Текст книги "Ядовито-розовая ручная граната (СИ)"

Автор книги: BeautifulFiction

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Я не дам вам этого сделать, – низким, утробным тоном прорычал Шерлок, стиснув зубы. Каждое слово звучало отрывисто и резко, полное одновременно угрозы и намерения привести ее в исполнение, и Джон вздрогнул при мысли о том, что именно могло почудиться другу. – Не дам заглянуть внутрь.

– Никто и не пытается, Шерлок, – заверил Джон. У детектива явно получилось как-то объяснить себе, где он находится – больничная обстановка, врачи, запах лекарств, грубое постельное белье, – но он по-прежнему видел в этом для себя опасность. – Никто не собирается ничего с тобой делать, понимаешь?

Даже не задумываясь, Джон потянулся к другу, желая лишь успокоить – и ничего более, но тот отшатнулся, рывком поднял руки к груди и сжал кулаки. Из-под потревоженного катетера вытекла и пролилась алым на простынь полоска крови, но Шерлок даже не обратил на это внимания. Он пристально смотрел на Джона, будто не знал того вовсе, словно лицо лучшего друга принадлежало чужаку.

– Нет, – повторил Шерлок, и в глазах его за пеленой ярости мелькнул неподдельный и всепоглощающий ужас. – Я знаю, что вы хотите сделать. Я вам не позволю!

– Шерлок… – Майкрофт вздрогнул и бросил на Джона короткий, полный боли взгляд, когда брат сжался на кровати. Оба они по-прежнему пребывали в растерянности, и Джон начал говорить. Тянулись минуты, а он рассказывал обо всем, что приходило на ум – последнее расследование, Бейкер-стрит – обо всем, что только может пробудить в друге чувство узнавания.

Сердце болезненно ныло на каждом ударе, глухо выстукивая морзянкой сигнал тревоги. Джон не уставал напоминать себе, что Шерлок вернется – придет в себя, вновь займет эту ощерившуюся, сжавшуюся в ужасе телесную оболочку и вспомнит, кто он, – но душный страх, что этого так и не случится, не уходил. Он изо всех сил старался не задумываться обо всем том, симптомом чего могли быть приступы друга – пытался заставить себя поверить, что причина в мигрени, и ни в чем более – но как же трудно было оставаться рассудительным, когда Шерлок был в таком состоянии.

И единственное, что позволяло сохранять спокойствие, пусть только внешнее, – знание, что Шерлок почувствует его напряжение, и ни к чему хорошему это не приведет. В подобном примитивном, почти животном состоянии, организмом управляли инстинкты, а страх был заразен.

Это единственное, что он мог сейчас сделать для Шерлока – сохранять мужество.

Джон перевел дух, готовясь продолжить бесконечный сбивчивый монолог, но слова застряли в горле, когда Шерлок вдруг просто вновь стал самим собой. Губы его задрожали над оскаленными зубами, он нахмурился, на лице проступила, ужесточая его черты и накладывая свой отпечаток, вгрызающаяся в тело боль, но беспорядочные вспышки молний в его глазах уступили место ровному свету, надежному и правильному, который Джон узнал бы повсюду.

Горло Шерлока дернулось, когда он сглотнул, слизывая с губ кровь, плечи опустились, и он закрыл глаза, откинувшись на подушки.

– Еще один? – спросил он, уронив прижатую к груди руку на постель ладонью вверх в ожидании прикосновения.

Джон взял ее даже не задумываясь, провел кончиками пальцев по узкой кисти.

– Да. Ты спал, когда начались судороги.

На лице Шерлока мелькнула тень воспоминаний, он приоткрыл глаза, вновь напряженно оглядывая палату, словно надеялся выпытать у оштукатуренных стен их секреты.

– Я помню, что вроде бы проснулся. Только я был уверен, что… – он покачал головой, сморщившись от накатившей при движении боли, и сполз ниже по кровати. – Думал, что вы хотите распилить мне череп и вынуть мозг.

