Текст книги "Хайноре (СИ)"
Автор книги: Berenice Borgia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Да, – помедлив ответил капитан. – Кажется, я его узнаю.
– Хорошо, – леди довольно улыбнулась и негромко хлопнула в ладоши. – Тогда, извольте привести принца в порядок до моего отъезда.
– Сделаем.
Капитан отдал пару коротких приказов, мужики засуетились, расставляя обратно столы, и, тихо переговариваясь, покидали зал. Леди Алесса наклонилась к рыжему, упершись руками в спинку стула.
– Какая встреча, Бриган, душа моя. Я скучала.
Северянин сплюнул кровью ей на платье и чуть не угодил в расшитый кружевами вырез.
– А я уж надеялся ты сдохла под своим королем, сука, – прохрипел он.
Женщина рассмеялась, и резко выдернула нож из его плеча, рыжий не сдержался и хрипло рыкнул.
– Какая тонкая работа… – сказала она, разглядывая окровавленное лезвие.
========== Глава 9 ==========
В кабинете было тихо. Только перо противно чиркало по пергаменту и кряхтел старый комендант.
– Все на сегодня? – спросил капитан, передавая старику бумагу.
– Да, сир.
Уходя, комендант бросил на Нору недовольный взгляд.
– Значит, Каврон тоже мертв, – тяжело вздохнул начальник Вирхи, а потом посмотрел на Нору. – А ты, значит, Хайноре, его дочь.
Нора кивнула, продолжая теребить свое потрепанное платье. Сир Грихар хмыкнул.
– Я бы не поверил, но очень уж ты похожа на мать. Хотя по-прежнему не понимаю, почему ты так яро защищаешь убийцу своих родных.
Нора опустила голову и всхлипнула. Кто бы знал, как ей было стыдно, а все только укорить норовят…
– Он… он не нарочно… Он мне сказал, что не хотел… Что на него нашло что-то…
Капитан снова хмыкнул.
– Ну, теперь это расследовать не мне, – мрачно проговорил он. – Ладно, вижу, что ты мне не врешь. И про Гавара и про Каврона. Все сходится, как ни печально.
– Что сходится?..
– Не важно, – отрезал капитан. Нора хотела возмутиться, но вовремя вспомнила, с кем говорит. – Твой отец был мне… другом. Я ему во многом обязан. Поэтому позабочусь о его дочери. Останешься в Тарони. Под моей защитой. Рук здесь всегда не хватает.
– А как же… как же…северянин… с ним что будет?
– Это тебя уже не должно заботить, девочка, – нахмурился сир Грихар. – Бриган Рунлейвсон наследник вражеского короля сбежал из плена, но был вовремя перехвачен отрядом бригады Вирха, он успел причинить вред твоей семье и семье Гавара, Бриган Рунлейвсон убийца и разбойник – вот и всё, что ты должна думать о нем.
– Но…
– Нет. Никаких “но” и “все-таки”. От этого зависит твоя жизнь. Забудь, что знала его, и не говори о нем ни с кем. Если будут спрашивать – ты жертва.
Расстанемся, как незнакомцы… Нора всхлипнула, но не выдержала пристального требовательного взгляда капитана и кивнула.
– Хорошо. Поговоришь с комендантом, он определит тебя на работы. Девица ты, должно быть, рукастая. – В дверь вдруг коротко постучались, сир Грихар вытянул шею, будто хотел заглянуть сквозь кованное дерево. – Теперь иди.
Нора встала и побрела к двери. На пороге столкнулась с Вароем, и вмиг почувствовала, как задрожали колени. Он бросил на нее короткий холодный взгляд и прошел мимо, будто Норы здесь и вовсе не было. Коридор пустовал, ни единой души и даже не слышно никого, будто с приездом отца, расшалившиеся дети вдруг притихли… И тут ей пришла в голову дурная мысль, из тех, за которые она потом непременно получала от тятьки или мамки. Хайноре воровато огляделась, а потом опустилась на колени и припала ухом к замочной скважине. Мужчины говорили тихо, капитан был очень недоволен, а Варой молчал, пока начальник охаживал его на разные лады совсем не красивыми словами. И когда сир Грихар закончил с руганью, то заговорил еще тише, Нора зажмурилась и старалась не дышать.
– Здесь предатель. Кто-то сообщил этой суке, кого вы поймали. Один ворон прилетел ко мне, другой к ней. Заставь меня не думать, что это был ты.
