Текст книги "Одна судьба на двоих 3. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

– Хочу спросить, уважаемый, почему ты меня называешь судьей?

Крылатый развеялся словно дым и на заданный вопрос, откуда-то издалека, донеслось уже на грани восприятия...

– Поймёшь, малыш. Скоро тебя призовут…

Антон, резко открыл глаза и не мог сообразить – снилось ему это или нет, но почти мгновенно ошутил в руке невесомый, но не такой и маленький, размером с шарик для настолького тениса кристалл, а на груди, несмотря на крохотный размер, в сантиметр диаметром, несоразмеримо внешнему виду тяжёлый знак.

– «Чудеса продолжаются?» – нервно хихикнул Антон. – «Подарки, насколько понял, штучные, от того бесценные. Что дальше? Как старик посоветовал, привязать кровью? Блин, ну почему всё надо привязывать именно кровью? Хотя первое, что приходит в голову, что групп крови не так и много, неверно. В крови содержится ДНК человека, а это практически неповторимо. Другое шокируете – это ж какой силой разума надо обладать, что бы без всякой техники, находясь у себя на планете, перекинуть часть самого себя на другой конец Галактики? Хотя, может и Вселенной… И что теперь делать? Судья? Какой из меня судья? Я как врач ещё не состоялся, а тут… Нет, мне своих забот выше крыши. Надо скорее приходить в себя и выходить на работу, помогать сестре. Она ведь устаёт неимоверно. Блин, сна ни в одном глазу, а коль так, нечего откладывать – пока не попробуешь, ничего не узнаешь и не добьёшься. Надо идти на кухню эксперементировать с подарками.»

Подняв с груди знак, поднёс ближе к глазам и стал рассматривать. От постоянного движения этого искусственного (или в самом деле живого) организма, вот не мог он назвать пульсирующую в такт с его собственным сердцебиением звёздочку, безделушкой. Сжав в ладоне подарок, почувствовал лёгкий укол, а когда раскрыл руку, в ней уже ничего не было, даже тонкого шнурока, на которой до этого висел.

Антон рассмеялся, пробурчав под нос.

– Скоро стану киборгом, ходячим носителем железа, псевдоживых организмов и много ещё чего. Интересно, сколько ещё смогу в себя засунуть? Ладно, один подарок мой организм уже поглотил. Теперь очередь кристалла. Его тоже нужно искупать в своей крови? А если так? – парень взял в руку кристал и с силой сжал, как и звезду, но ничего не произошло – кристалл, как был, таким и остался. – Лучше, если бы он стал так, как браслет во время обряда, что появился на запястье, а потом исчез.

Кристал оставался без изменений.

– Ладно. Кровь так провь. Сейчас на кухню. Сначала сделать себе кофе, потом продумать, что приготовить на ужин. На двоих-то привык, а на четверых? И ведь эти проглоты сегодня утром умяли все оладьи, не подумав, что оставили меня голодным. Даже обидно стало, хотя… – Антон улыбнулся. – Не, гораздо приятнее, что девочек накормил и им понравилось. Да, только теперь не стать бы личным поваром у своих подруг. Мгновенно сядут на шею, а снимать их оттуда будет трудно и долго… И вообще им надо дать возможность проявить себя на кухне. Вдруг готовить не умеют, а мне потом всю жизнь мучаться? Хотя Мара хвасталась, что прошла обучение на должность повара. Может и так, но теория не практика. Проверить надо. А Катька? Вот ни разу не ел, что она готовила. На острове только я выпендривался, стараясь угодить. Дома, когда была рядом, снова я. Настораживает…

Глава 9.

Позавтракав, Антон решил заняться уборкой в квартире, а закончив, оделся и отправился в магазин – предстояло вновь если не удивить, то порадовать сестру и гостей. Только надолго ли эти две девушек будут для него гостями? Мысли о дальнейшей жизни то и дело возвращались, но он их гнал от себя, занимаясь самоуспокоением, что, мол, не настал ещё тот момент, когда надо зацикливаться на дальнейшей, возможно семейной жизни.

Принёс из магазина две больших сумки и, разобрав, понял, что кое-что купить забыл. Вновь оделся и вышел из дома.

