Текст книги "Косая Фортуна (СИ)"
Автор книги: Botsvana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– А если я не могу, – пытаясь скрыть радость под маской равнодушия, возразил Драко.
– Через не могу! – отрезал Гарри, схватил листок, исписанный мелким угловатым почерком, встал и направился к выходу но, шагнув на ступеньку, вдруг остановился и, повернувшись в полоборота, спросил:
– Когда ты меня услышал?
– Когда ты в кафе из камина вышел.
– Интересно, почему же я тебя не почувствовал?
– У тебя голова сильно забита каким-то отчетом.
– Что ты еще выудил из моей головы?
– Больше ничего. Я могу иногда уловить информацию, которая лежит на поверхности сознания, особенно на фоне сильных эмоций, но чтобы что-то выудить из твоей головы, во-первых, требуется больше времени, а во-вторых, надо чтобы ты был более расслабленным. Ты все-таки научился закрываться, Гарри, – Драко грустно усмехнулся.
– Может, пойдешь ко мне работать? Мне нужны сильные телепаты.
– Н-да, господин капитан, вы не ищете легких путей! – Драко откинулся в дубовом кресле, его рот искривила до боли знакомая ухмылочка. – Ваша карьера дается вам слишком легко и просто? – светлые брови насмешливо приподнялись. – Вы, видимо, не учли, что предлагать работу бывшему приспешнику Волдеморта, покушавшемуся на величайшего волшебника современности, это чревато последствиями. А если еще учесть, что у меня меченая палочка, и что трое моих близких родственников сидели в Азкабане, то ваше предложение просто невероятно! Вернее, необдуманно. Но, все равно, спасибо. Это – единственное предложение о работе, которое я получил, – в его голосе слышались нотки горечи. – До последнего времени я получал только отказы, причем не всегда вежливые. Надеюсь, что мне никогда не придется идти на службу в аврорат.
В это время дверной колокольчик снова пропел: «Посетитель! Пришел посетитель!» Дородная пожилая волшебница в островерхой шляпе, отдуваясь, стала спускаться по ступенькам.
– Господин Малфой, – расплылась она в радостной улыбке, – вы заняты?
– Проходите, сударыня, присаживайтесь, господин капитан уже уходит.
– Ничего-ничего, я подожду, не беспокойтесь, – дама бочком протиснулась мимо Гарри.
– Да, я ухожу, – подтвердил Гарри. – Господин нотариус меня проводит и через минуту будет в вашем распоряжении, – и так сверкнул очками на Драко, что тому ничего не оставалось делать, как встать и проследовать за ним на улицу.
– Ладно, Малфой. Поговорим после, – Гарри больно стиснул плечо нотариуса. – Я буду ждать тебя, и только попробуй не придти, – хрипло проговорил аврор и шагнул с крыльца на залитую солнцем улицу.
Он шел, не оглядываясь, в кафе, а Драко смотрел ему вслед и, потирая плечо, думал: «Конечно, я приду, Гарри, куда угодно и когда угодно. Черт тебя подери, ну почему ты не пришел раньше, не наорал на меня, не схватил за шиворот и не утащил куда-нибудь. Мне так плохо было без тебя все это время, так тоскливо».
***
Рождество 1999 г.
Стих ветер, умолкли птицы, гул прибоя превратился в легкий шорох, ночь сузила мир до размеров палатки. Гарри и Драко тихо сидели каждый в своей комнате и ждали обеденного времени. В предписании фирмы «Три пальмы» значилось: «Обед в восемь часов после полудня, десерт и кофе в восемь сорок пять, алкогольные напитки в стоимость тура не включены и приобретаются отдельно, в любое время суток по магическому каталогу за отдельную плату. Бутылка шампанского в подарок от фирмы к празднику».
Гарри сидел на кровати и терпеливо крутил ручку приемника, в надежде услышать новости на местном языке и хотя бы приблизительно определить, куда их занесло.
Но манипуляции с волшебной палочкой и ручкой настройки позволяли слушать лишь музыку, причем веселые песенки на всех европейских языках чередовались с тягучими азиатскими мотивами, и ситуация с их местоположением по-прежнему оставалась не ясной.
