Текст книги "Тебе шестнадцать, Стайлз (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– И меньше шансов наткнуться на кого-нибудь… – растягивается на диване, подкладывая руки под голову. – Я не хочу в лес. Альфа, я так налажал…

========== Я не хочу. ==========

Волчонок сидит на диване, подтягивая ноги к груди и тихо поскуливая, как от навязчивой зубной боли. Питер, беспокойно рыча, ходит вдоль спинки дивана, периодически опуская взгляд на своего бету, но не решаясь снова к нему прикоснуться – в прошлый раз Стайлз попытался податься под его ладонь, тут же стараясь уйти от прикосновения, снова болезненно заскулив.

Глубокие, так до сих пор и не зажившие следы зубов альфы наливаются темно-кровавым цветом – Питер замечает их в вырезе футболки мальчишки, – и подросток зажимает укус рукой, сначала сильно надавливая, будто пытаясь вдавить боль в себя, а затем проезжаясь когтями по воспаленной коже, распарывая тонкую ткань футболки. В воздухе разливается пьянящий запах крови, острый, сладкий, возбуждающий, от которого у альфы чуть вздрагивают руки, когда он перехватывает запястье подростка, не давая тому навредить себе еще больше. Хейл угрожающе рычит, когда бета пытается вывернуть руку из его захвата, и мальчишка замирает, глотая так и не выступившие слезы.

Питер почти чувствует боль своего волчонка – жгучую, жаркую, от нее воспаляются края ранок и от нее кровь превращается в расплавленный свинец, растекаясь по жилам. Альфа наклоняется, поднимая подростка на руки, чуть наклоняет голову, позволяя тому уцепиться за его шею здоровой рукой, и, как-то бережно прижимая Стайлза к себе, идет к двери.

– Куда? – у Стилински сиплый голос, почти беззвучный, слова ему явно даются с трудом, а сухой язык почти отказывается слушаться.

– В спальню, – Питер аккуратно обходит углы, двигаясь в обозначенном направлении.

– Зачем? – Стайлз бы выкрикнул это, если бы смог, но голос срывается в полное беззвучие.

– Чтобы ты лег, – мужчина опускает свою ношу на постель, садясь рядом, когда волчонок перекатывается набок, спиной к альфе.

Трансформируясь, волчонок болезненно рычит, резко перекатываясь на другой бок, ближе к вожаку, снова пытается распороть когтями свое плечо, испуганно скуля, когда старший оборотень с силой сжимает его запястье, почти выламывая.

– Прекрати. Успокойся и дай этому чертову укусу зажить, не сопротивляйся.

Ярко-золотые глаза смотрят с непониманием, а пальцы все тянутся к пораненной коже.

Питер проводит по ткани когтями, лоскутами снимая с волчонка футболку, снова отталкивает метнувшуюся к плечу руку и грозно рычит, сверкнув алыми глазами. Бета вздрагивает, напрягаясь всем телом, но почти сразу расслабляется, хмурясь, прикрывая глаза и откидывая голову, выставляя беззащитное хрупкое горло, будто в знак покорности.

– Ты же понимаешь, что я могу заставить тебя сделать почти все, что мне вздумается?

Стайлз широко распахивает испуганные золотые глаза, приподнимая голову, чтобы посмотреть на своего альфу. Испуг беты Питеру не нравится – он проводит раскрытой ладонью по груди, не касаясь сосков, стараясь не вложить в жест никакого сексуального подтекста, успокаивая.

– Просто не дергайся, Стайлз, – вервольф наклоняется ближе. – Ты же хочешь, чтобы я тебе помог?

– Смотря как, – сдавленно проговаривает сквозь зубы, снова откидываясь на кровать, послушный давящей на грудь руке.

– Ничего, о чем ты будешь жалеть, Стайлз.

Волчонок быстро кивает, отворачиваясь, прижимаясь щекой к покрывалу, комкает плотную ткань пальцами, сглатывая, когда Хейл наклоняется к его шее, обдавая горячим влажным дыханием. Клыки слегка касаются кожи, чуть в стороне от укуса, когти слабо вжимаются в кожу под ребрами, но в полную альфа-форму Питер не обращается, сдерживаясь, хоть его внутреннего зверя откровенно ведет как от запаха крови волчонка, так и от злости на племянника. Стайлз слабо вздрагивает, тихонько заурчав, когда оборотень проводит по воспаленной коже языком, широким мокрым мазком, от которого внутри все перекручивается в тугой пульсирующий узел. Альфа продолжает вылизывать своего волчонка, мокро, тепло, до невероятия пошло, с утробным тихим урчанием, отзывающемся в теле молодого волка ответным тихим рыком. Когда боль сходит на нет, Питер поднимает голову, проводя языком по влажно блестящим клыкам, хрипло взрыкивает, на секунду снова наклоняясь, примеряясь клыками к месту укуса, но снова отстраняется, тяжело дыша.

