Текст книги "Косая Фортуна (СИ)"
Автор книги: Botsvana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
В школе, когда поблизости оказывался полукровка, с мальчиком из благополучной семьи происходило маленькое чудо, он совершенно забывал о давнем падении с метлы – иначе с квиддичем можно было бы попрощаться еще в начале учебы.
Большое чудо произошло позже, когда они очутились на диком пляже, одни в целом мире, свободные от всяческих условностей, обалдевшие от вспыхнувшего чувства. В те дни они чувствовали себя легкими до невесомости, как рождественские ангелы, и всемогущими, как древние боги с хогвартских картин. Они обходились без одежд, говорили друг с другом без слов и в один бесконечно прекрасный момент, взявшись за руки, воспарили над землей.
«Видимо, полетать больше не получится, заклинание левитации хоть и несложное, но надо иметь большую смелость, чтобы остаться в воздухе без опоры хотя бы на метлу. А Поттеру, чтобы взлететь, немного не хватает тайных знаний, в школьных учебниках про такое не пишут. Но я готов навсегда отказаться от полетов на чем бы то ни было, лишь бы оказаться дома».
Драко лежит на койке в своей камере и разглядывает стену, от плохой еды и спертого воздуха он совсем ослаб, хорошо хоть его больше не вызывают на допросы, от которых он терял силы и впадал в забытье иногда на несколько дней. «Хозяин» отделения забыл про него. С одной стороны, это хорошо – не видеть опостылевшую физиономию с рыбьими глазами, но с другой…
Это еще один способ Уизела сломить волю Драко, потому что про него забыл не только «хозяин», но и охрана. В камере стоит невыносимая вонь из дырки в полу, санобработки не было уже месяц, а то и больше, еда в кормушке появляется редко и состоит из сухарей, холодной воды и иногда – серого клейкого супа. На решетке висит магическая завеса звуконепроницаемости, за решеткой колышется серая вата тумана. Драко периодически впадает в забытье, потом, очнувшись, начинает размышлять и незаметно снова забывается мучительным сном, больше похожим на бред.
Когда-то давно он царапал на стене черточки, чтобы считать дни и недели, но потом запутался, потому что приступы слабости, от которых он впадал в полубредовое состояние, случались все чаще и чаще и он перестал считать недели. Но черточки все еще царапал, чтобы считать дни, в которые его вызывали на допросы к Уизли. Их много, этих кривых чуть заметных палочек. Иногда при взгляде на них у Драко появлялась мысль согласиться на притязания аврора, потому что сил уже давно не осталось, он сопротивлялся лишь из природного упрямства да чувства брезгливости.
«Тролль с ним, отсосу разок, голова не отвалится, зато буду жить как нормальный человек», – думал он, пытаясь отвлечься от боли в животе, вызванной отвратительной пищей, но желудок тут же сжимался в рвотном позыве, выплескивая на пол скудное содержимое.
И тогда Драко в очередной раз говорил себе: «Дурак ты, братец, одним разом дело не ограничится, а хорошая камера или плохая, она все равно в тюрьме. Здесь я хотя бы могу умереть как свободный человек, а там я буду до конца жизни рабом – нет уж, Уизли, выкуси».
Все чаще Драко задумывался о том, как он вообще оказался здесь. Клял себя за то, что из глупого неоправданного благородства не выдал отца, но умом все же понимал, что Уизли не нужна правда – ему нужны оба Малфоя, один для продвижения по службе, другой для удовлетворения похоти, и попадись оба ему в руки, он не выпустит ни того, ни другого. Так какая разница, сдаст он отца или нет, все равно сидеть в Азкабане до конца жизни.
Вот это «до конца жизни» было самым горьким. Драко частенько плакал, думая, что ему суждено умереть в двадцать с небольшим. Было обидно до слез и совершенно непонятно, почему за столько недель и месяцев Поттер не нашел способа, чтобы вызволить его или хотя бы передать весточку. Было бы не так печально, если бы речь шла о ком-то другом, но это ведь Поттер! Тот самый, что сумел проникнуть в Тайную комнату, в недра Гринготтса, в осажденный Хогвартс – что ему азкабанская предвариловка, вотчина Аврората, тем более что ею ведает его соратник Уизли?
