Текст книги "Отряд «Феникс» (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)

– Скажи, пожалуйста, – неуверенно начал Бэк, – тебе обязательно проводить течку с Сехуном? Просто если альфа не хочет, то не стоит ему навязываться.

– А мне плевать, чего он хочет! – взвился блондин. – Лично я не хочу удовлетворять себя пальцами или членом какого-нибудь урода! Мне нужен Сехун! И я его получу! Не с твоей помощью, так с чьей-нибудь ещё!

– Хорошо-хорошо!

– Что хорошего? Или ты решил сам его захомутать? Думаешь я не видел, как вы вчера ворковали? Тебе не стыдно, Бэк? У тебя отношения с Чанёлем и ты его вроде как любишь! Так почему ты вешаешься на альфу, который нравится мне? Или это месть за то, что я трахался с Паком? – выпалив тираду и встретившись глазами с растерянным Бэком, Лухан мгновенно прикусил язык и попытался приобнять мальчика.

– Не трогай меня! – отпрянул Бён.

– Блин, прости, с языка сорвалось!

Не желая ничего слушать, Бэк вышел из казармы и внезапно понял, что ему некуда и не к кому идти. Не было человека, к которому он мог обратиться за помощью и рассказать о всех своих печалях. Некому было выплакаться. Не у кого попросить совета. И это тотальное чувство одиночества захлестнуло его с головой.

Мальчик не помнил, как добрёл до информационного центра. Вот только увидев, что за его компьютером удобно устроился Тэхён, встал как вкопанный, не решаясь приблизиться. Ким тут же его заметил и пожал плечами, указав взглядом на Мансэ, о чём-то разговаривающего по телефону.

– А что здесь происходит? – растерянно обратился к альфе Бэкхён.

Мансэ неторопливо договорил и отнял трубку от уха.

– М-м, это ты? – мужчина прищурился и криво улыбнулся. – По распоряжению Мину ты отстранён от должности начальника информационного центра. Теперь твоё место займёт Тэхён.

– Почему?

– Заходи ко мне в кабинет после обеда, поговорим. – Выгнув бровь и наградив мальчика откровенно плотоядным взглядом, Мансэ скрылся за стеклянной дверью.

Выждав пару секунд, Ким встал из-за стола и, схватив Бэка за руку, выдернул в коридор.

– Эй, ты ведь не думаешь, что я специально тебя подсидел? – зашептал омега, оттеснив Бёна в угол. – Для меня это тоже стало неожиданностью. Впрочем, ты же не хотел сидеть в кабинете, тебе бои по душе.

– Поздравляю с новой должностью, – вяло улыбнулся Бэк, не желая общаться с Тэхёном.

– И не смей ходить к Мансэ, – предостерёг Ким, вернувшись в кабинет.

***

Вечер начался с очередного дежурства у озера. Чанёль, Тао, Сехун и ещё трое альф, рассредоточенных на другом берегу, то и дело посматривали на часы, с нетерпением ожидая окончания своих мучений.

Погода сегодня не баловала – сильный ветер вкупе с дождём заставляли парней стучать зубами. Не спасали ни тёплые куртки, ни плащи, накинутые сверху. Даже навеса не было, под которым можно было спрятаться от непогоды. Сигареты намокли, пальцы скрючило от холода, а до конца дежурства оставались ещё долгие четыре часа.

– Проклятие, – шмыгнул носом Пак, отстранённо глядя на водную рябь.

– Вчера замеряли пробу воды – концентрация отравы растёт, но фильтры пока способны с ней справиться, – заговорил Сехун, чтобы разбавить томительную тишину.

Тао его даже не услышал, продолжив смотреть себе под ноги, а Чанёль сухо кивнул. Беседа умолкла, едва начавшись.

Каждый альфа думал о своём. Их переживания и проблемы росли как снежный ком. И ни один из парней не знал, как справиться со всем тем дерьмом, в котором они оказались.

– Ты уже выбрал? – повернувшись к Чанёлю, тихо спросил Сехун.

Пак вздрогнул и словно очнулся от сна. Услышал шум дождя, почувствовал влагу в ботинках и на лице. И увидел прищуренные глаза О, терпеливо ожидающего его ответ.

– А тебе-то что? – усмехнулся альфа.

– Я его заберу, – отвернулся Сехун.

– Что? – не удержавшись, Пак вскочил и рывком поднял О на ноги. – Повтори-ка, что ты сказал!

