Текст книги "Тебе шестнадцать, Стайлз (СИ)"
Автор книги: Чиффа из Кеттари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Просто я правда долго ждал, – неуверенно произносит Стайлз, оглядывая замершего перед ним Питера. – То есть так-то получается, что недолго. Эх… Я долго сопротивлялся, как-то так будет точнее… не знаю, Питер…
Хейл наклоняется к мальчишке, успокаивающе проводя пальцами по щеке, смотрит в глаза, почти гипнотически успокаивая своего волчонка, еле слышно, одними губами произносит:
– Ты меня хочешь?
– Боже, да, – Стайлз краснеет, выдыхая эти слова.
– Тогда это единственное, что тебе стоит говорить, остальное неважно. Или тебя еще что-то беспокоит?
Альфа грациозным движением опускается на колени перед кроватью, помогая волчонку снять футболку, проводит пальцами по его груди, соединяя замысловатым рисунком темные пятнышки родинок, опускает ладонь к твердому напряженному животу подростка, с легким любопытством наблюдающего за движениями волка.
– Я тоже хочу услышать, – тихо произносит Стилински, не уточняя, замолкая.
– Я хочу тебя, Стайлз, – Питер поднимает на него взгляд, отрываясь от созерцания молочно-белой кожи. Хейлу приходит в голову, что середина дня – отличное время для того, чтобы уложить мальчишку в постель, потому что солнечный свет дает возможность в достаточной мере хорошо разглядеть подтянутое, но кажущееся хрупким тело, тонкую сливочную кожу, покрытую узорами родинок… Мужчина не торопясь раздевает шумно глотающего воздух мальчишку, выпрямляясь, когда он откидывается на кровать с тихим стоном, невольно демонстрируя себя. Питер наслаждается видом, рассматривая темно-розовые соски, узкие, но по-детски еще мягкие бедра, бьющуюся на шее светло-голубую жилку, ровный, возбужденно прижимающийся к плоскому животу член, длинные стройные ноги и нетерпеливо поджимающиеся пальцы.
Хейл чуть улыбается, расстегивая свою рубашку и наблюдая за плавно скользнувшей к паху ладонью волчонка.
– Мокрые сны, говоришь? – Питер задерживается взглядом на большом пальце, аккуратно раз за разом обводящем головку.
– Очень, – не стесняясь выдыхает подросток. – И как тебе мысль о том, что я… – волчонок все-таки замолкает, краснея.
– Ты и сейчас на меня дрочишь, вообще-то, – Хейл чуть насмешливо приподнимает бровь, берясь за пряжку своего ремня.
Стайлз завороженно следит за движениями длинных пальцев, неторопливо расстегивающих пряжку и молнию на джинсах.
– Ага, – язык мокро скользит по пересохшим губам, ладонь мерно, быстро двигается вдоль крепко стоящего ствола.
– Ну так перестань, – Питер стягивает с себя остатки одежды, опускаясь на кровать рядом с мальчишкой.
– Не переживай, альфа, я дико быстро возбуждаюсь, когда думаю о тебе, – волчонок снова и снова скользит языком по быстро сохнущим губам, оглядывая Хейла с головы до ног.
Тихий предупреждающий рык заставляет волчонка нехотя отнять ладонь от возбужденного, сочащегося смазкой члена. И мгновенно переложить ее на член мужчины, тихо охнувшего от неожиданности. Волчонок медленно, изучающе ведет ладонью вдоль ствола, прослеживая кончиками пальцев рельеф вен, тихо выдыхая сквозь приоткрытые губы.
Хейл еле слышно рычит, подаваясь под прикосновения ласкающей ладони, притягивает подростка ближе к себе, откидываясь спиной на кровать и кладя тяжелую теплую ладонь на поясницу непонимающе замеревшего мальчишки.
– Я так никогда.. – Стайлз закусывает губу, почти прижимаясь лбом ко лбу альфы.
– Попробуешь, – Питер успокаивающе проводит пальцами по чуть заалевшей щеке к слегка прикушенным мягким губам.
– Странно… – волчонок изгибается под ласкающим движением ладони, опускающейся к вскинутым бедрам. – Смазка в джинсах, кстати… – почти смущенно шепчет, прижимаясь щекой к щеке Хейла.
