Текст книги "Друид в Лос-Анджелесе (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Ну нет, – фыркает альфа, расслабленно наблюдая, как Стайлз вытирает сухой салфеткой свою сперму с его живота и груди.

– Ну да, – Стилински хихикает, все еще немного пьяно, пытаясь одеться и не выбить при этом ногой стекло. – Повезешь меня в родные пенаты?

Хейл открывает окно, включая печку и закуривая под недовольное бурчание хозяина машины.

– Ты же так туда рвался, разве я могу тебе отказать?

– Ну ты-то как раз можешь. Ты иногда можешь даже не вестись на мой щенячий взгляд, – обвиняюще фыркает мальчишка.

– Когда это такое было? – Питер удивленно вскидывает брови, ощущая как морок, стягивающий разум, рассеивается.

– Когда я просил купить мне железную дорогу, – благодушно мурлычет Стайлз. – Я делал щенячьи глаза, а ты сказал, что этот монстр не будет стоять у нас в спальне.

– А, так это был “щенячий взгляд”? – Хейл смеется, припоминая. – Ну что ж, я запомню. Окей. Интересные у тебя представления о щенках.

– Да ну тебя! – Стайлз шутливо стучит кулаком по плечу оборотня, но быстро устает, практически переползая со своего кресла ему на грудь.

– Можешь перелезть назад и спать, – сообщает Питер, выкидывая сигарету. – Под утро будем в Бэйкон Хиллс. Продемонстрирую тебя отцу и будешь отсыпаться.

– Нет, не хочу назад, – капризно надувает губы мальчишка, пристегиваясь. – Я должен следить за тем, как ты обходишься с моей девочкой. Ты ее не любишь.

Питер качает головой, выезжая с парковки.

– Что ты имел в виду, когда говорил что не со всеми все в порядке? – запоздало вспоминает Питер, поворачиваясь к задремавшему Стайлзу.

– М? Когда я такое говорил?

– Когда звонил мне. Я сказал, что со всеми все в порядке, а ты ответил, что не со всеми. Что случилось?

– Кенни не приехал. Реико ждала, но он не приехал… – Сонно бормочет мальчишка, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Но я с ней не разговариваю, потому что я долго ее тряс на тему – с чего она вообще ко мне прицепилась, и мне не понравился ответ.

– Чувствую, мне ответ тоже не понравится, – Хейл вопросительно смотрит на подростка.

– Не понравится. Совсем. Но я тебе не скажу, ну как ты решишь ее того… – Стайлз широко улыбается.

– Я все равно узнаю. Из тебя вытрясу или из нее. На тебя у меня больше рычагов воздействия.

– О, волчара, если ты намекаешь на то, что откажешь мне в доступе к твоему телу, то я еще очень сильно посомневаюсь – кто будет больше страдать, учитывая, что полнолуние через пару недель. Кому-то будет предстоять тяжелая ночь.

– У меня уже была тяжелая ночь, пока ты мотался по конференциям, – фыркает альфа.

– Ну ладно тебе… я ж не виноват… Я же не могу сказать: “Хей ребята, извиняйте, в полнолуние мне лучше не выходить из квартиры, потому что ближе к утру под моей дверью будет шкрестись здоровенный оборотень, обуреваемый желанием оттрахать меня в стольких позах, сколько ему на ум придет”…

– Не можешь?

– Не могу, Питер, – твердо повторяет Стайлз, сдерживая смех.

– Жаль, – подводит итог альфа, снова устремляя взгляд на пустынную дорогу.

Стилински подозрительно смотрит на мужчину.

– И чего ты задумал? – Хейл с невинным видом пожимает плечами. – Альфа. Ты что-то задумал. Какую-то страшную кару? Признавайся.

Питер знает, что самый действенный способ заставить Стайлза говорить – это упорно молчать. Просто потому, что Стилински сам выдумает сотню вариантов развития событий, из них выберет худший, решит, что именно это и задумал Питер, ужаснется и сдастся. Именно это и происходит после десяти минут обрывочных встревоженных расспросов.

– Ну… Она сказала что для нее я – в каких-то там их сакральных смыслах, заметь! – такая же пара, как для тебя.

Стайлз взвизгивает в тон с тормозами своей машины, судорожно цепляясь за сиденье автомобиля.

