Текст книги "Одна судьба на двоих 3. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)

Глава 10.

Антон проснулся без пятнадцати семь. Посмотрел на часы и вновь закрыл глаза. На удивление, состояние было превосходное, не смотря, что спал всего ничего. Рядом ровно сопела сестра, с головой накрывшись одеялом.

– «Организм в порядке, но почему неспокойно на душе? Нет, неприятности в ближайшем будущем не грозят, но то, что случится нечто, что перевернёт мою жизнь, произойдёт. И, скорее всего, не со мной и не с сестрой, с девочками». – Антон скрипнул зубами, пытаясь ухватить ускользающую мысль, но успеха добиться не смог. – «Что может произойти с моими девчонками? Нет ощущения потери, скорее, грусть от расставания, причём не по моей и их воле, хотя, как показалось, если я буду твёрд до конца, всё закончится благополучно. Твёрд до конца? Перед кем?.. Блин, этот новый статус… Правда, о нём сейчас не знает ещё никто, только нас четверо и… возможно крылатого. Этот переросток наверняка наблюдал за тем, что вчера происходило в квартире. Для него ведь это не составило труда... Да, Катя говорила о каком-то Совете Пяти. Хотя нет, это сестра говорила, не Катя... Всё, что вчера произошло, полностью перемешалось в голове… Совет… Понятно, что в него входят такие, как и крылатый, сплошь старики, которые, надо понимать, и являются фактическими руководителями всех миров, воздействуя на них не явно, приказами, а подталкивая ключевые фигуры в нужном направлении. И мы тоже оказались в центре из внимания, но как тонко нас подвели, а? Обратились с просьбой помочь не одному человеку, даже не миру, а чуть ли не виду разумныху. Интересно, а помогли ли мы, вот в чём вопрос. Может наши действия и не привели к успеху, это были лишь внешние факторы, видимость, а на деле всё обстояло иначе, а позже, под предлогом награждения, нас в полном смысое поимели. Запрягли на то, в чём и не смыслим совершенно ничего. Есть возможность запросить информацию по делу, и она должна в обюязательном порядке появиться в голове, но почему, например, попробовав узнать об этом Совете, в голове ничего не появилось? Что, запретая тема? Даже для меня, потенциального Судьи?.. Надо прежде хорошо подумать, прежде чем согласиться на эту работу, а что это будет тяжкая работа, сомнений нет. К тому же навернякак кто-то заявится с вопросом – согласны мы или нет. Вот тогда и настанет момент истины, точнее, торга. Да… Не было печали. Только вроде устаканилось с Борами и получили хоть какие-то обещания, так тут другое… А что с девочками случилось? Катя вчера общалась с Марой как бешеная. Символы на её лбу. Что они означают, какой смысл? Птица и ветка. Ветвь оливы? Вряд ли, это чисто земной символ, или нет? Может это универсальный знак мира и не обязательно оливы, да и совсем не голубя я видел. Скорее коршуна, очень уж характерный клюв был у птицы. Тогда вообще ничего не понимаю. Птица как символ охотника и ветвь – символ жизни? Стоп. А если… Катя врач, хирург, так? Человек, который может принести как добро, так и… так и тянет сказать зло, но врач на такое не способен. А у Мары? Символ весов на пол-лица. Переносица – стойка весов и глаза символ чаш. Что, её глаза будут способны различать добро и зло? Какой же бред в голове… Ничего толкового в голову не приходит. Надо вставать, а то время идёт, а у меня одна мысль бредовей другой. Вообщем, главное понять – почему кроме нас двоих ещё и девочек задействовали. Вот не верю, что это случайность, такого просто не может быть.»

Антон тихо слез с кровати и, подхватив одежду, выскользнул из комнаты. Услышав, что на кухне уже кто-то есть, нырнул во вторую ванную, где была расположена чаша джакузи. Там оделся и умылся. Глянув на себя в зеркало, усмехнулся – лицо было отдохнувшее, как у человека, проведшего пару недель в ничего не деланье. Подходя к кухне, услышал женские голоса, понимая, что там, за закрытой дверью, не одна, две его… подруги.

