Текст книги "Хайноре (СИ)"
Автор книги: Berenice Borgia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
– Что мне толку идти с тобой, девочка? Сменить сторону на игровом поле, да и только. Причем, не на сторону побеждающую.
– Как низко ты нас оцениваешь. Между прочим, это именно мы сейчас держим тебя на острие ножа, а не корона.
– Случайность. Хоть и забавная, – равнодушно хмыкнул милорд, облокотившись на один из тотемов, словно был во дворе своего поместья, а не в пещере среди людей, замышляющих против него. – Сил у вас за эти годы не прибавилось. Как бегали по подпольям что крысы, так и бегаете. Даже этот одноглазый ублюдок вас обскакал, хотя у него по роже видно, что хитрый бес.
Альма фыркнула.
– Он хорошо отыграл роль, не подкопаешься, даже Грихар поверил. Но потом я ему все показала. Вароя должны были устранить, пока меня тайно готовили на островах. Красиво устранить, без шума и вовремя. Но… – ведьма досадливо вскинула руки, – видно у них что—то пошло не так.
– Ха! Вот как оно все, – усмехнулся лорд. – Ты не ждала его тут увидеть, верно? Поэтому и скормила себя медведю, чтоб Варою на глаз не попасться? Как просто, однако. Если б не увлекался бутылкой, может бы и догадался.
– Ну все, – прервала его Альма, раздражаясь. – Хватит меня заговаривать. Видит Отец, я и не прочь с тобой поболтать, столько лет прошло, столько зим. В конце концов, кто как не ты был моим первым настоящим учителем. Да вот только время в карманах лишнего нет. Я жду ответа – ты идешь добровольно или перекинутый поперек седла? Мне вот по душе второй вариант.
Милорд смерил ведьму оценивающим взглядом и покачал головой.
– И что мне предлагают восставшие крысы?
– Ничего, что дается на блюде, – развела руками Альма. – Мы предлагаем тебе шанс освободить свою родину, возглавить Север и избавиться от королевской ноги на островах. Повстанцы не будут претендовать на Корхайм. Новая власть намерена заняться внутренними проблемами, экспансия не входит в круг ее интересов.
– Все так говорят. Что будет, когда внутренние проблемы закончатся?
Ведьма посмотрела на лорда, как на дитя.
– Они никогда не заканчиваются.
– Может и нет, но для того, чтобы идти войной на соседей может быть уйма других причин. И все равно, – Дормонд хлопнул себя по колену. – Нет мне интереса идти за вами. Я и без того скоро стану править севером. Какая уж разница.
– Огромная, брат, – Биро вышел вперед, его глаза горели нетерпением. – Ты не знаешь, что там творится! Поверь, стоит тебе только ступить с корабля на нашу землю, ты поймёшь, что это больше не север. Там почти ничего не осталось от нас. Там…
– Как—как ты меня назвал? – Милорд выпрямился с прищуром глядя на гвардейца. Тот тяжело вздохнул.
– Это я, брат. Ярок.
Она гладила его щеку вдоль пореза, что еще кровил. Биро морщился, но терпел, как терпит взрослый пес приставания молодняка.
– Тебе больно?
– Немного.
Недавно она обнаружила, что темное небо над ними не такое уж непроницаемое. Утром тонкий луч света прорезает маленькую дырочку в крыше повозки и оставляет тёплые отметины на дне. Солнце еще ни разу не дотрагивалось до нее за это время. Лира боялась, что стоит только лучу осветить ее кожу, как мир вокруг перевернется.
Она вздрогнула, крепко прижимая руку Биро к груди, и прошептала:
– Мне тоже больно.
– Я не хочу этого, брат.
– Срать я хотел на то, чего ты хочешь, урод!
Дормонд замахнулся мечом и атаковал, Биро пришлось отбиваться.
– Мы можем…
– Заткнись. Лучше заткнись! Ты все это время был у меня под носом, сучий плод…
Альма раздражённо вздохнула, глядя как медведь обрушивается на молодого волка.
– И зачем сунулся?
Сир Галлир, прислонившись к каменной стене, с азартом похлопывал себя по ноге, внимательно следя за поединком.
– Бриган, брат, дай мне хоть слово с…
– Ты скажешь пару слов, скажешь. Когда я в брюхе у тебя поковыряюсь, сученыш!
