Текст книги "Путь к ясному сознанию"

Автор книги: Бодхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

Глава 07–02: «Новые горизонты»

Содержание главы:

07-02-01) Видение.

07-02-02) Наука.

07-02-03) Позиция исследователя.

07-02-04) Измерение эволюции.

07-02-05) Вероятностность законов эволюции.

07-02-06) Взгляд на эволюцию со стороны теории скрытых измерений.

07-02-01) Пауза на выдохе дракона (см. 07-01-23) нередко сопровождается приступами скуки, серости, обыденности. Интенсивность имеющихся желаний слишком мала, чтобы приступить к их реализации, а начать делать хоть что-то (вот и посуда у меня не помыта…) только чтобы заткнуть серость – тоже не хочется, так как есть неприятный опыт того, что это только отдаляет момент, когда рж проснутся с новой силой, приводит только к более глубокому и длительному отравлению, пробуждению НЭ и НФ, апатии. И тогда ты принимаешь решение встретить серость лицом к лицу: не затыкать механическими действиями, а испытывать ее, различать ее, отдавать себе отчет в том – что сейчас происходит, испытывать желание прекратить это неприятное состояние, устранять приступы паники, устранять спазматические желания начать делать хоть что-то, чтобы забить скуку, и т. п. В некоторый момент начинают возникать вспышки ОзВ, и на фоне серости эти вспышки кажутся очень яркими и глубокими. Контраст вспышек ОзВ с доминирующей серостью намного выше, чем контраст ОзВ интенсивностью 3 и интенсивностью 6, например. В этот момент, пользуясь таким резким контрастом, можно обратить внимание на то, что вспышки ОзВ имеют особое качество, которое резонирует со словом «глубина». Можно различить это качество и в других ситуациях, не только в приведенном мною примере.

Еще одно резонирующее описание: «словно пробивается скорлупа», «мир внутри и вовне словно становится объемным». Необходимо тщательно различать восприятия и их обозначения. В приведенном выше примере, на фоне скуки вдруг проявляется вспышка ОзВ, причем мы можем различить, что есть восприятие, которое мы обозначаем как «качество интенсивности этого ОзВ» или, короче, «интенсивность ОзВ», а есть «качество глубины этого ОзВ», или, короче, «глубина ОзВ». С таким же успехом вместо «глубина ОзВ» я мог бы сказать «качество номер 13 этого ОзВ», а потом отметить, что качество номер 13 резонирует со словом «глубокий».

Говоря о глубине ОзВ, можно отметить, что и само слово «глубина» ассоциируется у нас с чем-то пространственным, протяженным (глубина озера), и другие резонирующие описания этого качества ОзВ так или иначе обращаются к словам, имеющим ассоциации с протяженностью, объемностью. При этом, естественно, в «глубину ОзВ» линейку не засунешь, камень туда не бросишь, то есть никакого пространства-времени в физическом смысле слова мы в ОзВ не воспринимаем.

Не всякая яркая вспышка ОзВ обладает качеством «глубины» или «всеохватности». ОзВ может быть «ярким» (или интенсивным), но не «глубоким» и не «всеохватным». И наоборот – даже ОзВ слабой интенсивности может обладать таким качеством, которое мы обозначаем словом «глубина». Здесь проявляется существенная разница между описаниями ОзВ и физических процессов, слова из которых (яркость, глубина) используются для описания качеств ОзВ, ведь если помещенная в некую среду лампочка начинает гореть ярче (интенсивнее), то и свет от нее начинает проникать глубже и шире внутри этой среды.

Таким образом, ОзВ может обладать разными качествами безо всякой видимой связи между ними. Можно лишь утверждать, что чем ярче и чаще ты испытываешь ОзВ, тем больше вероятность того, что и глубина и всеохватность и магнетичность будут проявляться чаще.

Вспышка ОзВ, обладающего к тому же качеством «глубины», сопровождается удивительными восприятиями. Когда пытаешься описывать эти восприятия, неизбежно начинаешь прибегать к зрительным образам, начинаешь описывать воспринимаемое в терминах видения, зрительного восприятия, что может сбить с толку и слушающего тебя человека, и самого тебя, если ты не прикладываешь необходимых усилий для разграничения восприятий и описывающих их слов. То, что ты описываешь эти восприятия в терминах зрительных восприятий (т. е. зрительных ощущений), не означает, что эти восприятия и являются зрительными ощущениями.