– Доброе утро, красавицы, – Антон зашёл на кухню, ожидая увидеть невыспавшиеся мордашки, но, к его удивлению, что Мара, что Катя выглядели превосходно. Свежие лица, к тому же успели нанести боевую раскраску.

– И тебе доброе утро, хозяин, – как-то криво усмехнувшись, буркнула Катя, причём голос и выражение улыбки на лице резко контрастировали.

– Хозяин? – переспросил Антон в предчувствии, что сейчас вновь начнётся выяснение отношений, но дальнейшие слова разрядили обстановку. Правда, за Катю ответила другая девушка.

– Конечно хозяин. Катя, называя тебя так, имела в виду не нас двоих, а тебя владельца квартиры, где мы находимся. Что, не согласен?

– Если по большому счёту, то так, но тон, каким это было сказано…

– А чем тебе не нравится мой тон? – Катя, которая что-то готовила, со злостью швырнула на стол ложку. – Мы, понимаешь, сюда пришли как… в качестве… вообщем, как твои девушки, а что в итоге получили? Что с нами произошло? Скажи, тебе на это наплевать?

– Кать, ну зачем ты так? – Антон попытался обнять девушку, но та больно стукнула по протянутым рукам. – Ладно, не хочешь, что бы тебя касался, не буду. Прошу, объясни, чего ты с утра на меня кидаешься?

– Я кидаюсь? – Катя вспыхнула как факел. – Ты что, совсем офонарел? Не понимаешь, что с нами произошло? Или тебе вообще пофиг на нас?

Антон сел за стол и обвёл взором девушек. Они обе были взбудораженны, но Мара ещё сдерживала себя, а вот Катька точно сорвалась с цепи.

– Болван ты, если в твоей голове такие мысли появляются. «Сорвалась с цепи». Я что тебе, собака бешеная? – Катя повысила голос. – Ты, дурень, вообще ни хрена не понимаешь во что не только сам вляпался, а и сестру, к тому же и нас за собой потащил.

– А ну успокоилась и сели обе за стол, – негромко скомандовал Антон и обе девушки, явно против своей воли, сели.

– «Не смей командовать нами?» – в голове Антона раздался крик Кати. – «Ты не понимаешь, что пользуешься тем, чем не должен. Ты вообще не имеешь права пользоваться Силой. Как ты можешь… Я думала, ты нас любишь, а ты…» – последние слова прозвучали в голове парня чуть слышно и в глазах девушки появились слёзы.

– «Ментальное общение? Хорошо. Так даже будет лучше, Арину не разбудим». – Антон не смог сдержаться и почувствовал, что стал злиться. – «Прежде чем на меня орать и предъявлять какие-то претензии, может быть соизволишь объяснить, с чего ты взяла, что во всём случившемся виновен именно я? Насколько помню, а пока на память не жалуюсь, ты сама схватила кристалл и стала его рассматривать, вертя в руках. Скажешь, я в этом виновать? Заставил тебя силой? Нет, это твоё непомерное любопытство, граничащее с наглостью. Да-да, не ослышалась, именно с наглостью. Ты ведь и мою звезду подержала в руках. Думала, не заметил? Ты спросила разрешения? Нет. Катя-Катерина, надо, как говорит моя сестра, обладать умением различать общее и личное. Ты, взрослый человек, пока этого различать не научилась, почему-то для себя решив, что тебе позволено всё. Нет, далеко не всё. Второе. Кто втянул в историю Мару? Не я, не Арина, ТЫ непонятно почему решила, что ей тоже надо испытать всё, через что прошла сама. И сейчас у тебя хватает… смелости обвинить именно меня, тем самым сняв с себя вину за свои необдуманные поступки?»

– «Я не думала, что это так…» – Катя не выдержала, заплакала, спрятав лицо в ладонях.

– «Не подумала»… Ты сейчас произнесла то, что надо было сказать с самого начала.. С тобой всегда так, Кать.» – Антон смягчил тон. – «А теперь внятно, но коротко суть проблемы. У нас не так много времени, надо собираться на работу, а перед этим ещё и что-нибудь проглотить.»

