Текст книги "Путь к ясному сознанию"

Автор книги: Бодхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

Несомненное сходство описаний есть, и гипотеза о некой глубинной связи физики и ППП получает новые черты.

Можно ли говорить о психических восприятиях на языке взаимодействий? Как известно из физики, всё многообразие взаимодействий может быть сведено к сочетаниям четырех основных типов: гравитационное, электромагнитное, а также слабое и сильное (они существуют на субатомном уровне). Каждому взаимодействию, кроме гравитационного, соответствует частица, которая может рассматриваться как наименьшая порция этого взаимодействия – фотоны (электромагнитное), глюоны (сильное) и калибровочные бозоны (слабое).

Положительный электрический заряд притягивает отрицательный и отталкивает положительный. ОзВ «притягивают» другие ОзВ. ОзВ «отталкивают» НЭ. НЭ «притягивают» другие НЭ и «отталкивают» ОзВ. Как видим, мы вполне можем использовать язык взаимодействий для описания психических процессов.

Вернемся к факту существования человека. Факт, вообще говоря, непостижимый, и только в силу привычности эта непостижимость замыливается, вытесняется. Есть в общем два способа представления человека: анимистический (человек – это душа, обремененная трупом) и материалистический (душа и тело – разные уровни материи). Анимистический подход бесперспективен во всех смыслах, а главное – противоречит вышеописанным наблюдениям, состоящим в том, что ОзВ несомненно влияют на тело. Люди и раньше замечали, что мир психического несомненно влияет на мир физического – более спокойные люди живут дольше, и тело у них здоровее, и наблюдались факты чудесного выздоровления от неизлечимых болезней тех людей, кто с оптимизмом борется за выживание, а не сдается в отчаянии. Но такие наблюдения никогда не были слишком явными в силу того, что и люди практически не отличаются друг от друга – все они плавают в тумане тупости, в яде НЭ и НФ. Опыт культивирования ОзВ делает указанные наблюдения особенно несомненными – мир психического весьма заметно влияет на мир физического. Но в общем труп-то на самом деле заметно отличается от «живого тела», поэтому для меня удивительно – насколько живучей может быть совершенно бессодержательная религиозная точка зрении на мир, разделяющая «дух» и «материю» каким-то непреодолимым разрывом. Если взаимодействие есть, то оно и означает самим своим фактом, что мы имеем дело с разными уровнями материи, а не с чем-то принципиально разным. Если ОзВ влияют на тело, да еще так явно, то это и означает, что по сути мы имеем дело с материей разного уровня, разного качества. Мир психического материален – это очевидно. Но из этого не следует, что мы теперь имеем вместо «душевных порывов» холодный мир шестеренок, описываемый формулами – извечный ужас редукционизма вызван к жизни тупостью. То, что я переживаю – эмоции, мысли, ОзВ – остаются тем, что я переживаю, как бы мы ни объясняли происходящее. Более того – неразрывная связь психического и физического симметрично позволяет нам определенно утверждать, что «материя духовна», т. е. что на любом уровне материя обладает осознанием. Определенное осознание, присущее современному человеку, соответствует определенному телу человека с известными его свойствами – свойства кожи, мышц, костей, крови и т. д. Определенное осознание, присущее современному животному, также соответствует определенному телу животного, и надо отметить, что тела наши имеют чрезвычайно похожие, почти идентичные свойства, и этот факт можно отнести в пользу теории происхождения, эволюции человека от животных – человек так недавно выделился из животного мира, что нас по-прежнему связывает и общность строения тел, и даже – во многих случаях – взаимная легкость возникновения симпатии друг к другу. То, что животные – сознающие и чувствующие (что почти одно и то же) существа – сейчас ясно почти всем. Определенное сознание насекомых соответствует определенным их телам, и то же можно сказать о растениях – ну и к этому еще более или менее легко привыкнуть, и в наше время есть люди, которые считают растения чувствующими и сознающими существами, чему есть ряд косвенных подтверждений (например, отчетливая зависимость скорости роста и плодоношения растения от музыки, которую ему играют). Лет сто назад никто бы всерьез гипотезу сознательности растений не смог бы принять, и точно так же сейчас мало кто всерьез сможет принять гипотезу о том, что камни, горы, ветер, море – сознающие, чувствующие существа, пусть даже и с таким типом сознания и чувствования, который как-то очень сильно отличается от нашего. И тем не менее, как бы невероятно это ни звучало – «сознающее море», «чувствующая гора» – сам факт существования человека, а также неоспоримый факт влияния «психического» на «физическое тело», доказывает то, что и камни чувствуют и ветер осознает, ведь наше физическое тело состоит в конечном счете из минералов, а наша физиология – последовательность чисто химических реакций, таким образом наше «психическое» влияет на химические реакции, а химия – ни что иное как отрасль физики, ведь в химических процессах участвуют чисто физические объекты – молекулы, атомы.