Есть еще один пример такого рода. Нередко интенсивный озаренный фон (ОФ) сопровождается странным «золотистым сиянием», которое словно бы пронизывает и тебя самого и все вокруг. При этом ты можешь проанализировать свои зрительные ощущения и отметить, что освещенность места, где ты находишься, не увеличилась (она может даже уменьшаться). Солнечный свет несомненно резонирует с этим восприятием золотого сияния, и все же он всего лишь резонирует, но не является им. Любые твои попытки описать восприятие «золотого сияния» будут сводиться к использованию зрительных образов, так что у слушающего тебя человека будет возникать навязчивое предположение, что ты описываешь именно какое-то специфическое зрительное восприятие, т. е. он будет относить воспринимаемое тобой к скандхе ощущений. У тебя между тем будет полная ясность, что к ощущениям это не имеет ни малейшего отношения. Следующим шагом ты попробуешь идентифицировать данное восприятие как ОзВ. И все же это не ОзВ. Я потому и обозначаю эти восприятия как «качества ОзВ», а не как отдельные ОзВ – во-первых, ОзВ может быть проявлено без этих восприятий, а во-вторых восприятие, которое я обозначаю как «качество глубины», может быть проявлено в совершенно идентичном виде при переживании разных ОзВ. Именно поэтому слово «качество» мне кажется наиболее точным – по аналогии с качествами, которые мы приписываем материальным объектам. Восприятие яблока может сопровождаться таким восприятием, которое мы называем слово «красный». У нас при этом есть ясность, что «красный» – не сорт яблока, и у нас еще есть опыт того, что и восприятие других объектов могут сопровождаться таким же восприятием «красный». Поэтому мы называем это «качеством» и утверждаем, таким образом, отсутствие непременной связи восприятий «объекта» и восприятий «его качества».

Так же, как в нашем обыденном мире «красное» не бывает без «того – что является красным», так и «глубина» не бывает отдельно без «того ОзВ, которое и воспринимается глубоким».

Таким образом, восприятие ОзВ может сопровождаться странными восприятиями, которые «ну как будто бы видишь блин!» – и золотистое сияние, и глубина, и ширина всеохватности, и магнетичность – и все же это и не видение, и не ОзВ – а что-то совершенно иное.

Когда мы описываем НЭ, мы тоже можем прибегать к использованию слова «глубокий» – «глубокая тоска». Необходимо отметить, что эпитет «глубокий», применяемый к НЭ, не имеет никакого отношения к термину «глубокий» в отношении ОзВ. Говоря про «глубокую грусть», имеют в виду высокую ее интенсивность, высокую степень вытеснения ею других восприятий, значительное количество других НЭ, разных мыслей, ощущений, появляющихся в связи с этой грустью.

Ничто, кроме ОзВ, не может сопровождаться тем специфическим, необычным восприятием, которое мы обозначаем как «глубина ОзВ». Обратное тоже верно – если есть то самое восприятие «глубины», в тот же миг непременно есть некоторое ОзВ.

Описывая «глубокое ОзВ», мы неизбежно будем использовать слова, ассоциирующиеся с высокой степенью насыщенности жизни – «словно пробита скорлупа», «словно мир стал объемным», «словно передо мной открылись непостижимые просторы» (при этом на самом деле не возникает никаких ясностей в отношении каких-либо новых возможностей, и вообще ничего кроме этого самого восприятия «якобы-видения» «глубины» не возникает, а используемые слова – это лишь резонирующие образы).