– Ты меня прекрасно слышал! – оттолкнул Чанёля Сехун. – Ты его мучаешь, а я сделаю счастливым!

– Да ты же говорил, что он тебе больше не нужен!

– Я так думал! А теперь считаю иначе!

– У вас что-то было, да? – фыркнул Пак, замотав головой. – Давно? Сколько раз? Говори – ты с ним трахался?!

– Да успокойтесь вы, – недовольно зыркнул Тао. – Вообще-то вы на дежурстве, а не в кабаке у Соды.

– Говори, блять, что у тебя было с Бэком! – не желал успокаиваться Чанёль.

– Он мой, а ты катись к своему Истинному, – спокойно отрезал Сехун.

– Тихо! – опередив кулак Пака, шикнул Хуан.

Подняв оружие, альфа указал жестами на забор и, пригнувшись, зашагал вперёд. Сцепившиеся парни прислушались, и до их слуха донёсся треск веток.

– Блять, опять уроды попить решили, – недовольный, что разборку прервали, закатил глаза Чанёль.

Они рассредоточились вдоль забора на расстоянии двадцати шагов, дав знак альфам на другом берегу присоединиться к осмотру. Прожектора, под контролем дежурного на вышке, начали неуклюже поворачиваться, озаряя светом ранее спрятанный в темноте участок леса.

И когда яркий луч коснулся очередного участка, альфы рвано выдохнули и сделали шаг назад – по ту сторону, в сотне метров от сетки стояла толпа зараженных горожан. Покрывшиеся уродливыми язвами, со слюной, текущей изо рта, и покрасневшими глазами, они поддались невидимому приказу и помчались вперёд.

– Чёрт! – ругнулся Пак, вспомнив приказ Мину. – Огонь!

И парни выстрелили, снеся очередью первый ряд нападавших. Но ослабить волну не получилось – зараженные перепрыгнули через убитых сообщников и продолжили мчаться вперёд, пока не уткнулись грудью в пошатнувшийся забор.

– Отходим! – крикнул Чанёль, прекрасно чувствуя смрадный запах, исходящий от гниющих и давно немытых тел.

Уроды оказались на редкость смышлёными – они взбирались по плечам друг друга наверх, пытаясь перемахнуть через забор, но альфы ловко отстреливали их, то и дело разрушая росшие пирамиды.

– Вода! Дайте воды! – раздавалось со всех сторон, пока один из солдат пытался связаться с базой.

Шесть человек не смогли справиться с сотнями нападавших. И вскоре первые заражённые прорвались через забор и с разбегу прыгнули в озеро.

– Пошли на хуй! – заорал Тао, выпустив в голову счастливчика автоматную очередь, с садистским наслаждением глядя, как вода багровела от крови.

Всё вокруг смешалось – уроды толкались, ломали забор и бежали к озеру, чтобы вдоволь напиться. Обезумевшие, они бросались на отстреливающихся альф, кидали в них камни и принесённые с собой стеклянные осколки.

– Осторожнее, они могут нас заразить, – предупредил Сехун, с трудом увернувшись от очередной горсти стекла.

К счастью, в это время к озеру подлетел вертолёт. И вместе с альфами к нему бросились горожане. Тао первым запрыгнул в салон и помог забраться остальным. И уже поднимаясь в воздух, один из зараженных ухватил сидевшего ближе всех к краю солдата. Чанёль вцепился в испуганного парня, не желая отдавать его окровавленному монстру, но тот оказался сильнее. Пак видел, как на хрипящего солдата навалились грязные тела, и услышал его полный мольбы крик.

С высоты птичьего полёта казалось, что на месте озера адский котёл, в котором купались грешники. Они поднимали руки к небу, что-то бормотали, плескались друг в друга красной от крови водой, празднуя собственную победу.

И Чанёлю стало страшно. Он зажмурил глаза, едва сдержав полный боли и отчаяния рык, и вздрогнул, когда на его спину легли ладони друзей.

– Парни, – подняв стеклянный взгляд, прошептал альфа, – я должен кое-что вам рассказать.

========== Глава 46 ==========

Отряд собрался в пустом в столь поздний час спортзале, предварительно убедившись, что за ними никто не увязался. По указанию Тэхёна, прекрасно знающего расположение скрытых видеокамер, они остановились в самом углу, где была слепая зона. Постелили матрасы, уселись кругом, и в нетерпении и лёгком удивлении подняли взгляд на сосредоточенного командира.