Отсюда, естественно, возникает простой вопрос – если все мы в той или иной степени являемся сознающими существами, то возможен ли способ нашей коммуникации? Возможен ли способ такой коммуникации, при которой возможна осмысленная, конструктивная интерпретация ее результатов, которую мы можем использовать в своей предметной и психической деятельности? Если это и возможно, то уж во всяком случае не тем путем, каким пытались идти многочисленные исследователи разного рода «паранормальных явлений» – не путем использования арифмометров и спектрометров. А именно тем, который, собственно, у нас есть – путем использования самого себя в качестве готового связующего звена между материями столь разных уровней. Поэтому физико-психолог будущего представляет собой довольно нереальную на данный момент фигуру – он сам есть и воспринимающий прибор, и интерпретатор полученных данных. Занимаясь вычислениями он будет контролировать непрерывность испытывания ОзВ, поддержания их необходимой интенсивности, глубины, всеохватности и магнетичности, параллельно будет фиксировать наблюдения и снимать показания.

Отсюда, конечно же, следует, что существует возможность описать мир психического и физического на едином языке. Создать сверх-всеобщую теорию материи, объединяющую те виды материи, которые мы разделяем на «психический мир» и «мир физический». Перекинуть не только теоретический, но и самый что ни на есть практический мостик между «физиками» и «лириками». Объединить то, что давно уже отчаялись объединить. Открывать законы физики в результате «путешествий сознания». Открывать законы психики с помощью уравнений. Путешествовать не «приборами», а «чувствами». Не посылать в далекие галактики марсоходы, а путешествовать там, «высаживаться» и исследовать их в «психическом теле» или в «трансформированном физическом теле», что будет почти синонимом.

Представления о материи изменятся снова кардинальным, революционным образом (Сознающая материя?? Чувствующий атом??? Бред!), но физикам к этому не привыкать. Все это кажется совершенно уж полным бредом, но не в силу необоснованности гипотезы, а в силу исключительной непривычности выводов. «Полный бред» – эпитет, которым в свое время были награждены и теория относительности с ее искривлениями пространства, и квантовая механика с ее туннельными эффектами и плотностями вероятностей вместо твердых частиц, и гипотеза шарообразности земли с вытекающей отсюда необходимости «хождения вверх головами» и «непроливающимся морем», и теория суперструн с ее множественными измерениями, свернутыми в складках пространства, и совсем уж невообразимая «м-теория», выросшая из теории суперструн. Давайте лучше посмотрим – к чему приведет продолжение путешествия в мир озаренных восприятий. А еще лучше – поучаствуем в этом, ведь каждый может стать исследователем – нет необходимости ни в ускорителях стоимостью в миллиарды долларов, ни в институтах с тысячами сотрудников, ни даже в маленькой лаборатории с колбами и микроскопами. Сам человек – и уникальный прибор для исследования, и объект исследования, и субъект. Сам человек – и «путешествие» и «путешествующий» одновременно. Ситуация, при которой агрессивный и тупой ученый сидит за приборами, совершает открытия и при этом разлагается заживо от болезней – отойдет в прошлое, станет невозможной в принципе. Ученый будущего в процессе своих исследований будет эволюционировать сам, и масштабы его эволюции будут ограничивать масштабы его исследований. Засилье «второй природы», и связанные с этим ужасные последствия – засирание планеты, обреченность человека на психическую и физическую деградацию и полную зависимость от технологий – все это постепенно начнет уходить на задний план как кошмарный сон.