– Мне было тринадцать, Лис! Я ведь был мелким идиотом, я…
– Оправдываешься, – со смехом прорычал северянин. – Слабак! Всегда был самым слабым в помете!
Биро с рыком вывернулся из-под одного удара и попал под другой – острие меча прочертило красную стрелу у него на щеке. Лорд расхохотался, его глаза горели азартом.
– Не самый достойный бой, но задорит!
Гвардеец тяжело дыша, провел рукой по щеке.
– Я признал свою ошибку и смирился, понял? Можешь звать меня как угодно, но…
Северянин шагнул к Биро и, схватив того за горло, хорошенько тряхнул.
– Предательству крови, – прошипел он, – оправдания и прощения нет. Закон севера.
Лорд завел меч назад, словно в самом деле намереваясь проткнуть брата, но в тот же миг осел на пол залы. Сир Галлир отбросил камень в сторону.
– Ну что ж. По крайней мере он все еще помнит северные законы, – заключила Альма, подошла ближе и похлопала Биро по плечу. – А ты его раззадорил, малыш. Это хорошо. Не так уж он, значит, и смирился.
– Затянули вы с трепом, отстаем от времени, – Галлир подхватил бессознательное тело лорда, тяжело водружая его себе на спину. – А с девушкой что велено делать?
– Очевидно, – Альма безразлично пожала плечами, – живой ее здесь оставлять нельзя.
– Что?! И не думай! – прорычал Биро. – Тебе дай волю, ты бы и Бригана на мече принесла!
– Как поздно ты подкинул мне эту идею.
– На счет нее… – начал было гвардеец, но ведьма вдруг расхохоталась.
– О, ну прекрати, малыш. Ты же не настолько идиот, хоть и настырно пытаешься меня в этом убедить. Не собираюсь я резать твою девчонку.
– С одной ты уже так поступила, подери тебя…
– То была вынужденная мера, – отмахнулась ведьма. – Эту заберем с собой. Глупо было бы лишать нас возможности надавить на Советника. Это же его любимая дочь. Едва ли мы сможем шантажировать ею Алессу, но отец… отец – это другое дело.
Биро поморщился, но смолчал, чем снова повеселил Альму, шутливо дернувшую его за подбородок.
– Так что, сердобольный мой, поручаю девчонку твоим заботам, – ведьма бросила на связанную Лиру беглый взгляд. В нем не осталось веселья, только холод и безразличие. – Сил уж нет с нею нянькаться.
***
Повозка остановилась, когда солнце вынуло свой нож из прорези в крыше. Лира дернулась, проснувшись. Пребывающий в дреме Биро тоже встрепенулся, резко схватился за меч, а другой рукой прижал леди к себе так крепко, что у той весь воздух из нутра выскочил наружу.
Дорожный гравий заскрипел под чьими—то шагами. Отодвинув полог настила, у схода с повозки показался темнеющий перед закатом силуэт.
– Ну и вид у вас, любовнички, – усмехнулась ведьма.
– Альма! – вскрикнула Лира, вырвавшись из рук гвардейца. – Наконец—то! Я ничего не понимаю! Что за новый план? Объясни, прошу тебя, я чуть с ума не сошла…
Она прижалась коленями к борту повозки, схватила такую знакомую, пахнущую травами маленькую ладонь и прижала ее к щеке, чувствуя что—то похожее на облегчение. Ведьма с минуту ошеломленно смотрела на леди, а потом с хохотом вытянула руку из хватки Лиры.
– А с нею все хуже, чем я думала!
– Конечно, пожри тебя Молг! – рыкнул Биро, поднимаясь. – Она до сих пор не понимает, что произошло. И не верит в то, какая ты на самом деле сука.
– Вот и объясни все девочке. Теперь ты ее новый батюшка, – требовательно заявила ведьма, так знакомо уперев руки в бока.
Валирейн металась взглядом между Альмой и Биро, ничего, ничегошеньки не понимая. Как, откуда, почему… вопросы, мысли, слова, лица просто не умещались в голове. Какой—то бредовый сон после очередных дымных процедур, которыми ведьма лечила ее от лихорадки. Или может… может болезнь вернулась и теперь донимает ее безумными видениями?..
– Почему мы встали? – голос Биро рядом звучал так знакомо и по—настоящему, что Лира невольно отшатнулась.
Ведьма повела плечом, словно указывая себе за спину.