– «Мы завтрак уже сделали, Тош», – в голове прозвучал грусный голос Мары. – «Не злись на Катю. Просто она не может смириться с мыслью, что ей теперь отведена роль… Нет, пусть сама скажет. Мы всю ночь не спали, притворялись, что бы ты с сестрой нас не мучал вопросами. Проговорили полночи, наплакались вдоволь, но что теперь бодаться, когда всё, что было предначертано, сбылось.»

– «Что предначертано? Что сбылось? Ничего не понимаю, честное слово. Я со своими новыми обязанностями толком не разобрался, а что касается Вас, так вообще нет никакой информации.»

– «Как нет информации?» – недоверчиво спросила Катя. – «Не знаешь, зачем и для каких целей нас задействовал?»

– «Повторю, Катя, коль не можешь воспринять мои слова с первого раза – я не знаю, что с Вами произошло, может поделитесь? Коль мы связаны одной судьбой, наверное, стоит решать все проблемы сообща?»

Катя переглянулась с Марой и ответила уже вторая девушка.

– «Нам четверым предначертано создать малый круг. Круг Судьи. Если бы Катя, а потом и я не брали кристалл в руки и не оказались между Вами, всё бы обошлось. В том случае не мы, другие стал бы Вашими помощниками. Мы не до конца разобрались с процессом принятия решения и вынесения приговора, но, в общих чертах, вы двое, ты и Арина, предлагаете вариант решения по спорному вопросу. Моя обязанность – взвесить это решение и, если оно попадает под юрисикцию Вселенного Закона, утвердить или отвергнуть вердикт, а затем будет задействована Катя. Её обязанность самая сложная. Именно она должна донести до мира слово Суда. Или стать миротворцем или… палачом.»

Антон с открывающимся ртом «переваривал» что пыталась донести Мара и в его голове не укладывалось, как всё должно происходить в действительности.

– «Хочешь сказать, мы четвером будем решать судьбы мира? Точнее, миров? Это же займёт немыслимое количество времени. Бред…

– «Не четверо, ты с сестрой. Мы с Катей скорее обслуживающий персонал. Делопроизводитель и… палач. Знаешь, как трудно произносить это слово даже мысленно. Катя, врач от Бога, как говорят окружающие и… убийца.»

– « Немыслимо, хотя… она не только палач», – Антон взглянул на поникшую девушку, о которой шёл разговор. – «Она ещё, как ты сказала, и миротворец. Кать. Ты, как никто знаешь, что бы человек выздоровел, а то вообще остался в живых, нужно провести операцию и вырезать из организма, скажем, опухоль. Всё то, что и делала раньше, только чуть в больших масштабах.»

– «Чуть в больших?» – Катя нервно захохотала и стала говорить вслух. – Настолько больших, что у меня колличество пациентов будет исчисляться в триллионах или секстиллионах? Кстати, сколько там нулей?

– Где-то близко к истине. – Мара, прикрыв глаза, усмехнулась. – У моего народа иные числа, а земные… Считай сама. Тысяча, миллион, миллиард, биллион, триллион, квадриллион, квинтиллион и только потом твой секстилллион. Если не ошибаюсь, после числа 21 нуль по короткой шкале. Знаешь что это такое?

– Нет, но мне и количества нулей достаточно. Всегда знала, что ты умная, Мара, поэтому ты знак равновесия, а я лишь тупой исполнитель. Как говорится, рылом не вышла.

– Ты не права, Катенька, – Мара обняла подругу. – Как по мне, у тебя не настолько грязная работа как самая трудоёмкая. Из нас четверых, пожалуй, только ты с этим можешь справиться. Знаешь почему?

– Почему? – Катя вскинула голову, увидев улыбающееся лицо подруги.

– Потому, что только в тебе осталось настоящее сострадание к людям. Только ты способна переживать болезни чужих людей как свои и бороться за каждого человека до последнего. Увы, остальные трое очерствели душой.

– Девочки, пора заканчивать говорильню, иначе опоздаем на работу. И завтрак уже холодный, так?

– Сейчас подогрею, – Катя метнулась к плите.

– Кать, ты со мной? С твоего позволения хочу дать отдохнуть сестре. Или будить? – Антон с надежой посмотрел в спину девушки.

