Текст книги "Одна судьба на двоих 3. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

– «Я тоже постараюсь. А теперь спи, моя воительница. Ты сегодня была великолепна.»

Это девушка уже не услышала. Вцепившись в брата, спала…

* * *

Ранним утром их никто не разбудил и только в районе девяти, когда двойняшки проснулись самостоятельно и позавтракали, экран визора на кухне засветился, и на нём появилось изображение улыбающегося лица Мары. Увидев два хмурых лица, и у той исчезла улыбка.

– Что-то случилось? Вы здоровы?

– Для начала доброе утро, Мара. Ты сегодня без кителя, поэтому можем пообщаться. Огласишь расписание на день?

– Прости. Доброе утро. Вы так со мной официальны. Есть на то причины?

– Давай без объяснений причин. Просто с утра у нас плохое настроение. Это особенность русских людей. Как встают с левой ноги, так для окружающих начинаются неприятности. Такое объяснение тебе проще принять? И так?

– Я поняла, – девушка криво улыбнулась. – Простите, между нами произошло непонимание, поэтому я…

– Мара, остановись вовремя, прошу. Вчерашний день закончился. Мы, в самом деле не в настроении, к тому же и состояние не самое лучшее. Поэтому, если не хочешь, что бы кто-то из нас сорвался и тебе нагрубил, давай только по делу.

– Хорошо. Как скажете. Я понимаю.

– Ни хрена ты не понимаешь, – сорвалась Арина. – Если б понимала, не произносила бы столько неуместных слов.

– Арин, – Антон обнял сестру и, прижав к себе, погладил по спине. – Успокойся. Мара ведь не понимает ничего, да и не виновата в том, что с нами произошло. Зачем срываешься?

Арина подняла глаза на экран, буркнув.

– Прости, сорвалась. К чему на этот раз нам готовиться? К планетарной войне? Или Ваше руководство решило нас выдать имперцам в знак непричастности и надежды на добрую дружбу в дальнейшем? Если так, мы будем биться до конца, если нам перекроют возможность вовремя перебраться к себе домой.

– Откуда такие мысли, Арина? – Мара смотрела осуждающим взглядом. – Для этого нет причин. Вчера, на совещании, Старейшина и Совет Семей взяли Вас под защиту. А это значит, что Союз планет, все наши три мира, встали на Вашу сторону. Если моих слов недостаточно, сегодня то же самое услышите и от тех, чьи слова просили Вам передать. Скажу больше. Сегодня из посольства Империи было передано сообщение, что к нашему народу нет ни малейших претензий. К Вам двоим тоже. Как мы поняли, то, что произошло на Полигоне, в Империи уже увидели. Каким образом не знаю, но факт остаётся фактом. И сообщество Теней также снимает с Вас ответственность за гибель их сестёр. От их имени просили передать, что за все невзгоды, которые выпали на Вас по их вине, Вам будет предложена компенсация, но какая, об этом не было ни слова.

– Мара. – Антон, усмехнувшись, посмотрел на экран визора. – И Вы приняли все эти слова как действительность? Как, что ничего, вроде, на самом деле и не случилось? Что мы, двое, убив больше десятка этих самых «Теней», а в придачу и вообще императорскую чету, тем самым обезглавив империю, останемся в стороне? И жить будем, как жили? Извини, но ты сама-то веришь в подобную чушь? Язык дипломатии – это то, что произнесённые слова надо воспринимать с точностью наоборот. Это означает одно – нам никогда не простят содеянного, просто из чувства мести, хотя мы если и виноваты в чём-то, то в том, что не согласились добровольно отдать свои тела Древним тварям. Мы осознаём, что в подходящий момент на любой из планет нам отомстят. Что это будет – или при перемещении мы окажемся на лишённой воздуха планете, или же всё будет намного проще – яд в еде или удар кинжалом от того, кого считаем если не другом, то хорошим знакомым. От тебя, например, или от твоего отца. Мы же не знаем, что Вами будет руководить в тот момент? Может перед Вами поставят условие – наши жизни в обмен на дальнейшее существование Ваших миров? Не уверен, что Вы выберете нас. И ты, хоть и связана со мной незримыой связью, вполне способна на такой поступок ради своих. Что, не так? Разве не ты, руководствуясь долгом по отношению к своему народу, полгода со мной не обмолвился не словом, будучи рядом, в Питере? Да, Мара, я не забыл. Подобное вообще трудно забыть. Вообщем, давай заканчивать болтовню ни о чём. Мы тебя услышали. Что ещё скажешь?