Волчонок смотрит на своего вожака странным, немного тоскливым взглядом, слабо рычит, возбужденно вздыхая и приподнимаясь на локтях. Волку нестерпимо хочется податься к вожаку, сделать что-то в ответ, тем более, что он прекрасно понимает, что альфа просто забрал большую часть боли себе, избавляя от нее своего волчонка, но человек сдерживает его, хоть это стоит немалых усилий, тихо проговаривает: “Спасибо”, отводя взгляд от посветлевших глаз альфы. Питер снова облизывает губы, на мгновение прикрывая глаза, будто пробует лучшее из вин, доступных человеку, неспешно кивает, садясь ровно.

– Тебе стоило убедить его не делать этого, раз ты настолько этого не хотел, – фраза выходит несколько спутанной, но Стайлз прекрасно понимает, о чем речь, пожимает плечами, садясь, проводя кончиками пальцев по почти затянувшимся ранкам.

– Ты меня и лечить можешь? – улыбается, морщась от хриплости собственного голоса.

Питер кивает, поворачивая голову в сторону зашторенного окна.

– Немного. Не совсем в том смысле, который ты вкладываешь в эти слова, – Питер поднимается с кровати, проходясь по комнате.

Волчонок поворачивается всем корпусом, следя за ним, рывком встает на ноги, подходя почти вплотную, хрипло рыча. Альфа щелкает пальцами у него перед лицом, не обращая внимания на раздраженный взгляд.

– Контролируй себя. У тебя хорошо получается.

Стайлз медленно кивает, успокаивая своего волка.

– Питер?

Хейл вопросительно приподнимает бровь.

– Ты можешь меня сейчас отпустить? В смысле, на улицу. Хочу прогуляться. Я могу с собой справиться.

Альфа внимательно оглядывает волчонка, словно оценивая его состояние.

– Я узнаю, если ты нарвешься на неприятности. Но не узнаю, если на них нарвется кто-то другой по твоей вине. Уверен, что хочешь идти?

– Уверен, – Стайлз облизывает сухие губы, уверенно продолжая, – хочу побыть один. Несколько дней… – замолкает, поднимая глаза на старшего хищника.

Питер кивает, скрещивая руки на груди.

– Иди. При условии, что не пойдешь к Дереку сейчас.

– Я не дурак соваться к нему в полнолуние, альфа, – Стилински кривит губы в неудачной попытке улыбнуться. – Со мной все будет нормально. А если нет – ты узнаешь.

Питер выжидает пару минут после ухода мальчишки, усмехается, качая головой, выглядывая в окно, и выходит в коридор, обуваясь и накидывая куртку.

Найти волчонка по запаху альфе несложно, тем более что Стайлз идет небыстро, будто сам еще не определился, в каком направлении хочет двинуться. Хейл неспешно идет поодаль, в тени зданий, тихо напевая под нос какую-то мелодию. Опасаться, что волчонок его учует, не стоит – он сам настолько пропах своим альфой, что навряд ли что-то учует, даже если Питер подойдет на расстояние в пять шагов.

Стайлз прищелкивает пальцами, резко разворачиваясь на пятках на девяносто градусов, и целеустремленно идет прямо и прямо, не обращая внимания на проходящих мимо людей, чуть не влетев под машину на проезжей части. Альфа качает головой, усмехаясь, отстает от явно возбужденного подростка еще на полдюжины метров. От Стилински несет азартом, а значит, его восприятие сейчас обострено, может и учуять.

Волчонок сворачивает в какой-то проулок – по неприметной вывеске Питер узнает, что это бар, коротко оглядывается по сторонам, ныряя в здание.

Вряд ли мальчишка решил хлопнуть пару стопок неразбавленного аконитом вискаря, и вряд ли он станет устраивать разборки с кем бы то ни было прямо в баре, – поразмыслив так, Хейл обходит здание, еле успевая прижаться спиной к боковой стене, когда с торца здания вываливается компания из трех человек и, собственно, Стайлза.

