Текст книги "Друид в Лос-Анджелесе (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Хейл кивает, щелкая зажигалкой, хватает за плечо лиса, собирающегося залезть в салон.

– В машине не курить.

– Окей, я запомню, – насмешник подмигивает, скалясь. – Так я убедил тебя в чем-нибудь?

– Разве что в том, что кицунэ далеко не самый приспособленный к жизни вид оборотней. Кстати, ты сказал, что лиса-хранительница нужна человеку, если он не знает, что делать со своей силой. Это совершенно точно не относится к Стайлзу, уж у него советчиков – хоть в подвале штабелями храни.

– Это только подтверждает мою мысль, что что-то случится. И, по всей видимости, ты один с этим не справишься, альфа. Она не сможет защитить его физически, но она сможет предупредить тебя, если… что-то начнет происходить. Особенно, учитывая, что ты рядом с ним бываешь не так уж часто. – Кеншин осторожно отступает на пару шагов, чувствуя, что уже переходит все дозволенные границы. Но альфа только окидывает его холодным взглядом.

– В любом случае брать на себя ответственность за вас двоих было бы неудобно, именно потому, что я недостаточно часто бываю в Лос-Анджелесе. И потому, что мне нет до вас дела. Но, – Кенни удивленно поднимает глаза. – Если нужна будет помощь в чем-то более глобальном, чем проблемы в темных переулках, можете рассчитывать на мое внимание. Пускай твоя сестра не переходит границ в своем желании присматривать за моим советником. Иначе я сверну ей шею. Если поинтересуешься у нужных людей – узнаешь, что я хоть и терпелив, но… – Питер кривит губы в однобокой улыбке. – Если мне проще будет убить ее – я это сделаю. Садись в машину.

Кеншин послушно залезает на переднее сиденье, задумчиво замирая.

– Куда тебе?

– Да там же где забрал выкинь, я в магазин собирался, – Кенни откидывает голову, закрывая глаза. – Спасибо, Питер.

– Если понадобишься – я тебя найду, – произносит Хейл на прощанье. – О разговоре ни слова ни сестре, ни Стайлзу.

– Окей, альфа. Буду ждать встречи, – мальчишка ухмыляется, выпрыгивая из машины.

*

Стайлз ожесточенно стучит пальцами по клавишам ноутбука до глубокой ночи, изредка виновато поглядывая на проходящего мимо Хейла, рассеяно кивая в ответ на принесенное молоко и довольно вздыхая от неожиданной ласки типа поцелуя в макушку.

Питер лениво переписывается с Тайлером и Дитоном, выясняя, как дела в Бэйкон Хиллс. Нового ничего не происходит, что не может не радовать альфу. Дитон обещает подумать над словами кицунэ, в точности переданными ему Хейлом, мягко выговаривая альфе, что он, вообще-то, должен решать подобные вопросы со с в о и м советником.

– Спроси, как там мой отец, – через плечо бросает Стайлз.

– Ты разве с ним не говорил сегодня? – Питер отправляет вопрос Тайлеру. Шериф Стилински – персона на особом счету.

– Говорил. Но мне все равно кажется, что что-то не так. Главное, чтоб не пил.

– Не пьет, – Хейл качает головой. – Он взрослый мужчина, Стайлз. Он даже честно жрет эти твои жуткие овощные… штуки.

– Они жуткие только до тех пор, пока он сам их готовит. Я их готовлю отлично.

Питер замолкает, отгораживаясь ноутбуком, чтобы не спровоцировать дальнейших событий, типа: “я докажу тебе, что это вкусно”. Это не может быть вкусно, Хейл уверен.

– Приеду, покажу ему, как нужно, – бурчит Стайлз, продолжая резво щелкать клавишами ноутбука. – Кстати, я говорил с Дереком.

– Похвально, – Питер поднимает глаза.

– Ну, насчет особняка.

– И?..

– Прости, ты же просил тебя не донимать с этим… Нет, просто поговорил, с ним и с Корой. Все будет круто.

– Я рад, – размеренно отвечает Питер, чувствуя, что Стайлз исподтишка пытается подобраться к какому-то другому вопросу.

– Еще я сегодня читал википедию.

Молчание.

– Про кицунэ.

Молчание.