– Старик решил подтереть следы, пока погони нет. Но рано или поздно одноглазый захочет проверить все дороги, а мы ему ничего не оставим.
Ведьма подобрала юбку, поставила ногу в дорожной туфле на край телеги и легко взобралась внутрь. Потом она пригнулась и как лиса в курятне осторожно прокралась к медвежьей туше. Альма запустила руку в гриву милорда, словно нащупывая там что-то ценное, а потом полезла в кошель на поясе.
– Может, уже хватит этих зелий? – Биро проследил прищуренным взглядом за тем, как ведьма выуживает из мешочка маленький бутылек.
– Хочешь, чтобы он очнулся раньше времени и устроил нам погром? Не бойся, маленький, не для того мы все это терпели, чтобы сейчас просто убить нашего медведя по случайности. Лучше помоги мне.
Гвардеец придвинулся ближе, и с недюжинным усилием перевернул тело милорда на спину. Тот и не думал просыпаться, даже дышал так тихо, что казалось и вовсе был мертв. Ведьма приоткрыла указательным пальцем его рот и влила свое зелье.
Потом она обратила блестящий взгляд на встревоженного Биро.
– Ничего ему, туше здоровой, не станется. Поглядывай иногда, чтобы воздух из носа шел и все. Если, конечно, от доченьки своей оторвешься.
Альма смеясь спрыгнула с телеги, скрываясь за пологом, как солнце скрывается за завесой тьмы. Лира потянулась было за ней, но гвардеец придержал леди за плечо.
– Не стоит. Не надо.
========== Глава 14 ==========
Солнце становилось спокойнее на третий месяц лета. Осень кралась медленно, будто едва касаясь земли, и оставляя свои выгоревшие следы лишь на краешках крон, что ближе всего к солнцу. Славное время, пахнущее свежестью, преющей от влаги землей и какой-то тоскливой, мучительной болью.
Лира сидела на краю телеги, ветер немного холодил тело под тонкой тканью простого служаночьего платья. Сейчас бы Сорка сготовила свой пирог из тыквы и привезенной с юга пряности. Леди Оронца бы ела его без остановки, пока живот не лопнул, не пошел по швам, не порвался бы, как переполненный семенем плод, не выпустил бы на волю нутро… Валирейн вспомнила как десять зим тому назад впервые увидела мертвую корову в полях близ владений Оронца. Сорка прятала ее за свои юбки и все говорила о ведьмах, проклятых Отцом, которые, дескать и извели тут скот. Но лорд Оронца качал головой, указывая корове на брюхо, и винил во всем волков. Развороченное, в туче мух, блестящее огромными жгутами окровавленных кишок…
В следующее мгновение Лира уже согнувшись стояла у заднего колеса телеги и отдавала придорожной траве все, что успела съесть утром, – кусочек сыра и воду.
– Что случилось? – Биро внезапно оказался рядом, осторожно придерживая леди за живот.
– Я… не знаю… Плохо…
– Все?
– Кажется…
– Тогда осторожно поднимайся. Держись за меня. Это ничего страшного, не расстраивайся, бывает.
– Куда ты уходил?.. – Лира оперлась на гвардейца, чувствуя слабость в ногах и тошноту.
– За водой. Но погоди пить, дай себе отойти.
– Хорошо… Биро?
– Да?
– Что со мной?.. Я ничего не понимаю… А когда пытаюсь понять, сердце начинает колотиться, страшно, ужасно… и ничего не получается…
Гвардеец тяжело вздохнул, а потом осторожно приподнял леди и усадил ее на край телеги. Так иногда делал отец. Усаживал маленькую Лиру на свой деревянный огромный стол, на который сама бы она тогда не залезла, а потом садился напротив и разъяснял суть всяких вещей. Не все Валирейн тогда понимала. Не все понимает и до сих пор.
– Я не мудрец в таких вещах, – начал гвардеец, ставя бурдюк с водой за бортик телеги, – но разок видал, как молодые солдаты после боя теряли рассудок. Один такой парень остался посреди поля мертвецов один и пролежал на телах несколько дней. Его даже вонь оттуда не гнала. Говорил, что ждет. А чего ждет, не говорил. Потом отошел, конечно, пришел в себя. Бывалые шутили, мол, дождался. Так вот я думаю… – Биро замялся. – Может, такое из-за потрясения случается. Может и у тебя потому случилось.