– Учитывая обстоятельства, у твоего страха имелись некоторые основания, – тихо заметил Майкрофт, раздвинув губы в слабой улыбке. Казалось, он был рад, что Шерлоку удалось сохранить некое подобие рационального мышления, пусть заключения, к которым он пришел, иначе, как совершенно жуткими, назвать было нельзя. – Приступ был таким же, как и предыдущий?

– Этот был короче, – сообщила одна из медсестер, повесив планшет на изножье кровати. Судя по бейджику, ее звали Бекки, а аккуратный макияж наводил на мысли о том, что она заступила на дежурство лишь пару часов назад. На мгновение Джон позволил себе порадоваться успешному применению дедукции: несомненно, то был результат влияния Шерлока. – Уменьшение продолжительности приступа не всегда означает, что человек идет на поправку, но часто это – хороший знак. После томографии можно будет сказать точнее.

– Возможно, доктор Патель решит провести ряд других обследований, – добавил Майкрофт. – Кстати, она просила сделать забор крови на анализ. Хотела проверить период полувыведения Норазофена.***

Джон тут же насторожился. По этому показателю судили о времени, которое потребуется организму, чтобы полностью вывести лекарственный препарат, и для любого лекарства, прошедшего все клинические испытания, период полувыведения был точно известен и запротоколирован.

– Только не говорите мне, что я вкалывал Шерлоку что-то экспериментальное, – прошипел он; минутное удовлетворение при виде мелькнувшей на лице Майкрофта неловкости исчезло, едва он ощутил, как слабо сжали, удерживая, его руку пальцы Шерлока.

– Нет, доктор Ватсон. Норазофен прошел все необходимые испытания, но в виду… прошлого Шерлока, – Майкрофт поднял бровь, – приходится учитывать дополнительные факторы. Его увлечение рекреационными препаратами могло сыграть свою роль, изменив клиническую картину, – старший Холмс коснулся руки брата в кратком жесте молчаливого извинения, словно ему было неприятно поднимать вопрос о его былой наркотической зависимости, когда тот, страдающий и неуверенный, лежит на больничной койке. – Это лишь мера предосторожности. Однако, честно говоря, я бы предпочел, чтобы припадки были вызваны неким посторонним веществом, нежели пагубными процессами в организме, – он встретился глазами с Джоном. Взгляд Майкрофта был рассудителен и спокоен, но за этим проглядывало нечто большее. – Уверен, что это чувство вы разделяете, доктор Ватсон.

Джон не успел ответить: раздался тихий звонок телефона. Одна из медсестер метнула на Майкрофта быстрый взгляд, явно раздраженная вопиющим неуважением к правилам больницы, гласившим «не пользоваться мобильными», и тот сдержанно улыбнулся в знак извинения.

– Приехала доктор Патель. Я провожу ее сюда от регистратуры. Не будете так любезны взять кровь на анализ? – с этим вопросом он вышел из палаты, двигаясь с торопливой целеустремленностью, которую Джон видел крайне редко. Куда больше в духе Майкрофта был неторопливый прогулочный шаг.

– Он волнуется. И часа не пройдет, как он будет жевать пончики, – ядовито пробормотал Шерлок, поморщившись, когда медсестра наполнила пробирку густой жидкостью цвета кларета из его вены. – Ты поможешь мне сбежать отсюда домой, на Бейкер-стрит, или мне придется все делать самому?

Смех Джона был неуверен и слаб, но и это было лучше, чем вязнуть в липкой паутине беспокойства.

– Шерлок, ты ведь шутишь?..

Губы Шерлока изогнулись в слабой улыбке, наполовину спрятанной изгибом подушки.

– Хотел бы быть серьезным. Анализы крови, КТ, МРТ… меня здесь продержат несколько недель.

– Сомневаюсь. Как бы то ни было, здесь тебе помогут, – пообещал Джон с убежденностью человека, до мозга костей уверенного в возможностях медицины. Он выпрямился, расправил плечи и, наконец, встретился с Шерлоком глазами, надеясь, что в собственном его взгляде будут читаться сила и убежденность, а не страх и сомнения. – А если ты действительно останешься здесь надолго, то и я тоже. И плевать, что я не член семьи; пусть только попробуют меня выставить.