– Черт, мне надо было промолчать. Мне вообще не нужно было этого узнавать. Питер. Питер, тихо-тихо-тихо, не ломай мне машину… – юноша осторожно укладывает пальцы на когтистую ладонь, до тихого похрустывания сжимающую руль, отстегивает ремень, поворачиваясь, придвигаясь ближе, касаясь рукой виска вервольфа, мягко оглаживая вздувшуюся жилку. – Тщщщ… Ну что ты. Я же сказал “в каких-то там сакральных смыслах”…

– Я тебе говорил, – с трудом, сквозь рык, произносит Питер. – Я тебе говорил, что она предъявляет на тебя права. Ты не поверил. Ты никогда не делаешь так, как я тебе говорю.

Питер замолкает, стараясь дышать размеренней, успокаивая взбунтовавшееся сердце, пока Стайлз осторожно касается тонкими пальцами его рук и лица. – И где она сейчас?

– Уехала искать брата… – Стайлз наклоняется, тихо и размеренно дыша в ухо мужчины. – Я не поехал с ней. Я слегка в шоке был. Пошел в бар, решил напиться, потом решил тебе позвонить… дальше ты знаешь. Правда я хотел завтра поехать, потому что дорога-то, по большому счету, одна… Так что мы еще, может с ней и столкнемся. Если она не свернула в какой-нибудь городок по пути.

– Надейся, что не столкнемся, – Хейл убирает руки с руля, чуть встряхивая кистями, и кладет обратно. – Пристегнись, поедем дальше.

*

До города остается минут сорок, когда Стайлз, встрепенувшись, хватает Питера за запястье, заставляя притормозить. Хейл и сам замечает небрежно припаркованную у обочины маленькую белую машинку, с распахнутой настежь дверью. Примечательно, что водителя поблизости не наблюдается. Питер, в отличии от Стайлза не сразу узнает машину лисицы – только подойдя поближе и принюхавшись. Стилински опасливо жмется, оглядываясь на глухой лес, простирающийся по обе стороны дороги.

– Что скажешь? – поднимает глаза на настороженно принюхивающегося вервольфа.

– Не моя территория.

– Что? – непонимающе.

– Я говорю, что здесь еще не моя территория. Но я чую одну из тех стай. – Альфа шумно раздувает ноздри, обходя машину.

– С ней что-то случилось, – констатирует Стайлз и Питер прекрасно знает, что за этим последует.

– Если ты думаешь, что мы сейчас попремся в лес…

– И тут следы на снегу…

– Стайлз? – юноша застегивает куртку, поднимая взгляд. – Стайлз, мы не пойдем ее искать.

– Ошибаешься, – твердо произносит Стилински, возвращаясь к машине и доставая из багажника биту. Питер чуть закатывает глаза. – Пойдем. Я ее тут не брошу.

Теоретически можно было бы схватить брыкающегося подростка, закинуть на плечо, потом запихать на заднее сиденье машины и отвезти домой. А потом всю оставшуюся жизнь выслушивать обвинения в свой адрес. С другой стороны Хейла гложет любопытство, пересиливая даже природную осторожность – Питер иногда думает, что заразился этим от Стилински. Только поэтому он, закрыв машину, двигается вслед за подростком, угрюмо рассматривая следы на снегу. Стайлз рвется вперед, но Питер, двигаясь неспешно и постоянно принюхиваясь, ловит его за локоть, дергая к себе как зарвавшегося щенка, заставляет идти рядом. Мальчишка, что-то пробурчав, пытается отстать на полшага, но этого альфа ему тоже не позволяет, сквозь зубы грозя прикупить-таки Стайлзу ошейник с поводком.

Запахи сгущаются, становятся отчетливее – помимо оборотней и лисы Питер чувствует запах человека – старого человека – запах пороха и оружейного металла и… аконита?

Альфа останавливается, придерживая шагающего рядом друида.

– Аконит, – коротко и резко.

– Охотники? – шепотом, настороженно оглядываясь.

Питер качает головой – старик, которого он чует, слишком стар. Джерард, конечно, тоже далеко не молод, но эта тварь и не ходит в одиночку. Охотники вообще не ходят в одиночку – тут их Питер не осуждает, в конце-концов им всегда стоит рассчитывать на то, что они столкнутся с целой стаей оборотней.

– Тогда почему аконит? Вообще – почему аконит? – Стайлз непонимающе шепчет.

