Текст книги "Мы, аристократы - 1 (СИ)"

Автор книги: Бастет Бродячая Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

  – Врубаться побежал... – тоном знатока сказал Крэбб.

  – Мерлин ему в помощь, – сказал Нотт.

  – Ребята, давайте матч смотреть, – сказал Гойл.

  Я промолчал.

  До вечера Драко безвылазно сидел в своей спальне. К ужину он не явился. Мы вчетвером, словно заговорщики, оккупировали угол гостиной с двумя диванами вдоль стен и сидели там, перекидываясь незначащими фразами. Только Гойл глянул на меня и спросил: «Может, сходить за ним?» Я отрицательно качнул головой, и мы остались на местах.

  Драко вылез из своего убежища где-то через полчаса, хмурый и против обыкновения взъерошенный, надутый как белая мышь на крупу. Обнаружив нас в гостиной, он направился к нам. Крэбб и Гойл раздвинулись и похлопали по дивану, Драко сел на освободившееся место.

  – Ну и что мне делать, если они полезут первыми? – спросил он, ни глядя ни на кого из нас.

  Все почему-то посмотрели на меня.

  – Тут все просто, – сказал я. – Ты же всегда не один, а с парнями. Если кто-то сделает тебе рожу или руками что-нибудь обидное изобразит, тогда Винс с Грегом сразу же, без разговоров, выбивают из него пыль – и плевать на баллы. А если кто-то скажет тебе что-то обидное, тогда ты тоже ничего не делаешь, а кто-то из парней говорит обидчику что-нибудь вроде "шавка лает на Малфоя, чтобы потом всю жизнь своим детям этим хвастаться" или "и червяки лезут к солнцу, только они под ним не греются, они на него плюют". Если после этого обидчик полезет в драку, парни выбивают из него пыль.

  Малфой заулыбался, Крэбб с Гойлом довольно заржали, даже Нотт, расслабленно облокотившийся на боковину дивана, позволил себе усмешку.

  – А если, парни, у вас быстро сообразить не получается, вы заранее придумайте, что вы будете говорить. Главное в ваших словах, чтобы обидчик был ничтожеством, а Драко – светилом первой величины.

  – Да мы прямо сейчас и придумаем! – обрадовался Крэбб.

  Они с Гойлом придумывали разные обидные фразы, пока не опустили всех врагов ниже Хогвартских подземелий. Мы с Тедом посмеивались, Драко услышал много лестного о себе и цвёл. Новый вариант поведения нравился ему всё больше и больше.

  – Парни, вы мне поесть взяли? – вспомнил наконец он.

  Но мы не грифы, ни у кого из у нас не было привычки таскать куски со стола. Мы переглянулись в стиле "я как-то и не подумал, а ты?" и отрицательно помотали головами.

  – Драко, пошли к тебе, а там что-нибудь придумаем, – предложил я.

  Мы согласно встали и вслед за Малфоем потянулись в его спальню. Там мы с Ноттом и Гойлом втиснулись на двухместный диванчик, а масивный Крэбб сел в ногах на кровать Драко. Когда все расселись, я постучал по столу и, почувствовав отклик домовички, стал перечислять:

  – Один бифштекс рубленый с картошкой под гномьим соусом, крепкий цейлонский чай и воздушных бомбочек на пятерых.

  Все выжидающе смотрели то на меня, то на стол, гадая, что это значит и чем это кончится. Минуты через две на столе появилось требуемое.

  – Спасибо, Фиби, – я узнал домовичку. Обычно мне отзывались Бинки или Фиби.

  Вытащив палочку, я посредством Вингардиум Левиоза перенёс тарелку с бифштексом к Малфою на тумбочку. Драко взялся за еду, а я трансфигурировал из стула столик чуть побольше табуретки и отлевитировал его на середину спальни. Затем я отлевитировал на него стаканы с чаем и плетёное блюдо с воздушными бомбочками.