Шерлок улыбнулся шире, устало и вяло, но все же – искренне. У него снова слипались глаза, на веки давило тяжкое изнеможение, вызванное мигренью и приступами, но едва слышно произнесенных им слов хватило, чтобы сердце Джона сжалось.

– Ты гораздо важнее, чем семья.

_____________________________________

Примечания переводчиков:

* НСЗ – Национальная служба здравоохранения (англ. National Health Service – NHS). В основном финансируется за счет налоговых поступлений. Подавляющее большинство предоставляемых услуг являются бесплатными для жителей Великобритании.

** Клиника Университетского Колледжа – Одна из 6-ти клиник Университетского колледжа Лондона – старейшего и крупнейшего государственного медицинского учреждения Великобритании.

*** Период полувыведения – время, в течение которого концентрация препарата в организме снижается на 50 %.

========== Глава 9: Кальциевая портьера ==========

Глядя на доктора Патель, Шерлок подумал, что она почти не изменилась со времени их последней встречи: все такая же талантливая в своей области и куда более заинтересованная в содержимом его черепа, чем в нем самом. Поджав губы, она внимательно изучала его медицинскую карту, периодически задавая короткие вопросы и не пытаясь успокоить или подбодрить. Шерлок подобный подход одобрял, а Джон – нет.

Шерлок был практически уверен, что большинство врачей оробели бы, оказавшись в пижаме лицом к лицу с одним из ведущих специалистов в весьма узкоспециализированной отрасли медицины. Конечно же, Джон был не таков. Он продолжал настороженно смотреть и хмуриться, пока медсестрам раздавались быстрые, толковые инструкции. Доктор Патель отчитала их за то, что анализы крови не были готовы, а потом буквально вылетела за дверь, чтобы потребовать доступ к аппаратуре, необходимой для проведения диагностического сканирования.

– Она – одна из лучших в этой сфере, – заметил Майкрофт, будто поясняя, но Шерлок разглядел легкое неодобрение, проступившее на его лице в линиях вокруг глаз и рта. Доктор Патель была выбрана в качестве лечащего врача Шерлока не Майкрофтом, а их матерью, которую куда более волновала медицинская квалификация, чем ласковое общение с больным и его родственниками.

– Быть хорошим врачом – это нечто большее, чем просто понимать, о чем идет речь, – холодно сказал Джон. – Шерлок – человек, он не контейнер с мозгом или кусок мяса. – Он скрестил руки, вновь садясь на уродливый стул у постели Шерлока и постукивая пяткой по полу: резкая дробь раздражения среди приглушенных шумов больницы.

Но злость Джона была всего лишь тонким налетом, прикрывающим что-то другое: спутанный клубок глубоко запрятанных эмоций. Шерлок с усилием моргнул, пытаясь заставить себя внимательно посмотреть на друга сквозь густую завесу непреходящей усталости и тумана, что застилала его разум.

Оу.

Джон по-прежнему был напуган. Морщины въелись в его кожу, бороздя лоб и скобками окружая губы. Руки подергивались и потирали друг друга, когда он сложил их ладонь к ладони на коленях, прежде чем на мгновение сжать ногу – вновь появилась угроза психосоматической хромоты – и все из-за Шерлока. Словно в короткой яркой вспышке он вспомнил Джона со своей внутренней Бейкер-стрит, который цеплялся за него так, как будто до ужаса боялся отпустить. И теперь в реальном Джоне, в том, который только и имел значение, Шерлок увидел отголосок той же отчаянной потребности.

Он отпустил руку Шерлока, как только Майкрофт вернулся вместе с доктором Патель. Маловероятно, что Джон поступил так из-за стыдливости, потому что его совершенно не беспокоил вопрос физического контакта в присутствии старшего брата Шерлока, когда тот практически застыл над кроватью, являя собой картину напряженного волнения и наполовину скрытого, прорывающегося искрами изумления. Может, он подумал, что будет мешаться? Какой бы ни была причина, Шерлоку не хватало его прикосновения. Он начал привыкать к тому, что Джон все время был рядом, практически продолжением его самого, и сейчас небольшое расстояние между ними казалось шире мили.

