Текст книги "Отряд «Феникс» (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)

– Зайдёшь?

Чонин неловко мялся на пороге, щурясь от тусклого света лампочки. И, хоть Кёнсу и поторопился закрыть дверь в спальню, успел увидеть развороченную постель.

– Будешь чай?

– Издеваешься?

Омега смутился и поджал трясущиеся губы.

– Может, просто посидим тогда, поговорим? Уверен, нам есть что обсудить!

– Никуда я не пойду. – Чонин обессилено прислонился к стене и закрыл глаза. – Я устал, Кёнсу.

– Я тоже. Ты очень нужен мне, я не шучу. Но мы всё делаем неправильно.

Чонин продолжал молчать, а До внезапно захотелось выговориться – рассказать об одиноких ночах, когда он плакал в подушку и мечтал вскрыть себе вены. Или как прогибался под очередным клиентом, когда тот разрывал изнутри задницу своим членом. Чтобы Чонин знал, что ему это не нравится, что он не доволен. Просто другого выхода нет.

Кёнсу отчаянно хотелось, чтобы альфа его услышал и понял. Чтобы не оттолкнул. Ему так плохо и холодно одному, так невыносимо одиноко.

– Мы ведь сможем быть вместе, правда? – с надеждой спросил он у Кима, в отчаянии сминая пальцами край футболки. – Пожалуйста, давай простим друг друга! Мы совершили много ошибок, но всё ещё можно исправить.

– Нельзя.

– Можно!

– Нельзя!

Кёнсу, дёрнувшийся было в сторону Чонина, резко отпрянул и сжался под его взбешённым взглядом:

– Ничего нельзя исправить! Я вообще не понимаю, какого чёрта здесь делаю! В этом доме, где всё пропахло чужими альфами. Рядом с тобой, от которого несёт десятками разных запахов! Всё кончено, Кёнсу. Как бы я ни хотел переиграть всё заново, шанса нет.

– Почему ты так говоришь? – Омега сделал робкий шажок вперёд и сложил дрожащие ладони на груди. – Дело только в запахе? Ну прости меня, пожалуйста! От Лухана раньше тоже пахло, а теперь не так ощущается. Может, и я не буду, когда всё закончится?

– Когда всё закончится, меня уж точно не будет, – с невыносимой тоской произнёс Ким.

– Не говори так! Я люблю тебя!

– Любишь?! – ударив кулаком в стену, заорал Чонин. – А такого меня ты тоже любишь?!

Распахнув на груди куртку и задрав майку, Ким с садистским наслаждением всмотрелся в обескураженное лицо омеги. Эмоции на нём лихорадочно сменяли друг друга – брезгливость перемежалась с испугом, а удивление с жалостью.

– Что это, Чонин? – наконец, выдохнул Кёнсу, не отводя взгляда от живота парня.

Вся кожа альфы в этом месте была усыпана гниющими мокнущими язвами, которые блестели в свете лампочки и источали тяжёлый мерзкий запах. Поражение расползалось уже и на спину – кожа там шелушилась, а на некоторых участках и вовсе сходила пластами, обнажая нежное розовое мясо.

– Это? Результаты работы военных учёных, ставивших надо мной эксперименты года четыре назад. Я тогда был совсем ребёнком, когда меня и ещё трёх мальчишек отвезли в больницу и поместили в отдельную палату. Вкололи какую-то дрянь, а затем наблюдали за нами, как за лабораторными крысами, ожидая, когда мы окочуримся, чтобы подвести итоги исследования. В то время я весь был покрыт этими язвами! С головы до ног! Но, к счастью, противоядие, которое мне вкололи спустя месяц, помогло. Пятна постепенно сошли, кожа пришла в норму. За мной наблюдали порядка полугода, а потом отпустили. А вот мальчишкам, что лежали со мной, повезло меньше. Вакцина им не помогла, и они скончались, ещё тогда, в больнице. И я надеялся, что это никогда не вернётся. Я почти забыл о том случае! А сейчас посмотри, что со мной стало!

– Давно?

– Не помню точно. Кажется, спустя неделю после того, как мы попали в часть Ифаня. Я сначала не придавал этому значения, а потом, когда пятна стали разрастаться, чуть с ума не сошёл. Вначале хотел свести счёты с жизнью, потом заразить остальных. И всё это перемежалось с надеждой, что всё пройдёт. Вот только каждый раз, вглядываясь в зеркальное отражение, я понимаю, что это конец.