– Не знаю, – прошептала леди, стараясь говорить как можно тише, словно это что-то значило, – мне думается, это сон… Просто очень-очень долгий…
Гвардеец заглянул ей в глаза.
– Если хочешь, я могу объяснить. Расскажу, что случилось. Думаю, тогда ты поймешь. Но будет очень плохо. Я так думаю. Хочешь?
Лира замотала головой. Она не понимала, чего не понимает, но точно знала, что не хочет, чтоб было плохо. И так не сладко, куда же хуже? Нет-нет-нет…
Биро кивнул, будто бы даже испытав облегчение.
– Хорошо, тогда не буду. Но потом… потом, ты наверняка этого захочешь.
Лира промолчала, глядя на своего защитника. Она не могла представить такого, чтобы ей вдруг захотелось, чтобы стало плохо. Но, возможно, он прав. Сейчас он понимает больше, сейчас он ее проводник, он все знает, он ее направляет. Пусть так будет. Хотя бы еще немного. Именно поэтому Лира отгоняла некоторые мысли. Мысли, что возвращали ее в холодную пещеру северных богов, в поместье, к Древним… нет. Не думай. Не думай об этом!
– Расскажи… – Лира схватилась за руку Биро, будто пытаясь удержаться от падения в пропасть мыслей и воспоминаний. – Расскажи, куда мы едем?
Гвардеец открыл было рот, но осекся и нахмурился.
– Расскажи так… Так чтобы я… как будто… как-нибудь…
– Хорошо. Пускай… Скажу так. Мы едем в место, где все будут в безопасности. И ты, и я, и мой брат, и… и все остальные.
– Твой… брат… Я не хочу! – Лира схватилась за голову. – Не хочу думать! Не хочу спрашивать!
Биро поймал ее, метущуюся, сильно сжав плечи.
– Так-так, успокойся. Я понял. Я имел в виду… того медведя. Который лежит в телеге. Он очень… важен. Для нас. Для всех нас. Мы должны привезти его в одно место. За нами будет погоня. Поэтому мы будет торопиться, как можем. Так лучше?
Валирейн вздохнула и опустила руки.
– Да. Так… так хорошо. Я поняла. Я буду… меньше спрашивать.
– Как хочешь. Но только, – Биро оглянулся по сторонам, потом снова посмотрел на Лиру, – не задавай вопросы тем другим. Ладно?
Леди кивнула, снова ухватившись за руку своего защитника. Это было приятно. Чувствовать заботу. Чувствовать свою слабость. Приятно. И страшно вместе с тем. Отчего-то ужасно страшно. Но об этом она тоже старалась не думать.
–…не заслужил? Я с вами со столицы иду! И не разочка еще дурного не сделал, даже с брагой в пузе. Чего ж ты такая недоверчивая, девонька? Что за мужики тебе попадались?
– Не поверишь, но с такими свиньями, как ты, я дело имею чаще, чем с благородными господами навроде нашего северного мальчика. Не волнуйся, торопыга, свою награду за предательство короны ты получишь точно в срок.
Альма и сир Гиллир вышли со стороны поля, что окружало их путь. Растущая здесь высокая трава с головой скрыла даже рослого мужчину, что и говорить о маленькой ведьме, потому-то они с Биро и не заметили их, пока те не заговорили. Дорога беглецов происходила из холмов, утопала в травяной низине и шла дальше, к горам. Казалось, что они так близко, что идти недолго, пару часов, может, день. Но гвардеец покачал головой, когда Лира поделилась своими мыслями, и сказал, что высокие фигуры часто нас обманывают.
– Что вы там делали? – гвардеец повернулся к ним лицом, заслоняя собой Лиру.
– Помимо того, что наш самый преданный слуга снова попытался выведать у меня, где находится Место и когда его вознаградят? – начала Альма. Сир Галлир махнул рукой и ушел к козлам. – Ну, я собрала немного трав для крепкого сна твоего братца. Заодно мы прикинули, сколько еще до ущелья. Долго. Ты с ней поговорил?
Альма заглянула за спину Биро, и Лира, зажмурившись, плотно прижалась к нему, чувствуя запах несвежей одежды и пота.
– Еще нет. Она пока не хочет. Нужно время.
Ведьма цокнула языком. Валирейн почти видела, как она закатывает глаза, снова уперев руки в боки.