– Хер знает, капитан, может я перебрал и промахнулся птицей.
– Шутить мне еще будешь?! Или может тебя тоже стоит в яму запихнуть да допросить как следует?! Твоими же методами…
Варой промолчал.
– На твое счастье, судя по всему ищейки короны заранее все знали. Не зря же меня вызвали до срока и неделю полоскали голову всякой пустой светской болтовней. Отвлекали. Ждали, сучьи дети. И все равно кто-то послал ей птицу. Кого ты взял с собой в Оринтаг?
– Ветеранов. Проверенных. Вами же. Может не стоило доверять его леснику?
– Учить меня будешь? Все должно было быть тихо. Гавар перехватил бы его, заболтал, как следует, у него не язык – помело. – В голосе капитана Норе слышалась досада и злость, так тятька злился, когда все шло не по-евоному. – Бес им в пасть, двоих людей потерял, хороших людей, умелых. А теперь наш козырь заберет корона.
Что-то грохнуло в кабинете и Нора подскочила с испугу, но слушать не перестала.
– Есть у меня мыслишка, капитан… Шмыга как-то странно себя вел…
– Думаешь, он?
– Не знаю. Думать и судить дело ваше.
– Значит так. Ты проштрафился – ты и разберись. С ним или с кем другим, кто виноват. Я перетряхну всю Таронь, вверх дном поставлю. А ты будешь наготове. Смотри, следи, прикидывайся своим, ты умеешь. И как только крысы из щелей полезут – вытаскивай нож. Все понял?
– Сделаю, капитан.
– Свободен.
Послышались шаги, Нора вскочила и юркнула в ближайшую дверь. Она прижалась к стене, слушая, как Варой неторопливо проходит мимо, и едва дышала. Никогда она еще в своей жизни так много не думала, думы роились в голове, что пчелы в улье, и норовили его разломать.
Как же это получается… что же это делается… это, значит, отец ее не просто так, по дружбе хаживал в Таронь к капитану, он ему служил… и Гавар тоже… то-то так запросто разгадал их ложь, знал потому что куда и зачем идет… и северянин ее… не просто мужик и воин, а самый настоящий принц, пленник, да такой важный, что корона его везде сыскать готова… А Нора что? Девка простая, ничего такого, случайно угодила в эту кутерьму, чудом, что северянин ее не убил еще там, с родными… Голова трещала, пухла и болела, Нора упала на пол, и просидела так незнамо сколько времени, пытаясь уложить все, как надо, понять, что понять было сложно и точно уж не ее умом.
Капитану был нужен рыжий. Он же был нужен королю и этой странной леди. Но разве сир Грихар не служит короне? Разве Верха не подчиняется ей? Как же все это понять… А главное – что делать? Нет, не бросит она рыжего своего, не отдаст его обратно в плен, надо ему помочь, надо дать ему сбежать, им сбежать, вместе, на северные острова, подальше от дурацкого Мельна, Выселок, Тарони, капитана и Вароя… Ее северянин – принц. И зовут его, оказывается, Бриган. Красивое имя, имя воина и мужчины, Бриган Рунлейвсон, ах…
Ну-ка, чего расселась? Надо действовать, надо спасти принца! Нора вскочила и побежала искать коменданта. Сначала она пыталась выведать у недовольного старика, когда госпожа Алесса покидает крепость, но оказалось, что это еще не известно, что леди, мол, может уехать в любую минуту, и вообще какое ей, девке, дело до забот госпожи? Прикажет та подать карету, так приготовят и подадут, хоть сейчас, хоть завтра. Это известие Нору расстроило, значит толком за нею не уследишь, и не узнаешь сколько времени у них с рыжим есть на побег… а что если… а может стоило бы сначала с ним самим поговорить? Может у северянина уже план какой есть, и он только ее ждет, когда наконец явится, копуша эдакая… Она сорвалась и побежала вниз, в подвалы, мимо допросной, в которой ее держали, прямо в руки к гвардейцам упала. Просила, умоляла, требовала, но те только смеялись, а потом и вовсе гнать стали, когда надоела.
