Текст книги "Отряд «Феникс» (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

– Ты идёшь со мной. Оставаться здесь одному небезопасно.

***

– Куда он его повёл? – рычал Чанёль, с тревогой отслеживая путь парней, поднимающихся по лестнице соседнего дома.

– Исин лучше знает, что делает, – мрачно отозвался Ифань, с трудом шевеля раненой ногой. – Пак, я понимаю, что вы влюблены и переживаете друг за друга. Но Бэк взрослый и уверен, что способен это сделать. Доверься ему хоть раз в жизни.

– Это вы позволили ему рисковать!

– Он делает это ради нас всех! Ради Лухана, который умирает. Ради мальчишек, что сидят в бронемашинах и не могут сдвинуться с места без моего приказа! Ради «Феникса», который заточен в этом доме!

– Но я не могу отсиживаться в стороне, пока Бэк ставит под угрозу свою жизнь!

– У тебя ещё будет возможность геройствовать, – отрезал Ифань, не желая продолжать разговор.

И тогда Чанёль, закинув на плечо автомат, вышел из квартиры, не обращая внимания на неодобрительные окрики командира. У него был свой план, и согласовывать его с Ву на этот раз он не собирался.

***

На удивление, парни поднялись наверх без происшествий. Крыша оказалась пуста, если не считать спящего на самом краю заражённого. Исин хладнокровно приблизился к нему и, крепко обхватив локтём под подбородком, свернул шею.

Бэк тем временем вытащил рацию и попытался выйти на связь. Чёрный блок в его ладони зашипел и вновь замолчал. Тогда мальчик пошёл к краю крыши, отчётливо называя позывные. Связь то появлялась, то пропадала. Исин, занятый снятыми с пояса гранатами, не обращал на Бёна внимания. Именно поэтому они оба не заметили выскочившего на крышу заражённого. Тот бесшумно подбирался к Бэку со спины, но просвистевшая в воздухе пуля впилась аккурат в изъеденный язвами лоб.

Резко обернувшись на звук упавшего тела, мальчик взглянул на соседнюю крышу и не сдержал улыбки – там стоял Чанёль с автоматом наперевес и показывал знаками, что всё чисто.

Наконец, Бэкхёну удалось поймать сигнал и связаться с ближайшей бронемашиной. Обрадованные парни при нём позвонили по спутниковому телефону в «А» и поговорили с Тэхёном.

– Он сказал, что подмога будет в течение получаса, – крикнули в рацию парни, прежде чем та окончательно сдохла.

– Ну вот и всё, – ноги Бэка подкосились, и он рухнул на твёрдую поверхность крыши.

Стоящий на самом краю Исин улыбнулся ему и сбросил вниз одну из гранат. Мощный взрыв, от которого лопнули стёкла в окнах, сотряс округу. Мальчик подпрыгнул от неожиданности и непонимающе взглянул на друга.

– Добейте их, пока не поздно. Они намереваются в ближайшие минуты напасть на дом, где вы прячетесь. У них тоже есть боеприпасы, наворованные с военных складов.

Следующие два взрыва накрыли тех, кто попытался убежать. Парни, понявшие задумку Исина, вовсю палили из окон, пристреливая перепуганных заражённых.

– Мне так не хочется умирать, – не оборачиваясь, признался Исин. – Ты даже не представляешь, Бэк, как я хочу жить. Но эта болезнь разрушает меня, я разваливаюсь, словно трухлявый пень. Вакцину ведь так и не придумали?

Молчание за спиной стало лучшим ответом.

– Я очень хочу ошибаться, но…

Чжан повернул голову и внимательно посмотрел на растерянного дрожащего Бэка.

– Береги себя и помни, что спустить курок никогда не поздно. А пока есть возможность, живи – за меня и за всех тех, кого уже нет с нами.

Бён не успел ответить – Исин, разбежавшись, сиганул вниз, сжимая в руке последнюю гранату. Помчавшись следом, Бэк остановился на самом краю и в ужасе взглянул на вспыхнувший взрыв, опаливший жаром.

И тогда, оторвав взгляд от развороченной земли, он поднял его к светлеющему небу, на котором сверкали бриллианты звёзд.