Чанёль не спешил говорить. Он сидел молча, сцепив руки в замок. По правую руку от него сидел Тэхён, по левую Бэкхён, и оба мальчишки являлись опорой для альфы, с трудом решившегося на один из самых сложных разговоров в своей жизни.

– Можно я начну? – тихо спросил Ким и, дождавшись согласного кивка, вытащил из принесённой с собой папки стопку снимков. – Вот, взгляните на это.

Удивлённые подростки разобрали фотографии, в ужасе глядя на разрушенные улицы когда-то цветущих городов, на толпы заражённых бродяг, на те жалкие руины, что остались от домов.

– Что это? – Исин, которого выпустили из больницы всего пару часов назад, вытер рукавом покрытый испариной лоб.

– Это Заоран. Точнее то, во что он превратился, – пожал плечами Тэхён. – Снимки сделаны со спутников и, поверьте, даже они не могут передать тот ужас, что творится на улицах городов. Люди голодают, они смертельно больны, набрасываются друг на друга. В некоторых районах уже вовсю процветает каннибализм. А власти опустили руки. Министры и генералы ищут пути отступления, прося защиты у третьих стран, и только и ждут момента, чтобы сбежать из этого ада. Они пустили всё на самотёк и думают только о том, как спасти свои собственные задницы.

– Нам тоже осталось недолго, – подхватил речь омеги Бэкхён. – Прошлые сутки мы только и пытались, что отстрелять с вертолётов заражённых, захвативших озеро, а закончили тем, что просто выжгли их напалмом, как каких-то насекомых! Но самое главное то, что мы потеряли источник воды, и те запасы, что остались у нас, закончатся очень быстро.

– К чему вы клоните? – прищурился Сехун, неуверенно переглянувшись с остальными.

– Завтра утром Шин сделает объявление, – Чанёль говорил глухо, но уверенно, поочерёдно останавливая взгляд на каждом члене отряда и взвешивая каждое слово. – Он скажет, что воды мало. Сократит суточный паёк каждого солдата в три раза. Мы будем собирать дождевую воду, очищать фильтрами, пить и в ней же мыться. Придёт зима, и мы начнём растапливать снег. Протянем. Максимум до весны. А потом люди окончательно выбьются из сил, потому что еду достать сложнее, чем воду. Вы были на складе продуктов? Знаю, что нет. А я заходил пару дней назад. Пустые полки от пола до потолка. Есть немного тушёнки и муки, пара десятков ящиков консервов и всё. Думаете, этим можно прокормить армию, которая желает победить в войне?

В подтверждение слов командира, Тэхён молча протянул новую пачку фотографий. Поражённые члены отряда расхватали их и, не веря своим глазам, протяжно выдохнули. На снимках были чистые ухоженные улицы, по которым ходили улыбающиеся люди. На площадках резвились дети, а их родители выходили из магазинов с полными пакетами еды.

В Нергалии не было войны. Она охватила собой лишь границы, которые медленно тлели в перекрёстном огне, но ядро страны не знало ни потерь, ни горя. Омеги ждали мужей с боёв, не испытывая недостатка в чём бы то ни было. Дети гордились своими отцами, писали им письма, а на уроках строчили сочинения о том, как их любят.

Когда Тэхён закончил говорить, в спортзале воцарилась пугающая тишина. Никто не решался заговорить. Все были потеряны и сломлены полученной информацией. Одно дело – догадки и предположения. И совсем другое, когда ты сталкиваешься с правдой лицом к лицу.

– Мы должны сказать вам кое-что важное. И я прошу каждого из вас подумать, прежде чем дать ответ, – Чанёль решительно тряхнул головой и неосознанно сжал ладонь Бэка, коснувшуюся его колена. – Мы трое работаем на Нергалию.

– Что? – отшатнулся Кёнсу, округлив глаза, пока остальные изумлённо переглядывались.

– Воевать за Заоран больше нет смысла, ему не победить, а всех жителей ждёт смерть. Мы не хотим умирать! Поэтому мы дали согласие быть шпионами и действовать в интересах Нергалии. Взамен они предоставят нам убежище и обеспечат всем необходимым после войны.

– Но это предательство! – хлопнул ладонью по полу До.