– Антон Сергеевич, – на улице, как только вышел из дома, Антона остановил незнакомый мужской голос. Остановился, повернул голову. Сзади стоял незнакомый мужчина средних лет с нехарактерной внешностью, той, от которой совершенно отвык – на лице были несуразно громоздкие очки с толстыми стёклами.

– «Явно близорукий. Диоптрии приблизительно минус шесть, может больше, поэтому не из Конторы точно. Не больше тридцать, чуть моложе меня.»

– Чем могу? – Антон не горел желанием разговаривать с незнакомым человеком, но что-то в нём подкупало. Может открытое лицо, может ненаигранное смущение. К тому же ощущалось беспокойство в голосе.

– Простите, что тревожу, подкарауливаю у дома, но мне необходимо с Вами переговорить. – Незнакомец топтался на месте, пару раз поднёс руки ко рту – согревал своим дыханием, перчаток у него не было, да и одет был весьма и весьма скромно.

– Странно, что знаете как меня зовут по имени отчеству и как выгляжу. Другая странность, что знаете, где живу. – Антон в упор рассматривал собеседника, который не представлял опасности, но было в нём что-то несуразное, что мешало грубо послать незнакомца и отправиться самому в магазин.

– Королёв Сергей… Владимирович. Простите, сразу не представился. Антон Сергеевич, я знаю, что Вы хоть и молодо выглядите, но старше меня и известный врач. Ещё раз простите, но прошу о помощи.

– Если хотите меня попросить о помощи в качестве врача, к тому же знаете где я живу, наверняка должны знать, где находится клиника, в которой работаю, но сейчас я на больничном и помочь ничем не могу, извините. На улице делать осмотр и давать рекомендации, это нонсенс.

Антон повернулся и сделал шаг в сторону, но вновь почувствовал какую-то неправильность в поведении этого Королёва. Остановился и, повернувшись, посмотрел на визитёра.

– В чём проблема? Кратко, если можно. Вам лично или кому–то из родственников нужна помощь?

– Не совсем, – тихо пролепетал мужчина. – В данный момент я не нуждаюсь в медицинской помощи. Дело… Меня… попросили передать Вам очень важное письмо. Также было пожелание, что бы Вы его прочли при мне и дали ответ – согласны Вы помочь или нет.

– Письмо? К тому же важное? – усмехнулся Антон. – Ладно, почтальон. Вижу, что замёрзли, поэтому приглашаю в кафе на чашку чая или кофе. Не буду же прямо на улице читать, как выразились, «важное письмо». – Увидев непонятную гримасу на лице мужчины, Антон поспешил разрешить сомнения. – Не волнуйтесь, кофе оплачу. Идёмте, здесь рядом…

Через пару минут зашли в кафе, где Антон бывал часто, покупая всякие вкуснятины для сестры. Поздоровавшись со знакомым официантом, заказал две чашки кофе и сел за стол, махнув спутнику, что бы тот тоже присаживался.

– Ну что ж, давайте своё послание.

Разорвав толстый конверт, обратил внимание, что внутренняя часть конверта состоит из фольги, поэтому натянул перчатки и аккуратно вынул сложенные листы, отметив, что такую бумагу в магазине не купить – с водяными знакамим и незнакомыми гербами по углам каждого листа.Удивило и другое – текст был не написан, напечатан, и не на русском, на итальянском языке. Человек, отправивший курьера, был в курсе, что Антон знает этот язык.

Прочёл раз, потом посидел и вновь взял бумагу в руку, читая текст уже более внимательно. Закончив, сложил листы и засунул в конверт, положив тот перед Королёвым.

– Сергей Владимирович? Не ошибся? – увидев кивок, Антон заметил, что его собеседник неловко сунул руку во внутренний карман куртки, сразу же вернув руку на стол, обхватив чашку. – Память не подводит, не забыл человека, который это написал. Странно, что он настолько долго решал вопрос о целесообразности своего лечения. Прошло более полугода, ну да ладно. Я не вправе осуждать малознакомого человека. Из текста письма понял, что адресат просит срочной, чуть ли не экстренной помощи, но ведь, повторю, прошло много времени с тех пор, когда ему поставили неутешительный диагноз. Неужели деньги важнее доровья?