– Знаю уже, – альфа чуть усмехается, прихватывая губами мочку уха, одновременно вводя обильно смазанные лубрикантом пальцы в узкое, мягко сжимающееся отверстие. – Тише, – поворачивает голову, ласково целуя слегка подрагивающие губы.
Волчонок упирается ладонями в плечи мужчины, шумно выдыхая и зажмуриваясь, двигает бедрами, медленно насаживаясь на ласкающие пальцы, наклоняется к губам оборотня, глухо шепча:
– Странная поза… Потому что ты, альфа, подо мной… – Стилински слегка прикусывает губу, чувствуя, как длинные жесткие пальцы заменяются крупной, скользкой от смазки головкой. – Питер… – шумно выдыхает, сжимая пальцы на плечах вервольфа, изгибаясь, чуть запрокидывая голову.
Одну ладонь Хейл кладет на грудь своего волчонка, мягко проводя к шее, чуть сжимая основание, большим пальцем вжимаясь в ложбинку под кадыком, наслаждаясь ощущением бешено бьющегося под кожей ритма, второй рукой придерживая волчонка за бедро, удерживая, помогая опуститься ниже. Стайлз протяжно стонет, полностью приняв в себя рельефный возбужденный член, невольно царапает плечи альфы отросшими когтями, испуганно вздрагивая и переводя взгляд на помутневшие голубые глаза.
– Прости, – еле слышно, несмело, отводя взгляд и наклоняясь губами к поврежденной коже.
– Нашел о чем… беспокоиться, – Хейл давит в горле громкий довольный рык, не успевая заглушить не менее довольный стон, делая первое неглубокое движение и тут же получая дозу возбужденного поскуливания прямо в ухо.
– Я сам, можно я сам, Питер? – тонкие пальцы касаются плеч, искусанные мягкие губы растягиваются в блаженную улыбку, когда волчонок сам задает темп, двигаясь небыстро, но глубоко, поддерживаемый руками альфы, сжимающего ладони на его ребрах.
Хейл прикрывает глаза на несколько мгновений, растворяясь в ощущениях – в сладком запахе возбуждения, смешанном с чистым, сильным ароматом молодого здорового хищника, в тугой, приятной узости жаркого, жаждущего тела, покорно принимающего и, одновременно, жадно берущего, в гладкости кожи под пальцами – тонкой, белоснежной, навевающей мысли об обманчивой хрупкости.
Стайлз прижимается губами к губам, с тихим стоном целуя, в очередном глубоком движении притираясь членом к твердому животу старшего оборотня, мазнув текущей смазкой головкой по светлой, чуть загорелой коже.
– На тебе будет мой запах, – внезапно шепчет Стилински, закусывая нижнюю губу, продолжая двигаться, упирается одной рукой в грудь альфы, второй в постель, возле его виска, выгибается, чувствуя, как сильные пальцы чуть сжимаются на ребрах, удерживая. – Не только твой на мне, но и наоборот, так? Мой запах будет на тебе, черт! – мальчишка выгибается, звонко вскрикивая, молниеносно опуская ладонь к своему члену, пережимая подрагивающую, готовую излиться плоть у основания, не давая себе кончить. – Я с этого дурею… – шепчет, вновь наклоняясь к лицу Питера, ловя алый отблеск в ярких голубых глазах. – Альфа…
Хейл тихо рычит, выгибаясь под оседлавшим его подростком, туго сжимающимся вокруг члена и туго сжимающим коленями бока.
– Я верно говорю? – Стилински не перестает двигаться, давя руками на плечи, тяжело, надрывно дыша в губы.
– Верно, – глаза наливаются алым, подступающая разрядка омывает сознание мутными темными волнами напряженного возбуждения. Стайлз в ответ сверкает золотом радужек, на выдохе невольно скаля клыки, подаваясь под ласкающее прикосновение пальцев и прислушиваясь к тихому, приправленному глухим урчанием, голосу:
– Не обращайся.
– Питер, – темные с золотыми искрами глаза распахиваются еще шире, губы раскрываются в беззвучном стоне, волчонок сжимается, дрожа, глухо вскрикивая на трех глубоких толчках, необходимых Хейлу, чтобы довести до разрядки себя. Стайлз жмурится, подрагивая, подаваясь под прикосновения рук, часто и мелко касается губами кожи, слизывая капли пота, перекатывается на постель, послушный рукам Питера, прижимается, еще слабо дрожа от пережитого оргазма, молчит, вкладывая все эмоции в тихий, неконтролируемо рвущийся из горла рык.