– Ты прав, лисы бывают в основном насмешниками или соблазнителями, иногда все вместе… Но еще есть духи-хранители. Может, Реико действительно такая… Ты же узнал бы, если б она солгала…

– Что ты предлагаешь? – Питер закрывает ноутбук, подходя к столу и наклоняясь к Стайлзу.

– Я… да ничего.

– Ты мой советник. И что ты мне посоветуешь?

– Намекаешь на то, чтобы я не совался не в свое дело, ведь так? Я это понял, Питер. – Стайлз обиженно фыркает, снова утыкаясь в экран ноутбука. Питер кладет ладонь на его плечо.

– Если у тебя есть конкретные мысли – расскажи мне.

– Нет, Питер, у меня нет конкретных мыслей, – Стайлз игнорирует ладонь на своем плече даже после того, как Питер чуть сильнее сжимает пальцы. – Наверное, мне просто не хватает здорового цинизма. Ну, или не слишком здорового, как в случае с тобой.

– Мой нездоровый цинизм убережет меня, и тебя, кстати, от многих проблем.

– Возможно, Питер…

– Ты и сюда хочешь приплести свою любимую теорию о том, что оборотням нужно держаться вместе? Малыш, мы хищники. Все мы.

– Я ничего не говорю, Хейл. Вдруг они могут быть полезны? Ты же всегда подходишь к делу с этой стороны.

– Если б они могли быть или стать полезны, я бы об этом знал, Стайлз.

– Да, конечно, большой плохой волк… Как скажешь. – Питер устало смотрит на юношу, продолжающего, – тебе ведь лучше знать.

– Лучше, Стайлз.

– То есть, я не должен просить тебя о подобном?

– Так ты, все-таки, просил, не приказывал? – Питер удивленно изгибает бровь.

– Я думал, что ты не обиделся. Что ты не сердишься. Ты сам сказал.

– Я думал, что мы эту тему закрыли, Стайлз.

– Значит не закрыли, волк, – Стилински щелкает по клавиатуре, сохраняя документ и наконец-то поворачивается лицом к Питеру.

– Если у тебя нет конкретных предложений… – Питер неопределенно пожимает плечами, глядя на юношу сверху вниз. – Ты правда хочешь заставить меня подписаться на защиту этих сомнительных ребят? Что будешь делать, когда мне из-за них голову прострелят?

– О чем ты говоришь, Питер? Что за привычка все преувеличивать?

Хейл медленно, осторожно, но сильно, обхватывает подбородок мальчишки пальцами, заставляя запрокинуть голову.

– Стайлз. Если у тебя нет конкретных предложений, нет каких-то аргументов, нет чего-нибудь, кроме этой вирусной благотворительной болтовни, то тема закрыта.

– Ты все равно им поможешь, если я стану настаивать, – Стилински даже не закрывает глаза, когда альфа раздраженно рычит, оскаливая клыки. – Нет, альфа, не боюсь.

– Хорошо, – Хейл скалится, отстраняясь. – Я возьму их в стаю. Обоих. Если ты хочешь.

– В чем подвох? – Стилински напряженно смотрит на мужчину, понимая, что своим упрямством уже перешел все возможные рубиконы, но его уже несет.

– Какой подвох? Моя территория – Бэйкон Хиллс. Моя стая там. Не Лос-Анджелес, Стайлз. Что скажешь?

Стилински захлопывает ноутбук, вставая со стула.

– Я, может и подрываю твой авторитет, как альфы, но ты меня, как своего советника игнорируешь совершенно.

– Я лишь прошу тебя аргументировать свои мысли, это не так уж много, Стайлз. И ты на меня давишь вовсе не как советник.

Стилински мягко проводит ладонью по груди альфы, но Питер на обманчивую ласку не ведется – ждет слов.

– Как думаешь, Скотт бы меня послушал?

– Однозначно. – Хейл душит подступающую ярость, сохраняя внешнее спокойствие. – И хоронил бы ты его вместе с лисятами. При условии, что сам бы остался жив.

– Ты бы меня защитил, – холодно фыркает Стилински, косясь на медленно сжимающиеся и разжимающиеся пальцы оборотня. – Ладно. Закроем эту тему. Это в действительности не так уж важно, правда? Просто раскрывает некоторые… аспекты отношения друг к другу. – Стайлз умело копирует одну из лучших холодно-неприязненных улыбок самого Хейла, и волк недоуменно смотрит на друида пару мгновений, затем отвечая не менее холодным оскалом.