– Простите, я не ознакомлен с содержанием послания, – парень пожал плечами. – Так что сказать утвердительно, ни отрицательно не могу. Я лишь выполняю обязанности доверенного лица, точнее курьера.

– Понятно, хотя это не одно и то же... – Антон посмотрел в окно. На улице вновь повалил густой снег… – Передайте нанимателю, что за прошедшее время ничего не изменилось, все договорённости и условия остаются в силе – в клинике его могут принять лишь случае, если примет российское гражданство. Не двойное, такой вариант исключен. От прежнего ему придётся отказаться. Если активы фигуранта будут переведены под юрисдикцию России, и на это будут представлены подтверждающие документы, в клинике примем оперативно, мурыжить не будем, даю слово. Другого варианта нет. Когда в Москве, скажем так, познакомился с этим человеком, озвучил условия. Через время тот меня нашёл уже в Питере, и я повторил условия. Сейчас третий раз? Удивительно, что столь известный человек настойчиво делает вид, что у него плохо с памятью. Не верю в такое, поэтому обговаривать условия в четвёртый раз не желаю. Господин Королёв, как понимаю, Вы не надеетесь на свою память, а может это условие Вашего нанимателя, имею в виду, что включили диктофон и записываете наш разговор, но мне, если честно, безразлично, не имею ничего против. Своё мнение Вам высказал и подтверждение у Вас в кармане. Надеюсь, на этом всё?

– Да. Спасибо, что уделили время. До свидания, – молодой мужчина в один глоток выпил кофе, поднялся и, кивнув, пошёл к выходу.

– Антон, донимают даже на улице? – за столик, на освободившееся место, присела женщина лет сорока, хозяйка кафе, которая работала здесь каждый день, от и до, в отличие от других владельцев аналогичных заведений, которые нанимают сотрудников, а участия в работе своих предприятий не принимают, считая такую деятельность унизительной, можно сказать ущемлением собственного достоинства. Нельзя не отметить что Наталья, Антон не знал как её по отчеству, заботилась об имидже своего кафе, но вот делала это не только традционными способами…

– Привет, Наталья. – Антон улыбнулся. Он искренне был рад увидеть перед собой красивую, к тому же умную и трудолюбивую женщину. – Как дела на поприще удовлетворения нужд кофеманов?

– Всё хорошо, – женщина рассмеялась. – Сколько тебя знаю, никогда ничего у меня не покупаешь кроме пирожных, а вот кофе очень редко. Не стыдно меня обижать?

– Я не обижаю, просто соразмеряю толщину своего кошелька и цен в твоём кафе, Наташ. Не хочу плакаться, но надо быть истиным ценителем кофе… даже не так... Маньяком-кофеманом, что бы неделю потом не обедать, взамен оплатив лишь одну чашку кофе. Знаю, у тебя всё самое-самое, которого в России больше нигде нет, но самая дешевая у тебя крохотная чашка кофе, всего на пару глотков, за три тысячи, это нормально? Как по мне, явный перебор. Только не говори, что у тебя тот самый кофе, который сьедают летучие мыши и потом ты завариваешь их помёт? Может и не летучие мыши, кто другой, прости, забыл. Надеюсь, что не…

Жещина расхохоталась настолько искренне, что в уголках глаз появились слезинки.

– Антон. Ты невыносим, как всегда. Помнишь, как мы познакомились? Ты тогда остался недоволен сваренным кофе, ещё не забыл? Правда, отдаю должное, не стал выяснять отношения в стенах кафе, а оплатил заказ, оставив на столе короткую записку. Она, между прочим, у меня в кабинете в рамочке висит. Удивлён? Честно, могу продемонстрировать. Я всем своим именитым гостям показываю, мол, вот настоящий ценитиль – не выпил всю чашку, больше половины оставил, лишь написал, что купаж Арабики и Робусты должны быть другой. Помол крупный и время прожарки зерён не выдержано, отсюда цена такому кофе должна быть… как там, дай вспомнить… «Не посетитель должен платить за испорченный кофе, а ему оплачивать потраченное время». Так?