Далеко отсюда, в «А», Тэхён и Кёнсу также забрались на крышу, глядя на малиновый горизонт, который прошивали чёрные точки приближающихся истребителей. Напичканные боеголовками, свистя и гремя моторами, они пролетели над их головами и помчались к столице.

Туда, где на крыше дома одиноко сидел Бэкхён, прижав колени к груди. Глаза пекло от слёз, было душно от разыгравшегося внизу пожара, но бежать куда-либо не было сил.

Когда чердачная дверь с треском распахнулась, мальчик поднял голову и с облегчением бросился на шею примчавшегося Чанёля. Они крепко обнялись, сжимая друг друга в объятиях и шепча слова признаний. Бэк обливался запоздалыми слезами, чувствуя, как его отпускает, а Пак просто благодарил небо за то, что оно не позволило им расстаться.

Это самое благословенное небо, утонувшее в тёмно-розовом рассвете, прошивали приближающиеся пули свистящих истребителей.

– Они летят! – оторвавшись от груди Чанёля, счастливо выдохнул Бэкхён.

А вот Пак ни слова не смог вымолвить, в ужасе вглядываясь в лицо парня. Тот испуганно насторожился, сцепив пальцы на воротнике альфы, а тому не хватило смелости произнести вслух, что слёзы Бэка красного, как небо, цвета.

========== Глава 60 ==========

Всё произошло слишком стремительно – несколько точечных массивных ударов, обстрел заражённых с воздуха, молниеносный захват спецназом здания парламента. И вот уже на крыше развевается белоснежный флаг, как безмолвный знак мира, воцарившегося между двумя государствами.

Нергалийцев в один момент стало слишком много – они прибывали в столицу на бронемашинах и истребителях, заполоняли отрядами разрушенные улицы, оказывали помощь раненым, эвакуировали горожан. Изумлённые бойцы «А», чудом оставшиеся в живых, не мешали ходу спецоперации, скучковавшись в стороне, пока один из нергалийских командиров лично не попросил у них помощи.

Добившись того, чтобы раненого Лухана увезли на ближайшем вертолёте, Сехун и Тао отправились к дому, где прятались горожане. Насмерть испуганные люди, не доверяющие солдатам во вражеской форме, выслушали уже знакомых бойцов и при словах, что наступил мир, облегчённо разрыдались, прижимая к себе растерянных детей. И им было откровенно плевать, кто стал победителем в этой войне. Самое главное, что больше не нужно было прятаться под землёй, дрожа от каждого шороха.

Ифань отказался от госпитализации. Он сидел на ступенях БТР, мрачно выкуривая одну за другой, и с неприязнью прислушивался к незнакомой чужой речи захватчиков. Нергалийцы что-то бурно обсуждали, а Ву ни слова не понимал, подозревая каждого в заговоре.

Когда из здания парламента стали выводить министров, он невольно приосанился, потирая простреленную ногу. Альфа не знал, куда вели чиновников, но мысленно желал им как можно скорее оказаться в Аду. Впрочем, и ему там было самое место.

– Предатель! Продал страну? – не выдержав, заорал один из министров, брызжа слюной в сторону Ву. – Даже не надейся, что будешь жить припеваючи! Ты сдохнешь первым!

Грубый тычок заставил толстозадого бету заткнуться, а Ифаню только и осталось, что сплюнуть под ноги. Министр был прав – Ву предатель. И перед страной, и перед самим собой.

Когда машины с эвакуированными горожанами выехали за пределы столицы, заоранцы собрались вместе и с лёгким напряжением во взгляде посмотрели на солдат вражеской армии. Один из них вышел вперёд и на ломаном заоранском объяснил, что сейчас им всем необходимо вернуться в «А» для проведения профилактического осмотра и координирования последующих действий.

– Вам не о чем волноваться. Вы сделали правильный выбор, когда доверили решение конфликта нам, – добавил в заключение альфа.

Уже почти все расселись по своим местам, когда в салон спрыгнули напряжённый Чанёль и Бэк, с покрасневшими от слёз глазами. Не говоря ни слова, они заняли свободные места, умело игнорируя вопросительные взгляды Тао и Сехуна.

– Где вы, чёрт возьми, были? – не выдержал первым О.

– Мы уж подумали, что вы сбежали под шумок, – передёрнул плечами Тао, стараясь не привлекать внимания нергалийцев, сидящих чуть поодаль.