Потому что здесь недавно стреляли – приходит на ум альфе. Потому что для верности аконитом заряжены не только пули, им пропитан насквозь весь металл оружия. Потому что кто-то идет не на войну, а на бойню. Альфа настороженно принюхивается еще раз и делает шаг назад.

– Уходим. Ей мы почти наверняка уже не поможем.

– Питер, нет… Мы не можем… – Стайлз цепляется за плащ руками, заставляя волка посмотреть в глаза.

– Можем, Стайлз. Я вернусь со стаей, если захочешь. Хотя это не наше дело, и ты не можешь и их втягивать в это.

– Питер…

– Посмотри на дело с другой стороны, – альфа почти выворачивает запястье подростка, заставляя его идти за собой. – Ты все еще пьян, за руль тебе садиться нельзя. Это на случай, если меня подстрелят. И второй аспект – даже если ты не угробишь нас по пути домой – Дитон в отпуске, кто меня будет латать, учитывая твои далеко не блестящие успехи в области целительства и хирургии в частности?

Стайлз обиженно молчит, все еще упираясь и проезжаясь пятками по скользкому снегу.

========== Выстрелы ==========

– Что значит, Дитон уехал? – Стайлз все-таки заставляет оборотня остановиться. – Как он мог куда-то уехать? Сейчас-то?

– Что-то с каким-то родственником, – Питер сердито хватает подростка за шкирку, пытаясь утянуть за собой.

– Это плохо, – констатирует Стилински. – Это очень плохо.

И с каждой минутой простоя все хуже, – думает Хейл, рывком дергая мальчишку к себе, как раз вовремя, чтобы убрать его с пути бегущей, полуобратившейся девчонки.

Реико, не тратя времени на раздумья, тянется к Стайлзу, шипя “Бежим”, но Питер рычит так, что девушка, загнано оглядываясь за спину, отступает, затем поднимая умоляющий взгляд на вервольфа.

– Надо бежать, правда.

– Понятней не стало, – зло бросает альфа, поворачиваясь в сторону нарастающего рыка. – Объясняй.

– Пойдем… – лисица все еще тянет за руку мальчишку, легко оцарапывая когтями запястье.

Стилински мотает головой, хватаясь второй рукой за плащ оборотня, проскальзывает ногой по снегу и валится на спину, увлекая лисицу за собой.

– Не успеем, – спокойно бросает Питер, не оглядываясь на шумную возню сбоку. – Зачем ты им?

– Ни зачем, – лиса отчаянно шипит. – Зачем ты его привез? Я им не нужна и ты им не нужен, и…

– Им друид нужен? – Питер рывком поднимает Стайлза на ноги, слабо посверкивая алыми глазами.

Рейчел кивает.

– И трикстер, наверное… Кеншин.

– Трикстеру в жертву трикстера? – Альфа не поворачивается спиной к источнику воя совсем неподалеку, медленно отступая назад и подталкивая Стайлза в сторону дороги. – Когда мы успели так далеко забрести? – раздраженно.

– Не… не знаю. Ну… мы же шли… Ты ругался… Какому трикстеру? О ком ты?

– Дома, – настороженно отвечает Питер, останавливаясь и глухо рыча. Коротко оборачивается к лисице, бросая:

– Тащи его к машине.

Стайлз тоже останавливается, чуть отклоняясь в сторону, чтобы увидеть стоящего между деревьев мужчину. Не просто старого, а какого-то по-настоящему древнего, закутанного в непонятные тряпки с проблеском меха, сухого и тощего, скалящего белоснежные зубы, отчетливо выделяющиеся на черном лице.

Лисица тянет Стайлза к себе, обнимая за плечи, почти вжимаясь губами в ухо.

– Это жрец. Друид. Колдун. Он страшный, он у них вместо альфы.

– У кого?

– Да у стаи у этой, у кого ж еще, Стайлз?

– У какой? – заторможенно произносит Стайлз делая шаг назад, подальше от яростно рычащего, готовящегося к атаке, альфы.

– Он тебе, что ничего не рассказывал?

– Мне никто… ничего… не рассказывает… – Стилински завороженно смотрит на улыбку жреца, вскинувшего голову и спокойно глядящего за спину разъяренного зверя.

Стайлз разбирает слово “Неметон”, произнесенное скорее с двумя буквами “и”, в общем, состоящем, кажется из одних гласных, выкрике. А затем старик довольно смеется, часто кивая. А затем из-за деревьев выходит… Стайлз уверен, что оборотень, но он никогда не видел, чтоб хищники держали в руках обрезы.