Что еще хуже – это лишало его связи с реальностью, заставляло чувствовать себя сорванным с якоря. Правда, головокружение исчезло, затерявшись где-то в шквале судорог, а боль в его голове и теле пришла в странное равновесие. Ушла острота, вместо нее тяжелая пульсация наполняла тело от макушки до пят, изредка возрастая до жестокой вибрации лишь для того, чтобы снова отступить. Дарящие исцеление руки Джона были не настолько волшебны, чтобы легчайшим касанием убрать мучительные ощущения, но делали их куда более терпимыми.

Не говоря ни слова, Шерлок вытянулся, подвигаясь на кровати и не обращая внимания на скрипучий протест тела и разума, а потом вцепился в запястье Джона и потащил его руку к себе. Дурацкую капельницу, что вливала физраствор в его кровь, поставили снова; это не давало перекатиться на бок, чтобы отгородиться от Майкрофта, так что он намеренно проигнорировал брошенный искоса изучающий взгляд брата, когда почувствовал, как теплые и такие реальные пальцы Джона переплелись с его собственными.

– Доктор Патель немного похожа на меня. Больше сосредоточена на решении загадки, чем на чем-то другом, – объяснил Шерлок, с ненавистью ощущая, как движения челюсти отдаются мелкими болезненными взрывами в висках. – Дело свое она знает, а ты понимаешь, что я нахожу банальные разговоры с посторонними людьми весьма утомительными.

– Большинству из тех, на кого падает твой взгляд, жалость уже не нужна, – отметил Джон, наклоняясь вперед и опираясь на колено локтем. – Есть огромная разница между пациентом и… и мертвым телом. Ты имеешь полное право на ее сочувствие, Шерлок.

Шерлок собрался возразить, указать, что ни в том, ни в другом случае сочувствия к объекту не испытывал никто, кроме Джона, но прежде, чем он успел открыть рот, в палату вошли двое санитаров, а за ними следовала доктор Патель.

– Поскольку анализ крови все еще находится в работе, мистер Холмс, мы будем двигаться дальше. В обычных условиях мы начали бы с КТ-сканирования, но получить доступ к магнитно-резонансному томографу – задача не из простых, – вздохнула она и посмотрела на часы, прежде чем вновь поднять глаза на своего пациента. – Поэтому нам надо пользоваться моментом, а отмена чужого обследования означает, что мы должны отправляться туда прямо сейчас, чтобы не потерять ни минуты.

– Отмена? – тихо спросил Шерлок, бросив быстрый взгляд на Майкрофта.

В ответ брат слабо пожал плечами и улыбнулся с легким намеком на самодовольство.

– Это никому не принесло вреда, – сказал он.

Доктор Патель многозначительно откашлялась, прежде чем вновь обернуться к Шерлоку.

– Поскольку вы уже проходили через обе этих процедуры в прошлом, я полагаю, нет необходимости знакомить Вас с тем, как они проводятся?

– Нет, – произнес Шерлок, вкладывая в интонацию приличную дозу «переходите уже к делу». Джон мог считать, что Патель – не лучший врач, но он, казалось, подзабыл, что друг может быть поистине кошмарным пациентом.

– Вероятно, он вернется через час или около того, – сообщила доктор Патель Майкрофту. – Позже, если потребуются дополнительные обследования.

– Мы его сопровождаем, не так ли? – прервал ее Джон, вытаскивая свою ладонь из пальцев Шерлока. Он поднялся, скрестил руки на груди и с вызовом поднял подбородок.

– В этом нет никакой необходимости, – ответила доктор, делая пометки в карте Шерлока и не глядя на Джона. И только когда он заговорил вновь – более глубоким, твердым голосом, подходящим больше для зоны боевых действий, чем для больницы – она подняла взгляд, чтобы увидеть готового стоять на своем капитана Джона Ватсона.