– Просто Бэк перенервничал и мы решили отсидеться, – глухо ответил Пак.

Мальчик же просто отвернулся и закрыл глаза, что и стало его фатальной ошибкой. Стоило ресницам сомкнуться, как недавний кошмар оживал, вновь и вновь возвращая Бёна на крышу дома, где в воздухе летали искры и было душно от пожара и горького дыма.

– Что? – прошептал Бэк, сделав шаг назад.

Он провёл ладонью по лицу и в страхе взглянул на красные разводы, оставшиеся на коже. И именно в то мгновение всё встало на свои места. Бэкхён был заражён, и симптомы проявлялись уже давно, просто он не придавал им должного значения. И именно из-за того, что Бён подхватил инфекцию, уроды и не тронули его, безошибочно признав в нём своего.

– Нет, нет, – лихорадочно повторял мальчик, отступая к краю крыши.

Сквозь слёзы он видел растерянного Чанёля, не отрывающего от него взгляда. Его размытый силуэт, окружённый искрами и клубами дыма, казалось, готов был вспыхнуть в любую секунду и обратиться в прах. И Бэк жадно смотрел на перепачканное в саже, вспотевшее лицо. На запёкшуюся на сильных руках чужую кровь. На чёрный автомат, свисающий с плеча. Если Чанёль сейчас сдёрнет оружие и выпустит в Бёна горсть пуль – это станет лучшим решением.

«Сейчас я чувствую, как мой мозг раздувается, словно воздушный шар».

«Я ощущаю, как в нём клубятся черви, как они пожирают его!»

«Эта болезнь разрушает меня, я разваливаюсь, словно трухлявый пень».

– Не-е-е-ет! – закричал Бэкхён, закрыв голову руками.

Он рухнул на горячую поверхность крыши и яростно стирал бегущие по щекам красные слёзы – немое доказательство его болезни. Мальчишка отвешивал себе пощёчины, тонко подвывал, уже ощущая инстинктивно, как нечто пожирает его мозг изнутри. На секунду даже показалось, что всё тело успело покрыться язвами. Бёна бросило в пот, он лихорадочно огляделся, не зная, куда сбежать от собственных страхов, как внезапно родные руки накрыли его и крепко прижали к горячему, такому нужному сейчас телу.

– Не нужно, ты заразишься, – вопреки словам, Бэк лишь крепче прижался к Чанёлю, ища спасение в его руках.

– Глупый Слюнявчик, я никому тебя не отдам, – прошептал Пак, без тени брезгливости коснувшись губами покрытого потом виска.

***

Когда бронемашина с солдатами подъехала к «А», на воротах их уже встречали нергалийцы. Кажется, те неплохо обосновались на базе – они полностью контролировали все корпуса, заняли смотровые вышки и напичкали территорию комплекса сверхчувствительными приборами для предотвращения появления очага инфекции.

На въезде собралась внушительная очередь – суровые бойцы тщательно осматривали каждого новоприбывшего, будь то солдат или гражданский. «Феникс» также вышел из машины и помог выбраться Ифаню, нога которого вновь начала ныть и кровоточить.

– Были хозяевами, стали гостями, – выбив из пачки последнюю сигарету, горько усмехнулся Ифань. – Этого вы добивались, когда поддались на уговоры Тэхёна?

– Мы устали от войны и хотим жить, – мрачно отрезал Сехун, глядя на не по-осеннему яркое голубое небо. – Вы же не будете сейчас во всём обвинять нас? Каждый сам сделал свой выбор.

– Не буду, – вместе с табачным дымом выдохнул Ву.

Уже второй день стояла сухая погода. Земля успела просохнуть, хотя в оврагах до сих пор хлюпало и воняло гнилью. Солнце припекало последний раз, чтобы затем уйти в зимнюю спячку. И люди, впервые за несколько лет не чувствуя над собой гнёта войны, жадно ловили короткие мгновения ускользающей осени.

– Что они там делают? – Бэк дёрнул Чанёля за рукав и нахмурился. – Я зря сюда пришёл.

– Прорвёмся, – подмигнул ему альфа, хотя сомнения уже начали одолевать и его самого.

Пока они стояли в медленно продвигающейся очереди, то не сводили взгляда с нергалийского офицера, приглашающего каждого новоприбывшего в стеклянную кабину. Если лампа мигала зелёным цветом, то офицер касался запястья этого человека и переходил к следующему.

