Текст книги "Аромат лилий (СИ)"

Автор книги: CallJane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

========== Пролог ==========

В ту морозную ночь вьюга завывала в каждом уголке особняка Чамберсов, заглушая дикие крики за закрытой дверью спальни. Глава семейства, Спенсер Чамберс, нервно расхаживал по гостиной, раскуривая уже не первую за вечер сигару. Эти душераздирающие вопли сводили с ума. Они принадлежали его супругу, омеге, который в эту ночь должен был дать жизнь их общему ребенку.

Он кричал уже много часов подряд, кричал страшно и звал кого-то. Не его. Спенсер знал это наверняка. Его омега ненавидел всем сердцем. Ведь их брак был заключен без согласия Шеридана, которому едва исполнилось шестнадцать. Юный красивый мальчик стал наваждением Чамберса, и он хотел обладать им полностью и без остатка. Хотел, чтобы тот выносил его наследника, может, тогда с него собьётся спесь, и он примет свою участь.

Ужасный крик затих, и мужчина остановился посреди гостиной, не обратив внимания на то, как пепел сигары упал на дорогой ковёр. Потерял сознание? Или всё закончилось? Но плача новорождённого не слышно, а доктор не спешит к нему с радостным известием. Глава дома застыл на несколько мгновений, а затем двинулся к дверям спальни. Но те сами распахнулись перед ним. На пороге стоял седой доктор, и от выражения его лица мужчина нервно отступил на шаг.

– Мне очень жаль, мистер Чамберс, – врач сокрушенно покачал головой, и Спенсер увидел, как за его спиной тонкую неподвижную фигурку Шеридана медсестра накрыла белой простынёй, – мы ничего не смогли сделать. Его организм не выдержал нагрузки.

Мужчина, не моргая, смотрел на неподвижную белую простыню с проступающими на белоснежной ткани кроваво-алыми пятнами. Не выдержал. Проявил упрямство до конца, предпочёл смерть своему предназначению. Спенсера охватила холодная злость. Да как он посмел?!

– А ребёнок?

И снова врач горестно вздыхает и качает головой. А Чамберсу хочется стиснуть пальцы на тонкой шее супруга, пусть тот уже и не сделает ни единого вдоха. Мальчишка ненавидел его и нерождённого ребёнка, от которого не раз пытался избавиться за эти семь месяцев.

«Что ж, ты добился своего, щенок!» – раздражённо подумал Спенсер и уже развернулся, когда в углу комнаты из вороха одеял донёсся слабый детский плач. Медсестра подхватила крошечный свёрток, и мужчина сделал шаг навстречу, едва различая младенца среди кучи тряпок. Врач почти облегчённо выдохнул: значит, сегодня смерть унесла не две, а одну жизнь. Жизнь того, кто так страдал, и более не хотел оставаться на этом свете.

– У вас мальчик, – вымученно улыбнулась медсестра.

– Он альфа?

Врач принял свёрток из рук помощницы, разворачивая края одеяла. Внимательный осмотр, и снова это медленное покачивание головой.

– Омега.

Губы Спенсера сжались в тонкую полоску. Шеридан умер, оставив ему ребенка-омегу, словно издевательство. У него уже были двое сыновей альф от первого брака. И зачем теперь ему этот пищащий свёрток, мужчина не знал. Омега – это постыдная проблема. Почему хотя бы не бета? Да хоть девочка, пусть это и редкое явление, особенно в высших кругах! Какая мерзкая насмешка судьбы!

– Уберите здесь всё и распорядитесь о похоронах, – сухо бросил он подоспевшему дворецкому. – Пригласите только самых близких. Я не хочу большой огласки. И закажите похоронные цветы. Лилии, кажется.

========== 1. Уже не дети ==========

16 лет спустя

Стайка подростков из пяти человек набилась в тесное помещение дешёвой забегаловки, оккупировав два столика и старый игровой автомат, обещавший двадцатку каждому, кто победит в видеоигре. Счастливчиков пока не находилось.

– Да чтоб тебя! Сплошное надувательство! – один из ребят раздраженно стукнул по экрану, когда тот замигал разноцветной, не слишком жизнеутверждающей надписью «лузер».