– Полагаю, что есть, – сказал он четким, не допускающим возражения тоном – тем самым, что Шерлок частенько слышал, когда спор относительно его неудобоваримых экспериментов доходил до точки «переговоры окончены».

– Медперсонал будет наготове, чтобы помочь ему в случае очередного припадка, – попыталась объяснить доктор Патель, опираясь на логику и отбрасывая любую мысль о чем-либо, принадлежащем к сфере эмоций. – Он будет в полной безопасности.

– Дело совсем не в этом, – ответил Джон, и Шерлок поднял на Майкрофта взгляд, пытаясь вложить в него намек о необходимости вмешательства с его стороны.

– Доктор Патель, доктор Ватсон будет сопровождать моего брата исключительно для… – Майкрофт помедлил, с особой тщательностью выбирая слова, и посмотрел на Шерлока, приподняв бровь, – моральной поддержки. Уверяю вас, он там будет не в качестве врача, и он сам прекрасно это осознает, так что не позволит себе вмешиваться в ваши действия. У меня же есть небольшое дело, которым следует заняться.

– Дело, более важное, чем ваш брат? – спросил Джон резким и слегка вызывающим тоном, словно порываясь броситься в бой: следствие переизбытка волнения и нехватки сна, предположил Шерлок. Эмоции Джона всегда были ближе к поверхности в периоды усталости и стресса.

– Дело, касающееся Шерлока, которое не может быть решено из зала МРТ, – ответил Майкрофт, которого, похоже, совершенно не задели слова Джона. Он поднял свой пиджак, отряхнул его, расправляя складки, и просунул руки в рукава. – Я вернусь через час. И Шерлок, прошу, постарайся вести себя прилично.

Шерлок с радостью продемонстрировал бы брату средний палец, если бы усилие пошевелить рукой не было столь болезненным. В конце концов, он обошелся слабым фырканьем в знак того, что слышал его слова, в то время как санитары подняли бортики по сторонам кровати, выкатили ее из палаты и двинулись по коридору.

Безликие, стандартные стены и потолки, выкрашенные в нейтральные белые, бежевые и голубые тона, скользили мимо него. Флуоресцентные лампы отмечали путь, словно белая разметка посередине дороги, и Шерлок опустил веки, защищаясь от сенсорной нагрузки. Это было словно зеркальное отражение другого места в другое время. Еще один тест, еще одно обследование: светящие в лицо лампочки и глупые, ненавистные вопросы об уровне боли и координации, пока врачи пытаются «препарировать» его сложный мозг своими корявыми инструментами.

Он приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на доктора Патель – она стала старше и чуть полнее, чем раньше. Счастлива в браке уже восемь лет; один ребенок, которым в основном занимаются няни и детский сад. Работающие родители: много денег и совсем нет времени. Вероятно, когда-нибудь они об этом пожалеют, а может быть, и нет.

У нее был проницательный взгляд человека с интеллектом выше среднего. Это, по крайне мере, Шерлок смог распознать и восхищаться еще тогда. До него, она никогда не работала с детьми. Без сомнения, они бы до ужаса боялись ее, но было определенное облегчение в этом безразличном отношении ко всему, кроме физиологии. Ей были интересны отдельные его составляющие, а не весь он в целом.

Джон же беспокоился обо всем: плоть, кровь, кости, разум и состоящий из этого человек. В этом была одна из причин, почему он, шагавший рядом с Шерлоком по коридору, не отставая от быстро катящейся кровати, был такой напряженный-сердитый-уставший-сильный. Другой частью уравнения являлся страх, и только за Шерлока. Джон боялся того, что могло обнаружиться в результате обследования, неизвестного зла, что притаилось за кальциевой портьерой черепа друга.

В каком-то смысле, подумал Шерлок, находка хоть чего-то будет почти облегчением. Это будет означать проблему, которой можно искать решение, болезнь, которую можно попытаться вылечить. Его мигрени всегда были подобны цветку боли, не имеющему корней. Не с чем было бороться, но симптомы распускались снова и снова, подобно редкой флоре пустыни, появляющейся на свет в результате дождей, пролившихся после долгих лет засухи.