– Что они там делают? – вытянув шею, прошипел Бэкхён.

– Печати ставят, что мы здоровы, – ответил стоящий впереди боец.

Бёна словно ледяной водой облили. Он отшатнулся от ворот и хотел уже сигануть в лес, как Чанёль ловко схватил его за воротник и поставил на место. Притворно ласково улыбаясь, положил руку ему на плечо и прижался губами к уху.

– Родной, если ты будешь так метаться, на нас точно обратят внимание.

Помедлив, мальчик всё же кивнул и сделал ещё один шаг вперёд. Сехун и Тао, не понимающие всех этих перешёптываний, поддерживали едва стоящего на ногах Ифаня и изредка оглядывались на ещё больше увеличившуюся очередь за ними.

Когда аппарат неожиданно начал сигналить, мигая красной лампочкой, люди нервно дёрнулись. Нергалиец же спокойно нажал на кнопку на дисплее, и в метавшегося внутри кабины человека ударила струя огня, тут же сжигая его дотла. Затем стеклянные стены были обмыты изнутри специальным реагентом, после чего офицер вновь распахнул дверь кабины и с искусственной улыбкой пригласил в неё следующего человека.

– Чанёль? – Бэк беспомощно смотрел на альфу, не замечая, как трясся его подбородок.

– Это что же делается? Нас тут будут убивать как скот? – полетели возмущения со всех сторон.

– Что за самоуправство? А если ваш аппарат неправильно работает? – поддержали первый клич остальные бойцы.

Офицер же продолжал хладнокровно выполнять свою задачу.

– Малыш, мы не сможем убежать. До леса далеко, нас сразу пристрелят, как только дёрнемся, – шептал Чанёль. – Клянусь, я что-нибудь придумаю. Они тебя не тронут. Только будь спокоен, не привлекай внимания!

Но вот остальные солдаты явно не думали соглашаться с подобными действиями. Когда офицер в очередной раз распахнул дверь кабины, в неё никто не зашёл. Недоумённо приподняв брови, мужчина вновь тряхнул створкой.

– Хуй тебе, нергалиец поганый! В страну нашу пришли, ещё и порядки свои диктуют! – зашипел альфа, стоящий ближе всего, и в следующее мгновение содрогнулся от пули, впившейся аккурат в его лоб.

– Любой, кто выскажет неповиновение, будет немедленно убит! – пригрозил на ломаном заоранском один из офицеров, стоящих на вышке, и выпустил в воздух автоматную очередь.

Все роптания тут же стихли, и в кабину вновь послушно зашёл следующий человек, пока остальные косились на утаскиваемый нергалийцами в сторону труп.

– Вот же козлы, – прошептал где-то сзади Тао. – Кем они себя возомнили?

– Они имеют на это право, – глухо отозвался Ифань. – Мы сами им его дали.

Когда количество человек, отделяющее их от кабины, сократилось до двух, Бэкхён запаниковал. Он старался не думать о том, что с ним станет, когда лампа замигает красным. Лишь надеялся, что всё пройдёт быстро и относительно безболезненно.

– Парни, вы тут? – весело раздалось с территории базы.

Заметив Тэхёна, ждущего их по ту сторону оцепления, Чанёль оживился.

– Ким, у нас тут Ифаню плохо. Он едва на ногах держится! – замахал рукой Пак, указывая на недоумённого командира.

– Как плохо? – Тэхён побледнел и обратился по-нергалийски к офицеру.

Тот недовольно нахмурился, но увидев значок на груди омеги, махнул Ифаню рукой. Растерянного командира затащили в кабину, поставили печать на запястье и выпустили по ту сторону.

– Я отведу вас, – подхватив ослабевшее тело, улыбнулся Тэхён. – Что-то вы тяжёлый.

Ифань попытался разогнуться, но нога предательски подвернулась и он чуть не завалился на асфальт.

– Я помогу! – пискнул Бэк, неожиданно проскочив под шлагбаумом.

Чанёль в эту же секунду зашёл в кабину, показательно прикрыв за собой дверь. Офицер недоумённо завертел головой, явно намереваясь остановить подхватившего Ифаня мальчишку, но Тэхён лишь махнул рукой, что-то коротко ему сказав.