– Наташ, ты не только красивая и умная женщина, ещё и злопятная? – Антон рассмеялся. С этим человеком он всегда общался легко, радуясь самому процессу, но и он помнил первую встречу, когда разьярённая хозяйка кафе, прочтя записку, выскочила на улицу и стала проклинать визитёра на родном языке, а Наталья была родом из старинного армянского рода, правда, не чистокровная армянка. Антон тогда ответил крепким ругательством на её языке, после чего женщина мгновенно замолчала и даже принесла извинения за свою несдержанность. – Я рад, что ты прислушалась к моему совету и изменила как купаж, так и помол. Но мне больше импонирует, что ты поняла подтест нашего дальнейшего разговора и перестала добавлять в кофе и свои произведения искусства, иначе не могу назвать твои кулинарные изделия простым словом «пирожные», щепотку своей внутренней силы и наговоры.

– Помнишь? – женщина слегка покраснела, нахмурилась, отчего стала похожа на нахохлившегося воробья, – Я перестала использовать Дар, ну, почти… Антон, ты же понимаешь, место не проходное, а для меня это кафе не только единственный источник заработка, а вообще смысл жизни.

– Наташенька. Ты великолепный администратор, талантливый кулинар. Неужели тебе надо портить свои произведения искусства? Именно портить, не спорь. Постоянные клиенты, кто у тебя покупает выпечку, привыкли, что кроме как у тебя такую вкуснятину нигде в городе не купить. Знаешь ведь, если б не моё благожелательное отношение, это кафе быстро бы прикрыли и тебе создали такие условия, что пришлось вообще уехать из Питера. Говорили мы с тобой? Говорили. Предупреждал? Да, и не раз, но сегодня вновь почувствовал в кофе щепотку твоего Дара. Наташ, не хочу ругаться, но очень прошу, прекращай. Давай договоримся, что сегодня – последнее китайское предупреждение. Не стоит размениваться, чем тебя щедро одарила природа, на такую ерунду. Ты, кстати, в Братстве так и не зарегистрировалась? Думаешь, забудется? Нет. Твоё заведение и ты сама под контролем. Жила б у себя на родине, вопросов не возникло, хотя и там твоей деятельностью местное подразделение могло бы заинтересоваться.

– Антон, но я стараюсь… – женщина смутилась и ещё больше залилась краской, отчего её лицо приобрело пунцовую окраску. – Я тебя прошу, заклинаю твоими родителями, не надо меня выдавливать из города. Хочешь, прямо сейчас при всех на колени встану?

– Упаси Боже, не надо. Неизвестно что люди подумают – такая красавица падает на колени перед самым обычным человеком. Наташ, веди бизнес как положено и к тебе не будет претензий. Я у тебя постоянный клиент, потому что твоё мастерство выше всяческих похвал, но за последний месяц два проокола с твоей стороны. Не многовато?

– Обещаю, что буду себя сдерживать, – Наталья улыбнулась так обворожительно, что у Антона дрогнули губы. – Скажи, похититель моего сердца, никак нашёл мне замену, которой доверился? Не подумал, что стану ревновать? Я чувствую, что с тобой поработала моя сестра по призванию. Что, не знал?

Антон рассмеялся. Кроме словесного флирта да шутливых баталий, между ним и женщиной никогда ничего не было. К тому же хозяйка кафе была замужем, но вот её супруга никогда не видел, даже не знал кто он.

– С тобой никто не сравнится, – Антон погладил руку женщины, которую та специально протянула к парню. – Но признаюсь, сердце моё занято. Может не столь красивыми богинями как ты, но теми, кто на деле доказал, что я нужен не ради денег и статуса в обществе, а ради меня самого. Так что да, две прелестницы завоевали моё сердце, вот только не знаю, кому их них отдать предпочтение. Хотя, скорее всего, они занимают в моём сердце ровно две половины.

– А сестра? – Наталья улыбнулась. – Ты в своём сердце для неё место оставил?

– Моя сестра и есть моё сердце. – Антон поднял голову вверх, смотря в потолок. – Аринка для меня всё самое лучшее, самое доброе и нежное, самое заботливое существо на свете. Ты же знаешь, Наташ, мы двойняшки, а это – одно неделимое целое.