Дверь в узкий коридорчик была открыта, из другой комнаты доносились легкие шаги и – время от времени – тихое шуршание. Чем там занимался нечаянный сосед, понять было невозможно.
Когда большие часы пробили восемь раз, Гарри вышел в столовую и немного растерялся. Он рассчитывал, что просто поест и пойдет спать, но его ожидал праздничный пир. Стол был торжественно сервирован на две персоны, в гранях хрусталя и глянце серебра сияли и переливались огни большой рождественской ели. Каждое блюдо напоминало произведение искусства, на которое надо было любоваться, а не кромсать ножом и вилкой, возле каждой тарелки лежало немыслимое количество столовых приборов и стояло несколько разнокалиберных емкостей для пития.
Нарядный Драко Малфой прекрасно дополнял картину этого пиршества, он выглядел как король на отдыхе и даже лучше, потому что, в отличие от известных Гарри ныне здравствующих королей был молод, строен и хорош собой.
У Гарри возникло ощущение, что он ошибся дверью – в своих джинсах, футболке и кроссовках в эту обстановку он никак не вписывался. Но чувство голода победило желание вернуться в спальню, и Поттер решительно уселся за стол. Трапеза проходила в напряженном молчании, радостное возбуждение от неожиданной встречи сменилось неловкостью двусмысленной ситуации. Вроде уже не враги, но точно не друзья. Определенно не посторонние друг другу люди, но то, что между ними когда-то случилось, не подпадало под определение приятельства. Приятели не выслеживают друг друга с маниакальным упорством, не дерутся насмерть и не целуются потом с бешеной страстью. С каждым глотком шампанского, Гарри все детальнее вспоминал их первый случайный поцелуй под лестницей и все назойливее в его голове крутился слоган турагентства: «Мы исполним ваше заветное желание». Давнее заветное желание постепенно начало подниматься из глубин души и заполнять голову и тело.
Шампанское, тем временем, быстро закончилось.
– Ну, что закажем? – спросил Драко, изучая винную карту.
– Подожди, у меня есть с собой. Я в гости собирался… не дошел… ну, в смысле, дошел до агентства и уже никуда не пошел… В агентство пошел, а потом сразу сюда… – поняв, что совсем запутался в объяснениях, Гарри торопливо выскочил за дверь.
Переворошив содержимое рюкзака, парень вытащил бутылку вина и, запустив пятерню в волосы, стал мучительно соображать, стоит возвращаться ему за стол или нет. «Стоит, я же сам этого хотел, чего уж там…» – решил он, после того, как из рюкзака выскочил подарок Драко и заплясал на макушке. Шустрая расческа, пригладив короткие густые волосы, убралась в коробочку. Гарри спрятал ее в карман на молнии, чтобы больше не выскакивала без разрешения, и вернулся в столовую.
В дверях молодой человек остановился, разглядывая Драко, сидящего к нему спиной. В голове стали возникать картинки одна занимательнее другой. Вот он подходит, срывает с Малфоя одежду, и…
Нет, лучше по-другому. Одежду снимает медленно, но потом резко сдергивает со стола скатерть со всей сервировкой, и его лицом вниз, на этот самый стол… Или разворачивает Малфоя, сидящего на стуле, лицом к себе и встаёт так, чтобы сразу было понятно, для чего существует молния на штанах… Дальше картинки замелькали как в калейдоскопе. Драко на постели среди подушек с руками, стянутыми брючным ремнем… Драко на ковре на коленях… На четвереньках… Лежа на спине…
– Поттер, выпей холодной воды и успокойся. От твоих сексуальных фантазий мне кусок в горло не идет. Я заплатил за отдых и имею право спокойно поесть. – Ровный бесстрастный голос подействовал не хуже стакана ледяной воды, вылитой за шиворот.
Чертыхнувшись, Гарри вылетел из палатки на ночной пляж. Помчался по берегу, запнулся о камень, растянулся во весь рост, ткнувшись носом в песок, и очень обрадовался, обнаружив, что бутылка, которую он до сих пор сжимал в руке, цела и невредима.