– Подойдёшь к нему чуть позже, просветишься и поставишь печать, – обратился он уже к Бэку.

Пройдя метров двадцать, Бён взволнованно обернулся и увидел, как Пак вышел из кабины, потирая оставившую на запястье шрам печать.

Чанёль здоров – и сейчас это важнее всего.

***

– И зачем ты меня тащишь за собой? – возмущался Сехун, покорно шагая вслед за другом.

– Если ты будешь рядом, то Минсок не станет устраивать мне сцену, – ответил Тао, поднимаясь на крыльцо госпиталя.

– А у него есть поводы?

– То, что я с ним не попрощался, можно считать достаточным?

– Лучше скажи, почему ты этого не сделал? – придержав дверь, усмехнулся О.

– Я подумал, что если не вернусь, то Мину будет проще жить дальше.

– Одной рукой приручил, другой убил. Это похоже на тебя, Хуан.

– Заткнись, придурок!

Минсок, что и неудивительно, нашёлся в кабинете Кёнсу. Омеги сидели за столом, мирно распивая чай, когда дверь распахнулась и на пороге показались внушительные фигуры двух альф.

Ложка со звоном выпала из руки Минсока, но вместо того, чтобы её поднять, он развернул коляску и откатился к окну.

– Вы вернулись! – Кёнсу подошёл к альфам и крепко их обнял. – Как вы?

Парни показали свои печати и прошли в помещение. Тао не решился подойти к Киму, поэтому схватил его чашку с остывшим чаем и жадно в два глотка допил.

– Я сказал «да». Они пообещали предоставить мне лабораторию и все необходимые образцы.

– Кёнсу, ты принял правильное решение! – Сехун приобнял омегу и покосился на напряжённого Мина и мнущегося за его спиной Тао. – Может, проводишь меня к Лухану?

– С удовольствием! – разгадав его манёвр, улыбнулся До.

Когда за ними закрылась дверь, с лица омеги сошла улыбка. Он схватил Сехуна за локоть и потащил в конец коридора, где была палата блондина. Притормозив у окна, Кёнсу перевёл дух и внимательно посмотрел на альфу.

– Мы сделали Лу операцию, он будет жить. Но… ваш ребёнок нет.

Глаза О удивлённо распахнулись. Ни слова не поняв из речи Кёнсу, он схватил омегу за плечо, и тот принялся объяснять произнесённое ранее, разжёвывая каждую фразу.

– Лухан был беременный. Срок очень маленький. Он не мог знать о своей беременности. Возможно догадывался, но не был уверен наверняка. И я тоже ничего ему не сказал. Это ваш ребёнок, и реши сам, говорить об этом Лу или нет. И, пожалуйста, будь с ним ласков. Хотя бы сейчас.

Кёнсу развернулся и медленно удалился, оставив Сехуна наедине с больными тёмными мыслями. С трудом подавив желание убежать из госпиталя, альфа долго стоял в коридоре, глядя в грязное окно на марширующих по плацу нергалийцев, на их флаги, развевающиеся повсюду. Сехун продал Родину, лишился сына и чуть не потерял парня, который в него влюблён. И неужели он имел сейчас право уйти, оставив Лухана наедине со своей болью? Тем более, что сейчас она стала общей.

Омега отходил после наркоза, когда Сехун опустился на стул рядом с его койкой. Альфа заботливо поправил на нём одеяло и, чуть помедлив, убрал с гладкого лба прядь светлых волос. Глаза жгло от слёз, но О впервые в жизни их не стеснялся.

Оказалось для того, чтобы понять ценность этого парня, его нужно было почти потерять. И пусть речь идёт не о большой и светлой любви, и не о вечных клятвах. Просто они с Луханом нужны друг другу, чтобы не загнуться в этом огромном и чужом мире. И О готов протянуть ему свою руку, потому что и ему нужна поддержка Лу.

Когда ресницы блондина затрепетали, Сехун торопливо отдёрнул руку и вытер мокрые разводы на щеках. Лухан легко выдохнул и кончики его губ поползли вверх.

– Ты здесь…

– Спи, я никуда не уйду.

