Текст книги "Отряд «Феникс» (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)

– Кто там? – пискнул омежка, торопливо закрутив воду.

За стенкой что-то зашуршало – видимо, малявка торопливо одевался, а Пак сидел в углу кабинки, закрыв ладонью рот, и старался даже не дышать. В голове крутилось навязчиво: «Это же Слюнявчик! Там не на что возбуждаться!», но эрегированный член говорил об обратном.

Наконец, дверь хлопнула и лёгкие шаги стихли в коридоре. Альфа же прижал ладони к горящим щекам, стараясь стереть из памяти изящную фигурку, но перед глазами упорно мелькали розовые половинки, и ладонь сама собой поползла вниз.

– Проклятие! – перед тем, как глухо простонать, шепнул Чанёль.

========== Глава 6 ==========

Когда запыхавшийся Бэкхён ворвался в комнату, изрядно напугав омег, уже готовившихся ко сну, те недоумённо округлили глаза и подозрительно покосились на его лихорадочно пылающие щёки и свисающие на лоб мокрые сосульки волос.

– За тобой что, стая волков гналась? – встряхнув подушку, хмыкнул Минсок.

– Замёрз просто, – шмыгнув под одеяло, пробубнил мальчик.

Он справедливо рассудил, что не стоит говорить омегам о случае в душевой – те определённо начнут причитать, давить на него наставлениями, а в худшем случае ещё и к альфам пойдут разбираться. А в том, что за Бэком подглядывал кто-то из альф, у него сомнений не было. Вот же стыдоба! Мало того, что увидели его без трусишек, так ещё и наверняка начнут распускать очередные грязные слухи.

– Дураки-переростки! – проворчал Бэкки, поклявшись, что никогда более не переступит порога комнаты альф, тем самым защитив себя от возможного позора.

– Ты бы вытерся по-хорошему, а то вся постель мокрая будет, – заметил Кёнсу, пытаясь отобрать у мелкого одеяло.

Услышав, что в коридоре хлопнула дверь, а к их комнате приблизились чьи-то шаги, Бэкки вспыхнул с новой силой и закутался с головой, наивно полагая, что так его никто не обнаружит. Сердце билось как сумасшедшее, даже в горле пересохло, особенно когда в дверь осторожно постучали.

– Кто там? – нахмурившись, крикнул Минсок.

Бэк любопытно высунул нос и с удивлением увидел заглянувшего в комнату Чонина. Тот явно был смущён, да ещё и испепеляющий взгляд Мина, встретившего его на пороге, уверенности не прибавлял. Кёнсу стоял всё здесь же, рядом с Бэком, только руки за спиной сложил и, незаметно для остальных, выкручивал себе пальцы.

– Чего надо? – бесцеремонно спросил старший омега, всем видом показывая, что дальше альфу не пропустит.

– А у вас это, сахара нет? А то мы чай решили попить, – замялся Чонин, пристально глядя на покрасневшего До.

Поняв, что это его не касается, Бэкхён выбрался из-под одеяла и потеребил Кёнсу за край рубашки.

– У тебя же был в шкафчике? – бесхитростно заявил он во всеуслышание.

Минсок лишь сердито сверкнул глазами, когда До спохватился и, присев на корточки перед своей тумбочкой, принялся рыться на полке в поисках мешочка с сахаром. Наконец отыскав его, он неуверенно приблизился к Чонину и положил пакет на его раскрытую широкую ладонь.

– Спасибо, – облизнув пересохшие губы, улыбнулся альфа. – Не хотите к нам присое…

Не дав договорить, Минсок грубо толкнул его в грудь и захлопнул дверь перед самым носом, после чего грозно взглянул на вздрогнувших омег и нахмурил аккуратные брови.

– Почему вы слепо поддаётесь на их провокации? Разве не понимаете, что всё, что делают альфы, имеет лишь одну цель? Хотите стать подстилками для них?!

– Он просто пришёл за сахаром, – неожиданно твёрдо возразил Кёнсу.

– Он пришёл, чтобы поглазеть на тебя! Так хочешь залететь в семнадцать лет? Тогда чего стоишь здесь? Иди к ним в комнату! И Бэка, раннего нашего, захвати! Я вам, в конце концов, в няньки не нанимался! Не хотите меня слушать – ваше право, только потом плакаться не приходите!