– Пусть спит, мне работа не в тягость.

– Можно спросить? Какие планы на вечер? Вы останетесь или вернётесь на другую… работу? – Мара, спросив, вся сжалась, ожидая ответа. – К тому же может быть всё же посетишь дом моих родителей? Конечно, твои подарки ьыли благосклонно приняты, но раз так неудачно получилось, мама с папой тебя всё равно ждут. Завтра вечером, если будешь у нас, придёшь?

– Мара, – Антон, перед которым поставили тарелку с омлетом, улыбнулся Кате и придержал её за руку рядом с собой. – Как считаешь, коль у нас теперь всё так перепутано, Катю стоит пригласить? Или нет?

– Мы уже обо всём договорились, – рассмеялись обе девушки. – Коль ты до сих пор так и не осмелился сделать предложение ни одной из нас, мы будем дружить против тебя. Сьел? Ладно, не напрягайся. Мои знают расклад, поэтому смирились, возражениий не будет, к тому же ты и так знаешь, что у нас многие мужчины имеют двух жён, а то и больше. Не из-за того, что такие любвиобильные, а потому, что женщин в наших мирах в десятки раз больше чем мужчин. Вот и сложилась тенденция – если все за, материальный достаток позволяет, каждая из женщин живёт в своём доме или квартире, а мужчина-муж посещает всех по очереди, никого не выделяя. Есть, конечно, к кому-то из жён бо́льшие симпатии, есть первая жена, которая не вмешивается в иные отношения, но считается всё равно старшей и все разногласия между женщинами решаются в её присутствии, как судьи.

– Ты ешь, давай, второй раз греть не буду, – Катя усмехнулась, отвесив парню шутливый подзатыльник. – Мар, хватит стращать нашего мужчину, а то испугается и вообще сбежит куда-нибудь на край Галактики… То он нам чуть ли не в любви признавался, а сейчас, смотри, скукожился и даже боится задать вопрос по делу. Всё, разговоры заканчиваем, а то уже в минусе на пять минут. Придётся бежать, не идти. Давайте так – все разговоры вечером, когда соберёмся вместе.

Быстро проглотив завтрак, стали собираться, только Антон слегка задерался, вымыв посуду, так как посчитал, что просить девушек, тем более оставлять грязную посуду сестре верхом неприличия. И уже на улице, взвинтив темп, что бы успеть, удивился, что и Мара отправилась с ними, лишь усмехнувшись про себя, подумав, что та не хочется оставлять его и Катю наедине.

– «Ты не прав», – одновременно послышались два мысленныхъ отклика. – «Мы решили, что и Маре пора осваивать методику лечения, а если не у создателя самой системы, то у кого?»

Девушки пытались донести свои мысли, перебивая друг друга, отчего Антону приходилось постоянно крутить голвоой, порой догадываясь, кто из них сейчас «говорит».

– «К тому же, Тош, ты бы свыкся с мыслью, что для нас не проблема тебя «услышать». – Эта ехидная реплика принадлежала явно Кате. – «Так что дружок, теперь тебе придётся контролировать каждый свой посыл в наш адрес, каждую мысль. И не только на общей волне, но и на «семейной», потому что мы теперь члены этой самой семьи, верно? Тайн от нас быть не может.»

– Вот это мне не нравится больше всего, не буду скрывать, – Антон говорил вслух специально, стараясь держать голову пустой. – Теперь даже о самом сокровенном в одиночестве не подумать? Девочки, а давайте не жить у меня в голове? Пусть наш семейный канал останется для общения, когда все на это дадут согласие? – увидев насупленное выражение Кати, приобнял её. – Сами же взвоете, когда начну фантазировать на фривольные темы. Разве нет?

– А ты не фантазируй, а то получишь, – буркнула Катя. – И так у тебя одно на уме. Что, думаешь, не знаем? Видели пару твоих снов, когда ты…

– Кать, не надо, – Мара остановила подругу, потом посмотрела на парня. – Да, Антон, мы видели твои фантазии, но честно скажу, я после этого долго не могла уснуть, продолжая уже у себя в голове раскпучивать твои фантазии. Поэтому, Кать, соглашусь с Антоном, у нас должен быть свой маленький угол в голове, куда остальным доступ должен быть закрыт.