– Если ты, мой мальчик, готов смертельно обижаться в ответ на каждый мой отказ относительно твоих капризов… Тогда мне явно нужно поработать над твоим воспитанием.

– Волчат своих воспитывай, ладно? А меня не трогай, грозный альфа, – Стилински щурится, отходя. – Пойду проветрюсь, знаешь. И не смей за мной ходить.

========== Буду ждать… ==========

– Мне… стоит спросить, куда ты пойдешь в начале второго часа ночи? – насмешливо тянет Хейл, а Стайлз удивленно оборачивается, разглядывая часы, висящие на стене.

Красивые часы с резными стрелками, часы кофейного цвета, действительно показывающие четверть второго. Часы привез Питер – Стайлзу не хватило бы чувства стиля, чтобы найти часы кофейного цвета, с резными стрелками, которые выглядели бы не пошло.

Хейл осторожно подходит ближе, словно боясь спугнуть маленького зверька, протягивает руку, проводя ладонью по щеке, и Стилински в очередной раз удивляется – как альфе, только что чуть ли не рычащему от бешенства, удается так быстро взять себя в руки. Стайлз не двигается – сейчас стоять на своем и отправляться шляться по ночному Лос-Анджелесу будет излишне глупо, по-детски, и совершенно выведет из себя успокоившегося альфу.

– Тогда я пойду спать.

Питер кивает, и Стайлз теряет инициативу, не успевая уточнить, что спать он собирается один. Альфа и не спрашивает, отходя на шаг, позволяя мальчишке выйти из комнаты.

Стилински бродит по квартире до половины третьего – то со стаканом молока, то с зубной щеткой, то – демонстративно – с бутербродом, зная, что альфа почти наверняка явится читать лекцию о крошках в постели.

Но Хейл спокойно сидит на диване в зале, что-то читая и лишь изредка поднимая взгляд на дефилирующего в одних пижамных штанах, держащихся на выпирающих тазовых косточках и честном слове, юношу. Стайлз делает еще пару заходов на кухню, хотя на нее можно пройти и не минуя зал, с видом “Сдавайся, волчара”. Хейл не сдается, настороженно прислушиваясь к возне в спальне, к шагам босых ног, к дребезжанию забытого на полу и теперь опрокинутого на пол стакана.

– Вот черт, – из спальни слышится приглушенная ругань.

Шаги возобновляются – Стилински сонно бродит по квартире с щеткой, шипя и припадая на одну ногу. Питер вздыхает, поднимаясь с дивана.

– Ты специально?

– Ты правда думаешь, что я специально могу засадить себе в пятку осколок стакана?

Питер задумчиво кивает, не забыв, однако, хотя бы для виду пожать плечами. Стилински возмущенно смотрит на него, потрясая щеткой и совком.

– В любом случае, тебе давно уже пора спать, – альфа отбирает у мальчишки нужные для локализации и уничтожения следов мини-апокалипсиса предметы, второй рукой приподнимая юношу над полом. Стайлз секунду недовольно бурчит что-то, но послушно обвивает руками шею альфы, позволяя отнести себя на кровать.

Питер убирает осколки, снова возвращается в спальню, задумчиво оглядывая пораненную ступню – порез небольшой, да и осколок друид вытащил сам, поэтому Питер только прижимает подушечки пальцев к поврежденной коже, вытягивая боль, да проводит языком по порезу.

– Волчьи слюни – лучший антисептик, – фыркает Стайлз, смущенно забираясь под одеяло.

Альфа хмыкает, поднимаясь с колен.

– Пожалуйста, – и снова выходит из спальни.

Стайлз ворочается в постели до пяти часов. Он знает, что альфа может спокойно не спать неделю – что-то явно сдвинулось в биологических часах оборотня после смерти, поэтому, когда он, завернутый в одеяло и уже совершенно не хромающий, обнаруживает Питера полулежащим на диване, по прежнему читающим что-то с экрана ноутбука, Стилински даже не удивляется.

– Что читаешь? – неловко плюхаясь на диван, подбирая под себя ноги.

– Работаю, – задумчиво, немного отвлеченно тянет Питер.

– О. Окей. Я не буду мешать.

Стайлз ерзает, пытаясь удобнее устроиться.

– Не самое удобное место для сна, – так же отвлеченно произносит Хейл, щелкая по клавишам. – Иди в кровать.

Стилински оскорбленно смотрит на вервольфа.

– Мне сегодня и здесь нравится.