Выпалив это как на духу, старший омега плюхнулся на свою кровать и повернулся носом к стене. Кёнсу и Бэкхён переглянулись и, ничего не сказав, тоже улеглись. Вот только по глазам До Бэкки смог прочитать, что тот теперь на его стороне.

***

Утро началось в уже привычном режиме – подъём в семь утра, завтрак, разминка под руководством временно заменяющего учителя Ли Чонуна.

Омеги старались держаться подальше от альф. Те, впрочем, тоже не проявляли инициативы – выглядели невыспавшимися и усталыми. Бэкхён в начале опасался, что альфа, подглядывавший за ним накануне в душевой, как-то проявит себя, но ничего странного ни за одним из них мальчик не заметил и постепенно расслабился.

Сегодня индивидуальные занятия проводил Чондэ. Со всей ответственностью, присущей бетам, он подготовил для каждого индивидуальные тесты, а перед этим провёл небольшую часовую лекцию, где рассказывал о тонкостях нергалийского языка, способах устранения акцента в речи и проговаривал самые необходимые фразы.

У Бэка была отличная память, поэтому он написал тест первым, но не спешил его сдавать. Склонившись над исписанным листком и делая вид, что занят перепроверкой ответов, мальчик периодически поднимал голову и смотрел то на задумчивого, явно погружённого в себя Сехуна, перед которым чувствовал необъяснимую вину; то на мрачного Чанёля, явно выбирающего ответы наобум. В одно из таких мгновений, когда взгляд Бэкхёна был прикован к нему, Пак неожиданно обернулся и пристально посмотрел на омегу. Секунда замешательства, и Бэкки, с грохотом отодвинув стул, подбежал к Чондэ, протягивая ему листок.

– Я могу идти? – шепнул он, с мольбой глядя на бету.

– Иди, конечно, – поправив на носу очки, разрешил Чондэ.

С облегчением выбежав из класса, омежка тут же наткнулся на хромающего куратора, изумлённо округлившего глаза.

– Ты почему не на уроке? – воскликнул полковник, разгибая ссутуленную до этого спину.

– А я уже всё сдал, – заискивающе улыбнулся Бэкхён, довольно зажмурившись, когда мужчина ласково потрепал его по волосам.

– Молодец, отдыхай тогда. Только не убегай далеко, обед скоро.

Мальчик и не убегал – гулял возле стрельбища, посидел на берегу пруда, болтая в прохладной воде ногами и поднимая брызги. Затем решил сходить за дом, где в отдалении темнело странное заколоченное строение, но выбежавший на крыльцо Исин замахал руками, зовя его на обед.

После полудня погода испортилась – чистое небо заволокло свинцовыми тучами, зашумел гром, поднялся ветер, швыряющий в лицо горсти пыли и сорванной с веток листвы. Куратор, учителя Ли и Ким собрались ехать в город по делам, оставив управление базой на Рёука и раненого Хёкджэ.

– Обязательно ехать сегодня? Погода ухудшается, – увязался за полковником Минсок, глядя на то, как мужчины укладывали в автомобиль свои вещи.

– Нам надо запастись провизией, да и в часть не мешает наведаться, документы по вам забрать, – отмахнулся куратор, поправляя помявшийся военный китель. – Вы тут не балуйте. Приеду – проверю!

– Я присмотрю, – слегка улыбнулся омега.

Он стоял на крыльце до тех пор, пока автомобиль не покинул территорию базы и не скрылся на запылённой дороге. Затем поднял взгляд к небу, посмотрел на сверкающие ещё далеко на юге молнии и медленно опустившись на дощатый пол, прижал колени к груди.

Минсок любил это волшебное время перед грозой – когда деревья пригибаются к земле под натиском ураганного ветра, как воздух медленно электризуется, пропитывается влагой, как гремит над головой, и сердце от всего этого наполняется первобытным страхом. Но самое приятное – это когда есть место, где можно переждать бурю. Завернуться в тёплый плед, наблюдать за бушующей стихией из окна, согревая в ладонях кружку с горячим чаем. Это место – дом. И неважно, большой он или маленький. С голыми стенами или шикарной обстановкой. Минсок всегда мечтал о своём доме, где нестрашно встретить любую непогоду, где точно будешь защищён. Тогда появится желание возвращаться даже из самого трудного боя, даже из самых дальних краёв. Возвращаться не просто, а домой.