– Ты просто не умеешь, Стив! Дай я! – оттолкнув приятеля, воскликнул другой парень, тут же засовывая монету в автомат. И через пару минут электронного пиликанья кафешку огласило не самое цензурное восклицание. Проиграл.

– Чего, никак? – прокрутившись на барном стуле рядом, поинтересовался блондин в вычурной короткой куртке.

– Сам не видишь что ли, Кэс!

Тот спрыгнул со стула и, почти растолкав ребят, подошёл к автомату.

– Смотрите и учитесь, – усмехнувшись, произнёс он и легким жестом кинул монету прожорливой машине.

– Не слишком ли самоуверенно, милый? – хмыкнул высокий рыжеволосый альфа, облокотившись о плечо приятеля.

– Ничуть. Руки, дорогой, – Кэс тряхнул плечом, смахивая его локоть, и в следующую минуту с громким восклицанием сделал победный жест одной рукой, вторую уже подставляя автомату для заслуженного приза.

– Ну ты и везунчик! Как ты это делаешь?!

– Эта тайна умрёт вместе со мной, – широко улыбнулся тот, задумчиво перебирая в пальцах мелкие купюры. – На, котик, заказывайте, что хотите, – он небрежно пихнул приятелю деньги, отходя к столу, где, отделившись от шумной компании, сидел темноволосый омега, уставившись в окно.

Он совершенно не обращал внимания на общее веселье, подперев щёку ладонью и погрузившись в свои мысли. Кэс сел напротив, коснувшись его запястья и улыбнувшись.

– Эй, чего грустишь, Энди?

– А? – тот встрепенулся, будто только сейчас вспомнив, где находится. – Просто задумался. Там такая метель, всё сильнее и сильнее, – он кивнул за окно.

И правда – вьюга усиливается. Давно такого не было. И как они будут теперь добираться до города? У Стива, конечно, есть тачка. Но эта развалюха вполне может промёрзнуть и самым подлым образом не завестись.

– Но это не повод сидеть с кислой миной, – настаивал Кэс. – Давай, закажи что-нибудь классное. У тебя же скоро день рождения, угощаю!

– Так и у тебя тоже скоро, даже раньше, – неожиданно рядом нарисовались трое других ребят.

Кэс легко махнул рукой, словно желая, чтобы все тут же об этом забыли.

– Ты чего? Не говори только, что вечеринку не будешь устраивать! Помнишь, как в прошлом году мы весь район взорвали?! – не унимался Стив.

– Помню, как ты с тем альфачом на столе танцевал. А вообще, лучше давайте придумаем праздник для Энди, у него же всего на два дня позже. Чего бы тебе хотелось?

Энди смутился, словно внимание к нему друзей, да и в принципе со стороны, редкость, и сейчас ему было крайне неловко. Впрочем, так и есть. Самый тихий в их шумной компании, он не любил быть на виду.

– Я… не знаю. Хочу, чтобы вы все собрались.

– Соберёмся, куда же мы денемся? Ну а подарок? Или хочешь сюрприз? – Кэс по-прежнему улыбался, не сводя глаз.

Забавно: между ними разница всего два дня. Им обоим будет по шестнадцать. И они оба омеги. Только, если один душа компании, яркий и общительный всеобщий любимец, второй всегда держался в стороне и не удивился бы, забудь о нем все в какой-то момент.

– Эй, молодые люди, заказ брать будете? – послышался со стойки скрипучий голос старика-кассира.

– Я заберу, – Кэс легко поднялся, направляясь к стойке и стараясь подхватить сразу несколько подносов.

– В чём дело, Чамберс? – над ухом послышался голос Алана, единственного альфы в их компании.

– А в чём оно? – тот попытался изобразить беззаботную улыбку и настойчиво взял одной рукой два подноса.

Ал отнял один из них и преградил путь к отступлению, буквально зажав его между собой и стойкой.

– Они-то ничего не видят, но мне не ври, – понизил голос Алан, стараясь поймать взгляд бирюзовых глаз. – Ты сам не свой. Творишь какую-то фигню, и от разговоров уходишь постоянно. Что происходит?

Кэс попытался улыбнуться и выдать какую-нибудь беззаботную колкость. Они обменивались ими постоянно при других, то ли изображая пару, то ли просто дурачась. Но, по сути, Алан был его лучшим другом. Тем, кому можно рассказать и доверить, что угодно, но сейчас он медлил.