Читателям Кастанеды известно – как долго Дон Хуан пытался описать это восприятие «якобы-видения» таким образом, чтобы и сохранить указание на этот эффект «якобы-видения», и все же избежать смешения его с обычным зрительным восприятием. Ему это не очень-то удавалось, так как Кастанеда, согласно его отчетам, вначале постоянно пытался использовать именно глаза для достижения «видения». В конце концов Дон Хуан выбрал использовать таки слово «видение», указав на принципиальное отличие его от обычного зрительного восприятия. И его можно понять – когда есть «видение», то хоть ты тресни, но ты именно «якобы-видишь» это – совершенно реально «якобы видишь», и необходимо даже прикладывать усилия различения, чтобы понять, что это не «видение-глазами». В книгах Кастанеды термин «видение» используется или в кавычках или курсивом. Еще примеры подобных восприятий можно встретить у Рамакришны, который тоже попросту использовал слово «видеть», когда рассказывал о том, что он в любой момент может «видеть» богиню Кали так же ясно, как он видит стоящих перед ним людей, и даже яснее. При этом, стоит полагать, он отдавал себе отчет в том, что это не обычное зрительное восприятие, хотя бы по тому, что другие не видели того, что он «видел». Мать Рамакришны также упоминает «видение» огромной сияющей волны, которую не видел никто из ее попутчиц, которая захлестнула ее, и якобы после чего она забеременела Рамакришной. Характерно, что и мать Рамакришны описывает сопровождающие это захлестывание ярчайшие ОзВ, и Рамакришна испытывал экстатические ОзВ в моменты особенно яркого «видения» богини Кали. Кастанеда не выделял ОзВ в самостоятельный класс явлений, поэтому в его отчетах не указана прямая зависимость наличия ОзВ при «видении», но там, где он пытался описывать свои восприятия во время «видения», нередко можно встретить описания, резонирующие с ОзВ (особенно часто он упоминал чрезвычайную ясность).

Подведем промежуточные итоги:

*) «Видение» (ударение на первое «и») – специфический, не сводящийся ни к какому другому способ восприятия, описать который проще всего в терминах обычного зрения, и который настолько поначалу напоминает обычное зрительное восприятие, что необходимы усилия различения, чтобы различить одно и другое.

*) «Видение» всегда сопровождается ОзВ.

*) ОзВ не всегда сопровождается «видением», или – иначе говоря – ОзВ не всегда обладает качеством [ «видимой»] глубины, но в процессе своего проявления ОзВ может «приобретать глубину» или «лишаться ее» довольно динамично, что и делает удобным такое описание, когда мы говорим о «глубине» как о «качестве» ОзВ, которое это ОзВ может иметь или не иметь независимо от своей интенсивности.

*) ОзВ, кроме качества «глубины», может иметь качество «всеохватности» или «ширины». Бесцветное слово «ширина» слабо резонирует с этим качеством, поскольку когда это качество проявлено, оно испытывается как «поразительное», «захватывающее», «всеохватное». Мир словно развертывается вширь до невообразимых пределов – так же, как мы говорим в случае глубины «мир словно приобретает немыслимую глубину».

*) ОзВ может иметь качество, которое я называю «магнетичность». Резонирующее описание – «как будто целый рой других ОзВ воспламеняется и схватывается в плотном клубке».

*) Чем чаще и интенсивнее я переживаю разные ОзВ, тем выше вероятность, что будут проявлены «глубина», «всеохватность» и «магнетичность».

*) Ни при каких обстоятельствах, никогда и ни в малейшей степени невозможно испытать глубину, всеохватность или магнетичность, если в этот момент есть НФ или НЭ. Это станет особенно очевидным, если вспомнить, что «качества ОзВ» неотъемлемы от самих ОзВ, а ОзВ и НЭ несовместимы принципиально.

*) Состояние «плоского ОзВ» (т. е. лишенного качеств, кроме интенсивности) и состояние «объемных ОзВ» (т. е. таких, которым присущи и другие вышеупомянутые качества) отличаются друг от друга так же кардинально, как состояние «плоского ОзВ» от серости или НЭ.

*) Плоское ОзВ, интенсивность которого достигает экстатических величин, неуклонно превращается в объемное.