Вывод напрашивался один, тот самый, о котором так часто упоминал Перси: Гарри женился на Уизлетте, позабыв все свои обещания и клятвы.
Драко в бессильной злобе на бывшего возлюбленного кусал губы и, размазывая слезы, придумывал, как он жестоко отомстит ему, если только выйдет на волю.
Несколько недель назад на очередном допросе рыжий полковник повел себя странно: он не стал, как обычно, требовать от Драко, чтобы тот сознался в убийстве Гринграсса или согласился ублажать своего тюремщика, а сказал просто и как-то буднично: «Мне надоело тебя уговаривать, теперь твоя очередь уговаривать меня. – И, взглянув на охранника, добавил: – Уведите подозреваемого».
С тех пор про Драко все забыли. В маленькой каморке было сумеречно и очень тихо, так тихо бывает, наверное, под землей, в могиле… И тогда Драко окончательно потерял счет дням, потому что день ничем не отличался от ночи. Он просто лежал, разглядывая полоски и черточки на стене, иногда засыпая, иногда разговаривая сам с собой. Иногда он плакал, а иной раз улыбался, потому что вспоминалось что-нибудь хорошее.
«Я неправильно жил, – неожиданно для себя подумал молодой человек и как бы очнулся от долгого сна. – Не тех любил, не с теми спал, не о том думал. Что такое любовник, пусть даже самый лучший, самый искусный? Посторонний человек, который забудет про тебя, как только ты скроешься за поворотом. Только семья может дать спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. А семья – это жена и дети. Женщина, похожая на маму – умная, красивая, верная и терпеливая. Такая не предаст, не изменит, не позабудет через день после расставания. Всё, никаких парней, если мне суждено выйти отсюда когда-нибудь, я буду самым верным мужем, самым заботливым отцом на свете. У меня будет самая лучшая и дружная семья. И для карьеры это во сто крат лучше, чем тайком встречаться с парнем, зная, что никогда не познакомишь его с друзьями, с коллегами. И уж точно парень не родит ребенка, наследника рода».
Эта мысль так поразила Драко, что он, стряхнув остатки бредового сна, сел на своей лежанке и стал размышлять на эту тему. Но долго предаваться красивым мечтам о благополучной семье не довелось.
***
Из мути тумана неожиданно появляется фигура охранника, и в замке раздается скрежет ключа:
– Господин Малфой, с вещами на выход!
Крысеныш подчеркнуто корректен – нечасто такое бывает, чтобы после многих месяцев содержания под стражей арестанта выпустили на свободу. Но «хозяин» самолично распорядился проводить сидельца к дежурному и особо подчеркнул: «Вежливо».
«Раз такое дело, будем провожать вежливо, а то кто его знает, какие люди заступились за козлобородого».
– Прошу следовать за мной. Осторожно, здесь ступенька. Пройдите к дежурному, вас ждут.
Серые шершавые стены, сырой туман в переходах и коридорах, визгливо скрипящие запоры – неужели это все в последний раз?
– Малфой, получите свои вещи и распишитесь.
– Спасибо. До свидания, – еле слышно говорит Драко.
Охранники глумливо ржут в ответ:
– Будет скучно – возвращайся! Будем ждать!
«Ну уж нет, я лучше покончу с собой…»
С лязгом и скрежетом закрываются ворота. Каменистая тропа вьется меж серых валунов, поросших седым мхом, и припорошенных снегом веток стланика, она ведет вниз, к пристани. Добраться до большой земли освобожденному человеку можно только на маленьком суденышке, которого еще нужно ждать несколько часов на пирсе. Каминная сеть и аппарация существуют исключительно для служителей тюремного замка.
Хмурый ноябрьский день на крошечном островке, затерянном в Северном море, не сулит ничего доброго. Но все же это – свобода! И Драко, несмотря на пронизывающий ветер и соленые ледяные брызги, рад свежему воздуху и мутному светлому пятну на затянутом тучами небе.