Задумавшийся Минсок не сразу услышал рокот моторов, только когда на крыльцо стали выбегать остальные подростки, он додумался медленно подняться и задрать лицо к небу. Там, по серому свинцовому полотну, стремительно летели чёрные точки. Истребители разрезали воздух свистом, неслись прямо над базой – один, два, десять. На двадцать четвёртом Минсок сбился со счёта и лишь испуганно хватал ртом воздух.

Подростки выбежали на середину поля, глядя на военные самолёты, жались друг к другу, испуганные и взволнованные, впервые столкнувшиеся с войной так близко. Эти чёрные точки пугали гораздо больше вспышек молний и раскатов грома. Они были живые, созданные руками человека, и от того в разы страшнее.

Раньше ребятам ещё не доводилось видеть истребители – та часть страны, где они выросли, находилась далеко от границы с Нергалией. А теперь, получается, враг в небе над ними?

– Мы должны спрятаться в убежище! – первым очнулся Исин, взволнованно глядя на стоящего рядом с ними Рёука, но тот лишь покачал головой.

– Это наши, учения проводят, – ответил омега, покосившись на замершего в отдалении Хёкджэ, с тоской следившего за самолётами. – Учитель Ли бывший лётчик. Когда он поправится, то обязательно сводит вас на аэродром и покажет истребители.

Подростки, на удивление, не выказали оживления и интереса – они смотрели на Рёука со страхом в глазах, будто только сейчас осознали, что их ждёт. Самолёты уже успели скрыться вдалеке, а мелкий дождь превратился в тяжёлые крупные капли. Не зная, как поддержать этих взрослых детей, омега неестественно весело хлопнул в ладоши, привлекая их внимание.

– Пойдёмте в дом, будем пить чай! Наш повар испёк прекрасные яблочные пироги!

Будущий отряд согласно кивнул и нехотя поплёлся под крышу здания, и Рёук мог поклясться, что причиной тому стали вовсе не дурацкая выпечка, а хлынувший стеной ливень.

***

У Бэкхёна совсем не было аппетита, но он упрямо запихивал в рот кашу и запивал её горячим сладким чаем. Он твёрдо решил поговорить после ужина с Сехуном, потому что чувство вины не только не притупилось, оно прожигало насквозь грудную клетку. Альфа ему, можно сказать, душу открыл, о своём детстве рассказал, о трагической гибели папы, а Бэк сбежал как последний трус в компании Хуана и Пака. Так что, если О не захочет с ним разговаривать, Бэк поймёт.

Дождавшись, когда большинство подростков разбредётся по дому, а учитель Рёук уйдёт в свою комнату, омежка отправился на поиски Сехуна. Заглянул в пустые сейчас душевую и туалет, где смыл в унитаз очередную таблетку-подавитель, проверил на этаже и пришёл к выводу, что О успел уйти в свою комнату. Заходить к альфам было страшно, поэтому Бэкки мялся у стены, заламывая тонкие ручки и молитвенно возводя глаза к потолку.

Заслышав приближающиеся шаги, он вытянулся в струнку и повернул голову на шум – по лестнице медленно поднимался Чанёль и на ходу растирал затёкшую шею. Глаза альфы были закрыты, и Бэк мог спокойно спрятаться за углом, но он совершенно неожиданно узрел в Паке своего спасителя и бросился к нему со всех ног.

– Чанёль! – звонко крикнул он, схватившись за кофту Пака, отчего тот пошатнулся и озадаченно распахнул ресницы.

– Ты чего, мелкий? – прошипел альфа, выдернув из омежьих пальчиков ткань.

– Мне нужна твоя помощь! – не отставал Бэкхён.

– Что?!

Мальчик схватил его за руку и оттащил за угол, боясь, что на шум может выглянуть Минсок и всё закончится очередной выволочкой и щедрой порцией наставлений.

– Да чего тебе надо? Бесишь! – раздражённо проворчал Чанёль, не глядя на путающегося под ногами Бэка.

– Ты можешь попросить Сехуна спуститься в подвал, где карцеры? – шёпотом спросил омежка, тут же поспешив пояснить. – Мне нужно сказать ему кое-что важное. Точнее, извиниться за вчерашнее. Передай ему, пожалуйста!