В этом месте легко «съехать с катушек» и превратиться в пузыристого эзотерика, который открывает книги Кастанеды, Ишервуда и Сатпрема и начинает жонглировать ничего не значащими для него словами. Раз уж мы нашли такое удивительное пересечение с описаниями Кастанеды – давай теперь начнем трепаться о светящихся яйцах и точках сборки, а раз и опыт Рамакришны обнаружил некое пересечение с нашим – давай теперь молиться Кали. Я хочу предостеречь моего читателя от этой серьезной ошибки. Судя по книгам Кастанеды, Дон Хуан старался как можно более убедительно обрисовать перед ним новую картину мира – с точками сборки, перемещающихся под влиянием удара нагваля в глубину светящегося яйца и т. д. Но почему Дон Хуан был в этом заинтересован? Потому что Кастанеда ВОСПРИНИМАЛ эти самые светящиеся яйца и прочую удивительную реальность – воспринимал под влиянием Дона Хуана. И Дон Хуан был заинтересован в том, чтобы Кастанеда заранее обладал подходящим описанием новой реальности. Движущей силой Кастанеды был Дон Хуан, который (согласно его книгам) теми или иными способами перемещал Кастанеду в иное восприятие реальности. Твоей же движущей силой является трезвость, ясность, твердая опора на опыт, отбрасывание концепций, использование четко определенных терминов, испытывание ОзВ и т. д. Поэтому твоя задача обратна задаче Дона Хуана – НЕ поверить слепо в картину мира, описанную у Кастанеды. НЕ начать порождать механическую уверенность в том, что есть какие-то светящиеся яйца и прочие чудеса. Но мы можем отметить как несомненный факт – описание «видения», которое мы встречаем у Кастанеды, чрезвычайно похоже на описание «видения», опыт которого приобретает практикующий ППП – культивирующий ОзВ. Поэтому я бы принимал изложенное у Кастанеды в качестве гипотезы. Не предположения (так как предположения могут быть основаны только на собственном опыте, на твердых основаниях своих восприятий), а именно гипотезы. Гипотеза, в отличие от предположения, отличается от пустой фантазии лишь тем, что обладает стройной, сравнительно непротиворечивой структурой. Математик или физик может сказать «красивая гипотеза», имея в виду, что несмотря на отсутствие каких-либо прямых и даже косвенных подтверждений, ее структура проста и элегантна, не требует введения множества неизвестных параметров, использование ее упрощает сложное, объясняет непонятное. И физик-экспериментатор, имея перед собой бесконечно широкий простор для новых экспериментов, придумает именно тот, который привел бы к открытию, если была бы верна та или иная «красивая гипотеза». Так гипотезы становятся ориентиром для практических исследований, и мы можем поступать точно так же.

Никогда, ни при каких обстоятельствах не становись эзотериком – человеком, с важным видом перепинывающим звучные, ничего не значащие для него слова. Твоя голова должна витать в облаках гипотез и предположений, твои руки должны оперировать логикой, а твои ноги должны стоять на твердой почве эксперимента. Впрочем – советом моим воспользоваться почти невозможно, поскольку желание унестись на борзом коне эзотерики в бескрайнюю даль красивых словес почти непреодолимо – особенно, если есть на кого произвести впечатление… Но расплата неминуема. Только реальный опыт может порождать предвкушение и предвосхищение. Только оперирование понятными терминами (то есть обозначающими конкретную, обозначенную тобой совокупность твоих восприятий) может приводить к предположениям, открытиям, к возникновению интереса и желания исследовать. Как только ты сваливаешься в область эзотерики… все умирает – и предвкушение, и предвосхищение, и страсть исследователя, и радостные желания – все. Ты остаешься у разбитого корыта, и – чтобы ожить снова – тебе необходимо отползти на свои прежние позиции – определить – что именно ты воспринимаешь, что именно какими терминами ты называешь, и только тогда снова проснутся в тебе и ОзВ, и желание исследования, и жизнь вообще.

Только ли с книгами Кастанеды и прочих авторов возникает некоторое пересечение? В общем-то это и неудивительно – если два человека искренне исследуют свои восприятия, конечно в результате они опишут воспринимаемый ими мир так, что их описания будут пересекаться, опыт одного будет соответствовать опыту другого, служить ориентиром, подсказкой и т. д. А вот пересечение иного рода выглядит совсем уж удивительным, даже попросту говоря – безумным.

07-02-02) Для тех, кто имеет значительный опыт испытывания ОзВ, равно как и для тех, кто имеет опыт наблюдения за теми, кто испытывает ОзВ часто и интенсивно, неоспоримым фактом является то, что ОзВ влияют на физическое тело. К результатам такого влияния можно отнести и так называемые «физические переживания» (ФП) – совершенно необычные ощущения, которые, как правило, переживаются в течение ограниченного периода времени, но приводят к кумулятивным эффектам, среди которых резкое увеличение эротической чувственности тела – тело превращается в одну сплошную «эрогенную зону», разнообразие эротических ощущений также резко увеличивается. К этим же эффектам относится и резкое усиление иммунитета – болезни попросту отпрыгивают прочь, старые заболевания проходят без следа, даже такие, которые считаются практически неизлечимыми, а новые не появляются вовсе – даже в условиях, при которых заболевание считается неминуемым. Сюда же отнесем резкое, иногда просто кажущееся невозможным увеличение выносливости. Меняется даже внешний вид тела – фактура, цвет, запах кожи, какова она на ощупь – все начинает резонировать с чувством красоты, силы, нежности. Даже вкус и запах пота становятся приятными. Медленно, но все же меняется форма тела – изменения могут быть более или менее заметными, но заметен общий эффект – усиливается резонанс с чувством красоты, эротического влечения. И последнее по порядку, но не по значимости – замедляется, а порой и вовсе прекращается старение тела. Тело сначала заметно «молодеет», затем фиксируется в определенном «возрасте», который, как кажется, вообще не меняется. Замедление физиологического времени – неотъемлемое последствие ОзВ. В процессе старения участвует бесчисленное количество разнообразных механизмов. Геронтология, изучающая эти процессы, в сущности не менее сложна, чем вообще все науки о живом в целом – физиология, цитология и т. д., и в силу этого отдельной наукой, вообще говоря, не является. Старение – процесс, который охватывает все аспекты физиологии человека. Старению подвержен весь организм целиком – от клеток до органов. Поэтому и замедление, а порой и прекращение старения – эффект «глобальный» в рамках человека. Это не изолированное влияние на отдельные процессы, а нечто всеобъемлющее.