Глубокой ночью, добравшись до берега, он радостно обнимает мать и тут же падает без чувств. Морская прогулка в летней мантии не прошла даром. Нарцисса и доктор Конрой подхватывают слабого исхудавшего парня и отбывают с ним в Малфой-Мэнор.
***
Странные сны видит Гарри в последнее время. Девушка с длинными золотыми волосами и ласковыми руками. Гарри видел такую в старинном волшебном зеркале.
– Мама! Не уходи… Мама…
Седобородый старик что-то тихо говорит, но Гарри не может разобрать его слов и переспрашивает:
– Профессор, где мы находимся? Здесь так тихо. Не слышно шума прибоя, не гомонят птицы, это как-то неправильно… Как будто мне все снится…
– А что ты сам думаешь об этом, Гарри?
– Мне кажется, что я был на этом пляже много лет тому назад, мне здесь знакома каждая бухта, каждый холм, но все какое-то… неживое. Или это все происходит в моей голове?
– Все, что происходит в твоей голове, может быть живым, а может и не быть таковым. Если ты сам живой, в этом случае тебя окружает все живое, если ты стал воспоминанием, то сейчас это происходит не в твоей голове. Главное – понять, кто ты сам: живой человек или чужое воспоминание.
– А как это понять?
– Прислушайся к своему сердцу. Чего оно хочет?
– Тепла.
– Тогда иди туда, где с тобой поделятся этим теплом.
– Как же мне узнать дорогу?
– Прислушайся к своему сердцу.
Большой лохматый пес шлепает лапами по мокрому плотному песку. Волны осторожно откатываются перед ним, а после аккуратно стирают его следы. Пес оглядывается на парня, смотрит грустными мудрыми глазами, как будто зовет за собой. Разумеется, надо идти за ним! Собака обязательно приведет к дому, в котором любят и ждут. Там чисто и тепло. Там красные герани на окнах и ароматные булочки с корицей. Золотоволосая женщина, улыбаясь, собирает на стол, вокруг бегают маленькие дети, а на садовой дорожке дремлет большая черная собака.
Надо предупредить Драко, что он уходит, что его ждут дома. Только где он, Драко? Как его найти?
– Эй, Малфой, выходи! Хватит прятаться! Мне надоело вечно тебя искать и выслеживать, мне надоели эти игры: кто сильнее, кто хитрее, кто ловчее. Я устал бродить в одиночестве, я хочу уюта, покоя и постоянства. Я хочу, чтоб у меня были, наконец, собственный дом и семья. Тебе этого не понять, у тебя всегда был дом, в котором ждала мама.
Где-то далеко-далеко поет птичка, оттуда доносятся голоса, такие знакомые, такие родные.
«Мне пора. Я возвращаюсь домой».
***
Хмурое ноябрьское небо разрывает яркий солнечный луч. Проникнув в окно больничной палаты, он падает на лицо молодого человека.
Гарри, щурясь от света, рассматривает картинку, висящую на стене: пальмы, море, солнце. Он оглядывается и видит друзей и сослуживцев: совсем рядом Джинни, чуть поодаль Гермиона с Роном, дальше Молчун и Люси Синичка, а еще Молли и Чарли, за ними кто-то из персонала больницы, дверь открывается, впуская еще и еще каких-то людей.
Гарри неловко оттого, что он в больничной сорочке лежит перед таким количеством народу, и тогда он неуклюже приподнимается и с трудом садится в кровати.
– Гарри! Ты вернулся! – кричит Джинни и порывисто его обнимает.
«Гарри вернулся, Гарри вернулся! Наконец-то! Какое счастье! Джин всегда верила в это и наконец-то дождалась. Ах! Они скоро поженятся!» – голоса и восторженный шепот сливаются в общий шум ликования.
Среди этого гомона Гарри делает окончательный вывод, что только женщина, похожая на мать, может быть счастьем и опорой в жизни. А все, что было раньше, к сожалению, не спасло от одиночества.
