Текст книги "Выключаем свет (СИ)"

Автор книги: Brady Brooke

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Ладно, я рад, что у вас всё хорошо. Не буду тогда отвлекать от работы. Вас и себя, – говорит Фадеев и уходит. Облегчённо выдыхаю.

Максим встаёт и тоже собирается уходить.

– Подожди, – говорю я. – Останься, пожалуйста.

Мои, казалось бы, нелогичные перепады настроения действуют на него угнетающе, но я не могу понять, что мне делать. Мне нельзя допустить, чтобы его просто так выкинули отсюда. И если я могу сделать так, чтобы он остался, я сделаю это любым способом. Потому что он, как никто другой, достоин этой победы.

10 мая, четверг

В башне нас остаётся четырнадцать человек, а это, между прочим, на пять меньше, чем в самом начале. В квартире становится намного тише, но укрыться ото всех всё равно не получается. Хоть и много ребят сейчас на студии, вокруг какой-то нескончаемый шум. Я лежу на кровати и пишу в блокноте свою прощальную речь. Мало ли, может скоро и пригодится, если организаторы придумают что-нибудь новенькое. Пока есть только слово «спасибо» на пол-листа и десяток разных маленьких зарисовок. На соседнюю кровать плюхается Олег.

– Ты после репетиции?

– Да, – отвечает он. – Теперь хочется никого не видеть и не слышать до завтра.

– Лежу и думаю о том же.

– Слушай, так пошли?

– Куда?

– Есть один вариант.

– Выйти из башни?

– Ну, этого не обещаю, но может быть даже лучше. Надень что-нибудь потеплее.

– Правда? А нам за это ничего не будет?

– Ну, уже нет никаких мероприятий на сегодня. Тебе не надо на студию же?

– Нет.

– Ну и вот.

Я соглашаюсь даже не потому, что у меня есть острая необходимость отсюда уйти или, тем более, побыть наедине с Олегом. Меня пленит возможность понять, что такое необычное разрешено участникам команды «Блэкстар». Я накидываю толстовку и подхожу к выходу, как мы договариваемся с Олегом.

Мы поднимаемся на лифте наверх, и я с удивлением смотрю на парня.

– Чего? – Улыбается он.

– Не понимаю, куда ты меня везёшь.

– Ты мне не доверяешь?

– Пока не знаю, смотря куда мы.

– На двадцать четыре этажа выше.

– А там?

– Смотри, – говорит он, и двери лифта открываются.

Перед нами большая смотровая площадка. Мы выходим из кабины, и я понимаю, что вокруг ни души. Здесь нет никого – только мы и огни этого огромного города за стеклом.

– Вау! Это же просто… волшебно.

Я подхожу вплотную к стеклу, чтобы оказаться ещё ближе к светящимся точкам. Из-за того, что стекло расположено вкруговую, мне кажется, что кроме меня и этого города здесь вообще никого нет. Невероятное чувство полёта и расслабления.

– Это пятьдесят восьмой этаж, получается? – спрашиваю я, разворачиваясь к Олегу. Он с довольным лицом смотрит на меня. – Невероятно.

– Да, правильно.

Я прохожу дальше по кругу и вижу несколько круглых качелей, похожих на гамаки. Улыбаюсь Олегу и сажусь в одну из них.

– Ты уже тут был?

– Один раз. Нам разрешили иногда приходить сюда, чтобы черпать вдохновение.

– Надеюсь, тебе не влетит за меня?

– Всё нормально, это не страшно, – отвечает он и залезает на соседнее место.

Откидываюсь на спину и вглядываюсь в ночную Москву. Не думала, что смогу расслабиться настолько, чтобы забыть обо всех проблемах. Вид невероятный, поражающий.

– У меня нет слов, Олег.

– Если нет – и не надо, – почти шёпотом говорит он и тоже откидывается на своём гамаке.

Но я не могу молчать в его компании – мне кажется, что тогда он чувствует себя неловко, поэтому стараюсь придумать тему для разговора. Но он помогает мне сам.

– Как твой живот?

– Всё хорошо. Боялась первое время дышать. Думала, что никогда не отвыкну от этого чувства, но теперь стало полегче.

– Я рад, что тебе лучше. Было бы ещё лучше, если бы я сразу тебя отвёл к Серёже хотя бы. Он точно не дал бы тебе выступать.

– Не думай об этом, правда. Хотя да, будь его воля, он бы заставил меня лежать на кровати до конца проекта.