– Так это ты у Бейкон Хиллс новенький на первой линии? – гомерический хохот и яркий запах пьяной агрессии. – Что, у вас теперь и девчонок берут в лакросс?

– Сосите, сучки, – Питер почти видит, как Стилински широко улыбается. – Через пару недель мы прилюдно загнем Инглвуд на поле, а я лично каждому из вас вставлю клюшку в задницу. Мамочки заебутся платить проктологам, л е д и.

Хейл в очередной раз думает о том, что люди в большинстве своем крайне тупые создания. То есть, если к трем здоровым подвыпившим лбам начинает цепляться трезвый худощавый подросток, на голову ниже любого из них, здесь нужно заподозрить, что дело нечисто. В лучшем случае у этого подростка может быть ствол. В худшем – он может оказаться оборотнем, но об этой возможности люди давно уже стали забывать. Лет восемьсот как, наверное.

Первый звук удара – влажный хруст сломанного носа. Второй – гулкий удар в грудную клетку. Сильный, мощный удар, не оставшийся бы настолько незамеченным, если бы не пришелся на оборотня.

Питер прислушивается, улыбаясь и впитывая яркие, почти осязаемые запахи. Волчонок выплескивает злость, обиду, агрессию, но продолжает контролировать себя, не обращаясь, не выпуская когтей, сердечный ритм, несмотря ни на что, не превышает допустимых пределов. Стилински вполне держит себя в руках, методично вколачивая голову одного противника в крепкий череп второго. Самый первый – обладатель сломанного носа, на пару мгновений отошедший на несколько шагов от основного поля действия и появившийся в поле зрения Хейла, с ревом бросается обратно, в самую гущу событий, почти ничего и не видя из-за заливающей глаза крови, натекающей из рассеченной брови.

Альфа сочувственно качает головой, подходя ближе к углу здания, разглядывая действо. Продолжается все это недолго – инглвудские школьники срываются с места, таща под руки все еще воинственно настроенного товарища, один, кажется, хромает, второй держится за ребра, третий продолжает грязно материться, размахивая руками. Подростки пробегают мимо оборотня, не обращая на него никакого внимания, Питер же ждет – навряд ли у мальчишки в данной эскападе была только одна цель.

Точно.

– Ты сам понимаешь, что творишь?

Дерек. В баре в полнолуние. Видать, совсем волчата достали своего альфу, раз Хейла понесло сюда. Хотя, кто его знает, может, у него традиция такая, вон, Стайлз вполне уверенно топал в этом направлении, так что встреча эта совершенно точно не была случайной.

– О, я-то думал, разнимать кинешься, – Стайлз тяжело, но явно довольно дышит.

– Я собирался. Рад, что ты не кинулся их догонять.

– Нет, Дерек, серьезно, с меня зайца хватило, охота – это не мое, – мальчишка продолжает рвано хватать губами воздух.

– Ты какого черта шляешься по городу?

– Питер отпустил. Почему нет? Я могу себя контролировать, видишь же.

Молодой альфа глухо рычит на не своего бету, а Стайлз задорно рычит в ответ, почти смеясь.

– Пойдем, – судя по потрескиванию битого стекла под ногами, Дерек делает шаг к волчонку. – Домой. Пойдем, я сказал, – рычит, но недостаточно сердито, скорее возбужденно, как хищник, почуявший сопротивление добычи.

Мальчишке едва ли понравится такая интонация.

Волчонок, почти не отрывая ног от земли, проскальзывает в сторону от альфы.

– Нет. Не указывай мне, черт возьми. Не подходи, – мальчишка угрожающе рычит, чем, кажется, возбуждает альфу еще больше – тот урчит в ответ, подходя, наверное, вплотную. – Я завою, – тихо предупреждает Стилински.

Питер давится смешком.

– Да что с тобой творится, Стайлз? – Дерек устало вздыхает, отходя.

Волчонок упрямо молчит несколько секунд, затем тихо, яростно шепча:

– Ты в меня клыки воткнул, Дерек, я тебе ясно говорил, чтобы ты не смел этого делать.

– И всё? Ты из-за этого себя ведешь как свихнувшаяся сучка?