Вновь пришедшие потихоньку оттирают от постели героя тех, кто стоял там раньше. Молчун с высоты своего роста еще видит командира, а Гермиона уже может обозревать лишь спины гостей. Она дергает сержанта за рукав:
– Стив, как думаешь, – шепчет девушка, – он вернулся потому, что мы вернули Малфоя, или потому, что Джинни его выходила?
Молчун пожимает плечами. Ему все равно, по какой причине Гарри вернулся, потому что сейчас он дальше от него, чем в первый день знакомства. А раз так, то сегодня у него есть серьезный повод надраться в баре до бесчувствия с каким-нибудь случайным знакомым.
– Ну, хотя бы не пришлось с этим встречаться, – говорит Гермиона и, хмыкнув, добавляет: – Да и с Джинни не пришлось связываться.
– Что? Что ты говоришь? – Рон подходит к любимой и обнимает ее за плечи.
– Я сказала, что пора искать подружек невесты для Джинни…
– И для тебя тоже… – Рон счастливо улыбается и что-то еще шепчет в маленькое розовое ушко. Занятые друг другом, они не видят, как сержант Свенсон покидает палату.
========== 12. Осень-зима 2002 г. ==========
Осень – зима 2002 г.
Ноябрь оборвал почти все листья с деревьев в саду Малфой-Мэнора. Поздние цветы, слегка побитые первыми заморозками, еще кое-где цвели; павлины на лужайке, сбившись в кучку, грелись в лучах неяркого солнца, а чаша фонтана вся была засыпана опавшими листьями.
Драко глядел на сад из окна своей комнаты и все никак не мог поверить, что он дома. Первая неделя после Азкабана прошла как в тумане. Он почти все время спал, очнувшись, что-то ел, принимал прописанные доктором зелья и пилюли и снова забывался тяжелым сном. Иногда его мучили кошмары, он в ужасе просыпался и вскакивал с постели, но рядом всегда оказывалась мама, и Драко успокаивался. Через несколько дней его состояние улучшилось. Он уже мог засыпать без снотворного и выходил в сад без провожатого, потому что головокружение отступило. Перестали донимать мигрени и рези в желудке.
Доктор Конрой практически поселился в имении, потому что все члены семьи Малфой нуждались в его помощи. Но самым тяжелым пациентом был Люциус: он сошел с ума.
Драко узнал об этом примерно на пятый день после своего освобождения и поначалу не поверил, что отец невменяем. Но, впервые спустившись к обеду в столовую, он увидел, что от прежнего Люциуса Малфоя не осталось и следа. В кресле-каталке сидел сгорбленный старик, укутанный в плед, и, бессмысленно глядя перед собой, жевал овсянку. Его кормил с ложечки старый преданный эльф, аккуратно утирая потеки слюны с подбородка хозяина. Теперь место главы семьи за столом принадлежало Драко.
Еще через пару дней, набравшись сил, молодой человек стал вникать в финансовые дела семьи и понял, что впору и самому тронуться умом. За те несколько месяцев, что он был под стражей, скопились огромные долги, счета опустели, Малфой-Мэнор был в залоге у ростовщика, а доходов не было никаких, если не считать маленькой ренты с приданого Нарциссы. На эти средства приобретались продукты, лекарственные снадобья и предметы первой необходимости. Больше денег ни на что не хватало. Даже доктору Конрою нечем было заплатить за услуги, впрочем, профессор колдомедицины, похоже, не гнался за прибылью. Он ни на шаг не отходил от Нарциссы, стремясь угодить ей в любой мелочи.
Сопровождал на прогулках по парку, заботливо поддерживая под руку, подолгу беседовал с ней за чашкой чая, развлекая занятными историями, которых он знал множество, а прошлым вечером Драко вдруг впервые за много лет услышал звуки рояля из большой гостиной: матушка и доктор музицировали.
Молодой человек спокойно отнесся к присутствию в их маленькой семье постороннего человека. Во-первых, здоровье матери, сильно пошатнувшееся после пребывания в Малфой-Мэноре Волдеморта со свитой и первого ареста Драко вместе с отцом, заметно улучшилось. Женщина посвежела и похорошела за последнее время. Даже черные одежды ее совсем не старили, а, наоборот, оттеняли нежность кожи и блеск глаз.