  – Угощайтесь, джентльмены.

  Воздушные бомбочки – это шарики из заварного теста, начинённые смесью взбитых сливок с толчёными орехами. Такая вкуснота... Мы разобрали стаканы с чаем и воздали должное десерту. Увидев, как стремительно пустеет блюдо, Драко забеспокоился.

  – Эй! Мне оставьте!

  – А мы добавки попросим. – Я постучал по столу: – Фиби, ещё бомбочек. Спасибо.

  – Ты домовичке спасибо говоришь? – изумился Драко.

  – Мне это ничего не стоит, а ей приятно. Если я оценю её труд, она в следующий раз постарается.

  Драко презительно фыркнул, но ничего не сказал. Когда мы допивали чай, дверь вдруг открылась и в спальню вошёл Снейп. Он остановился у входа и с сердитым удивлением оглядел нашу компанию.

  – Малфой, вы почему не ужинали? – выдал он, видимо, заготовленную фразу. – Что здесь происходит?

  Все опять уставились на меня.

  – Молчите, Поттер, – сказал декан, прежде чем я успел открыть рот. – Я знаю, что вы скажете – что школьные правила не запрещают принимать еду в спальне.

  – Так и есть, профессор, – невозмутимо подтвердил я.

  – И всё-таки, что здесь происходит?

  – Мужской разговор в тёплой дружеской компании, сэр. Хотите чаю?

  – Нет, спасибо. – Снейп снова оглядел наши честные улыбающиеся физиономии. – Ладно уж... разговаривайте.

  12.

  Шёл март. После разборки с Драко мы стали заметно дружнее. Крэбб с Гойлом и прежде неплохо относились ко мне, хотя поддерживали только Малфоя, но теперь они заметили, что я влияю на Драко в их пользу, и, бывало, поддерживали и меня, когда тот снова зарывался. Малфой быстро воспринимал новый стиль отношений с социумом и понемногу менял свою ребячливую задиристость на взвешенное и осторожное поведение.

  Мы ходили есть впятером и держались на занятиях вместе. После занятий я обычно отрывался от компании – у меня было слишком много дел и обязанностей, чтобы разгуливать с приятелями. Миллисент продолжала эксплуатировать меня, с Гермионой тоже надо было видеться, Филчу я помогал по-прежнему. Много времени я проводил и за книгой-артефактом, подробно вникая в историю и родословные старинных магических родов, потому что поставил себе задачу разобраться, сколько у нас магического населения, чем оно живёт и каковы его перспективы. А еще была куча непрочитанных книг в библиотеке, да и с магловской литературой, завалявшейся у меня в сундучке, не помешало бы ознакомиться.

  Перебирая магловские книги, купленные для меня Филчем и не вошедшие в подарок Нотту, я обнаружил брошюру под названием "Я – сильный", посвященную укреплению физической силы подростков. Меня это мало интересовало, потому что я сознавал возможности своего тела и понимал, что хорошим драчуном мне не стать никогда, но у нас были Крэбб с Гойлом, и я вынес им брошюру посмотреть. Драко отнёсся к ней презрительно, как и ко всему магловскому, но парни очень заинтересовались и забрали её у меня. Через пару дней они натащили себе в спальню камней и попросили меня трансфигурировать их в магловские приспособления под названием гантели и эспандеры, а ещё через неделю сказали, что этой брошюры им мало и вообще "давай ещё". Пришлось опять просить Филча, чтобы обеспечить их подборкой литературы по теме.

   У Малфоя появились личные дела. Чуть ли не каждый день он ненадолго пропадал куда-то, отказываясь от сопровождения приближённых. Крэбб с Гойлом, увлечённые прокачкой тела и освоением боевых искусств, не видели причин для неповиновения, мы с Тедом тем более не лезли в дела Драко. Каждый аристократ имеет право на тайны.