По лицу девушки потекли слёзы. Девушка долго не могла успокоиться и взять себя в руки.

– То время, о котором сейчас сказал, было ДО ритуала. А теперь… Я тебе говорила, Антон, что не смогу даже подумать, что бы тебе навредить, не говоря уже сделать. Я в таком случае просто умру. Ты, наверное, или забыл, или вообще не занаешь, но ритуал до конца для меня не закончился. Если помнишь, моё платье стало белым лишь с лицевой стороны, символизируя, что я готова тебя принять в любой момент. А вот назад пути у меня нет. И не будет никогда. Я сознательно пошла на такой шаг, который без принуждения был принят тобой. Но за время, что прошло после обряда, ты ко мне ни разу даже не прикоснулся, не то, что не поцеловал или предложил соединить наши судьбы узами брака. Хотя последнее для меня не главное. Я хочу быть рядом с тобой, видеть тебя, слушать твой голос, а ты… меня отвергаешь. Мучаешь меня своей холодностью и невниманием.

– Мара. – Лицо Антона стало каменным. – Если ты желаешь поговорить на эту тему, давай наедине. Не хочется, что бы наш разговор слушали посторонние люди. К слову, свою сестру к таким не отношу. Надеюсь, ты сейчас способна понять, что я имею в виду?

– Это невозможно. Наш разговор…

– Если не знаешь точно, а поверила в то, что тебе сказали, это не истина. Мы тоже во многое и многим верили, но чаще убеждались, что вокруг ложь. Поэтому доверие может быть только между близкими людьми, хотя и они зачастую предают.

– Как же Вы живёте, Антон? – всхлипнула Мара. – Как можно вообще жить, когда нельзя верить даже самым близким? Это ведь не жизнь, а мучение.

– Как видишь, живём, – усмехнулся парень. – В очередной раз прошу тебя остановиться. Спрашиваю – какие планы на сегодня?

– Простите, не могу, – изображение Мары с экрана исчезло, что бы через несколько минут там возникло лицо её отца.

– Не буду спрашивать, что произошло, но моя дочь в истерике, которой я никогда в жизни у неё не видел.

– Доброе утро, ста… Энрим. – Антон смотрел на мужчину как равный, и его собеседник это заметил. – Мы объяснили Вашей дочери состояние дел, вот она и не выдержала. Может озвучите распорядок на сегодня? Если мы нужны на Полигоне и все договорённости остаются в силе, это одно. Если нет, позвольте нам откланяться – мы лучше выходной проведём дома, нежели в беседах на вполне ожидаемые темы с множеством заинтересованных людей. Заранее скажу – ни с кем говорить не желаем, даже со Старейшиной, не смотря на наше к нему глубокое уважение. К нам вопросов много, я это прекрасно понимаю. А понимает ли хоть один из Вас, что нам сегодня не хочется говорить на эту тему? Поэтому, коль Вы практически единственное контактное лицо и других к нам не допускают, будьте добры сами объяснить страждущим, что не желаем общения. Мы безумно устали не так физически, как морально. В любой момент можем сорваться и наговорить много того, о чём позднее пожалеем. А раз Вам сейчас прямым текстом сказал об этом – вот и не вынуждайте нас психовать.

– Я понял… – старик замолчал, видимо, что-то обдумывая. – Я вообще-то хотел лишь поинтересоваться – Вы готовы сегодня встретиться, как и обещали, с курсантами и преподавателями Отдела Поиска?

– Если Вашей стороне не хватает вчерашней демонстрации, то да, готовы. И чем раньше, тем лучше, потому что сразу же после этого мы покинем Ваш гостеприимный мир.