Во-вторых, профессор арендовал пустующий флигель в саду под свою лабораторию и заплатил сразу за год вперед, что было весьма кстати.
В-третьих, с его присутствием дом начал потихоньку оживать: в вазах появились цветы, по вечерам снова звучала музыка, с мебели и картин сняли чехлы, а стол к чаю стали сервировать знаменитым блековским сервизом. Драко хорошо помнил, что дорогой фамильный фарфор был заложен еще год назад, и вряд ли его выкупила сама Нарцисса.
За маму можно было не волноваться, и Драко полностью погрузился в расчеты и размышления о том, как выбраться из долговой ямы.
***
Два дня молодой человек не поднимая головы изучал семейные бухгалтерские книги, еще день ушел на сортировку счетов по срочности оплаты. Итог был весьма печален. Немного порадовала сова, принесшая весть из Гильдии юристов – Драко по-прежнему являлся членом этой организации, поскольку суда не было и нарушения закона за ним не числилось. Проку от этого известия оказалось не слишком много, поскольку место нотариуса занял другой волшебник и Гильдия не намерена была увеличивать количество специалистов в этой области, дабы не снижать доход уже имеющихся. Зато ему предлагали ставку адвоката при Визенгамоте для бесплатного обслуживания неимущих членов магического сообщества. Оклад обещали небольшой, к тому же следовало предъявить диплом об окончании университета, а чтобы получить диплом, надо было дописать дипломную работу, которую он не успел закончить из-за ареста, и оплатить долг за обучение. Но Драко знал, что примет это предложение. Адвокатскую практику надо было с чего-то начинать, пусть больших гонораров это занятие не сулило, зато появлялась хоть какая-то стабильность, и, главное, с получением должности адвоката он вставал на первую ступеньку карьерной лестницы, а дальше для него был только один путь: вперед и вверх.
Стопка неоплаченных счетов не позволяла усомниться в том, что он зубами вырвет себе не только приличествующий ему, урожденному аристократу, размер вознаграждений, но и всеобщее уважение.
Пока что счета жестко держали за горло, и Драко решил, что оплату хотя бы некоторых из них он постарается оттянуть. Ну в самом деле, не оплачивать же штрафы из Аврората за неявку в Отдел по надзору за то время, что он был в Азкабане?
Надлежало написать этим чинушам такое послание, с перечислением статей закона и имеющихся прецедентов, чтоб они отвязались раз и навсегда, да еще и заверить все личной печатью, чтоб знали, с кем рискуют связываться.
Драко открыл свой рабочий сундучок, к которому не прикасался с самого дня ареста. И первое, что он увидел, – это опечатанный пакет и договор между отцом и Макрониусом Гринграссом.
Драко совершенно не помнил, как стопка листов с подписями и печатями оказалась в его сундучке, но факт оставался фактом: он держал в руках юридически подлинный и имеющий законную силу документ.
По условиям сделки Люциус имеет право на изрядную долю прибыли от предприятия Гринграсса, а поскольку он недееспособен, то его правопреемником является Драко. Кровь прилила к щекам и застучала в висках: вот они – деньги! Вот он – диплом! Вот погашение кредита перед банком Гринготтс! Вот взнос ростовщику и последующий выкуп дома! Вот она – настоящая свобода!
Но аптекарь – тертый калач. Он станет сопротивляться всеми силами. Вряд ли он простит обман и мошенничество, а судиться с ним – удовольствие дорогое. Предстояло все хорошенько обдумать. А пока у парня имелись деньги от сданного в аренду флигеля и тугой кошелек, полученный все от того же Гринграсса в день ареста. Шелковый мешочек, набитый золотыми монетами, так и пролежал в кармане мантии все месяцы заточения. Поскольку кошелек был указан в протоколе задержания, никто из охранников тюрьмы не посмел прикоснуться к чужому имуществу, и при освобождении молодой человек получил свои вещи и деньги в целости и сохранности.
***
Драко долго не мог решиться на то, чтобы предъявить аптекарю свои финансовые претензии.