– Один северный варвар с нею как с хрупкой статуэткой, даже к ручке не приложится без спросу, другой северный варвар слово боится сказать, лишь бы белокурая радость лишний раз не уронила слезу. Почему, когда я была нежной девушкой, ни один чертов мужчина меня не щадил? – Ведьма театрально фыркнула, а потом произнесла уже серьезнее. – Заводи ее в телегу. Мы трогаемся.
***
Следующие долгие несколько дней они шли по каменистой дороге к холмам, где путь обещал быть еще труднее. Лежак на дне повозки был тонким, после сна на нем болели все кости, а еще и сама телега подпрыгивала на камнях, не давая крепко уснуть. Но Биро всегда был рядом, обнимал одной рукой, лежа сзади, спина к груди. Так было теплее и лучше. Иногда к ним приходил сир Галлир. Он ложился рядом с медведем и почти тут же засыпал, громко храпя. Разок Лира не выдержала и лягнула его ногой в пятку. Мужчина тут же переставал храпеть, и после леди уже делала это без стеснения.
А иногда приходила и Альма. Ведьма была такой тихой, что Лира не всегда просыпалась, когда та отодвигала край настила и прокрадывалась внутрь. Она неизменно ложилась рядом с лордом, укладывая голову ему на грудь, так и засыпала.
Телега останавливалась лишь на несколько раз в день, чтобы покормить лошадей и дать им отдохнуть. Пока ели лошади, ели и люди. Изредка повозка тормозила, когда кому-то нужно было по нужде, чаще женщинам. Сир Галлир иногда справлял потребности не сходя с телеги, только края настила отодвинув, да развязав штаны. Биро тоже так делал. После нескольких раз Валирейн в конце концов даже перестала краснеть. Сама же она ела всегда мало, потому и по нужде хотелось редко. Чаще всего на остановках она вместе с Биро кормила лошадей. Поглаживая холку серой девочки, леди воображала, что это ее Малинка, веселая, резвая, всегда ей рада. Вторым в упряжке был гнедой мерин, уже в годах. Он ел без аппетита, был не слишком общителен, но никогда не упрямился. Имен у лошадок не было, поэтому леди назвала их сама – Мышка и Листок.
Она редко когда оставалась одна, стараясь везде быть с гвардейцем. Они много говорили, но о совершенно разных вещах, почти никак не связанных с их дорогой, попутчиками и прошлым. Биро рассказывал ей о своей жизни на севере и о годах, проведенных на войне. Но об этом Лира попросила его сама.
– Я был одним из самых младших из всего выводка конунга, рожденный его пятой женой. Моя мать тогда была моложе, чем ты сейчас. Она меня сильно любила. Надеюсь, и сейчас любит, если выжила…
– Как давно ты с нею не виделся?
– С тех пор как ушел с островов в тринадцать лет.
– А почему ты ушел?
Гвардеец посмурнел, и продолжил, не глядя на Лиру, проверять упряжь Листка, очень уж старичок бухтел, когда Галлир вынуждал их лошадей идти быстро. Все знали, что без лошадей далеко им не уйти, потому гвардейцу было поручено проверить, что с конем не так. Он полагал, что дело может быть в упряжке. Лира же думала, что старый конь просто пытается так привлечь к себе внимание.
– Это долгая история. И она… связана с медведем.
– С… лордом Дормондом… Который твой брат… Бриган, бастард конунга.
Гвардеец остановился, настороженно посмотрев на леди.
– Ты уверенна? – Та кивнула и Биро продолжил. – Ладно. Мне было тринадцать. Братья уже тогда воевали. В то время я еще не понимал из-за чего. Знал только, что за трон, который конунг обещал не тому. Слишком много у него было жен, слишком много сыновей. И не все были готовы мириться с последним словом отца. Даже я. Хотя сейчас понимаю, что меня навострили просто. Впрочем, как и остальных. Умело, хитро… по-королевски, в общем.
Биро потянул за один ремешок, приподнял узду, выправил другой, а потом хорошенько все затянул. В конце концов Листок фыркнул, ухнул, пошевелил ноздрями и успокоился.
– Ну вот и все. Должно стать получше. Так вот, – гвардеец снова обратил внимание на Лиру. – Мне было тринадцать. У старших братьев уже была своя дружина, у кого-то даже не одна. И я завел свою. Собрал всех щенков, десятых, двадцатых сыновей со всех семей севера. У меня была своя свора, потому что дружиной никто ее назвать не мог. Но меня стали уважать. Я не вошел ни в чью дружину, не встал на сторону ни одного из братьев в их борьбе за место главного наследника. Я сам стал бороться наравне со всеми. Удивляюсь, почему братья не перебили нас, видимо оставили на потом.
