Текст книги "Отряд «Феникс» (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 41 страниц)

Бэк огляделся и нырнул в уже знакомую щель в заборе, где они недавно выясняли отношения с Паком. Спрятавшись под крошечным навесом, он раскодировал файл – пусть не до конца, но смысл содержимого был понятен. В нём содержалась краткая информация по ближайшим боевым заданиям «А». И, словно в насмешку, в графе «Отправитель» значилось короткое «Мансэ».

========== Глава 32 ==========

Бэк спал беспокойно, то и дело ворочаясь на узкой койке и видя кошмарные видения. То за ним гнался Мансэ, сдавленно дыша в спину, царапая её по-звериному острыми когтями; то преграждал дорогу Чанёль, сосредоточенно поднёсший пистолет со взведённым курком к собственному виску. Когда раздался выстрел, Бэк резко проснулся и хрипло задышал.

– Всё в порядке? – Склонившийся над ним Минсок нахмурился и коснулся ладонью потного лба. – У тебя, кажется, температура.

– Где Чанёль? – чуть не плача, шепнул мальчик.

– Вон спит, припёрся под утро, пьянь подзаборная, – проворчал омега, отходя в сторону.

Спрыгнув с кровати, Бэк подошёл к посапывающему альфе и присел перед ним на корточки. Судя по засохшей корке крови на нижней губе, этой ночью он успел с кем-то подраться. Оставалось надеяться, что не с Мансэ.

– А где все? – беспомощно осмотревшись, спросил Бэкхён у Минсока.

– Ушли. Кто на тренировки, кто дежурить. Я, кстати, работаю сегодня с тобой в паре. У Лухана внеочередное дежурство, и он попросил меня подменить.

– Провинился за что-то?

– Нет, просто решил составить пару Сехуну, – снисходительно улыбнувшись, пояснил Ким.

Вспомнив о давней симпатии омеги к командиру, Бэкхён понурил голову. Да, в последнее время они мало общались – мальчишка отказывался прощать предательство бывшего друга, а Минсок молча принял его решение, не пытаясь извиниться. А ведь когда-то они были очень близки. Так почему не смогли это сохранить?

– У них что-то назревает, да? – осторожно, словно ступая по хрупкому льду, поинтересовался Бэкхён.

– Наверное. Лухан – достойный омега!

– Сам-то в это веришь? – не выдержав, закатил глаза Бён. – Ты вот так просто готов уступить альфу, который тебе нравится?

– А что я могу противопоставить Лухану? Он гораздо искуснее в попытках соблазнения, чем я! Тем более, что мы с ним, как бы, друзья, а я не привык отбивать у них альф!

– И всё же…

– И всё же, Бэк, ты со мной не разговаривал много дней. Решил пожалеть? Только мне не нужна твоя жалость! – Минсок торопливо застегнул пуговицы на рубашке и бросил на младшего тяжёлый взгляд. – Собирайся быстрее, если не хочешь опоздать!

Пока они шли к забегаловке, узнали от проходящих мимо солдат, что Мину уехал на несколько дней в город, оставив вместо себя заместителя. Бежать с новостями к незнакомому альфе Бэк не решился, как и приходить в отсутствие командира в технический центр к Мансэ. Пожалуй, лучшим выходом было отсидеться в бараке или на работе, не делая поспешных выводов, получше прощупав почву и не подставляясь лишний раз под удар.

Местом, куда Бэкхён и Лухан устроились работать, стал небольшой кабак в северной части «А». Как правило, там зависали одни и те же вояки, расслабляясь после выматывающего дня или заряжаясь алкоголем для дня грядущего. Тяжело было не спиться, когда тебя отправили в место для смертников и каждый твой день мог стать последним.

Но несмотря на то, что в «А» никто ничего не заставлял делать, большинство солдат всё же тратило своё время на разнообразные тренировки. Умирать никому не хотелось, а чтобы выжить нужны сила и подготовка. От завсегдатаев забегаловки Бэк узнал, что в самом начале войны в «А» было много тренеров. Вот только солдаты дохли как мухи и государство посчитало нецелесообразным тратить на тренировки время и средства. Не зря говорят, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Владельцем кабака был пожилой бета по кличке Сода. Никто уже и не помнил, почему его так зовут, а сам Сода хитро посмеивался на все вопросы новичков. Мужиком он был экономным и деловым – на глазах работников разбавлял алкоголь водопроводной водой, обвешивал клиентов и в плане закуски, не докладывая в каждую тарелку. Умело маскируя недостачу мяса обилием петрушки, скармливал блюдо подвыпившим солдатам, которые и рукавом могли занюхать и не поморщиться.