– Ты забыл, что я сказал тебе вчера? – неприязненно отозвался Чанёль. – Не крути перед альфами хвостом, омега. Мы не те существа, которым нужны сюси-пуси и нежные извинения. Извиняться нужно не словами, а своим ротиком, ручками или тем, что в штанах. Готов ты попросить у Сехуна такое прощение?

Бэкки побледнел и попятился назад. Обиженно поджатая нижняя губа предательски задрожала, а сам мальчик нахмурил носик, в котором щипало от обиды. Не стоило обращаться за помощью к Чанёлю. Лучше было дождаться Тао или Чонина. А если повезло, то Сехун и сам бы вышел из комнаты. Теперь же настроение безвозвратно испорчено, ещё и Пак смотрит так, будто хочет испепелить взглядом.

– Позову я твоего ненаглядного, – неожиданно процедил он напоследок, резко развернувшись и направившись к своей комнате.

Первыми в глаза бросились Чонин и Тао, играющие в карты на полу. Сехун же сидел на подоконнике и задумчиво смотрел на улицу, где вовсю бушевала буря. Игнорируя приветствия друзей, приглашающих его сыграть в следующей партии, Пак подошёл к насторожившемуся О и скривил губы, прежде чем заговорить.

– Спустись к карцеру. Тебе там свидание назначили, – издевательски протянул он, надеясь, что его кулаки, спрятанные в карманах спортивных штанов, незаметны остальным.

– Шутишь? – хмыкнул Сехун.

Чанёль равнодушно пожал плечами и подошёл к друзьям, сгребая в кучу карты и садясь в самом центре. Он старался держаться непринуждённо, но когда за О захлопнулась дверь, его пальцы дрогнули, что не скрылось от внимания остальных.

– Ты чего ему сказал? – забеспокоился Чонин.

– Да так, – нехотя ответил Чанёль.

– Кстати, я слышал, что Чунмён звонил Рёуку и сообщил, что они вернутся только завтра к обеду. А это значит, что вся ночь наша, – потёр ладони Тао. – Эх, жаль, что у нас омежки слишком целомудренные, а то бы развлеклись! Может, к бетам завалиться, м?

– У тебя встанет на заучку Чондэ? – скривился Ким.

– А почему бы и нет? Ты видел, как он эротично сегодня поправлял на носу очки и то и дело облизывал губки? – хохотнул Хуан, пародируя движения беты. – Могу поспорить, что его дырка ничуть не хуже омежьей. Разве, не воняет так сильно природными ароматизаторами!

Альфы заржали, а напряжённый всё это время Чанёль неожиданно вскочил и выбежал из комнаты. Игнорируя крики друзей, он бесшумно спустился по лестнице и, осмотревшись, нырнул в подвал. В небольшом коридоре было темно, что несомненно было Паку на руку. Прильнув к стене, он прислушался и осторожно высунулся из-за угла – у запертой двери карцера стояли Сехун и Бэкхён, прекрасно различимые благодаря висевшей над их головой лампочке.

Вначале Чанёль не прислушивался к словам – он рассматривал робкого омежку, поглядывающего на собеседника из-под пушистых ресниц. Мальчик то тихо смеялся, то ласково улыбался, то его щёки начинали пылать и он мельком касался их наверняка ледяными ладошками.

Пак ощутимо приложился затылком о стену и зажмурил глаза – как он ни старался, но так и не смог вчера остановиться. Сидел на полу душевой и мучительно дрочил, представляя, как врывается в горячее тело Слюнявчика, выбивая из искривлённого в наслаждении ротика сладкие протяжные стоны. Как посасывает его хрупкие пальчики, вылизывает каждый ноготок, каждую подушечку. Облизывает маленькие розовые пяточки, кусает изящные лодыжки… Кончил он бурно, закусил ребро ладони, чтобы не издать ни звука, и как только чуть пришёл в себя, стыдливо вскочил на ноги. А потом долго отмывался от своего позора – нет, не мастурбации. Позором было то, что у него встал на малолетку, у которой даже течки ни разу не было. Чанёль же не педофил какой-то, чтобы Слюнявчика трахать, пусть даже в мыслях. Вот только сознание над ним посмеялось, и ночью ему снилось продолжение вечерних фантазий. Немудрено, что утром он проснулся от насмешек соседей по комнате и их совершенно обоснованных подколок о черноволосой причине стояка и заляпанных спермой трусов. Ведь даже возразить было нечего. Блядство.