Сталкивались ли мы ранее с чем-то подобным? Сталкивались. Опыт Майкельсона и Морли вскрыл факт попросту непостижимый – скорость света постоянна. То же неумолимо вытекало из давних уравнений Максвелла для электромагнитного поля. В будущем измерения со сколь угодно большей точностью ничего в этом не изменили – скорость света постоянна, и привычный нам закон сложения скоростей умер. Стало ясно, что наш мир проявляет неизвестные нам пока что свойства. После работ Эйнштейна, предложившего непротиворечивую и удивительную новую картину мира, мы называем такой мир «релятивистским», т. е. таким, в котором действуют релятивистские законы – законы, проявляющиеся при субсветовых (т. е. «почти световых») скоростях, но это не какой-то «другой мир» – это наш тот же самый мир, просто эти его удивительные свойства мы можем наблюдать лишь в уникальных условиях – например при субсветовых скоростях. Эйнштейн, создав теорию относительности, примирил классическую ньютоновскую физику с этим открытием постоянства скорости света, но созданная им картина мира, несмотря на свою полную адекватность, т. е. полное соответствие с результатами сколь угодно точных сотен тысяч последовавших экспериментов, остается для нас невообразимо невероятной. Например, пространство в движущейся относительно нас системе сжимается с нашей точки зрения, а с их точки зрения – наоборот, сжимается наше, и обе точки зрения верны. То же и со временем – время в движущейся относительно нас системе, с нашей точки зрения, замедлено. Но что это значит – «замедлено время»? Время мы понимаем как скорость протекания физических процессов. В движущейся относительно нас системе ВСЕ, любые, какие угодно физические процессы будут нам казаться происходящими более медленно, поэтому мы попросту говорим, что «время там замедлено». Говоря на корпускулярном языке, при переходе с одной определенной орбиты на другую определенную орбиту в определенном атоме, электрон испускает фотон строго определенной частоты. Но если мы сравним излучение атома, несущегося мимо нас в ускорителе, с излучением атома, покоящегося относительно нас, частоты будут заметно отличаться. А нестабильная частица, разогнанная в ускорителе до субсветовых скоростей, может прожить в сотни, тысячи раз дольше покоящейся относительно нас! То есть это не какое-то «кажущееся» замедление времени, а самое что ни на есть реальное. Все процессы «старения» частицы замедляются – что мы и обозначаем как «время там замедлилось».

В фантастике нередко можно встретить описание человека, который, пролетав долго на субсветовых скоростях, возвращается на землю спустя сотни лет после смерти своих бывших современников. При этом неизбежно постулируется, что сам-то человек прожил всего лишь обычную свою жизнь – свои, скажем, 40 космических лет, то есть за то время, когда на Земле прошло 500 лет, он прожил в своей «психической жизни» обычные 40 лет, а не 500. И это стало таким общепринятым моментом в фантастике, что стало считаться чуть ли не научным фактом, во всяком случае такое представление прочно вошло в концептуальную схему. Но следует заметить, что человека в ускорителе никто не разгонял до субсветовых скоростей, и никто, таким образом, не знает – как протекает психическая жизнь человека при таких ускорениях. Скорость-то относительна, а ускорение – нет! Почему молодым останется именно космонавт, вернувшийся на Землю? Ведь когда он будет лететь относительно Земли с субсветовой скоростью, то с его точки зрения именно Земля будет лететь с такой же скоростью относительно него? Ответ в ускорении. Именно он сначала будет ускоряться, затем снова ускоряться уже со знаком минус (т. е. замедляться), потом развернется и снова начнет ускоряться и снова затем замедлится. Нас с ним будут отличать именно ускорения. Он будет испытывать перегрузки, его масса увеличится, а мы испытывать этого не будем. Курс теории относительности в эту книгу не влезет, поэтому просто еще раз напомню – у нас нет опыта того – замедляется или нет психическая жизнь человека вместе с замедлением «времени» в его системе, вместе с замедлением всех физических, а стало быть и физиологических процессов.