– А если?.. – Катя хотела остановиться, но её с двух сторон подхватили под локти и потащили дальше.

– Никаких если, – Антон улыбнулся, глядя на растерянное лицо девушки. – Двое против одной. Арина будет на нашей стороне, уверен, так что смирись, милая, с ограничениями. Понимаю, ты любопытная до невозможности, но буду тебя щёлкать по носу в прямом и переносном смысле, пока тот не покраснеет и не увеличится раза в два. Боишься?

– Ты не будешь меня обижать, – девушка показала Антону язык. – Потому что… потому.

– Именно, что потому… Так, стоп. – Антон внезапно остановился, увидев у ворот клиники полдесятка машин очень уж характерного вида. – Блин, явились не запылились. Надо понимать, за мной до сих пор следят. Как увидели, что вышел из дома и пошёл на работу, дали сигнал. Только эти долбодятлы не догадываются, что в ущерб рабочему времени с ними разговора быть не может…

Подойдя ближе, Катя обратила внимание спутников, что среди внедорожников стояли две машины представительского класса, причём имели принадлежность к зарубежным консульствам, судя по и цвету и буквам номеров. Фыркнув, прошли в калитку и уже у дверей клиники их остановили двое крепких высоких мужчин.

– Извините, дальше Вы пройти не можете. В данный момент клиника закрыта для посещения, – как ни странно, вполне любезно продекламировал «один из ларца».

– Всем запрещено? – поинтероесовалась Катерина.

– Да, всем без исключения, – ответил тот же мужчина. В его глазах мелькнуло что-то непонятное, хотя вряд ли похожее на узнавание.

– Странно, – Катя со смехом повернулась к Антону. – Даже руководителя клиники, к тому же владельцу вход запрещён. Не значит ли это, что ты нас обманывал и клиника в действительности не твоя и ты здесь, оказывается, вообще не работаешь, А мы-то, дуры, губки раскатали, мол, какого парня охомутали… Врун ты, Тошка, нет тебе веры.

– Всяко в жизни бывает, – парень сообразил, что Катя ведёт какую-то свою игру. – В жизни так часто бывает. Живёшь в квартире всю жизнь, а однажды приходишь с работы и выясняется, что ты в своей квартире вообщеникогда не был прописан и квартира тебе не принадлежала, а сейчас там на законных основаниях проживает семья родственников одного из руководителей кавказких республик. При наличии денег и связей у тебя и имя могут отобрать, не то, что недвижимость и имущество... Ладно. Раз выяснилось, что я здесь больше не работаю, пошли гулять по городу, благо, что не очень холодно. Потом, когда подзамёрзнем, предлагаю посетить Русский музей. Мара ведь там ни разу не была, ведь так?

– Ошибаешься. Была и не раз, но можно ещё сходить, – девушка улыбнулась. – А можно может в Эрмитаж? Пять раз там была, а в последний так вообще заблудилась. Экскурсия, к которой прибилась, закончилась и группа пошла на выход, а я осталась стоять, рассматривая что-то. Хорошо какая-то бабушка мне помогла – объяснила куда идти, что бы оказаться ближе к людям.

– Ни фига себе, – Антон с удивлением слушал повествование Мары. – И куда ты зашла?

– Не поверишь, опустились в подвалы. Тема экскурсии была о истории строительства Зимнего дворца, вот и повели туда, где остались фраменты ещё той, первоначальной кладки, из брёвен, да и осушительные системы.

– Что это за экскурсия такая? – Катя тоже недоумённо смотрела на Мару. – Я была в Эрмитаже огромное количество раз, но о такой теме вообще никогда не слышала.

– Да я сама не знала к кому «прилипла». Позже поняла, что группа, с которой ходила, была сплочённой, все друг друга знали. Скорее всего, с одной работы или завсегдатаи.