И вот Хайноре уже села во дворе и чуть не разревелась, как ее вдруг окликнул комендант, скверный старик со скверным именем Скриф, разодетый, как какой-нибудь лорд, и хорошо причесанный. Он наругался на Нору, что та так быстро убежала, не получив от него распоряжений, и что раз уж капитану взбрело в голову оставить девчонку, то ей теперь придется слушаться его, коменданта, он теперича ее прямой начальник. Нора послушно покивала, и старый напомаженный пень, кажется, даже чуточку успокоился. Поговорил с нею, спросил что умеет, чему научена. А Нора это дело любила – хвастаться. Она всякое умеет, и кашеварить, и в лесу всякое собирать от ягод, до трав лечебных, и писать немного, читает хорошо, быстро, даже вот ножом управляться может – вот какая умелица! Но старого Скрифа почему-то совсем не интересовали ее умения в письме и чтении, а вот что стряпать может – это хорошо, иди, значит, на кухню, кухарке в подмогу, решено. Сказал и ушел. Нора снова расстроилась… не хотела она в кухаркины помощницы! Она же не дурочка, она же вот… а потом вспомнила, что и вовсе в Тарони оставаться не собирается, сбежит с рыжим, и кашеварьте сами как хотите… и тут ее осенило. А ведь еду в темницы тоже кухарка готовит… Так Нора и оказалась на кухне.
Кухарка была такая же скверная, как комендант, ее боялись даже некоторые гвардейцы, которым бывало взбредет на дурную голову требовать кушаний раньше обеденного часу или неположенную добавку. Слушалась она только капитана, ему вообще в рот глядела и души не чаяла. Это, наверное, потому, думала Нора, что он говорить умеет. Красивыми словами, ровными, точно пряжа, и так плетет хорошо, что невольно заслушаешься, а иногда чего-то даже не поймешь, и оттого оно еще более важным кажется и особенным. Нора слушала, уши развесила, все ждала, что в разговорах на кухне или в солдатской столовой, речь зайдет о пленнике. О нем, конечно, говорили, но чаще ругательства и проклятия, а еще чаще не о нем, а о госпоже Алессе. Всякое говорили.
– Ох, я б ее и так, и эдак…
– Ага, а потом она тебя. Видал, как ее капитан слушается? Ежель уж такой человек перед ней на цыпочках, то уж ты-то.
– Мерзко это. Что какая-то баба расфуфыренная столько власти имеет, не по Отцу это, неправильно.
– Угу! Не королева даже.
– Ага! Ночная королева.
– Хэ-хэ.
– Слыхал, она от пленника почти не отходит. Все беседы с ним ведет.
– А о чем толкуют?
– А бес его знает, тихо говорят, не слышно.
– Эх, а я б ее и так, и эдак…
Иногда Нора видела, как леди Алесса и сир Грихар прохаживаются по стенам крепости, неторопливо о чем-то беседуют, она его под руку держит, и воркует. Будто лисица, ведущая медведя на цепочке. Он ее слушает, но лицо каменное, и сам весь будто едва держится. Ох как она его, вот так женщина, такую власть мамка над тятькой не имела… Нора представила себя в ее длинном платье чистого шелка, в ее кружевах да сережках, и туфельки бархатные… Хотелось бы ей иметь столько же власти, чтоб все слушались и помыкать не смели, и посуду мыть не заставляли, и по лбу поварешкой не били.
Была еще рыжая девка. Та самая, что ей еду в каморку приносила. Она была всего на пару лет старше, но вела себя, как матрона, будто главная здесь, чуть ли не вторая после капитана, но только с мелкой прислугой, с солдатами и теми, кто выше, заискивала и подлизывала. Норе она совсем не понравилась, жуть как не по душе пришлась, но эта рыжая, Маисой звать, носила каждый день северянину еду. Только она, и все тут. И как назло, дружба у них не заладилась. Подстилка северянская, шлюха, блядская женка – так Маиса ее звала, но только за глаза, в лицо разве что рожу презрительную корчила, будто сама храмовая дева, не иначе. Но Норе позарез надо было с ней разговор наладить, чтоб Маиса ей хоть разок дала вместо нее еду северянину принести. Вот и стала в свободное и не очень время следить за ней, слушать – может ей надо чего? Может Нора поможет как-то и они подружатся? Ходила за ней везде, как мышка, тихо-тихо, шурх-шурх, даже вечером, бывало, у каморки караулила. Потому что знала – ночами Маиса иногда хажывает в казарму, там у ней полюбовник.