– Чонин, ты забыл, что я доктор? Иди сюда, я тебя осмотрю!

– Нет! – выставив вперёд руку, заорал Ким. – Не приближайся! Это заразно!

– Не говори глупостей!

– Я видел своими глазами, как погибли те парни! Всё будет только хуже, Кёнсу! Скоро я весь покроюсь этими язвами. Я буду гнить заживо. Мои внутренние органы начнут отказывать, начнётся отёк мозга и ещё бог весть что! – Из глаз альфы потекли слёзы, и Кёнсу мог поспорить, что они были розового цвета, словно с примесью крови.

Это открытие до чёртиков напугало омегу, а Чонин не унимался, продолжая бушевать на крохотном пятачке прихожей, не рискуя ступить за нарисованные самим собой границы.

– Всё, Кёнсу! Это конец! Мой финал! Таково лицо моей погибели! Из-за сраного опыта, жертвой которого мне пришлось стать, я умру через… месяц-два? Я не знаю, сколько мне осталось! И ты даже не представляешь, как мне страшно! Кёнсу, я боюсь. Безумно боюсь! А ещё мне до чёртиков больно от той мысли, что я сдохну, а все вы будете жить! Чем вы лучше меня? Почему именно я должен умереть?!

Слёзы текли уже красные, оставляющие кровавые разводы на смуглых щеках. И До понял, что это всё не шутки, что Чонин действительно серьёзно болен. Но чёрт, почему вместо того, чтобы рассказать остальным, он наоборот всех отталкивал и показывал самую скотскую сторону своего характера? Даже если бы другие от него отказались, Кёнсу – нет.

– Чонин, я прямо сейчас что-нибудь придумаю! Я свяжусь с врачами, перерою все медицинские книги, но я найду средство, как тебя вылечить! Ты будешь жить, клянусь! Мы дождёмся конца войны, мы будем вместе! Я люблю тебя! Просто помни это! – Омега старался говорить уверенно и твёрдо, хотя голос так и норовил сорваться. – Я знаю, что ты специально меня оттолкнул – чтобы не заразить, не причинить боль и страдания. Но ты мой единственный альфа! Ты мне очень нужен!

– Я уже не альфа, – Чонин расхохотался, как безумец, и нарочито медленно расстегнул ширинку на брюках.

Кёнсу недоумённо следил за его движениями, не решаясь заговорить. И когда Ким, наморщившись от боли, начал отдирать прилипшую к паху ткань, понял, что это конец. В нос ударил уже знакомый запах гнили, и Кёнсу увидел множество язв, покрывших скользкий от слизи член альфы.

Поспешно застегнув штаны, Чонин повернулся лицом к двери и, перед тем, как её открыть, бросил на плачущего омегу короткий взгляд:

– Я бы сейчас отдал полжизни за возможность тебя обнять и почувствовать твоё тепло.

И поспешно, пока омега не одумался, Ким выскочил в темноту ночи.

***

Лишь вдоволь наревевшись и выпив пару таблеток успокоительного, Кёнсу смог взять себя в руки и собраться с мыслями. Первым делом ему необходимо было получить доступ к Интернету, а поскольку ни мобильного, ни ноутбука у него не было, выход оставался один.

– Что такое? – сонно ворчал Бэкхён, не желая просыпаться.

Разлепив, наконец, ресницы и увидев Кёнсу, мальчишка вздрогнул и резко подскочил.

– Пожалуйста, дай мне свой планшет! Очень нужно!

– Что? – Бэк даже задохнулся от возмущения.

Этот мерзавец, что нагло переспал с его парнем, сейчас разбудил его посреди ночи и потребовал планшет?

– А не пошёл бы ты? – процедил Бэкхён, в попытке отвернуться к стене.

– Я умоляю тебя! Хочешь, на колени встану?

– Я сказал – отвали!

Остальные подростки сладко спали, убаюканные изрядной дозой алкоголя в крови. Вот и Бэк решил последовать их примеру, да только неугомонный омега не собирался так просто отставать. Схватив рюкзак Бёна, он принялся рыться в его содержимом. Тогда мальчишка спрыгнул с койки и схватил До за грудки.

– Ты чего творишь?!