Палочка, держащаяся на предплечье специальным аврорским заклятием, скользнула в ладонь, а после того, как бутылка была откупорена, вернулась на место, удобно расположившись вдоль руки.
Гарри пил вино прямо из горлышка, пытаясь заглушить жгучий стыд. Ощущение было такое, как будто его застукали за подглядыванием в туалете. Но стыд и не думал уменьшаться, c каждым глотком он разрастался все больше и больше, и вот уже Гарри, рассматривая пустую бутылку, клял себя последними словами за чудовищную извращенность, и неумение сдерживать мысли и эмоции.
Драко, тем временем, смаковал десерт и схваченные картинки мыслеобразов из головы Поттера. Особенно ему понравилась сорванная со стола скатерть. Это было чертовски красиво: на небрежно брошенной белоснежной ткани яркими хаотичными мазками лежат фрукты, мясо, сыр, креветки, сверху все присыпано сверкающими осколками хрусталя и холодно блестящим серебром ножей и вилок. По расколотой фарфоровой тарелке, как брызги крови, стекают капли клюквенного соуса, над всем этим натюрмортом мерцают елочные огоньки, а на столе лежит он сам, изящно изогнувшийся, с разметавшимися волосами. Столешница из темного дерева выгодно оттеняет золотистый загар кожи и подчеркивает гармоничные очертания тела.
«Картина, достойная кисти большого мастера. Интересно, какие еще фантазии могут возникнуть в голове курсанта аврорской школы, если его напоить вином и немного поддразнить?»
Драко решил непременно разыскать своего компаньона и выяснить это. Прихватив со стола початую бутылку сухого вина, он неверной походкой покинул прохладную палатку.
Бархатная тропическая ночь дурманила пряной духотой, тихо шуршал прибой, лунная дорожка морщилась мелкими волнами, а вдали на берегу мерцал слабый огонек.
Освещая себе дорогу люмосом, Драко без происшествий добрался до костерка. В небольшом пламени сгорали веточки, сучки, сухие пальмовые листья и прочая горючая мелочь, приползающая по волшебству с берега и из ближайшего леса. Компаньон сидел на песке, обнимая пустую бутылку, сгорбившись, и слегка раскачиваясь взад-вперед. Драко попытался сосредоточиться и заглянуть в его мысли, но ничего не получилось. В голове немного шумело, тело было легким, расслабленным и не слишком послушным. Оставив попытки проникнуть в чужое сознание, Драко уселся рядом и протянул свою бутылку Поттеру.
– Вот, попробуй это.
– Фу, кислятина, – сморщился Гарри, изрядно глотнув из протянутой бутыли.
– Сам ты кислятина, сидишь тут, киснешь вместо того, чтобы веселиться. Чего ты убежал?
– Да… в общем… Драко, ты извини меня, я себе позволил немного лишнего, я не нарочно, это, наверное, от вина, я больше не буду тебе мешать.
Драко от этих слов слегка опешил. За что Поттер извиняется? За свои мысли? Такого еще не было.
«Да этот наивный болван понятия не имеет, какую мерзость мне приходилось терпеть, когда Малфой-Мэнор был резиденцией Волдеморта. Мельсибер, слюнявый извращенец, специально крутился поблизости, все норовил за спиной пристроиться и такие гадости в башке прокручивал, что начинало тошнить и жутко болела голова. Только Беллу и боялся. Она их всех насквозь видела и всех в кулаке держала. А Поттер, подумаешь, решил руки ремнем связать. Даже интересно, как это у него получится, какой-нибудь аврорский приемчик? И сам в портупее на голое тело… н-да…»
Драко отбросил пустую бутылку и, закинув руки за голову, вытянулся на песке.
– Поттер, посмотри, какое звездное небо.
Гарри поднял голову и, отбросив свою бутылку, вытянулся рядом.
– Да… Красота… В Лондоне такого не увидишь.