Одной такой ночью Нора снова шла за ней след в след, та свернула мимо казармы и пошла на свет, что сочился из окон столовой – там по смеху и ору собрались солдаты играть в кости и пить. Внутрь Хайноре не пошла, встала у окна, и стала смотреть за Маисой одним глазком, пока дверь столовой с грохотом не открылась, и оттуда не вышли в обнимку двое солдат. Нора тут же за угол заскочила, чуть сердечко не выплюнула, смотрит, а это Варой и Шмыга, залитые по маковку, едва ногами передвигают, орут что-то, поют, лбами бьются, чуть ли не целуются. Нора посмеялась в кулачок, ну больно они смешные были. Завела их кривая дорога куда-то за угол, эх, не видать теперь… Хайноре зырк в окно – Маиса сидит на коленях у своего паренька, дует с ним из одной кружки, смеется, авось никуда не денется же? Уж больно Норе интересно стало, куда тех двоих дальше понесло, вдруг что еще увидит… и пошла. Тихонько, перебежками, от тени к тени, юрк за угол, а потом забралась в какой-то колючий куст, и притаилась. Парочка встала посреди дороги, сзаду Нора в кусте, по бокам стены, спереду тупик.
– Я тебя знаешь как люблю, а?.. – булькал Шмыга. – Ты мне вот такой брат!.. Ты мне прям, вторая душа, Варой, куда ты, туда и я…
– Знаю, Шмыга, знаю.
– Ты вот… я вот тебе верю, брат… я вот тебе, как себе, верю… куда ты, туда и я…
– Не сегодня, Шмыга.
– Ась?.. – пьяница мотнул головой, пытаясь ее поднять, а Варой держал его за плечо, чтоб тот вперед не падал. – Чего?..
– Это же ты птицу послал королевской суке, верно? Признайся, друг.
– Ты о чем это… не… не понимаю… мы же…
Варой нетерпеливо вздохнул.
– Просто скажи.
– Зачем?..
– Потому, что ты это сделал.
– Да какого беса, сучья ты щель!.. – Шмыга махнул рукой, пытаясь оттолкнуть Вароя, но только ветру нагнал. – Ты что несешь, рожа?! Мы же…
Одноглазый тряхнул его за грудки, придавил рукой к стене.
– Просто признай это, друг.
– Не друг я тебе, сука…
В руке Вароя что-то блеснуло, Шмыга захохотал.
– Думаешь… думаешь, капитан тебе поверит, дааа… А вот я сейчас пойду к нему, я сейчас…
– Не пойдешь.
Вдруг одноглазый резко прижался к Шмыге, тот вздрогнул, захрипел, вытаращил глаза, и был таков.
– Не пойдешь.
Варой отпрянул, тело осело наземь, как мешок с костями, и у Норы знакомо скрутило живот. Одноглазый стоял, тяжело дыша и глядя вниз, вытер нож о рубаху Шмыги, потом с натугой забросил тело себе на плечи и потащил куда-то.
Хайноре, дочь лесника, просидела в кустах до рассвета.
========== Глава 10 ==========
– … И вот Душка опять на тебя жалуется, дурная ты девка! Я что, плохо разъяснялся? Кого тебе велено слушаться?!
– Вас… и Душку… и сира Грихара…
– Вот именно! Может мне стоит передать все капитану? Или отправить тебя на конюшни, да хорошенько розгами отходить?
– Не надо, господин, пожалуйста, я все-все поняла…
– Последний раз, видит Отец, последний раз!
Комендант потряс костлявым пальцем аккурат у Норы перед лицом, и ушел. Дворовые девки тихо прыснули в кулаки, кухарка Душка глядела на Нору, потрясая скалкой и ухмылялась. Ну вот. Высмеял старый пень на всю кухню, опозорил, скотина…
– Работать пошли, – пророкотала Душка. – А ты, иди котлы мой. Заждались тебя.
Нора кивнула и побежала, только б больше не слышать их гогот.
Сегодня она снова опоздала, потому что шаталась за Маисой, даже разок помогла ей, но в таком пустяке, что та даже спасибо не сказала. Нора так не привыкла, у ней в деревне друзей было – от краю до краю, со всеми дружила, а тут… шпыняют, как собачонку… но ничего, скоро она отсюда сбежит, хохоча и приплясывая, думала Нора, драя котлы, а вы тут останетесь, скоты и дуры, я за принца замуж выйду, королевой стану, а вы…
– Живее давай! – подгоняла Душка.