– У тебя когда-нибудь появлялось чувство страха, что ты можешь уйти? С проекта.

– Я пока не успела подумать об этом, но скорее это было в самом начале, когда я не понимала, что меня ждёт.

– А я боялся одно время, что не успею ничего. Не успею написать песню, не успею показать себя. Ладно, не знаю, зачем я это говорю тебе.

– Потому что это важно для тебя.

– Ты невероятно рассудительна для своего возраста.

Мы уходим оттуда только минут через сорок, потому что оба чувствуем на себе груз ответственности. Пока мы здесь – мы лишь добиваемся свободы, а не владеем ею.

Мы спускаемся на свой этаж на лифте и просто улыбаемся друг другу. Чувствую себя вдохновлённой и наполненной силами. Последний раз такое было только неделю назад. И, кажется, это была не неделя, а целая вечность.

Мы заходим в квартиру, Олег идёт в душ, а я захожу на кухню, чтобы взять бутылку воды. В первое же мгновение вижу, что Макс с Женей сидят за столом и о чём-то болтают. Закатываю глаза. Они замечают меня и оба затихают. Замечаю их испуганные глаза и невольно улыбаюсь. Беру бутылку воды и ухожу в спальню.

Не знаю, почему я так спокойно реагирую на них, но может быть всё идёт так, как надо?

11 мая, пятница, репетиция концерта

Сидим рядом с Максимом на диване в гримёрной. Я пью покупной кофе из картонного стаканчика, а он, закрывшись капюшоном, полулежит с закрытыми глазами. Сегодняшнее утро на редкость приятное: и кофе вкусный, и Максим не так раздражает. Но у нас не получается полностью раскрепоститься на сцене. И это неудивительно. Я вспоминаю взгляд Фадеева и понимаю, что нам пора поговорить с Максом. У нас есть минут двадцать до того, как мы все поедем обратно в башню, а в гримёрной никого нет. Кажется, лучше момента и не найти. А после концерта может быть слишком поздно. Мысль о его возможном уходе не покидает меня теперь почти никогда.

– Макс, – тихо зову я, разворачиваясь к нему.

Он еле заметно вздрагивает, и мне становится жутко от того, что он стал бояться меня или разговора со мной. Я не хочу этого. Открывает глаза и смотрит сквозь свой капюшон.

– Хочешь поговорить? – спрашивает он.

– Да, только я не хочу разбираться в том, что было.

– О чём тогда?

– О том, что будет. Я хочу попросить тебя забыть тебя про всё, что было. Потому что ты сам понимаешь, что у нас ничего не вышло. И это нам обоим мешает. Жить, работать, общаться с другими…

– С Олегом?

– Например, с ним. Зато тебе можно не бояться болтать с Женей.

– Серьёзно?

– Почему нет?

– Потому что… Да какая разница? Ты хочешь перестать общаться? Совсем?

– Нет. Я не хочу тебя терять. Но как друга. Хоть в любовных отношениях ты повёл себя как полная мразь, может у нас получится просто дружить. Как и раньше.

– Ты уверена?

– Я была уверена, когда шла с тобой пить коньяк, когда ты обещал мне всегда быть рядом и целовал меня. Но сейчас – нет, я не уверена ни в чём. Но мне кажется, что это правильно.

– Крис, ты не хочешь послушать, почему я так поступил? Хоть это меня и не оправдывает, но всё-таки.

– Нет, Максим, я не хочу. Я не хочу возвращаться туда, где мне было некомфортно. Мне максимально хорошо в таком состоянии. Я думаю, мы оба просто в один момент выбрали друг друга, не подумав. Просто так сошлись звёзды.

– Ты веришь в свои слова?

– Да.

– А если я не смогу с тобой общаться просто так?

– Я постараюсь тебя убедить.

– Мне кажется, тебе нужно убедить в этом себя.

Теперь обиделся он. Забавный человек.

– Макс, тебе будет лучше, если я пообещаю тебе поговорить о том, что было, когда мы уйдём с проекта? А пока постараемся не напрягать друг друга этим.

– Огонь!

– Макс, не упрямься. Тебе как будто пять лет, а не двадцать шесть. Ты хочешь общаться со мной нормально?

– Конечно, хочу!

– Значит, договорились? Никаких обид до того, пока нас с тобой не выкинут отсюда. Нам нужно номер хорошо сделать, ты же понимаешь. Я не буду злиться, и ты не злись.