***

Чанёль нервно теребил жетон на шее, смотря исподлобья на многочисленных нергалийских офицеров и сидящего во главе стола генерала. По правую руку от него гордо восседал Тэхён, деловито перебирающий бумаги. После возвращения из столицы Пак не чувствовал его запаха. Он в одночасье стал ничем не примечательным и бесцветным. Похоже и сам Ким думал так же, то и дело бросая томные взгляды на Ифаня, запивающего обезболивающее водой.

Несмотря на поздний вечер, всех командиров «А» собрали в бывшем кабинете Ву. Чанёль сейчас с удовольствием провёл бы время со своим мальчишкой, за которого у него болела душа, но вместо этого ему приходилось дышать мерзким дымом сигарет и то и дело коситься на часы, стрелка на которых словно прилипла к циферблату.

– Итак, начнём! – отложив в сторону трубку, пропыхтел одутловатый генерал. – Сразу хочу обратиться к вам, командир Ву. Вы уж извините, что я столь бесцеремонно поселился в вашем кабинете. Сами понимаете, обстоятельства.

– Ну что вы, пользуйтесь! – кисло улыбнулся Ифань, сидящий рядом с Паком.

Сделав вид, что не заметил иронии, мужчина сцепил руки в замок и подался вперёд, поглядывая на тоненького бету-переводчика.

– Мой заоранский не так хорош, поэтому далее я буду говорить исключительно на нергалийском, – предупредил генерал, прежде чем перейти на родную речь. – Поскольку отныне мы не враги, а союзники, то и секретов друг от друга не должны держать. Сейчас я вам обрисую план на ближайшие несколько дней, которого мы должны строго придерживаться. Итак, в первую очередь нас занимает вопрос эвакуации здорового населения. В первую очередь в Нергалию будут отправлены гражданские. Для них уже построены дома и подготавливаются рабочие места. Не волнуйтесь, работы будет много – нам нужно восстанавливаться после выматывающей войны. Перевалочным пунктом между двумя странами станет ваша база «А». Сюда будут направляться для карантинного осмотра и мирное население, и солдаты из других подразделений. Следующий пункт – это уничтожение заражённых. Будем совершать совместные вылазки вглубь страны – сожжём заражённых напалмом, сбросим с воздуха реагенты для обеззараживания. Тех, кого не отловим, за нас убьют голод и болезнь.

– Можно вопрос? – поднял руку один из заоранских командиров. – Заражённых обязательно убивать?

– А нам что, любоваться на них? – зло прищурился генерал. – Вакцина ещё не создана, так что сжигаем всех без разбора. Этих людей, увы, не спасти, а рисковать мы не имеем права.

– А что будете делать с недовольными? Явно не все в восторге от ваших действий, – невозмутимо заметил Ифань.

– Убьём, – в тон ему ответил генерал. – Мы готовы помогать тем, кто нуждается в помощи, а бунтарям в Нергалии нет места. Во всём важен порядок, командир Ву. Согласитесь?

– И что будет дальше с Заораном?

– Дальше? После эвакуации мы огородим страну высоким забором. Подождём лет десять, а затем подумаем над тем, чтобы убрать карантин и попробовать обжить эти земли заново. Нужно время, чтобы зараза выветрилась и очаги инфекции уснули навечно. Что касается самих заоранцев, то в столицу мы вас, естественно, не впустим. Вы будете жить в специально созданных для вас городах, у вас будет своя инфраструктура, но подчиняться будете правительству Нергалии. Любые мятежи и бунты будут искоренены в самом зародыше, а лидеры этих движений казнены. Мы никому не позволим развязать новую войну, и также приложим все усилия, чтобы защититься от нападок террористов, которым уже наступили ранее на хвост, взорвав их вертолёты в Аморе. Вопросы ещё есть?

– Никак нет! – полетело со всех сторон.

***

Мальчик сидел за столом, кутаясь в толстовку Чанёля, пока Сода наливал ему чай и вытаскивал спрятанное в жестяной банке полузасохшее печенье с шоколадом. Высыпав его в вазу, он поставил угощение перед Бэком и добродушно добавил, чтобы тот не сломал зубы.

Под окнами кабака прошла группа нергалийцев, во всё горло орущих какую-то патриотическую песню, и старый бета поморщился, от души сплюнув.