– Так это сейчас, а потом? Когда у кажого из Вас будут семьи?

– Семьи, это совсем другое, а мы, как и были, останемся самыми родными и близкими существами. Ты мне другое скажи. Сейчас проскользнуло, что, как ты выразилась, «со мной поработала твоя сестра по призванию»? Почувствовала? В каком плане?

Женщина накрыла ладонь парня свими руками и закрыла глаза…

– Ты очень пострадал и… не могу понять, одна или две девушки… кажется одна, но почему-то эхом идёт второй голос… Они и привели тебя в нормальное состояние. Знаешь, ведущая в этой паре сильная… прости, знаю, что не любишь это слово. Да она и не ведьма. Скорее знахарка, но, чёрт возьми, какая мощь… Доминирует аспект огня. Почему-то чувствую и знак воздуха, точнее, птицы. Явное нарушение наших правил. Познакомишь?

– Познакомить? – Антон задумался. Он не помнил, что происходило вечером и ночью, но то, что инициатором была Катя, трудно было не догадаться. Значит, лежали голышом рядом с ним, проводя какой-то обряд? Да... Дожил... Что удивительно, их старания увенчались успехом, это неоспоримо… – Может и познакомлю. Спасибо, что поделилась, а то так и оставался б в неведении, что рядом со мной ведьма.

– Антош. Я же сказала – целительница. Знахарка, не ведьма. Хотя в её роду все были именно… Всё, прости, не могу сказать больше, чем сказала.

– И на том спасибо. Наташ, прости меня, но пора, времени совсем нет. Можно тебя попросить? Соберёшь мне своих самых лучших вкусняшек из расчёта на четырёх человек? – Антон, усмехнувшись появившейся идее, добавил. – Можешь с наговорами, переживу.

– На любовь, страсть, верность, или что другое?

– Вот и не угадала. На крепкое здоровье и, может, добавь щепотку… не-а, не страсти, терпения и надежды на счастье. Всё остальное постараюсь претворить в жизнь своими силами.

– По два на человека? Или по три? – улыбка, казалось, заняла всё лицо женщины.

– Сколько положишь, всё сьедим.

– Тогда… я тебя покину ненадолго, приготовлю.

– Подожду, только не очень долго. – Антон трагически вздохнул. – Понимаешь, сейчас на моей шее три девушки. Надо приготовить ужин к их приходу, а времени как всегда в обрез.

– Понимаю и сочувствую. Три не одна, да и с одной бывает не всегда легко. Уверена, справишься, только прошу, не забывай меня, свою поклонницу, заходи почаще. Всегда рада тебя видеть.

– И я тебя рад видеть, Наташ.

Попрощавшись с хозяйкой, оплатив кофе и заказ, взяв в руку пакет, в котором лежала большая коробка с пирожными, вышел на улицу. Глубоко вздохнув морозный воздух, пошёл не в магазин, домой. Сначала надо было положить пирожные в холодильник, а уж потом налегке идти в магазин, иначе планируемый ужин не будет таким, какой спланировал…

* * *

Едва успел закончить готовку, даже перекусил по ходу, так как пообедать начисто забыл, но когда в прихожей зазвучали женские голоса, Антон демонстративно закрыв на кухню дверь, вышел встречать.

– Привет, Тошка, – сестра чмокнула брата в щёку и прямиком отправилась на кухню, но была мягко остановлена. – Ты чего?

– Ничего, – Антон улыбался. – Нечего показывать девушкам плохой пример. Сначала все дружно переоделись, потом умылись и привели себя в порядок, а уж потом… Когда увижу смытую косметику, сам приглашу.

– Деспот! – Арина обернулась к подругам. – Видите какой? Сейчас делайте выводы, потом поздно будет.

– Так, – парень стоял поперёк коридора. – Одна меня поцеловала, жду остальных. Пока не почувствую искреннюю радость от встречи, дальше прихожей не пущу.