Допиваю свой кофе и отставляю стакан. Он смотрит на меня, а я встаю, беру его за руку и стаскиваю с дивана.

– Пора идти. Я не хочу, чтобы мы опоздали. Мы же должны соблюдать правила?

Улыбаюсь ему, и мы выходим из гримёрной. Мне нужно, чтобы мы появились в доме вместе, и чтобы это попало в эфир. Начало положено. Ты даже не представляешь, Максим, насколько наше общение может спасти тебя сейчас.

12 мая, суббота, концерт

Слышу, как объявляют наш номер, и зрители начинают аплодировать. Мы с Максимом переглядываемся и идём на сцену. Я беру его за руку и говорю:

– Всё получится?

– Конечно, – отвечает он, и мне приходится отпустить его руку, потому что мы останавливаемся на месте, откуда должны начинать наш номер. Встаю перед Максимом, прижимаясь спиной к его груди. Смотрю на Фадеева, и он, кажется, выглядит довольным. А это ещё не всё, на что я способна. Свет. Камера. Мотор.

«Ты заблудилась,

Я тебя не спасу.

Ночью приснились

Мёртвые чайки в порту».

Я пою первый куплет и чувствую, как он медленно проводит рукой по ключице, доходит до плеча, спускается вниз до кисти руки и задерживается там на пару секунд. Я ловлю момент и аккуратно прикасаюсь к его ладони своими пальцами. Мне нужно, чтобы он завёлся прямо на сцене. Я должна сделать всё возможное. Мы расходимся на несколько метров, делая вид, что не хотим этого, и подходим каждый к своей микрофонной стойке.

«Семеро в башне,

Это взаимно.

Нежно по венам

Анестезия».

Я двигаюсь медленно и пленительно как кошка. Он должен иногда смотреть на меня, потому что так нужно по постановке номера, а я в это время стараюсь завладеть его вниманием полностью. Я уверена в том, что мы смотримся не просто лучше, чем на репетиции, а максимально органично.

«Девочка с каре заснула в витрине,

А принц сегодня синий.

Девочку с каре не полюбили.

Тише, мама слышит».

Пою заученные и навсегда въевшиеся в память строчки. Максим был прав, когда говорил, что это будет наш лучший номер. Это, определённо, он. Я растворяюсь в этой атмосфере, особенно когда смотрю на него.

«Яблоки Фуджи

Все отравили.

Зеркало в луже

Мне говорит о тебе».

Он начинает петь свой второй куплет, и мне невозможно приятно от того, что я писала эти строчки вместе с ним. Подхожу к нему сбоку и останавливаюсь в нескольких сантиметрах. Всё идёт по плану, пока я не возбуждаюсь этой атмосферой нахождения с ним на одной сцене. Разглядываю его белые волосы, сосредоточенное лицо, вижу, как он двигается. Его руки. Я не могу удержаться и тянусь к нему – убираю непослушные волосы ему за ухо, а они, как назло возвращаются обратно. Но мне нужно прикоснуться к нему. Провожу рукой вниз от шеи до живота, как будто просто заканчиваю предыдущее движение. Но он чувствует меня и закрывает на пару секунд глаза.

«Знаю, нам поздно,

В лес убегаешь.

Ты не боишься

Леших и прочих чудес».

Мы опять расходимся по разным сторонам. Повторяем припев, смотрим друг на друга и понимаем, что песня заканчивается, и сейчас нужно будет опять сойтись в центре сцены. По задумке мы должны сделать вид, что целуемся. Играют последние аккорды, я стою на месте. Он медленно подходит ко мне, смотря прямо в глаза. Я узнаю этот взгляд – возбуждённый и полный желания. Как во время нашего первого поцелуя. Но, прости, Максим, можешь и не рассчитывать. Мы одновременно наклоняемся друг к другу. Прожектор, направленный на нас, гаснет. Чувствую его сбивчивое дыхание и улыбаюсь. Мы это сделали.

***

Когда мы уже собираемся уходить со сцены, я замечаю довольный взгляд Фадеева и улыбаюсь. Не ему, а себе, потому что у меня всё получилось.

Комментарий к Глава 12

Надеюсь, что вам понравится эта глава. Спасибо, что читаете и комментируете. Всегда рада вашим отзывам и любым проявлениям активности. Если хотите поделиться мнением по поводу сюжета или чего-то другого – пишите внизу.