– Антон, ни Мара, ни я не виноваты в том, что вчера с Вами случилось. И не стоит говорить, что на нашей планете «проходной двор». Импользую именно Ваше выражение. С Вами и на Земле происходило то же самое.

Парень улыбнулся.

– Ну да. Вертелось что-то подобное на языке, но Вы меня опеределили. Надо сказать, привели несокрушимые факты. Что ж, оставим тему. Скажу, как есть на самом деле. Мы очень устали. ОЧЕНЬ. Морально. Поэтому хочется нормального отдыха. Дома, где за нами не наблюдают каждую секунду. А здесь, позвольте за прямоту, даже в туалете стоят биометрические датчики. Поэтому, Энрим, если хотите, что бы мы и дальше сотрудничали, я не прошу, требую, что бы абсолютно всё наблюдение и прослушку не просто отключили, а демонтировали. В противном случае мы или расторгнем наши договорённости или же, если припрёт, просто сожжём всю технику. Надеюсь, вполне внятно объяснил свои требования?

– Антон, Арина, – мужчина, увидев, что на колени к парню села девушка, попытался объяснить. – Все эти датчики поставлены не для слежки, а для обеспечения нормального состояния жильцов. Электроника снимает показания и, в случае отклонений в состоянии здоровья, вызывает или медиков или спасателей. Повторю – у нас во всех домах стоит подобное оборудование и никому это не мешает, а чаще помогает.

– Ответьте на один единственный вопрос, уважаемый. Если прямо сейчас рядом с нами окажутся «Тени», те твари, с которыми мы не в первый раз сталкиваемся, Ваша хвалёная техника их засечёт? Мне кажется, она, эта хвалёная техника, способна будет только констатировать нашу смерть, точнее, вызвать медиков, которые это сделают. И ничего больше. Вчера ведь было точно так. И если бы не то сообщение, которое Вы прочли на моем телефоне и не два сканера, надо отдать должное, поставленные вовремя, за что склоняю перед Вами голову, мы бы всё равно справились, правда, с бо́льшим трудом. Так что, закачивая прения сторон, прошу пойти навстречу нашим пожеланиям.

– Вы правы, Антон. Те сканеры, которые имеются в квартире, от незримого убийцы не спасут. Хорошо. Отдам распоряжение о демонтаже. Если всё не уберут – сможет жечь. Я разрешаю.

– Приятно чувствовать, когда тебя понимают. Так что, Энрим? Когда нам выходить?

– Через полчаса внизу будет стоять машина. С символами Отдела. Это служебная, там автопилот.

– Понятно. Позвольте вопрос. Скажите, а можно нам ознакомиться с инструкцией как использовать эти телевизоры-камеры-телефоны, которые везде понатыканы. Есть даже в туалете. И хотя бы свои контакты оставьте, как связаться, а то мы потыкали, но ничего добиться так и не смогли. Даже местные новости посмотреть не можем. И руками пытались включить и карточки доступа подносили – полнейший ноль. И это касается встроенной техники. А по поводу мобильных устройств, которые видели у всех вокруг, так недостойны иметь в руках такие сокровища? Вдруг разобъём или, ради интереса, в воду положим, или в местный аналог духового шкафа засунем. Просто ради интереса, а вдруг пыхнет?

Энрим смотрел с удивлением на двойняшек, слушая, что ему говорят, а потом, неожиданно, рассмеялся.

– Простите. Моя вина и оплошность. Подобной техникой умеют пользоваться даже совсем крохотные дети.

– А мы, надо понимать, по умственному развитию до них не доросли, – буркнула девушка. – Они ж у Вас все гении с рождения, а тут свалились на вашу голову двое умственно отсталых, которые что и могу, то пальцами во все дырки тыкать, да сопли о собственные штаны вытирать.

– Арина, ну… – Старик хотел что-то сказать, но, увидев, как Антон отрицательно мотнул головой, понял, что это был знак именно для него. – Ещё раз простите. Тогда, надеюсь, скоро увидимся.

Экран погас и двойняшки, переглянувшись, прыснули от смеха.