– Бэк, да оставь ты свои дурацкие попытки выяснить отношения! Мне всего лишь нужен твой планшет! Пожалуйста! Я умоляю тебя!

В глазах Кёнсу стояли слёзы, и, как бы отчаянно мальчишка не желал ему помогать, всё же вытащил гаджет из-под подушки и нехотя протянул.

– Только никакие файлы не удаляй! – крикнул он в спину До, уже скрывшегося за дверью барака. – И чего ему не спится?

Запершись у себя в домике, Кёнсу до рассвета переходил с сайта на сайт, читая про признаки неизвестной инфекции, мрачнея всё сильнее с каждой статьёй.

Чонин был не единственным пострадавшим лицом – вспышки неизвестной болезни фиксировались во всех областях Заорана. Заражённых сажали в карантин, вот только о выздоровевших не говорилось ни слова. В случае обнаружения опасности, власти советовали тут же обращаться в органы, чтобы больного изолировали от общества и подвергли лечению. Представив, что могут сделать с Чонином в больничных застенках, Кёнсу тут же отмёл подобное решение проблемы.

Он понимал, что правительство зачищало информацию о болезни. Отзывы людей строго модерировались, а сама ситуация преподносилась, как обычная, не стоящая беспокойств мирных граждан.

А ведь военные ставили опыты ещё несколько лет назад. Возможно, именно этот препарат и являлся тем самым смертоносным оружием, о котором говорили на недавней лекции? Несовершенное, не до конца продуманное, способное пока что только убивать, без возможности вылечиться.

К сожалению, в «А» не было ни одной захудалой библиотеки, а в паре найденных в больнице книг не говорилось ни слова про загадочную инфекцию. Конечно, правильнее было рассказать о болезни Чонина остальным – вдруг ему смогли бы помочь? Но риск уж слишком велик, да и сам Кёнсу не желал расставаться с альфой, продолжая уверять себя, что всё со временем пройдёт само собой. Да – наивно. Да – глупо. Но омега готов был пожертвовать здоровьем других, лишь бы заражённого Кима не подвергли новым опытам.

К утру Кёнсу отчаялся окончательно. Не выспавшийся, на грани истерики, под действием таблеток и эмоций, он прибегнул к последнему, крайнему варианту.

***

Дверь небольшого барака со скрипом распахнулась, и на крыльцо, пошатываясь и сонно зевая, вышел высоченный альфа, даже не удосужившийся накинуть на себя майку.

– Это ты Ханой? – выдохнул Кёнсу.

– Ну я, – лениво ответил тот. – А ты продажный омега, которого трахают всем взводом?

До поджал губы и молча проглотил обиду – не до того ему было сейчас.

– Мне нужна помощь!

– Прости, но трахаться с тобой я не собираюсь!

– Постой!

Уже решивший уходить, Ханой медленно обернулся и хлопнул себя по карманам брюк, в попытке отыскать сигареты и спички.

– Я слышал, что ты с братом прирезал солдат из своего отряда?

– И что?

Кёнсу сжался под испепеляющим взглядом, но не отступил.

– Ты можешь рассказать, что за инфекция их поразила?

– А ты с какой целью интересуешься? – выдохнув табачный дым в лицо омеги, фыркнул Ханой.

– Я не только шлюха, но ещё и доктор. И недавно я нашёл в Интернете информацию о странном заболевании, вспыхнувшем в различных городах Заорана. Мне эта тема интересна и я…

– Решил прийти и спросить об этом в шесть утра?!

Ханой расхохотался, но всё же положил руку на плечо До и отвёл его в сторону:

– Ладно, я тебе расскажу. С самого начала войны наше правительство работало над созданием смертельной вакцины. Но, как ты знаешь, для каждого яда должно быть своё противоядие. Так вот, яд придумали, а защиту от него нет. Вот и ставили эксперименты над ни в чём неповинными гражданами и солдатами. Говорят, что противоядие всё же было придумано, но раз в ход его не пустили и мы до сих пор проигрываем в войне, значит не всё столь радужно. Правильно, малыш?

– Почему же люди стали заболевать этой инфекцией? Над ними опять ставят опыты?

– Думаю, нет. Возможно, сейчас заболели те, которым когда-то давно вкололи якобы действенное противоядие.