Почему-то он сомневался, что на этот раз все будет иначе. Судороги были чем-то другим, новым плодом мигрени, требующим исследования, но маловероятно, что причина их крылась в структуре его мозга.

Джон взглянул на него, сурово сжатый рот изогнулся в слабой улыбке, и Шерлок попытался ответить ему тем же. Он хотел сказать что-нибудь – заверить Джона, что все происходящее является суетой на пустом месте, и что это он, в первую очередь, виноват, раз вызвал скорую помощь – но сомневался, что его слова будут хорошо восприняты. Что бы там Джон ни думал о докторе Патель, он был твердо убежден, что сейчас место Шерлока – в больнице.

Кровать проехала сквозь распахнувшиеся двойные двери в зал МРТ, и Шерлок скривился при виде большого, молчащего пока аппарата, занимающего всю середину помещения. Устройство было изящнее, чем те, что он помнил, более обтекаемое по форме и не такое громоздкое, но принцип его действия остался прежним.

– Вы можете встать? – спросил один из санитаров, выражая всем своим видом готовность поднять и переложить Шерлока, если потребуется. Должно быть, лицо его пациента было достаточно красноречиво, потому что он сделал шаг назад и передал Джону нелепую тоненькую больничную рубашку, которую должен был надеть Шерлок.

– Могло бы быть и хуже, – заметил Джон, уловив в чертах Шерлока легкое отвращение. – По крайне мере, на тебе есть нижнее белье.

– Только потому, что оно было на мне, когда медицинская бригада забирала меня из дома. – Шерлок осторожно приподнялся на локтях, ожидая, пока его мозг и тело найдут общий язык, прежде чем спустить ноги с кровати и, покачиваясь, встать.

Господи, это было ужасно, как будто ему опять четырнадцать, и тело вновь представляет из себя сплошные локти и колени. Ноги казались чересчур длинными, бедра подрагивали в попытке удержать его вес, но он заставил себя выпрямиться, отметив со слабым удовлетворением, что, хотя в голове заверещало от подобных действий, боль все же не была такой парализующей, как сегодня утром.

– Ну да, тогда не говори никому, а то их, наверное, конфискуют, и ты останешься с голой задницей, – чуть помедлив, пошутил Джон. – Надеюсь, на них нет металлической отделки?

– На нижнем белье? – спросил Шерлок, слегка опираясь на Джона, пока тот ловкими, чуточку огрубевшими пальцами завязывал тесемки этого глупого одеяния.

– Зная твое пристрастие к дорогой одежде, я не удивлюсь, обнаружив на твоих трусах золотую строчку или платиновые пуговицы, – ответил Джон, и его слабая улыбка превратилась в широкую усмешку, когда он услышал, как засмеялся Шерлок.

– Между стильным и нелепым есть определенная граница, – Шерлок прикрыл глаза и постарался дышать размеренно, пока Джон помогал ему добраться до аппарата. – Нет, никакого металла на мне нет совсем, – он бросил взгляд на пластиковый катетер, что стоял сейчас уже в другой вене, отсоединенный от капельницы. Тот смотрелся на руке чужеродным образованием, когда Шерлок неуверенно потянулся, чтобы прикоснуться к щеке Джона. Ему требовалось найти что-то, действенное и успокаивающее, что привлечет и сможет удержать внимание Джона. – Прекрати нервничать, – мягко попросил он, желая, чтобы удалось заставить Джона подчиниться этому простому требованию. – Пожалуйста?

– Легче сказать, чем сделать, – ответил Джон; его рука дернулась, а затем он поднял ее и накрыл пальцы Шерлока, на мгновение прижимая его ладонь к своей колючей от щетины щеке, прежде чем отстраниться. – Я прекращу нервничать, когда ты вновь станешь самим собой. Давай, забирайся.