– Он не только деспот, ещё и вымогатель, – скорчив недовольную рожицу, Катя чмокнула парня в щёку и, нагнувшись, прошмыгнула под его рукой, а вот Мара, назло подруге, поцеловала Антона нежно, даже, как казалось, с удовольствием, чем вызвала гримасу на лице Катерины, что не осталось незамеченным остальными.

– Кать, ты тоже так могла, поэтому брысь отсюда. – Арина получала удовольствие от действий гостей. – Не в комнату, в ванную. Как сказал Тошка? Боевую раскраску смыть, руки сама проверю.

– Прямо как в пионерском лагере. – Катя насупилась, а потом её лицо резко разгладилось. – Между прочим, он нас так же доставал на острове, заставляя показывать вымытые ладошки. Думала, придуривается, а как оказывается, это семейное?

– Да, именно семейное, Катюнь. – Антон уыбался. – Только сейчас ты большая, а ещё полгода назад выглядела скорее подростком, к которому и было соответствующее отношение. Хотя вырости выросла, а в душе осталась такой же.

– Какой? – вспыхнула девушка. – Хочешь меня обидеть?

– Дурилка ты, – Антон обнял Катю и нежно поцеловал в задранный возмущённый носик. – Ты всегда останешься в моей памяти доброй, заботливой и нежной девочкой, которую я почти сразу…

– Договоривай раз начал, – шепнула Катя, прижавшись к груди парня. – Или боишься?

– Которую я полюбил в первую очередь за самоотверженность, за тот огромный океан нежности, что был в маленьком тельце.

– Он и сейчас такой, – прошептала Катя и, неожиданно, вырвалась из объятий Антона. – Я мыться, а ты уж…

Парень растерялся от резкой смены настроения, но, увидев улыбающиеся лица сестры и Мары, смутился.

– Мара, я… – парень пробормотал и смолк, но девушка, сама сделав шаг, обняла Антона и шепнула прямо в ухо.

– Я почти не ревную, уже свыклась с мыслью, что не одна в твоём сердце… Если не Катя, всегда рядом будет сестра. Не физически рядом, в твоём сердце и душе. Знаешь, вначале было тяжело свыкнуться с мыслью, что я не единственная, а потом… потом стало легче. Видя, как ты относишься к сестре, к Кате, поняла, что и меня не оттолкнёшь, будешь любить и заботиться.

– Маруся, пожалуй, самая умная из нас, – раздался голос Арины. – Радостно, что человек наравне с чувствами ещё задействуети разум. Повезло тебе, Тошка, ой как повезло.

– Не мне одному повезло, сестрёнка. НАМ повезло, что девушки сразу поняли кто мы друг для друга и приняли такое положение дел за неизбежность. Стараются влиться в нашу семью, а не разрушить её. Ладно, в любви всем признался, причём в свой адрес аналогичных слов не услышал, да и ладно, переживу. Может когда-нибудь от кого-нибудь и услышу. Зря, наверное, полдня стоял у плиты, готовил ужин, стараясь угодить. Наверное, не надо было идти на такие жертвы?

– Он не вымогатель, Арин, а откровенный шантажист. К тому же, сказала бы, пользуется запрёщёнными способами, – Мара нежно поцеловала Антона. – Скажи, тебе ещё нужны и слова?

– Скажу честно, хотелось бы, но если не хотите говорить, вымогать не буду. Ладно, девочки, Катя, кажется, в ванной утонула, поэтому идите переодеваться. Кстати, есть сменка, а то в уличном как-то не по феньшую?

– Найдём, – Арина, взяв за руку Мару, утащила в комнату, а Антон, улыбаясь, отправился на кухню раскладывать еду по тарелкам.

– – -

То, что Антон готовил три часа сьели за десять минут.

– Тош, ты превзошёл наши ожидания, – сестра погладила по руке хозяина дома. – Я привыкла к тому, как ты готовишь, но сегодня нечто невообразимое.

– Спасибо, милая, – Антону были приятны такие слова, но ещё больше радовало, что у него и в самом деле получилось то, что задумал.

– Спасибо. Спасибо. – Вслед за Ариной прозвучали ещё два голоса. Мара держала «марку» воспитанного человека, а вот Катя, кажется, разомлела после ужина. Глаза осоловевшие, которые уже закрывались сами собой. Но такое продолжалось недолго, до момента, когда Антон сделал чай и поставил на стол огромное блюдо с пирожными. Девушка потянула носом и её лицо мгновенно изменилось – ноздри затрепыхали как у собаки, взявшей след.