– Предательство – это то, что делает наше правительство! Они умыли руки, плюнули на нас, забросив в самое пекло! Быть может, ты не хочешь жить, но мы хотим! И если быть шпионами единственный выход, то мы ими будем!

Сехун схватился за голову, Тао лишь криво усмехался, глядя в одну точку. Судя по расфокусированному взгляду Исина, он вовсе не осознал до конца смысл услышанного.

– А мы можем им доверять? Они нас не обманут? – деловито поинтересовался Лухан.

– Нергалийцы держат своё слово, можете мне поверить, – развёл руками Тэхён. – В той заварушке в лесу мы выжили лишь благодаря тому, что я омега и я на их стороне. Они не смогли позволить мне умереть.

– Ну тогда я с вами, – кивнул блондин. – Почему нет? Я планирую прожить долгую жизнь и стать заражённым не входит в мои планы. Тем более, эта страна только и делала, что ломала меня, так что я ей ничего не должен.

– Но это подло, – возразил Кёнсу. – Нас же воспитывали с мыслью, что мы обязаны любить Родину, что мы за неё в ответе. А что мы делаем? Мы должны предать тех, кого ещё можно спасти?

– Мину обещал обеспечить нас чистой водой и качественной едой. Пока остальные будут голодать и пить дождевую воду, мы ни в чём не будем нуждаться, – твёрдо произнёс Пак.

– Но я не хочу так! – закричал Кёнсу, вскочив на ноги.

– Божё, Кён, ты маленький омега! Чтобы ты ни сделал, ты не сможешь спасти целую страну! Она уже погибла! – не выдержав, поднялся следом Бэкхён.

– А вот и сделаю! Я придумаю вакцину, которая всех спасёт!

Чанёль остановил дёрнувшегося Бэка, попытавшегося догнать Кёнсу. За омегой хлопнула дверь, и порыв сквозняка облизнул облупившийся пол. Чуть подумав, мальчик сел на своё место и прижал колени к груди.

– А если мы решим отказаться? – тихо спросил Исин, теребя повязку на запястье.

– Тогда я попрошу вас забыть об этом разговоре и не держать на нас зла, – серьёзно произнёс Чанёль.

– Я с вами. – Сехун растрепал волосы и тяжело вздохнул. – Это всё мерзко, конечно, но Лухан прав – нам ещё рано умирать.

– Я должен подумать, – отвернулся Исин.

– А ты? – Пак испытующе взглянул на Тао, до сих пор не проронившего ни слова.

– Вы ёбаные мудаки, раз говорите нам об этом только сейчас. Из-за вашего молчания Минсок стал инвалидом. Вы, блять, дотянули до последнего и теперь совершили откровение. Вот вам, парни, правда, жрите её и не подавитесь! – зло прищурился Хуан, сжав кулаки. – Да вот только мне сейчас эта правда на хер не сдалась! Потому что она не вернёт ноги Минсоку! Потому что не вернёт нам Чонина и Чондэ! Наши друзья погибли, а я должен как крыса подставлять остальных солдат, которые воюют по-честному и умирают с достоинством? Я не совершал в своей жизни геройских поступков, но и подлецом быть не хочу. Так что катитесь вы!..

Резко поднявшись и тяжело ступая, альфа вышел из спортзала, оставив дверь приоткрытой. Чанёль закрыл глаза, но вздрогнул от облегчения, когда лёгкая ладонь Бэкхёна коснулась его плеча. Поддавшись неведомому порыву, он прижался к ней колючей от лёгкой щетины щекой, не заметив, как Тэхён отвернулся, обиженно поджав губы.

***

После утреннего заявления Мину энтузиазма у солдат не прибавилось. Мало того, что мыться теперь можно было не чаще двух раз в месяц в одном тазике на троих, так ещё и ужин заменили сухим пайком – тоненькой галетой и чаем на донышке стакана.

– Да мы же с голоду пухнуть начнём! И инфекцию подхватим, если мыться перестанем! – возмущённо летело со всех сторон.

– Вы должны понимать, что мы находимся в тяжёлых условиях! Армия не получает должной поддержки, но все вы – мужчины! На вас равняется страна, так будьте для неё достойным примером! – громогласно вещал Шин.

Когда все разошлись, Мину пригласил в свой кабинет новых союзников, как он гордо их назвал. За столом уже сидел улыбающийся Мансэ и медленно распивал кофе. С любопытством взглянув на Бэкхёна, альфа добился того, что мальчик испугался и спрятался за спины Чанёля и Тэхёна, шедших впереди.