========== Глава 13 ==========

12 мая, суббота, день концерта, где-то по дороге в башню

Открываю глаза и понимаю, что мы всё ещё едем домой, а я лежу на коленях у Максима. Пытаюсь понять, что происходит. Он держит одну руку в моих волосах, а другую – где-то в районе моей талии. Поднимаю голову и вижу, что рядом в машине ещё сидит Серёжа, а на переднем месте – кажется, Софа. Смотрю на задумчивого Свободу и опять погружаюсь в сон.

***

В следующий раз просыпаюсь от того, что он пытается вытащить меня из машины. Не могу найти сил на сопротивление, потому что ещё не отошла ото сна. Максим берёт меня на руки и несёт к входу в башню. Серёжа придерживает дверь и пропускает нас внутрь.

– А что ты делаешь? – говорю я ему.

– Несу тебя домой.

– Спать?

– Спать, – отвечает он и улыбается.

Вижу, как открываются двери лифта. Приглушённый свет. Мы с Максимом, Серёжей и Софой оказываемся внутри кабины, которая поднимается на тридцать четвёртый этаж. Начинаю потихоньку приходить в себя, но глаза всё равно закрываются сами по себе, несмотря на окружающий нас свет.

– Ты меня не спустишь? – спрашиваю его.

– Нет.

– Наверное, я в тысячу раз тяжелее Майер.

Слышу, как Серёжа говорит что-то шёпотом, но не разбираю слов.

– Мартышка, ты же обещала не злиться.

Двери лифта открываются, и Максим идёт вместе со мной на руках за Серёжей и Софой. Намереваюсь попросить его поставить меня на ноги, но понимаю, что он быстрее донесёт меня до моей кровати, чем будет продолжительное время ворчать по этому поводу. Ему, кажется, правда, важно донести меня в целости и сохранности прямо до дома.

Он, крепко держа меня, аккуратно опускает на кровать, и мне, наконец-то, становится так уютно, что я укладываюсь на левый бок. В нашей спальне уже выключен свет – мы сегодня порядочно задержались после концерта. Максим вытаскивает из-под меня одеяло и садится на корточки около кровати.

– Крис, кроссовки давай снимем?

– Ага, – бурчу я, чувствуя, как сон уже берёт моё тело в оборот.

– Так, ясно, – отвечает Максим, и я чувствую, как он сначала расшнуровывает, а потом снимает мои кроссовки и ставит их на пол.

– Зачем ты это всё?

– Мы же друзья?

– Мог бы Олега попросить, если тебе тяжело контролировать свои потребности. Он бы меня донёс.

Сонными глазами пытаюсь взглянуть на него. Он неожиданно становится очень серьёзным. Укрывает меня одеялом.

– Ты, правда, думаешь, что я тебя кому-нибудь отдам? – говорит он, целует меня в макушку, и я погружаюсь в сон, даже не успев ничего ответить или подумать.

***

Я просыпаюсь и понимаю, что в доме ещё темно. Протираю глаза и пытаюсь окончательно отойти ото сна. Вспоминаю, как добиралась до кровати. Приподнимаюсь и вижу, что я всё ещё в уличной одежде, но без кроссовок. Макс.

Тихонько иду в ванную, чтобы умыться, переодеваюсь в пижаму и решаю немного перекусить, потому что последний раз ела ещё днём. Выхожу на кухню из темноты спальни и вижу, как Максим сидит в одиночестве у окна в кресле. У него в руке бокал с чем-то бледно-жёлтым. Судя по его лицу, я бы сказала, что в бокале вино, но… откуда?

– Макс, – зову его я, подходя поближе.

Он оборачивается и улыбается. Серьёзно? Правда, вино?

– Крис, ты проснулась!

Присаживаюсь на соседнее кресло.

– Что в бокале?

– Тебе нельзя такое.

Моя двухнедельная диета запрещает употреблять алкоголь в любом виде и количестве.

– Откуда это, Макс?

– Я очень сильно просил и выпросил, – отвечает он и разводит руками.

Смотрю в его опьянённые глаза и стараюсь не вспоминать то, что было всего-то неделю назад. Стараюсь не искать в этих глазах настоящей взаимной симпатии. Но он пододвигает кресло ближе и кладёт голову мне на плечо. Хорошо, что мы договорились быть друзьями. Это мудрый шаг.