Альфа гладит волчонка по спине, дразняще спуская пальцы к влажной от его собственной спермы ложбинке между ягодиц, поглаживает чуть припухшую кожу, не проникая в жаркое, истомленное оргазмом тело, но не без удовольствия ощущая желание, волнами исходящее от волчонка.
Стайлз жмется губами к груди, закрывая глаза, судорожно втягивая воздух, перекидывает руку через мужчину, обнимая.
– Знаешь, если бы сейчас была ночь, можно было бы лечь спать… Потому что я не знаю… Знаешь, все эти неловкие молчания…
Альфа тихо фыркает, пожимая плечами.
– Могу приготовить тебе завтрак. Или заказать обед, потому что я явно не в настроении…
– Где ты был прошлой ночью? – Стилински садится на кровати, укладывая ладонь на мерно вздымающуюся грудь хищника.
– Прошлой? – альфа щурится, приподнимаясь на локтях, чуть исподлобья глядя на мальчишку, неловко ерзающего на кровати, прикусывающего до крови припухшую губу.
– Ну и позапрошлой, если на то пошло, так? Где ты был?
– Откуда ты знаешь, что я был не здесь? – Питер щурится, приглядываясь к волчонку – тот не бьет наугад, он точно знает, о чем говорит.
– Угада…
– Лжешь, – Питер не рычит только потому, что организм, еще скованный истомой, отказывается воспроизводить настолько резкие и грубые звуки.
Волчонок внимательно смотрит в глаза своего альфы, поджимая губы.
– Я говорил тебе, что если ты будешь хотя бы делать вид, что…
– Это не тот случай, волчонок. Откуда ты узнал?
– Я приходил вчера, – выпаливает на одном дыхании. – Послушай, я же должен быть в курсе происходящего, Питер, я…
Стайлз поскальзывается на гладкой ткани простыни, опрокидываясь на спину, когда альфа, резко сев, давит на его плечо, вжимая своего бету в постель, наклоняясь над ним, на несколько мгновений прикрывая глаза, выравнивая дыхание. Волчонок сипло урчит, широко распахивая темные от испуга глаза, зажмуриваясь на мгновение и чуть успокаиваясь, чувствуя, как человеческая, без намека на когти, ладонь скользит по груди. Правда, в голосе альфы куда больше холодной стали, чем бете хотелось бы слышать.
– Приходил? Ночью? Один? Стайлз, ты у Маккола заразился? Что в сложившейся ситуации тебе неясно? Что непонятного в просьбе – Стайлз, я не приказываю, я прошу, – не выходить из дома ночью? – альфа коротко рычит, и волчонок шумно сглатывает, чувствуя прокатившуюся вдоль хребта холодную дрожь. – Прости, – Питер замолкает на несколько мгновений, размеренно дыша, мягко водя ладонью по испуганно двигающейся вверх-вниз груди волчонка, второй рукой зарываясь во влажные, растрепанные волосы.
– Может, если ты мне расскажешь, будет лучше? – Стайлз несмело проводит ладонью от плеча мужчины к бедру, чувствуя, как под рукой напряженно перекатываются мышцы. – То есть… От меня больше толка, когда я знаю, что вокруг происходит.
– Что же мне нужно сделать, чтобы ты не совал свой нос куда не следует? – Питер шикает на собравшегося возмутиться волчонка, просто поясняя. – Дерек просил помочь…
– Ты говорил, что он навряд ли попросит твоей помощи, – Стайлз хмурится, вслушиваясь в ни разу не сбившийся ритм сердца альфы.
– Я ему льщу, – Хейл пожимает плечами. – Он попросил помочь, я помог. Собственно, на этом все, – широкая ладонь ложится на основание шеи, еле заметно сжимая, поглаживая, – а ты…
– Скотти сказал, что Дерек просит тебя поговорить с Арджентом…
Питер замолкает ненадолго, ласковее проводя пальцами по открытой шее.
– Он и сам сможет с ним поговорить при желании.
– И Дерек бесится от того, что ты отказываешься. Вот тут я вообще не понимаю, что происходит.