07-02-03) Будущее несомненно будет. И оно несомненно будет непохожим на «сейчас». Можно спорить о том – каким оно будет, но вряд ли кто-то будет спорить с тем, что оно будет очень, ну очень сильно отличаться от настоящего. Темпы изменений нарастают. Возьмите книжки, почитайте – как жили люди сто лет назад, вчувствуйтесь в их жизнь, проникнитесь представлениями и мире того времени. Разница с современностью – колоссальная, неописуемая, невыразимая никакими словами, образами или цифрами. Темпы изменения образа жизни стали так велики, что предыдущие эпохи представляются нам застывшими! Понятие «девятнадцатый век» сопряжено в голове современного человека с чем-то застойным, едва-едва шевелящимся, «ничего-не-происходит», ну может раз в десять лет что-то там чуть-чуть менялось… Между тем тот, кто помнит то время, подтвердит – современники воспринимали жизнь в 19-м веке как сумасшедшую гонку (я говорю о так называемом «западном мире»)! Какой-то бесконечный вал открытий в науках, преобразований в технологиях, сумасшедший темп жизни, неперевариваемый поток информации, куча социальных преобразований, которые неузнаваемо меняли всю жизнь общества вплоть до мелочей. Было чувство абсолютного переполнения, «дальше гнать некуда». И уж конечно какой-нибудь четырнадцатый век в Европе воспринимается нашим современником просто как однородное темное пятно – уж совершенно точно «ничего не происходит», «мрачное средневековье», ну воевали там, коптили небо кострами (печки были изобретены только в конце века), махали мечами (порох в своем самом раннем, примитивном виде начал распространяться только во второй половине века), ну варили еду и ели ее. Рождались и умирали словно в полусне. Но тот, кто помнит жизнь в те времена, подтвердит – люди воспринимали свой век как… сумасшедший! Сумасшедшая гонка технологий (!! – да-да, то что сейчас нам кажется просто элементарным, давно забытым и выкинутым на свалку за ненадобностью, тогда активно изобреталось) – люди просто не успевали за сменой технологий! Где вчера еще стоял дремучий лес, сегодня уже появился город, новые экономические отношения, новые социальные отношения, новые идеи, новые цели – все давит на чувства, все захватывает. Наверное странно звучит фраза «четырнадцатый век – век бурного развития технологий, социальных и экономических преобразований»? Странно, но это факт, пусть даже современная наука пока этот факт и не признает в силу острой дефицитности дошедших до нашего времени артефактов.