– Кри-и-ис, – он медленно протягивает моё имя и делает глоток. – Когда ты уже вернёшься на свою кровать?

Что?!

– Я не хочу туда возвращаться, Максим.

– А я не могу заснуть без тебя.

Обязательно разрывать мне душу? Мы друзья. Друзья. Друзья.

– Я могу лежать рядом, пока ты не уснёшь.

Добро пожаловать в клуб людей, делающих идиотские поступки! Парень спит с первой попавшейся девушкой, а ты всё ещё хочешь помогать ему? Тебе точно к нам.

– Правда?

– Пошли, давай бокал.

Он делает, что я ему говорю, и встаёт. Я оставляю бокал на столике и беру Максима за руку. Помню про камеры. Помню про то, что он может уйти из-за меня или остаться.

– Сколько ты выпил?

– Не столько, чтобы не соображать, что ты держишь меня за руку и ведёшь на кровать.

– Разве друзья так не делают?

Мы приходим в спальню – он ложится под одеяло, а я сажусь рядом на ковёр. Я делала так пару раз, когда его мучила бессонница. Он сложно переносит реалити и нуждается в постоянной поддержке со стороны. Мне удалось понять, как успокоить его. Я облокачиваюсь на его матрас и смотрю на него.

– Теперь я буду тебя укладывать, – шёпотом говорю ему.

– Не хочу засыпать сейчас.

– У тебя завтра репетиция. Утром. Чувствуешь связь?

– Не хочу на репетицию.

Я обнимаю его за шею, крепко-крепко прижимаясь к груди.

– Обещаю тебе, что всё будет хорошо. Просто нужно немножко постараться. Совсем чуть-чуть. Да?

– Да, Мартышка.

– Ты уже не такой агрессивный, как раньше.

Я не понимаю, для чего делаю всё это. Для рейтингов, чтобы угодить Фадееву, для Максима, чтобы успокоить его? Или для себя?

– А ты уже не такая маленькая.

Я опять кладу голову на матрас и смотрю в его сонные глаза. Он сознательно сопротивляется сну, но скоро он сдастся. Знаю это. Убираю прядь его волос за ухо и оставляю руку около лица.

– Давай как в детстве – закрывай глаза.

Он закрывает. Чувствую каждый его вдох и выдох. Вижу, как его грудь каждый раз поднимается и опускается, чтобы запустить внутрь тёплый воздух, который витает вокруг нас двоих. Слышу, как Максим начинает сопеть, и понимаю, что он заснул. Боюсь его тревожить, поэтому ещё какое-то время сижу рядом, чтобы он чувствовал тепло. Настоящее тепло, а не одеяло, которым он старается закрыться от всего мира.

– Ты уже отдал меня, Максим. Теперь слишком поздно, – шёпотом произношу я так, что даже сама не полностью слышу себя. Когда глаза наполняются слезами, я ухожу в свой круг и ложусь спать, напрочь забыв о том, что хотела поесть.

13 мая, воскресенье

Места за кухонным столом становится всё больше – теперь мы живём без Руслана и Насти, которые были вынуждены уйти из проекта. Нас остаётся двенадцать человек, и каждую неделю я чувствую, насколько тише становится в доме. Сейчас несколько ребят уехали на студию, некоторые репетируют, кто-то ещё валяется в кровати, поэтому на кухне мне составляет компанию лишь Олег, который сам только что вернулся с записи песни.

– У тебя же сольник тоже? – спрашивает он.

– Да, только ещё не знаю, какой. И что там будет.

– Мне кажется, у тебя на этой неделе точно будет бомба. И у тебя получится все свои штуки в голосе показать.

– Наверное. Штуки, – говорю я и улыбаюсь.

– Слушай, Крис, я хотел у тебя кое-что спросить. Надеюсь, что это сейчас уместно.

– Ну, спрашивай, конечно.

– Я не знаю, как ты это всё воспринимаешь. Ну, наше общение. Но я просто не думал ни о чём, кроме дружбы. И надеялся, что ты тоже.

– С чего ты решил, что я думала о чём-то большем?

Я же не думала, да?

– Мне так показалось. И Максим…

– Что Максим?

– Ну, он спрашивал меня, серьёзно ли я к тебе отношусь, но мне нечего было ответить особо.

– Что? Он серьёзно это спрашивал?

– Да, и я подумал, что, может быть, каким-то образом даю тебе надежду. Прости, если это так. Но я просто такой человек. Я стараюсь быть максимально открытым ко всем.