– Вы сделали правильный выбор! – Шин пожал руки подавленных Сехуна и Лухана и испытующе взглянул на Пака. – Ты уверен, что остальные не проболтаются?

– Уверен. Им просто нужно время, чтобы оценить выгоду данного предложения.

– Тогда время завтрака, – удовлетворённо кивнул командир.

Подростки сели за стол переговоров, не зная, чего ожидать. Через пять минут дверь открылась и в кабинет зашёл бета, работающий в столовой. Сняв с плеча термосумку, он вжикнул молнией и принялся выкладывать на стол многочисленные контейнеры с ещё тёплой едой.

Мясная нарезка, картофельное пюре, пара овощных салатов и термос со сладким чаем оказались расставлены на поверхности стола, а сам бета, отдав честь, бесшумно вышел из кабинета.

– А… как же… – растерялся Лухан, хлопая ресницами.

– Вы не единственные здесь лица, которые работают на Нергалию. И будьте спокойны, эти люди умеют держать язык за зубами. Приятного аппетита! – чинно разложив салфетку на коленях, улыбнулся Мину.

***

Пока Исин и Кёнсу скучали за столом, Тао стоял в длинной очереди, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Следом за ним выстроились Плут и Ханой, о чём-то тихо переговаривающиеся и изредка презрительно фыркающие. Хуан, последние дни бывший на взводе, едва сдерживался, чтобы не начистить братьям рожи. Умом он понимал, что те куда его сильнее и опытнее в бою, но при мысли, что от их рук погиб Чонин, начинали чесаться кулаки, а глаза застилала ярость.

– Двигайся, чего встал, – небрежно прикрикнул Плут, когда Тао замешкался.

– Завались, – прорычал он, сверкнув глазами, и братья на удивление не сцепились с ним, хотя имели все шансы на успех.

Дождавшись, когда уставший повар положит на дно алюминиевых мисок по ложке перловой каши, альфа переставил посуду на поднос и уверенно направился к столу.

– Вкуснятина, – скривился Кёнсу, размазав кашу по тарелке, но тут же вздрогнул от разъярённого вопля.

– Что ты мне тут наложил? Сам это жри, сука! – орал Ханой, нависнув над дрожащим поваром.

– Но это всё, что есть! – проблеял бета, сжав в руке кривую поварёшку.

– А ты ищи получше! – напирал альфа.

– Это приказ руководства, и я не могу…

Остаток фразы бета пробулькал в кастрюлю с кашей, куда его голову сунул разошедшийся Ханой. Остальные солдаты повскакивали со своих мест, пытаясь успокоить братьев и оттащить их от беспомощно барахтающегося повара. Когда им это удалось, насмерть испуганный бета разогнулся и, пошатнувшись, мешком рухнул на пол.

Растолкав солдат, Кёнсу опустился на корточки перед рыдающим мужчиной и замер в нерешительности. Лицо и волосы беты были в каше, а на коже уже начали проглядывать ожоги. И эти жалкие всхлипы, и тихие, полные отчаяния, восклицания «За что?», резали сердце не хуже ножа.

Кёнсу тоже не знал, за что это всё с ними происходило.

***

Бэкхён торопливо сбегал по ступенькам штаба, прижимая к груди пропитанный маслом свёрток, спрятанный под куртку, когда сзади раздались шаги и на его плечо опустилась тяжёлая рука. Едва не вскрикнув от неожиданности, мальчик обернулся и облегчённо вздохнул – это был всего лишь Чанёль.

– Куда так бежишь?

– К Минсоку, Шин разрешил его навестить, – продолжил спускаться Бён.

Чуть обогнав мальчишку, Пак открыл ему дверь и пропустил первым. Бэк лишь хмыкнул в ответ на такую заботу и покачал головой.

– Что не так? – нахмурился альфа.

– Ты видимо забыл, кто твой истинный.

– Ничего я не забыл!

Чанёль преградил дорогу Бэкхёну и серьёзно посмотрел ему в глаза.

– Послушай, в том, что тебя разжаловали с новой должности нет ни моей вины, ни Тэхёна. Это приказ нергалийского генерала, Мину не мог его ослушаться. И я рад, что ты вновь ночуешь в казарме и я имею возможность присматривать за тобой. И мне не нравится, как на тебя смотрит Мансэ. Бэк, если он что-то тебе сделает, обязательно мне скажи!