  Хагрид уже второй раз не приглашал меня в гости по воскресеньям. В первый раз я приписал это случайности, во второй – призадумался и попросил Гермиону узнать у грифов, что происходит с лесником. Через пару дней она сказала, что он выращивает у себя какое-то редкое существо, а ещё через неделю сообщила, что это дракончик. Как она подслушала, четверо друзей Чарльза Уизли, который сейчас изучал драконов в Румынии, добыли редкое драконье яйцо и решили контрабандно вывести из него дракона, но не знали, как это делается. Тогда они с яйцом явились в Хогсмид, обжулили простодушного Хагрида в карты и за проигрыш поручили ему вырастить дракона из яйца, чем сейчас наш лесник и занимался.

  Установилась великолепная весенняя погода. Крэбб с Гойлом стали устраивать пробежки по утрам и звали нас с собой. Мы с Тедом присоединились, Малфой проигнорировал.

  Не сразу, но всё-таки я собрался с духом и стал иногда навещать узника Тома. Я уже знал, в какое время сюда можно ходить безопасно, и решил хотя бы раз в месяц проверять, на месте ли Том и в каком он состоянии. Кто он такой, я не узнал, и по-прежнему был без понятия, с какой стороны к этому приступиться. Доступа к школьным архивам я не имел, а расспрашивать преподавателей не рискнул, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания.

  Меня начало беспокоить присутствие профессора Квиррела. Мы с ним были словно бы связаны невидимой нитью, и в последнее время эту нить стало подёргивать. С самого начала я приписывал её существование своей чувствительности к одержанию, но теперь начал сомневаться. Квиррел умирал, он почти распался как личность и был на грани распада физического тела. Это было для меня несомненным, но остальные были словно слепыми. Ученики морщились, когда он проходил мимо, и тут же забывали о нём, преподаватели не били тревогу. Мне даже несколько раз снились кошмары, будто я Квиррел и меня изнутри доедает что-то злобное и дурное.

  Но в середине апреля мои кошмары прекратились. Квиррел стал выглядеть бодрее, и я подумал, что наконец-то он нашёл действенное средство исцеления. От одержания ему всё равно нужно было избавляться, но сначала требовалось подлечить здоровье, иначе он не выдержал бы процедуры изгнания. Значит, его всё-таки лечат втайне от учеников – тем лучше.

  В этот вечер я лёг спать как обычно, но проснулся оттого, что меня теребят за плечо. Надо мной возвышалась плотная фигура Крэбба, который шёпотом звал меня в гостиную. Там они с Гойлом объяснили мне, что сегодня после отбоя Драко собрался к Астрономической башне и не велел ходить за ним – они беспокоятся за него, а мне он ничего не запрещал.

  Я понимающе кивнул и сказал, что сейчас пойду за ним. Рассекречивать плащ-невидимку мне не хотелось, поэтому я надел мантию и пошёл искать Малфоя прямо так.

  Драко я догнал на полпути к верхушке Астрономической башни. Тяжело отдуваясь, он медленно взбирался наверх. Обнаружив, что я его догоняю, он нахмурился, но быстро сообразил, что от меня не отделаешься.

  – Поттер... – Малфой остановился и подождал меня. – Сейчас им влетит за контрабанду...

  – Кому?

  – Там Уизли и Дин, они тащат дракона наверх, чтобы передать его в Румынию.

  Я прислушался. Несколькими пролётами выше слышалось пыхтящее дыхание и топот двух пар ног, тащивших наверх что-то тяжёлое.

  – Я выследил их, Поттер! – торжествующе шептал Драко, пока мы взбирались следом. – Я подслушал, когда они будут вывозить его, я сделал вопилку и тайком прицепил её МакГонаголл на мантию. Я подождал внизу, а когда Уизли с Дином потащили дракона по лестнице, заставил вопилку сработать. Сейчас МакГонаголл придёт сюда и поймает их!

  – А ты почему до сих пор здесь?