– Да всё в порядке, я и сам вчера был неправ, – врезался в уши Пака облегчённый вздох Сехуна. – Я переживал, что обидел тебя. Или, что ещё хуже, испугал.

– Ну, я, правда, немного испугался, – шёпотом признался Бэкхён, и Чанёлю пришлось напрячь слух, чтобы не пропустить ни слова. – Можно, я пока не буду отвечать на твой вопрос? Мне нужно время подумать.

– Конечно, я подожду!

Странная тишина напрягла Пака, поэтому он вновь высунулся из-за угла, багровея от открывшейся взгляду картины – Сехун держал омегу за ладошку и что-то втирал ему на грани слышимости. Альфа наклонился, его нос почти касался мягких тёмных волос, и Чанёль неожиданно остро захотел оказаться на его месте. Чтобы это рядом с ним Слюнявчик смущался, нервно сжимал пальчики и прятал блестящий взгляд под ресницами.

– Наговорились?

От властного голоса, прозвучавшего из темноты, по спине побежали мурашки, и Бэкхён в ужасе отскочил от Сехуна, больно приложившись спиной о стену. О же спокойно всмотрелся в темноту и, различив силуэт Пака, мрачно сложил руки на груди.

– Чего тебе нужно?

– Да так, проходил мимо и увидел занимательную картину – в столь благопристойном заведении, как «Морская звезда», творятся форменные бесчинства! Где это видано, чтобы альфа тискал в темноте невинного омегу? Я что, спутал вам романтическое свидание? Или Слюнявчик решил воспользоваться моим советом и уже готов был поработать ротиком? Тогда простите-извините, что помешал! – оскалился Чанёль, едва сдерживаясь, чтобы не разбить О лицо.

– Бэкки, иди наверх, а мы поговорим, – не глядя на мальчика, произнёс Сехун.

– Никуда я не пойду. Знаю я вас, альф, – пробурчал омежка. – Пойдёмте лучше отсюда, пока нас никто не застукал!

Недолго посверлив друг друга пылающими злобой взглядами, альфы направились к выходу, а Бэк засеменил следом. В гостиной они чуть не столкнулись нос к носу с Рёуком. Чанёль успел в последний момент спрятаться за диваном, прихватив с собой Слюнявчика, а вот Сехуна учитель заметил и тут же отправил на кухню, помогать повару собирать воду, натёкшую через плохо залатанную крышу.

Выключив верхний свет в гостиной, Рёук ушёл на второй этаж, а Бэкхён вздохнул облегчённо и невольно расслабился. Когда Чанёль шепнул, что нужно посидеть здесь ещё немного, пока всё не уляжется, мальчик лишь согласно кивнул головой.

Ему было уютно сидеть вот так – в почти тёмной комнате, в тишине. За большим окном, что было за их спинами, сверкали молнии, дождь бился в стекло, бессмысленно пытаясь пробить его насквозь. Бэку было тепло рядом с Чанёлем, он неосознанно прижимался к его плечу, касался щекой пушистой вязаной кофты и сонно улыбался. Там, у карцера, рядом с Сехуном, он испытывал странную неловкость и скованность. Ему всё время казалось, что О может что-то выкинуть, как-то испугать его, хотя тот всегда вёл себя с ним крайне учтиво и нежно. С Чанёлем всё было иначе – Бэк ни капли не боялся этого хама и грубияна. Не может обидеть тот, кто бесстрашно бросается за тобой на дно озера или прячет за своей спиной от строгого куратора. Пак просто хочет казаться страшным, хотя на самом деле он очень добрый – мальчик в этом уверен как никто другой.

Чанёль вздрогнул, когда задремавший Слюнявчик завалился на бок, удобно умостив голову на его плече. Тёмные волосы закрывали глаза, пара прядей упала на щёку, и альфа не смог удержаться, чтобы не заправить их за ухо невесомым прикосновением. Омежка поморщился, его ресницы затрепетали, но он так и не проснулся, лишь забавно причмокнул губами.

– Пусть поспит пять минут и разбужу. Не хватало, чтобы нас здесь застукали, – прошипел Пак самому себе.