– Объясни мне только одно, – мальчик шагнул вперёд и уткнулся носом в грудь Чанёля, – что происходит между нами? Мы вместе или нет? Пожалуйста, я должен знать ответ!

Чанёль замешкался и отступил на полшага, чтобы перевести дух. Он видел, как дрожал его Слюнявчик, как тонкие пальцы сжимались на воротнике куртки, оттягивая его до треска. Эта худая рука, протянувшаяся между ними, словно последняя нить, удерживающая их рядом.

– Чёрт возьми, Бэк, это сложно, – прошептал Пак, коснувшись его щеки.

Услышав приближающиеся голоса, парни посторонились, пропуская идущих к ангару солдат. Дождавшись, когда те скроются за углом, Чанёль коротко чмокнул Бэка в губы и натянуто улыбнулся:

– Я опаздываю на дежурство. Давай поговорим вечером и всё решим! Договорились?

– Хорошо, будь осторожен, – сжав на мгновение чужую руку, кивнул мальчик.

***

Бэк с детства ненавидел больницы. Ещё в то время, когда он был маленьким и жил в сиротском приюте, врачи для него были самым ужасным кошмаром. Он отчаянно боялся этих людей в белых халатах, за спинами которых неизменно хранились страшные железяки, запрятанные в огромные стеклянные шкафы.

Маленького Бэкки пугали острые иглы шприцов, жужжащие свёрла машин, предназначенных для лечения зубок. Запах лекарств, спирта и затхлости всегда ассоциировался со смертью. И даже сейчас, спустя много лет, идя по стерильному, выкрашенному блевотно-зелёной краской коридору, он испытывал похожие чувства. Ничего не изменилось. Больница – это смерть. И стоны раненых солдат за дверьми палат – лучшее тому доказательство.

Бён не знал, каким стал Минсок, но был готов встретить подавленного и сломленного человека. От того сильным и было его удивление, когда он бесшумно прошёл в палату. Всего там были три койки. Одна пустовала, на другой спал раненый солдат, а на третьей, находящейся ближе всего к окну, лежал бледный Минсок. Бэк вздрогнул, когда увидел, как под тонким одеялом резко обрывались очертания ног друга сразу после колен, словно в дешёвом фокусе замшелого чародея.

Когда-то давно маленького Бэка отвели на цирковое представление. И пока его одногруппники-дошколята восторженно хлопали в ладоши и кричали «Браво!», малыш хмурился и едва не плакал. Клоуны пугали его до колик, от бедных замученных зверушек ныло сердце, а дурацкие фокусы нагоняли тоску своей примитивностью – даже ребёнок легко разгадывал их секреты. Ведь когда не веришь, видишь гораздо больше.

При виде Бэкхёна Минсок слабо улыбнулся и протянул к нему руку. Прибавив шаг, мальчик сел на краю кровати и коснулся губами впалой щеки.

– Как ты?

– Живой, – рассмеялся Ким, словно это всё объясняло.

Стараясь не обращать внимание на пустоту под одеялом, Бэк погладил друга по волосам и, хлопнув себя по лбу, вытащил из-за пазухи свёрток.

– Вот, покушай!

– Я не хочу.

– Кушай, тебе нужны силы, – настоял Бэкхён, самостоятельно вытащив из бумаги пирожок с картошкой.

Омега откусил крохотный кусочек и с трудом проглотил. Расстроено нахмурившись, Бён спрятал пирог в тумбочку и покосился на спящего солдата.

– Съешь его так, чтобы никто не видел, хорошо?

Минсок кивнул, не став спрашивать, откуда мальчишка вообще его взял. Вместо этого он сжал тёплую ладонь и закрыл глаза, дыша ровно и слегка хрипло.

– Знаешь, а я сейчас счастлив.

– В смысле? – насторожился Бэк, нагнувшись ниже, чтобы лучше слышать.

– Я боюсь войны. Наверное родился не в то время и не в том месте, но держать в руках оружие для меня – что-то сродни испытанию. В природе всегда действует строгий закон, согласно которому выживает сильнейший. А я слишком слаб, чтобы жить в полную силу. Потому и счастлив – у меня камень с души упал – я больше не буду воевать, меня никто не заставит убивать. Я теперь инвалид, такие никому не нужны!