– Но разве… разве не было у конунга старшего сына, который и наследовал бы трон?
– Был, конечно. И первый стул на Тинге был обещан ему по праву. Только на севере все ж таки правит конунг, а не право. Потому отец решил назначит наследника лично. И может все бы обошлось, будь это Алек, Тормун или Вейлир. Но отец выбрал Бригана, а этого не стоило делать. Совсем не стоило. Все ему говорили. Лиса в семье не очень любили. Все потому, что отец прижил его со жрицей Гримурха, проклятого бога. Этих женщин все уважали, как и самого Великого Убийцу, потому что иначе у нас к богам относиться нельзя. Да только вот стороной обходили и с прошениями являлись не часто, а может и часто, просто говорить о таком не принято. Потому что к Гримурху только за темными делами приходят. А конунгу, видишь ли, одна из женщин злого бога приглянулась. Да так, что не просто поразвлекся, а сделал сына и полюбил его сильнее всех. Лис очень похож на отца, больше всех нас, может потому он в нем души и не чаял. Отцу было все ни по чем. Хочет берет женщину Гримурха, хочет на ужин ее сожрет, хочет, возьмет собственную дочь или бестию морскую. Его на Севере за это любили и ненавидели поровну. Когда дело касалось нашей родины, он был яростным ее защитником, когда дело касалось прихотей – не подчинишься, пойдешь по фьордам вниз башкой.
– Вы и впрямь жуткие варвары, как у нас говорят, – ужаснулась Лира, и Биро улыбнулся.
– Таков север.
– Расскажи дальше!
– Да-да! – Леди вскрикнула, когда чьи-то теплые ладони легли ей на плечи. – Расскажи, малыш, как ты предал свой народ, свою семью и свой Север за мешочек засахаренных цветов! Расскажи, как чуть не умер от руки, обещающей тебе все блага мира! Расскажи, как теперь ненавидишь себя за это! Я бы послушала. Еще разок.
Валирейн мелко задрожала, слыша потусторонний голос над ухом, она видела как мрачнеет лицо гвардейца, а рука его опускается на меч.
– Уйди прочь, – процедил Биро. Желваки играли на его шее, а крупный подбородок свело дрожью от едва сдерживаемого рыка.
Голос засмеялся, тяжесть сошла с плеч Лиры, и морок испарился, оставляя леди с жутким чувством холода на месте, где недавно лежали маленькие ладони. Биро проследил за кем-то взглядом, а потом хмуро посмотрел на Валирейн.
– Идем. Пора отправляться.
***
Еще через день почти безостановочной тряски в телеге они наконец дошли до подножия горы. Впереди виднелось крутое ущелье, но взбираться на него в повозке с двумя лошадьми представлялось весьма непростым занятием. Биро предлагал пойти в обход, избегая большака, Альма же качала головой – нет времени. К тому же так они и планировали, когда прокладывали путь побега. Только вот планы внезапно поменялись, и пришлось брать повозку.
– Придется рисковать. К тому же может статься, что и слежку это озадачит. Пока посовещаются, как именно мы пошли, пока прикинут, что идти с телегой по такой дороге – самоубийство. Пока осознают, что мы и есть самоубийцы. Пройдет время, а для нас это золото.
– Девушка дело говорит, – кивнул сир Галлир, до этого задумчиво глядящий в сторону ущелья с травинкой в зубах. – Хотим оторваться – стоит рискнуть. Облегчим немного тяготы лошадей, все, кто может, пойдет пешком. Будем подталкивать при надобности.
Гвардеец недовольно качал головой.
– Вы эту дорогу хорошо знаете? – спросил он, глядя то на ведьму, то на мужчину. – А если там проход сужается, что и Лира не пролезет?
Галлир покачал головой.
– В войну здесь переправляли конницы, а после телеги с рудой. И ничего, пролезали.
Биро поморщился, отворачиваясь.
– Если бы мы все сделали, как планировалось, телега бы вообще не понадобилась…
– Это как же, как планировалось, а? – вдруг взъерошилась ведьма. – Так, что он с нами пешком бы пошел по своей воле? А ты прежде испросил его прощения, слезно прижался к груди, и свершилось священное воссоединение братьев? Так ты хотел?