– Ладно, чего стоим? – Катя перевела взгляд на стоявших рядом мужчин, которые прислушивались к разговору. – Коль тебя, Антон Сергеевич, не пускают на рабочее место, мы готовы помёрзнуть. Одно смущает – кто с пациентами будет работать, коль нас не пустили? Хотя, Тош, найдётся тот, кто их хотя бы развлечёт. Смех тоже полезен для здоровья. Веди, Сусанин, куда хотел.

– – -

Трое молодых людей прошли через короткий дворик и миновали калитку, повернув к Литейному. Оттуда до Русского музея было не так и далеко.

– «И что? Я тебя поддержал, но реакции от охранников не последовало.» – Антон повернул голову к Кате.

– «Подожди ещё некоторое время. Я ведь не просто так тебя назвала и врачом и владельцем, к тому же по имени отчеству, разве что фамилию не озвучила. Сейчас пара минут пройдёт и до чьей-то головы дойдёт, что мы не могли испариться по пути на работу. Свяжутся с охраной, те и ответят, что нас завернули, а вот что будет дальше.… Ой, не оборачивайтесь, ребята. Бегут те два брата-дегенерата. Нас пока не видят, головами крутят по сторонам, но через минуту, может меньше, заметят. Спохватились, ироды. Тош, может стоит поиграть на их нервах? Спрячемся?»

– «В кафе.» – Антон чуть ли не силой, подхватив под локти, увлёк девушек в то самое кафе, в котором и покупал вчера пирожные, благо надо было пройти ещё метров десять. Он знал, что Наталья открывает своё заведение в восемь утра, поэтому пару раз забегал по пути на работу выпить чашку кофе.

Они были одни в кафе, не считая пары человек у кассы, которые опалчивали свежую выпечку. Сели за столик, который не полностью просматривался из окна и стали ждать, когда к ним подойдёт кто-нибудь из обслуживающего персонала, а посколько было утро, та денвушка, которая сейчас стояла у кассы, выполняла и обязанности официантки.

– Кать, – Антон укоризненно покачал головой. – Ладно я имею зуб на органы, но ты-то с какого перепуга такого мнения о них? Обидели?

– Ненавижу нынешних «серых». Когда работала в Братстве, знаешь, со сколькими пришлось общаться? Ни разу не встретила хоть одного нормального. Все говорили сквозь зубы, с первого слова показывая, что мы, мол, грязь у них под ногами и стоит только сказать слово поперёк, нас всех разгонят к чертям собачьим. Сам знаешь, я за словом в карман не лезу, вот и приходилось гавкаться, ставя на место эту сраную «элиту».

– И как, побеждала? – улыбнулась Мара. – Ты ж тогда была крохой, сама говорила.

– Мал клоп да вонюч, – рассмеялась Катя. – Это точно обо мне. Если честно, сдерживалась до последнего, а потом открывала один заветный фотоальбом и совала гостю в морду, мол, ознакомься, боярин, с кем чернь сражается…

– И челюсти отваливались, и тон разговора менялся? – Антон погладил руку девушки.

– Ага. Почти всегда, но пару раз пришлось открывать музей и показывать заспиртованные головы и лапы особо выразительных экспонатов, ну, сам знаешь, в каждом Круге такое есть. При виде такой "красоты" у оскудевших умом последние извилины всё же вставали на место.

– И скоренько так выметались со своими претензиями? – вновь вставил Антон. – А что они хотели?

– Да как все, кто обладает хоть малой властью и пушками – под видом покровительства и защиты предлагали откровенное крышевание. Только по факту не они нас, мы их должны были крышевать. Самое же поганое, заявлялись в основном те, кто почувствовал вкус халявных денег – от майора и выше. Всё не могли нажраться бабла, твари. Хотя один раз словами не разошлись – пришлось одному из таких «проверяющих» накостылять. Я хоть и маленькая была, но знак Защитника у меня золотой, подготовка не чета тому одноклеточнику-однозвёздочнику. В тот раз душу отвела по-полной, благо имела законную возможность ответить – уродец первый меня ударил, не выдержал нагрузки на мозги. Я специально его выводила из себя, а вот потом… У нас же камеры везде понатыканы, поэтому сначала нажала сигнал тревоги, а когда дежурная группа вломилась в кабинет, сказала ребятам, что б не вмешивались, а сама…

– Уверен, твои коллеги потом тебя силой оттаскивали. Ведь так? – Антон смотрел в красивое лицо, которое сейчас отображало все перепетии. – Признайся, ведь и тебе перепало?