Они из разных миров. Каждый из этой компании представитель низшего сословия. Им не светят места в престижных университетах и в кожаных креслах ведущих корпораций. Они вынуждены выживать, как и их родители. И они свободны. Для них даже общение альф и омег может быть на равных, а не свысока. Хотя… это лишь повезло с отдельными экземплярами. Конечно, и среди низших омеги были второ… нет, третьесортными. Но всё же это не традиция, это хаос, а в нём и вариантов больше.

Он же, Кэссиди Чамберс, относился к тем, кого считают элитой, сливками общества. Только вот бежать от них хотелось всякий раз, как ему напоминали о его месте. Это здесь его считали ярким и интересным, любили за искреннюю улыбку и бескорыстную отзывчивость. А в семье отца он был паршивой овцой, лишним ребенком, от которого одни проблемы. Омегой, человеком последнего сорта.

Нет, омеги тоже учатся, занимают какие-то должности, теоретически могут стать даже политиками или главами компаний, только вот на практике это едва ли кто допустит. Лучший вариант – это удачный брак, в котором роль омеги быть красивым предметом мебели, подчёркивая статус своего супруга. Так что не вышел рожей – считай, жизнь не сложилась.

– Кэсси? – вновь попытался привлечь его внимание Алан, и Чамберс встрепенулся, едва не выронив поднос из рук.

– А… да брось. Все окей, – неубедительно. Он сам понимал это. А потому приподнялся, легко касаясь губами его щеки. – Просто думаю о том, что нам всем уже шестнадцать и больше. И мы уже не дети.

С этими словами, ловко обойдя несколько оторопевшего альфу, он двинулся к столу, ставя на неё те два подноса, что Алан не успел отобрать.

Он и в самом деле думал об этом, и, должно быть, именно от этой мысли было настолько не по себе. Конкретнее Кэссиди объяснить не мог самому себе. Хотя… было кое-что.

– Кушать подано, господа! – за этой беззаботной красивой улыбкой скрывалось абсолютное неприятие себя.

Кэссиди ненавидел своё тело. Ненавидел всё то, что складывалось в оскорбительное «омега». Обязательное подчинение альфам и неспособность контролировать себя физически. За тебя это сделают другие. И вообще твою жизнь за тебя построят те, кому видней. Даже малочисленные женщины имеют больше прав считаться личностью. Точнее, к ним относятся с трепетным снисхождением. Омеги же нечто грязное.

Это бесило. До криков и слёз, до совершенно абсурдных выходок в попытке доказать, что стоишь чего-то большего, чем быть безотказной подстилкой для очередного «хозяина жизни».

В детстве всё это можно игнорировать, в детстве ещё не так остро, не так рядом. Но через три дня Кэссиди исполнится шестнадцать. Возраст, когда человек уже считается взрослым, но права голоса ещё не получает. В случае омеги не получает ещё пять лет.

Вьюга за окном ударяла по стекла, а старенькую тачку Стива совсем занесло. Энди прав. И сейчас, засмотревшись на снежный вихрь, Кэссиди словил себя на мысли, что это как в дурном сне или фильме – словно напряжение нарастает.

Ребята за столом болтали о всякой ерунде, шутили, смеялись – всё как обычно. И Кэс с ними. Только он всё чаще замечал на себе обеспокоенный взгляд Ала. Тот наверняка хочет поговорить. А Чамберс совершенно не стремился остаться с ним наедине.

– Темнеет. Надо как-то выбираться отсюда. Не торчать же тут всю ночь, – задумчиво заключил Стив, так же обращая внимание на метель.

– Кажется, только усиливается, – понимающе покачал головой Джон.

– Не до утра же нам здесь сидеть, – нервно постучав пальцами по столешнице, заключил Алан, и первым поднялся из-за стола.

Старик-кассир за стойкой был только рад, что шумные ребята очистят помещение его скромного заведения. И через пару минут они, закрываясь от метущего в лицо снега, стояли на небольшой парковке.

– Вот дерьмо! Помогайте очистить, чего встали! – недовольно воскликнул Стив, обнаруживая вместо своей старой Ауди снежный холм с колёсами.