Она была высоченной крепкой бабой, махала поварешкой, как дубиной, о ней всякие байки травили, говорили даже, что она родом с Ледовых берегов, и билась с северянами наравне с мужиками, когда способных держать оборону почти не осталось. И что капитана давненько знает, и что шпионит на него. И даже постель ему греет, но о таком обычно говорили шутя и в пол голоса – а то вдруг она сзаду со скалкой стоит?
Норе очень иногда огрызнуться хотелось, но страх был сильнее, здесь ей все враги, ну может окромя сира Грихара, а в окружении врагов всегда страшно. Ночами она плакала, горевала по рыжему своему, скучала жутко, все представляла, вот сейчас он ляжет рядом, как обычно, грудь к спине, и Нора спокойно уснет, не боясь ни лесного зверя, ни разбойника. А иногда ей чудилось, что рыжий шепчет горячо на ухо какие-нибудь слова жаркие, пылкие, порочные, трогает везде, целует, тогда ей совсем не спалось, она жалась стыдливо в стену и сама себя руками утешала…
Прошла уже неделя, леди Алесса уезжать не торопилась, и Нора тому очень радовалась. Она, конечно, пыталась выведать, когда же госпожа в путь двинется, сколько мол на побег осталось, но никто об этом ничего не говорил, а подслушивать у покоев самой леди не получалось, там постоянно гвардейцы караулили, и не из Вирхи даже, а соколиные плащи, причем самые элитные, королевские. Уж больно, видно, король любил свою ночную королеву, хотя Нора так и не смогла понять, зачем королю две королевы…
И все ж неделя – это долго. Поторопиться надо, придумать что-то, только бы леди Алесса не вздумала резко сорваться, да поехать, только бы подождала еще. Хотя чего она ждет, и почему так часто спускается в темницу, Нора тоже разузнать не смогла. Мало кто о ней дельного говорил, мужики ее титьки обсуждали, бабы наряды и цацки. Ее, кажется, боялись чуть ли не больше Душки…
Маиса и госпоже часто носила еду, Нора видела, когда следом ходила. И почему она? Потому что самая главная среди дворовых девок? Или потому что лишних вопросов не задает? Молчаливая и расторопная, да Душку слушается, как Отца Всесоздателя. Наверное, потому. Как же к ней подступиться…
Однажды Душка отозвала Нору от котлов и поручила пару дней пораздавать в солдатской столовой, местная девка слегла с желтой горячкой, надо было ее заменить, а чумазые котлы, друзья твои, мол, никуда не денутся, дождутся. Хайноре может и хотела взбрыкнуть, но вспомнила, что в те дни ей с Маисой работать, и запросто согласилась, хотя кухарка ее, конечно, и вовсе не спрашивала. Нора очень старалась, бегала, столы перед обедом натирала, делала все, что Маиса ей велела, каждое слово ловила. Носилась с кувшинами, с едой, боялась уронить что-то, но еще больше боялась не успеть.
– Не суетись, всем мешаешь! – только и говорила рыжая потаскуха.
Другие подавальщицы тихо посмеивались над Норой, шептались о чем-то. А ее злость брала, сильная злость, она терпела, терпела, а потом сорвалась и пошла на кухню за дылдой Маисой, встала к ней прямо вплотную, чуть ли не лоб в лоб, как северянин делал, когда разговор серьезный заводил. Рыжая рыбина аж назад вытянулась.
– Ты зачем так со мной?! Что я тебе дурного сделала?!
– Не место тебе здесь, с честными людьми работать! В темницу тебя нужно, к твоему полюбовнику, и чтоб казнили с ним же! – так взвилась Маиса, аж губы противно задрожали. – Все здесь знают, какие вы дела творили, Мельнский Палач и его женка, тьфу! Ко мне не суйся, поняла, поняла? Я тебя не боюсь!
Круто развернулась и ушла, да так резко, что чуть чепец в котел с похлебкой не улетел. Весь обед Нора потом хмурая ходила, ворчала проклятья себе под нос, чтоб вас Костяной уволок, чтоб смех поперек глотки комом встал, чтоб, да чтоб… А девки все хихикали, Маиса вместе с ними, гордая, что Нору, мол, на место поставила, не забалует здесь, преступница, будет ей каторга, похуже, чем в темнице. А под конец обеденного часа, Хайноре так устала, что зазевалась и не заметила подножки – с криками повалилась на дощатый пол, вместе с подносом и грязными тарелками. Девки захохотали еще пуще, а Маиса прошла мимо, бросив вниз победный взгляд. Нора рыкнула, потом разревелась вдруг, аж самой стыдно стало.