Каждый день он начинал с чтения контракта и никак не мог выбрать правильное решение. То ему казалось, что дело верное: стоит прийти к Гринграссу, и тот никуда не денется – отвалит причитающуюся сумму. То вдруг накрывал липкий страх: что если краснолицый толстяк не станет с ним даже разговаривать, а запустит в него проклятием и испепелит прямо у порога?
Время шло, дни бежали за днями, неделя за неделей. Молодой человек успел получить диплом и должность штатного адвоката. Заказал визитные карточки – всего дюжину, зато самых дорогих – и со дня на день ожидал своего первого дела.
Но при явной нехватке защитников неимущих Визенгамот не спешил привлекать его к работе.
Количество неоплаченных счетов не убывало, подходил срок расчета с гоблином, и ситуация с аптекарем требовала неотложного прояснения. Встретиться с Гринграссом было необходимо хотя бы для того, чтобы понять, как тот намерен поступить в известных непростых обстоятельствах. Драко несколько часов сочинял до приторности вежливое послание, в котором просил назначить место и время для обсуждения сложившейся ситуации. Изрядно помаявшись, он наконец отправил послание с почтовой совой.
***
Господин Гринграсс пригласил Драко к себе домой. И вот молодой человек шел по улице респектабельного пригорода, утопающего в парках и садах, сдерживая тревогу и беспокойство. Зимний день выдался на редкость теплым и солнечным, Драко внушал себе, что это хорошая примета: невозможно умереть в такой замечательный денек, да и у оппонента не должно быть плохого настроения – вон как припекает! Как будто на один день вернулось лето.
«Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо!» – твердил он про себя.
Его путь лежал через парк, где по стриженым газонам бегали ребятишки под присмотром нянь, а по дорожкам чинно прогуливались старушки с собачками на поводках.
За поворотом аллеи виднелась высокая решетчатая ограда. Драко на миг почудилось, что он видит квиддичную площадку, но это оказался маггловский теннисный корт. Видимо, в этом районе из волшебных семейств жили только Гринграссы. Две девушки в коротеньких белых юбочках били ракетками по мячу, две другие сидели на скамейке, ожидая своей очереди. Мяч со свистом рассекал воздух, вызывая в памяти школьные тренировки, полеты на метле, погони за снитчем. Драко вздохнул: как давно это было! Кажется, что в прошлой жизни.
Девушки на корте громко переговаривались и смеялись. Молодой человек уже прошел мимо, углубляясь по дорожке в парк, когда одна из девушек громко ойкнула. Оглянувшись, Драко увидел, что мяч перелетел через изгородь и теперь стремительно несется в его сторону. Тогда парень коротко разбежался, подпрыгнул и в прыжке поймал мячик левой рукой, потому что правая была занята портфелем с бумагами. С корта послышались аплодисменты.
Барышни стайкой выпорхнули из калитки в ограде и обступили бывшего слизеринского ловца.
– Какой вы ловкий! Браво! Браво! – Девушки ослепили молодого человека короткими юбочками, стройными загорелыми ножками и кокетливыми взглядами из-под белых козырьков.
– Спасибо, мисс. Благодарю. – Драко не знал, кому отдать предпочтение – все спортсменки были милы и очаровательны. – Когда-то у меня неплохо получалось ловить мячи.
– Да. Ты хорошо играл в квиддич, Малфой. Привет! Помнишь меня? Я – Дафна. Мы учились с тобой на одном курсе.
– А я тоже вас помню! – Вперед выступила невысокая девочка с кудряшками над белой повязкой, охватывающей лоб. – Бьюсь об заклад, что вы меня не узнали. Полагаю, вы вообще не знаете о моем существовании.
– Эта болтушка – моя младшая сестра Астория, а это наши кузины: Вики и Софи.
– Астория, Вики, Софи. – Драко галантно раскланялся со всеми и немного пожалел о том, что месяцы, проведенные в тюрьме, плохо сказались на его внешности – он еще не успел восстановить нормальный вес и цвет лица. Но мама всегда ему говорила, что приветливая улыбка и хорошие манеры могут сделать незаметным даже самый большой недостаток, и Драко старался продемонстрировать все свое обаяние, чтобы произвести должное впечатление на юных особ.