И все равно – несмотря на понимание колоссальной разницы образа жизни людей разных эпох, наш современный образ жизни кажется окончательным, извечным, непоколебимым, правильным, хорошим и т. д. Но так не будет. Уже через 10 лет жизнь изменится очень сильно, а через 20 – почти неузнаваемо, а через 50 – точно неузнаваемо. А тебя уже не будет – ты умрешь. Тебя не будет. Мы не знаем, мы не можем постичь, представить – ну как это – «меня не будет»? Но ведь не будет, как нет тех, кто уже умер. Теория перевоплощений дает довольно слабое утешение – ты можешь заметить это, когда сильно заболеешь: увещевания типа «да ладно тебе переживать, перевоплотишься в следующей жизни» кажутся издевательством и только усиливают панику и тоску. Очень жить хочется. А ведь в будущем жизнь непременно будет другой – более интересной, более насыщенной. Вот сейчас, к примеру, все работают. По восемь часов в день плюс два-четыре часа на дорогу. И это кажется незыблемым, вечным. Но так было не всегда. Еще сто лет назад (а кое где и сейчас) люди работали не по восемь часов, а с рассвета до темноты – по 12, 14 часов. И им это тоже казалось незыблемым. Но оказалось, что так жить нельзя, это не жизнь, а каторга. А людям хочется жить, получать удовольствие – и чем больше этих удовольствий становится известно и доступно, тем больше их хочется. И сейчас люди уже не хотят работать по восемь часов – они жить хотят! Экономика Европы испытывает серьезный спад и будет неизбежно падать и падать дальше – жители Европы устали корячиться, устали прогорать на работе. Они хотят выше зарплату, короче рабочий день и длиннее отпуск. Да и на работе они хотят поменьше работать, а побольше отдыхать в комнатах релаксации. Жителям России, Китая, Индии, Бразилии, Малайзии, Аргентины и т. д. этого пока не понять – у них нет приличной квартиры, нет стиральной машины и телевизора, а у многих и еды не хватает – о каком сокращении трудового дня тут говорить? Будем вкалывать с утра до ночи. И вкалывают. И экономика их стран растет и будет расти в десять раз быстрее Европы. И Европа неумолимо отодвинется на задворки цивилизации. Она и сейчас уже там, вообще говоря, и экономика ее уже вовсе не растет. Вам известен уровень проникновения интернета в Испании или Португалии? На уровне российской сельской школы. Вам известен уровень конкуренции в Голландии? Ее там нет – конкуренцию там душат на уровне закона – зачем конкуренция? Она мешает испытывать довольство: у тебя есть магазинчик на рынке, и открыть там другой такой же магазинчик просто не разрешат. Все спокойно. Европа быстро уйдет на экономические задворки, а те, кто еще не напокупался стиральных машин, кто еще не наелся досыта, в течение 50-100 лет напокупаются и наедятся. И пойдут вслед – хватит работать, хватит менять шило на мыло – одну машину на другую почти такую же. Не стоит все это моей жизни! У меня есть машина, она катает меня 10 лет и еще столько же прокатает. А сосед купил новую модель! «Во дает – мне бы так» – подумает современный россиянин. «Идиот! Тратить свою жизнь на смену жестянок!» – так он подумает уже через 20–30 лет. А чем кончится? Я уверен, что все кончится тем, что люди сведут время, затрачиваемое на работу, к такому минимуму, который сейчас покажется нереально смехотворным – скажем, три раза в неделю по 2 часа. И отпуск – 4 месяца. А многие люди и вовсе перестанут работать – то увеличение качества жизни, которого они добьются работой, не будет стоить потери времени своей ЖИЗНИ. И один трудяга, который зачем-то вкалывает как ежик по 4 часа в день, будет способен обеспечить приемлемый уровень жизни своим десяти неработающим родственникам и любовницам. И я предлагаю всем – прилагайте усилия, чтобы перестать работать вовсе или работать по минимуму. Все эти новые жестянки вместо старых не стоят твоей жизни. НИКТО и не ставит перед собой цель перестать работать – чего же удивительного, что они этой цели и не достигают? В нашем обществе доминирует высшая ценность новых жестянок – и конечно, это в силу душевной нищеты. Чем беднее твоя психическая жизнь, тем больше ты захочешь заткнуть серость новой жестянкой. Замкнутый круг, который можно раскрутить в обратную сторону.

В довольно-таки близком будущем люди перестанут работать и будут стремиться получать максимум удовольствия от жизни. А тебя не будет. А они будут жить, наслаждаться, получать кучу новых впечатлений, учить что-то интересное, путешествовать, читать, писать, изучать, исследовать, трахаться, развивать свой интеллект, тело, радоваться жизни. А тебя – не будет. Тебя не будет только потому, что ты, как полный идиот, решил, что без НЭ жить нельзя, что люди всегда будет так мучиться, что по-другому и нельзя и невозможно. Что без концепций жить нельзя. Что радостные желания – это блажь и опять таки нельзя. Что поздно уже, или что рано еще. Ты – идиот, поэтому тебя не будет. Ты даже не сделаешь попытки. Ты даже не попробуешь стать более искренним, начать устранять концепции и НЭ, искать и реализовывать рж. Ты с чувством выполненного долга, с важным видом и бросаясь с топором на все живое сгниешь заживо в тупости и НЭ.