Он указал на ожидающее пациента устройство, и Шерлок согнул колени, покорно укладываясь на кушетку, а Джон, бросив на него еще один взгляд, проследовал за медсестрой в маленькую комнатку управления обследованием.

В детстве во время подобных процедур Шерлоку давали наркоз, потому что держать голову неподвижно было для него слишком тяжело. Те времена давно прошли, а привычка к лежанию часами в полнейшем покое на диване в данном случае оказалась весьма полезной. Клаустрофобией он никогда не страдал, и постарался расслабить плечи, когда санитар аккуратно уложил его голову и протянул затычки для ушей, чтобы защитить их от шума.

– Двадцать минут, мистер Холмс, – донесся сквозь переговорное устройство голос доктора Патель. – Мы будем держать Вас под наблюдением на случай судорог во время процедуры.

– И если тебе потребуется оттуда выбраться, просто скажи что-нибудь, – добавил Джон. Одной мысли о том, как в экранированной комнате контроля друг испепеляет взглядом доктора Патель, было достаточно, чтобы губы Шерлока дрогнули в улыбке, но он моментально прервал любой намек на движение, как только вибрирующее гудение и лязганье аппарата наполнило его слух странной симфонией.

Томограф транслировал картину его мозга, срез за срезом, на экран компьютера за стеной, предлагая к рассмотрению врачей серое и белое вещество. И все же, хотя они могут исследовать каждый отдел, каждую оболочку и борозду, они не увидят ничего, что делает его тем, кто он есть. Доктор Патель разглядит не корни его интеллекта, а только его пристанище. Она не сможет объяснить, что заставляет его смеяться или пробуждает к жизни те прекрасные, подобные вспышкам, моменты озарения.

Джон – единственный, кто будет глядеть на снимки и видеть Шерлока, а не очередной исследуемый мозг. Это будет их общим секретом – вот, кто я есть.

И впервые в своей жизни Шерлок не боялся, что кто-то увидит его изнутри.

*****

Джон смотрел, как распускающиеся на экране компьютера образы и странные формы превращаются в безошибочно узнаваемые сечения человеческого мозга. Конечно, он уже видел это раньше, давным-давно во время ординатуры, но тогда перед ним были посторонние люди, и тайны их личностей игнорировались во имя диагнозов. Теперь же в этих проплывающих перед ним изображениях был Шерлок. Это был разум, что друг нес в стенках своего крепкого черепа, тот самый, что дарил миру головокружительные цепочки дедукции и холодный анализ.

Осознание, что одного из самых великолепных людей, которых он когда-либо знал, можно свести к чему-то столь простому, было несколько шокирующим, и Джон наблюдал, словно зачарованный, как один снимок на экране сменяется другим. В физиологии мозга он разбирался слабо; имел представление, что и как должно выглядеть, и куда надо смотреть, чтобы предположить существование серьезной проблемы на самом поверхностном уровне, но мельчайшие нюансы формы и структуры, что показывала томография, были за пределами его познаний.

Доктор Патель, однако, была полностью погружена в процесс. Она наклонилась над плечом проводящего исследование радиолога – которого, вероятно, донельзя раздражал данный факт – и внимательнейшим образом изучала каждый появляющийся на экране образ. Обычно, пока проводится томография, врач ведет прием других пациентов, а потом либо направляет снимки на анализ соответствующим специалистам, либо, если сам обладает достаточной квалификацией, изучает их самостоятельно. Джон не был уверен, как рассматривать факт, что доктор Патель присутствовала каждое мгновение при обследовании Шерлока: в качестве ободряющего или повода для беспокойства.

– Еще десять минут, мистер Холмс, – сказала она, щелкнув тумблером переговорного устройства. – Потом мы добавим контрастное вещество, чтобы убедиться, что ничего не упустили.

– Это стандартная процедура? – не удержавшись, спросил Джон. Он ожидал получить в ответ холодный уничижительный взгляд, но доктор Патель отвлеклась от экранов и, потерев пару секунд глаза, посмотрела на него.