Но больше всего Сода любил травить байки. Лухан и Бэк понравились ему с первого взгляда. Когда в зале становилось тише, он сажал их возле себя и, скрестив руки на толстом пузе, рассказывал, как лихо воевал по молодости, воровал молоденьких бет в мешке, как переспал с омегой генерала и надирал задницы нергалийцам. Рассказы получались красочными и забавными, мальчишки всегда хохотали до слёз, хотя и не верили ни слову. Зато когда Сода выпивал, наступало время настоящих откровений. Так было и в этот раз.

– «А» – это не просто точка на карте! Это последний рубеж, который охраняет Заоран. Сгинем мы и сгинет всё! – яростно махал волосатой рукой бета.

Бэк, параллельно варивший макароны, наклонился к Минсоку, занятому мясом, и шепнул ему на ухо ёмкое «Начинается».

– Неправильно мы воюем, ох, неправильно! – ругался Сода, подливая в грязный стакан новую порцию горячительного. – Нет у нас ценностей! В Бога мы не верим! В государство не верим. Омег на войну отправляем! Опыты над ними ставим! Да разве такая страна может победить?! Вы на Нергалию посмотрите! Они же каждый день молятся! Они омег своих ценят, детей берегут! Сдохнем мы. Совсем скоро сдохнем. Не победить…

Обречённо тряхнув головой, Сода скупо, по-мужски, заревел. Бэк поспешно отвернулся, не желая следить за моментом чужой слабости, и схватился тряпкой за ручки нагревшейся кастрюли.

– А как он здесь оказался? – помогая мальчику, шепнул Минсок.

– В часть, где он служил, отправляли в ссылку пленных нергалийцев. Сода уже старенький, поэтому в отряде был кем-то вроде кладовщика. К нему привели этих оборванцев, и пока он их робой снаряжал, незаметно сунул конфетку нергалийскому мальчику. Тот совсем кроха был, лет пять. А кто-то заметил из нергалийцев, заголосили, мол, дитё наше отравить пытаются. Вот Соду и скрутили, под трибунал отправили за измену Родине. Представляешь? – выдохнул Бэкхён. – Тут все такие, попавшие по глупости. Сюда ссылают всех неугодных, провинившихся. Кто-то своровал кусок хлеба в столовой, другой отказался выстрелить во врага, третий с командиром поругался. Нет, есть здесь и настоящие преступники. Но в основном, такие, как Сода.

– Ну что ты трындишь там, моя зубная боль? – шмякнул кулаком по столу бета. – Бэк, зараза мелкая, тащи сюда закуску!

Когда пришли сменщики, у мальчишек появилось несколько минут отдыха. Они вышли на задний двор и, сев на покосившуюся скамейку, по-братски разделили пирог с рыбой. Он был вчерашним и успел засохнуть, но в «А» и не такое ели, если нужда заставляла.

– Прав Сода – мы никому здесь не нужны, – глядя на свинцово-серое небо, произнёс Бэкхён. – Что мы есть, что нас не станет – никакой разницы нет.

– А вдруг мы именно те, кто принесёт победу Заорану? – пихнул мальчишку Минсок. – Ты чего надежду теряешь, а? Мы все ещё живы и поборемся. Разве не так?

– Мин, скажи, неужели ты до сих пор думаешь, что это Чанёль убил Бруно?

Ким стушевался и покачал головой.

– Я не знаю, Бэк. Конечно, то, что я сказал на допросе, подло, но я тогда был в смятении. А потом, когда стало известно, что нас отправляют в «А»… Отсюда ведь живыми мало кто возвращается. Так что мне хотелось бы посмотреть в глаза человека, по чьей вине мы оказались здесь.

– Это не мог быть Чанёль! Я уверен, что это был Чонин!

– Боже, Бэк, он и муху-то не убьёт – побоится руки запачкать, – закатил глаза Минсок. – Странный он в последнее время, не находишь?