Но можно все изменить – и начать можно прямо сейчас. Прямо сейчас ты можешь вспомнить лопоухую собаку, которая носится по полянке, и испытать к ней симпатию. И это будет «порождение ОзВ». И это ОзВ НЕИЗБЕЖНО, В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ И НЕЗАВИСИМО НИ ОТ ЧЕГО окажет влияние на твое тело – и ты уже знаешь – какое это влияние – замедление старения, вплоть до начала омоложения, прекращение болезней, наполненность удивительно приятными ощущениями. Это ОзВ неизбежно проложит шаг к новым открытиям – не на бумаге, а прямо «на тебе самом» – это будет шаг к тому, чтобы изменилась сама твоя жизнь. Одного шага мало, конечно. Но тебе самому захочется больше, потому что испытывать ОзВ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО, а цель стоит усилий. И если ты в результате не сможешь набрать необходимый темп изменений, состаришься и умрешь, то есть очень серьезные основания полагать, что «смерть» не у всех одинакова, как не у всех одинакова жизнь. (А это еще большой вопрос – сколько требуется времени, чтобы пустить время вспять, чтобы остановить старение и тупение. Это зависит от твоей искренности и упорства и решимости, конечно. И от того – в каком состоянии ты начал. Если у тебя рак, и через три месяца ты должен умереть – у тебя достаточно времени? У меня нет доказательств – со временем они появятся, когда найдутся люди, которые в таком состоянии возьмутся за ППП, но у меня есть уверенность, что времени для такого человека достаточно, чтобы остановить и повернуть вспять процесс старения и умирания от болезней). Смерть смерти рознь. Смерть никого не «выравнивает», как считается многими тупыми людьми, выбирающими сдаться. Но серьезное исследование явлений, в ряду которых стоит и «смерть», станет для тебя возможным только после того, как твои исследования приведут тебя к исследованию таких несомненно существующих феноменов, как «осознанные сновидения» и «выходы из тела».

И что – ты так и останешься в стороне? Гордо будешь гнить от болезней и старости «назло» этим дуракам-практикующим-ППП? А я – нет. Я выбираю сделать попытку, тем более что жизнь в ОзВ и усилиях по их достижению и исследованию неизмеримо прекраснее и интереснее, чем загнивание в тупости, неискренности и НЭ. Это ведь интересная цель-минимум, не правда ли? Добиться такой степени испытывания ОзВ, чтобы хотя бы приостановить процесс старения. Представляешь – какое ты испытаешь воодушевление, когда заметишь результат? Насколько вообще все изменится? Особенно учитывая то, что год, прожитый в НФ и НЭ при восьмичасовом рабочем дне плюс дорога плюс… не равен даже неделе, прожитой без отвлечения от своих исследований, прожитой в пусть даже не непрерывных, перемежающихся ОзВ. У этого сравнения есть и материальная база. Когда я испытывал НЭ и жил как обычный человек, я иногда вел дневник. Я выписал количество открытий, сделанных мною за полгода такой жизни (некие значимые ясности в отношении самого себя, своего образа жизни, новые восприятия, новые радостные желания и т. д.), и оказалось, что оно равно количеству открытий, которое я тогда – во время проведения этого сравнения – делал за день-два, от силы неделю. И ты останешься в стороне? Вернешься к своим «обязанностям» (надуманным на 99 %, порожденным тупостью, катастрофическими дорисовками и привычкой), к своим страхам перед негативным отношением других людей (которые в 99 % случаях не окажут на твою жизнь вообще никакого влияния), к стоящим перед тобой задачам типа заработать на новую машину/квартиру/пылесос/ребенка (порожденным на 99 % скукой, тупостью, желанием забыться и умереть, а не необходимостью)? Снова безропотно будешь, как посторонний, наблюдать, как агрессия, жалость к себе, тоска, апатия пожирают тебя? Будешь находить им оправдания и продолжать жить в этом ядовитом тумане? Оправдание найти несложно. Все те люди, которые живут вокруг тебя, эти оправдания имеют с избытком – расспроси их и ты услышишь кучу объяснений, почему жить без НЭ нельзя, не надо, нехорошо, невозможно. И посмотри – изменили ли эти оправдания что-то в том, что они – будучи еще молодыми – уже стали стареющими, неискренними, вялыми, полумертвыми, агрессивными, не получающими никакого наслаждения от жизни людьми.