– Олег, я рада, что ты мне сказал это. Всё нормально, я ни на что не надеялась, правда.

***

Сижу в кресле у окна и периодически поглядываю на входную дверь в квартиру, потому что жду, когда Серёжа с Максимом вернутся со студии. Свободе очень повезёт, если он придёт вторым. Он надеется избежать моего гнева, когда идёт с такими разговорами к Олегу после того, как мы с ним договариваемся не трогать друг друга? Очень наивно. Но я понимаю, что мне нужно поговорить с Серёжей. Первый раз понимаю, что зря бойкотировала его советы, потому что у меня ничего не вышло сделать по-своему.

Рисую в блокноте, посвящённом Свободе, бессмысленные линии и рисунки. Я так и не сделала ничего с этим блокнотом, потому что мне хватило ума понять, что я буду жалеть об этом. Хотелось бы всё-таки оставить в своей жизни что-то, напоминающее о нём.

Слышу, как кто-то заходит, и поднимаю глаза. Вернулись оба. Максиму повезло как никогда.

– Серёж, можно тебя? – говорю ему, вставая с места.

– Конечно, что такое?

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Окей, только оставлю рюкзак. Давай в танцевальный? Подождёшь меня там?

– Хорошо.

Молча прохожу мимо Свободы, потому что боюсь сказать ему всё, что думаю. Захожу в танцевальный зал и сажусь на кресло-мешок в углу комнаты. Кладу рядом на пол блокнот с карандашом и жду Серёжу. Он приходит совсем скоро и садится на другой мешок.

– Ну, что, Крис? Что случилось?

Пытаюсь сообразить, с чего начать.

– Я всё провалила.

– Так, давай-ка разберёмся, о чём речь? И что ты провалила?

– Я не знаю, – безысходно отвечаю я и чувствую наступающие слёзы.

– Тихо, – говорит он и, наклонившись ко мне, берёт мои руки в свои. – Что случилось? Давай с самого начала.

– Мы договорились с Максимом быть друзьями. Я подумала, что тогда он будет со своей Майер. Раз ему так хочется. А я общалась с Олегом как раз. И думала, что забуду его и вообще… А он полез опять и всё испортил. Олегу наговорил всякое.

– Я знаю, про это. Про Олега.

– Ну, зачем он это, Серёж?

– Кристина, я тебе говорил ещё неделю назад, что вам нужно поговорить. А ты же решила меня обмануть.

– Я решила, что сделаю всё по-своему. Но он же с ней…

Не выдерживаю. Не сдерживаю слёзы. Серёжа обнимает меня, крепко прижимая к груди.

– Я тебе клянусь, что он жалеет об этом просто невероятно. И у него была причина не доверять тебе.

– Что? Какая ещё причина?

Я отстраняюсь от него и вглядываюсь в его глаза.

– А вот про это вы сами должны поговорить. Крис, пойми, вам нельзя было оставлять это. Всегда нужно разговаривать. Нужно закрывать гештальты. Даже если вы придёте к полному прекращению контакта, это нужно сделать.

– Ты прав. Как и всегда.

– Когда тебе будет тридцать лет, ты поймёшь, что это такие же очевидные вещи, как и дышать. Только ответь мне – тебе, правда, нравился Олег? Или нравится?

– Сначала я хотела просто Макса позлить, но потом я подумала, что, может быть, всё складывается так, как надо? И, может, мы просто ошиблись друг в друге? Ну, когда мы подумали, что нам нужно…

– Я понял. Ты хочешь попытаться его выслушать и понять?

– Я не хочу, чтобы он так больше делал.

– Это естественно, но…

– Ты хочешь, чтобы я сказала, что влюблена как дурочка?

– Крис, любить – это не глупости какие-нибудь. Это прекрасно, это достойно. И я не хочу узнать сейчас ответ. Я хочу, чтобы ты поняла это для себя. Только и всего. Просто ваши взгляды, Крис…

– Я плохой человек?

– Почему?

– Потому что дома Серёжа. И я тут вот…

– Нет, Крис. Если бы ты хоть что-то позволила себе до того, как призналась Серёже, я бы мог прикопаться к этому. Но это же твои чувства. Прими их, если он тебе дорог, и просто поговори с ним. Я уже говорил это Максиму. Помни, что он человек, который может ошибаться. И ты тоже человек. Мы все стараемся делать как лучше. Чисто из своего опыта. И если ты не найдёшь поддержки в его лице – я всегда готов тебя поддержать. Просто дай знать.