– Все мы здесь странные. Должны быть отрядом, а вместо этого ссоримся по пустякам. Когда мы уже повзрослеем? Когда научимся нести ответственность за свои поступки?! – Бэк, согнувшись в три погибели, уткнулся носом в колени и вздрогнул, когда его макушки коснулась рука омеги.

– Малыш, попробуй начать с себя, – мягко заговорил Ким. – В том, что произошло между Чанёлем и Кёнсу, есть вина каждого из нас. Никто не должен был молчать – ни Чонин, ни ты, ни мы! Но это случилось, и нужно как-то жить дальше. Ты можешь продолжать убегать от своих чувств к Паку, но ведь он тебе нравится! Попробуй дать ему шанс, дай шанс самому себе. Я знаю, что тебе больно. Но посмотри, что с вами обоими делается. Если вы прекратите общаться, никому от этого лучше не станет!

– Но он был с ним! – подняв на омегу зарёванные глаза, прошептал Бэкхён.

– Я знаю, Бэкки! Могу я дать тебе совет?

Чуть подумав, мальчик согласно кивнул и позволил притянуть себя за плечи. Положив голову на плечо старшего, он затаил дыхание, зная, что услышит сейчас что-то очень важное.

– Ты и сам знаешь, что у Чанёля очень тяжёлый характер. Он взрывной и эмоциональный. Сначала делает, а потом думает. У него всё на нервах, всё на пределе. Но он доверяет тебе. И когда он спрашивал тебя, что ты думаешь о предложении Кёнсу, то верил, что ты ответишь отрицательно. Ты же, вместо этого, самоустранился, переложив всю ответственность на его плечи.

– К чему ты ведёшь?

– К тому, что он огонь, а ты должен стать его водой. Именно ты сможешь его остановить и отговорить. Вразумишь его в случае необходимости! Он безгранично тебе доверяет, хотя и не показывает этого. Ты ему нужен. Поэтому, если он спрашивает твоё мнение, говори откровенно, чего хочешь, а чего нет. Чанёль не просто огонь, он дикий зверь. Но на каждого хищника найдётся дрессировщик, которому он станет подчиняться.

Минсок наклонился и чмокнул Бэка в лоб, отчего тот дурашливо фыркнул и рассмеялся.

– Бэкки, правда, прости его. Он и сам не рад, что повёлся на Кёнсу.

Договорить омега не успел – во двор выглянул Сода и, пьяно покачиваясь, напомнил им о необходимости работать.

До самого вечера не было никаких происшествий, но когда до конца смены оставалось чуть более получаса, дверь кабака хлопнула от удара и в помещение ввалилась пара мощных мужчин в камуфляже, похожих друг на друга как две капли воды.

– Сегодня что, блять, день открытых дверей в Аду?! – занявший место за стойкой, прошипел Сода.

– Здорово, старина! – нагло подойдя к нему, поздоровались братья. – Налей-ка нам чего покрепче, да не смей разбодяживать, а то мы твою хибару в два счёта разнесём!

Бета нахмурился и повернулся к Бэку, до этого сосредоточенно протирающему полотенцем стаканы. Понятливо кивнув, мальчишка убежал в подсобку, вернувшись обратно через пару мгновений с чуть плесневелой зелёной бутылью в руках.

– Нате, жрите, – ворчал Сода, разливая спирт и ставя на стойку тарелку с салатом.

– Да не жмоться ты, хрыч старый! – фыркнул один из братьев и, подхватив посуду, двинул к свободному столику.

Второй чуть задержался и, подмигнув уставившемуся на него Бэку, сунул в нагрудный кармашек Соды смятую купюру.

– И кто это такие? – с остервенением протирая стойку, шепнул мальчик.

– Это? Отморозки местные – Плут и Ханой. Братья. Суки, – плюнув в сердцах, ругнулся Сода.

– А что они такого сделали?

– Они-то? Весь свой отряд прирезали, как свиней каких-то! Орали на суде, как безумные, что те были чем-то заражены и убить их было единственным способом спастись! Это ж надо, сучьи дети, столько молодых альф перебить!

– А те что, даже не сопротивлялись?