– Да иди ты! – Стайлз отходит еще на пару шагов, останавливаясь слишком резко, как если бы его схватили за плечо или за руку.

– Ты – мой, я хочу, чтобы все об этом знали. Чтобы на тебе был мой запах…

– Как на твоей собственности, что ли? Да мало ли чего ты хочешь, волчара, ты вообще со мной считаться собираешься? А? Я не твоя собственность.

– Успокойся, – судя по голосу, младший Хейл хмурится. – Успокойся, я сказал, – повышает голос, добавляя немного рыка. – Ты не собственность. Ты просто мой, и я хочу, чтобы это было понятно. Чтобы ты это понял.

Дыхание у Стилински становится тише, ровнее.

– Прости, – коротко выдыхает волчонок. – Я не хочу. Я…

– Ты глупый ребенок, Стилински, – Питер уверен, что на этих словах глаза альфы наливаются ярким алым цветом. – Глупый шестнадцатилетний мальчишка, который сам не знает, чего хочет.

– Чего-то более человеческого? – у волчонка вздрагивает голос.

– Ты не к тому… существу обратился, чтобы требовать чего-то более человеческого. Определяйся – ты придешь ко мне в стаю, просто ко мне, или… или делай, что хочешь, и не донимай меня больше.

Хлопает дверь – кто-то из оборотней зашел в здание, а через пару секунд, по протяжному злому всхлипу, Питер понимает, что на улице остался Стайлз.

Горечь обиды растекается в воздухе вязкой смолой, и альфа качает головой, усмехаясь, прислушиваясь к прерывистому дыханию своего волчонка.

========== Повздорили. Бывает. ==========

– Твою дивизию, ты серьезно? – Стайлз выворачивает из-за угла, сталкиваясь с щелкающим зажигалкой Питером. Альфа поднимает спокойный взгляд на подростка, делая первую глубокую затяжку.

– Ты мне солгал. На что надеялся?

– Я уже говорил тебе, что если ты будешь хотя бы делать вид, что мне веришь… а, ну да. Ты и сделал вид, – Стайлз отводит взгляд, опуская голову. – Так ты все видел? – Питер в ответ неопределенно пожимает плечами. – Но всё слышал.

Старший оборотень кивает, выпуская упругую струю дыма чуть выше плеча мальчишки.

– Я же сказал, что хочу побыть один.

– То, что ты это сказал, вовсе не означает, что ты этого действительно хочешь. Стайлз, твои слова настолько часто расходятся с твоими же мыслями, что это начинает напоминать какое-то заболевание. Хроническую неспособность признаться самому себе в своих желаниях.

Стилински смотрит на Хейла с выражением всепоглощающей скуки и легкого раздражения, вздрагивая, когда оборотень протягивает руку, убирая скопившуюся влагу из уголка глаза, чуть размазывая по виску. Волчонок невольно подается под его руку, прижимаясь щекой к ладони, и затихает, вздыхая.

– Никакой жизни из-за тебя нет, альфа.

Питер усмехается, качая головой, притягивает волчонка к себе, успокаивающе поглаживая по макушке.

– Ну а ты как думал? Я же твой альфа. Мой долг – не давать тебе жить спокойно.

– Нифига подобного, – Стайлз шутливо ударяет оборотня по плечу раскрытой ладонью. – Твой долг… Э, ну я не уверен, на самом деле.

– Успокоился?

– Я и был спокоен.

Питер поднимает взгляд к беззвездному небу.

– Мы возвращаемся к началу разговора, Стилински.

Стайлз молчит, не двигаясь, по-прежнему прижимаясь щекой к плечу своего альфы.

– Но ты молодец, – Питер выбрасывает недокуренную сигарету, задумчиво взъерошивая волосы подростка. – Когти не выпустил, контролировал пульс. Молодец.

Стайлз хмыкает, пожимая плечами.

– Конечно, молодец. Ты же сам всегда говоришь, что драться, выпустив когти, может любой придурок.

– И от скромности не умрешь, – Хейл усмехается, плотнее прижимаясь спиной к холодной кирпичной стене.

Волчонок медленно поднимает голову, проводя носом по шее мужчины, влажно касается губами челюсти, слегка морща нос и прищуриваясь, трется щекой о светлую щетину на подбородке.

– Ну и что ты, по-твоему, делаешь? – Питер чуть сжимает пальцы в волосах мальчишки, заставляя того слегка отстраниться.