– Но ведь, получается, что за людьми, которые подвергались опытам, должны пристально наблюдать? Особенно сейчас, когда вспышки заболеваний участились.

Кёнсу уже мысленно представил, как в «А» приезжают военные врачи и, схватив под руки Чонина, увозят с собой. Омежье сердце дрогнуло, не заметив, как сузились глаза Ханоя, а лицо озарила догадка.

До испуганно завизжал, когда мужчина задрал его майку и принялся ощупывать. На крики из барака выбежал Плут и непонимающе осмотрелся.

– Бери автомат и пошли!

– Что случилось?

– Кто-то из дружков омеги заражён!

– Нет! Всё не так! – заметался Кёнсу, вцепившись в плечи Ханоя.

Альфы на пару затолкали его в барак, где спали другие солдаты, и подперли снаружи дверь тяжёлой скамейкой, после чего решительно зашагали в ту сторону, где жил отряд «Феникс». Отобрав по дороге у одного из новичков куртку и накинув её на голое тело, Ханой забрал автомат брата и грозно закинул себе на плечо.

Со всей дури пнув хлипкую дверь, они ворвались в барак и рванули к мирно сопевшим подросткам. Откидывая одеяла, альфы задирали майки и приспускали трусы, не обращая внимания на маты, бурчания и испуганные крики.

– Что вы творите? – орал Тао, когда его буквально вытряхивали из одеяла.

– Братья, вы действительно, чего тут устроили? – вмешался кто-то из старших.

Чондэ был последним, кого подвергли осмотру, после чего Плут обессиленно сел на чью-то постель и перевёл дыхание:

– Выходит, просто парень любознательный попался.

– Погоди ты! – оборвал его на полуслове Ханой. – Все здесь?

– Чонина нет, – осмотревшись, ответил Исин.

– И где он?

– Я полчаса назад в туалет ходил, он курил у забора, – натягивая брюки, обиженно пробурчал Тао.

Переглянувшись, братья сорвались с места и пулей вылетели из барака. Выпущенный кем-то из альф Кёнсу торопливо бежал к ним навстречу и отчаянно размахивал руками. Во двор начали стягиваться разбуженные солдаты, а близнецы, словно две ищейки, двигались вдоль забора, пока не наткнулись на меланхолично смотревшего на рассветное небо Кима.

Услышав щелчок затвора, парень недоумённо обернулся и побледнел. Увидев направленное на него дуло, отпрянул к забору, вжавшись в шершавую поверхность разом вспотевшей спиной.

– Подними майку, – коротко приказал Ханой.

– Чонин, беги! – визжал Кёнсу, которого успел схватить Сехун и теперь всячески пытался утихомирить. – Они убьют тебя! Прошу, беги!

Но Чонин не двигался, словно загипнотизированный глядя в дуло автомата.

– Я сказал, подними майку! – с нажимом повторил Ханой.

Ким зажмурился, и по его щекам неспешно покатились слёзы – такие же розовые, как прошлой ночью. Отчаянный крик Кёнсу утонул в автоматной очереди, пригвоздившей его альфу к бетонному забору. Мир вокруг взорвался возмущёнными воплями и испуганными криками. А для омеги он потух.

========== Глава 34 ==========

В плохо освещённой палате с низким облупленным потолком было тесно и душно. Металлическая бронированная дверь была наглухо заперта, а единственное окно закрыто решёткой. Впрочем, это не мешало подросткам выглядывать во двор, где, натянув на себя защитные костюмы, солдаты изучали тело Чонина – фотографировали, отрезали кусочки плоти, а затем облили специальным раствором и подожгли. Горел Ким недолго – секунд пять, и напоминанием о нём осталась лишь горстка пепла, которую так же собрали в отдельный контейнер.

– Господи! – разрыдался Чондэ, опустившись на пол и прижав колени к груди.

Остальные обеспокоенно посмотрели на Кёнсу – к счастью, тот продолжал безмятежно спать, благодаря огромной дозе снотворного, вколотой в него санитарами. Лишь после этого До перестал скулить, царапаться и рыдать так, что у парней волосы дыбом вставали.

– Нас теперь тоже убьют? – всхлипнул Чондэ, неосознанно почёсывая покрасневший на сгибе локтя след от иглы.

У них тоже взяли кровь – сразу, как только затолкнули в эту палату. Ничего не объясняя заперли здесь и оставили. А минуты плавно перетекали в часы, превращаясь в бесконечность.