– Ну… не без этого, но я осталась на ногах, а эта жирная свинья, перестав материться в мой адрес, стала жалобно скулить… Вспомнила сейчас и даже на душе светлее стало. Сколько же мрязей вокруг. Вроде по долгу службы должен стоять до последнего на защите Родины, так нет, этим занимаются молодые, да редкие идейные, которые честь сохранили. Но большинству стоит заполучить личный стул за столом в кабинете, всё, стал царьком и мысли уже совсем о другом…

– Не все такие, Кать. Конечно, в семье не без урода, но костяк службы всё же здоровый. Я же знаю как там…

– Антон, лучше помолчи. – Катя внезапно разозлилась. – То, что у тебя отец генерал, ничего не значит. Ты сталкивался с теми, с кем именно твой предок знакомил. Что, разве не так? Так. А вот другие… Им бы ты и руки не подал. И таких, поверь, немало.

Парень хотел возразить, но в этот момент к ним подошла девушка, которая освободилась.

– Добрый день. Что будете заказывать?

– Нам по самому крепкому и лучшему кофе и по пирожному. Эклеры с… клубникой есть?

– Есть, – девушка улыбнулась. – Как понимаю, Вы у нас не в первый раз, коль знаете ассортимент?

– Не в первый и, очень надеюсь , не в последний. Наталья здесь?

– Убежала домой на полчаса, скоро вернётся. Как раз тесто подойдёт. Что передать?

– Да ничего не надо, хотя скажите, если мы будем ещё здесь, что у неё в гостях Антон с её сестрой по таланту.

– Даже так? – девушка внезапно подобралась и внимательным взглядом посмотрела на спутниц парня. – Хорошо, передам. Подождёте минут десять?

– Конечно подождём. – Антон перехватил изучающий взгляд официантки, которая, повернувшись, быстрым шагом ушла в служебное помещение.

– Наталья… это та самая «ведьмочка»? – Катя внимательным взглядом проводила девушку. – Забавно, но и в этой девице есть зачатки Дара. У них что здесь, «гнездо»? Если так, надо поставить в известность Круг.

– О Наташе давно знают, – Антон посмотрел в окно, выискивая взглядом поисковиков, но те, скорее всего, уже промчались по улице дальше. – Сам дал такую информацию. Её проверили, криминала не нашли. Все её наговоры в основном нацелены на возврат покупателей. Хотя, скажу честно, люди и без этого сюда ходят с удовольствием, но вернёмся к предыдущей теме. Кать, не нужно плохо говорить о гэбэшниках. Да, я вырос в этой среде, где все так или иначе принадлежали к службе, поэтому могу сказать иначе – бывают среди них подонки, не без этого, как и везде, но говорить, что таких большинство, будет неправдой.