– Что ты, Тошка, что я сегодня две невыносимых стервы. Бросаемся на благожелательно относящихся к нам людей. Ты так вообще чуть ли не свою невесту до истерики довёл. И надо было?

– Надо. Они хоть капелькой своего ума понимают, чего мы вчера избежали? Уверен, нет. Даже и представить себе не могут. Не знаю, может народ Боры, как и те, другие, о ком говорила Лиза – мол, великая честь отдать свои тела всякими… Материться хочется. Что ж эти образины не отдали свои тела? Или столь безобразны даже для того мира, где живут, что ими побрезговали?

– Опять начинаешь воду толочь? – Арина стукнула лбом о лоб брата. – Хорош уже. Мы же вчера договорились не вспоминать. Давай потихоньку собираться, а уж там просто наваляем всем и домой. Слышал, даже преподавателей против нас выпустят. Только стоит надо оговорить правила – кому и за что присуждается победа. Места попаданий и выход участников из борьбы, а то будем пулять во всех подряд, а те как зомби будут снова и снова подниматься. Лучше как в реале. Два в тело или один в голову и адью.

– Будет им реал. Обещаю…

* * *

Уже с полчаса на Полигоне творилось нечто невообразимое. Из двенадцати вышедших спецов Отдела против двоих землян, четверо были растреляны уже в первые десять минут. Те двое, выскочив, словно из-под земли, растреляв с нескольких метров противника, снова исчезли. Хотя генерал, вместе с руководством Отдела, видели, что земляне не использовали инопланетную технику, а пользуясь природным и искусственным рельефом Полигона, прятались там, где была или крохотная ямка, или поваленное дерево, исчезая из поля зрения противников. И бойцы Отдела, используя по согласованию с землянами свои навороченные боевые шлемы, нервничали и, соответственно, допускали ошибки. И самой главной из них стал приказ одного из офицеров, которого вчера поставили руководить бойцами, занять круговую оборону, надеясь, что, объединив обзор и показания встроенных датчиков шлемов, точно заметят неприятеля. Но как только бойцы залегли, сзади в шлемы трёх бойцов, чуть ли не упор, было выпушено по три красящих шарика, что означало выход бойцов из боя. Как только остальные, развернувшись, открыли огонь внутрь круга, точно также, в упор, опять же сзади, были освобождены от дальнейшей борьбы ещё двое…

– Да что это такое? – генерал чуть не кинул в экран визора стакан, из которого пил тонизирующий напиток. – Сколько прошло времени? Сорок минут, а сколько потеряли бойцов? Легче сказать, сколько осталось – всего трое. ТРОЕ. Понимаете, что проиходит? Трое из двенадцати! Мы выпустили на поле лучших из лучших. И что, помогло? Земляне даже связью не пользуются – они даже шлемы не одели, подозревая, что туда засунут жучки и те выдадут их местонахождение. И одели самые простые защитные очки, которые купили по пути сюда в каком-то магазине, торгующем строительными товарами. Одели броню? Как бы не так – свои пятнистые комбинезоны, над которыми все втихомолку потешались. Теперь тоже смешно? Наши их с трёх метров увидеть не могут. Давайте, начинайте хохотать, а я посмотрю…

– Генерал, но кто же знал, что они… – не выдержал один из офицеров, но договорить фразу ему не дал другой офицер, обращая внимание всех на экран.

– Смотрите!

Трое бойцов, два из которых были мужчины и одна женщина, броском оторвавшись от землян, свалились в какую-то яму, что бы перевести дыхание и занять ткруговую оборону. Но вслед, ползком, к их позиции неотвратимо приближались двое землян. Один из них, достав из кармана зеркальце, заглянул в яму и, что-то показав на пальцах второму, отползли наза. Затем трое сотрудников Отдела вылезли из ямы. Коротко переговорив с землянами, пять человек, повернувшись к друг другу спинами, отошли на расстояние приблизительно метров в сто. А дальше, по какому-то сигналу, рванули навстречу друг другу, причем, не прячась, лишь стреляя на ходу. И до землян не добежал никто. Последний боец Отдела опустил ствол метров за двадцать, подняв заляпанное краской забрало шлема.