– Твою мать… – тихо комментирует Стилински. – Волчьего ж бога в душу мать… – Питер, валим…

– Стайлз, пойдем. Быстро. Он им не нужен. – Реико дергает за плечо.

Стайлз мотает головой, отчаянно переводя взгляд с лисицы на вервольфа. Питер срывается с места быстро и беззвучно – Стилински только успевает удобнее перехватить биту, а альфа уже с размаху врезается в непреодолимое препятствие в виде рябиновой золы, ровно рассыпанной возле старика. Отступает на шаг назад, разворачиваясь к наблюдающему за ним оборотню. Старик проговаривает что-то тягуче-вязкое, поворачиваясь к мужчине с обрезом. Стайлз внимательнее рассматривает его: иссиня-черная кожа, трансформированные черты лица, что заметно даже через плотную повязку, закрывающую половину морды на ковбойский манер, ровный отсвет ярко-голубых глаз.

Альфа хищно подается к нему, делая первый шаг, а дальше Стайлз уже не видит, потому что Рейчел чуть не выламывает ему руку, дергая на себя, заставляя перейти на бег. Они совершенно точно не могли зайти так далеко, – думает Стилински, но поток мысли тут же перебивается паническим ужасом, когда он слышит звук выстрела. Лиса процарапывает когтями куртку, дерет кожу, не выпуская человеческой руки из захвата, тянет куда-то вперед, тянет за собой – и вовсе не по следам, и Стайлз чует неладное, резко дергая девушку к себе. Точнее пытаясь – кицунэ с упорством электропоезда тащит его за собой.

– Куда мы, мать твою, лисицу, несемся? – орет Стилински, кое-как выдирая руку с половиной рукава из хищной хватки девушки. – Дорога вообще не в той стороне!

Реико оглядывает его своими пожелтевшими глазами.

– Я пришла за братом, Стайлз. Пойдем.

– И как ты себе это представляешь? – юноша предупреждающе замахивается битой, заставляя лису держаться на прежнем расстоянии. – Ты не заметила, что это, блядь вервольфы? С обрезами! Да там калибр… – Стилински резко хватает губами воздух, взмахивая рукой. – Да там калибр не меньше десятого! Ты себя видела? Тебя ж размажет! И аконит! – Стайлз вертит головой, пытаясь определить в какой стороне дорога, откуда они вообще пришли и как далеко ушли вглубь леса. Безуспешно, впрочем.

Лиса показывает клыки – не такие впечатляющие, как у волков, конечно – и делает шаг к человеку.

– Тебя я оставить здесь не могу, поэтому ты пойдешь со мной.

Стайлз не успевает возразить – выстрелом девушку сбивает на землю, а из его руки выпадает бита. Стилински поворачивается налево – туда, откуда услышал сам звук, чтобы увидеть еще одного оборотня.

Еще одни голубые глаза, еще один обрез. Волк вскидывает оружие, направляя выше плеча Стилински, и парень, еще не успев обернуться, точно знает, в кого он целится.

У Стайлза не хватает дыхания даже на то, чтобы заорать – вспышка, звук выстрела и на мгновение у Хейла глаза тускнеют, исчезает насыщенный алый оттенок, он отступает на три шага назад, зажимая левый бок ладонью. Подросток поворачивается вправо – девушка лежит неподвижно, распластавшись по снегу, полностью обратившись в лису, и Стайлзу не нужно подходить ближе, чтобы понять, что кицунэ больше не поднимется.

Мужчина быстро приближается, вскидывая обрез и хищно сверкая ярко-голубыми глазами, а Стайлз, не задумываясь о последствиях, пытается загородить собой хрипящего, еле стоящего на ногах оборотня.

Глупое, никому не интересное “не надо”, панически срывающееся с губ, вызывает у мужчины только усмешку.

Бета наверняка скалит клыки – за повязкой на пол-лица не различишь – и неосмотрительно уходит на шаг вбок, небрежно прицеливаясь.

Стайлз делает шаг в другую сторону, оставляя Хейлу пространство для маневра.

Потому что глупо думать, что даже двумя выстрелами альфу можно выбить из игры.

Стайлз не закрывает глаза, хотя почти точно знает, что сейчас увидит. Стайлз не закрывает глаза, потому что уверен, что должен это увидеть. И еще он немного боится закрыть глаза и рухнуть в обморок.