Наконец, удалось погрузиться и двинуться с места. Алан сел рядом с водителем, а Кэссиди оказался позади него, рядом с Энди и Джоном. Снег залеплял стекла почти моментально. Чамберс коротко усмехнулся. Их единственный альфа никогда не позволял себе ездить сзади. Всегда быть первым – это в крови, что ли? Он бы и бету Стива спихнул, не будь тот полноправным владельцем тачки. Дурацкие мысли! Немного стыдно, что он думал о лучшем друге сквозь эту гадкую модель: альфа – хозяин, остальные – подлизывайте! Но, возможно, такими мыслями он старался заглушить необъяснимую панику, которая нарастала с каждым часом, почти с каждой минутой.

Снег усиливается, за гулом вьюги даже идиотский музон Стива едва слышен, хотя, как обычно, орёт на всю катушку. Кэссиди закрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья, и тут послышался резкий визг тормозов, машину увело в сторону. Они остановились, в секунду едва не улетев головами вперед.

– Что это было?!

– Там человек был! Человек, точно вам говорю! – испуганно воскликнул Стив.

– Ты уверен?!

– Да, прямо на шоссе! Я видел! Черт!

– Кретин! Что нам теперь делать?! А, может, он жив?! Или это олень какой?.. – быстро тараторил Джон.

Кэссиди распахнул дверцу, прикрывшись ладонью от ударившего в лицо порыва снежного ветра, и выглянул на проезжую часть. За ним остальные.

– Стой, не подходи к нему, – попытался остановить его Алан, но Чамберс первым двинулся к месту происшествия.

– Не надо, Кэс! – испуганно воскликнул Энди, а тот уже склонился над распростёртым на дороге телом. Из-под головы старика в лохмотьях по только выпавшему снегу растекалась густая кровь.

К нему приблизились Алан и Стив, а Энди, кажется, тошнило.

– Что нам теперь с ним делать?! – всплеснул руками Стив. – Я же не хотел! Он появился, как из ниоткуда!

– Ты на дорогу вообще смотрел?! – схватив его за грудки, воскликнул Алан. – Ты сбил его со всей дури!

Кэссиди, не поднимаясь с земли, ощупал шею несчастного. Пульса нет.

– Мёртв, – констатировал он, не замечая сейчас, что и его самого бьет озноб.

Вот они беззаботно ехали по домам, а тут стоят на пустынной трассе, и перед ними мёртвый окровавленный человек. По вине одного из самых близких друзей. Кровь растекалась, и её становилось всё больше и больше. Плохой знак. Кэссиди не знал, почему отнес это к знамениям, а не к событиям. Ведь плохое уже случилось, и хуже быть не может!

Оказалось, вполне может. Все пятеро зажмурились от внезапно ударившего в глаза света фар. У них появился свидетель. Или это полиция? Кажется, именно это в панике выкрикнул Стив, и Алан с трудом удержал его на месте, когда к ним навстречу из чёрной тачки вышел высокий мужчина.

Гул вьюги и сбивчивые испуганные голоса друзей слились, и Кэссиди не мог заставить себя сдвинуться с места, даже подняться с земли, хотя коленки джинсов насквозь промокли, пропитавшись растаявшим снегом и кровью. Тёмная и высокая фигура незнакомца приближалась, и мальчишка смотрел неотрывно. Должно быть, от шока, ведь ещё никогда в жизни ему не доводилось видеть мёртвых, истекающих кровью людей.

Подошедший молчал, и это начинало злить. Хотелось подняться и выкрикнуть ему в лицо: «чего пялишься?!», но горло свело, лишая возможности говорить.

– Добрый вечер, господа. Не ошибусь, сказав, что у вас неприятности? – наконец, заговорил мужчина, и Кэссиди, как и, наверное, все его друзья, испытал мерзкий озноб по спине. Неприятный голос. Холодный, как этот вечер, и настолько спокойный, будто случайных прохожих он сбивал едва ли не каждый день, не видя в этом ничего особенного.

– Это случайно вышло! – воскликнул Стив, и возглас его получился каким-то слишком жалким.

– Случайное убийство. Непреднамеренное, – всё тем же ровным тоном произнёс незнакомец, будто уже подписывал приговор.

– А вы полицейский, что ли? – наконец, заставил себя заговорить Кэссиди, поднимаясь на ноги.