«Так вот как выглядят самые завидные невесты магического сообщества? Хороши. И Дафна, и малышка. Надо сойтись с ними поближе».
– Мисс Астория, уверяю вас, что ваши лучистые глаза и прелестный вздернутый носик забыть невозможно.
– Потому что она вечно сует его куда не следует, – как бы невзначай обронила бывшая однокурсница.
– А тебя, Дафна, я бы не признал! Ты всегда была прелестна, а теперь превратилась в неотразимую красавицу!
Девушка самодовольно улыбнулась, а ее сестра тут же поспешила добавить:
– Да, Дафна у нас самая красивая, и у нее есть жених, он сегодня придет на обед.
Старшая сестра посмотрела на младшую так, словно хотела испепелить ее взглядом.
– Вы, кажется, учились в Бобатоне? – Драко понял намек о том, что старшая сестра занята, и переключил внимание на Асторию. – Это там вас научили играть в теннис?
– В Бобатоне нас учили играть на арфах.
– Превосходно! Вы, наверное, виртуозно владеете инструментом? Я бы с удовольствием послушал что-нибудь в вашем исполнении, я очень люблю музыку.
– Ничего не выйдет, с тех пор как я окончила школу, я больше не играю на арфе.
– Отчего же?
– Оттого что я никогда не делаю то, что делают все. Если все вокруг играют на арфах или в квиддич, то я играю в теннис. Если все дружат с магглами, то я дружу только с чистокровными волшебниками!
– Тори! Ты что! Нельзя так говорить! – Вики сделала большие глаза и строго посмотрела на кузину.
– А что такого? Если все вокруг не решаются говорить вслух о том, о чем думают, то я говорю прямо!
– Астория у нас оригиналка! – хмыкнув, пояснила Дафна.
– Ну, мисс, с такой решимостью вам однажды может понадобиться адвокат. – И Драко протянул свою визитку. – Буду счастлив, если смогу оказать вам услугу, но буду счастлив вдвойне, если мы сможем встретиться по поводу, не связанному с моей профессией.
– Малфой, ты адвокат? Где работаешь? – Дафна оценивающе разглядывала визитку, отнятую у сестры.
– Да, я являюсь членом Гильдии юристов и служу адвокатом при Визенгамоте.
Драко подумал о том, что надо будет перед зеркалом отрепетировать представление своей должности, чтобы получалось более уверенно, с налетом легкой небрежности. И что через несколько минут предстоит не менее уверенно представиться папаше Гринграссу, чтобы не вздумал бросаться заклятиями в представителя магического суда.
– Вы сидели в… О вас недавно писали в газете, – подала голос Софи.
– В основном ложь, уверяю вас.
– Я никогда не верю в то, что пишут наши газеты! – Астория решительно тряхнула золотистыми кудряшками. – Драко, я хочу пригласить вас сегодня к нам на обед.
– Тори! – Вики снова испуганно округлила глаза, а Софи громко зашептала Астории
на ухо. – Не принято приглашать на обед малознакомого человека прямо на улице. Что скажет твой отец?
«Видимо, она хотела сказать «подозрительного человека», – подумал Драко.
– Астория, вы очень смелая девушка, но ваша кузина права: что скажет на это ваш отец?
– Драко, а что для вас важнее: что скажет мой отец или что скажу я? – Девушка кокетливо повела плечиком.
– Разумеется, ваше мнение для меня имеет решающее значение, но я боюсь, что не смогу воспользоваться вашим любезным приглашением. У меня имеется неотложное дело, и я вынужден с большим сожалением покинуть ваше очаровательное общество. – Девушки разом поскучнели, а парень изобразил грустную улыбку и слегка поклонился. По его расчетам, пронзительный взгляд, брошенный на малышку Гринграсс, не должен был пропасть впустую. – И очень вас прошу, дорогая Астория, прислушивайтесь хотя бы изредка к советам кузин, они говорят весьма разумные вещи.