– Я хочу… хочу его обнять, – говорю и смотрю на Серёжу сквозь слёзы. – Только не говори ему об этом. Никогда.

– Ничего из нашего разговора я ему не скажу, можешь быть уверена.

– Спасибо.

– Мне его позвать?

– Нет, я сама.

Встаём вместе с Серёжей, я беру с пола свой блокнот. Мы выходим из танцевального зала, и я иду на поиски Свободы. Захожу в спальню и вижу, что он лежит на своей кровати. Оставляю в своей сумке блокнот и подхожу к нему.

– Макс, – говорю и протягиваю руку. – Пошли?

– Куда?

– Разговаривать.

Он чуть ли не подлетает с места и встаёт рядом со мной.

– Пошли.

Держу его за руку и веду к выходу.

– Ну, выбирай. Либо идём в танцевальный зал, либо сваливаем из этой башни к чёртовой матери навсегда.

– Конечно, второе.

– Ожидаемо, Свобода. Но нет, и не надейся.

Оказываемся внутри. Садимся рядышком.

– Ну, давай. Рассказывай, что хотел.

Смотрю в его растерянные глаза и хочу услышать, что у них с Майер ничего не было. Или узнать какую-то серьёзную причину, которая могла бы всё это оправдать. Боюсь, что не услышу. Боюсь опять утонуть, когда только-только начала выплывать.

– Я хотел рассказать тебе одну вещь, которую должен был рассказать сразу же, как и узнал. Я полный придурок, что не сделал ничего сразу.

– Я тебя прошу, давай.

– Помнишь, что мы созванивались с Серёжей твоим?

– Да.

– Ты не знаешь некоторых подробностей нашего разговора.

– Классно, – говорю я и недовольно вскидываю брови.

– Если передать самую суть – он сказал мне, что у вас есть план. Что ты со мной крутишь, чтобы зрители считали нас с тобой парой и голосовали. За нас. В частности – за тебя.

Открываю от удивления рот и сижу так. Что вообще можно сказать на такое?

– Я не знал, что делать. Но мы были с тобой знакомы всего неделю тогда, кажется. И у него всё так складно получилось. Он описал, что ты будешь делать дальше. И ты, правда, это делала. У меня голова взрывалась.

– Окей, и что ты сделал тогда, если не поговорил со мной?

– Крис, мне стыдно. Я знаю, что идиот.

– Максим!

– Я подумал, что раз ты со мной так играешь, то почему бы и мне так не делать?

– То есть всё, что было…? Тогда, в комнате этой идиотской? Всё враньё?

– Нет, Крис…

– И все слова твои эти? А с Майер ты просто так переспал? Без всяких игр? То есть я просто для забавы, а она что?

– Крис, я очень жалею. Я бы никогда так больше не сделал. Но я не верил тебе.

– Свобода, боже ты мой! Ну, а зачем надо было устраивать эти интриги все? Почему бы просто не сказать мне? И если бы ты всё равно не поверил моим словам, то мы бы не общались. И всё! Какой же ты…

– Согласен.

Не выдерживаю – начинаю ходить по залу вперёд-назад. Он продолжает сидеть и смотреть на мои хождения.

– И почему ты вдруг решил, что это неправда? С чего ради?

– Я не знаю. Просто понял, что дурак. И понял, что ты не можешь так делать.

– Может, я сейчас тебя обманываю? Не подумал об этом? Что же ты так?

– Крис, прости меня.

Останавливаюсь и смотрю на него. Кому вообще тогда можно доверять, кроме себя?

– А если нет, ты побежишь к ней опять?

– Нет.

– Почему же? Не понравилось?

– Крис…

– Максим, ты не считаешь, что это абсурд какой-то? Какие-то игры придумали.

Ложусь звёздочкой на пол, закрываю глаза. Кто бы мог подумать, что со мной на музыкальном проекте будет происходить всё это?

– И чего ты сейчас от меня хочешь? – спрашиваю его.

– Я буду невероятно счастлив, если ты меня простишь. И я не хочу тебя терять.

– Я не сержусь. Уже теперь. Но всё, что я могу тебе сейчас предложить – это дружба.

– Сейчас?

– И потом.

– Может, оставим шанс?

– Может.

– Значит, да?