Он оказался прямо напротив неизвестного мужчины, чье лицо было не различить, потому как свет ярких фар всё ещё бил по глазам.

– Нет. Я тот, кто может решить вашу небольшую проблему. – Незнакомец небрежно подтолкнул носком ботинка безвольно мотнувшуюся голову прохожего. – Всего лишь попрошайка.

– Как – решить? – нахмурился Кэссиди, не обратив внимания на облегчённый вздох Стива позади.

Мужчина шагнул навстречу. Ещё ближе. Кэссиди заставил себя остаться на месте. Он ведь не трус!

– Это моё дело. Твоё – вернуться домой целым и невредимым. – Незнакомец втянул носом воздух, словно принюхивался. Омерзительно! – У тебя скоро течка. Держись подальше от всякого сброда.

– Это вы держитесь от нас подальше, – на плечо Кэссиди опустилась ладонь Алана. И сейчас, как ни стыдно признавать, мальчишка был благодарен другу.

Наверное, от всего этого ситуации просто ступор, потому стрёмный дядька, лица которого по-прежнему не видно, и вызывает такой необъяснимый страх. Откуда он вообще взялся?!

– Как скажешь, – незнакомец ответил медленно, словно оценивая степень угрозы и не находя её значимой. А затем развернулся и сделал лишь короткий жест рукой, от которого из чёрной машины вышел бугай, направляясь к ним. Точнее – к неподвижному телу на трассе.

Он приблизился, заставляя ребят сделать пару шагов назад, а затем легко подхватил изувеченного бродягу, и понёс прочь. Алан всё ещё не убирал руки с плеча Кэссиди, тот же застыл как вкопанный, видя алые пятна, тянущиеся вслед за безвольно висящим на руках громилы телом мертвеца. А тот, кто распорядился, стоял теперь у своей машины и смотрел на них. Смотрел неотрывно, будто читая каждую деталь, запоминая зачем-то и ничуть не пытаясь скрыть свой странный интерес.

– Поехали отсюда, – тихо произнёс Кэссиди, заставляя себя отвернуться. Издали и в темноте с метелью он с трудом различал черты незнакомца. Но одно почувствовал наверняка – от него озноб по коже, и хочется быстрее убраться прочь.

– Мы вот так просто уедем?! А если они номера записали и только и ждут, как нас сдать?!

– Садись в тачку, Стиви, и погнали. Видишь, он никому не звонит. Да и не похож на того, кто бы стал, – оборвал панику друга Алан.

– Он похож на того, кто пропустит этого чёртового бомжа через мясорубку и съест на завтрак, – негромко произнёс Кэссиди, и все обернулись на него, уже садясь в машину.

Энди, кажется, подавил новый рвотный позыв. Машина тронулась с мерзким лязганьем тормозов слишком резко и поспешно, удаляясь прочь от тёмных пятен крови, украсивших шоссе.

========== 2. У тебя будет выбор ==========

Комментарий к 2. У тебя будет выбор

Предупреджение: немного нецензурной лексики.

И извиняюсь за количество небольших флешбеков)

Стив остановил машину за несколько метров от высоких ворот с камерами наблюдения. Не то чтобы отец Кэссиди не знал, с кем тот проводит время, но лучше не дразнить его лишний раз. Спенсер Чамберс с изрядной долей брезгливости и пренебрежения относился к тем, кто не столь богат и успешен, как он сам. И если старшим сыновьям он сумел вложить в голову те же устои, то младшего он считал личной неудачей, и все его поступки служили тому подтверждением. Выбор друзей – в их числе.

Возвращаться домой не хотелось. Он опоздал, а перед глазами все еще стояла жуткая сцена с окровавленным бродягой и незнакомцем, с чего-то взявшимся помогать им. А ещё он сказал столь интимную мерзость, от которой хотелось вырвать это воспоминание из памяти.

«У тебя скоро течка…» – да как он посмел?! При всех! Как же унизительно! К тому же того, о чём заявил этот тип, у Кэссиди ещё не было. И думать об этом не хотелось, это так гадко и стыдно!