Не удержавшись, он коснулся носом мягких волос, втянул их почти неуловимый запах и блаженно зажмурился. Глупости всё это – Чанёль не верил в любовь, вот только почему в сердце щемило так сладко?

========== Глава 7 ==========

Кажется, Чанёль тоже успел задремать, потому что когда наверху громко хлопнула дверь, он резко подорвался, поднимая голову и тревожа сон Бэкхёна.

– Что такое? – пропыхтел он, растирая кулачками глаза и испытующе глядя на Пака.

– Чего развалился? Дуй в комнату! – прошипел альфа, стараясь не обращать внимания на до невозможности милого Слюнявчика.

Чанёль первым выбрался из их укрытия, недовольно ощущая, как тает ощущение чужого тепла и начинает ныть сердце, словно лишившись чего-то важного. Силой воли прогнав глупые мысли, он проследил, как мальчик, недолго поворочавшись за диваном, вылез задом наперёд и отряхнул перепачканные в пыли ладоши. Бэк поднял любопытный взгляд на Чанёля, лукаво прищурился и вдруг прильнул носом к окну, тыкая пальцем в скрытое за стеной ливня строение.

– Не знаешь, что там?

– Где? – Альфа приблизился со вздохом и посмотрел в нужном направлении. – Не знаю, может, склад какой.

– Здорово было бы там побывать, правда? Ночью, пока никто не видит, прямо как военные разведчики! – Глаза Бэкхёна сверкнули в предвкушении, а плечи по геройски расправились.

– Не страшно? – усмехнулся парень, сложив руки на груди.

– Ну, я бы не один пошёл!

Помолчав немного, Чанёль развернулся и зашагал к лестнице, но неугомонный Бэкхён засеменил следом, цепляясь пальцами за его кофту.

– Что, опять позвать твоего ненаглядного Сехунни, чтобы устроил тебе ночную романтическую вылазку по лужам и грязи? – огрызнулся Пак.

– Зачем Сехуна? Я бы и с тобой сходил, – пожал плечиками Слюнявчик.

– Вот спасибо! Вот одолжение сделал! – Альфа отвесил шутливый поклон и вновь запрыгал вверх по ступенькам, как внезапно тонкие ручки обвились вокруг его талии, а тощее тельце повисло на нём балластом. – Мелкий, ты совсем обнаглел?!

– Давай сходим? Когда ещё такой шанс представится? Рёук не Чунмён, он не будет нас сторожить! – заговорщицки зашептал Бэкхён, продолжая висеть на парне.

Тому, на удивление, не хотелось убирать тёплые ладошки со своего живота, как и не хотелось выбираться посреди ночи из тёплой кровати и скакать по лужам в поисках входа в загадочное здание. И не то чтобы ему это было неинтересно – напротив, молодая кровь бурлила в жилах, требуя приключений, но природная лень брала своё. Да ещё и идти куда-то вдвоём со Слюнявчиком было по меньшей мере странно. Без шуток, но это напоминало дурацкое свидание, и плевать, что под дождём и поздней ночью. Пак ненавидел романтику, а если учесть, какой трепет вызывал порой в его душе и штанах пацанёнок, то такими темпами он скоро и цветочки ему будет по утрам таскать да подкармливать земляничкой с руки из ближайшего леска. Гадство какое!

– Ну так что? – не унимался Бэкки, сжимая в кулачках тонкую ткань майки.

– Тебе надо, ты и иди! – выпутавшись из загребущих ручонок, решительно отрезал альфа.

– Встретимся за диваном в два часа ночи! Не придёшь – пойду один! – громким шёпотом предупредил омежка, на что Пак лишь закатил глаза, мысленно послав его куда подальше.

В комнате альфу встретило нездоровое оживление. Несмотря на довольно позднее время, никто из парней не спешил спать. И если Сехун, одетый в одни трусы, молча перебирал содержимое рюкзака, в то время как его измоченная во время приборки на кухне одежда сушилась на спинке стула, то Чонин и Тао громко спорили, явно уже не первую минуту.

– Чанёль, ты где был? Хоть ты рассуди! – Хуан схватил друга за локоть, подтащив ближе к Киму, и положил руку на плечо. – Объясни этому балбесу, что раз уж он запал на омежку, то надо ковать железо, пока горячо!