И, что бы Питер не говорил о его целительских способностях, помощь ему понадобится.

Стилински задерживает дыхание, когда звучит второй выстрел, и успевает увидеть, как когтистая ладонь ложится на горло стрелявшего, сжимаясь, вспарывая плоть, окрашивая на мгновение мир алым цветом.

У Стайлза уже не хватает сил заорать, когда Хейл падает на спину, выгибаясь, пытаясь разодрать когтями кожу на животе и на груди.

Черная вязкая отрава просачивается между его пальцев, окрашивая снег неприятным оттенком.

========== Руны ==========

– Питер… Питер, только не умирай, ладно? Я сейчас соображу, – Стайлз как никогда проклинает собственную рукожопость, любопытство и везение. – Убери руки. Руки убери, я сказал!

Звонкий, вспугнувший каких-то птиц, спавших неподалеку, окрик заставляет альфу послушаться, отнять руки от ран, сочащихся едко пахнущей кровью.

Парень раздирает липкую ткань, суматошно водя пальцами по коже.

– Нам нужно к машине, Хейл… Ты был прав, я тебя не послушал, я дурак, я виноват, – Стилински тараторит, не отрывая взгляда от лица вервольфа. – Питер, пожалуйста.

Оборотень молча мотает головой, мутными от боли глазами глядя на подростка.

– Пожалуйста… Бэдвульф… – Стайлз отталкивает руки оборотня, пытающегося вышкрести пули из тела. – Перестань, хуже делаешь. Хейл, Питер, перестань! – Оборотень хрипит, вместо того, чтоб зарычать, в ответ на оплеуху, но руки снова убирает, перекатываясь на бок и пытаясь подняться.

– Ты меня слушаешь? – кивок. – Нужно идти, Питер, давай, ты же сможешь… Ты сильный, бэдвульф… пожалуйста… – Стилински пытается подхватить мужчину под руки.

Хейл молча качает головой, сплевывая густую черную кровь.

Стайлзу страшно до тошноты, до головной боли, до истерики; Питер хватается за его плечи, с трудом поднимаясь на ноги, снова падает на колени, прижимаясь лбом к животу подростка, соскальзывая ладонями по бедрам. Стилински запускает пальцы в его волосы, прижимая голову мужчины, инстинктивно пытаясь защитить.

– Хейл… давай… не смей… – мысли путаются в голове и вместо попытки подбодрить получается только нелепое, бессвязное мычание, почти хныканье. – Питер… – Стайлз наклоняется, силясь поднять оборотня, почти безвольно виснущего у него на руках. – Питер, я знаю, что делать, но нужно до машины добраться, бэдвульф, пожалуйста…

– Сейчас… Подожди…

Стайлз мотает головой – времени мало, это не дерековские сорок восемь часов после ранения в руку, это три полноценных заряда десятого калибра, один из которых, кажется, проломил ребра.

– Пойдем, Питер… Хоть как… давай… – У Стайлза подгибаются колени, когда вервольф встает, опираясь на него руками, он нерешительно оглядывается в сторону распластавшейся по снегу лисы. – Реико… Нам надо ее забрать…

– В придачу ко мне… Еще килограмм десять… Ты не унесешь… – Хейл дурным взглядом окидывает залитую кровью поляну.

– Я не могу ее оставить, – Стилински тянет Питера за собой, а тот, мотая головой послушно делает пару шагов в сторону кицунэ, невидяще глядя на Стайлза, пытающегося обхватить и поднять окровавленное животное.

– Вернешься за ней…

– Нет, мы сейчас до машины, а потом сразу домой, я позвоню Скотту. Я не вернусь. – Стайлз не понимает откуда в его тоне берутся холодные, рассудительные ноты – сам он находится на грани истерики. – Поэтому мы ее заберем. Я справлюсь… – Питер мотает головой. – Не смей так говорить! – Стайлз все-таки срывается, на мгновение порываясь закрыть лицо руками, но сдерживается, прижимая к себе быстро коченеющее тело лисы.

– Плохая… идея. Она промерзнет очень… скоро… – вервольф шипит от боли, зажмуриваясь, вновь протягивая руку к незатягивающимся ранам.