Драко покосился на соседа. «Мерлин! Его в Аврорской школе, похоже, совсем заучили. Даже здесь, в такой романтической обстановке он умудряется лежать «пятки вместе, носки врозь, руки по швам». Дай-ка, я его расшевелю», – подумал Драко и осторожно прикоснулся к руке Поттера. Гарри замер от восторга, переполнившего сердце, и в ответ сильно сжал узкую теплую ладонь. В его голове вихрем проносились тысячи ласковых слов, но сказать вслух он ничего не мог, во рту пересохло, язык онемел. Драко подкатился ближе, подождал и, не выдержав, спросил:
– Поттер, если бы тебе сейчас дали команду набить морду Малфою, то ты бы уже давно все выполнил. А осуществить свое желание, даже не пытаешься. Какого тролля ты тут лежишь по стойке «смирно», команду ждешь?
– А ты не обидишься? – хрипло спросил Гарри.
– Ой, какой же ты болван, – снисходительно произнес Драко, снимая с Поттера очки. – Конечно, обижусь, если ты и дальше будешь обмирать, как девочка-первокурсница.
И прикоснулся губами к сухим обветренным губам парня.
***
Хмурый ноябрьский рассвет застал Гарри на ногах. Он встал очень рано, чтобы принять душ, тщательно побриться, прибрать квартиру и съездить в ближайший супермаркет за продуктами. Когда разбуженная его телефонным звонком Гермиона поднялась в лофт, там уже бодро выл пылесос и сердито фыркала кофеварка. Молодому человеку потребовалось некоторое время, чтобы сначала напоить подругу кофе, а после заставить её бросить все дела и поехать с ним в торговый центр выбирать новую рубашку, постельное белье и чайный сервиз. Гарри успел вернуться с покупками домой и съездить в знаменитую кондитерскую на другом конце города за пирожными, а до встречи с Малфоем оставалась еще уйма времени. Чтобы чем-то занять себя до прихода Драко, он перемыл всю посуду, скопившуюся в мойке за неделю, и приготовил тарелку сэндвичей. Заняв работой руки, он не смог ничем занять голову, чтобы не думать о предстоящем свидании.
«Он не придет», – удрученно думал Поттер, – «Это же Малфой! Драко Малфой – самый крутой парень в Хогвартсе! Настоящий аристократ, умный, тонкий, изящный, с хорошими манерами и престижным образованием. А я кто? Всего лишь ищейка, которая умеет только вынюхивать, выслеживать и вцепляться зубами. А про то, что было на том пляже, он наверняка забыл, для него это была обычная интрижка. Да он любого парня закадрит с лёту, видит Мерлин, даже натурала! Зачем я ему? Он согласился только из-за того, что я – аврор, а он – поднадзорный. Но он меня плохо знает, я не собираюсь давить на него и если он не придет, то совсем не обижусь… Совсем… Но это будет так хреново».
Дождь кончился, поднявшийся ветер начал разгонять туман и морось, красноватые лучи заходящего солнца пронзали небо сквозь прорехи в тучах. Драко закрыл зонт и снова закурил, рассматривая, как деревья во дворе дома, где жил Гарри, клонились в стороны, качая ветвями, словно прощаясь со своими листьями. Он курил сигарету за сигаретой, наблюдая как листья, тяжело кружась, липнут к мокрым машинам и засыпают лужи на асфальте. Вот уже час как он размышлял о том, стоит ему идти к Поттеру или нет.
«Он – самый знаменитый человек в стране, у него куча друзей и поклонников, зачем я ему – неудачник с подмоченной репутацией, обыкновенный нотариус без особых перспектив, таких, как я – сотни, а он единственный. Его невозможно не любить. Для чего он меня пригласил? Вернее, велел прийти… Для того, чтобы показать свою власть и богатство?» – думал Драко, прикуривая очередную сигарету от палочки спрятанной в рукаве. Время шло, а блондин в черном плаще все стоял на тротуаре и ковырял зонтиком мокрые листья. «Возможно я всего лишь бедный поднадзорный юрист, но не трус. Я пойду к нему. Вот выкурю еще одну и пойду».
Негромко тренькнул дверной звонок, Гарри вздрогнул, как от выстрела, и чуть не выронил коробку с пирожными, которые только что достал из холодильника. Поставив коробку на стол, с бешено колотящимся сердцем он пошел открывать. Глянув по пути в зеркало, сдернул с пояса кухонное полотенце, которым обвязался когда мыл посуду, швырнул его в угол на так и не разобранный сундук, постоял перед дверью, по привычке ероша волосы и, решившись наконец, откатил тяжелую дверь в сторону. Драко Малфой с недовольным видом вошел в квартиру. Молча вручил хозяину мокрый зонт-трость и, небрежно скинув ему на руки тренчкот, прошел вперед.