– Тебе и не нужно, – альфа ведет носом вдоль подставленной шеи, втягивая чуть терпкий запах легкого возбуждения, связанного с настороженностью.
– Потому что ты так решил?
– Потому что я могу определить рамки, за которые тебе не следует влезать, раз уж я твой альфа. И, если уж на то пошло – касайся дело меня, я бы поговорил с Крисом, но это дело Дерека, пускай он сам разговаривает с Арджентом, если считает, что он ему настолько нужен.
========== Долг ==========
– И что нового? – звонкий голос Стайлза, выпросившего у альфы запасные ключи от квартиры, и сейчас обнаружившегося на диване в зале, заставляет Питера испытать какое-то небывалое удовлетворение, мешающееся со спокойствием и ощущением домашнего уюта. Ноздри щекочет запах чего-то, готовящегося в духовке, и содержащего в себе приличный кусок телятины и некоторое количество овощей.
– Решил приготовить обед? – Хейл останавливается на пороге комнаты, оглядывая растянувшегося поперек дивана волчонка, на полу разложившего какие-то свои тетради.
– Угу. Папа говорит, что я круто готовлю все, кроме вегетарианских блюд. Но, я думаю, что он предвзят. Капустные котлеты у меня ого-го!
Альфа невольно кривится.
– Слово “котлета” изначально предполагает наличие в изделии мяса…
– А вот и нет, – Стилински отворачивается, упираясь взглядом в тетрадь.
– А вот и да, – Хейл пожимает плечами. – Впрочем, твоя забота о здоровье шерифа – твое личное дело, ничего не имею против. У меня с холестерином точно проблем не будет.
– Да я и не собирался тебя кормить одними овощами. Просто приготовил то, что нашел в холодильнике. Думаю, тебе понравится.
Питер тоже так думает, но предпочитает промолчать, задумчиво обходя диван, поверхность которого завалена учебниками.
– У меня на носу контрольный тест по истории, – поясняет Стилински, сгребая несколько книг в одну кучку, и освобождая альфе клочок места на диване.
– Ты сделал то, что я тебе сказал?
Ввиду временной невозможности гонять Стайлза по лесу, Питер своему волчонку прописал поистине драконовский комплекс упражнений.
Стайлз кивает, но недостаточно уверенно, лукавя, и тут же вздыхает, ловя на себе укоризненный взгляд Питера.
– Ну почти все. У меня правда контрольная, я готовиться должен, Питер… – мальчишка морщит нос, с надеждой глядя на своего альфу.
– И что ты пропустил? – Питер смотрит насмешливо, слегка покачивая головой.
– Отжимания, – обреченно произносит подросток, прекрасно понимая, что последует за этим признанием.
– Ну так вперед, – Хейл откидывается на спинку дивана, вытягивая вперед ноги, чуть потягиваясь. – Могу тебе авторитетно заявить, что именно данное упражнение почти никак не мешает чтению. Так что – вперед. А я понаблюдаю.
– Да ты извращенец, мой грозный альфа, – мальчишка старается отдалить момент, но Питер лишь с готовностью наклоняет голову в согласном жесте.
Через час, закончив двойную порцию отжиманий, Стайлз валится на пол, прямо поверх учебника по истории. Тогда только альфа встает с дивана, подходя к своему волчонку, легко переворачивает его на спину, улыбаясь.
– Не отлынивай. Хуже себе делаешь.
– Садист, – Стайлз подвывает, слабо дергая руками. – Мне все нравится, кроме вот этого вот садизма в виде отжиманий, – мальчишка закатывает глаза. – Сколько там на таймере на кухне осталось? – тяжело выдыхает, глядя в потолок, и совершенно точно не собираясь вставать с пола.
– Без понятия, – Питер наклоняется, проводя ладонью по щеке замершего волчонка. – Иди в душ, я схожу посмотрю, – альфа легко уклоняется от протянутых к нему рук, усмехаясь. – Сам, сам. И быстро.
Пока Стайлз бормочет что-то про волков с садистскими наклонностями, альфа проходится по квартире, честно заглянув на кухню и убедившись, что до раздражающей трели звонка остается еще сорок минут.