– Ты сможешь идти? – Хейл кивает, – а ты знаешь, куда идти? – кивает снова, сплевывая черные сгустки крови. Стайлз пытается обнять его одной рукой, прижимая к себе, тихо всхлипывает, второй рукой крепко вцепляясь в шерсть лисы. – Давай, волчище, мы справимся, правда же? Правда? – юноша судорожно шепчет, обкусывая губы, делая медленные осторожные шаги, чувствуя, что вервольф почти падает, но упрямо снова поднимается на ноги, опираясь на плечо советника.

Стайлз судорожно перебирает в уме руны – они хороши для защиты, но плохо взаимодействуют с живыми – нельзя никого исцелить такой магией.

Когда, пройдя метров семьдесят, Питер снова падает, Стайлз опускается рядом на колени, укладывая лисицу на снег, с холодной решительностью распарывая перочинным ножом, всегда валяющимся в кармане куртки, ткань и без того изорванного джемпера.

– В лесу никого нет больше? – Питер непонимающе качает головой. – Хорошо. Послушай меня. Пули я сейчас достать не смогу – у меня пальцы почти не гнутся, да и бессмысленно это делать – аконит у меня в машине.

Альфа медленно кивает, приподнимаясь на локтях.

– Ляг, воспаление легких будет меньшим из зол, верно?

Хейл тяжело дышит, хватая растрескавшимися губами воздух, непонимающе глядя на своего друида.

– Руны, – отстраненно произносит Стилински, проводя ладонью по коже, холодной и липкой. – Нужно, чтоб ты добрался до машины. Это тебя не излечит, – Стайлз загребает ладонью снег, смывая черные разводы с груди альфы, стараясь не обращать внимания на болезненное шипение. – Блядь, я даже не знаю – сработает ли это вообще. Но я должен попробовать, правда? – Стайлз давно уже не обращает внимания на текущие по лицу слезы, на автомате смахивая холодеющую влагу с ресниц.

Питер кивает.

Самый действенный способ применить руну для ритуала – вырезать ее на том, что хочешь защитить. Или на том, кого хочешь защитить.

Стилински еще раз проводит ладонью по груди мужчины и, дождавшись слабого кивка Хейла, осторожным движением вспарывает еле теплую кожу, выводя на ней кровавый узор из трех линий – Уруз, воплощение целительной энергии, рядом, пачкая пальцы в густой черной крови, выводит Эваз – лекарство, и усиляет их росчерком Дагаз, катализатора. Порезы не закрываются, продолжая слабо кровоточить, когда Стилински накрывает израненную кожу ладонью, мысленно пытаясь докричаться до Неметона. Это не обязательно, да и не ответит священное дерево связанному с ним человеку, но Стайлзу кажется, что это придает какую-то осмысленность его действиям.

Когда в детстве Стайлз размышлял о магии, все это представлялось ему совсем не так. Все должно было быть проще, действенней… волшебней, что ли. Но на деле магия всегда оказывается связана с ножом, кровью и слезами. С болью или со страхом. С отчаянием.

В детстве не думаешь о том, что магия – это напитанные черной отравленной кровью знаки, твоей же рукой прорезанные на груди дорогого тебе человека.

В детстве это волшебная радуга и добрые феи.

Юноша не знает чего ждать, не знает, что должно произойти, не знает даже, произойдет ли хоть что-нибудь. Слезы все еще текут по щекам, стягивая обветренную кожу ледяной коркой, Стайлз закашливается, запоздало понимая, что вообще выходить из дома без шарфа было плохой идеей.

– Питер… пожалуйста… – Стилински переводит взгляд на лицо альфы. Тот медленно приподнимается на локтях, садясь. Беспокойно оглядывает мальчишку, неловко выпутываясь из плаща, протягивает его Стайлзу.

– Надевай. И пойдем.

– Действует, – восхищенно выдыхает Стайлз, машинально сжимая пальцы на промерзшей шерстяной ткани.

– Ненадолго, – хрипло выдыхает Хейл. – пойдем. Уже недалеко.

Стайлз кивает, возвращая Питеру плащ и с легким неверием разглядывая его.

Хейл качает головой.

– Надевай. Бери лисицу. И пойдем. – Оборотень сплевывает, вытирая губы тыльной стороной ладони и, покачиваясь, делает пару шагов, оборачиваясь на подростка.

Стайлз путается в плаще, чертыхаясь, подхватывает на руки совершенно окоченевшее тело лисы, прижимая к груди, и идет за своим волком.