– Здравствуй, – сказал Гарри, задвигая грохочущую дверь на место.
– Здравствуй, – сдержанно ответил гость.
Вешая плащ на вешалку, Гарри незаметно приблизил лицо к прохладной немного влажной ткани, втянул носом запах, исходивший от одежды. Пахло осенним туманом и чуть горьковатой травяной свежестью, пахло тем Драко, с которым он без малого год назад делил палатку и постель на неизвестном пляже. Но в комнате сейчас находился другой Драко, прежний надменный слизеринец.
– Как ты попал в подъезд? – поинтересовался Гарри.
– Открыла какая-то пожилая леди – ты же знаешь, я чертовски обаятелен, старушки меня просто обожают.
«Главное чтоб не старички», – подумал Гарри, наблюдая, как Малфой с презрительным недоумением разглядывает спартанскую обстановку его жилища.
«Да! Здесь не Малфой-Мэнор, всего одна комната, но это моя квартира и я никого сюда не приглашал!» – Гарри включил чайник.
«Черт! Вообще-то приглашал, и, помнится, слишком настойчиво. Человек в Азкабане отсидел, два года под надзором, его палочка с ограничением, а на него орет капитан аврората, практически не оставляя выбора», – подумал он, протирая новые чашки.
«Ну и все равно, мог бы быть повежливее, в конце концов, его сюда не под угрозой «круцио» вели, сам пришел. Пусть пьет свой чай, – молодой человек полез в нижний ящик кухонного стола, порылся среди упаковок с чипсами, хлопьями и крекерами, насобирал из разных коробочек горсть чайных пакетиков и высыпал их в тарелку, – жует свои пирожные и валит отсюда».
Гарри принялся перекладывать сласти из коробки на трехъярусную фарфоровую вазочку, взятую напрокат у Гермионы по случаю прихода гостя.
Гость тем временем бродил по квартире, удивляясь скромности жилища народного героя, по слухам, человека не бедного, и косо поглядывая на хозяина, который в это время копался в ящике стола. «Поттер меня явно игнорирует. Продержал целую вечность на лестнице перед облезлой дверью, поздоровался сквозь зубы, даже не предложил сесть. Мне здесь явно не рады. Но если он еще раз так согнется, я за себя не ручаюсь».
С трудом оторвав взгляд от обтянутых джинсами ягодиц он приподнял раму окна и высунул голову наружу, почти улегшись животом на подоконник. Под окном по самому краю крыши пролегала узенькая дощатая дорожка, отгороженная от улицы ажурной металлической оградой. По дорожке можно было пройти к высокой и широкой трубе, оставшейся с тех времен, когда в доме еще топили камины. От площадки возле трубы брала начало хлипкая на вид лесенка, по которой можно было забраться на крышу соседнего дома, более высокую и плоскую. Молодому человеку захотелось посмотреть, что там дальше и выше, но все было скрыто клочьями тумана и надвигающимися сумерками.
«Я тоже первым делом на крышу полез, – вспомнил Гарри, как он обошел чуть ли не весь квартал, пользуясь путями трубочистов и кровельщиков. – И если он не закроет окно, то вместо чая получит совсем другое. Я же не железный, чтоб спокойно смотреть на его зад».
Гарри, продолжая задумчиво рассматривать своего гостя, нечаянно уронил затейливую башенку из бисквита и взбитых сливок, украшенную фруктами и шоколадом. Из башенки получилась бесформенная кучка компонентов, лежащая на столе, а его руки измазались кремом. Он, чертыхаясь, принялся собирать останки пирожного обратно в коробку, еще больше измарав руки. Поняв, что он сейчас перепачкает все, к чему прикоснется, слизнул крем с пальца и подумал: «Вкусно».