А затем идет вслед за мальчишкой в душ, вжимаясь в подростка всем телом, оглаживая, целуя, лаская податливого, плохо справляющегося с еще подрагивающими от излишнего напряжения руками, мальчика. До секса не доходит: альфа хочет чего-то быстрого, короткого, яркого, а Стайлз сам не знает чего хочет, млея под ласками своего вожака, подаваясь бедрами вперед, к обхватившей оба члена ладони, которая движется ровно, постепенно убыстряясь, сжимая две гладкие набухшие головки.
Стайлз стонет, упираясь лбом в грудь Питера, ожесточеннее двигает бедрами, дрожа всем телом, когда Хейл обнимает его второй рукой; прикусывает кожу на ключице, обеими руками цепляясь за шею альфы, когда ноги начинают подгибаться от разливающегося по телу удовольствия. Сперма толчками выплескивается в ласкающую ладонь, и альфа глухо, едва слышно рычит, кончая следом, зажмуриваясь на несколько мгновений.
Вода быстро смывает густое теплое семя и пот, оставляя на коже пряно-сладкий запах удовлетворения.
***
Стайлзу невыносимо хочется остаться на ночь. Обед съеден, его кулинарными способностями альфа более чем удовлетворен – видно по блаженной полуулыбке и хитроватому отблеску голубых глаз, но остаться на ночь Стайлз все равно не может – не время сердить отца снова, ведь домашний арест однозначно не то, что нужно молодому, гиперактивному, а вдобавок еще и влюбленному оборотню.
Стайлз взбалтывает сок в высоком, синего стекла, стакане – копии того, что разбился в памятную ночь больше недели назад, – и бродит по кухне, кружа вокруг разговаривающего по телефону альфы.
Питер говорит с племянником, а точнее – отказывает ему в чем-то, упорно и настойчиво, периодически тихо рыча в трубку, но не обрывая разговора. Стайлз не может понять о чем они говорят – Дерека он не слышит, а Питер отделывается общими, весьма недовольными фразами. От скуки Стайлз умудряется незаметно для себя перемыть всю посуду, после чего снова садится за стол, напротив Питера – и как раз вовремя, – тот откладывает мобильник на край стола, немного недовольно передергивая плечами.
– Рассказывай, – Стайлз дергает бровями, намекая, что от разговора альфе не уйти. Во всяком случае, это будет непросто. – Что-то случилось? О чем Дерек просит? И почему ты ему отказываешь?
– Я и так помог ему достаточно, – Питер легко проводит когтями по столешнице, немного насмешливым взглядом меряя своего волчонка.
– Да, мне Скотти рассказывал – пригляделись ко всем домам, где могли бы держать подобных псов, да? Почему ты мне не сказал?
– Потому же, почему тебе не сказал об этом Маккол, когда это было действительно актуально. У альфы больше шансов справиться с такой проблемой, как обученная свора, хотя это тоже скорее дело везения. Но отправлять на подобное бет – вовсе безрассудно. Ты же не воспринимаешь всерьез фразу “Стайлз, этого делать нельзя”. Проще было тебе не говорить.
Стилински хмурится, оскорбленно разглядывая мужчину.
– Тоже мне решение проблемы. Тем более, что вы ничего не нашли. Может, они вообще здесь проездом были? Как тебе такая идея?
– Поверь, такая мысль нам в голову приходила. Вчерашней ночью Дерек со Скоттом должны были проверить оставшиеся полдюжины домов, но ничего не нашли. Подойди-ка.
Стайлз пожимает плечами, медленно подходя почти вплотную, чуть сбоку, и тихо фыркает, когда альфа, обхватив его поперек талии, усаживает к себе на колени. Волчонок с тихим урчанием обвивает шею Питера руками, внимательно, немного настороженно глядя в голубые глаза своего альфы.
– И что ты хотел мне сказать? – спрашивает с вызовом, от этих интонаций в глазах Питера загораются насмешливые искры, и он аккуратно, почти нежно прикусывает кожу у основания шеи, слегка оцарапывая клыками. – О. Типа… “не зарывайся, Стайлз”, да?
– Да, – Хейл кивает. – Ты мне доверяешь?
– Ну конечно… – взгляд у волчонка становится растерянным. – Конечно доверяю.
– И ты доверяешь мне свою жизнь?
– Питер, черт возьми, ну конечно! Дело не в этом, и не в моем природном неугомонном любопытстве! – качает указательным пальцем перед носом старшего оборотня. – Я за своих друзей беспокоюсь. Ты понимаешь? Тебе ведь нет до них дела, альфа?