– Что скажете? – генерал отвернулся от экрана. – Мне, если честно, стыдно не столь за себя, как за свою работу. И за Вашу работу, офицеры, стыдно. Я вот что вспомнил. Слова того парня, который сейчас начисто разгромил наших коллег. Он у меня спросил – а сколько мы теряем своих людей в экспедициях? Когда услышал, что одного из десяти, поморщился. Добавить нечего. Подумайте. Результат Вашей работы налицо. Поэтому у меня появилось желание разгнать всех и взять вместо тридцати преподавателей этих двух ребят. Как мне кажется, разница в подготовке будет огромная. К тому же и средства немалые сэкономим.

– Разрешите, генерал? – один из преподавателей поднял руку.

– Слушаю, если по делу, а если оправдания, лучше промолчть.

– Не оправдания. Мы могли бы привлечь эту пару для обновления методики обучения? Даже не в качестве преподавателей или инструкторов, а что бы они поделились с нами методичками. Наверняка многое из того, как их учат, пригодится и нам. Понимаю, что там многое засекречено, но если попросить…

До генерала не сразу дошёл смысл сказанного, а когда дошёл, он захохотал. И только через несколько минут, вытирая ладонью глаза, обвёл взглядом присутствующих.

– Знаете, кто сражался, если можно так выразиться, с Вами? ВРАЧИ!!! Так и хочется выругаться самыми грязными словами. Эти врачи, между прочим, насколько знаю, даже не служили в их армии, не говоря уж об участии в боевых действиях. Да. Не буду скрывать, что эта пара – особенные люди. Иначе вчера бы не выстояли перед Императорской четой, которые были одеты, особенно акцентирую Ваше внимание, в древнюю силовую броню, которую и бомбой не возьмёшь, упади она прямо перед их ногами. Не знаю, как молодая пара справилась, но там точно не было прямого контакта, иначе земляне не выстояли, а что произошло на самом деле, как предполагаю, останется для всех тайной. О том мне рекомендовали даже не спрашивать у землян. Думаю, понимаете, кто это сказал. А что земляне, то, видя Ваши вытянувшиеся от удивления лица, эти двое, брат и сестра, состоят в военизированной негосударственной организации, которая охраняет их землю от проникновения непрошенных гостей из других миров, от всякой нечисти, как они сами об этом говорят. Между прочим, сравнительно недавно, этот парнишка собственными руками уничтожил трёх крылатых и жука-эксперитора. Так они называют бронированную тварь в пару метров высотой, по нашему, генерала. ОДИН справился, отмечу. А ещё, совсем недавно, парень, в схватке один на один уничтожил «Изменённого! Кто-нибудь слышал о подобном? Я – никогда. Таких людей, как эти двое, у них называют Защитниками. Учат владеть не только огнестрельным оружием, но и холодным, потому что именно холодняком можно поразить тех самых жуков. Между прочим, эти двое по их оценочной шкале, владеют самым низким из трёх рангов. А если бы сейчас были первые из них?...

Генерал заметил тихо зашедшую в кабинет Мару, которая встала у дверей. Усмехнулся, увидев её осунувшееся лицо. Разрешив сесть, поинтересовался состоянием после стычки.

– Всё тело болит. Кажется, завтра превращусь в один большой синяк.

– Сколько в тебя попали? – спросил кто-то из присутствующих.

– В тело около десятка раз, в шлем три, но и того хватило. Если б стреляли боевым оружием, погибла бы уже после второго попадания – шарик попал как раз над стрезом брони, если бы та была на мне. Чуть выше воротника, но ниже соединения шлема. Земляне вчера были в нашей броне – разобрались с её достоинствами и недостатками, поэтому и стреляли туда, где есть слабые места.

– Я видел, как издевались над вами, – генерал усмехнулся. – Три выстрела сзади в шлем, то есть в затылок, и всё, трупы. Скажи, полковник, а как получилось, что они попали в центр Вашего круга? Вы вроде заняли самое удобное место. На возвышенности, где землян до этого вроде не было.