Альфа кивает, не поднимая глаз от экрана.

Стилински пытается уснуть сидя. У него это почти получается, особенно под мерное пощелкивание клавиш ноутбука под пальцами оборотня, но потом он начинает заваливаться набок и от этого неудобно тянет в пояснице. Питер сдвигает ноги к краю дивана, давая юноше место для маневров, и Стайлз выворачивается из одеяла, укрывая им себя и ноги оборотня, укладывается, пристраивая голову на бедро, обтянутое шершавой джинсой.

– Я могу отнести тебя в кровать.

– Нет… Не надо… – Стайлз блаженно прикрывает глаза, прекрасно понимая, что этот раунд он продул. Но фраза, обозначившая бы абсолютную капитуляцию может повести за собой продолжение вечернего разговора – Стайлз не уверен в этом, но проверять не хочет, поэтому жмется щекой, снова ерзает, не зная куда деть руки, замирает, неловко скользнув ладонью по бедру мужчины.

Питер принимает капитуляцию, откладывая ноутбук и подтягивая Стайлза повыше, так, чтобы обманчиво безвольно и сонно болтающаяся голова подростка легла ему на грудь.

– Разденься, – тихо шепчет юноша.

– Уже поздно, Стайлз, спи. Тебе вставать скоро.

– Питер…

Хейл стягивает с себя футболку, и Стилински довольно урчит, прижимаясь губами к коже, закрывает глаза, медленно втягивая воздух, приподнимается, упираясь носом в шею альфы, шумно и часто дышит.

– Тебе вставать через полтора часа, – укоризненно тянет Питер, и юноша, вздохнув, укладывает голову ему на плечо, затихая, замирая и очень быстро засыпая. Альфа не спит – нет желания – только рассеяно поглаживает прильнувшего к нему мальчишку.

*

Утро Стайлзу дается тяжело – он рассыпает листы многостраничного доклада, умудряется обжечься кофе и почти проткнуть вилкой ладонь. Одевает его Хейл самостоятельно, закатывая глаза в немом, бессильном возмущении, после того, как Стайлз, напялив задом наперед толстовку и рассеяно нацепив поверх нее клетчатую рубашку, уснул на стуле, в натянутых до колен джинсах.

– Может, пропустишь? – неуверенно хмыкает Питер, наблюдая, как Стайлз пытается не вырубиться в машине.

Стилински что-то неуверенно бормочет про доклад, успеваемость, посещаемость и стипендию.

– Позвони, как закончишь.

Юноша кивает, сонно тычась губами в щеку вервольфа и неловко вываливается из машины, путаясь в конечностях, сумке и ремне безопасности.

Стайлз неловко улыбается подошедшей Рейчел, потрясая папкой с докладом.

– Я его добил!

– По тебе заметно, – девушка тихо смеется. – Ты что, всю ночь не спал?

Стайлз пожимает плечами, зевая и жмурясь.

– Буди меня на парах, окей? И между парами. И вообще. Даже сейчас…

Стайлз забывает о “не хочу чувствовать на тебе ее запаха”, опрометчиво заваливаясь во сне на плечо однокурсницы. Реико возмущенно встряхивает его каждый раз, недовольно шипя что-то и заставляя Стилински быстрее водить ручкой по бумаге. Стайлз уверен, что ему придется нанимать криптографа, чтобы разобрать свои сегодняшние каракули.

*

– А вообще, я бы сказал “размазан ровным слоем по всему чертову пню”. Хотя, насчет ровного я погорячился. Неровным. Шериф приехал в лофт к Дереку и осматривал их, по словам твоего племянника, т а к и м взглядом, что они прочувствовали всю глубину момента. Охотники приезжали, но Крис сразу к нам поехал, спросил только, где ты. – Тайлер переводит дух.

– Кто режет людей в убывающую луну?

– Да черт его знает, Дерек со Скоттом ушли к Дитону полчаса назад. Может, что и выяснят. Шериф говорит, ему сначала длинный нож в спину воткнули, затем ждали, пока умрет, а потом уже разорвали. Я знаю, ты Стайлза от учебы отвлекать не хочешь, думаю, Дитон сам разберется.

– Тай, если Скотт в курсе, значит и Стайлз уже в курсе, поверь. Этому недоальфе нет дела до чужой занятости.