  – Я сам хочу посмотреть, как она их поймает. Я ведь их полтора месяца выслеживаю.

  Но охота Мак-кошки началась с нас. Бурое полосатое тельце стремительно пробежало мимо нас по лестнице и прямо перед нами обернулось профессором МакГонаголл, в ночном халате и папильотках.

  – Поттер! Малфой! Что вы здесь делаете?! – напустилась на нас замдиректора.

  – Скорее наверх, профессор МакГонаголл! Они сейчас улетят! – взмолился Драко.

  Но профессор сочла, что сейчас не время и не место отказывать себе в удовольствии всласть прочитать нам нотацию. Две минуты решили всё, и когда она с нами поднялась на верхнюю площадку башни, четыре метлы с тяжёлым тюком посередине уже взмывали в ночное небо.

  На площадке стояли Уизли с Дином, профессор сгребла и их.

  – Всем по минус пятьдесят баллов! – объявила она. – А наказание вам придумает лично Дамблдор!

  Уизли с Дином были отлично осведомлены о роли Малфоя. Всю дорогу вниз по лестнице они обзывали его шпионом и доносчиком. Драко был так подавлен, что даже не огрызался – его полуторамесячный труд сорвался на последних минутах, да и минус пятьдесят баллов были не шуткой.

   – Как же так, Поттер? – горевал он, когда мы возвращались в гостиную. – Она должна была их поймать!

  – Это её факультет, Драко. МакГонаголл специально дала им эти две минуты, чтобы их не исключили из школы. Тебе надо было к Снейпу обращаться, а не к ней. Или уж пропустил бы сначала её на лестницу, если тебе так хотелось посмотреть.

  – А ты зачем за мной пошёл? Я же говорил – не ходить! Было бы минус пятьдесят баллов, а не сто...

  – Мне ты ничего не говорил. Тебя могли побить или даже убить. Баллы – фигня, жизнь дороже.

  Наказание нам с Малфоем не назначили. На воскресном собрании нам пришлось отвечать за потерянные сто баллов перед всем факультетом. К этому времени я успел набрать ещё баллов сорок, но вины с меня это не снимало. Я посоветовал Драко честно рассказать все как было – попытка подловить грифов была хорошей, и наши должны были её оценить.

  Так и получилось. Нас пожурили, нам посочувствовали, выспросили всю историю в подробностях, посмеялись над вопилкой и Мак-кошкой в папильотках – и дело было закрыто. Малфой даже подрос в общефакультетском мнении.

  Мне опять стали сниться кошмары с участием Квиррела. Профессор снова выглядел хуже покойника, и я всерьёз заподозрил, что лето он не переживёт. И еще вопрос, доживёт ли он до экзаменов, которые начинались через десять дней.

  Я забыл про драконью историю, посчитав её оставшейся в прошлом, но оказалось, что я ошибался. В вечер майского полнолуния мы с Малфоем получили записки одинакового содержания:

  "Сегодня в одиннадцать ночи приходите в вестибюль школы для отбытия наказания."

  К назначенному времени мы с Драко спустились в вестибюль, где уже топтались Уизли-младший с Дином. В одиннадцать ночи появился Филч, который повёл нас на отработку. Рядом с ним бежала верная миссис Норрис.

  – Добрый вечер, мистер Филч.

  – Добрый вечер, мистер Поттер. Сегодня ночь полнолуния, будьте осторожны.

  – Спасибо, мистер Филч.

  Завхоз привёл нас к хатке Хагрида, который ждал нас снаружи с арбалетом в одной руке и большим фонарём в другой. За плечами лесника висел колчан со стрелами, у его ног крутился Клык. Филч сдал нас с рук на руки леснику и пошёл обратно, а Хагрид стал рассказывать нам вводную:

  – Значицца, так – в эту весну кто-то по ночам убивает в Запретном лесу единорогов, каждую неделю по штуке. Сегодня как раз такая ночь, когда он здесь был. Сейчас он где-то в лесу, а мы с вами, детишки, пойдём ловить его.