*

– Хорошие парни же всегда побеждают, а, Питер?

Стайлз кладет тело лисы в багажник, то и дело кося взглядом на опирающегося на внедорожник оборотня.

– Мы не хорошие парни, Стайлз. Я – точно нет.

– Не говори глупостей, – Стилински деловито достает из машины небольшой ящик. – Интересно что будет, если кто-нибудь когда-нибудь потребует у меня открыть багажник…

– Стилински, ты не будешь выцарапывать из меня пули прямо в машине.

– У тебя варианты что ли есть? – Стайлз нервно вскидывается, нагребая в карманы бутыльков.

– Иди за руль и гони в город.

– Но это минут сорок, Питер, ты сам говорил…

– Выдержу. Поехали.

– Ладно… – Стилински не без труда заталкивает оборотня на переднее сиденье, оббегая машину и прыгая за руль. – Минут через сорок будем в городе. Если я не врежусь в дерево, а я не врежусь в дерево, нет. Сядь смирно. Волк!

Хейл откидывается на спину, тяжело дыша.

– Снова плохо?

– Да не слишком хорошо, – кажется, у альфы не остается сил даже на то, чтобы язвить в ответ.

– Не закрывай глаза, ладно? И не молчи. Сорок минут, Питер.

– Ты не дозвонился Скотту, – внезапно поворачивается Хейл, чуть заваливаясь набок при повороте.

– Да неважно. У меня есть ключи от клиники.

– И ты знаешь, что делать? – альфа говорит через силу, прижимая когтистую ладонь к ребрам.

– Сломаны? – Питер кивает в ответ. – Купировать действие аконита, вытащить пули…

– Наоборот.

– Да, прости, наоборот, – у Стайлза срывается голос. – Да. Вытащить пули и купировать действие аконита. И…

– И ждать.

– Господи, Питер, да ты лучше меня все это знаешь…

– Смотри на дорогу. Не знаю. Логически рассуждаю.

– Ты можешь сейчас логически рассуждать? – нервная улыбка появляется на бледном, покрытом испариной лице. – Давай. Рассуждай. Не молчи, тогда я буду смотреть не на тебя, а на дорогу.

– Тебе нужно дозвониться… хоть кому-нибудь. Дереку, Тайлеру…

– Я Дереку написал, он сказал, что Скотта найдет.

– Хорошо.

– Питер… – минуты через две. – Альфа, не молчи, ладно? Ладно?

Хейл мотает головой, приоткрывая глаза.

– Не молчу.

– Молчишь. А я нервничаю. – Стайлз трет глаза, вглядываясь в стелющуюся впереди дорогу. – Пожалуйста. Просто, чтоб я тебя слышал, Питер…

– Не отвлекайся. Просто смотри на эту чертову дорогу. Не вмажься в дерево.

Альфа ниже опускает голову, отключаясь, но пересиливает себя, с глухим рыком выпрямляясь, стараясь вдохнуть глубже.

– Еще минут пятнадцать, бэдвульф. Не отрубайся.

========== Клиника ==========

Джип истошно взвизгивает тормозам – Стайлз почти паркуется в стену, коротко и грязно матерясь, выскакивает из машины, обходя, по пути сталкиваясь с Дереком и Скоттом.

Питер хрипло рычит на племянника, легко подхватывающего альфу под руки.

– Не глупи, – Стилински строго смотрит на старшего Хейла, тот в ответ кривит губы, опираясь на плечо Дерека.

– Стайлз… – Скотт тянет с друга разодранную куртку, а за ней и пропитанную чужой алой и черной кровью толстовку. – Хоть вкратце объясни, что случилось?

– У меня в багажнике мертвая девушка, – отстраненно произносит Стилински, выворачивая чуть ли не до упора горячую воду в кране, грея пальцы. – Точнее, лиса. Но ее нужно будет похоронить. Потом.

– Стайлз?

Друид внезапно несчастно смотрит на лучшего друга, неопределенно качая головой.

– Не тяни уже, – Питер зло рычит, откидываясь на спину, закрывая алые глаза.

– Руки ему придержи, – Стайлз косо смотрит на Дерека, – Питер…

– Можешь хоть пальцами выковыривать, – хрипит Хейл. – Просто быстрее.