– В принципе, я думаю, можешь не приезжать пока… Может это сатанисты какие-то…

– Размазавшие взрослого парня по старому пню. Тайлер, я не буду тебе говорить, насколько неубедительно это звучит.

Хлопает дверца автомобиля, и Стайлз, нахохлившись, опускается на переднее сидение, закидывая сумку назад.

– Я перезвоню. – бросает Питер в трубку, откладывая телефон и поворачиваясь к Стайлзу. – Что…

– Ты уедешь, да?

Хейл кивает, поджимая губы.

– Хорошо, – Стайлз говорит как-то блекло, с щемящей грустью.

– Я должен ехать, – мягко поясняет оборотень.

– Я знаю. Ты подождешь хотя бы до вечера? – Стайлз неловко замолкает, опуская взгляд. – И я знаю, что я не должен об этом просить.

– Уеду вечером, малыш, – Питер наклоняется, целуя юношу в переносицу. Подавленный собственными мыслями Стайлз даже не возмущается в ответ на такое обращение.

Стилински кивает, покачивая головой и так и молчит до самого дома, только в квартире прижимаясь к мужчине всем телом, обвивая руками, будто пытаясь вжаться в него, слиться с ним, не отпускать.

– Чего ты боишься? – оборотень говорит тихо, никак не пресекая слабые попытки подростка проломить ему ребра, сжимая.

– Дурак. Что кого-нибудь убьют, чего мне еще бояться.

– Я разберусь с этим.

– Кто режет людей в убывающую луну? – в точности цитирует альфу друид.

– Дитон скажет, если знает. Тебе незачем об этом думать, Стайлз.

– Мой грозный альфа со всем разберется? – юноша запрокидывает голову, вглядываясь в светлые глаза волка.

– Веришь? – Стайлз кивает в ответ и тихо шепчет:

– Надеюсь.

Питер прижимает своего мальчика к постели, лаская медленно и болезненно-нежно, прихватывая зубами молочно-белую кожу, проходясь пальцами по каждому изгибу тела. Стайлз закрывает глаза, вплетая пальцы в волосы альфы, надрывно стонет, распластываясь по скользкой материи. Хейл целует его медленно, почти осторожно, успокаивая, отрывается от теплых губ, сбрасывая звонок и выключая мобильник.

– Ответь, – тихо шепчет Стайлз, проводя длинными пальцами по шее оборотня. – Вдруг что-то еще случилось.

Питер качает головой, прижимая мальчишку к кровати своим весом, толкает колено между ног, заставляя шире развести бедра, прижимается губами к тонким ключицам, обводя языком выпирающие косточки, чувствуя, как тонкие пальцы сильнее сжимают волосы. Стайлз дышит чаще, но не от возбуждения, Питер чувствует морозный запах испуга и поднимает взгляд на кусающего губы друида.

Стайлз качает головой, приподнимая бедра, вжимаясь каменно-твердым членом в живот альфы и до крови прокусывает губу, внезапно издавая полувсхлип-полустон.

– Тише, – слизывает каплю крови с припухших заалевших губ, – тише, малыш, – опускает ладонь на угловатое бедро, поглаживая, подхватывая. Стайлз послушно закидывает одну ногу на плечо Хейла, тянет к нему, отстранившемуся, руки и с тихим стоном опускает их на кровать, комкая простыню, сминая фрактальные узоры на ткани. Питер чуть давит на живот ладонью и от этого Стайлз каждое его медленное движение чувствует острее, ярче, полнее, изгибаясь, чтобы мажущая смазкой головка потерлась о пальцы мужчины, заставляя того рвано выдохнуть и толкнуться еще глубже, до упора, так глубоко, как Стайлз любит больше всего. Мальчишка медленно напрягает и расслабляет мышцы, слабо улыбаясь в ответ на тихие вздохи сдерживающего себя оборотня.