– Полагаю, что слова «стандартная процедура» и «Шерлок Холмс» редко появляются в одном предложении, – тихо сказала она, и легкая улыбка на губах немного сгладила резкость ее манер. – Однако это достаточно частая практика для пациентов с судорогами. Обычно мы ждем, чтобы тенденция стала очевидна: три или, возможно, четыре припадка, но, принимая во внимание его историю болезни, немедленные действия – наилучший вариант. Провести одновременно оба этих МРТ-исследования – самый эффективный способ продвинуться вперед.

– Меня удивляет, что его не перевели в частную клинику, – негромко заметил Джон, глядя, как на часах бегут минуты, пока одна из медсестер прошла в зал МРТ, чтобы ввести Шерлоку контрастное вещество. – Вы… Вы же не за счет НСЗ проводите эти обследования?

– Нет, мистер Холмс заверил нас, что финансовая ситуация находится под его полным контролем, и обслуживание других пациентов не будет поставлено под угрозу вследствие того, что мы используем данное оборудование, – она произнесла это таким тоном, будто во вмешательстве в делопроизводство НСЗ не было ничего необычного, и Джон заставил себя не задерживаться на мысли, за какие же ниточки пришлось потянуть Майкрофту за кулисами.

Доктор Патель вытянула шею, внимательно наблюдая за тем, как медсестра делает свою работу.

– Если бы это зависело от меня, я бы перевела его в свою частную клинику, – призналась она. – Тогда обследование шло бы и быстрее и эффективнее, но мистер Майкрофт Холмс посчитал, что для его брата лучше быть ближе к дому, если можно так выразиться. Вряд ли он вспоминает проведенное в моем учреждении время с теплотой и, должна признать, я не могу его за это винить.

Джон проследил, как вернулась в экранированную комнату медсестра, прежде чем вновь бросить взгляд на видеотрансляцию. Похоже, что Шерлок был в порядке: он слегка пошевелился, напрягая и расслабляя мышцы и готовясь к новому периоду неподвижности, как только аппарат возобновит свою работу. Джон молчал несколько минут, ожидая, что доктор Патель вернется к экранам, но та вместо этого откинулась назад, позволив радиологу выполнять свою работу.

– Вы всегда были его лечащим врачом? – наконец рискнул поинтересоваться Джон. Одно дело – читать медицинскую карту Шерлока, но беседа с кем-то из тех, кто писал эти заключения, давала возможность посмотреть на все под другим углом.

– Меня пригласили год спустя после начала его приступов, когда первичная диагностика не обнаружила никакой причины. Его мать была готова платить, чтобы иметь в своем распоряжении самого лучшего специалиста, и в результате за свои деньги она получила меня, – что-то промелькнуло на ее лице, и Джон узнал это выражение. Шерлок выглядел точно так же, когда вспоминал о делах, что ему так и не удалось решить – странная смесь недовольства самим собой и досады на головоломку, которая отказалась раскрыть свои секреты. – Впрочем, это ни к чему не привело. В конце концов, мы вынуждены были сосредоточиться на поиске путей, как облегчить его боль, что само по себе было непростой задачей. Едва достигнув совершеннолетия, он уехал из родительского дома. Я ничего не слышала о нем с тех пор, когда ему было девятнадцать, полагаю.

– И сейчас у него появился новый симптом, – пробормотал Джон, неспособный скрыть страх в своем голосе, который сдавленно прозвучал в замкнутом пространстве экранированной комнаты. Он ощутил на себе пристальный взгляд доктора Патель, но не поднял голову, по-прежнему глядя в пол.

– Врачам всегда сложнее, когда болеют их любимые, – произнесла она с неожиданной мягкостью, – хотя бы потому, что мы знаем, как плохо все может обернуться.

Джон не стал поправлять предположение об «их любимых». Не было в этом никакого смысла, когда на щеке его все еще ощущалось прикосновение Шерлока, а сердце глупо трепетало при воспоминании о встретившемся с его глазами напряженном взгляде, просящем не волноваться. Для стороннего наблюдателя они наверняка выглядели как любовники, и какое другое объяснение он мог дать?