Он попытался изобразить ободряющую улыбку Стиву и беззаботно махнул рукой остальным, прежде, чем скрыться за высокими заснеженными деревьями у ворот. Всю дорогу друзья не могли перестать обсуждать это пугающее происшествие, этого бродягу, а что было бы, если, а вдруг их найдут и прочее… у Кэссиди же из головы не шёл тот мужчина, альфа, без сомнения. Отчего-то он вызывал страх, куда более сильный, чем мертвец в крови. Откуда он взялся на пустынной трассе?! Почему решил помочь?! Такие, как он, не сочетаются со словом «помощь» вовсе!

Мальчик попытался проскользнуть домой незамеченным. Хотелось остаться одному и не видеть никого, не разговаривать, накрыться одеялом с головой и уснуть. Чтобы всё прошло, как страшный сон. Однако, в доме, напичканном камерами видеонаблюдения, охраной и слугами, это едва ли возможно. И, как только Кэссиди перешагнул порог просторного холла, со стороны зала послышался тягучий приторный голос. Он узнал бы его, даже услышав где-нибудь в толпе, и неизменно испытал бы липкое раздражение. Голос принадлежал супругу его отца, Натаниэлю.

– О, Кэсси, снова шляешься со своими оборванцами? – манерно растягивая слова, спросил тот. – Или у тебя там есть кто поинтереснее, мм?

Отчим нарисовался в дверном проёме, окидывая мальчишку медленным пренебрежительным взглядом. Они не поладили с первой встречи. Натаниэлю тогда было двадцать, Кэссиди одиннадцать.

– Какой милый мальчик. Подрастёшь, отбоя от альф не будет. Ты, наверное, уже мечтаешь, каким будет тот единственный?

– А ты, наверное, уже лёг под моего отца? – в тон слащаво улыбающемуся старшему омеге ответил тогда Кэссиди. Улыбка молодого отчима превратилась в злую усмешку, и с этого же момента Натаниэль негласно объявил пасынку войну.

Если прежде он был предоставлен самому себе, и на него просто закрывали глаза, то отчим утверждал, что младшенькому нужно строгое воспитание, пока ещё «не слишком поздно». А отец соглашался с каждым словом своего молодого супруга, обладающего, надо сказать, отличным даром убеждения.

– Отвали от меня, придурок озабоченный, – мрачно отозвался Кэссиди на вопрос Натаниэля о «ком-то интересном» и поспешил к лестнице, пока тот не заметил его мокрые и тёмные от чужой крови колени.

– На твоём месте я бы сменил тон, сопляк, – отчим неприязненно сощурил свои светло-зелёные глаза, делая шаг вперед.

Несмотря на то, что был омегой, Натаниэль обладал довольно высоким ростом, что позволяло ему смотреть на пасынка более, чем свысока. Он казался Кэссиди вульгарным, как дешёвая шлюха: длинные рыжие волосы, уложенные кокетливыми волнами по плечам, подкрашенные глаза и губы, тонкая сигарета на палочке, которую тот не стеснялся курить при разговоре, приталенная одежда и куча побрякушек. Мальчик искренне не понимал, как отец не видит очевидного – этому гаду нужны лишь деньги и особняк. Иначе с чего молодому омеге вешаться на уже шестидесятилетнего альфу? Хотя… может, Спенсера это устраивает?

– А что будет, если не сменю, папочка? – выделив последнее слово, Кэссиди приподнял бровь и скорчил безразличную физиономию, намереваясь двинуться дальше.

– Будет больно, детка. И я лично позабочусь об этом. Шляешься неизвестно где и с кем, выглядишь… как будто тебя имели в подворотне, – на холёном лице Натаниэля отразилась злобная брезгливость. – Тебя следует запереть дома и пороть, пока не научишься вести себя, как подобает. Но… – он сделал драматическую паузу и гаденько улыбнулся, подойдя к пасынку вплотную. – Скоро это будут уже не наши заботы.

– Что ты плетёшь? – Кэссиди невольно сделал шаг назад.

Нет, Натаниэль и раньше был любителем поговорить и пройтись по его виду, по друзьям, слишком наглому тону или выражению лица, но сейчас что-то неприятно зашкреблось в груди. Будто это было больше, чем обычные придирки.

– Всё надеешься сдать меня в какой-нибудь вонючий пансион?