– Хочу сверху…

Хейл кивает, перекатываясь на спину и придерживая юношу обеими руками. Стайлз не спешит: упирается ладонями в сильные плечи, покачивает бедрами, приподнимаясь, низко наклоняет голову, тепло дыша в губы альфы, но не целуя и не произнося ни слова. Питер знает, чего хочет человек, поэтому не двигается, только скользя пальцами по нежной коже, обводя изгибы, прочерчивая дуги ребер, неровности выпирающих позвонков, поглаживая появляющиеся при движении ямочки пониже поясницы. Стайлз опускает бедра, тяжело дыша, горячечно шепчет, касаясь губами шеи:

– Все ведь будет хорошо? Скажи, что все будет хорошо, альфа… Питер…

Альфа кивает, фиксируя мальчишку руками, начинает медленно двигаться в нем, сжимая пальцы на молочной коже бедер. Стилински никогда не умел двигаться сверху – ему просто нравится смотреть на распростертого под ним оборотня – поэтому Питер снова подминает его под себя, сжимая, целуя, отвлекая от мыслей. Юноша стонет все громче, чувственно выгибаясь с каждым движением, просит быстрее и жестче – Питер дает ему это, просит еще – вервольф глухо рычит, вспарывая когтями простынь, парень прогибается сильнее, впиваясь ногтями под лопатки, расцарапывая кожу, чувствуя подступающую трансформацию альфы, дразня, рычит в ответ, прикусывая шею, добиваясь животного рыка.

Зверь рычит яростно, возбужденно, скалит клыки и рвет когтями очередную подвернувшуюся под руку тряпку, мокро лижет шею, почти оцарапывая удлинившимися клыками, вбивается в податливое человеческое тело грубее и быстрее, не жалея, не задумываясь ни о чем, дурея от жгуче-острого запаха возбуждения, разливающегося по комнате, душного, сладкого, сводящего с ума, с привкусом молока и мятной зубной пасты. Стилински оглушительно стонет, кончая, обмякая под не желающим останавливаться зверем, цепляется пальцами за напряженные плечи, вскрикивая, обессиленно мотая головой и снова стонет, чувствуя внутри частую пульсацию напряженного члена и обжигающее тепло.

Питер встряхивает головой, сгоняя трансформацию, возвращая человеческой сущности полный контроль над телом, упирается лбом в плечо подростка, выгибая спину и хрипло выдыхая:

– Мы же договаривались…

– Да черт с ними, с соседями, – блаженно тянет Стайлз. – Переживут…

Питер пожимает плечами, скатываясь на кровать и представляя, какие мысли будут бродить у соседей минимум по трем этажам.

– Будешь собираться? – Стайлз смотрит на часы, лениво переворачиваясь набок, улыбаясь, когда Хейл прижимается грудью к его спине, обнимая.

– Да, – поцелуй в шею. – Буду собираться.

– Позвони мне, как приедешь, ладно? – Стилински наклоняет голову, вздыхая.

– Позвоню. Я буду тебе часто звонить.

– И редко приезжать, – хмыкает Стайлз, оборачиваясь, но тут же отводя глаза от укоризненного взгляда альфы. – Прости. Буду ждать…

========== Бэйкон Хиллс ==========

– Доброй ночи, шериф.

– И тебе так же, Питер.

Джон Стилински хмурится, оглядывая альфу, замершего на пороге дома. Стайлз хорошо разбирается в этих своих… рунах.

– Входи.

И только тогда Питер переступает порог.

– Был у Стайлза?

Хейл кивает, снимая плащ и аккуратно вешая на стену.

– Привет можешь не передавать, он звонил часа три назад.

Питер проходит на кухню, стараясь не задерживать взгляда на бутылке виски и стакане, стоящих среди вороха бумаг и малоаппетитных фотографий. Джон ставит второй стакан, плеская в него виски на пару пальцев.

Хейл приподнимает стакан, кивая, и отпивает.

– Понять не могу – вы же, оборотни не пьянеете. Зачем пьете?

– Мне нравится вкус, – Питер немного напряженно смотрит на шерифа.

В один вечер Стайлз твердо сказал:

– Я все рассказал отцу. И ты тоже должен с ним поговорить.

Питер не был к этому не готов. Он, собственно и не избегал всего этого, но не до конца понимал, как этот разговор должен протекать, учитывая… О черт, да учитывая практически любой факт из жизни Питера. Начиная с того, что он оборотень, в середине задерживая внимание на куче трупов в анамнезе и заканчивая… Стайлзом.

Это был разговор неловкий и тяжелый – Стилински-младший обоюдными усилиями мужчин был отправлен к Скотту, где просидел до утра, изнывая, поэтому комментировать, усугублять или облегчать ситуацию не мог.

Питер много молчал, шериф много пил. Альфа не пытался оправдаться, не пытался в чем-либо убеждать человека, шериф задумчиво смотрел куда-то в угол кабинета – судя по запаху оружейной смазки и пороха, там стояло ружье.