– Вот же мудак, – прошипел Тао, нервно нарезая круги по палате. – Столько времени болел и даже словом не обмолвился. А что, если мы тоже заражены? Нас теперь так же расстреляют?!

– Кёнсу всё знал, – бросив короткий взгляд на омегу, заметил Минсок. – Интересно, что это за болезнь такая и откуда она у Чонина.

– Он приходил ко мне ночью и взял планшет. Сам на себя не был похож, – тихо произнёс Бэкхён, теребя заусенцы на тонких пальчиках.

– Когда придёт в себя, нужно будет поговорить, – вздохнул Сехун. – Жаль, конечно, что нам не удалось нормально поговорить с Чонином. И я даже не знаю, как теперь у него попросить прощения…

– Какое ещё прощение? Это он его должен просить! – подскочив с койки, взбеленился Пак. – Если этот мудак меня заразил, я лично отправлюсь на тот свет и ещё раз его прикончу! Сука! Я же вчера его трогал этими самыми руками. Не приближайся ко мне!

Последний рык был направлен в сторону растерянного Слюнявчика, в сотый раз совершившего попытку обнять альфу. Взбешённый Пак запретил ему касаться себя до тех пор, пока не придут результаты анализов. И Бэк выполнял это требование лишь по той причине, что не хотел ещё больше сердить Чанёля. В глубине души мальчишке было плевать болен тот или нет – всё равно бы от него не отказался. Ведь лучше короткая жизнь с любимым, чем длинная без него.

– Парни, вы чувствуете? Приходит наше время, – глядя в пустоту стеклянными глазами, криво усмехнулся Чондэ. – Мы уже начали умирать. Скоро никого не останется.

– Ким, да что с тобой такое? Всё хорошо! – Лухан потрепал бету по волосам и вздрогнул от скрежета открывающейся двери.

Подскочив со своих мест, подростки увидели шагнувшего в палату Мину и нервно переглянулись. На командире не было защитного костюма. Значило ли это, что…

– Вы не заражены, – устало улыбнулся альфа, вызвав общий вздох облегчения.

Бэкхён тут же бросился на шею Чанёлю и принялся покрывать поцелуями его лицо, счастливо заскулив, когда широкие ладони сомкнулись на его спине, а губы доверчиво уткнулись в основание шеи.

Закрыв за собой дверь и покосившись на сопевшего Кёнсу, командир сел на одну из свободных коек и окинул тусклым взглядом собравшихся вокруг него подростков.

– Я выражаю свои соболезнования. Рядовой Ким был отличным парнем. И всё же вы должны понимать, что его убийство – вынужденная мера. Он мог заразить всю часть!

– Мы не знали, что он болен, – пожал плечами О. – Даже предположить не могли.

– Наше правительство постаралось, когда создавало эту заразу. Многие успели её подхватить. Если бы вы знали, какой хаос творится сейчас в городе…

Кёнсу с тихим стоном перевернулся на бок, и все взгляды тут же устремились на него. К счастью, омега не проснулся, и Шин вновь заговорил:

– У вас, парни, через неделю первое боевое задание. Подробности объясню позднее, а пока подготовьтесь к нему, как следует!

***

Взяв на себя обязанности главного тренера, Сехун вплотную занялся подготовкой отряда. К счастью, из карантинного отделения их выпустили в тот же вечер, а вот Кёнсу оставили лежать на больничной койке. Пичкали лекарствами и успокоительным, потому что стоило До прийти в себя, как у него снова начиналась истерика. Альфы недовольно роптали – потеряв стимул в виде секса с омегой, они перестали соблюдать устав, всё чаще зависая в кабаках, а затем устраивая массовые драки. Тюрьма оказалась переполнена, а те, кто продолжал оставаться на свободе, начали подкатывать к Минсоку и Лухану, как к единственным омегам «А».

Барак, в котором «Феникс» жил до этого, временно расселили. В нём проводилась многоэтапная дезинфекция, чтобы возможность новой вспышки заражения оказалась полностью исключена. Теперь подростки ютились в крошечном уголке одного из общежитий, абсолютной тишины в котором не было никогда. А так хотелось не слышать пьяных криков, мата и ругани. Просто помолчать и прислушаться к шелесту ветра или шороху дождя по крыше. «А» стирало не только реальный мир, но и воспоминания о нём.

Каждое утро начиналось с контрольных пяти кругов по стадиону, к концу которого добрая половина отряда валилась с ног от усталости. Сехун, не дававший и минуты передохнуть, тут же тащил их под ледяной душ. А затем бег с препятствиями, корректировка навыков боя и работа с оружием. Под вечер парни выматывались окончательно, расползаясь по всем концам части, чтобы собрать себя по кусочкам и не сойти с ума до следующего утра, когда всё повторится вновь.

Но никто не ныл и не возмущался, потому что все понимали – это единственный способ остаться в живых. Сейчас нужно было вспомнить всё, чему их когда-то учили, не растеряться в ответственный момент, не испугаться. И, даже встретившись лицом к лицу со смертью, не опустить руки раньше времени, не преклонить колени.

В один из таких вечеров, когда сидеть в душном общежитии стало невыносимо, Бэкхён выбрался во двор и неуверенно огляделся. Опасаясь встретить Мансэ, мальчик всё же зашагал в выбранном направлении, нервно оглядываясь через каждый десяток шагов. Не хотелось тревожить уснувшего Чанёля – тот и так таскался за ним, как привязанный, не зная ни минуты покоя. А ещё Бэка раздражало, что Мину воспринял его слова слишком спокойно. Не возмутился, не пообещал наказать Мансэ. Лишь благодарно улыбнулся мальчишке и потрепал его по волосам, сказав, что дальнейшее – его забота. Вот только альфа как ошивался в техническом центре, так и не исчез никуда. И что там за меры собирался принять командир?

Добравшись до пустого сейчас полигона, Бэк покрепче закутался в курточку и уже хотел развернуться обратно, как ему навстречу вышел Исин.

– А ты чего здесь делаешь? – растерялся мальчик.

– Да вот, работаю, – бета неловко улыбнулся и почесал затылок. – Хочешь, покажу?

Он провёл Бэка вдоль полигона до небольшого серого здания, на первом этаже которого находилась небольшая лаборатория. Открыв выкрашенную в белый цвет дверь, Чжан щёлкнул выключателем и пропустил Бёна внутрь.

– Ух ты! – восхитился мальчишка, восторженно разглядывая загадочный механизм, стоящий на столе.

– Это «Лэй-стар»! Я почти закончил его разработку! – с гордостью поведал Исин, достав с полки исписанные кривым почерком листы. – Смотри!

Бэк, имея математический склад ума, с интересом принялся разглядывать схемы и живо обсуждать с Чжаном особенности бомбы. То, что придумал бета, на самом деле можно было считать настоящим изобретением. Абсолютно компактное устройство, которое легко маскировалось, при детонации выпускало в воздух определённое вещество, которое и приводило к взрыву. Но, что самое главное, при взаимодействии с определёнными частицами, содержащимися в воздухе, заряд лишь набирал силу и разрастался в пространстве в геометрической прогрессии.

– Я думаю… зона поражения составит где-то порядка ста километров, – разглядывая потолок, теребил губу Исин.

– Ничего себе! – коротко выдохнул Бэк.

– Можно сделать и больше, если отрегулировать скорость подачи вещества во время взрыва. Весь мир, конечно, не снесёт, но ту же Нергалию стереть с лица земли вполне реально!

– И что, после этого нельзя будет жить на этой территории? Радиация, да?

– Я тебя умоляю, – фыркнул Чжан. – Просто выгорит всё дотла. Лет десять и почва восстановится, можно будет заново строить мир. Хотелось, чтобы он был более совершенным, чем нынешний!

– Почему ты не рассказал об этом изобретении? Думаю, что Заоран сделал бы из тебя героя! С ума сойти, Исин, вдруг твоя бомба и есть спасение нашей страны?! – мальчишка вцепился в плечи старшего и принялся активно его трясти.

– А ты уверен, что именно Заоран достоин победы? – неожиданно серьёзно спросил Исин.

– Ну, это же наша страна! Конечно, я уверен, – растерялся Бэк.

– А я нет.

Несколько минут бета тщательно проверял многочисленные проводки и сверялся с чертежами. А после убрал листы на полку и поманил мальчишку к выходу.

– Пора домой, – улыбнулся он, положив ладонь на узкое плечико. – Только не говори никому об этом, хорошо?

– Конечно! Но почему?

– «Лэй-стар» ещё в разработке. Не хочу, чтобы его конфисковали раньше времени и натворили дел. Нужно всё хорошенько обдумать, прежде чем им воспользоваться. – Исин запер дверь на ключ и медленно зашагал по казавшемуся бесконечным коридору. – Знаешь, когда я был маленьким, мечтал строить аттракционы для детишек – такие, каких мир ещё не видел. А сейчас строю бомбу, чтобы убивать. Знаешь, это страшно, когда в твоих руках судьба миллионов людей.

Бета прислонился лбом к холодной стене и задержал дыхание, чтобы не сорваться, не показать свои слабости и страхи. Он вздрогнул, когда Бэк доверчиво к нему прижался и заключил в успокаивающие объятия. Когда ты не один, страх хотя бы ненадолго отступает, давая возможность передохнуть и почувствовать себя живым.

***

Ночью тоска становилась особенно невыносимой – такой, хоть на стены прыгай и вой. Именно поэтому Бэкхён не спал один, нагло забираясь под одеяло к Чанёлю. И когда Пак сонно сопел ему на ухо, надёжно обнимая огромными ручищами, мальчик начинал верить в то, что всё ещё будет, нужно просто подождать. Что этот этап однажды закончится. Наступит мир. И можно будет стать счастливыми.

А сейчас Бэк боялся всего – что его альфу могут ранить или, не дай Бог, убить. Что его друзья могут исчезнуть также, как и Чонин – моментально, нелепо и безвозвратно. Каждый день мог стать последним для кого-то из них. В шестнадцать лет слишком страшно просыпаться с мыслью, что до вечера можешь и не дожить.

А жить хотелось. Не так, как сейчас, – под свинцовым осенним небом; за забором, обтянутым колючей проволокой. Хотелось лета, тепла и свободы. Любимого человека рядом. Верных друзей. Родителей, которых никогда не было. Бэк думал о том, какой могла быть его жизнь, родись он сто лет назад. Все ужасы войны прошли бы мимо него. Но встретил бы он тогда Чанёля? Вряд ли. А жаль, ведь встреча с Паком была лучшим событием в его жизни.

– Ты чего не спишь? – прохрипел альфа, с трудом вытащив руку из-под головы Слюнявчика.

И хоть остальные члены отряда беспробудно дрыхли, в других концах общежития до сих пор горел свет и шумели голоса. Притиснувшись поближе к Чанёлю, Бэк тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– Не думай об этом, – без слов понял его Пак. – Сейчас мы вместе, а то, что будет дальше… Плевать!

Не сдержав слёз, мальчишка крепко обвил альфу руками и затих. Чувствуя влагу на чужих щеках, Чанёль рычал от невозможности защитить Бэка от ужасов войны. Он готов был отдать свою жизнь, лишь бы это мелкое недоразумение, дрожащее всем телом, ярко улыбалось и не знало тревог.

И Паку не хотелось кричать о своей любви на весь свет, произносить пустые пафосные слова. Его любовь была молчаливой, но поднимающейся с самой глубины души. В его сердце был только Слюнявчик – маленький, наивный, доверчивый. Его ребёнок. Его жизнь.

– Чанёль? – шмыгнув носом, Бэк отстранился от чужой груди и заглянул в блестящие карие глаза альфы. – Давай сделаем это!

– О чём ты? – растерялся Пак.

– Сделай меня своим. Пожалуйста!

– Ты об этом? – парень нервно сглотнул, не веря своим ушам.

– У нас послезавтра первое задание. Я просто хочу стать твоим до того, как всё случится. Я не боюсь. Просто хочу почувствовать тебя в себе!

Чанёль коснулся ладонью пунцовой щеки Бэкхёна и нервно облизнул губы.

– Ты ещё маленький. Я… я не могу так!

– Не можешь или не хочешь?

– Хочу! Очень хочу!

– Тогда завтра всё случится. – Скромно улыбнувшись, мальчик прижался к альфе и вскоре заснул, но даже во сне продолжал нервно вздрагивать и скулить.

***

Чанёль весь день ходил сам не свой. Указания Сехуна слушал вполуха, стрелял из рук вон плохо и то и дело косился на невозмутимого Бэкхёна, словно это не он вчера предложил перепихнуться, перевернув с ног на голову хрупкий мир альфы.

К вечеру, когда нервозность достигла своего апогея, Пак отправился в душевую, где ещё раз тщательно вымылся, почистил зубы и переоделся в чистую одежду. Для Слюнявчика хотелось быть совершенным, но альфа переживал, что как только увидит его обнажённым, тут же позорно спустит прямо себе в штаны.

Кто бы знал, сколько раз он проигрывал в голове их будущую близость. В каких только позах он не раскладывал Бэкки, какие только игры между ними не устраивал. И их первый раз должен был случиться не в пустующем домике Кёнсу, а в их собственном, окружённом цветущим садом. Что ж, в условиях войны выбирать не приходилось, да и Бэк был не против, а это самое главное.

Когда ближе к ночи Бэкхён согласно кивнул на вопросительный взгляд Пака и позволил взять себя за руку, парни настороженно переглянулись и нахмурились.

– И куда это вы намылились? – крикнул им в спину Тао.

– Не теряйте нас, мы будем ночевать в другом месте, – туманно пояснил Чанёль.

Вслед раздался одобрительный свист, из-за чего Бэк покраснел, а Пак самодовольно хмыкнул. Впрочем, в дверях их чуть не сбили взволнованные Минсок и Лухан, но парочка даже не обратила на них внимания, скрывшись в тёмном дворе.

– Что-то случилось? – напрягся Сехун.

– Случилось! Мы пошли проведать Кёнсу, и вы знаете, что он нам заявил? – Лухан пнул в сердцах попавшийся на пути стул и обессиленно повалился на койку.

– Что такого ужасного сказал До? – неумело пришивая пуговицу к рубашке, хмыкнул Хуан.

– Он решил остаться местной шлюхой! – в сердцах выплюнул Минсок, яростно вытирая слёзы. – После всего случившегося он хочет вернуться к тому же самому! Словно ему плевать на Чонина, на свои чувства к нему!

– Ну, а что он может сделать? Воевать он боится, себя убить тоже не сможет. Продолжит шлюханить, всё закономерно, – пожал плечами Тао.

– Мы должны его отговорить! Ему сейчас как никогда нужна наша поддержка! – уверенно заявил Лухан.

– Как мы должны его поддержать? Это выбор самого Кёнсу, и нам остаётся его принять, – Сехун тяжело вздохнул и сцепил руки в замок. – У него всё равно небольшой выбор – либо торговать телом, либо идти на войну. Я уже поговорил с командиром, он не готов давать поблажки Кёнсу.

– Но как же его чувства к Чонину? Неужели он не хочет за него отомстить? Как он может торговать своим телом, раз любит его? – Минсок даже топнул ногой от возмущения, но альфы посмотрели на него равнодушно и холодно.

– Чонина больше нет, – вместо них ответил Чондэ. – Когда человек умирает – это конец. Но До ещё живой, и он выбрал для себя тот способ, который посчитал оптимальным. Думаю, он отдаёт себе отчёт в том, что делает.

– В любом случае, завтра с утра все вместе навестим его и попробуем отговорить, – не веря в свою затею, всё же предложил Сехун. – А ты, Минсок, возьми себя в руки и взгляни на ситуацию трезво. Именно ты, как психолог, можешь оказать Кёнсу самую действенную помощь.

Подростки заметно успокоились и разбрелись по своим кроватям, готовясь ко сну.

– Кстати, а куда Бэкхён с Чанёлем смотались? – заметив отсутствие младшего, прошипел Лухан.

– Кажется, у кого-то будет ночь страсти, – завистливо протянул Тао и тут же зашипел, уколов палец иголкой.

Сехун едва успел схватить взбеленившегося блондина и вернуть на место.

– Оставь их, пусть сами разбираются, – уверенно произнёс он, и Лухану оставалось лишь согласно кивнуть и насладиться такой редкой близостью до сих пор непокорившегося ему альфы.

***

Бэкхён чувствовал себя скованно в чужом домике, где даже после проветривания остался стойкий запах чужих альф. Он поменял постельное бельё, стянул носочки и уже потянулся к ремню брюк, но вовремя отдёрнул руки и сел на край кровати. Чанёль курил на крыльце, испытывая нервы на прочность, а Бэк боялся, что ещё минута – и он передумает.