– Вкусно, – подтвердил бесшумно подошедший Драко, взяв его руку в свою и тоже слизнул крем с его пальца. – Гарри, может хватит изображать домового эльфа? Тебе только полотенца не хватает.
– Я его снял, когда пошел тебя встречать, – ответил плотно прижатый гостем к столу растерянный хозяин, держа липкие руки на весу.
– Ты решил поиздеваться надо мной? Я целую неделю не могу спать. Я еду через весь город на маггловском транспорте. Я стою перед этой жуткой дверью черт знает сколько времени и жду, что мой парень бросится мне на шею, но вместо этого какой-то мрачный субъект возится на кухне и потом начинает облизывать пальцы так, что это можно считать преступлением против нравственности. Потти, – ухо Гарри обожгло жарким дыханием, – за это ты будешь наказан: не смей прикасаться ко мне своими грязными руками.
Наказание было действительно суровым. Это было почти невыносимо, стоять возле кухонного стола, прижимаясь голыми ягодицами к холодным металлическим ручкам, задыхаться от счастья и восторга, одновременно умирая от возбуждения и удовольствия, видеть белокурую голову у своего паха и не сметь прикоснуться к любимому лицу.
Субботний файф-о-клок затянулся далеко за полночь. После чего Гарри подвез Драко на своем джипе до ближайшего пункта каминной сети. Такие пункты были организованы по всему городу – в первую очередь для удобства работников аврората, а уже потом для прочих служащих министерства. В темном дворе старинного дома, где в подвальчике располагалась лавка старьевщика, громко именуемая антикварным магазином, в небольшой черной машине сидели два парня. Они расставались на неделю так, как будто на всю жизнь. Время шло, Драко уже несколько раз напоминал себе, что мама наверняка не спит, потому что волнуется о нем, но не мог оторваться от горячих губ и сильных рук Гарри. А Гарри совершенно забыл, что он не спал всю предыдущую ночь, а рано утром ему надо заступать на суточное дежурство. Расстались они только после того, как Гарри нечаянно нажал локтем на клаксон, переполошив жильцов дома и окрестных кошек. Расстались для того, чтобы с нетерпением ждать новой встречи.
========== 5. Зима – весна 2001 г. ==========
Зима – весна 2001.
На заднем дворе Норы снова громоздился праздничный шатер. В последний раз его устанавливали на свадьбу Перси, а сегодня большая семья Уизли отмечала пятидесятилетний юбилей Артура.
По этому поводу собрались многочисленные родственники, друзья, коллеги по работе.
Молли суетилась на кухне, стремясь накормить гостей до отвала. Джинни, усердно помогая матери, сновала между домом и шатром, присматривая за нанятыми официантами, музыкантами, беседовала с гостями. Сейчас, когда все дети Уизли твердо стояли на ногах, семья могла позволить себе отмечать праздники с размахом.
Хлопок аппарации во дворе потонул в шуме голосов и звуках музыки, но Джинни его услышала и кинулась к выходу из шатра встречать запоздалого гостя. Для нее праздник начался только с его прибытием.
– Извини, я только-только освободился – и сразу сюда, – Гарри Поттер смущенно улыбнулся и вошел внутрь.
– Ничего, все нормально. Ты только с Кингсли немного разминулся, он специально пришел папу поздравить, но на ужин не остался, – сияя, девушка торопилась выложить все новости, чтоб хоть как-то обратить на себя внимание. – Чарли из Румынии прибыл, такие интересные вещи рассказывал. Представляешь, у них новый дракон появился, трехголовый! Из Сибири!
– Трехголовый? Ничего себе! Какая-то аномалия после ядерных испытаний?
– Чарли говорит, что в России всегда водились многоголовые драконы, только их вывозить не разрешали. После ужина он тебе все расскажет, ты ведь сегодня останешься у нас?
Но тут Гарри заметил, что Рон с Гермионой машут ему руками и, неопределенно мотнув головой, что можно было истолковать и так и эдак, поспешил к друзьям.
Праздник шел своим чередом, Джинни продолжала исполнять роль заботливой хозяйки, при этом не выпуская из поля зрения брата, его невесту и их лучшего друга.