У тебя есть шанс уже сейчас – в нашем мрачном средневековье – стать человеком будущего.

Вернемся теперь к эффекту замедления старения. Конечно, проще всего объяснить его простым замедлением каких-то физиологических циклов, а не замедлением времени и существованием неких «премиров», доступ в которые нам открывается через ОзВ. Но фраза «простое замедление какого-то физиологического цикла» может показаться убедительной только для того, кто ни разу не открывал учебника физиологии. Любой – даже самый, казалось бы, элементарный физиологический цикл, сложен НЕВЕРОЯТНО. Невообразимо сложен – настолько, что мы на данный момент не понимаем ни одного из них. Самый простой процесс при ближайшем рассмотрении оказывается ТАКИМ сложным, что описать это невозможно – просто открой какую-нибудь диссертацию, подробно описывающую изучение любого процесса хотя бы в одной клетке. А процессов этих в организме СТОЛЬКО, что для их количественного описания придется прибегать к астрономических числам, в голове не укладывающимся в принципе. Но есть и еще кое что, что еще удивительнее, еще сложнее, чем все эти бесчисленные бесконечно запутанные процессы – это их согласованность! Вот уж тайна так тайна. Физиолог, не испытывающий изумления до стадии отпадения челюсти при созерцании согласованности процессов в организме на ВСЕХ уровнях – не физиолог. А может есть и еще большая тайна? Есть! Она состоит в том, что в случае нарушения баланса всего этого астрономического числа бесконечно сложных согласованных реакций, он – этот баланс – как правило без труда восстанавливается. Тут уже и слово «чудо» не подходит – нет тут слов – просто безмолвно посиди с открытым ртом. И вот во всем этом… «просто» что-то замедлится? В таком случае это «просто» называется «болезнь». Организм начнет разваливаться, если нарушенный баланс не восстановится. А организм человека под влиянием ОзВ не только не разрушается, а наоборот – болезни пропадают, старение замедляется, выносливость становится почти нереальной, телесные ощущения поразительно приятные и резонирующие с ОзВ. Так что говорить тут можно только о тотальном, цельном замедлении процессов, и таким образом модель замедления времени чрезвычайно тут уместна.

Мы знаем, что если один человек за год может прочесть 100 книг, сидя на Земле, то другой человек, двигаясь относительно первого со субсветовой скоростью, прожить сможет в 10 раз дольше, но это, увы, не секрет долголетия! Считается, что полнота его жизни не изменится – например книг он прочтет все равно 100, поскольку физические процессы, обеспечивающие чтение книги, замедлятся в такое же количество раз.

Мы знаем – из самого факта существования человека, объединяющего собой «материю» и «психическое» следует, что психическая жизнь человека несомненно материальна. И отсюда можно предположить, что как и известные нам другие формы материи, психическая материя будет подвержена общему релятивистскому замедлению времени. И, таким образом, движущийся относительно первого человек не только прочтет те же сто книг, но и осмыслить их содержание, сделать из них выводы и тому подобное он сможет не в большей степени. Даже ОзВ он, наверное, сможет испытывать не более глубокие и не более обильные. Если допустить, что все обстоит именно так, то мы неизбежно приходим к противоречию, потому что на самом деле человек, испытывающий ОзВ и замедляющий свое старение, переживает не просто столько же (даже за одинаковый период времени, не говоря уже о большей продолжительности жизни), а на порядок, на два порядка больше и глубже. Значит – все обстоит не так, как описано выше, и необходимо это объяснить.