– Так ведь во сне прикончили их, дурья ты башка! – Отвесив Бэку лёгкий подзатыльник, Сода плеснул разбавленного пойла очередному желающему и вновь повернулся к мальчишке. – И тут всё норовят свои правила установить! Дерутся, отношения выясняют, из тюрьмы на пару дней выйдут и опять туда загремят! Но заметь, парень, ангелы-хранители у них будь здоров! Из каких они только мясорубок живыми не возвращались! Вот точно, Богом меченые!

– А как их различать? – всё ещё поглядывая на братьев, поинтересовался Бэкхён.

– У Ханоя шрам на шее. Нергалиец один раз чуть глотку ему не перерезал, но я же говорил, что они живучие!

– Сода, а у тебя есть что-то посущественнее? – развернувшись, громко крикнул Плут. – Мы и в тюряге картошки наелись, ты нам мяса подавай!

Бэк видел, как сжались в бессильной ярости кулаки беты. Не дожидаясь взрыва, он метнулся на кухню и подбежал к колдующему над сковородой Минсоку.

Через пять минут Ким вышел в зал, держа в руках тарелку, полную жареного мяса. Пропойцы, не имеющие возможности позволить себе подобную роскошь, лишь жадно повели носами и с тоской отвернулись.

– Ваш заказ! – натянуто улыбнулся Минсок, поставив тарелку перед братьями, и уже хотел отойти, как Плут резко подскочил и притянул его к себе, зажав локтём тонкую шею.

В зале охнули, Сода матюгнулся, а Ким лишь сдавленно ойкнул, вцепившись пальцами в мощную руку.

– Ты, блять, кто такой? – шипел альфа, в ужасе косясь на прижатого к себе мальчишку.

– Ким… Минсок… – хрипя и задыхаясь, ответил он.

– Плут, он же омега. – Второй брат, медленно выйдя из-за стола, остановился напротив Кима. – Бог ты мой, я вас года два не видел!

Плут опустил руки, а Ханой, схватив мальчика за щёки, осторожно притянул к себе и уткнулся носом в спутанные волосы. Минсок испуганно затрепыхался, но альфа погладил его по спине и улыбнулся, от чего его суровое лицо, покрытое ранними морщинами и шрамами, неожиданно разгладилось.

– Не бойся меня, омега, – пробормотал Ханой. – Я не причиню тебе зла! Ты так вкусно пахнешь.

– Я не могу пахнуть. Я пью подавители…

– Совсем как наш брат, которого они убили.

Минсок взволнованно втянул голову в плечи, а Ханой уже успел направить взгляд на подошедшего к ним Бэкхёна.

– Ты тоже омега?

– Нет, – пролепетал он, неожиданно смутившись. – Был, до операции.

Кажется, никто особо не удивился, когда Ханой схватил стул и со всего маху швырнул в стену. Сода лишь поджал губы, когда следом полетела тарелка с мясом и приказавшие долго жить стаканы. Пока один из братьев бушевал, он открыл замусоленную тетрадь, тщательно внося в список уничтоженное имущество и его стоимость, чтобы предъявить альфам на выходе.

– Это что же такое творится, а?! – орал Ханой, пока Плут мрачно стоял в стороне, а мальчишки растерянно жались друг к другу. – Не Нергалия нас убивает. Мы сами это делаем! Вы только взгляните, во что превратилась наша страна! В городах царит голод и нищета, люди дохнут от инфекций и лихорадок! Мы дошли до того, что отправили омег на войну и ставим над ними эксперименты! Разве такая страна заслуживает победу? Мы ни во что не верим, у нас нет цели! Посмотрите на наших врагов! Они создали для своих омег целые города! Они живут в достатке и чистоте, и их никто не смеет и пальцем тронуть! Так куда же мы катимся?! Только вопрос времени, когда мы сами себя убьём!

В зале царила убийственная тишина, а Ханой продолжал распаляться.

– А кто-нибудь из вас знает, почему началась война? Знает, чья в этом вина и кому мы должны быть благодарны…

– Заткнись уже!

Все мгновенно обернулись на Соду, который, спрятав тетрадь под стойку, устало ткнул пальцем на веник в углу.

– Хватит уши развешивать, нечего тут слушать. Приберитесь лучше, пока народ всё не растоптал.

***

Бэкхён и Минсок вышли из кабака уже затемно. Всё ещё не отошедшие от устроенной братьями сцены, они спустились с крутого крыльца и зашагали в сторону барака. Правда, сделав пару шагов, Бэк остановился и не сдержал лёгкой улыбки – под фонарём, прислонившись к дереву, стоял Чанёль, и не сводил с него напряжённого взгляда.