– Та-а-ак, – прошептала Катя. – Ну-ка, ну-ка… Откуда у тебя столь своеобразные пирожные? – на парня уставились два огромных орудийных жерла глаз. – То, что мы тебя оставили хоть и вполне вменяемого, но с малым запасом сил, помню. Скажи, мил друг, с какой-такой дамой ты сегодня общался? Только не врать. Уж не знаю, где ты шлялся или… но весь пропах довольно редким запахом духов. Если не ошибаюсь, чилийские? Приторный запах орхидеи с мускатным орехом ни с чем не спутать. Между прочим, девочки, – Катя посмотрела на подруг. – Такие духи стоят космическую сумму, потому что их делают всего сотню флаконов в месяц. Номерные духи, между прочим. С индивидуальным сертификатом, куда вписана фамилия заказчика и предоставлена скидка для покупки очередного флакона. Что, молодой человек, попался? Такими духами в основном пользуются богатые зрелые женщины. Девушкам подобный запах не присущ. Что, двух молодых променял на одну даму постарше? – Увидев, что Антон что-то шепнул на ухо сестре, и та улыбнулась, шутливо стукнула ладонью по столу. – К тому же не редчайший запах духов меня насторожил, другое. Над этими пирожными неплохо поколдовали. Чего на меня так смотрите? Я всегда чувствую, когда рядом находится творение сестр… коллеги по ремеслу.

– Катя, так ты ещё и ведьма? – Антон сделал вид, что не догадывался и узнал об этом только сейчас. – И скрывала это от нас? Может воспольховалась своими знаниями, чтобы меня приворожить?

– Да как ты можешь? Да я… Ты тогда… Я… – Лицо Катерины вспыхнуло от гнева. – Я никогда, слышишь, НИКОГДА не использовала свой Дар для….

Дальнейшие слова были прерваны, потому что Антон, подскочив, схватил в охапку девушку, поднял на руках и прижал к себе, а потом, что бы заглушить возмущённые вопли, нежно поцеловал в нос. И… всё стихло. Через минуту, так и не отпуская девушку с рук, сел на стул и заговорчески спросил. – Так ты с Марой ночью разве не наговорами со мной занимались? Наверняка ведь использовала то, что запрещено? Давай рассказывай.

– Это не запрещено, это… – Катя опустила глаза. – Ну, может, если совсем немного. Мы с Марусей поделились с тобой жизнеными силами. Своего здоровья, если хочешь. Подобные старинные обряды совсем не нацелены на приворот или нанесения зла другому человеку. Наоборот, несут исцеление и нейтрализацию негативной энергии.

– Корошо. Ты получила эти знания по наследству. От мамы?

– От бабушки, – прошептала Катя. – У нас Дар передаётся через поколение, причём не только по женской линии как у всех.

– Если так, значит твоя бабуля была чёрной? – спросила Арина и даже подобралась, ожидая ответ.

– Нет. Она была серой. Так случается иногда, когда владелец тёмного Дара не хочет нести миру зло. Борется всю жизнь с самим собой, но тут как получается… бывает, побеждает, но чаще проигрывает.

– Значит, твоя бабуля победила? – Антон поцеловал Катю в щёку и, подняв на руках, усадил на стул, а сам вернулся на своё место. – Она была сильной ведьмой?

Катя расстроилась, что вновь сидела одна. На руках парня было так удобно, тепло… Она чувствовала Антона как часть себя, а теперь он вновь её вернул к первоначальному состоянию… Тяжело вздохнула и погруснела, что не осталось без внимания ни девушек, ни Антона.

– Была сильной? Не знаю. При мне она никогда не ворожила. Между прочим, всегда злилась, когда я говорила «колдовство». Много раз за это получала от бабули подзатыльники и она постоянно твердила, что обряд колдовства – путь чёрных, а серые и белые используют только наговоры и магию природы… Конечно, и белый и серый колдун или ведьма может нанести вред, как и черный, при большом желании может принести добро. Всё зависит от одного – что и как ты вложил в свои слова, в мысли. Антон, девочки, может закончим этот разговор?