– Это мы думали, что их там не было, а они туда добрались раньше нас, просчитав все наши действия заранее. И когда мы залегли, они поднялись из ямы с водой, что была чуть ли не в центре, сбросив с себя ветки и траву и, растреляв в упор трёх человек, воспользовавшись суматохой, выскользнули наружу. Когда же мы стали стрелять в центр, не зная, что их там уже нет, те повторили расстрел, только снаружи и исчезли.

– Ясно. Хочешь сказать, что вся наша электороника, котороя имелась в шлемах, их не засекла? Ни тепловизоры, ни датчики объёма, ни сенсоры определения органики?

– Что-то работало, но большинстов аппаратуры вело себя не так, как обычно. Земляне умело маскировались, обманывая наше оборудование. Ложились в лужи, что бы понизить температуру тела, обмазывали себя грязью, обсыпали себя листвой и ветками… Генерал. Я собственными глазами видела, как из обычной канавы выскочила Арина, растреляв двух бойцов. Потом специально измерила глубину – всего сантиметров десять воды, дальше жидкая грязь. Мы и не поняли, что или кто выскочил из воды, но потом было поздно…

– Интересно… – генерал задумался над словами Мары. Потом, словно очнувшись, задал очередной вопрос.

– Не буду тебя мучать, хотя и интроесно по горячим следам узнать как можно больше. Скажи, а что было в конце? Мы видели, что земляне подползли к яме, где Вы пытались спрятаться, но потом Вы вылезли и две команды разошлись в разные стороны.

– Антон с сетрой предложили вместо бесполезной траты времени не продолжать играть в прятки, а сразиться на встречных курсах. Мол, можно делать всё что угодно, но не ложиться и не прятаться. Разошлись друг от друга метров на двести, может чуть меньше, а потом, по сигналу парня, побежали навстречу, стараясь на ходу поразить противника.

– И каковы результаты? Тьфу. Результаты мы видели. Скажи, Мара, сколько раз Вы вообще попали в них? Только честно.

Вместо ответа девушка подсоединила свой шлем, который так и держала в руках, к визору.

– Смотрите сами. Это запись с камеры моего шлема сразу поле окончания соревнования. Они залезли в технический душ, в шлюзовом тамбуре, прямо в одежде, что бы смыть с неё основную грязь. Я была рядом в этот момент, разговаривала с ними.

На экране появились двое людей, которые, стоя под сильными струями воды, пытались хоть как-то смыть с себя и с одежды комки грязи. И, перемотав чуть дальше, Мара поставила изображение на стоп-кадр.

– Не понял, – генерал подошёл вплотную к экрану. – Хочешь сказать, на их одежде нет ни одного следа от попаданий?

– Именно, генерал, ни одного.

– Но я собственными глазами видел, как пара наших парней чуть ли не в упор стреляла в парня. Тогда почему?...

– Собственная защита, генерал, которую они генерируют. Понимаете? Их тела или их разум, не знаю точно, создают вокруг тела практически непробиваемую оболочку, которую не видно невооруженным глазом, да и… вооружённым тоже.

– Но тогда грязь…

– А они не дураки. Сначала извалялись в грязи, потом и поставили вокруг себя, как они говорят, Щиты. Думаю, в процессе боя они не раз то ставили, то снимали с себя защиту.

– Но ведь по правилам, что мы оговорили заранее….

– Нет, генерал. Простите, что перебила. Мы оговаривали, что никто из нас не будет одевать броню. А эти двое ведь и не использовали, у них защита. Можно сказать, естественная.

– Вот, значит, почему они испытывали тире наше оружие, – генерал задумался. Смысл той записи, что он видел вчера, сделанную скрытыми камерами в тире, наконец, стал понятен. – Первая игла, которой вчера в тире девушка выстрелила в руку брата, ушла рикошетом. А вот вторая, которая попала между колен, взорвалась, отбросив парня назад. Понимаете? Не пробила насквозь их защиту, а сработала после замедления. И ведь они только после этого эксперимента согласиись одеть броню, понимая, что их собственная защита не такая уж и не пробиваемая. Сколько раз надо в них попасть, что бы поразить? Раз десять-пянадцать? Вполне вероятно, что это макисмум, но и те стоять на месте не будут, уйдут с линии огня. Вот же задала ты мне задачу, полковник… Скажи, нашим людям такой защитой можно овладеть?