Питер честно качает головой.
– И ты считаешь, что ты должен лезть в это дело, заведомо зная, что навряд ли с ним справишься? Спасать всех и вся ценой собственной шкуры?
– Ну, я же супермен, Питер, – волчонок обеспокоенно смотрит на мужчину. – Я из-за этого и принял укус.
– Неправда, – в радужке голубых глаз загораются алые всполохи. – Ты согласился на укус, потому что думал, что так у тебя будет больше шансов с моим племянником. Потому что хотел защитить себя. Но я не для того обратил тебя, чтобы ты рисковал своей жизнью впустую.
Стайлз пытается подняться, но сильные руки крепко удерживают его на месте, вдавливая пальцы под ребра, так, что даже вдохнуть становится тяжело.
– И я запрещаю тебе соваться в это дело. Пускай охотников ищут охотники. Пускай их ищет Дерек – я оказал ему помощь куда большую, чем та, на которую он мог рассчитывать.
– Скотт…
Глаза Хейла подергиваются яростным алым блеском.
– Пускай признает меня своим альфой, и я обеспечу ему свою защиту.
Стайлз внезапно грустно качает головой, устало расслабляясь в руках Питера. Альфа чувствует, что переборщил – не стоит так давить на подростка. И, может быть, стоит рассказывать ему немного больше. Со Стайлзом очень сложно определить эту грань, отмерить ту дозу информации, после которой он доверчиво останется на месте, а не понесется сломя голову решать все мировые проблемы.
– А ты? Ты что делал? – Стайлз наклоняется к уху своего альфы. – Ты сказал, что Дерек и Скотти проверяли оставшиеся в списке дома. А ты? Не поверю, что мой грозный альфа остался в стороне.
– Я поговорил с Арджентом, – нехотя признает Хейл, слегка прищуриваясь. – В стороне оставаться резона нет, но и в гущу происходящего я лезть не хочу. Я мог бы сейчас быть в Нью-Йорке, и Дереку все равно пришлось бы самому разгребать все произошедшее.
– Ну, у него был бы я! – Стайлз коротко улыбается, тут же осекаясь, ловя на себе тяжелый взгляд альфы. – Я имею в виду, как мозговой центр. Генератор идей. Ну или заноза в заднице, в подобных ситуациях Дерек предпочитает такое определение… Я к тому…
– Ты правда думаешь, что он не справится без твоих идей? – Питер слегка прищуривается, что-то прикидывая. – Тем хуже для него.
– Но ты все-таки поговорил с Арджентом.
– Поговорил. И мы пришли к выводу, что данный случай – прямое нарушение кодекса, а значит охотники и сами должны вмешаться в происходящее. Тем более Ардженты. У них-то с кодексом явные проблемы, – Питер замолкает ненадолго, хмурясь. – Проблема в том, что вся эта ситуация с договором, с кодексом, как мы его сейчас называем, весьма двусмысленна. Охотники, в большинстве своем, не считают, что должны четко следовать прописанным там условиям, предпочитая считать, что это скорее… указания…
– А не свод законов, – декламирует Стайлз. – Как в “Пиратах”.
– Ага, – альфа кивает. – С другой стороны, подобное же отношение к кодексу у оборотней со стороны охотников карается смертью.
– Фигня какая-то, – честно признается Стилински.
– Проза жизни, – альфа невесело усмехается. – Дело впрочем не в этом. Я поговорил с Крисом, и он посоветовал залечь на дно. Затихнуть на время, и дать ему самому попытаться разобраться с происходящим.
– Так он согласился помочь, да? Элисон его все-таки уговорила?
– За Арджентами большой долг перед Хейлами, – ровно произносит Питер, качая головой. – И смерть Кейт вряд ли можно считать достойной расплатой. Тем более, что мы еще и не настаиваем на смерти его отца. А у Кристофа есть твердое понятие чести. Он поможет. И будет помогать, пока это не будет противоречить его принципам.
– Ты его неплохо знаешь, как мне кажется, – волчонок поднимает внимательный взгляд на Питера, и тот усмехается, коротко поджимая губы.
– Я встречался с ним какое-то время. И действительно неплохо его знал. Он того же о себе сказать не может, не знаю, к сожалению или к счастью.