Таким образом, замедление старения – процесс, хорошо нам знакомый…из курса релятивистской физики!

Можно ли в качестве гипотезы допустить, что ОзВ влияют на человека примерно таким же образом, или отчасти таким же образом, каким повлияло бы на него ускорение до субсветовых скоростей? В силу схожести результата – можно. Для простоты языка можно было бы сказать, что ОзВ безо всяких черных дыр и субсветовых скоростей приводят к проявлению псевдо-релятивистского мира, т. е. мира, который обладает, гипотетически, схожими свойствами с миром релятивистским. «Псевдо-релятивистский мир» звучит сложно – введу термин «премир», ведь у нас пока нет серьезных оснований, даже в рамках этой вольной гипотезы, отождествлять премир и релятивистский мир. Мы можем лишь фиксировать схожие проявления.

Замедление старения происходит, в то время как замедление действий, речи человека – нет, из чего мы можем сделать вывод, что свойства премира не могут быть замечены в мире «грубой материи» – так же как и свойства релятивистского мира незаметны на привычных нам скоростях. Свойства премира сказываются на нашем физическом теле опосредованно – через последовательность, связывающую ОзВ, «мир психического», «мир физиологического».

Такой поворот гипотезы хоть и выглядит фантастическим, но таковым на самом деле не является, поскольку у нас… есть и такой опыт! Многим людям во сне (а я уж не говорю об осознанных сновидениях, яркий опыт которых есть у некоторых практикующих) доводилось проживать большой, даже очень большой кусок психической жизни, который они могли бы описать на нескольких страницах – события, переживания, в то время как по пробуждении оказывалось, что прошло каких-то пять минут. У Ежатины, например, есть опыт проживания в ОСе трех месяцев очень интенсивной жизни, в то время как в мире бодрствования прошло около часа. Коэффициент соотношения «психического» и «физического» времен в данном случае составляет около 2000:1!!

Подводя промежуточный итог, можно сформулировать гипотезу:

«ОзВ приводят к проявлению свойств премира, или образно говоря – подставляют психическую часть человека, а через нее – и физическую – влиянию премира, свойства которого во многом эквивалентны миру релятивистскому, изученному нами крайне слабо – лишь в отношении элементарных частиц или астрономических объектов – удаленных настолько, что судить о них мы можем опять таки лишь на основании элементарных же частиц и излучений. Проявление свойств премира, или, образно говоря, «пребывание в премире» приводит к резкому уплотнению, расширению психического опыта, а его влияние на физическое тело таково, что несмотря на отсутствие какого-либо замедления движений и физиологических реакций, старение организма замедляется или вовсе останавливается».

Свойства релятивистского мира весьма необычны, как нам известно из физики, и если «психическая часть» человека переносится в мир, имеющий как минимум что-то общее с миром релятивистским, и учитывая, что мир психического связан тем или иным образом с миром физическим (поскольку человек существует), и учитывая то, что свойства премира оказывают влияние на поведение тела человека в обычном мире (что несомненно вытекает из замедления старения), можно допустить, что тело человека, испытывающего особенно интенсивные и «объемные» ОзВ, будет подвергаться и иного рода влияниям, и приобретет иные поразительные свойства.