– Ну, я пойду. Не задерживайся только, – подмигнул другу Минсок, прежде чем растаять в темноте.

Замерев, Бэк ждал, что Пак хоть как-то даст о себе знать, но альфа продолжал стоять на месте и тяжело дышать, словно после выматывающего забега. Тогда мальчик, набравшись смелости, сам шагнул к нему навстречу. Заметив, как удивлённо вытянулось лицо альфы, он начал двигаться более быстро и уверенно.

– Привет, – остановившись в шаге от Чанёля, отчётливо произнёс Бэкхён.

– Ты чего это? – нахмурил брови парень.

– Долго мы ещё будем бегать друг от друга?

Повисло молчание, и Бэкхён, не в силах его перетерпеть, прильнул к альфе и счастливо улыбнулся, когда сильные руки прижали его ещё крепче.

– Бэкки, ты простил меня, да? Всё хорошо? – зашептал Чанёль, принявшись покрывать короткими поцелуями зардевшееся лицо мальчишки.

И Бэк понял, что Минсок имел в виду – он практически ощущал, как внутри альфы разгорался огонь. Как его прикосновения становились всё более резкими, а укусы болезненными. Как его речь сбивалась, становясь совсем неразборчивой, а глаза мутнели – то ли от желания, то ли от безумия.

– Тшш, не торопись! – шепнул мальчик, обхватив Пака за щёки. – Я никуда не денусь. Я – твой. А ты – мой!

– Да! Да! Да! – закивал альфа, отчаянно цепляясь за тощее тельце. – Ты мой Слюнявчик!

– И ты мне больше никогда не будешь изменять и причинять боль, как и я тебе. Договорились?

Бэку казалось, что, расставляя приоритеты, как объяснял ему Ким, он всё делал неправильно. Но судя по реакции Чанёля, тот был со всем согласен. Мало того, парень постепенно успокоился и ограничился тем, что прижал к себе мальчишку и уткнулся губами в его макушку.

– Всё хорошо! Теперь всё хорошо! – успокаивая то ли себя, то ли обоих разом, шептал Бэкхён.

Да, ему всё ещё было больно от предательства Чанёля, но измученное сердце постепенно замедляло свой бег, перепутанные мысли вставали на свои места, и всё становилось ясным и понятным. Особенно то, что если любишь, всё простишь. А он любил, несомненно.

– Ты целовался с ним, да? Спал с ним?

Бэк чуть не выругался, чувствуя, как сильное тело вновь напряглось и стало каменным. Как там учил Минсок? Нужно вовремя направлять его мысли на что-то другое, пока он себя не накрутил и не довёл в очередной раз до ручки. Необходимо показать, что он важен, что его мнением дорожат. Чтобы он почувствовал за Бэкхёна ответственность. Что ж, пришло время сделать из дикого зверя – ручного.

– Чанёль, я могу тебе доверять?

– А есть варианты?

– Тогда пообещай выслушать меня и помочь. Я расскажу тебе очень большую тайну!

Пак прищурился и согласно кивнул. Тенью добравшись до их забора, они обернулись напоследок и нырнули в надёжное укрытие. Бэкхён старался говорить шёпотом, всё время удерживая руки альфы в своих, так как решил быть откровенным до конца.

– Да, он меня поцеловал, но это было просто ужасно! Только один поцелуй и ничего больше, понимаешь? – Дождавшись, когда Чанёль переведёт дух, мальчик продолжил. – Зато я выяснил о нём очень интересную информацию. И мне нужно, чтобы ты подсказал, как нам быть дальше!

========== Глава 33 ==========

Идея собраться всем вместе и посидеть дружной компанией, пришла Минсоку неожиданно, но оказалась встречена всеобщим энтузиазмом. Ведь никто из подростков не хотел в этом признаваться, но каждый понимал – они отдалялись друг от друга, несмотря на то, что по-прежнему оставались одним отрядом. Предоставленные в «А» сами себе, подростки мало общались между собой. Не обременённые обязательными тренировками, часто проводили время в новых компаниях. Пропасть между ними росла, и с этим нужно было что-то делать.