– Вот же черти, припёрлись на нашу землю и песни свои распевают, – негодовал Сода, комкая в морщинистой руке полотенце. – Не будет нам у них житья, ох, не будет! Здесь мы были хозяевами, там навечно гостями останемся. Им не мы нужны, а рабочая сила, которая будет батрачить на производстве, пока их изнеженные омежки радуются жизни!

Бэкхён с хрустом раскусил печенье и принялся жевать его, не чувствуя вкуса.

– Они повсюду! В казармах и на плацу, на стрельбище! Куда ни сунься, на них наткнёшься, ещё и облают на своём басурманском! А почему я должен им подчиняться? Я им в деды гожусь, соплякам!

– Они бы нас убили, если бы мы не приняли их условия.

– Я знаю, малыш, – понуро кивнул бета. – Мы сами себя в эту яму загнали. Тут уж или тони, или хватай за руку любого, кто помощь предложит. Мне-то что, два понедельника жить осталось, а вот как вы будете…

Старик озадаченно замолчал, со страхом глядя на разрыдавшегося Бэкхёна. Тот, сжав в ладони остатки печенья, горько ревел, сморщив лицо и захлёбываясь воздухом. И доверчиво уткнулся в тёплую жилетку Соды, когда тот прижал его к себе, гладя по волосам.

– Ну ты чего? Хорошо всё будет! Ты уж прости старика неразумного. Будешь жить со своим Чанёлем, горя не знать. Уж он о тебе позаботится, не даст в обиду.

– Посмотри! – Бэк закатал рукав толстовки и показал чистое запястье.

Сода всё понял моментально – охнул, откинувшись на спинку стула, и тут же опустил рукав на место.

– С ума сошёл, светить этим? – кивнув на камеры, ругнулся старик. – Как же тебя так угораздило, дитятко?

– Я не знаю, – признался Бён. – Да и важно ли это? Важно лишь то, что я скоро умру или меня убьют. До весны я не доживу в любом случае.

Сода долго смотрел на него, не зная что сказать, а затем подвинул тарелку с печеньем и заботливо погладил по волосам.

– Ты ешь. Ешь.

Чанёль пришёл за ним, когда на улице окончательно стемнело. Благодарно пожал руку Соды и легко встряхнул за плечо задремавшего Слюнявчика. Тот торопливо открыл глаза и нежно улыбнулся. Воспользовавшись сонливостью паренька, Пак хотел по привычке чмокнуть его в губы, но тот отстранился столь резво, что с грохотом навернулся со стула.

– Нельзя! – прошипел он, потирая ушибленный копчик.

– Он прав, Чанёль. Ты сможешь заразиться в два счёта.

– Бэк? – недоумённо округлил глаза Пак.

– Я ему рассказал.

– Я – могила, – подтвердил Сода. – Идите, поздно уже.

Они неспешно шли по тёмной улице, стараясь обходить группы нергалийцев, и явно не торопились идти в казарму, где наверняка было не протолкнуться. Бэкхён жался к Чанёлю, тыкался лбом в обтянутое курткой плечо, жадно дышал знакомым родным запахом.

Ему всё нравилось в Паке – этот чуть хмурый взгляд из-под бровей, вечная порывистость, попытка ворошить и без того короткую чёлку. Мальчик отдал бы многое, чтобы коснуться этих обветренных губ, слегка кривой переносицы, проехаться пальцами по колючим от щетины щекам. Дышать своим альфой, врастать в него душой и телом.

– Подожди. Давай постоим так маленько, – шепнул Бэк, встав посреди улицы.

Чанёль обнял мальчика, уткнувшись носом в мягкие волосы на затылке, ощущая, как быстро бьётся испуганное сердце. Альфа отдал бы всё, чтобы оно билось вечно.

– Ой! – пискнул Бён, когда Пак замер, почувствовав явную заинтересованность Слюнявчика.

– Ты обалдел? – горячо выдохнул он в смущённое лицо. – Ты хочешь меня сейчас?

– Не обращай внимания.

Бэк попытался убежать, но его тут же затащили за угол и прижали к стене. Чанёль торопливо вжикнул молнией и сунул ладонь в трусы мальчишки. Тот дёрнулся, округлив глаза, а Пак уже водил рукой по налитому кровью члену, размазывал смазку по головке и рвано дышал в красное от стыда ухо.

– Мне плевать, что я могу заразиться. Я хочу, чтобы тебе сейчас было хорошо. Потому что и мне тогда станет немного лучше.