– Так и будешь валяться и ныть? – услышала она знакомый голос над собой, а потом почувствовала, как кто-то уперся ей сапогом в спину. – Я-то думал ты крыса с характером.
Нора подняла голову, огрызнуться хотела, но слова комом встали в горле. Варой сидел за столом, лениво жуя яблоко и глядя на Нору пустым холодным глазом.
– Покажи им, кого здесь нужно бояться, иначе втопчут в землю.
Он надавил сапогом посильнее, а потом убрал ногу, и Хайноре поспешно вскочила, испуганно глядя на одноглазого. Он смотрел как всегда в упор, мертвецки бледным глазом, он наводил жуть на всех местных девиц и даже мужиков, сам Скриф старался обходит его стороной, а от Шмыги даже рожек да ножек не осталось. Вароя надо бояться – все знали. И сира Грихара, и Душку, и леди Алессу, и пленника в темнице. И все эти звери разные – у кого-то страшная морда, кто-то с длинными когтями и острыми зубами, кто-то маленький, а кто-то большой. Всех их знали в лицо, по запаху, по когтистым следам. Но кто же самый страшный зверь в этом лесу?
Нора выпрямила спину и усмехнулась.
– Маиса! Стой!
Рыжая резко обернулась, чуть не выронив корзинку с едой для пленника, а потом выдохнула.
– Чего тебе опять?
Отдышавшись, Нора развела руками. Она делала большие глаза и говорила очень быстро, будто случилось что-то важное.
– Там Душка! Зовет тебя, кричит, немедленно, говорит, зовите Маиску, я и позвала.
Рыжая спешно посеменила обратно в кухню.
– Что случилось?
– Не знаю, откуда мне знать.
Она вошла внутрь, Хайноре за ней, оглядываясь по сторонам.
– Неужели я… она кричала?.. – взволнованно бормотала Маиса. – Ох-ох-ох, что же я не так сделала?.. Надо идти… Где она? А где Душка-то?
– Да вот же она!
Рыжая дылда обернулась, и тут же схватила в висок любимой Душкиной поварешкой, да упала наземь. Нора опустилась рядом, подержала дрожащую руку над ее ртом и облегченно вздохнула. Жива. Получилось! Сердце зашлось бешеным скачем, Хайноре еще разок огляделась. Так, так, главное ничего не забыть… Она встала, подобрала корзинку, сунула обратно вывалившийся хлеб, снова огляделась, собираясь уходить, но охнула, спохватилась – чепец же забыла! Осторожно стянула с головы Маисы чепец, надела, спрятала под него волосы, накинула на плечи ее собачью шаль. Потом снова спохватилась, села подле рыжей стервы, и давай заталкивать ее под стол, прятать, на случай если Душка вернется раньше. Спрятала подальше, и только тогда вышла с кухни.
Тихо-тихо, говорила она себе, не бойся, Норочка, девочка моя, все хорошо у тебя получится, как надо все… Она торопливо пересекала двор, стараясь идти как Маиса, мелкими шагами, быстро, кутаясь в пушистую шаль. Рыжая змея была выше на пол головы, и Нора очень боялась, что стражники заметят и не пропустят, но когда она подошла к ним и показала карзинку, гвардейцы только махнули рукой, открыли ей дверь и продолжили болтать о своем. Ох, получилось, правда получилось! Хайноре весело подпрыгнула и побежала вниз.
– А Маиса где?
Нора встала столбом, забыв дышать. Внизу, оказалось, тоже стража была… Двое парней сидели за столом и играли в кости, в одном из них она узнала полюбовника рыжей, тот привстал со стула, подозрительно глядя на пришелицу. Парню с виду не дашь больше двадцати годов, но он был высок и крепок. И не слишком умен, это Нора уже давно заметила…
– Ее Душка позвала, – Нора улыбнулась. – Там важное что-то. Я за нее пошла.
– А… На тебе ее чепец.
– Холодно. Маиса одолжила. Я свой потеряла.
– Ладно, – парень недовольно плюхнулся обратно на стул. – Проходи.
Хайноре кивнула и пошла дальше, мелкими шажками, быстро-быстро, сердечко, не стучи так громко, не выдавай меня…
– Я знаю, чего ты хочешь.