– Наверное, даю своему волку небольшие поблажки, – сосредоточенно бормочет Стайлз, жадно втягивая запах своего альфы.

– Не лучшее время, не лучшее место и не лучшие обстоятельства, – Хейл отстраняется от стены, крепко прижимая к себе подростка.

– Скучно ждать лучших обстоятельств, когда… – Стайлз замолкает, послушно подстраиваясь под шаг Питера.

– Когда тебе шестнадцать?

– Ты бы знал, как я ненавижу эту фразу. Мне ни одним моим возрастом так не тыкали в нос, как этими гребанными шестнадцатью годами.

Альфа пожимает плечами.

– Да и вообще, ты слышал, что он мне сказал, – Стайлз перепрыгивает через бордюр, выворачиваясь из-под руки своего альфы, уходя на пару шагов вперед, и оборачивается к мужчине. – Слышал ведь.

– Слышал, – Питер с привычной усмешкой наблюдает за своим волчонком, – только мне нет дела до того, что он тебе сказал.

– Почему? – волчонок осторожно поднимает ноги, двигаясь спиной вперед.

– Потому что ты ему ничего не ответил, – Хейл качает головой, протягивая руку и дергая мальчишку за ворот толстовки к себе, заставляя уйти с проезжей части. – Ты бы все-таки не переставал пить свои таблетки, укус тебя от отсутствия концентрации не особо излечит. Второй раз за сегодня чуть не влетел под машину.

Стайлз неопределенно передергивает плечами.

– Может быть. Что дальше? Отведешь меня домой, уложишь спать, подоткнешь мне одеялко и споешь колыбельную про серенького волчка?

Питер тихо фыркает, по всей видимости обдумывая перспективу.

– Нет, я совершенно не умею петь.

– Врешь небось, – мальчишка хмыкает, аккуратно вышагивая по тонкому бордюру. – Почему я не могу понять, когда ты мне врешь? Например – что случилось с твоей машиной? Ты несколько дней ездил на левой тачке в прошлом месяце.

– С оленем столкнулся, – альфа насмешливо смотрит на Стайлза, усмехаясь.

– Ну с каким оленем? Ты не мог придумать что-то более… правдоподобное? – Стилински отмахивается, сшагивая с бордюра на асфальт. – Всё издеваешься над бедным ребенком.

Стайлз замолкает, оглядываясь по сторонам, натягивая капюшон толстовки на голову.

– Очень предусмотрительно, – Питер не сдерживает смешка. – И от кого ты шифруешься?

Мальчишка пожимает плечами, снова оглядываясь.

– Ну как на отца наткнусь? Или на кого-нибудь из его коллег? Он сегодня на ночном, а я у Скотта делаю математику.

– Я же говорю – очень предусмотрительно, а главное, своевременно, – альфа язвительно усмехается, качая головой. – Значит, у Скотта.

– Я буду спать у тебя.

– Понял уже, – Питер пожимает плечами. – Так ты намеревался шататься всю ночь по городу?

Стайлз наблюдает за тем, как альфа перебирает ключи.

– Не знаю. Ничего я не намеревался. “Намеревался”, – повторяет с брезгливой интонацией, – слово-то какое выдумал.

Питер вталкивает волчонка в квартиру, закрывая дверь, бросает ключи на столик, стягивает куртку, оставаясь в тонком светло-бежевом джемпере, и, осуждающе качая головой, негромко произносит:

– Стайлз.

Подросток неловким движением отпинывает снятые кеды в угол, выпрямляясь, окидывая своего вожака обеспокоенным взглядом.

– А?

Хейл подходит вплотную, отчего Стилински вжимается спиной в дверь, и проводит согнутыми пальцами по щеке волчонка, наблюдая за вздрогнувшими в шумном вдохе губами, наклоняется, почти касаясь губами его уха.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты мне лгал. Это понятно?

Стайлз прикрывает глаза, стараясь упорядочить мечущиеся, будто стайка мотыльков, мысли. Например: к нему почти прижимается охренительный мужик. Например: альфа пахнет так, что у Стайлза дрожат колени. Например: нестерпимо хочется повернуться и мягким движением лизнуть его губы. Например: Стайлз забыл, о чем его спрашивают.

– А? – за мгновенно охрипшим голосом совершенно точно не удастся скрыть возбуждения.