– Для этого ты уже большой мальчик, Кэсси, – отчим плавно провёл по его светлым волосам длинным пальцем, наматывая на него прядку. – Нет. Ты покинешь этот дом навсегда, взяв фамилию альфы, которому будешь принадлежать.

Кэссиди дёрнулся в сторону, звонко ударив отчима по руке. Однако, на его лице по-прежнему играла самодовольная ухмылка, а в глазах мальчишки нарастал страх с каждой секундой, что он осознавал прозвучавшие слова.

– Не буду! Нет, вы не посмеете! – воскликнул он, не сводя взгляда с Натаниэля. Но даже сейчас он осознавал, что посмеют. Что это и есть тот смутный страх, что преследует его в последнее время. Ему на днях исполнится шестнадцать, а это тот возраст, когда разрешено вступать в брак. И тот возраст, в котором решение об этом браке принимают родители. Удобно, нечего сказать!

– Ты правда считаешь, что дорогой отец с тобой так не поступит? – усмешка Натаниэля стала ещё более нехорошей. – Он и так терпел твоё бесполезное присутствие столько лет. Ты скоро потечешь, как сучка, позоря нас всех. Так делай это с пользой. Но, конечно, Спенсер не будет слишком жесток к своему маленькому сынишке. Супруга можешь выбрать сам, – Натаниэль хохотнул, смотря в испуганные и злые бирюзовые глаза. – Из списка тех, кого одобрил отец, конечно же. Не волнуйся, они все люди достойные, взрослые, успешные. Они знают, как обращаться с такими, как ты.

– Пошёл ты к черту, извращенец размалёванный! Дай пройти! – Кэссиди попытался оттолкнуть отчима, но тот сам плавно увернулся в сторону, отчего мальчишка едва не растянулся посреди холла.

– Да пожалуйста. Я что, задерживаю тебя? – невинно поведя плечами, произнес Натаниэль, и Кэс быстро взбежал вверх по лестнице, захлопывая дверь в свою комнату.

Трясло, как от сильного холода, и он сполз по стене вниз, едва оставшись один. Этот день походил на плохой сон, в который не верилось до конца. Кэссиди привык к своей размеренной и довольно беззаботной жизни. Учеба в лицее давалась ему относительно легко, от равнодушия отца спасала компания друзей, а о том мире, который пугал своей жестокостью, можно ещё не думать. Ведь это всё бывает с кем-то другим, с кем-то взрослым.

Стрелка часов с неприятным клацающим звуком пересекла отметку двенадцать. Следующий день по календарю, а значит, до его условного совершеннолетия теперь уже два дня. Хотелось остановить время, отмотать назад и убежать обратно, туда, где мерзкие слова Натаниэля просто не могли бы быть реальными. Но часы неумолимо шли вперед, и их тиканье выводило из себя.

«Эй, ты как там? Всё в порядке? Может, встретимся завтра?» – сообщение от Алана. Кэссиди улыбнулся, немного криво, вытерев защипавшие глаза рукавом.

Всё ещё волнуется и хочет поговорить один на один, это без сомнений. Алан старше на год, и они знакомы уже пять лет. Стоит сказать спасибо Натаниэлю за эту дружбу. Ведь тогда Кэссиди впервые сбежал из дома из-за очередной попытки отчима выдрессировать из него «правильного» омегу. В свои одиннадцать мальчик был совершенно не готов слушать о том, как должен будет подчиняться альфе и раздвигать ноги. Это грязно и отвратительно! Это и сейчас так, даже больше. Только тогда ещё присутствовал детский страх и чувство вины за то, что он такой. Ведь старшими братьями отец гордился, а на него чаще предпочитал и вовсе не смотреть.

Он бежал как можно дальше от дома, не осознавая, зачем и куда. Бежал до самого нижнего города, куда прежде не знал дороги. А затем увидел толпу хулиганов в какой-то пыльной подворотне. И нет, Алан не спас его от кучки отморозков. Забавно, но получилось наоборот.

Он остановился, когда дыхания бежать уже не хватало, и стал свидетелем того, как трое подростков обступили более щуплого рыжего, размахивая кулаками.

– Эй вы! Оставьте его в покое! – Кэссиди сам не осознал, как выпалил это, привлекая внимание всей троицы.