– Пальцы – это плохая идея, – Стилински грохочет ящичками Дитона, выискивая нужные предметы. – И я нихрена, блядь, не знаю об анестезии…

– Анестезия для оборотня? Ты серьезно? – Дерек смотрит так, что Стайлзу больше всего сейчас хочется сдохнуть.

– Да я, блядь, нихрена не знаю даже о хирургии.

Альфа проговаривает что-то явно нецензурное на немецком. На немецком любое слово может звучать как ругательство.

Скотт опирается плечом о косяк, чувствуя, как через несколько минут за его спиной молча встает Тайлер.

Один выстрел навылет – Стайлз быстро ощупывает разорванную плоть, кивая и переходя к следующим – плечо и грудь. Плечо проще – пуля, пройдя наискось, на уже небольшой скорости застряла где-то в переплетениях мышц. Стайлз честно читал анатомию, но так и не смог осилить эту науку в должной мере. Скальпель легко режет кожу, мясо, прорезает мышцы, черная вязкая кровь все течет и течет между пальцами, мешая, Стайлз нашаривает пинцетом крупный кусок отравленного металла, зажимая, вытаскивает пулю, засыпая развороченное плечо аконитовым порошком.

– Много крови, – неуверенно шепчет, ловя на себе непонимающий взгляд Дерека. – Много крови потерял, – поясняет, неуверенно поднося скальпель к третьему ранению – проломленные ребра и где-то там, в кровавом месиве и обломках костей, застрявшая пуля.

– Без разницы, – Дерек крепко сжимает запястья альфы, хоть тот и не предпринимает уже ни малейших попыток дернуться, даже не рычит почти. – Восстановится.

– Нет. Скотт? – Маккол сам догадывается что делать – Стилински сыпет на плечо вервольфа еще пригоршню серого порошка, а волчонок туго оборачивает плечо бинтом. Тренироваться ему приходилось в основном на собаках, но, на самом деле различий не так уж много.

Хейл скребет по столу отросшими когтями, когда Стайлз, неуверенно всхлипывая, засовывает длинный пинцет в пулевое отверстие, снова помогая себе скальпелем. Скотт жмурится, стараясь не дышать глубоко, Дерек напряженно наблюдает за действиями молодого друида, ладонью давя на грудную клетку альфы, не давая дернуться.

Еще пригоршня аконита, слой быстро чернеющих бинтов. Стайлз роется в ящиках и коробках, находя нужную бутылку со стилизованным цветком лотоса на пробке, а Хейл усмехается: “С белладонной не перепутал?”, за что получает тройную дозу горького зеленоватого напитка.

Стайлзу страшно до онемения, страшно смотреть на бледное лицо Питера, страшно смотреть в тусклые светло-голубые глаза, он водит пальцами по бинтам на его груди и периодически растерянно оглядывается, будто стараясь придумать – чем еще помочь. Питер внезапно снова рычит, а Дерек настороженно вскидывает голову. Стайлз обращает на это внимание не сразу, только когда слышит до слез знакомый голос шерифа.

– Так, Маккол, что здесь происходит и почему здесь машина Стайлза?..

Младший Стилински радостно всхлипывает, поворачиваясь к двери, совершенно забыв о том, какую именно картину предстоит застать шерифу.

Джон несколько секунд оглядывает сына, у которого руки по запястья вымазаны в черной липкой крови и аконите, еще пару секунд тратит на медленно, но верно отключающегося альфу, затем качает головой и делает шаг вперед.

– Здесь соседи решили, что кто-то грабит клинику. А у вас тут, я смотрю, все намного веселее. Стайлз, ты в порядке?

Шериф опрометчиво не убирает оружие в кобуру, раздражая и без того находящихся во взвинченном состоянии оборотней если не его видом, то запахом – точно.

Питер медленно приподнимается на локтях, садясь, свешивая ноги с железного стола, Дерек настороженно следит за каждым его движением.

– Пап, – осторожно проговаривает Стайлз. – Пистолет убери.

Шериф явно не уверен в ценности данного совета – альфа медленно поворачивает голову, принюхиваясь, скалит клыки, скользя взглядом от вороненного ствола к лицу шерифа.

– Питер, – тем же тоном. – Если ты сейчас обратишься, то тебе точно не хватит сил восстановиться. Питер. Успокойся. Бэдвульф… – последнее слово тише, нежнее, интимнее – и только оно, кажется, срабатывает: Хейл отводит взгляд, клыки медленно укорачиваются, как и когти.