– Антон, – Катя вдруг обмякла, словно из неё вынули внутренний стержень. – Не хочу с тобой спорить. Может так и есть, а не повезло исключительно мне, но хочу рассказать один жизненый пример. Мама, когда меня родила, поняла, что работать на предыдущем месте не сможет – там был режимный объект, а пока я была маленькой, приходилось и убегать пораньше с работы, а то и в обед бежать домой меня кормить, посколько я была под присмотром бабушки-соседки. Вообщем, устроилась администратором в военную гостиницу, папины друзья помогли. Кстати, проработав там десять лет, стала заведующей.Останавливались там, в основном лётчики. Из молодёжи – кто после училища ждал распределения, или кто на сборы приезжал, а из старшего командного состава, то опять же сборы и те, кто ждал уже вместе с семьями счастливого момента, когда предоставят квартиру в Питере. Почему так подробно рассказываю, поймёте. Я, кстати, там, можно сказать, выросла. Иногда мама меня даже оставляла на ночь, когда дежурила сутками, а папа был в командировках. Вот в очередной раз и случился разговор между мамой и одним полковником, который в день отъезда после сборов, на вопрос моей мамы, куда подевались ручки от тумбочек в двух шестиместных комнатах, не подумав, выдал – однозначно лейтенанты сняли, потому что те сборы закончились накануне заезда другой группы. Мама от подобного заявления дар речи потеряла. Более того, сама принимала комнаты в день отъезда молодёжи. Не выдержала, сказала, что лейтенантикам ручки от тумбочек даром не нужны. Они сегодня здесь, завтра в другом конце страны. Ни кола, ни двора, а вот полковникам и тем, кто чуть помладше в звании, ручки нужны. У них у всех уже есть дачи, гаражи, квартиры, поэтому, что можно не покупать, а своровать, в хозяйстве всегда пригодится. Тот полковник взвился на дыбы, мол, честь офицера обидели, но мама спокойно объявила – комнаты у сьехавшей группы не примет, а если через час всё не будет на своих местах, позвонит начштабу, благо, что гостиница и была на территории штаба округа, только в другом крыле здания. И что думаете, всё вернули, привинтили ручки на свои места, как и было, но на этот раз к маме подошёл совсем другой офицер, который, краснея, извинился за недразумение и боком-боком, получив заветную подпись на командировочном предписании, выскочил из комнаты. Уже позже, когда мама вернулась к себе в кабинет – на столе увидела коробку конфет. Понятно, не хотели офицерики публичности своего поступка. Вот тебе, Тош, ответ на все вопросы. Вроде ничего общего, а глубинный смысл житейской ситуации наяву.

– М-да… – Антон погрустнел. – Твоя мама и ты по большому счёту правы. Конечно, молодому лейтенанту, у которого вся жизнь и карьера впреди, думать о ручках не к месту и не ко времени, а вот тем, кто уже свил гнездо, то да… Хотя как тогда, так и сейчас зарплаты у военных более чем достойные, но коль плохо лежит, то…

– Не плохо лежит. Иные люди смотрят на всё окружающее под определённым углом. – Катя грустно усмехнулась. – Знаешь, а ведь ты совсем не такой и твой отец не такой. Помню, как на острове ты ни слова не спросил ни у меня, ни у девчонок по поводу еды. Из своих запасов готовил. Использовал свою посуду, да и потом мыл за всеми нами грязные тарелки. Я ведь тогда была просто ошарашена. Думала, ты из простых, как и я, а уже позже узнала кто твои родители.

– И что, отношение резко изменилось?

– Нет, Антош. Появилось больше удивления, да и почтения к твоим родителям, что воспитали достойного ребёнка.

– Ребёнков. Нас ведь двое. К тому же мы лет с пяти, как почувствовали в полной мере Дар, стали жить если не самостоятельнго, то без круглосуточной опеки со стороны родителей. И им не пришлось краснеть на родительских собраниях, не пришлось вызволять нас из отделений милиции за хулиганство. Мы слишком рано осознали себя если не взрослыми, то людьми с распланированным заранее будущим и постепенно шли к осуществлению своих целей. Можно сказать, у нас и детства как такового не было. Изучение языков с трёх лет, занятия физподготовкой. Летом ездили в уральскую школу, а в остальное время занимались вместе с курсантами школы госбезопасности. Изучали все аспекты работы Братства, потому что мама поняла, что мы отличаемся от всех остальных, даже одарённых. А что бы полазить по помойкам, по заброшенным постройкам… Чтобы потусить с одноклассниками и сходить на вечерний сеанс в кино, что бы вообще не прийти вечером домой, дпже предварительно позвонив родителям… Мы сами себя этого лишили, хотя сейчас не могу сказать, что много потеряли. В институте добрали…. – Антон рассмеялся и ещё шире улыбнулся, когда увидел входящую в зал Наталью, собственноручно несущую поднос с заказом. В зале тем временем заметно прибавилось людей.

– Привет, дорогой. Рад, что вновь зашёл, – женщина впилась в глаза Кати, но через пару ударов сердца расслабилась. – Скажи, мил друг, это не по Ваши души организована беготня по улице? Куча мужиков носились как угорелые, потом машины стали ездить, а сейчас так вообще чуть ли не перекрыли улицу.