Девушка грустно улыбнулась.

– На это ничего ответить не могу. Ни да, ни нет. Одно скажу – они не станут держать свой навык как тайну, если это сможет спасти жизнь людям. Вопрос – смогут ли наши люди овладеть подобными навыками? Это считаю проблемой. На Земле биоэнергия, которой мы у себя пользуемся вполне свободно, находится на самом низком уровне. Поэтому как у них, так и здесь эти двое землян уникумы. Если они у себя способны поставить те самые щиты, которые не пробить холодным оружием, у нас они вообще становятся непробиваемыми….

– Ладно. Прости, что мучаю вопросами. Иди, отдыхай. – Генерал задумался, но, кинув взгляд в зал, отпустил и остальных. – Завтра к девяти утра всему личному составу собраться на Полигоне. Абсолютно всем. Свободны…

* * *

Местные жители с удивлением провожали взглядами двух насквозь промокших людей – парня и девушку, которые, спрыгнув из кузова маленького грузовичка, прошли к лифтам, оставляя за собой мокрые лужи. Люди не понимали где эти двое так могли промокнуть, когда на небе не было ни единого облачка...

– Тошка, давай засунем всю одежду в стиралку, в том числе берцы. Здесь электроэнергия для нас, как понимаю, бесплатна, а дома… а после стирки в сушилку засуну. Всяко лучше оставить здесь сухое, что бы в следующий раз, когда посетим Полигон, одеть чистое.

По очереди приняв душ, смыв с себя грязь, которая, казалось, пропитала всё тело, переодевшись в повседневную одежду, легли на кровать и крепко прижались друг к другу.

– Как считаешь, мы справились? – девушка ткнулась носом в щёку брата.

– Ага. Спать очень хочу. Устал неимоверно. Физически и морально. Два дня в постоянном напряжении Слушай, сестрёнка. Сколько раз в тебя сегодня попали?

– Пять или шесть. Не считала, но не больше. И, в основном, видела шарики в районе живота и боков. Ни одного в районе плеч и головы. Думаешь, шаблон?

– Да. Именно шаблон, ты правильно сформулировала. Их так учат. Хотя глупо получается. Стреляют именно туда, где наиболее мощная защита. В меня попали больше. Раз пятнадцать-двадцать. И чаще ощущал толчки в спину, не в грудь.

– Так это объяснимо. Сам же предложил формат – ты стреляешь и убегаешь, а я останавливаюсь за тобой и отстреливаю преследователей.

– Наши противники так и не разгадали самый простейший приём – купили их неоднократно.

– Тош. Мы как? Сейчас поедим и домой? Или уже дома пообедаем? Или, может, в местный ресторан сходим? Как он у них называется…

– Можно и сходить. Знаешь, Рин, здесь, конечно, шикарные хоромы и всё прекрасно, но дома лучше. Привычно и знакомо. Ты как, хоть немного отдохнула?

– Именно что немного. Что мне нравится на этой планете – ощушение, что могу горы свернуть. Вроде и устала, а не прошло и двух часов – баланс энергии восстановился полностью. Дома бы прошло пара дней, как минимум, что бы вернуться к норме.

– Другой мир, малыш. Он намного ближе, чем наш, к центру Мироздания. Помнишь, что говорил Старейшина? Земля на перефирии, а к этому шарику Создатель был более благословен… Ну что, подьём? Идём в кафе?

– Идём.

Не успели двойняшки покинуть квартиру, как на экране визора появилось лицо Энрима.

– Вижу, Вы куда-то собрались? Домой?

– В принципе, да, но решили сначала пообедать в местном ресторане.

– Вот и замечательно. Если позволите, можно мне и генералу присоединиться к Вам? Кстати, разговаривать на нашем языке сегодня пробовали?

– Пробовали. Лучше, конечно, чем вчера, уже не так голова болит, но не всегда получается точно сформулировать фразы. Хотя и понимаем, что Вашщи аппарты вообще фантастика, но хочется всё и сразу.