Минсок медленно распахнул ресницы, и на дне его глаз плескалась лишь холодная уверенность в каждом своём слове. По спине Бэка побежали мурашки. Он не был ни психологом, ни мудрецом. Не знал, что нужно сказать и как подбодрить. И почему его раненый друг сейчас спокойно улыбался, а он сам глотал слёзы?

– Одно меня беспокоит. Ты не знаешь, куда меня отправят? Не хочу с вами разлучаться, хотя и понимаю, что это необходимо, – вытерев слёзы мальчика, тихо спросил Ким.

– Никуда тебя не отправят! Ты останешься здесь, с нами! – отчаянно крикнул Бэкхён, не заметив, как в палату зашёл Кёнсу.

А вот Минсок его увидел и устало отвернулся.

– Бэк, тебе пора. Мин ещё слишком слаб для долгих бесед.

Решив послушаться, мальчик крепко обнял омегу и поцеловал в висок. Одёрнув накинутый на плечи халат, вышел в коридор вслед за До и схватил его за запястье, не давая уйти.

– Постой!

– Зачем ты пришёл? Зачем дал ему надежду? Знаешь ведь, что его отправят из «А». Тут и на здоровых средств нет, не говоря про инвалидов! – Кёнсу раздражённо вырвал руку, чтобы уйти.

– Подожди! Ты подумал? – продолжил за него цепляться Бэкхён.

– Подумал, – огрызнулся До. – И мой ответ – нет!

– Но почему? – растерялся Бэкхён. – Неужели тебе хочется погибнуть?!

– Знаешь, почему они выиграют? – Кёнсу внимательно взглянул на мальчика и растянул губы в горькой усмешке. – Не потому, что они сильнее или смелее. Они победят, потому что верят. А в нас этой веры нет.

Бэк не решился идти следом за уходящим омегой. Он даже толком не видел его удаляющуюся спину из-за пелены слёз, застилающей глаза.

========== Глава 47 ==========

Комментарий к Глава 47

для настроения рекомендую включить Stefano Guzzetti – Shoreline~

Бэку нравилось проводить время с Исином. Спокойный молчаливый бета никогда не действовал на нервы, не читал нотации, а если и давал советы, то делал это крайне мягко и ненавязчиво.

Вот и сейчас, с замиранием сердца ожидая вечер, мальчишка пропадал в каморке Чжана, наблюдая за тем, как тот что-то сосредоточенно правил в чертежах. Не желая отвлекать парня досужими разговорами, Бён сидел рядом, читая книгу. В любом случае, это было лучше, чем маяться в одиночестве в казарме.

– Может, тебе помочь чем? – не выдержал Бэкхён, когда Исин подорвался к бомбе с отвёрткой в руке.

– Нет-нет, не нужно, – отмахнулся бета, перебирая провода.

Мальчик с беспокойством посмотрел на пропитавшуюся сукровицей повязку на голове друга и недовольно поджал губы. Вот вечно Исин такой – бегает, что-то делает, не замечая собственных болячек и не пытаясь поберечь себя.

Бэку очень хотелось спросить у Чжана, подумал ли он над их предложением, но боялся, что ответ парня будет таким же, как у Кёнсу. Не хотелось терять ещё одного товарища и чувствовать себя при этом последней сволочью. Нет, Бэк не собирался менять принятого ранее решения, но слова друзей энтузиазма не прибавляли, а невидимое клеймо предателя всё сильнее начинало жечь в районе лопаток.

– Сейчас подпаяю пару микросхем и можно будет идти ужинать, – вытерев потный лоб, подмигнул Чжан. – Подождёшь?

– Ага! – с улыбкой кивнул мальчик, захлопнув книгу.

Спустя полчаса оба парня выходили на улицу, оживлённо переговариваясь друг с другом. Исин хвастался, что «Лэй-стар» почти готова, а Бэкхён радостно кивал, разделяя минуту счастья с товарищем.

Снаружи уже смеркалось. Редкие группки солдат передвигались по территории части, разговаривая тихо и выглядя мрачнее некуда. Каждый чувствовал, как сгущалась обстановка в «А». Нервы солдат потихоньку сдавали, накапливались усталость и раздражение. Каждый знал, что скоро рванёт. И что будет потом, было страшно представить.

– Скажи, а ты когда-нибудь влюблялся? – пытаясь отвлечься от грустных мыслей, Бэкхён пихнул Чжана локтём.