Такая гипотеза разрушает препятствие, неизбежно возникающее у любого здравомыслящего человека при чтении книг того же Кастанеды или Далай-Ламы или Тулку Ургена Римпоче или Ишервуда о Рамакришне или Сатпрема об Ауробиндо и т. д. В этих книгах так густо намешаны «свидетельства» о каких-то совершенно невозможных, невероятных чудесах, что поневоле перестаешь верить автору. Что, в свою очередь, приводит к неприятному кризису, поскольку именно эти-то авторы и кажутся тебе наиболее искренними, мудрыми. Именно в этих книгах и встречаются россыпи опыта, который на пустом месте не выдумаешь, который постоянно подтверждается по мере твоего собственного продвижения в практике достижения ОзВ, ясности, устранения омрачений. Приведенная выше гипотеза позволяет, наконец, перекинуть мостик объяснения: чем больше у человека опыт ОзВ, чем эти ОзВ более «объемны» и интенсивны, тем в большей степени его тело приобретает качества «премира», которые с нашей – обыденной точки зрения, кажутся невозможными.

Заметим, что не прибор перемещается в премир, не элементарная частица «испытывает» уникальные влияния, а сам человек! Значит ли это, что наконец-то мы сможем перекинуть мостик от психического и физического, и познавать физику не приборами, а непосредственно восприятиями?

Рассмотрим еще один аспект. Нам известно о существовании квантовой механики. Не будет преувеличением сказать, что квантовую механику не понимает и не понимал никто. То же вроде бы можно сказать и о теории относительности, и все же к квантовой механике это приложимо в гораздо большей степени. Сокращение пространства, замедление времени и даже искривление пространства, эквивалентность искривления пространства массе, эквивалентность массы энергии, эквивалентность ускорения массе, все эти замысловатые задачки, связанные с субсветовыми скоростями и постоянством скорости света – все это в конечном счете можно как-то представить, нарисовать, свести к понятным нам моделям. Если человек, двигающийся с почти световой скоростью, выпустит по ходу своего движения фотон – что будет? Ведь скорость света постоянна, и скорость перемещения человека не будет складываться со скоростью фотона, и получается, что фотон будет медленно ползти впереди человека? Для нас – да. Для него же фотон будет улетать вперед с обычной скоростью света. Задачек такого рода полно, и все же их решение можно сделать более или менее понятным. Но квантовая механика представляет из себя парадокс на парадоксе вообще непостижимой сложности. Эйнштейн волосы на себе рвал, да и не только он. Тот, кто не рвет на себе волосы, пытаясь понять квантовую физику, тот вообще даже близко не понимает – насколько чудовищно он далек от ее понимания. Сейчас я хочу упомянуть только об одном аспекте – вероятности. «Электрон», например, это ни что иное, как «плотность вероятности обнаружения электрона», и проявляет себя эта штука, которую мы называем «электрон», то как частица, то как волна, и никому никогда ничего этого не вообразить, ни нарисовать и не представить. Зато многое можно описать уравнениями, и на основании полученных результатов строить приборы, которые будут исправно работать – чем мы и занимаемся, отодвинув проблемы понимания подальше.

Если на некий регистрирующий экран посылать единичный электрон или фотон через очень узкую щель – настолько узкую, что, согласно принципу неопределенности Гейзенберга, неопределенность его импульса начнет заметно увеличиваться, то фотон начнет обнаруживаться на экране в самых неожиданных местах – совсем не напротив щели. И каждый последующий фотон ляжет с некоторой вероятностью (которую можно точно подсчитать) на какое-то свое место. Если выпустить сразу триллионы фотонов (то есть пустить непрерывный свет), то на экране мы увидим четкую полосу – в данном случае за счет массовости индивидуальные разбросы нам не видны. Законы оптики работают безотказно – но не потому, что принцип неопределенности и прочие квантовые эффекты там не действуют, а потому, что они нивелированы за счет грандиозной массовости – оптический луч представляет собой астрономическое количество фотонов.

Есть ли в ППП нечто, что описывается вероятностными законами там, где, казалось бы, вероятности нет места? Конечно есть. Если ты испытываешь интенсивную ОзВ, она лишь с некоторой вероятностью приобретет качество глубины или всеохватности, и совершенно непонятно – почему, ведь в то время, когда есть яркое ОзВ, нет и не может быть никаких НЭ, нет, казалось бы, никаких препятствий. Я никогда не смогу утверждать, что яркое ОзВ станет «глубоким» – я могу оперировать лишь вероятностными категориями: «чем чаще и интенсивнее… тем больше вероятность…». В случае же массовых ОзВ уже можно говорить о закономерностях, не прибегая к вероятностям – как и в случае с оптикой – наукой, исследующей массовые потоки фотонов: если долго и интенсивно испытывать ОзВ, то закономерность становится практически железобетонной: «как только интенсивность ОзВ достигает 7, оно становится «объемным»».