– Не лги мне, – горячее дыхание опаляет ушную раковину, разливая почти болезненное возбуждение по телу. – Никогда мне не лги, понятно?

– Да, – Стайлз шумно сглатывает, не зная, куда деть подрагивающие руки. – Я понял, Питер.

– Хороший мальчик, – выдыхает альфа, отстраняясь, и Стайлз почти готов кончить от этих слов. Волк довольно урчит, щуря золотые глаза, и Стайлз чувствует редкостное для него умиротворение. Хищник доволен просто до неприличия.

– Иди ложись, – Питер кивает в направлении спальни.

– А ты? – Стайлз откашливается, смущенно мотая головой.

Хейл насмешливо изгибает бровь, чуть улыбаясь.

– Позже. Я вообще поздно ложусь, как ты мог заметить.

– Ну да, – волчонок обнажает клыки в улыбке. – До двух ночи ты обычно сидишь на моем подоконнике, как уж тут уснуть рано?

Питер усмехается, привычно-родным движением взлохмачивая волосы подростка.

– Кстати, в полнолуние вообще тяжело уснуть… Можно я с тобой посижу? – Стайлз неуверенно косится на альфу, передергивая плечами. – Я тихо… Постараюсь, – добавляет совсем неуверенно.

– Уснешь, – Хейл подталкивает мальчишку в сторону спальни, и Стайлз внезапно громко сглатывает, обдумывая идею лечь сейчас в пропитанную запахом альфы постель, вжаться лицом в его подушку…

– Угу, – сипло, – я постараюсь…

***

Не то чтобы Питер действительно ждал появления племянника этой ночью на пороге своей квартиры. Но, с другой стороны, именно этого можно ожидать от Дерека – скоропалительной попытки решить назревшую проблему. Питер открывает дверь до того, как прозвенит дверной звонок, не столько из эпатажа, сколько из нежелания будить недавно, судя по выровнявшемуся дыханию, уснувшего подростка.

– И?

Дерек привычно хмурится, принюхиваясь.

– Стайлз у тебя?

– Решил присмотреть за ним? – Питер хмыкает, чуть отходя в сторону, пропуская племянника в квартиру. – Трогательно. Раз сегодняшняя ночь ознаменована такой умопомрачительной заботой о ближнем, постарайся его не разбудить.

Дерек неприязненно кривит губы, но рявкнуть “Заткнись, Питер” все-таки не решается, хоть эта фраза четко прослеживается в выражении его глаз, обращенных на родственника.

– Ты знаешь, где он сегодня был?

– Дерек, клянусь Фенриром, я не нуждаюсь в твоей помощи, когда дело касается моего волчонка. И, кстати, да, я знаю, где он сегодня был. И что делал, – старший альфа зажигает свет на кухне, пропуская племянника вперед.

– Что ты ему плетешь? – Дерек тяжело опирается обеими руками о стол, зло рассматривая почти удивленно усмехающегося Питера. – Что ты ему внушаешь? Он не в состоянии адекватно реагировать на происходящее с ним, он ведет себя как истеричка, и я уверен, что это из-за того, что ты ему говоришь.

– Не из-за того, что он эмоционально нестабильный подросток? – Питер на секунду вскидывает брови, кривя губы в ленивой издевательской усмешке. – Как истеричка, Дерек, ведешь себя ты. Ко мне-то ты зачем пришел? Я уже говорил, что не имею ни малейшего желания думать за тебя. Не можешь сам разобраться с мальчиком – меня не впутывай. Я ведь совсем не помощник тебе в этом, – Питер чуть скалит клыки, – не с ним. Даже если бы мы были в более приемлемых отношениях с тобой.

– Пришел узнать, где он, – нехотя признается Дерек. – Дома его не было.

– Трогательно, – повторяет Питер. – Тебе такси вызвать, или сам до дома доберешься? Мог бы подвезти, но испытываю смутное беспокойство, подпуская тебя к своей машине.

– Прекрати, – младший Хейл приглушенно рычит, с силой опуская ладонь на стол. – Прекрати паясничать, ты меня бесишь.

– Тебя легко взбесить, – Питер неприятно оскаливается. – Непозволительная слабость для альфы.

– Я сильнее тебя, – выплевывает Дерек, выпуская когти, со скрежетом проходясь ими по столешнице.