Поводов для встречи было немало. Почти ежедневно из «А» вылетали вертолёты с солдатами и те никогда не возвращались обратно в полном составе. Бои шли кровопролитные и жестокие, с потерями для обеих сторон. И «Феникс» знал, что скоро придёт и их время.

По подразделению в последние дни стали ходить пугающие слухи – военные шептались, будто командир Шин получил от верхушки власти особо секретное задание, и с его возвращением в часть всё поменяется. Именно поэтому приезда Мину ждали и одновременно боялись.

Бэкхён тоже ждал командира, в его отсутствие стараясь не светиться в техническом отделе. Впрочем, Мансэ всё равно нашёл способ с ним встретиться, да вот только мальчишка больше в одиночестве не ходил, а грозный взгляд Пака хотя бы на время отпугнул взрослого альфу.

– Может, мне его избить? – в сотый раз спрашивал Чанёль, сжимая кулаки.

– Не стоит! Вот вернётся Шин, тогда и решим, что делать, – уверенно заявлял мальчик.

И Пак хмурился, сердился, но слушался, не вступая в открытый конфликт. Бэк берёг его – Мансэ был слишком опасен, не только из-за своих тайн, но и по физической силе значительно превосходил подростка. Конечно, Чанёлю он об этом не говорил – ещё обидится. Для Бэка он всё равно оставался самым лучшим альфой на свете.

Выпить было решено в кабаке Соды. Старик расщедрился и, по такому случаю, закрылся раньше времени, чтобы «пропойцы не мешали развлекаться детишкам». И пока омеги колдовали на кухне, а альфы расставляли столы и стулья, беты отправились в гости к Кёнсу, чтобы и его позвать на общую попойку.

– Бэк, не дуйся! До в любом случае член нашего отряда, – Лухан мягко журил младшего, ловко нарезая овощи для салата.

– А если Чанёль опять с ним переспит?

– Ты ему совсем не доверяешь? – омега поджал губы и вздохнул. – Вот и проверим твоего Пака на вшивость!

Дождавшись, когда Бэкхён возьмёт чистые тарелки и скроется в зале, блондин больно ткнул локтём Минсока и наклонился к его уху:

– Ты зачем помирил этих двоих, м?!

– А ты не рад? – удивился Ким.

– Рад, конечно. Но всё же, Паку нужно было подольше подумать над своим поведением. А то ведь опять накосячит, а сердце у Слюнявчика не железное!

– Зато Бэк хотя бы перестал сейчас напоминать ходячий труп! Он улыбается, а это самое главное.

Чондэ и Исин вернулись минут десять спустя. Растерянно развели руками и, на вопрос Лухана, где Кёнсу, неуверенно переглянулись.

– Он сказал, что занят, – тихо ответил Чжан.

– М-м, трахает свою дырку очередным членом? – успевший пропустить рюмочку, фыркнул Тао.

Бледный и слишком похудевший за последнее время Чонин, которого с трудом уговорили прийти, бросил на Хуана угрюмый взгляд, но вслух не сказал ни слова. А вот Бэкхён вздохнул с облегчением и расслабился – перспектива следить весь вечер за Паком и До совсем его не радовала. Как бы он ни храбрился, но обида на альфу не прошла до конца, а простить омегу он и вовсе никогда не сможет.

Когда с приготовлениями было закончено, подростки сели за столы и наполнили рюмки алкоголем. Сехун поднялся со своего места и с грустью посмотрел на отряд. Они ждали от него речи, нужных слов. Но мог ли О с высоты своего скудного жизненного и военного опыта сказать то, что было необходимо? Альфа перевёл дух и судорожно облизнул обветренные губы:

– Совсем скоро мы получим своё собственное боевое задание. С нами не будет старших и более опытных солдат. Поэтому мы должны применить все свои навыки и стоять горой друг за друга. По одиночке мы ничего из себя не представляем, и победить нас – раз плюнуть. И прошу вас не считайте мои слова пустым звуком. Если будет нужно, я прикрою вас своей спиной.

– Ой, не трынди! – заржал Тао, и восхищённо слушающий командира Лухан врезал кулаком ему в плечо.

– Надеюсь, что наше боевое крещение будет удачным и мы вернёмся в полном составе! И, парни, давайте никогда не отказываться друг от друга. Мы же одна семья!