После застолья гости стали разбредаться, кто-то танцевал, кто-то слушал рассказ драконолога о трехголовом русском драконе по имени Гор, а Гарри и Гермиона сидели в дальнем уголке шатра и о чем-то шептались.
– Долго ты будешь морочить голову Джинни? – Гермиона строго посмотрела на друга.
– Ничего я не морочу. Я никому ничего не обещал.
– Ну, так и скажи ей об этом. Посмотри, она надеется на что-то, ждет тебя. Джинни ведь не знает, что твоя личная жизнь бьет ключом. А вот Рон скоро обо всем догадается. Он видел вас с Малфоем в лифте вчера вечером.
– И что сказал?
– Предпочел не поверить собственным глазам. Я соврала, что это парень из другой квартиры, просто немного похож на тебя. Малфой так зажимал тебя, что из-за решетки лифта казалось, будто он пытается перегрызть тебе горло. Когда-нибудь вы столкнетесь с Роном нос к носу, это всего лишь вопрос времени. Представь, что будет. Не лучше ли все честно рассказать?
– Что, прямо здесь и сейчас? При всем семействе, при гостях?
– А какая разница? Если узнает кто-то один, то все эти люди узнают тоже. Просто если ты сам все скажешь, то сплетни быстрее улягутся и не успеют обрасти лишними подробностями.
– Ну, нет… Я пока не готов делать свою личную жизнь достоянием общественности, тем более, что это еще и Драко касается.
– Тебе решать. Но хочу предупредить, что мое терпение и моя фантазия на пределе. Если Рон спросит меня напрямую, я не смогу лгать, глядя ему в глаза.
– Ну, если напрямую… Тогда ладно. Но только не сейчас. У Артура праздник, Чарли приехал, Перси, вон, на свой новый мундир никак не налюбуется. Это он от радости, что получил должность начальника следственного отдела, так набрался?
– Ой! Ты же пропустил великую новость: Перси скоро станет отцом! В семействе появилась еще одна любимая дочка – Пенелопа. Молли с нее весь день пылинки сдувает, не дает шагу ступить без того, чтобы не поинтересоваться самочувствием. Джинни совсем загоняла. Ты же знаешь, Флер и Анжелина не больно-то к себе подпускают, а эта тихая, стеснительная, боится слово поперек сказать, вот и приходится ей отдуваться за всех невесток.
Перси, будто услыхав, что о нем говорят, пьяно приосанился, и начал рассказывать соседу по столу, глухому старичку, какая он важная персона. По его словам выходило, что на нем держится весь Отдел магического правопорядка, что министр не может и дня без него обойтись, поручает самые ответственные дела. И что, несмотря на семейное торжество, пришлось взять работу на дом, потому что совершенно некому доверить важные документы.
Перси встал и, пошатываясь, направился к выходу, Пенелопа кинулась к нему, следом за ней полетела Молли.
– Дорогая, я буду у себя, – обернувшись к жене, изрек Перси, глядя на нее поверх роговых очков, – останься с мамочкой.
– Милая, – затараторила Молли, – присядь, тебе вредно так быстро ходить, и по лестницам лишний раз подниматься не стоит. Твой муж никуда не денется. Привыкай, мужчины рода Уизли такие трудяги, тебе часто придется оставаться одной.
И она увела молодую женщину в сторонку, насильно усадила в кресло, обложив подушками, а сама понеслась в дом. Вскоре погасли все светящиеся шары и разноцветные китайские фонарики, а в шатер вплыл огромный многоярусный торт, мерцающий десятками свечей. Раздались аплодисменты, застолье возобновилось. Молли стала отрезать куски торта, наделяя ими гостей, потом вспомнила о сыне, ушедшем в дом.
– Надо отнести кусочек Перси, мальчик работает с утра до ночи, – заметив, что Пенелопа поднялась со своего места, хозяйка тут же остановила ее жестом. – Сиди деточка, сиди, пусть Гермионочка отнесет, – и сунула тарелку будущей невестке. Несмотря на занятость, Молли заметила, с кем девушка беседует весь вечер, и как на это реагирует её дочь.