Ты совсем не догадываешься, что, будь ты понастойчивее, я ответила бы тебе «да» в любой момент времени, после того, как мы стали знакомы? Я же вот лежу и кричу тебе всем своим телом «ДА!». Четвёртую неделю не могу докричаться. Нырнула в твоё море на самую глубину и задыхалась, пока ты был с ней. И как же ты сейчас смотришь с высоты своих лет на эту маленькую мартышку и не понимаешь ни черта? Не понимаешь, что мне хочется сейчас замахнуться со всей силы и ударить тебя больно-больно. Или поцеловать, чтобы у тебя закружилась голова. Или запрыгнуть на тебя, чтобы никогда больше не терять. Любой из этих вариантов будет самым честным. Но честность у нас на проекте не в моде.

– Значит, да.

Комментарий к Глава 13

Каждый раз всё больше и больше людей читают фанфик, и мне хочется сказать каждому из вас ОГРОМНОЕ СПАСИБО! Невероятно приятна ваша активность. Надеюсь, новая глава придётся вам по душе. Дайте знать, если это так. Люблю читать ваши комментарии.

========== Глава 14 ==========

Пятая неделя

14 мая, понедельник

Двенадцать человек снова оказываются под прицелом десятков камер и стараются показать себя со своей лучшей стороны. Я среди них. Четыре недели я старалась не сдерживать себя в своих чувствах, но это всё привело к огромной куче проблем, которые нельзя решить здесь. По крайней мере, я не знаю, как. Я не справилась. Планы на ближайшее время – постараться вырвать из себя орган, отвечающий за чувства, и выпить кофе.

***

После завтрака мы со всеми ребятами садимся смотреть наш прошедший концерт. Сижу в самом дальнем уголке, отдельно ото всех, и нервно посматриваю на экран. Понимаю, что скоро покажут наш номер с Максимом, который тоже сидит в другом конце дивана. Вижу первые кадры. Всё выглядит невероятно стильно и красиво. Он красивый. И мы.

– Какая кошка! – восклицает Серёжа и улыбается. Я улыбаюсь ему в ответ.

Максим тоже мурлычит свою часть песни как довольный кот, а я как эта самая кошка кружусь вокруг него. Мы выглядим как два кота в разгар весны. Понимаю, что именно это и нужно Фадееву. Чтобы мы всегда были на грани. Хотя так всегда и было. Но, может быть, замкнутое пространство просто вскружило мне голову? Может быть, и ему? И мы всё это придумали, а теперь оба страдаем.

– Полная гармония на сцене, – говорит Назима. – В дуэте. Прям не оторвать взгляд.

Вежливо улыбаюсь всем и стараюсь сделать вид, что мне не больно видеть его рядом с собой. Чувства выкинуть не получается. Приходится просто опустить их на самое дно, чтобы даже самой не дотянуться.

***

Я сижу на студии уже около двух часов, потому что мы не можем дописать часть моей сольной песни. Следовательно, не можем её записать. Не знаю, как уж так вышло, что песня полностью ложится на мою жизнь, но мне приходит идея нескольких строчек практически сразу, как я вижу часть готового текста. Но я не произношу их вслух, потому что уже представляю, как буду стоять на сцене и оголять душу.

– Крис, попробуй вот так спеть, – говорит Даня и протягивает мне лист с текстом. – Ой, нет, подожди, чушь какая-то.

Помню слова Серёжи о том, что на страницы нужно выворачивать самого себя, если хочешь, чтобы песня состоялась. Если я буду петь о зелёной траве, сгорая от запаха нежного моря, то мне не поверят. Знаю, но боюсь.

– Можно предложить кое-что?

– Конечно, Крис.

– Если вот тут написать «Раньше говорил, что меня любил»? А перед этим припевом можно ещё…

«Я не буду больше верить,

Я закрою наши двери».

Напеваю свою версию песни. Хочется разрыдаться и упасть без чувств или взять и записать эту песню, чтобы он понял, наконец, что я ощущаю последнее время.

– А это неплохо. Да, очень даже. Давай попробуем.

И у нас получается. Чуть ли не с первого дубля. Магия какая-то.

15 мая, вторник, башня «Меркурий»

Пытаюсь сделать себе кофе, пока есть возможность, и никто из ребят не стремится сделать то же самое. Беру одну из десятка одинаковых кружек и слышу, как Майер предлагает Максиму тоже сварить кофе. Я закатила бы глаза, если была бы одна.