– Он не знал, что ты оборотень? – Стайлз смотрит завороженно, и почти неверяще.
– А я не знал, что он охотник, с этим все честно. А его отец не знал, с кем спит его сын, и лишь поэтому мы оба до сих пор живы, – быстро, почти скороговоркой проговаривает Питер.
– Офигеть, – выдает Стилински, кажется забывая обо всех насущных проблемах. – Офигеть. Офигеть. Ты спал с отцом Элисон.
Питер пожимает плечами.
– Офигеть.
– Стайлз.
– Офи…
– Стайлз! Сосредоточься, – альфа насмешливо фыркает. – Мало ли с кем я спал. Я это вообще к тому, что действительно неплохо знаю Арджента, во всяком случае, его понятия о чести и честности.
– Он же старше тебя. Лет на десять.
Альфа страдальчески закатывает глаза.
– На семь, Стайлз. Мне было семнадцать, ему – двадцать четыре. Через год он женился на Виктории. Конец истории. Соберись.
– Ага. Я стараюсь не думать об этом, грозный волк. Ладно. Так что Крис сказал?
– Арджент посоветовал Дереку распустить стаю по домам и сидеть тихо. Айзек будет жить у Скотта, это достаточно верное решение, учитывая, что мать Маккола – медик. Остальные – по домам, тихо, мирно и не показывая клыков и когтей без повода. И даже по поводу.
– А Дерек? Он же не может остаться один? – в голосе Стайлза сквозит немного беспокоящее Питера волнение.
– Дерек хочет жить здесь. С одной стороны это удобно, отсюда ближе до дома любого из его волчат, чем от лофта или от особняка. С другой стороны… я против.
– Ты не можешь бросить его… так. И ты делаешь это из-за меня, Питер, так что ты тем более не должен так поступать.
– Я делаю это из-за того, Стайлз, что я специально купил эту квартиру, чтобы как можно реже пересекаться с племянником.
Мальчишка задумчиво водит рукой по плечу оборотня.
– А мне тоже лучше тихо сидеть дома?
– Тебе лучше бы жить здесь. Я могу поговорить с твоим отцом.
Стайлз давится воздухом.
– Папа вообще-то не в курсе, Питер…
– Так может, пора? – Хейл смотрит ровно, без тени сомнения в своей правоте.
– Я не думаю, что он будет в восторге, знаешь. Я не знаю, как ему сказать.
– Ты собирался хранить эту тайну до скончания времен? – брови изгибаются весьма скептично, а лукавые голубые глаза смотрят до неприличия насмешливо.
– Мне что, по-твоему, подойти и сказать ему: “Пап, я теперь оборотень”?
– Именно. Шериф все равно в курсе большинства нюансов. Скажи ему.
Стайлз отмахивается, вставая на ноги, снова подходит к раковине, по второму разу споласкивая уже чистый стакан.
– Стайлз, – Питер чуть ли не урчит – чуть угрожающе, но ласково. – Или я сам ему скажу.
– И он всадит тебе пулю в ногу.
– У вас в доме нет аконита, Стайлз. Переживу, – усмешка изгибает красивые губы, когда Стилински возмущенно оборачивается к своему альфе. – Тем более, знаешь… Я не удивлюсь, если он и так обо всем догадывается. Твой отец – умный человек. Может, не совсем удачливый – та еще удача быть представителем законности в городе, подобном Бэйкон Хиллс, – но умный. Зная тонкости, сопоставить факты несложно. И, заметь, несмотря ни на что, у вас в доме действительно нет аконита.
Волчонок тяжело вздыхает, зажмуриваясь.
– Это будет убийственный разговор. Я не… Не знаю, Питер. Давай так – Дерек пускай переезжает к тебе, охотники пускай разбираются со своим кодексом, а я поговорю с отцом. И, если он все-таки решит, что с тобой мне будет безопаснее, чем с ним, то я приеду к тебе. Так тебя устраивает, альфа?
– Ты же знаешь, что нет, – Хейл кривит губы. – Но я готов идти на уступки. Потакать твоей жажде спасти шкуру Дерека.
– Он твоя семья, Питер.
– Поэтому мы и уживаемся в одном городе на приличном расстоянии друг от друга, – Хейл тихо рычит, усмехаясь.
***
– Знаешь, эту идею можно смело номинировать на самую хреновую идею года, – Дерек сгружает спортивную сумку на пол, садясь на диван.