– Но не умнее, – Питер качает головой, пренебрежительно скалясь. – Ты глупый мальчишка, Дерек. Хоть и сильный, – старший Хейл чуть наклоняет голову, будто признавая правдивость своих слов. – Но это бесперспективно.

Стружка с испорченной столешницы сыплется на пол, острые когти снова опускаются на крышку стола, оставляя еще несколько глубоких борозд. Питеру почти смешно наблюдать за тем, как племянник сдерживает беснующегося еще и из-за полнолуния зверя.

– И не опытнее, – подливает масла в огонь с ехидной, злой усмешкой. – И не терпеливее, Дерек. Столько минусов, – произносит почти нежно, с улыбкой. – Ты правда думаешь, что молодость и сила их перекроют? Напористость и упрямство? Нежелание и неумение подстраиваться под ситуацию? Привычку ломать окружающих под себя? – Питер качает головой, чуть перегибаясь через стол, к племяннику. – Ты ошибаешься. И часто. Когда-нибудь из-за твоих ошибок твою стаю раздерут в кровавые ошметки, и я вовсе не хочу, чтобы Стайлз был рядом, когда это произойдет.

Снова приглушенный рык – глаза Дерека на мгновение наливаются алым, но яркий цвет почти сразу стухает, уступая место привычной абсентовой зелени.

– Ты думаешь, ты можешь за него решать? – Дерек усмехается. – Тебе-то кто дал на это право?

– Я ничего за него решать не собираюсь, Дерек, это не в моих правилах. Но он похож на меня, и он умен. Волк чувствует, с кем безопаснее – с тем, кто, возможно, вытащит его из любой неприятности, или с тем, кто не даст ему в них вляпаться.

– Этого ты точно не сможешь, – младший альфа втягивает когти, проводя пальцами по глубоким бороздам на столешнице. – Это же Стайлз, он постоянно во что-то влипает вместе со своим дружком.

– Не критично, – Питер качает головой, насмешливо щурясь. – Тебе с ним не сладить. Его волк нуждается в вожаке, но не он сам, – старший альфа наклоняет голову к плечу, задумчиво глядя на племянника, прислушиваясь к размеренному посапыванию волчонка в другом конце квартиры.

– Прекрати, – Дерек на мгновение прикрывает глаза. – Не тебе решать.

– Ты разве даешь ему выбор? – Питер вопросительно щурится, упираясь большими пальцами в ребро столешницы, пряча выпущенные когти от взгляда племянника. – Воткнуть в мальчишку клыки, не озаботившись его согласием – это ты называешь выбором? Я устал повторять тебе, что ты ему не нужен, Дерек. Как и он тебе, по большому счету. Что это? Ревность? Зависть? Похоть? – тянет приторно-сладко, издевательски улыбаясь. – Пройдет, племянник, главное – не зацикливайся.

Дерек с громким злым рыком перегибается через стол, взмахивая когтистой ладонью перед лицом отшатнувшегося, глухо зарычавшего Питера.

Старший Хейл коротко оборачивается в сторону спальни, делая еще шаг назад, от обошедшего стол Дерека, качает головой, яростно шипя:

– Я же просил тебя быть тише, дурак.

Дерек явно не слышит – алый цвет заполняет радужку, из груди рвется хриплое рычание.

***

Стайлз просыпается именно от рыка – вертит головой, пытаясь сообразить, где он, собственно, уснул, скатывается с кровати, нашаривая джинсы, вслепую натягивая их на себя, путается в штанинах, спотыкаясь и чуть не падая при попытке встать.

Хорошая звукоизоляция? Видимо, не в пределах квартиры – рычание становится громче, яростнее, а вслед за ним слышится звон разбитой посуды – просто бесконечно долгий, будто стеллаж с чашками опрокинули на пол. Снова рык – волчонок, опираясь на стену, проходит по абсолютно темному коридору к единственному светлому пятну в квартире – к кухне. Встает на пороге, зажимая рот рукой, растерянно приваливаясь спиной к дверному косяку – волку, с одной стороны, хочется вмешаться в происходящее, но инстинкт самосохранения подсказывает ему не лезть в склоку двух альф.