Гвардеец резко повернулся, будто только и ждал нападки.
– Планировалось, что мы убедим его, докажем, и что силу применять не придется! Планировалось, что мы не поступим с ним так же, как корона! В этом и вся суть!
– Ха! Наивный щенок! Не могло так быть. Ты сам видел, что он сдался и сломался. Сам видел. И Вароя ты тоже сам видел. А это значит – нет у нас времени на уговоры! Пусть его окучивают уже в ополчении, там найдутся умельцы.
– Откуда тебе знать, как могло бы быть? Ты сразу пошла путем лжи и спектаклей, сама сделала из него идиота, зная, что уж Лис-то такое не стерпит!
Альма расхохоталась, а потом резко затихла, по-птичьи склонив голову на бок.
– Ты совсем рехнулся, малыш? Ох, – она удрученно покачала головой, – знала я, что не надо было тебя брать. И зачем только послушалась? Стоило втихаря велеть Галлиру прирезать еще в столице, чтоб под ногами не мешался!
– Странно, что не велела. Для тебя же приказы – болтовня базарная, делаешь, что взбредет в дурную башку!
– Именно поэтому меня поставили во главе операции, а не тебя, зайчонок. Потому что я умею думать этой самой башкой, а не слепо следовать указке. Это тебе не поле боя, где просто рубишь врага и пытаешься выжить. Здесь нужно действовать быстро и реагировать мгновенно, причем не кулаками и дубинками! – Альма ткнула пальцем-иголкой гвардейцу в грудь. – Я видела, как он уходил с Алессой. Я видела, что он уже тогда сдался. Я знала, что мы не сможем его убедить так быстро, как нужно. Хочешь промыть ему голову с мылом, так пожалуйста, будь как дома. У нас вся дорога впереди, рано или поздно я позволю ему очнуться, и трепли языком сколько хочешь, птичка-наседка.
– Да ну хватит! – Галлир выплюнул травинку, та прилипла к его затертому камзолу, и сир, чертыхаясь, стряхнул ее на землю. – Нам одноглазый пятки лижет, а вы тут решили яйцами помериться! За дело, за дело!
Лира осторожно взяла руку Биро, и тот крепко сжал ее в ответ, не отрывая злого взгляда от кривящей губы ведьма. Они еще пару мгновений смотрели друг на друга не отрываясь, потом взгляд гвардейца как будто прояснился, и он со вздохом опустил напряженные плечи. Лире показалось, что в его глазах мелькнула жалость.
– Ты иногда такая дрянь, что я совсем забываю…
– Нет, – резко прервала его ведьма, вмиг похолодев лицом. – Заткнись. Иди собери все вещи из телеги, какие сможешь унести. Девку тоже нагрузи, нечего обузой ходить. Начали.
Ведьма скрылась в телеге, сир Галлир принялся проверять колеса и лошадей. Биро повернулся к Лире, и, снова сжав ее руку, попытался ободряюще улыбнуться.
Путь через горы и впрямь был непростым, но не для людей, а больше для Мышки и Листка, которым камни отбивали все копыта, а узда натирала шеи, что тянули тяжелый воз. Галлир и Биро толкали телегу сзади, помогали колесам проходить через камни, которых нельзя было убрать с пути. Они с Альмой шли впереди, и от близости ведьмы у Лиры сводило все тело и становилось дурно. Она боялась, что той непременно захочется с нею поговорить или уколоть как-то, как ведьма частенько делала с гвардейцем. Но за этот путь Альма ни разу даже не посмотрела в ее сторону, шла, глядя только вперед, иногда уходила дальше всех, чтобы проверить дорогу и предупредить, вдруг что.
Она помнила ее такой? Она знала ее такой? Знала ли она вообще ее когда-нибудь по-настоящему?
Вроде все то же лицо, маленькое, смуглое, большие глаза, могущие спрятаться в щелочки, когда ей что-то не нравилось. Длинная коса темных волос, до золотинки выгоревших у лица. Оставшаяся от наряда жрицы красная юбка, грязная у края подола, точно хвост лисы, подметает следы ее шагов.
– Что такое, маленькая дурочка? Глядишь и думаешь, в самом деле ли тебе так нравятся мужчины?