Нам уже известно, что во сне, и тем более в осознанном сновидении, мы можем пережить так много всего и так глубоко, сколько в бодрствовании за прошедшее физическое время прожить даже близко не успеваем. Влюбленность во сне бывает такой интенсивной, пронзительной и всеохватывающей, насыщенной преданностью, какую в бодрствовании мы и близко испытать неспособны. Отсюда легко сделать вывод о том, что «душонка», ослабляющая свою «обремененность трупом», способна жить существенно более интенсивно и глубоко. И чем более физическое тело перестает быть «трупом», тем интенсивнее и разнообразнее и глубже мир психического. Нам известно, что тело под влиянием ОзВ не просто замедляет старение, но еще и испытывает трансформации, после чего становится намного более чувственным, возникают «озаренные ощущения». Поэтому описанное выше противоречие снимается – с одной стороны испытывающий ОзВ человек испытывает псевдорелятивистское замедление психической материи, которое постепенно распространяется и на его физиологию через те связи, что связывают психическое и физическое, но не распространяется на его физические движения. С другой стороны, те изменения в теле, которые сопутствуют этому, способствуют гораздо более ярко выраженному ускорению и углублению психических процессов не только через их высвобождение, более свободное протекание, но и через такой новый фактор, как постоянный резонанс озаренных ощущений и ОзВ.

07-02-04) И все же – что это за такая «псевдорелятивистская» штука? Вводя понятие «псевдорелятивизма», мы пытаемся усидеть меж двух стульев – мол отчасти мы в мире релятивистском, а отчасти нет. На такую-то материю он влияет, на такую-то – нет. Так не годится. Можно ли найти более простую, более элегантную модель? Можно, хотя она покажется читателю совершенно безумной, опять таки:)

Для начала нам снова придется сделать экскурс в теорию относительности, но прежде спустимся на еще более простой и понятный уровень. Представим себе людей, бегущих мимо тебя слева направо по пустыне с определенной скоростью 10 километров в час – бежать по жаре быстрее они не могут, а медленнее не позволяет спортивный азарт. На пути бегунов расположена стометровка, на которой ты, спортивный врач, глядя на них сбоку, осуществляешь контрольный замер их скорости. Кроме того, каждый бегун имеет на себе датчик, который непрерывно замеряет их скорость. Первые несколько бегунов пробежали сто метров за 36 секунд – в полном соответствии с расчетом. А последний – за 50 секунд. Сделав справедливый вывод о том, что парень переутомился, и его ожидает тепловой удар, ты снимаешь его с дистанции, но он возмущенно протягивает тебе свой датчик скорости, на котором значится, что скорость он не снижал! Объяснение находится быстро – если первые бегуны бежали свою дистанцию строго слева направо, то последний, не видя точного направления из-за поднятой пыли, по ошибке бежал под углом, в итоге траектория его оказалась длиннее – настолько, насколько гипотенуза длиннее катета. Бегун бежал с нормальной скоростью, но поскольку скорость его оказалась распределена по двум направлениям, то в направлении строго слева направо он перемещался медленнее других.

Пользуясь примерно такой моделью, Эйнштейн догадался, что теория относительности станет очень красивой и понятной, если мы предположим, что время представляет собой одно из измерений – такое же, как три пространственные. В общем в этой идее вроде бы нет ничего чуждого, так как, во-первых, любое событие требует четырех координат – трех пространственных, чтобы определить его в пространстве, и одно временное – чтобы определить его и во времени. Событие только тогда определено, когда оно определено четырьмя параметрами – точкой в пространстве и во времени. Во-вторых, вполне можно сказать, что мы постоянно движемся во времени, ведь что бы мы ни делали – часы непрерывно тикают, а часы и есть прибор, измеряющий ход времени.