Конечно, они обернулись, и при виде маленького, хорошо одетого мальчика двинулись к нему, потеряв интерес к предыдущей жертве.

– Кто это у нас тут пищит? Что-что ты сказал?

– Сказал, чтобы вы отстали от него. Трое на одного – нечестно! – глядя на парня снизу вверх, решительно заявил он.

– О, да у нас тут мелкий омежка, – хмыкнул тот, и все трое мерзко заржали. – Что ты тут забыл, котёнок? Весь такой сладенький, от папочки отбился?

– Не твоё дело.

– Так ты нам решил рассказать, что честно, а что нет? Ну давай, начинай.

Конечно, от их кулаков Кэссиди тогда неслабо досталось. А в себя мальчик пришёл, видя над собой рыжего незнакомца, который взволнованно хлопал его по щекам, призывая прийти в себя.

– Эй, ты живой? Очнись!

– Живой, – он медленно разлепил глаза и вид обеспокоенной веснушчатой физиономии над собой, отчего-то показался ему смешным. И в то же время нехорошо смеяться над тем, кого видишь впервые. – Я Кэссиди. А тебя как зовут?

– Алан. Чего ты ржёшь?

– Ты смешной. И у тебя фантик в волосах.

С тех пор они с Алом стали лучшими друзьями. А сейчас, сидя на полу тёмной комнаты и сжимая в руках мобильный, он не знал, что отвечать ему. В порядке? Нет, всё совсем не в порядке!

«Мы сбили человека насмерть, меня до сих пор потряхивает от того мерзкого мужика на тачке, а ещё родители, кажется, решили отдать меня какому-нибудь старому извращенцу…» – нет, так он написать не мог. Да и, может, последнее всё же неправда? Отец не мог! Он ведь всё-таки хоть немного, но любит его? Ведь все родители любят своих детей, даже если они… такие. Какая глупая детская установка. И откуда она только взялась?

А ещё о планах отца и отчима говорить Алану казалось как-то неловко. Нет, он не был влюблен в альфу, да и тот в него – вроде тоже нет. Хоть они и обменивались всеми этими идиотскими «милый» и «дорогой» при остальных, между ними никогда не было ничего большего. Но всё равно почему-то стыдно.

«Всё ок. Я устал, буду спать. А насчёт завтра не знаю ещё», – сухо и на «отвали». Но на большее Кэссиди сейчас был не способен. И в самом деле нужно поспать.

***

Разбудил его звук открываемой двери и звучный голос отца. Он рассеянно сел на постели, смутно помня, как вообще добрался до нее. Родитель редко заявлялся к нему, но если делал это, то всегда без стука. Вот и сейчас тоже.

– И тебе доброе утро. В чем дело? – сонно спросил Кэссиди, пытаясь сфокусировать взгляд.

Они были совершенно непохожи. Словно омега и правда являлся чьим-то чужим ребёнком, но никак не Спенсера Чамберса. Тот был немного смуглым, с пронзительными карими глазами, каштановыми волосами, которые сейчас уже тронула седина. Высокий и крепкий, но не лишённый некого достоинства в движениях и жестах. Оба уже взрослых сына альфы ему под стать. А Кэссиди рос копией того, кто дал ему жизнь, потеряв свою. Совсем светлые волосы, изящное, чуть острое лицо, бледная кожа, на которой редко проступает румянец и яркие бирюзовые глаза. В малой гостиной висел портрет Шеридана Чамберса, и многие, видя картину впервые, полагали, что Спенсер решил запечатлеть на полотне младшего сына. Было бы забавно, приди такая идея в голову главы их дома.

– Спишь до полудня, – сквозь зубы констатировал отец.

– Сейчас десять и суббота.

– Не дерзи. Натаниэль сказал, ты снова вернулся к полуночи.

– О, да он, оказывается, умеет считать, – тем не менее, Кэссиди спустил ноги с постели. Ещё одна фраза, и главный альфа дома взбесится.

– Не испытывай моё терпение. Я пришел напомнить тебе о твоем вчерашнем разговоре с ним.

Мальчик вопросительно уставился на родителя, всё ещё не успев окончательно проснуться.

– О твоём скором вступлении в брак.

А вот тут пробуждение наступило, как будто ледяная вода ударила в лицо. Кэссиди вскочил, словно от разряда тока.