– Можно и нужно, – Питер скрещивает руки на груди, безэмоционально улыбаясь племяннику. – Но Арджент считает, что так будет лучше. И Стайлз считает, что так будет лучше. С ним спорить сложнее, чем с вооруженным охотником.
– Так-то да, – Дерек кивает, хмурясь. – Но это все ненадолго. Если за пару дней Ардженты ничего не найдут и не сделают – буду искать сам. Один.
Питер недоверчиво вскидывает брови.
– А ты присмотришь за моей стаей.
– Не боишься, что возвращаться будет некуда? – Питер неприятно кривит губы, показывая клыки, но племянник лишь устало пожимает плечами.
– Не боюсь. Ходячие муки совести по имени Стайлз тебе не позволят.
Старший Хейл коротко, предупреждающе рычит, намекая на то, что племянник заступает за определенную черту, пересекать которую было бы нежелательно.
Дерек пожимает плечами.
– Поговорим?
– Поговорим, – Питер кивает. – Об условиях. Крис сказал, что ему нужно от трех до пяти дней, чтобы со всем разобраться. Это значит, что твоя жажда попортить свою шкуру осуществится не менее чем через пять дней, Дерек, потому что я пообещал Ардженту, что мы затихнем на этот срок. Все. Стайлза я отправил поговорить с отцом. В зависимости от результатов разговора – он или приедет сюда, или не приедет. И я бы тебе не советовал даже взглядом на нем задерживаться дольше необходимого.
– Какая собственническая холодная ярость, – Дерек сводит брови, насмешливо скалясь. – Я все хотел спросить… Ты правда думаешь, что пользоваться привязанностью его волка к тебе, как к вожаку, его желанием быть как можно ближе к тому, кто его обратил – честно?
– Честность здесь и не при чем, – холодно отвечает Питер. – Точнее, моя честность в том, что я не давлю на него. И не тороплю его. Волк мудрее, Дерек. Особенно у обращенных. Волк инстинктивно тянется к тому, кто его защитит, к тому, в ком чувствует силу…
– К своему альфе, – не менее холодно обрывает Дерек дядю. – Всегда – к своему альфе. У меня полная стая волчат-подростков, я могу об этом судить. Так что свободой выбора тут не пахнет, Питер. Ты привязываешь к себе его волка, и человек подчиняется, идет следом…
– Ты мог сделать то же самое, Дерек. С точностью до наоборот, – старший альфа медленно качает головой. – И у тебя почти получилось привязать к себе человека, настолько, что ради тебя он утихомиривал своего волка, не признающего тебя. Даже в полнолуние. Этого мало по твоему? Но ты же всегда умудряешься дойти почти до победного конца, и все испортить. Это у тебя талант, Дерек.
Дерек глухо рычит, поднимаясь с дивана.
– И прекрати рычать на меня в моем собственном доме. Не тогда, когда я предлагаю тебе пользоваться остатками моего гостеприимства.
========== Не с ним, Дерек ==========
– Пожить… где?
– У Питера. Питера Хейла. Он дядя Дерека, ты помнишь Дерека, ты его как-то арестовывал по подозрению в убийстве его…
– Я помню Дерека, сын, твой родитель пока еще не в маразме. Более того, и Питера прекрасно помню. Дальше что?
– Ты же знаешь, что случилось с Айзеком?
– Знаю. Скотт сказал Мелиссе, что это не оборотни.
– Не оборотни. Охотники. А охотники – это опасно, так ведь?
– Для оборотней, Стайлз. И перестань так счастливо улыбаться.
– Я не счастливо улыбаюсь, пап. Ну и вот. Питер считает, что мне безопаснее жить с ним. Он же альфа. Эм…
– Безопаснее жить с полусвихнувшимся оборотнем, чем с родным отцом? Стайлз, что-то ты темнишь – несмотря на всю свою неадекватность Питер Хейл кажется довольно-таки здравомыслящим… оборотнем.
– Угу. Он мой альфа, пап.
Шериф делает глубокий вдох и молчит. Стайлз снова пробегается нервным взглядом по кухне, потом внимательно разглядывает не особо изменившегося в лице отца, сосредоточенно изучает свои пальцы, заодно стараясь незаметно вычистить грязь из-под ногтей.