  – Он офигел, да? – зашептал мне Малфой. – Мы пойдём голыми руками ловить того, кто единорогов рвёт на раз-два?! По-моему, кое-кто очень хочет, чтобы мы оттуда не вернулись!

  – Может, не всё еще так страшно... – шепнул я в ответ.

  Но Драко здорово перетрусил. Если честно, у него на это были серьёзные причины.

  – Я не пойду в лес! – заявил он. В его тоне послышались панические нотки.

  – Пойдёшь! – свирепо прикрикнул на него Хагрид. – Умел безобразничать – умей и отвечать.

  – Учеников нельзя посылать по ночам в Запретный лес, им туда даже днём ходить запрещено! – продолжал настаивать Драко. – Когда мой отец узнает об этом, ваше руководство так просто не отделается!

  Я тоже очень на это надеялся, но это когда еще случится, а мы пойдём в лес прямо сейчас.

  – Сейчас я здесь распоряжаюсь, а ты должен подчиняться мне! – зарычал Хагрид. – Или ты идёшь в лес, или тебя выгонят из школы!

  Драко замолчал, а Хагрид победоносно оглядел нас всех. Уизли боялся немногим меньше Малфоя, Дин смотрел исподлобья так, словно намеревался подороже продать свою жизнь. У Драко постукивали зубы, он был уверен, что это какой-то заговор против него.

  – Так, детишки... – объявил лесник. – Там опасно, но если вы пойдёте рядом с Клыком или со мной, с вами ничего не случится. У вас глаза молодые, зоркие, вы смотрите вокруг, и если кто увидит подозрительное, сразу говорите мне.

  Интересно, как он ночью из арбалета стрелять собрался, если сам ничего не видит?

  – Драко, не отходи от меня, – шепнул я Малфою.

  Мы вошли в лес. Хагрид поднёс фонарь к земле и осветил тропинку.

  – Видите серебристые пятна? – указал он на землю. – Это кровь раненого единорога. Если мы пойдём по ним, мы найдём и единорога, и того, кто хочет убить его.

  – А зачем ему убивать единорогов? – спросил я.

  – Кровь единорогов возвращает жизнь даже смертельно больным. Она почти такая же сильная, как и... э-э... сильная она, в общем.

  – Значит, на единорогов охотится тот, кто смертельно болен?

  – Э-э, да. Но это преступление – убивать единорога. Единорог – чистое, священное животное, только закоренелый злодей поднимет на него руку. А сейчас мы пойдём окружать злодея. Рон и Том пойдут со мной, а Гарри и Драко с Клыком. Кто найдёт злодея, пускает палочкой зелёные искры, кому потребуется помощь – красные.

  Мы как раз дошли до поворота тропинки. Хагрид пихнул свою псину вперёд через кусты и указал на неё нам с Малфоем. Сам он пошёл по тропинке с Уизли и Дином. Клык затрусил через лес, я пошёл за ним, за мной поспевал вконец перепуганный Драко.

  – Гарри, подожди! – окликал он меня в спину. – Куда он нас ведёт? Хагрид точно велел ему отвести нас прямо к убийце!

  – Драко, не отставай. Потеряемся – хуже будет.

  Мы пробирались между деревьями и углублялись в Запретный лес. Клык принюхивался к чему-то на земле и уверенно бежал вперёд. Лес сгущался, сквозь чёрные деревья просвечивала круглая белая луна. Пахло молодой травой, сыростью, майскими цветами и ещё чем-то пряным и притягательным, что бывает только в глухом, непосещаемом людьми лесу.

  У меня в голове вдруг возникло тянущее чувство. Я прислушался к нему и узнал нить, связывавшую меня с Квиррелом. Сейчас она тянулась прямо туда, куда вел нас Клык. Мы догоняли Квиррела, а он уходил всё глубже в лес.