– Конечно, – довольно зажмурился бета. – Никому не проболтаешься?

Мальчик картинно зашил себе рот и с любопытством взглянул на Исина, ожидая подробностей его первой любви. Парень задумчиво посмотрел вдаль, улыбнулся своим мыслям и невольно расправил плечи.

– Он был омегой и старше меня на пятнадцать лет. Был учителем математики в нашем приюте. Я был влюблён в него с самой первой минуты. Раньше называл его папой, а когда подрос, понял, что чувства мои давно переросли детское восхищение и желание родительского тепла. Я подбрасывал ему записки со стихами, дарил тайком шоколадки из пайка, который нам выдавали раз в месяц, подглядывал за ним на уроках и переменах.

– А он знал, что это ты делаешь?

– Думаю, да. Но он ни разу не заговорил со мной об этом, хотя подаренные шоколадки чудесным образом перекочёвывали обратно ко мне в тумбочку. – Исин наморщил нос и порывисто отвернулся. – Когда меня неожиданно вызвали в «Морскую звезду», он вышел со мной попрощаться. Поцеловал в лоб и пожелал удачи. Поцеловал. В лоб. Как грёбаного покойника!

Шмыгнув носом, Чжан неосознанно прибавил шаг, но Бэк сразу же его догнал и подхватил под локоть, стараясь не отставать. Нужно было что-то сказать, как-то поддержать друга, но вместо подходящих слов в голове был абсолютный вакуум.

– Почему ты так ему и не признался? – наконец выдохнул он, заранее опасаясь услышать ответ.

– Потому что каждый должен знать своё место! Бета не должен быть с альфами или омегами. Не должен портить им жизнь, понимаешь? Беты – другие. Они не имеют права рушить пары, созданные на небесах! – остановившись, Чжан торопливо перевёл дыхание и виновато взглянул на подавленного Бэкхёна. – Но ты не настоящий бета, ты навсегда останешься омегой.

Широкая мозолистая ладонь растрепала волосы мальчишки, но легче от этого не стало. Каждая фраза Исина прошлась по сердцу острым лезвием, и то, от чего Бэк бежал столько дней, наконец-то его догнало и прижало к земле своей массой.

Он не имел права разрушать истинную пару. Он не должен вмешиваться в отношения настоящих альфы и омеги. У них есть будущее, тёплый дом, дети и большая белая собака. А у Бэкхёна есть… да ничего, в принципе. Но он справится. Потому что для него счастье – это чтобы у Чанёля всё было хорошо. И если ему будет лучше с кем-то другим, то он… отпустит. Перетерпит, переболеет. Найдёт силы на улыбку и искреннее пожелание счастья. Потому что так правильно. Так и должно быть.

– Эй, Бэк, ты куда? – крикнул Исин вслед мальчику, но тот его уже не слышал.

***

Чанёль впервые радовался дежурству. Здесь, на смотровой вышке, откуда открывался прекрасный вид как на «А», так и за её пределы, он чувствовал себя спокойным и как никогда разумным. В крохотной комнатушке, где кроме пары стульев и покосившегося стола и не было ничего, он не ощущал приторного и манящего аромата Тэхёна. Пак мог наконец-то адекватно мыслить, раскладывая по полочкам все доводы и факты.

Итак, он всем сердцем любил Бэкхёна, даже после того, как того превратили в бету. Но затем появился его истинный – Тэхён, и природные инстинкты проснулись, притягивая к омеге с невероятной силой.

Так что же было правильно? Оставаться с родным и милым сердцу Бэкхёном, навсегда лишившись возможности иметь детей, или начать отношения с Тэхёном, который был создан специально для него и под него? Как быть? Пойти по зову сердца или природы? Но ведь и Ким ему нравился, и Бэк был небезразличен. И по сути он ломал их обоих своей неопределённостью и желанием усидеть сразу на двух стульях.

Альфа понимал, что в случае, если выберет Бэкхёна, ему придётся идти на крайние меры. Не было уверенности, что операция по притуплению обоняния поможет, но он хотя бы перестанет чувствовать запах Тэхёна. Впрочем… хотел ли он этого? От одной мысли, что он лишится связи с истинным, в душе Чанёля что-то судорожно сокращалось и начинало болеть до воя. Он не мог расстаться с Тэхёном, но и боялся причинить боль Бэкхёну.