Подростки скептически переглянулись, и Сехун понял, что его слова звучат слишком пафосно и неправдоподобно. Об этом не нужно говорить – необходимо показывать.

– Ладно, братья мои, давайте накатим. – Приподнявшись со своего места, Чанёль чокнулся рюмками с остальными и первым опрокинул в себя огненную жидкость.

Сидящий рядом Бэк глотнул совсем немножко, но тут же сморщился и потянулся к стакану с холодной водой – хоть немного отпустило и перестало жечь в пищеводе.

– Ну у вашего Соды и спиртяга, аж на слезу прошибает! – Тао вытер выступившую влагу в уголках глаз и положил на тарелку отбивную. – Вот ты, коммандос, трындишь про команду, семью и все дела. Сам-то в это веришь?

– Мы собрались, чтобы отдохнуть и расслабиться, а не отношения выяснять, – с нажимом произнёс Минсок.

– Просто не наливайте ему больше, – закатил глаза Лухан.

– Нет, я хочу разобраться! – ткнув в омегу вилкой, настоял на своём Тао. – Кто тот подлец, пришивший Бруно, из-за которого мы оказались здесь? Раз уж мы одна семья, то пусть встанет со своего места и откровенно во всём признается. Клянусь, пиздить не буду, но для профилактики плюну в рожу!

Хуан пьяно заржал, а все остальные уткнулись взглядами в тарелки. Поняв, что его пьяный порыв не оценили, альфа заткнулся и продолжил молча жевать. Спустя несколько минут между подростками завязалась непринуждённая беседа и неприятный инцидент был благополучно забыт. А тут ещё и Сода вернулся с банкой консервированных персиков под мышкой – небывалой роскошью в военное время.

Пока омеги и беты баловались сладкими фруктами, альфы пропустили ещё по рюмке, окончательно захмелев. Сода хитро посмеивался, бормоча, что те совсем не умеют пить, а потом развернулся всем корпусом к Чанёлю, в тарелку которому Бэк с любовью подкладывал новые порции тушёной картошки.

– Это ты, что ли, тот говнюк, из-за которого мелкий столько времени страдал?

Мальчик стремительно покраснел, а Пак недоумённо захлопал ресницами.

– Ишь какой! – Сода прищурился и хитро рассмеялся. – Вымахал под два метра, а в голове ветер гуляет… Ты ешь-ешь!

Чанёль непонимающе покосился на Слюнявчика, но тот шлёпнул поверх картошки котлету, и альфа, тут же забыв о словах в свой адрес, принялся уплетать ужин за обе щеки.

А спустя ещё полчаса наступило время шуток-прибауток, в рассказывании которых Соде не было равных. Подростки смеялись до слёз, и даже омеги, слышавшие эти истории не раз, не отставали от остальных. Лишь Чонин держался отстранённо – сидел на самом углу, поближе к выходу, и даже к еде не притронулся, не говоря о выпивке. Другие члены отряда старались не обращать на него внимания, хотя и поглядывали изредка, неизменно натыкаясь на ненавистный испепеляющий взгляд Кима.

– А там страшно, на войне? – неожиданно спросил Чондэ, нервно кусая губы.

– На войне-то? Конечно страшно! – серьёзно ответил бета. – Страшно не то, что тебя убьют. Страшно – смерть ждать. У неё ведь много обличий – и пуля, и бомба, и лезвие ножа, и руки чужие. Никогда не узнаешь, какое лицо у твоей погибели…

Парни помрачнели, но Сода не спешил отшучиваться и как-то их отвлекать. Напротив, старик уткнулся выцветшими голубыми глазами в стену и изредка вздрагивал, словно перед ним пролетали картины его собственной войны – кровавые мясорубки битв, открытые дыры ран и мёртвые товарищи. Души солдат навечно искалечены воспоминаниями, от которых не сбежать и не скрыться. Дети войны, выросшие на земле, пропитанной кровью, по определению не могут быть счастливыми. Война ломает всех, не делая различий по возрастам и статусам. Перед ней все равны.

– А нам тут командир заливал – мол, давайте будем семьёй. От пуль друг друга прикрывать станем, – нарушил тягостное молчание Тао. – А это вообще реально? Ну, товарища собой закрыть?