– Так ты сама его начала, – возразила Мара. – Кстати, начала разговор с неизвестоной нам женщины, но ведь не это было главным, да? Ты понюхала пирожные, а затем тебя понесло…

– Так я сказала, что пирожные с наговором, причём этим занималась опытная вед… искусница. Давайте так называть людей с иными возможностями, ведь в старину н7а Руси не было ведьм и колдунов. Были ведуны и знахарки, а когда Дар у них входил в силу, называли искусниками илиь искусницами. Помните в сказках Марью-искуссницу? Это в западных странах сплошь ведьмы и колдунеы, так там историй, когда волшебники несли людям добро, раз-два и обчёлся.

– Кать. Ты снова уходишь от основной темы. – Мара стала раздражаться. – Коль сама упомянула, что к этим пирожным приложила руку твоя, как ты сказала… сестра, думаю, сможешь разобраться, что за наговоры были наложены?

Катя подтянула блюдо с пирожными к себе и закрыла глаза. Спустя минут пять полной тишины, дёрнулась, приходя в нормальное состояние. Усмехнулась и стала рассказывать почуму-то только Маре, как будто кроме неё за столом больше никого не было.

– Почувствовала три узора. Это у нас так называется… проехали. Самый сильный – посыл на здоровье. Забивает остальные два, но почувствовала на укрепление сил и почему-то ожидание чего-то неожиданного. И, по-моему, ещё на улучшение пищеварения. Странно, я о таком даже никогда не слышала.

– Бинго, – Антон рассмеялся, вслед за ним и Арина. – Ну что, сестрёнка, как тебе экзаменационный тест?

– Пройден на пять с плюсом. – Арина погладила руку Кати, которая сидела с ней рядом. – Мне брат рассказал, что её знакомая вложила в эти пирожные по его просьбе, так что ты, Катюшка, назвала всё без единой ошибки. Ладно, девчонки, давайте приступать к поеданию волшебных сладостей. Когда ещё сможете такое попробовать?

– А женщина эта… кто? – Мара внезапно задала вопрос, интересующий, как казалось, не только её.

– А… Не берите в голову, – Арина взглянула на брата. – Работает недалеко от нашего дома одна такая симпатичная ведьмочка, которая занимается изготовлением разных кулинарных деликатесов. Красивая, не отнять, даже очень, но… – увидев разом потухшие две пары девичьих глаз, хихикнула. – Девки, может хватит? Вы ещё ко мне начните ревновать. Женщина там, женщина, не девица. Лет сорока пяти, не меньше. Замужем. Вроде и детки есть, так что носы кверху и хватит кукситься на пустом месте. Хотя… не хотите сладкое есть, мне больше достанется. Антошка ведь старался не только для меня, а и для Вас, а тут кислые физиономии. Тош, ты претендуешь на сладкое? Или это всё мне?

– Фиг, лопнешь от обжорства. Не, надо сестру выручать, я ведь тоже не избалован тем, что Наталья делает. Рин, что выбираешь, с коньком и ванилью или шоколодное с земляникой?

Не успел прозвучать вопрос, как тарелка была вырвана из рук Антона и Мара, аккуратно разрезав все пирожные на несколько частей, положила каждому на тарелку по кусочку всех пирожных.

Арина, давясь со смеха, наступила под столом ногой на ногу брату.

– Вот само собой и проявилась хозяйка дома, – улыбаясь, кивнула на Мару. – Больше молчит, но когда касается дела, тут она первая. Одобряю.

– Так чего ждать? – Мара, откусив кувсочек, закрыла глаза. – Сидеть и смотреть, как вы сами всё съедите? А нам что, захлёбываться слюнями и потом слёзы глотать от обиды?

– Марусь, ты в самом деле подумала, что мы всё съедим? Без Вас? – Антон даже поёжися.

– Нет, конечно. Я не первый день Вас знаю и понимала, что просто издеваетесь над нами, но Катя уже свыклась с мыслью, что ей ничего не достанется, поэтому пришллось взять всё в свои руки.