Нора вжалась в стену.
– Вы все этого хотите. Власти, крови и женщин. Такова уж природа, я не осуждаю.
Нора медленно пошла на звук голоса, не отрываясь от стены.
– И вы такой же, ваше высочество. Более того, вы яркий образец этого стремления – завоевать, убить, покрыть. Уж я-то знаю…
Лапки мягкие, как у кошки, дыхание тихое, как у лисы, тень маленькая, как у мышки…
– Не отрицай.
Голос смеялся и становился ближе, Нора слышала мерный стук каблуков. Она спустилась вниз, схоронилась за углом, и все не решалась заглянуть.
– Бриган значит “лис”, верно? Кто назвал тебя Лисом? Мать? Какое странное имя для такого медведя, как ты.
Снова стук каблуков, Нора прерывисто вздохнула и, решившись, осторожно выглянула за угол. Леди Алесса вышагивала туда-сюда, точно любопытная кошка, багровый блестящий бархат платья делал ее похожей на змею в манжетах и украшениях. Северянин! Бледный какой… побитый… сидит в клетке, на цепи, как ярмарочный зверь, только вместо красных бантиков, разводы крови на одежде и синяки на теле, но уставшие глаза смотрят с яростью и злобой. Он следил за каждым шагом леди Алессы и упрямо молчал.
– Ты ведь понимаешь, – леди прижалась к решетке, обхватив прутья тонкими пальцами, – выбор до крайности прост. Либо ты получаешь все – власть, женщин, отмщение… либо ничего. Пустоту. Смерть. Ты умрешь, как преступник, и не сядешь за Длинный стол с Богом Воителем, твоя душа останется на чужой земле, неприкаянной безымянной тенью.
– Хватит трепаться, я что тебе жрец или баба, чтоб слушать эту чушь? Мне терять нечего.
Госпожа усмехнулась и погрозила пальцем.
– Но есть шанс все вернуть.
Северянин сплюнул себе под ноги, Нора улыбнулась. Упрямый. Ее волк. Никому не сдастся! Скоро мы уйдем отсюда, скоро мы станем свободными, скоро…
Леди Алесса отвернулась от решетки, сделала пару шагов к стене, а потом вдруг обернулась, словно бы что-то забыла.
– Ах, да… эта твоя девчушка. Говорят, ты убил ее родных в припадке безумия. Вернее, так говорит она. Это правда? – Она склонила голову на бок и как-то странно улыбнулась. – Или тебе просто хотелось крови, как всегда?
– Мне надоела эта болтовня.
– Наш доблестный сир Грихар не дает мне с ней побеседовать. Говорит, что она простая деревенская дурочка, и шла за тобой из страха, до сих пор боится, мол из нее слова не вытянешь. Но знаешь что… сдается мне, она может рассказать что-нибудь интересное. Маленьких, слабых девочек никто не воспринимает всерьез. А ведь я тоже когда-то была простой монастырской послушницей.
– Но королевский хер оказался вкуснее, – осклабился рыжий.
Леди засмеялась.
– Грубиян.
Они снова молчали, Нора начала беспокоиться, что скоро ее хватятся, или Маиса придет в себя, или Душка вернется и найдет ее, или стражники поймут, что больно долго она тут пленника кормит…
– Завтра утром я снова спрошу, чего же ты хочешь, Бриган Рунлейвсон. В последний раз.
Когда леди наконец ушла, Нора облегченно вздохнула.
– Выходи.
Она послушалась, подошла к решетке и виновато улыбнулась.
– Здравствуй…
Рыжий хмуро уставился на нее.
– Вот же дура упертая… Зачем пришла?
– Тебя вызволять.
Северянин только головой покачал, а у Норы внутри закололо – рыжий даже ругаться на нее сил не находит, совсем замучили его…
– Скажи, что мне сделать? Как тебя вызволить? Как нам убежать отсюда, мочи нет, тошно мне тут… одной… а ты, бедный мой… мучают тебя… уходить надо, надо уходить! Только ты покушай сначала… – Нора выложила на поднос еду и проснулся под решетку.
Рыжий смотрел на нее сквозь паутину волос, свалявшихся и будто даже поблекших.
– Уходи.
Нора плаксиво поморщилась.
– Не говори мне такого, не гони, все равно не уйду… и тебя забрать не дам.