Всё вышло скомкано и быстро – Бёну хватило нескольких движений, чтобы выгнуться дугой и испачкать спермой руку альфы. Тот удовлетворённо выдохнул, словно кончил сам, чмокнул вспотевший висок Слюнявчика и поднёс ладонь к глазам, тут же изменившись в лице – жемчужные капли были с прожилками крови.

Растерянно выдохнув, Пак сел на корточки и спустил трусы Бэка до колен – весь пах мальчишки оказался покрыт крохотными кровоточащими язвами.

– Сотри скорее! – встрепенулся он, вытирая руку альфы собственным рукавом. – И никогда ко мне больше не прикасайся!

Мальчишка убежал, а Чанёль так и остался сидеть на земле, с ужасом понимая, что всё кончено.

***

Прошло уже два дня с момента возвращения «Феникса» в «А». Ежедневно с территории базы вылетали как истребители, так и беспилотники. Они сгоняли паникующих заражённых в кучи, а затем сжигали. Казалось, что серый дым навечно повис в воздухе и въелся под кожу солдат.

Первые группы гражданских были успешно эвакуированы в Нергалию. Счастливые люди садились в вертолёты, прижимая к груди скромные пожитки, и отбывали туда, где их ждала новая жизнь.

Недовольных воцарившимся режимом было немного. Их число сошло на нет после пары массовых расстрелов. Так что если кто и возмущался, то исключительно про себя.

Бэкхёну удалось затеряться в толпе новоприбывших. Он запирался в комнатке, принадлежащей Исину, колдовал над таймером и старался не смотреть в зеркало. Кутался по уши в одежду, чтобы никто не заметил его язв, и старался не обращать внимания на симптомы, коих стало слишком много.

Бэку неожиданно перестало хватать сил – он мог умыться с утра, сходить на завтрак и уже чувствовал себя разбитым. Перед глазами всё плыло, мучили постоянные головные боли, а предательская дрожь в руках не давала даже отвёртку удержать. Запершись в одиночестве, мальчик плакал от бессилия, но в присутствии Чанёля старался улыбаться, лишь бы альфа не страдал вместе с ним.

Пак делал всё возможное, чтобы защитить Бёна. Ежедневно тряс Кёнсу на предмет вакцины. До ставил эксперименты на заражённых, специально заключённых в лаборатории, но все они неизменно погибали после вколотых вакцин.

Чанёль искал лазейки улизнуть, но нергалийцы оцепили базу, сторожа все выходы. Они наставили камер по периметру, не отлучались с постов и проводили ежедневные досмотры, посещая то одну казарму, то другую.

Несмотря на это, Бэку удалось подключиться к основному серверу, и на его ноутбук перекочевала вся информация о грядущих спецоперациях в столице и близлежащих городах.

Одно он знал точно – нужно уходить. В «А» его не спасут и не вылечат, а сразу расстреляют, как только узнают о болезни. Кроме того, если он заразит кого-то из солдат, то сразу сработают датчики. Заражённого расстреляют и бросят все силы на то, чтобы отыскать источник инфекции. А сделать это, увы, легко. Каждая печать была снабжена чипом, данные с которого автоматически заносились в реестр. И Бэкхёна от разоблачения спасали лишь сотни новоприбывших, которых также регистрировала система, и махинации с уже имеющимися в базе данными.

Вакцины нет и явно не будет. Так что нужно выполнить последнее дело и смириться с собственной неотвратимой гибелью.

С Тэхёном они столкнулись вечером второго дня. Бэк хотел улизнуть, но Ким уже спешил к нему навстречу, радостно раскинув объятия. Обняв мальчика, омега схватил его за запястье и ярко улыбнулся.

– Ты рад, что война закончена? Боже, мы так давно не виделись, ты совсем исхудал!

– Нервы, – пожал плечами Бён.

– Я хотел сказать, что можешь не переживать обо мне и Чанёле. Между нами ничего нет. Видимо, Кёнсу оказался прав и мы приняли за истинность обычную влюблённость.

– Я рад. Но мне сейчас пора. Чанёль ждёт.

– Ах, конечно, иди! – торопливо закивал Тэхён.

Бэк радостно помчался вперёд, как Ким вновь его позвал.