– О чём вы? – устало простонал Пак, поочерёдно взглянув на обоих друзей.

– Наш Кимми влюбился в Кёнсу и не знает, как подкатить к нему свои яйца, – прыснул Тао, не заметив, как обиженно сузились глаза Чонина.

– И ты считаешь, что я могу дать ему дельный совет? – притворно изумился Чанёль. – Хм, дай подумать… Обычно в подобных ситуациях, я подхожу к выбранному объекту, провожу коронным жестом по волосам, словно весь такой из себя крутой и расслабленный, зажимаю его у стены и низким шёпотом спрашиваю: «Детка, не хочешь мне отсосать?»

Пару секунд царила пугающая тишина, после чего Тао громко загоготал, свалившись на кровать и придурошно забив ногами по полу. Чанёль поддержал его смех, а Чонин, сдавленно прошипев о том, какие его друзья кретины, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Увидев, что туалет впервые за вечер свободен, Ким поспешил к нему со всех ног, но проходя мимо душевой, услышал плеск воды и тихое пение. Задержав дыхание, альфа на цыпочках подобрался к двери и заглянул в тонкую щель. Рядом с одной из кабинок на крючке висели футболка и шорты, а на полу, словно вымеренные по линейке, идеально ровно стояли тапочки Кёнсу. Краска прилила к щекам и Чонин плотно прикрыл дверь, после чего прислонился к стене и перевёл сбитое дыхание.

Сердце раненой птицей билось в груди, руки дрожали, словно у сторожа-алкоголика из приюта, а сам альфа совершенно не понимал, чем вызвана столь бурная реакция. Будь они с Кёнсу истинными, всё встало бы на свои места. Проблема была то ли в таблетках-подавителях, то ли в их несовместимости, но запах омеги совершенно не привлекал Чонина, а вот сам До очень даже. Маленький, хрупкий, глазастый Кёнсу поднимал в сердце странную волну нежности, которую Ким прежде ощущал, разве, к своему папе, убитому на его глазах во время одной из перестрелок. Но тогда он был несмышлёным шестилетним малышом, а сейчас взрослым парнем, почти мужчиной, а чувства были те же самые – слепые, всепоглощающие, растущие где-то в глубине сердца и отчаянно желающие вырваться наружу. Можно ли их было назвать любовью? Чонин не знал. Рвано дышал, наполняя лёгкие казавшимся безвкусным запахом, и его душа разрывалась от противоречий. В приюте для альф мало говорили о любви, предпочитая высмеивать её, а не возводить в культ. Но Ким знал, что у каждого есть своя истинная пара. С неистинными тоже можно встречаться, но отношения эти не продлятся долго. Впрочем, на войне о времени лучше не задумываться – живи, пока не убили; люби, пока есть кого.

Чонин вздрогнул от тихого скрипа двери и недоумённо уставился на распаренного после душа Кёнсу. Он тоже взволнованно поглядывал на альфу, кусая покрасневшие губы, и прижимал к груди влажное полотенце. Чонин принюхался и вновь не ощутил влечения на уровне инстинктов, только желание прижать к себе это растрёпанное чудо и постоять с ним в обнимку хотя бы пару минут.

– А я тут, это… стою…

– Я вижу, – кивнул омежка, опустив глаза в пол.

– Тебя проводить до комнаты?

– Тут вроде волков нет, да и вражеского отряда нергалийцев не видно, – хмыкнув, Кёнсу чуть заметно покраснел.

– Разве провожают только из-за волков? – буркнул Чонин, чувствуя себя неожиданно глупо.

– Ну, тогда проводи, – переступив порог душевой, разрешил омега.

Они медленно шли по коридору, соблюдая дистанцию, и Чонин думал, что если хоть один альфа сейчас увидит его, то будет стебать до конца жизни. Метры до заветной двери стремительно заканчивались, а альфе в голову так и не пришла ни одна тема, которую они могли бы обсудить.

– Ну, вот и пришли, – смущённо произнёс Кёнсу, когда они уперлись носами в омежью спальню. – Спасибо, что проводил.

– Ага. – Чонин машинально провёл рукой по волосам и вспомнил дурацкий совет Чанёля.

До охнул, когда Ким сделал шаг ему навстречу, и упёрся лопатками в стену. Глазищи округлились до немыслимых размеров, а дебильная фраза, крутившаяся на языке альфы, так и осталась невысказанной.