Рыжий хмыкнул.
– Еще думаешь, что все на свете можешь?
– Могу, – Нора топнула ногой – ну что за глупости он говорит! – Если захочу – все смогу.
– Глупая ты еще. Мелкая, – он наклонился ближе, глянул холодно и строго. – Не по пути нам, ясно тебе? Пошла вон.
Да что ж ты… Нора зло ударила ногой по решетке, рыкнула.
– Не смей так со мной! Я тебе не собака! Я за тобой пришла! Я спасти тебя хочу! Все ради тебя сделаю! А ты мне такое говоришь! Нельзя так!
– Вон, я сказал. Не надо мне твоей заботы, дура, когда ж поймешь уже что тебе говорят? Уходи.
– Ты врешь все! Ты со мной… ты со мной ласковым был, стало быть… стало быть!..
Нора дрожала всем телом, зуб на зуб не попадал, словно бы из ледяной речки хлебнула, не может такого быть, не бывает так, не правильно это!..
– Стало быть, стало быть, заблеяла опять, тьфу, – рыжий покривился, будто сплюнуть хотел. – Придумала себе сказочек, дура деревенская. Я твою мать порезал, помнишь? Отца, щенка мелкого. Забыла уже? Тебя б тоже туда отправил, если бы не понадобилась.
– Молчи! Заткнись!
Нора заревела, зарычала, слезы гроздями падали, густые, как кровь, злые и колючие, аж щеки жгло. Она била ногами по решетке и беспрестанно ругалась.
– Вспомнила, а? Небось простила мне все уже. Бабы, – северянин сплюнул. – Дыркой одной думаете. Вас по земле мордой поваляешь, руки лизать будете. Уйди уже прочь, смотреть противно.
– Я убью тебя! Убью! Ненавижу! Сдохнешь! Сдохнешь, как скотина! – Нора вцепилась в прутья, забыв себя от ярости и дернула с силой, еще и еще – грохот на все подземелье стоял. – Доберусь только, глаза твои поганые выцарапаю, вырежу, убью!
За дверью послышался топот, со скрипом распахнулась дверь.
– Эй… Это еще что?!
– Насовсем убью! Не спасет тебя никто! И покоя не будет, не будет тебе покоя!
– А ну хватит, бешеная, стой!
– Держи ее!
– Прокляну, сгною, умолять будешь, на коленях рыдать, как я рыдала!
– Вот сука! Брыкается!
– По башке дай!
– Смерть, смерть, смерть тебе!..
***
Сир Грихар глубоко вздохнул.
– Так ты меня за доброту отблагодарила?
Нора неподвижно стояла перед его столом, она смотрела вперед, но ничего не видела, словно бы на глаза надернули саван. Она плохо слышала, уши словно бы залило водой, так она кричала, чуть сама не оглохла. Она почти не помнила, как оказалась в кабинете капитана, ее тащили, кажется дали по затылку, потом сунули головой в бочку с дождевой водой. То-то лужа уже под ней такая натекла. Она помнила как кричала Душка, а потом смотрела на нее с ужасом и как будто бы с жалостью.
– Душка сказала, что нашла Маису под столом в кухне. Она уже очнулась и ничерта не помнит. Но шрам останется. Хорошо же ты постаралась здесь освоиться.
Нора хватала ртом воздуха, с яростью и болью, но так ничего и не сказала в ответ, потому что слова не шли, а в голове дымком, как на пепелище, витала пустота. Она не знала, что теперь с нею станется, да и все равно уже было. Что будет, то и будет, как сделают, так и сделают. Ничего уже не важно. Нечего ей терять.
Сир Грихар со скрипом облокотился на спинку своего большого стула.
– Наказать тебя, конечно, нужно. Заслужила. Придумаем.
Наказывайте, хоть как, хоть на костер, как блядскую женку, хоть в колодец с камнем на шее, хоть головой на плаху и сечь. Все одно.
– Но провернула хитро, – Нора вскинула голову – что он такое говорит, почему смотрит так странно?.. – Не красиво, конечно. Не ровно, слишком много следов. Но на это нужен опыт.
– Чего?..
– Того. Не умелая, но талантливая. Сноровистая. Отцовская порода. Затаилась на время, устранила помеху, замаскировалась, проникла на охраняемую территорию, обнаружив слабое место. И в итоге добилась своего. Хотя совершенно не озаботилась последствиями.