Вообще абстрактное определение времени – крайне сложный процесс, если вообще возможный. Когда пытаешься его определить, постоянно скатываешься на то, что попросту избегаешь использования слова «время», но вводишь его неявно, запутывая сам себя. Поэтому я сторонник такого необычного решения: время определяется как «то, что измеряется часами». Конечно, теперь мы должны определить – что такое «часы», да так, чтобы снова завуалировано не использовать термин «времени». Но сделать это несложно. Часы можно определить как устройство, совершающее регулярные движения. Но не вводим ли мы время термином «регулярные»? Нет, регулярность мы можем измерить простой линейкой, то есть понятие регулярности мы можем ввести, не используя неявно понятие времени, а используя только измерения расстояний. Допустим, вращающееся колесо имеет в одном месте выпуклость, и во время вращения оно касается этой выпуклостью равномерно проплывающую над ним линейку. В месте касания на линейке остается пятно. Измеряя расстояние между пятнами и убедившись, что они одинаковы, мы и приходим к выводу о регулярности, равномерности вращения колеса. Конечно, при этом мы должны как-то убедиться, что линейка движется действительно равномерно, но для этого нам не понадобятся часы, а понадобится только наше знание о том, что равномерное движение – это движение без ускорения. Поместим на линейку чувствительную пружинку со стрелкой с грифелем на конце. После эксперимента посмотрим – если грифель ничего не прочертил на линейке, значит ускорения не было и движение было равномерным и прямолинейным. Поэтому определение времени как «того, что измеряет регулярно работающий механизм», не сводится вновь к неявному введению времени, не является своего рода тавтологией и таким образом вполне оправдано и очень даже глубоко. И тогда замена фразы «нечто влияет на время» на фразу «нечто влияет на ход часов» дает нам прекрасную возможность более ясного понимания времени и исследования его свойств.

Итак, в общем случае мы все время движемся в пространстве и во времени, или – проще говоря – в «пространстве-времени». Гениальная догадка Эйнштейна состояла в том, что он предположил, что время может участвовать в разделении скорости таким же образом, как происходит разделение скорости в примере с бегуном. Таким образом, временное измерение принимает участие в разделении скорости. Дальнейшие вычисления показывают, что как это ни парадоксально и невообразимо, бОльшая часть передвижения объектов происходит именно во времени, а не в пространстве. Нам известно, что когда тело движется мимо нас, то время в его системе координат идет медленнее наших. Перефразируя, можно сказать, что чем быстрее движется тело в пространстве, тем медленнее оно движется во времени, ведь «медленно двигаться во времени» и означает, что время там идет медленнее, старение идет медленнее, часы идут медленнее. А далее Эйнштейн предположил, что вообще все объекты во вселенной вообще всегда движутся в пространстве-времени с одной единственной скоростью – скоростью света. В пространстве они могут двигаться с любой скоростью меньшей скорости света, а в пространстве-времени – только с одной суммарной скоростью по всем четырем направлениям – со скоростью света. Итак – часть суммарного движения тела происходит в пространстве, а часть – во времени, но суммарная скорость всегда одна и та же – как у нашего бегуна. И чем больше бегун отклоняется к нам, тем медленнее он перемещается слева направо. Чем большую скорость частица приобретает в пространстве, тем меньшую она может иметь во времени, т. е. время движущегося замедляется. Когда все движение полностью переходит в пространственное, тогда и достигается максимальная скорость в пространстве – та же скорость света, и соответственно во времени двигаться такое тело уже не может. Поэтому фотоны, которые движутся в пространстве всегда со скоростью света, вовсе не стареют никогда – те фотоны, которые были рождены в момент рождения нашей Вселенной, таковыми и остались и совсем не изменились, вообще никак не изменились, потому что «измениться» – синоним слова «постареть», «двигаться во времени». Фотон, будучи рожденным, никогда больше не изменяется, пока существует. Прекратить существование он может (например, в процессе поглощения его электроном), а измениться – нет.