Шериф не стал ничего говорить в конце, не стал банально резюмировать сложившееся положение, Питер не стал заверять его ни в чем.

– Тогда пей, – шериф устало садится за свой стол, обхватывая виски ладонями. – Есть что сказать по этому… тихому ужасу? И, я искренне надеюсь, Хейл, что ты не станешь втягивать моего сына в это.

– В мыслях не было, иначе бы я привез его сюда.

Шериф хмуро, но не зло смотрит на альфу.

– Начните вы, шериф. Я сразу к вам, к своим еще не заезжал.

– Да уж. С чего тут начать. Мужчина, черный, двадцать семь лет. Мелкий воришка. Длинный нож, может даже меч, вонзили в спину. Затем, судя по всему, наблюдали за тем, как он умирает. Только потом – разорвали. Может ты мне скажешь, какие звери это сделали, Питер?

– Звери бы просто разорвали. Так что, половина произошедшего – дело рук человека.

– Снова сумасшедшая ведьма? Два раза подряд подобное не случается.

– Не думаю, что ведьма. Доктор Дитон не говорил с вами? – шериф качает головой. – Можно фото?

– Наслаждайся, – нервно и самую малость пьяно тянет шериф, подталкивая к оборотню пачку фотографий. – Говори, что думаешь. Крис сказал, что это оборотни. Ты говоришь – люди. И кому из вас, парни, мне верить?

– Я догадываюсь, кому, по вашему мнению, верить было бы логичнее. – Питер спокойно перебирает фотографии, на некоторых задерживаясь взглядом. – Почему-то все забывают, что Крис Арджент всего-навсего нормальнейший из представителей совершенно больного на голову семейства.

– Он человек.

– Несомненное преимущество, а? – Питер откладывает фотографии. – Вы думаете, что знаете, чего можно ожидать от человека? Я мог бы пуститься в долгие рассуждения, сводящиеся в итоге к одному…

– Что человек – более жестокое и изощренное животное, чем любой хищник? – Шериф складывает фотографии неаккуратной стопкой возле папки с бумагами. – Но такие как ты, Питер… Изощренный человеческий ум, вкупе с настоящей звериной жестокостью.

– Верно. – Питер не собирается спорить с очевидным. – Но оборотни не совершают жертвоприношений. Не сами.

– А ты уверен, что это жертва?

– Дитон уверен. Даже не столько жертва… – Питер задумывается на пару секунд. – Попытка предсказать будущее.

– По каким признакам? – Шериф неверяще хмурится.

– По предсмертным конвульсиям жертвы, – Хейл пожимает плечами. – Когда-то это было… частой практикой. И жертва, и практическая польза.

– Кто на подобное решится? Это же… против всех… норм, правил, моралей.

– Тот, кому нет дела до норм, правил и моралей. Тот, кто идет на войну. Мы ведь проходили это уже. Сейчас немного хуже, согласен.

– Не думаю, что можно объективно сопоставлять подобные случаи, меряя их понятиями “лучше-хуже”. – Джон качает головой, выплескивая еще немного медно-золотой жидкости в свой стакан. – Ты говоришь – “частая практика”. И где подобное… практиковалось?

– В основном у кельтских друидов, – Питер задумчиво перелистывает переписку с Дитоном. – У ацтеков, но тут судить сложно, и еще подобное присуще религии вуду. Похожее, – уточняет, еще раз глянув на экран ноутбука.

– Или очередной сумасшедший друид или вполне обыкновенный жрец вуду? – Стилински-старший неприязненно кривит губы. – Во что вы, оборотни, втянули этот город?

– Спросите у Арджентов, – холодно бросает Питер.

Шериф устало вздыхает, поджимая губы.

Питер допивает оставшиеся полглотка виски, закрывает ноутбук, убирая и встает со стула.

– Поеду дальше, шериф. Надеюсь, вы поделитесь со мной, если появятся новые подробности.

– В одной упряжке едем, Питер. От тебя жду того же.

Хейл серьезно кивает, накидывая плащ.

– Копии протоколов можно?

– Я уже отдал этому твоему рыжему… Учителю.

Питер удовлетворенно кивает, уходя.

*

– У нас тут гости, Питер. – Тайлер выходит на звук открывшейся входной двери, наблюдая за лицом альфы. – Нет, не власти. К тебе.

– Кого ко мне могло принести? – Питер раздраженно и устало рычит, проходя вслед за бетой в зал.