– Всё реально. Были и на моём веку такие герои, – сухо кивнул Сода. – Только об этом не нужно говорить. Такое на деле доказывают. На словах-то мы все храбрецы, а вы там, во время боя, побывайте. Там стираются границы морали и привязанности. Ценность имеет только своя собственная жизнь. И не станешь ты рисковать своей задницей ради товарища, только если не последний безумец, которому надоело жить. Поэтому и вы молчите о своих будущих геройствах, а то потом шибко стыдно станет.

Сода усмехнулся, но подростки остались серьёзными до конца. Вскочивший со стула Минсок привлёк всеобщее внимание, чем и поспешил воспользоваться:

– И всё же, Сехун прав! Мы одна команда и должны поддерживать друг друга до конца!

Омега смело протянул руку, поверх которой начали ложиться другие ладони, как молчаливый знак единения. Вскочившие со своих мест подростки нетерпеливо уставились на Чонина, до сих пор не шелохнувшегося. Именно его ладонь, положенная поверх остальных, должна была стать завершающим аккордом. Но Ким медлил, смотрел волком на парней и отрицательно мотал головой.

– Да что с тобой такое, а?! – не выдержал Сехун, в нетерпении дёрнув головой. – Хочешь сказать, что ты не член нашего отряда?

Чонин молча отвернулся, а Чанёль, психанув, подскочил к нему и схватил за грудки.

– Ты охуел, что ли?! Не разговариваешь с нами, не ешь и не пьёшь, сторонишься постоянно. Даже жопу свою в душе моешь отдельно! Так противно что-то делать вместе с нами, да?!

– Чанни, не надо, отпусти его! – Бэк безуспешно пытался утихомирить альфу, взглядом умоляя остальных помочь.

Вот только это не потребовалось – Чонин изо всех сил оттолкнул от себя Пака, из-за чего тот поскользнулся на гладком полу и с болезненным стоном распластался на спине. За Кимом хлопнула дверь, но никто не побежал следом. Напротив, помогли подняться и отряхнуться матерящемуся альфе.

– Сука конченый! Пусть только попадётся мне на глаза. Урод, блять! – шипел Чанёль, пока Бэкхён тащил его на кухню умыться и проветриться.

– Да и хуй с ним. Не хочет общаться и не надо! – припечатал Тао, выразив общее мнение.

И только Сода продолжал неотрывно смотреть на тарелку с нетронутой едой и хмурить брови.

***

Пока очередной клиент неспешно натягивал брюки, Кёнсу успел нацепить домашние шорты и сбегать до кухни, чтобы выбросить в мусорное ведро связанный узлом презерватив. Бросив короткий взгляд на выставленные на стол дары – дорогое печенье и упаковку чёрного чая – он вернулся в комнату и улыбнулся альфе кончиками губ.

– Ты был сегодня охрененно узким, детка! Клянусь, что когда у тебя начнётся течка, я не вылезу из твоей койки!

Омега вежливо кивнул, до последнего сохраняя спокойствие. Это потом, оставшись в одиночестве, можно будет вдоволь нарыдаться и пожалеть себя. А сейчас он должен делать вид, что всё нормально и случившееся пять минут назад его совсем не трогало. Ну, подумаешь, облапали за задницу и трахнули. Это всего лишь тело, а место в душе навсегда занято другим человеком. Именно поэтому Кёнсу ни разу не целовался с клиентами и не поворачивался к ним лицом во время секса. Достаточно того, что у них в распоряжении была его дырка. Ничего другого они не получат.

– До встречи, сладкий! – Уже выйдя на крыльцо, альфа попытался чмокнуть Кёнсу, но тот ловко увернулся и подтолкнул его в плечо.

Проводив взглядом массивную фигуру, До уже хотел вернуться в дом, как заприметил тлеющий огонёк сигареты, виднеющийся в темноте. Сердце забилось часто-часто, а ноги сами понесли его к дереву, за которым маячила чужая тень.

Когда расстояние сократилось до десятка метров, омега смог разглядеть в затаившемся человеке Чонина, но тот поспешно выкинул в сторону окурок и направился прочь.

– Не уходи!

Ким неожиданно замер и медленно обернулся, глядя на Кёнсу с затаённой болью и тоской. Не решившись прикоснуться к альфе, До неуверенно кивнул на свой домишко и с усилием выдавил улыбку: