Текст книги "Одна судьба на двоих 3. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

Антон не стал дожидаться окончания заседания женсовета и, приняв душ, лёг спать. Достал пару спальников, разложил раскладушку, улёгся и, немного послушав, о чём шёл разговор, вырубился, не слыша как сначала сестра, потом и девушки, заглянув в комнату, печально повзвздыхали, что так нехорошо получилось и ушли спать.

– – -

Спалось на удивление хорошо. Все сны были о Вуоксе, о рыбалке. Когда проснулся, улыбнулся – от спальника тянуло запахом костра. Вот почему такие сны снились. На кровати спала сестра, укрывшись одеялом с головой. Будить никого не стал. Одев тренировочный костюм, тайком покинул квартиру и, выйдя на улицу, побежал по традиционному маршруту. Сделав в садике комплекс упражнений, впервые за последний месяц почувствовал на душе лёгкость – ему сегодня не надо было бежать на работу, так как в клинике до десятого января устроил всем отпуск, накануне праздника собрав коллектив и наградив каждого приличной денежной премией.

Мелькнула мысль пробежаться до кафе и купить для девчонок свежую выпечку, но вспомнив, какое сегодня число, улыбнулся – даже таким трудоголикам, как Наташа, нужен отдых. – «Но вдруг её волшебная лавка работает?»... Развернулся и, хлопнув по карману, убедившись, что карта с собой, побежал в сторону клиники.

К его удивлению, кафе-пекарня была открыта. Более того, к прилавку уже выстроилась небольшая очередь. На него покосились, мол, минус пятнадцать, а парнишка в тонком спортивном костюме и кроссовках, но никто не проронил ни слова… Когда подошла его очередь, накупил вкусняшек и, выскочив на улицу, трусцой направился в сторону дома, даже не поинтерсовавшись как обычно, на месте ли хозяйка…

– – -

Дома все спали как убитые. Приняв душ, переоделся в домашнее и стал готовить завтрак. Как– никак первое января – особый день для всех, а своим близким хотелость доставить радость, что бы новогодние чудеса продолжались.

Через полчаса, когда всё было готово, вновь глянул на часы – скоро будет полдень, пора было вставать. Хоть девочки и легли явно под утро, спать целый день было кощунством.

Зайдя в комнату сестры, по одной, аккуратно подняв на руки, перенёс Катю и Мару в свою комнату, уложив рядом с сестрой, а потом, погрузив на сервировочный столик завтрак, вкатил в комнату. Достав приготовленные заранее подарки, положил около каждой и, забравшись на кровать, стал поочерёдно чмокать каждую из девушек в нос.

– Тошка, хватит меня слюнявить, – Арина отмахивалась от брата двумя руками как от назойливой мухи. – Дай поспать. Очень тебя прошу. Мы ведь поздно легли.

– Не поздно, а сегодня утром. – Антон улыбался, глядя на сонные рожицы. – Так, мои хорошие. Открываем дружно глазки и посколько сегодня Новый год, Дед мМороз не смог обойти вниманием таких прелестниц. Он мне передал, что Вы вели себя в ушедшем году хорошо, поэтому кое-что для Вас оставил. Что, не интерсно?

В следующее мгновение сначала Катя с Аритой, а следом и Мара широко открыли глаза.

– Что на меня смотрите? – парень уже хохотал. – Повернулись и…

Через мгновение в комнате раздались писк и восторженные вопли трёх девушек. Они, забыв про Антона, с головой нырнули в свои пакеты и стали оттуда доставать подарки.

– Девочки, давайте так. – Антон пытался остановить вихрь восторга, но на него, кажется, уже никто не обращал внимания. – Ладно, не буду мешать. Прошу, хотя бы позавтракайте пока горячее. Всё на столике в комнате рядом с Вами. С разбором подарков можно и повременить.

Сказанные слова, кажется, никто не услышал, все трое махнули руками, мол, иди, не мешай, но через несколько минут на кухню, где Антон завтракал в одиночестве, выскочили все три девушки, демонстируя полученные подарки.

– Тошка, зацени, что мне Дед Мороз подарил, – Катя крутанулась, демонстируя тёплый свитер, хотя ниже пояса кроме тоненькой полоски трусиков на ней ничего не было, как, впрочем, и на других девушках. Молодой человек отставил в сторону чашку кофе и закрыл ладонями глаза.

– Сидит хорошо и тебе идёт. Прям Снегурочка.

– Да? – Катя провела рукой по белоснежному пушистому свитеру. – Чего тогда глаза закрыл?

– Так воображение разыгралось не в меру. Кать, хватит издеваться! Испытываешь моё терпение? Знаешь, оно имеет пределы.

Снова запоздалый писк и троица нимф с хохотом умчалась в комнату.

– То-то же. – Антон рассмеялся. – Дети. Самые настоящие. Дед Мороз им подарил. Как же…

* * *

После работы Антон спустился в подземную лабораторию, где его ждали три пациента. Выждав, когда его облепят множеством датчиков, приступил к работе. И снова, уже в третий или четвёртый раз измерительная техника, не выдержав, сгорела, наполнив помешение едким дымом горелой резины и проводки.

– Что на этот раз? – Антон содрал с себя провода и в раздражении кинул на кушетку, откуда увезли последнего пациента. – Я не понимаю, по какому принципу Вы настраиваете аппаратуру. Простите дилетанта, но разве трудно предусмотреть определённый запас прочности? Только не надо говорить, что у Вас он втрое больше от нормы.

– Тони, ты несправедлив, – лицо Сани Риайтера исказила гримаса. Он не злился, бесился – безумно дорогое уникальное оборудование вновь вышло из строя, причём на этот раз поломка была явно серьёзной, а тут ещё под руку реплики дурацкие дают. – Понимаешь, сегодня на входе стояли новые, усиленные, причём двойные линзы фокусировки и… наружные рассыпались, а внутренние треснули. С такимим темпами нам, скорее всего, просто прекратят финансирование. Эти линзы… Да что я тебе рассказываю, всё равно ничего не понимаешь.

И профессор, обречённо махнув рукой, начисто забыв про Антона, включился вместе с техниками в выяснение причин очередной поломки оборудования.

Антон постоял немного, а когда понял, что до него никому дела нет, покинул лабораторию. Были гораздо интересные и срочные дела, которые надо было сделать ещё вчера. Вчера…

Да, именно вчера он с Катей вернулись с острова, где провёли целую неделю. Антон был счастлив, что теперь любимая девушка превратилась в законную жену, да какую… Вспоминая день бракосочетания, не мог скрыть улыбку – его избранница вместе с сестрой и Марой сотворили для их семьи нечто незабываемое. Саму церемонию провели скромно, без наворотов, но когда молодые вышли из Дворца бракосочетания, у Антона отпала челюсть – их ждали человек сто, не меньше. Не только сотрудники клиники в полном составе, но и куча друзей отца, которых Антон знал с детства, несколько человек с другой планеты, где Катя работала, но, главное, почти весь состав Питерского Братства. Самое забавное, что официальных приглашений ни кому не рассылали, но люди сами сочли нужным прийти и поздравить молодожёнов. Арина, судя по всему, такую ситуацию предвидела, поэтому быстренько рассовала всех присутствующих по автобусам и кавалькала машин и автобумов отправилась за город, где в лесу, да, именно на широкой лужайке посреди зимнего леса, уже были накрыты столы, а рядом стояли огромные надувные палатки, где можно было согреться – всё-таки была средина января…

Время провели великолепно, а больше всего радовало новобрачных, что никто не орал истошно через каждые пару минут «горько». И уже когда стало совсем темно и люди потянулись к автобусам, к Антону подошла сестра.

– Тошка. Я с Марой останусь и прослежу, что бы всё было убрано. Служба, которая нам всё приготовила, сообщила, что через полчаса прибудет на место и приведёт поляну в первоначальный вид. Вы, пожалуй, дуйте домой. Оттуда прыгайте на Ардлин, а дальше на остров. Недели тебе, думаю, хватит отдохнуть и побыть вдвоём с Катькой. Она сегодня такая красивая…Вообщем, давай. Только будь заботлив, прошу. – Увидев лицо брата, обняла за шею и поцеловала в нос. – Всё, молчу. Сама не знаю что несу. Волнуюсь за Вас…

И Антон, подхватив уже официальную жену на руки, не стал дожидаться машины, а в два прыжка добрался до дома. Там, переодевшись, на такси доехали до Представительства Боров, так как в личном терминале, который находился в квартире, были «прописаны» только две личности. Уже перед переходом на столичную планету, Антон подал прошение на увеличение колличества человек в частном терминале. С Кати прямо на месте были сняты все показания и, позвонив Маре, попросил и её пройти необходимые процедуры, что бы не мотаться каждый раз через полгорода.

Старейшина сдержал слово – небольшой гостевой домик с огромным бассейном с проточной морской водой, с навороченной самой соверменной техникой кухней и складом продуктов, забитым до верха изысканными деликатесами, ввёл девушку в состояние шока. Терминал перехода в доме уже был настроен на них двоих, позволяя в любой момент оказаться как в местной столице, так и в питерской квартире. На телефоне Антона было уже четыре утра, но они, содрав с себя одежду, нырнули в бассейн.

– Спасибо, любимый, за такой праздник. – Катя обняла Антона и прижалась. – Столы в лесу – это было нечто. Аринка ведь так и не прокололась, что будем праздновать не в ресторане, а на природе. Партизанка. Знаешь, я словно в сказке побывала. Двенадцать месяцев, помнишь? И у нас так же. Даже холодно никому не было. Здорово – снег хрустит под ногами, а люди вокруг все в лёгких куртках, а некоторые так вообще в свитерах. Спасибо тебе, любимый. Я даже не мечтала, что со мной такое произойдёт в действительности.

Антон молчал, улыбаясь, не отрывая взора от лица девушки. Он был счастлив, потому что его молодая жена сияла, захлёбываясь от восторга, радуясь, что наконец-то они вместе.

– Что молчишь? – Катя подняла голову и встретилась глазами с Антоном. – Смеешься, какой тебе достался ребёнок? Да, я девчонка, у которой сбылась тайная мечта, чему удивляться? – Глаза девушки блеснули. – А теперь, мой муж, следуй за мной. – Катя, крепко ухватив парня за руку, потянула его в дом…

Но, как и бывает в жизни, неделя счастья пролетела как один миг. Пришлось возвращаться на Ардлин, где Катя, поцеловав мужа, умчалась на пункт перехода, что бы вернуться к своей работе на другой планете. Уже был согласован её переход в столичную больницу, подписанный лично Старейшиной, но всё равно – ещё десять дней им предстояло быть в разлуке. К тому же Катя решила не отвлекать Антона от предстоящих хлопот нового праздника. Оставалось чуть больше недели, после которой у Антона появится вторая жена. Бракосочетание, или как оно называлось у Боров, «Единение двух судеб и сердец» обычно происходило в центральном Храме столицы. От старинных обрядов, с участием жрецов, давным-давно все отказались, но ритуал всегда проводил лично Верховный жрец, а тот, узнав, что ему вновь придётся встретиться с двумя… людьми, в судьбы которых лично вмешался Создатель, помня, что сам испытал при проведении старинного обряда, когда в землянина вселился ОН САМ… развил такую бурную деятельность, отказавшись от любой помощи, что даже Старейшина притих, не говоря о родителях Мары.

Антону о предстоящем мероприятии Мара уже рассказала и сейчас он, поднимаясь на лифте с минус пятнадцатого на шестидесятый этаж комплекса, с улыбкой на всё лицо, приложив карточку к сенсорной пластине замка двери, зашёл в квартиру.

– Милая, ты где?

– Ты кого имел в виду? – Чуть ли не в унисон прозвучали два женских голоса из кухни.

– Так это… – молодой человек растерялся. – Вас обеих. Ладно. Понял, лопухнулся.

Зайдя на кухню, получил поцелуи от двух женщин. Арина еле сдерживалась, что бы не захохотать, глядя, как Мара повисла на брате, обняв его за шею, не давая пройти дальше.

– Марусь, Мара, я устал, честное слово. Давай все разговоры отложим, покуда не сделаю пару глотков кофе.

Девушка, освободив от объятий парня, показала на диван.

– Садись, сейчас всё приготовлю. Как день прошёл? Или задала лишний вопрос?

– Никак, – Антон забрался на диван с ногами и лёг на бок. – Опять ничего, по нулям. Трёх вылечил, а техника в очередной раз сгорела, как понял из разговора технарей, с самого начала эксперимента. Меня вывело из равновесия, что за час работы никого не заинтересовало полное отсутствие показателей.

– В смысле сгорела? – Мара включила чайник, доставая пакет с молотым кофе.

– В этот раз рассыпались уже две призмы измерителя, а ещё две пришли в негодность. Вроде как треснули.

– Как рассыпалась? – Мара вздрогнула, повернулась к парню. – Ты имеешь в виду блок-фиксатор алмазативных призм?

– Ну да, вроде так прозвучало. Реви, технарь-монтажник, сказал, что такого быть не могло, но случилось. Вроде именно я стал тому виной. Понимаешь? В очередной раз всё свалили на меня.

Девушка в изумлении помотала головой.

– Ты представляешь, что такое блок с двойной алмазативной линзой?

– Мара, я не технарь, не знаю. Могу лишь догадаться по названию, что материал в принципе должен быть очень прочным.

– ПРОЧНЫМ? – девушка с изумлением смотрела на лежащего парня. – Материал, из которого изготовлена призма – вообще самое твёрдое вещество во Вселенной. Может в природе есть и ещё что-то, но мы о подобном не знаем... Призма не может пострадать, даже если её на несколько минуть погрузить в Солнце. Конечно, долго там не протянет, тем не менее, она выдерживает более четырёх с половиной тысяч градусов, находясь в ядерном реакторе. Их, между прочим, и используются на ядерных установках, уж не знаю в каких конкретно блоках. А ты… Получается, что ты…

– Мара, хватит метаться по кухне. «Ты да ты»… Сделай, наконец, кофе, коль пообещала, и сядь рядом.

Получив желаемое, Антон сделал глоток и, зажмурив от удовольствия глаза, чмокнул девушку в щёку.

– Спасибо, милая, ты волшебница, как всегда изумительно.

Мара смутилась, увидев насмешливый взгляд Арины. Та, из-за спины брата, показала подруге большой палец, мол, класс, отчего девушка… покраснела.

– Это что Вы там за моей спиной делаете? – Антон, перехватив взгляд, обернулся на сестру. – Маруська в самом деле сделала прекрасный кофе, именно такой, какой я, благодаря её таланту, привык пить.

– Да, Тошка. Мы обе рады, что ты привык к Маре. К её готовке, к её вниманию и заботе. Это ли не прекрасно?

– Прекрасно, не спорю. Кстати, Мара. Позволь дурацкий вопрос. Я тебе ещё не надоел? Ты уже с месяц в нашей семье. Живёшь с нами, когда появляемся на этой планете, да и дома в Питере помогаешь чем только можно. И я, и сестра уже настолько привыкли, что ты постоянно рядом, уже не мыслим жизни без тебя. К тому же среди нас четырёх ты не по службе, по велению сердца выполняешь обязанности арбитра с холодным разумом, спокойствием и мудростью столетнего старца.

– Я не поняла. Это похвала или оскорбление моей подруги? – Арина еле сдерживалась, чтобы не захохотать вслух. – Ты уж, пожалуйста, опредились.

– Рин. Какая же ты… Ну погоди, я тебя за твои вечные подколы сейчас … – Антон сунул в руки Маре чашку и внезапно схватил сестру в объятия, а через секунду по полу каталса клубок сплетённых тел. Оба больно щипались и понарошку дрались. Только Мара осталась сидеть на диване, с привычным уже удивлением, изредка вздыхая, наблюдала, как два взрослых человека ведут себя подобно пятилетним детям.

Сплетение тел распалось и Арина, встав на ноги, выхватила из рук Мары чашку. Заглянула в неё, а там… было пусто.

– Тошка, – девушка скорчила плачущую мордашку. – Представляешь, пока мы с тобой дурачились, эта несносная дамочка выпила весь наш кофе.

– Наш? Это был мой! Подожди, как выпила? – вскочил на четвереньки парень. – Как она посмела? Да я за такое…

Через секунду Мара была стянута с дивана на пол и уже она пыталась отбиться от стремления Антона завязать девушку в тугой узел. И только когда Мара поняла, что сил у неё не осталось, покорно легла на спину, закрыв глаза, жалобным голосом попросив пощады.

– Во-о-от. – Антон встал на колени перед лежащей на полу девушкой и, нагнувшись, поцеловал её в губы.

– Антон, не надо так, прошу, – чуть слышно прошептала Мара. – Ты меня уже целуешь как жену. Подожди чуть-чуть. Осталась всего неделя.

– Думаешь, за эту неделю произойдёт что-то немыслимое? Ничего не случится, если, конечно, сама не передумаешь.

– Нет! Никогда!!! – Мара встала на колени и, неожиданно для двойняшек, поклонилась Антону, коснувшись лбом пола. – Спасибо, что не отвергаешь меня. Верю всем сердцем, что у нас будет хорошая, крепкая семья… Я даже завидую Кате, что она уже… – Мара опустила глаза. – Когда Вы вернулись с острова, Катя была ТАКАЯ счастливая, светилась изнутри.

– Дурилка ты картонная, – Антон поднял Мару с колен и обнял, прижав к себе. – Мы прошли слишком долгий путь порознь, ведь так? Теперь надо идти вместе. Только сразу скажу – не только Катя, моя жена, и Арина будет с нами. Она самое близкое и родное существо для меня… Хочу, чтобы и ты стала для меня такой же. Чтобы мы все могли понимать друг друга без слов. Я говорю не иносказательно, хотя в слова и вкладываю подтекст. Но чтобы всё получилось, нам надо кое-что доделать…

– Я на всё готова. – Мара побледнела, глядя на двойняшек, внезапно ставших серьёзными. – Знаю, Вы мне не причините вреда. Да если и так, я всё вытерплю.

– Глупыш. Не будет никакой боли, но мне предстоит настроить твой мозг на одну волну со мной. Есть общая волна, на которой общаются менталы. Есть наша, «семейная», на которой общаемся вчетвером, а теперь... Ты ведь общаешься с нами более чем нормально, даже не задумываясь, что твой мозг автоматически перестраивается с одной волны на другу. Это единение и подстройка произошли в момент нашего слияния при прохождении обряда. Тогда же ты получили доступ к «семейной» волне. И окончательно эта настройка закрепилась в твоей голове у нас дома, при твоей инициации. Благодаря первой, индивидуальной настройке мозга, нам с сестрой удалось связаться с тобой во время прохождения Полигона. Первый раз, когда ты с подопечными делала «забег». Второй – когда мы столкнулись с Незримыми и Императором. Только благодаря этой связи ты и смогла нам помочь. Но этого мало. Теперь нам двоим надо настроиться ещё на одну волну, на которой сможем общаться только мы двое. Ты и я. Ни Аринка, ни Катя наши мысли услышать не смогут. С ними я уже наладил контакт.

– В смысле, на одну волну? – Мара вздрогнула, до конца не понимая о чём идёт речь.

– Марусь. – Рина была очень серьёзной. – У твоего народа, да и у всех, с кем общались, как поняли, для общения существует единственная общепринятая волна. На неё настраиваются все дети с самого рождения. А других, кто не имеет возможности это сделать из-за особенностей мозга, воспринимают как начисто лишённых дара общения и сразу переводят в статус изгоев. Но мы ведь… мы слышим и общаемся не на одной волне, используем несколько. У тебя самой мозг автоматически перенастраивается уже на две волны. Антон предлагает настроить ещё одну. Ему надоело, что мы все постоянно «сидим» у него в голов.

– Арин. – Мара вздрогнула. – Я только за, если появится возможность общения с Антоном наедине, только… Подожди… Хочешь сказать, среди изгоев могут быть те, кто…

– Именно. Скажу больше – напрочь лишённых дара среди них считанные единицы. А если взять во внимание, что у большинства изгоев развивается дополнительный Дар на протяжении всей жизни, как бонус к ментальному общению, осмелюсь предположить, что именно ОНИ, изгои, наиболее развитые члены общества, а остальные, так называемые «нормальные», являются статистами, населением, не представляющим из себя ничего примечательного. Мы считаем, что ментальная связь между людьми планет Союза – обыденность, а вот проявление и развитие дополнительных способностей – это то, что можно называть проявлением Дара с большой буквы.

– Я тоже «статист»? – горько усмехнулась Мара, на что получила от парня, который так и держал девушку в объятиях, нежный поцелуй в нос.

– Нет, ты не относишься к таким. Почему? Ты меня удивила своими ментальными возможностями ещё на Земле. Сама до конца не осознаешь, какой в тебе заложен потенциал. Да и пользуешься им в лучшем случае процентов на десять. Может чуть больше. Я же тебе предлагаю развитие и бо́льшие возможности. Неужели не хочется? Скажешь нет – отстану, но в этом случае общение между нами публичным. Нет, ранее сказанные слова забирать не буду, но…

– А я и не скажу нет, – Мара улыбнулась, твёрдо посмотрев в глаза парню. – Я много раз говорила, что уверена – ни ты, ни Ариша, ни Катя не причините мне вреда. Вы трое за эти месяцы стали мне самыми близкими. Даже подумать не могла, какие Вы… тёплые и добрые. Надёжные и… родные. Скажи, что нужно делать. Я готова.

– Даже так? – Арина встала и подошла к брату. – Тогда, малыш, ложись на диван. Нет, подожди...

– «На стол? Надо призвать кристалл и сферу, что бы не было «наводок» …»

– «Рин, не забывай, у неё до сих пор на шее удавка, но ты права, лучше на столе».

– Марусь, ложись на стол, – девушка хихикнула. – Раздеваться не надо, хотя для братика можешь и оголиться – он ведь должен увидеть, что заполучит через неделю.

Увидев вспыхнувшую Мару, Антон шлёпнул сестру по попе.

– Не стоит шутить на подобные темы. Довольно, сестрёнка. Не забывай, у нас, кроме общего, есть и крохи личного. Мы с тобой на эту тему уже не раз говорили. Забыла?

Арина, смутившись, извинилась как перед братом, так и перед девушкой, чем ввела Мару в изумление. Она получила очередное подтверждение своим мыслям, что между братом и сестрой есть немало того, чего ни она, ни Катя до сих пор не знают и до конца не понимают. А вот узнают ли – покажет жизнь.

– И, пожалуй, главное, Мара. – Антон был серьёзным. – То, что я сейчас сделаю, не знаю как здесь, на Земле является противозаконным. Пообещай, что ничего из того, что с тобой произойдёт, не станет известно кому-либо за пределами этой квартиры. Ни коллегам по работе, ни близким, даже отцу и маме ты не вправе рассказать, иначе… Эта тайна похлеще той, что мы четверо стали членами Суда. Что касается камер наблюдения в квартире, мы их давным-давно нейтрализовали, потому что личная жизнь должна оставаться сугубо личной, а не рассматриваться под микроскопом работниками службы безопасности. Старейшину и твоего отца я поставил перед свершившимся фактом и они со мной согласились, а на остальных мне, если честно, наплевать.

– Я никогда и ничем Вас не подведу, клянусь. Пусть боги меня накажут, если свершу такое.

– Ну и хорошо. Слова сказаны и услышаны. А теперь, невестушка, почти законная супруга, забирайся на стол. Ложись на спину. Руки вдоль тела. Глазки закрой и постарайся ни о чём не думать. Или представь перед собой голубое небо, а вдали, на грани видимости, множество мелких белых комочков-облачков. Вот и попробуй их сосчитать, когда их много-много…

* * *

– Маняшка, просыпаемся, – Антон нежно поочерёдно поцеловал глаза девушки. – Что-то болит? Отвечай голосом. Сегодня оставим твою головку в покое, а с завтрашнего утра будем её тренировать.

– Немного побаливает, а так вроде ничего. Я могу встать?

– Можешь, а то место для ужина надо освободить – есть на диване или на полу, когда на столе лежит такая красавица, не очень удобно и не эстетично, а сгонять желания нет. – До Мары донёсся хихикающиё голос Арины. – Тошка уже сколько времени ходит вокруг тебя и облизывается словно кот на сметану. Вроде и поцеловать хочет, и потискать, а будить не решается, жалко ему…

– Рин, опять? – Антон смутился от слов сестры, особенно, когда на нём скрестились два сияющих глаза-прожектора Мары. – Ну, я… Ты и в самом деле ТАК сладко спала, словно…

– Спящая красавица, – опять встряла Арина. – Как там в сказках? Заколдованных злыми волшебниками можно разбудить только нежным поцелуем. Можно, наверное, и страстным… Гад ты, Тошка! Хватит щипаться! Опять синяк в пол попы будет. Прям не можешь спокойно пройти мимо меня. Нет, что бы поцеловать, так сразу больно делать. У тебя теперь есть, кого можно щипать в любое время. Да, законной жены рядом нет, так вторая без пяти минут жена лежит перед тобой, её мучай, а меня не смей трогать, запрещаю.

– Рин, – Антон обнял сестру и нежно поцеловал в шею.– Ты же знаешь, что ты для меня – весь мир впридачу к Вселенной, где…

– Замолчи, подлиза. Всё, помоги невесте подняться и давайте накрывать на стол, будем ужинать.

Когда Мара слезла и случайно глянула в окно, её заклинило.

– Ты чего, Марусь? – Спросила Арина, ставя тарелки на стол.

– Уже поздний вечер. Это ж сколько я спала?

– Я начал заниматься с тобой около шести, даже раньше. Закончил где-то через полчаса. Как выяснилось, ты у нас девочка продвинутая, поэтому кое-что подправить в твоей головке не заняло много времени. Потом ты уснула настолько крепко, что не стали тебя будить.

– Было что послушать, – Арина вновь хихикнула. – Ты с мамой во сне разговаривала, просила совета как себя вести в первую…

– Рин, СТОП. – Антон разозлился. – Хорош. Не переходи рамки дозволенного.

– Но я не вру, – девушка удивилась. – И не издеваюсь, в мыслях такого не было. Просто пыталась объяснить почему не будили.

Мара покраснела, опустив глаза.

– Не надо ссориться из-за меня, прошу. Я уже привыкла к Вашей манере общения. Честно скажу, поначалу меня подобное изумляло, бросало в краску, но понемногу привыкла и, если честно, сейчас нахожу в этом что-то прелестное, необычное. Ведь подобным образом могут общаться только самые близкие люди, которые понимают друг друга без слов.

– Спасибо, Марусь, – Арина с вызовом взглянула на брата. – Так что, мой дорогой, ты не прав. А если будешь беситься из-за пустяков, не стоит забывать – нас здесь двое, а вообще-то трое. Мы три богатырки, богатыря то есть. Вообщем, сила, а ты один…

– Я ни на секунду об этом и не забываю. Забудешь тут, когда постоянно рядом троица, как ты сказала, Рин, богатырок? Не, самый настоящий трёхглавый змей-искуситель. Ручками только не размахивай, а то снова получишь по красивому выпуклому месту. Так, всё, проехали. Теперь, пока не сели за стол, пара слов всерьёз. Мара. Повторю – не пытайся с кем-либо мысленно общаться. Гарантирую головную боль. Лучше перейдём на местный язык, а то всё время общаемся между собой на русском. И нам практика и тебе привычнее. Сама знаешь – внедрённый под гипнозом ментальный языковой минимум – это замечательно, не спорю, но практика есть практика. Я с сегодняшнего дня в лаборатории ввёл штрафы за мысленную речь. Ну, понятно, объяснил присутствующим, что со временем у них может атрофироваться способность общаться с помощью речевого аппарата. Видели бы их взгляды, устремлённые на меня в тот момент, мол, какую хренотень несу. Не буду же признаваться, что мне нужна практика именно языкового общения, ведь мысленно мы и так понимаем друг друга, хотя есть нюансы, когда определение тех или иных предметов отсутствуют в родном языке, потому что сами предметы отсутствуют в одном из наших миров.

Девушки посмотрели друг на друга, потом на парня и одновременно рассмеялись.

– Да, Тош. Руководитель из тебя… – Арина покачала головой. – И какой же штраф ты назначил? Надеюсь, не в денежном эквиваленте? Хотя.… Зная тебя, другое б не предложил. И во сколько единиц оценил разовое нарушение?

– В десять, а что?

Мара аж поперхнулась.

– Извини, Антон, но в моём родном языке отсутствуют синонимым тому, что хочу сказать. Скажу по-русски, ты «охренел»? Знаешь, какая ставка у техника в лаборатории? Ну ладно у техника, у врача-специалиста, имеющего статус в обществе выше среднего? Не знаешь? Скажу – не более двухсот пятидесяти единиц. А техник в месяц получает не более ста двадцати. И после каждого эмоционального срыва ты будешь снимать с них десять единиц? И не раз на дню? Так к концу месяца они не то, что не получит ничего, ещё останутся тебе должны.

– Упс. – Антон удивлённо посмотрел на девушку. – Ты это серьёзно? Я имею в виду ставки?

– Есть жесткая тарификация по специальностям и не стоит забывать о статусе каждого человека в обществе. Это жёсткая иерархия, которая может себя, изжила, но никуда не делась и с ней приходится считаться.

– Хорошо, Мара, я понял. Подумаю, как выйти из дурацкой ситуации. Сам её создал, сам и буду выкручиваться. – Антон посмотрел на сестру и, увидев кивок, вновь обратился к девушке. – Ещё один серьёзный вопрос. Хотим выслушать твоё мнение, потому что ты нам не чужая, но плоть от плоти принадлежишь этому миру. В любом случае прошу информацию, которую услышишь, не выносить за пределы этой комнаты.

Дождавшись кивка, продолжил.

– Возвращаясь к разговору о единой волне общения в трёх союзных мирах. Мы уже сказали, что человеческий мозг чрезвычайно сложная конструкция, в которой никто из ныне живущих до конца так и не разобрался ни у нас, ни у Вас. Определено, какие разделы мозга за что отвечает, это так, хотя и по вроде как устоявшимся предположениям можно поспорить. Разговор пойдёт совсем о другом. Ты уже в курсе, что модуляции волн мозговой активности имеют множество как врождённых настроек, так и приобретённых благодаря работе каждого индивидума над самим собой. Мы ещё в детстве нашли возможность повысить модуляцию на порядок, тем самым создав лично свой канал, на котором можем обмениваться информацией только вдвоём. За много лет обмена информацией с себе подобными, имею в виду менталов, убедились, что нашу «волну» подслушать никто не может. Мы не остановились на достигнутом, стали развивать свои способности дальше. Конечно, будет громко сказано, что стали своего рода «сканерами» мозговой активности, но того, чего добились мы, больше, уверен, мало кто достиг. К чему веду? К тому, что именно в твоём мире, Мара, мы обнаружили как минимум три канала, о которых не знают власти. И этими каналами ежедневно активно пользуется множество людей... Впервые наткнулся на другую волну, когда на нас напали Имперцы после неудачного визита в твой дом, помнишь? Их обособленное общение и навело меня на мысль, что раз есть один канал, может быть второй, третий и так далее. Мы ведь четверо не уникумы во Вселенной... Стал слушать, эксперементировать. Как догадываешься, наткнулся именно на тех, кого зесь называют игои. Большинство из них пользуются не только устной речью, но и общаются с себе подобными мысленно. Да, Мара, именно мысленно, сохраняя в тайне от остальных, что они не изгои, просто другие. И таких не единицы и не десятки. Даже не сотни и тысячи. Не знаю, мы не интересовались содержанием разговоров, но частоту волновой модуляции засекли точно. И не раз убеждались, что это не случайные всплески активности мозга отдельных персон, а вполне связанная речь при ментальном общении. Отсюда вытекает вопрос. Стоит ли об этом извещать руководство не только планеты, но и всего Союза. Уверен, на других планетах Союза дело обстоит аналогично.

Мара выслушала Антона с непроницаемым лицом, лишь пару раз отчего-то скривилась, словно от неприятных воспоминаний. После паузы постаралась объяснить, глядя на напряжённые лица двойняшек.