Лира резко вскинула голову, встретившись с насмешливыми желтыми глазами ведьмы. Леди молчала, ошарашено глядя на Альму, будто бы зритель спектакля, с которым внезапно заговорила одна из актрис. Она просто не знала, как ей себя вести, потому и молчала, хлопая глазами.
– Ой не смотри, будто не понимаешь. Хотя о чем это я, ты ведь и впрямь не понимаешь. Слабый птенчик спрятался в скорлупе из страха перед правдой. Удивительная штука – человечья башка и то как все в ней варится, правда? Обрабатывая тебя, я в какой-то момент даже решила, что девонька и впрямь склонна к женщинам. Но потом… потом все оказалось куда проще. Крошка рано потеряла мать, редко видела отца, цвела в теплице, не торопясь взрослеть. И вот, оказавшись перед чем-то сложнее выбора наряда к завтраку, малютка стала везде искать маму, а теперь и папу, – Альма кивнула в сторону телеги, с другого конца которой пыхтел Биро, и довольно усмехнулась, будто найдя подтверждение собственным словам. Потом она внезапно наклонилась к Лире, и та дернулась, словно увидела на камне змею. – Скажу тебе по секрету, котенок, если хочешь завоевать мужчину, хватайся не за руку, как папина крошка, а чуточку пониже, как делают взрослые девочки.
Ведьма глумливо рассмеялась, видя, как краснеет леди Оронца. А той стало до того стыдно, до того обидно, что она не раздумывая убежала вперед, спотыкаясь о камни и чувствуя тонкой подошвой ботинок каждую неровность земли. Хотелось заплакать, горько, громко, навзрыд, но слезы вмиг высыхали на ветру, только коснувшись горящих щек. И остановиться она уже не могла – дорога резко пошла вниз. Ветер так сильно бил ей в лицо, а тяжесть тела несла вперед, что ноги не поспевали за ним и, снова запнувшись, леди с криком кубарем понеслась по склону.
Так быстро-быстро-больно-ай-ох!
В конце пути ее встретил огромный валун.
***
Она очнулась от боли и тут же закричала.
– Тихо-тихо, я буду осторожнее, только не шевелись… Зачем, подери тебя Молг, ты с ней говорила?!
– Подумаешь, перебросились парой фраз, – ведьма шла рядом, и несла ботинок Лиры, болтая его на шнурке, точно игрушку. – Решила ускорить у малютки процесс осознания. А то уж больно ты ее щадишь. Я когда-то давно тоже была доверчивой дурочкой, и судьбе хорошенько пришлось приложить меня о камни, чтобы наконец все поняла. А нашей девушке я, можно сказать, помогаю. Разъясняю суть вещей раньше, чем она переломает себе еще пару костей.
– Не лезь. Больше не лезь со своими нравоучениями, поняла? Ты поручила ее мне. Вот и не трогай.
– Как бы ты не злился, мальчик, какой бы негодяйкой меня не считал, но ты и сам прекрасно знаешь, что так она станет только сильнее.
========== Глава 15 ==========
Камни стучали-хрустели-терлись-стонали под колесами телеги, а может это колеса плакали от встречи с ними. Черное небо шуршало-стелилось-изгибалось, как морское полотно под рукой ветра. Очень болел бок, голова и правая лодыжка. Очень хотелось мятного чая и пирога с малиной и брусникой, какой Сорка каждый раз делала в день ее рождения. Сорка… милая, добрая Сорка… какая я была дурочка, как я могла с тобою так… предала единственное существо, любившее меня безвозмездно-безоглядно-безропотно…
Лира молча заплакала по своей кормилице, которая, верно, не переживет пропажи любимой госпожи. Она была так предана, она… она ведь предупреждала, она ведь говорила – не верь ведьме, не верь, она зло, она несет беду… Слепая дурочка, маленькая идиотка, глупая зайчиха, слабая, трусливая… Прячешься теперь за пеленой непонимания-нежелания-незнания. Сладко тебе там? Спокойно? Хорошо? Прятаться всегда хорошо, лучше, чем что-то делать… Смирись-признай-пойми тебя обдурили, тебя сломали, тебе солгали, тебе перекроили жизнь, вынули из сладкого плена отца-сестры-служанок, окунули в деготь, болотную воду, в огонь и лед. Ведьма права, права, ведьма. Ты ищешь всюду себе подмогу, как слабо-тонкий вьюнок хватаешься за кого-то, кто сильнее, и зажмурив глаза, покорно следуешь чужой воле.