Не очень ясно, что происходит – просто в одно мгновение Хейлы оказываются по разным углам кухни, одновременно поворачиваясь к волчонку. Стайлз медленно обозревает проломленную столешницу и осколки посуды на полу, переводит взгляд на Дерека, медленно оглядывая рваную рану на бедре, скользя взглядом по пропитывающимся кровью джинсам; снова рассматривает пол, подмечая осколки знакомой посуды – чашка, из которой Питер обычно пьет свой термоядерный кофе, высокий, синего стекла стакан, в который Стайлз обычно наливает сок, и который, по прикидкам Стилински, уже давно должен был разбиться, учитывая то, сколько раз волчонок его ронял, снизу вверх осматривает Питера, проходясь взглядом по четырем следам от когтей, тянущимся от нижних ребер к плечу, заканчивающимся почти у горла, и, сделав короткий шажок в кухню, плотно прижимается спиной к стене, по-прежнему не отнимая ладони от раскрытого в немом возгласе рта.

Питер встряхивается, втягивая когти и клыки, вслед за ним сгоняет трансформацию и его племянник, настороженно глядя на молчащего волчонка.

Стайлз резко выдыхает, опуская руку, с шлепком опускает ее на стену, судорожно впиваясь когтями, процарапывая – в воздухе пахнет кровью, яростью, болью, эти запахи, смешиваясь, сводят волка, отошедшего уже от первого испуга, с ума, и хищник предсказуемо рвется на волю, вжимая человеческое сознание в землю, клыками впиваясь в него, заставляя покориться.

Дерек переводит взгляд с Питера на подростка, дергаясь вперед, к нему, но замирает, услышав предупреждающий рык дяди. Желтые глаза молодого хищника недоверчиво оглядывают чужого альфу.

– Ты никогда меня не слушаешь, – качает головой Питер, обращаясь к племяннику. Морщится, еле слышно охая, оборачивается к своему волчонку, подходя к нему на пару шагов, и негромко, но настойчиво зовет по имени. Не рычит, не приказывает, не давит – тихо повторяет, добавляя что-то успокаивающее, добиваясь, чтобы мальчишка посмотрел на него. Стилински хмурится, мотая головой, поднимает уже обычные человеческие глаза на своего альфу, хриплым голосом выговаривая:

– Вы… вы что тут… Питер?

Стайлз старается не вдыхать глубоко, снова переводит взгляд на Дерека, почти сразу отворачиваясь – Дерек успевает заметить обиду, мелькнувшую в его взгляде.

– Повздорили, – размеренно произносит Питер. – Бывает.

Стайлз отталкивается от стены, замирая в нерешительности – несчастно смотрит на Питера, затем на Дерека, снова поворачивается к своему альфе, делая небольшой шаг к нему.

– Стайлз, – голос у младшего из альф сильно охрипший от рыка.

– Я не щенок, чтобы меня на два голоса подзывать, – бормочет Стилински, опуская голову, но не оборачиваясь.

========== Да поговори ты уже со мной! ==========

Дерек молчит почти растерянно, медленно оглядывая взъерошенного со сна подростка, отводящего от него взгляд, и снова называет его по имени, убеждая обернуться. Питер усмехается, глядя на племянника поверх темноволосой макушки своего волчонка, не говорит ничего, еле заметно покачивая головой.

Стайлз почти поднимает взгляд на своего альфу, но передумывает, отворачиваясь, смотрит куда-то под ноги Дереку, пожимая плечами.

– Я понял, что происходит, – шумно сглатывает, поводя плечами. – Дерек, ты же… – сложно представить себе ситуацию, в которой у Стайлза внезапно не хватит слов для выражения своих мыслей, но эта как раз из разряда подобных. Волчонок мнется, кусая губы. – Ты всегда твердил мне, что я в твоей стае, так?

– Так и есть, Стайлз, – Дерек напрягается.

– И мне, и себе, и всем, а? – Стилински усмехается, задумчиво и кривовато. – А я тебе всегда твердил, что это не так. Я. Не. Часть. Твоей. Стаи, – произносит медленно, четко, пробуя каждое слово на вкус. – А потом… Потом я тебя лишил возможности вдалбливать эту идею окружающим, так? Точнее, идея уже была вдолблена, – Стайлз небрежно взмахивает рукой, устало сутулясь. – Ты что, боишься, что твои беты подумают, что ты даешь слабину, отпуская меня к Питеру? Подумают, что ты не в состоянии удержать свою стаю в целости… Подумают, что у них есть альтернативы? Ты боишься, что они уйдут? – Стайлз резко поднимает взгляд на Дерека, а тот еле успевает отвести глаза от ехидно-снисходительной улыбки Питера.