– Привет, альфа! – Кеншин растягивает губы в широченной улыбке.

– Какого черта? – Хейл непонимающе смотрит на японца. – Какого, блядь, черта ты здесь делаешь?

– Академический отпуск, знаешь, я…

– Меня меньше всего интересует твоя учеба, мальчишка, – Хейл задумчивым взглядом окидывает стаю, в полном составе занявшую все удобные для сиденья плоскости. Даже Скотт с Айзеком умостились на одном из кресел, стараясь особо не шевелиться и не отсвечивать. – Зачем приехал?

– Ну, вдруг буду полезен. Мне нужно отрабатывать твою заинтересованность в нашей с сестрой безопасности, – лис скалит зубы в усмешке.

– Пока ты меня только раздражаешь. Брысь отсюда.

– Грозный альфа не возьмет нас в стаю, это мы уже поняли, Питер, – голос сочится насмешкой. – Позволь остаться. Вдруг, как в сказке, пригожусь.

Хейл неприязненно оглядывает юношу, медленно кивая – все-таки лучше не выпускать из вида это неясное недоразумение.

– Что нового, Тай? – оборотень поворачивается к бете, умело игнорируя как и всегда слегка оскорбленный взгляд племянника.

Тайлер пожимает плечами, пытаясь запихнуть в спортивную сумку кипу тетрадей, разложенных по столу.

– Нового ничего. Ни новых трупов, ни новых идей. Жертвоприношение с целью предсказания будущего – такая основная версия. Дитон склоняется к вуду, а не к друидам, но говорит, что что-то конкретное сейчас говорить рано. Копы отмывают дерево, ждут там как минимум пентаграмму увидеть.

– Не хотелось бы, – тянет Хейл, скрещивая руки на груди. – Чего здесь собрались?

– Указаний ждем, – хмыкает Дерек. – Скотт подозревает, что ФБР снова нагрянет, если подобное повторится. А нам не нужен здесь этот… въедливый тип, который приезжал в прошлый раз.

– Это же был твой отец, Маккол? – Питер поворачивается к медленно кивающему волчонку. – Ну и семейка. Одна мать твоя – ничего.

Скотт срывается с места, но недалеко, удерживаемый цепкими пальцами Айзека.

– И я это в самых лучших смыслах, – задумчиво комментирует Питер. – Ладно. В лес, пока там столько полиции, не суйтесь. Никто. Позже решим, что делать дальше. Вообще… К дому тоже не ходите.

– Там ремонт…

– Подождет. Ардженты своих собак, может и удержат, но если другие придут… Ты, – кивает лису. – Сидишь здесь.

– И как же я буду полезен?

– А как ты в принципе можешь быть полезен? – с издевкой произносит Питер. – Все. Дети – домой, родственники – домой, остальные… Тай, останься, Билл, Адри, идите.

Оборотни расходятся, оставляя альфу наедине с кицунэ и его бетой. Дерек задерживается в дверях:

– Я говорил с Девкалионом… На всякий случай. Он сказал, что ничего об этом не знает. В лесу ни его, ни близнецов не было.

– Хорошо, – альфа кивает. – Иди. Присматривай за волчатами.

– Я не нянька, Питер.

– Тогда убей, – равнодушно бросает Хейл. – Шляющимися без присмотра они мне не нужны.

Дерек без удивления смотрит на дядю, качая головой.

– Я не убийца.

– Тогда будь нянькой. Разговор окончен.

*

– Так. Ты. Ложишься спать, с тобой утром поговорю, – Питер кивает на диван. – Тай, в кабинет. – Бета кивает, выходя из комнаты.

– А ну как я сбегу, – Кеншин ловит ворох постельного белья, вытащенного Хейлом из шкафа. – Хотя тут у вас и на улицу-то выходить небезопасно.

– Сбежишь – я порву твоей сестре горло, пока стая тебя найдет, – спокойно отвечает Питер, в упор глядя на лиса. – Побежишь?

– Нет, альфа. Я здесь не за этим.

– А зачем?

– Честно? – Кенни лениво заправляет диванную подушку в наволочку. – Рей послала. Она же у нас, – Кеншин изображает пальцами кавычки, – за старшую.

Питер раздраженно мотает головой, выходя из комнаты.

*

– У тебя талант находить любопытных язвительных юнцов. И притаскивать в свой дом, – Тайлер улыбается, сидя в одном из кресел.