Родственницы сестричек тоже получили свою порцию любезных улыбок от галантного кавалера. Ведь кто знает, какое приданое дают за ними их родители?
***
Старый слуга, шаркая башмаками, проводил Драко в кабинет хозяина. Гринграсс что-то буркнул в ответ на приветствие и продолжил щелкать костяшками старинных счетов, записывая цифры в толстый гроссбух.
Молодой адвокат только начал излагать суть визита, но его прервали – в комнату вплыла дородная дама в длинном платье.
– Дорогой, – пророкотала она низким грудным голосом, – я приказала принести гостю кофе, а тебе пора пить бульон. У мужа несварение желудка, – обратила она ласковый взгляд на молодого человека, – доктора рекомендуют дробное питание.
Драко подумал о том, что его тоже устроил бы бульон вместо кофе – желудок побаливал с самого утра.
Мадам Гринграсс медленно обошла стол, разглядывая Малфоя со всех сторон, и добавила:
– Через час жду вас в столовой. Дорогой, я надеюсь, – с нажимом произнесла дама, – ты пригласил гостя к обеду?
– Да, – буркнул ее муж. – Адвокат Малфой, приглашаю вас отобедать с нами. – И, мрачно взглянув на супругу, добавил: – Лапушка, у нас важное дело.
– Да, да, разумеется, я оставлю вас, – пробасила необъятная «лапушка» и неспешно выплыла за дверь.
«Приглашения сыплются одно за другим!» – подумалось Драко.
– Кошмар! – воскликнул хозяин, всплеснув руками. – Полный дом незамужних девиц! Жена и ее сестры просто хотят свести меня с ума! Каждый день к нам на обед ходят какие-то молодые люди, не дают спокойно поесть, работать совершенно невозможно! – Понизив голос, Гринграсс продолжал жаловаться: – Полгода назад притащили в дом аврора Маклаггена, знаете такого? Так он повадился захаживать на обед каждый день, да не просто приходить, а прилетать на метле прямо на балкон! Безобразие! На редкость шумный и нахальный субъект. Все дамы решили, что он жених Дафны, только, похоже, он не собирается делать предложение, а, видимо, считает, что тут бесплатная столовая! Но у него дядя большая шишка в Министерстве, а в наше время иметь связи в Аврорате и Министерстве – большая удача. Не так ли? Так что там у вас?
Драко, взбодрившись оттого, что никто не собирается его убивать, заново принялся излагать суть дела, но его вторично прервали. На сей раз это оказались Астория и ее разумная кузина, уже переодевшиеся к обеду.
– Папочка, мы зашли поздороваться с тобой!
– Виделись, – недовольно буркнул Гринграсс. – Я занят. Ступайте.
Но избавиться от дочери было не так-то просто.
– Ах, у тебя гости? Драко Малфой! Какая неожиданная встреча! – Девушка мило изобразила на личике удивление от «случайной» встречи.
– Для вас просто Драко. – Молодой человек встал и поклонился.
– Папочка, я сегодня пригласила Драко к нам на обед.
– Еще одна. Когда вы только успеваете, – проворчал аптекарь.
– Не сердись, папуля, а то у тебя снова заболит голова. – Девушка обняла отца и пригладила его жидкие волосы.
«Похоже, малышка – папочкина любимица и ей многое позволено», – взял на заметку Драко.
– Драко, а что за дело у вас к папуле? – Девушка, усевшись к отцу на колени, по-хозяйски закрыла гроссбух и отодвинула счеты – папаша Гринграсс только обреченно вздохнул.
– Я принес контракт, который заключили ваш отец и Люциус Малфой. За те месяцы, что прошли с момента его подписания, изменились некоторые обстоятельства. На данный момент Люциус тяжело и безнадежно болен, а я являюсь его правопреемником во всех делах и имею право требовать выполнения обязательств по заключенной сделке. Но мне бы не хотелось портить добрые отношения, которые сложились между мной и вами, господин Гринграсс, – Малфой отвесил легкий поклон хозяину дома, – и потому я предлагаю воспользоваться практикой полюбовного соглашения. Этот способ применяют для урегулирования споров между родственниками.