– Спокойной ночи, – шепнул Чонин, попятившись к своей комнате и чувствуя себя последним идиотом на земле.

– Спокойной ночи, – кивнул Кёнсу и нырнул за дверь за секунду до того, как в коридоре с очередной проверкой показался Рёук.

***

Бэкхён беспокойно ворочался под одеялом, то и дело прислушиваясь к дыханию своих соседей – Минсок уже давно ровно сопел, раскинувшись звёздочкой на кровати, а вот Кёнсу пыхтел, мычал и вертелся ужом, сбивая в ком простынь. Бёну казалось, что прошла целая вечность, прежде чем дыхание До выровнялось.

Стараясь не шуметь, омежка сполз с кровати и быстро нацепил на себя приготовленную с вечера одежду. Застегнув клёпки дождевика и вооружившись фонариком, он на цыпочках спустился в гостиную и юркнул за диван.

Во всём доме царила тишина, только дождь всё так же бил по карнизу и стекал мутными ручейками по стеклу, отчего на стенах то появлялись, то пропадали пугающие тени. Бэку было страшно сидеть в большой тёмной комнате в одиночестве. Он глубоко дышал, шмыгал носом, то и дело поглядывая на часы, которые показывали начало третьего. Устав ждать, начал баловаться фонариком, то включая, то выключая свет. Решив, что если Чанёль не придёт через десять минут, он сам вернётся в комнату и никогда более не заговорит с этим трусом-альфой. Бэкки бы сходил на разведку и самостоятельно, но при мысли, что нужно будет в одиночестве переступить порог дома, поджилки начинали предательски трястись.

– Бу! – неожиданно крикнули в ухо, и омега уже приготовился заверещать от страха, как горячая ладонь накрыла его искривлённый рот. – Ты чего? Сдать нас решил?!

Бэкхён поднял взгляд на помятого Чанёля и не сдержал счастливой улыбки.

– Ты пришёл!

– Ага, пришёл, чтобы убедиться в том, что ты конченый кретин и придурок. Ты точно омега? Мне кажется, твои родители мечтали об альфе и воспитывали тебя соответствующе, – усмехнулся Пак, опустившись на пол и поджав под себя длинную ногу.

– Мои родители не мечтали обо мне – меня новорожденным подкинули в приют, я даже не знаю кто они, – пожал плечиками Бэкхён, рассказывая об этом совершенно спокойно и без эмоций.

Чанёль, чуть подумав, кивнул и бросил внимательный взгляд в окно.

– Мне всё же не хочется никуда идти, на улице холодно и сыро, мы полночи обсыхать будем! Да и ты, вероятно, запасные трусишки не взял, обделаешься ещё по дороге…

– Ты такой вредный, – вместо того, чтобы оскорбиться, захихикал Слюнявчик, а альфа подумал, что он действительно очень странный. – Так и скажи, что боишься!

– Вот ещё! Можем завтра отправиться днём на разведку, заодно вход в здание найдём. И какой-нибудь относительно сухой и безветренной ночкой туда наведаемся!

– Но куратор будет здесь!

– Тем интереснее, – развёл руками Пак.

– И ты согласен в этом поучаствовать?

– Ты же не отстанешь?

Бэкхён согласно покивал головой, после чего, потеснив Чанёля, выполз из-за дивана и зашагал к выходу.

– Ты куда? – шикнул вслед ему альфа.

– На улицу, воздухом подышу, – так же шёпотом ответил Слюнявчик.

Он обернулся у самых дверей, и Чанёль едва сдержался, чтобы не рассмеяться – мелкий выглядел нелепо с всклокоченными волосами, в ярко-жёлтом дождевике и блестящих резиновых сапожках. Даже и не подумаешь, что ещё сутки назад Пак на него отчаянно дрочил.

Альфа сам не знал, зачем потащился за этим придурком на улицу, и стоял на крыльце, кутаясь в кофту, пристально следя за тем, чтобы этот чудило, дорвавшийся до свободы, не свалился с крыльца.

На улице было прохладно, дождь всё ещё хлестал, превращая поле в самое настоящее болото, а Слюнявчик о чём-то беззаботно трындел, жестикулируя перед носом Пака и улыбаясь своим собственным рассказам.