Старик рассмеялся.

– Ну да. Как у Вас говорят? Телега впереди лошади?

– Или бежать впереди паровоза, – рассмеялась Арина. – Энрим. Как там Мара? Не очень её унизили?

– Вроде нет, хотя она и затаила обиду на несправедливость в сегодняшнем поединке.

– По поводу нашей личной защиты? – сразу понял Антон. – Так мы оговорили это заранее. К чему сейчас-то обижаться? Она ведь знала заранее, что мы не станем подставлять свои тела под выстрелы. Ладно я, мне сестрёнку жалко. Она ведь девочка и ей могло быть больно.

– Мара тоже не мальчик. Не забыл, Антон? – укоризнено покачал головой старик.

– Не забыл. Поэтому мы и старались стрелять ей в шлем. Между прочим, в неё попадали чаще свои же. Это факт. Как у нас говорят – «дружественный» огонь. Опять же, минус в стрелковой и тактической подготовке. Не распределили секторы стрельбы. Всё. Стоп. Сейчас меня понесёт. Так что по поводу ресторана? Вы нас тормознули уже от дверей.

– Спускайтесь, мы уже внизу. И ещё, Антон. Не против, если к нам присоединится Мара?

– Не то, что не против, будем только рады.

– – -

Пять человек пару часов провели в ресторане. Сначала пообедали, причём хозяева постарались заказать самые разнообразные блюда, дав возможность двойняшкам попробовать как можно больше всего. А чуть позже, выйдя во внутренний дворик, комплекса, сели в беседке и продолжили разговор как о будущих перспективах сотрудничества, так и о личных. В беседке Антон сидел в окружении двух красивых девушек, слегка их обнимая. И что Арина, что Мара, словно две кошки от удовольствия закрывали глаза, чуть не мурлыкая от ощущения душевного тепла, которое получали от парня. Два пожилых человека, иногда бросая насмешливые взгляды на эту троицу, улыбались, не особо мешая разговорами.

Попрощавшись с хозяевами, двойняшки, уже не заходя в квартиру, спустившись в центр переноса, перенеслись к себе домой…

Вечер провели поодиночке, валяясь в кроватях и только во время ужина Арина, наблюдая за улыбающимся братом, задала вопрос, который был, по сути, уже ответом.

– Наконец-то ты прочувствовал отношение Мары к себе. Знаешь, ты настолько был переполнен эмоциями, что и на меня их транслировал. Убедился, что она тебя любит?

– Вроде того, – улыбнулся парень. – Мне даже немного страшно стало от того, что я чувствовал. Это и не любовь вовсе, а какое-то обожествление меня в роли мужчины. Даже сформулировать чётко не могу, что было в её голове.

– А я могу, – рассмеялась сестра. – Во-первых, она хочет близости. Боится, но и мечтает о ней как о какой-то сказке. Ты молчи, прошу, не перебивай. Во-вторых, хочет от тебя ребёнка. А уж, в-третьих, мечтает о свадьбе. Или как у них нвзывается обряд – «Единение двух душ и сердец». У неё в голове мелькали воспоминания, что видела когда-то у подруг. Тош. Мара тебе напрямую не скажет о своих желаниях, но ты мужчина, должен сделать первый шаг. Хотя именно она сделал этот шаг, который первый, отдав тебе не только тело, но и душу. Ты можешь в любой момент воспользоваться ей, но так будет не правильно.

– Я понимаю это. Коль ты покопалась у неё в голове, наверняка видела и другое?

– Ты о том, что она не хочет с нами жить здесь? Да, видела. Между прочим, она непротив, что бы здесь твоей женой была Катя. Они очень сблизились в последнее врем, став чуть ли не сёстрами. Как думаю, это уже не дружба, нечто большее.

– Объединились против меня? – рассмеялся парень. – Да шучу я. Всё понимаю. Но, знаешь, мне две жёны в двух мирах многовато. Я тебе об этом всё время твержу.

– Антошка. Но разве не понимаешь, что они тебя обе неистово любят. Дошло ведь до того, что заранее между собой решили, как им быть. Сам-то это разве не понял?