Гарри вместе с гостями слушал рассказ Чарли о необыкновенном драконе, правая голова которого любит пить неразбавленный виски, левая уважает соленые огурцы, а средняя то болтает без умолку, то поет короткие куплеты фривольного содержания. Но тут вернувшаяся из дома Гермиона дернула его за рукав и, кивнув в сторону выхода, снова пошла на улицу.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Гарри вышел вслед за подругой.
– Пойдем, что-то покажу, – девушка быстро повела его в дом.
– Что случилось? – напрягся Гарри, и палочка мгновенно выскользнула из рукава рубашки ему в ладонь.
– Тихо, – прошептала Гермиона, – сейчас сам все увидишь.
Они поднялись по лестнице и остановились у приоткрытой двери в бывшую комнату Билла, которую Перси превратил в свой кабинет. Гарри осторожно заглянул внутрь. Перси сидел за столом, уронив голову на какие-то бумаги, и безжизненно свесив руку до полу.
– Что с ним?
– Спит, – шепотом сообщила подруга. – Подойди, посмотри, какую работу он взял на дом.
Мягко, по-кошачьи, ступая, Гарри приблизился к столу. То, что из коридора казалось деловыми бумагами, на деле оказалось маггловскими журналами для мужчин. Для мужчин, которые любят мужчин. Отдельной стопкой лежали вырванные журнальные листочки с фотографиями худощавых блондинов, снятых в позах разной степени откровенности.
– Пошли, – подруга потянула Гарри за рукав, – а то нас будут искать.
– Торт оставишь? Он же поймет, что ты все видела.
В глазах девушки заплясали озорные чертики:
– А пусть понервничает.
– Что все это значит? – ошеломленно спросил Гарри, когда они снова заняли укромный уголок в шатре.
– Ну, это же очевидно. Ты не единственный любитель парней в этом доме. – Гермиона усмехнулась. – Наш трудоголик выпил лишнего, не удержался, достал свою коллекцию и вырубился. Мне интересно другое, что вы находите в блондинах? Блеклые, костлявые, холодные. Почему Перси выдрал картинки с белобрысыми парнями?
– Кажется, я знаю почему, – тихо ответил Гарри, и рассказал подруге о чаепитие с регистраторшами в отделе по надзору.
Праздничное веселье в шатре продолжалось, Гарри и Гермиона, плечом к плечу, склонив друг к другу головы, о чем-то шептались, не обращая ни на кого внимания. Рон болтал с Чарли, а Джинни, бесцельно побродив среди гостей, подошла к братьям и, наполнив бокал вином, залпом осушила.
– Рон, ты не боишься, что твою невесту уведут? – спросила она. Рон мельком взглянув на парочку в уголке, совершенно легкомысленно, как ей показалось, ответил:
– Джинни, забей. Поговорят и придут.
– Рон, как ты можешь быть таким беспечным? Пригласи Гермиону танцевать, что ли, – она даже не пыталась скрыть свое раздражение.
– Сестренка, успокойся, – Рон взял девушку за руку. – Будешь психовать – только все испортишь. Поверь мне, я через это уже прошел однажды. Лучше сама потанцуй.
– С кем здесь танцевать? Одни старики, – с досадой буркнула Джинни, отнимая у него руку. Она сидела на стуле, закинув ногу на ногу, сцепив руки, и безостановочно трясла туфелькой.
– Ну, что ты, маленькая, – ласково проговорил Чарли, – послушай Рона. Он, между прочим, прав, ревность плохой советчик. Давай-ка, потанцуй со мной.
– Вот еще! Было бы кого ревновать! Да не буду я танцевать!
Но Чарли поднял со стула упирающуюся Джинни, и вывел ее на середину шатра. «Действительно, чего я дергаюсь. Пусть болтает, с кем хочет, а мне и так весело», – подумала девушка, и заставила себя громко расхохотаться.
Хмель придал ей куража, вырвавшись из рук брата, она стала выделывать невероятные па на танцевальном пятачке. Толкнув кого-нибудь, громко извинялась, объясняла, что ей очень весело. Потом стала приглашать всех в круг, хватая гостей за руки и буквально стаскивая их со стульев и кресел. Демонстративно не смотрела на Гарри, старательно выдавливая из себя заливистый смех.