  Примерно через полчаса я ощутил, что Квиррел перестал удаляться. А ещё через несколько минут мы выбежали на прогалину и увидели лежащее там молочно-белое тело единорога. Трава вокруг была забрызгана серебристой кровью, а над единорогом склонилась тёмная фигура в плаще, пившая кровь у него из раны.

  Малфой отчаянно завопил и побежал. Напуганный его воплем, бросился наутёк и Клык. Фигура в плаще, которая и была Квиррелом, оторвалась от единорога и тоже пустилась бежать.

  Растерявшись на мгновение, я помчался вслед за Драко, пока еще было слышно, где он ломится. Парень убегал куда попало и мог забежать в такие места, где он точно не выживет. От ужаса он нёсся так быстро, что я никак не мог догнать его, пока впереди не послышался вскрик и не затих треск веток.

  Я боялся, что парень свернул себе шею, но оказалось, что только ногу. Когда я подбежал к нему, Драко лежал у коряги с застрявшей в ней ногой и подвывал от боли. Мерлин знает где в лесу, Мерлин знает во сколько ночи... Меня сорвало с тормозов.

  – Гарри! – обрадовался он, увидев меня.

  Я склонился над его ногой, подёргал корягу, вытащил палочку и рассёк полусгнившее дерево пополам, всё это время костеря Малфоя почём зря.

  – Ты идиот или кто? Если вокруг опасно, надо быть в десять раз зорче и осторожнее, а у тебя мозги провалились в задницу и глаза на затылок съехали!!! Куда ты понёсся, зачем? Думаешь, тут один злодей на весь лес? Да тут за каждым кустом может сидеть такое, что злодей тебе белым лебедем покажется!!!

  Я ругался так, что Драко забыл скулить и аж заслушался. Тем временем я разул его ногу и ощупывал его ступню – перелома нет, зато есть вывих и разрыв связок. Своим любимым Секо я срезал полосу с нижнего края своей мантии и резко дернул Драко за ступню. Он взвыл, получив от меня за это пулемётную очередь площадной ругани, а я плотно перебинтовал ему ступню и наложил обезболивающее заклинание. Лечащее я накладывать остерёгся – пусть сначала колдомедик ногу посмотрит, а то срастётся что-нибудь не так.

  – Вставай, пошли, – скомандовал я парню.

  – Я не могу, – всхлипнул он.

  – Можешь, – для убедительности я добавил несколько непечатных слов. – Опирайся на меня, вставай и пошли.

  – Куда?

  – Туда, – я махнул рукой. Небо было ясным, а астрономию я учил не зря.

  Я поставил Драко на ноги, встал со стороны его раненой ноги, закинул его руку себе на плечи. И мы пошли.

  Для своего возраста я щуплый. Я выгляжу года на два моложе, чем я есть, на костях у меня самая малость мяса. Малфой тоже не кабанчик, но всё-таки он на три пальца выше меня и нисколько не истощён. Вдобавок он считал себя смертельно раненым и очень себя жалел, наваливаясь на меня почти всем весом. Вот так мы и шли...

  Первым их заметил Драко, испуганно шепнувший мне: "Ой, там бегают." Я ссадил его под дерево и огляделся. Вокруг нас по кустам что-то шуршало. Не настолько мелкое, чтобы не внушать опасений, и его было много.

  Едва я перевёл дух, с десяток пауков величиной с хорошую тыкву вылезло из кустов и устремилось к нам. Я понял, что сейчас самое подходящее время опробовать кое-что из стихийной боевой магии, и выхватил палочку.

  – Игни Радиале!

  От широкого горизонтального взмаха палочки растеклась огненная струя, подпалившая передовых пауков. Для первого раза получилось просто отлично.

  – Игни Радиале!

  Вторая струя огня сожгла еще несколько пауков. И тут, казалось, все кусты разом ожили и ринулись на меня.

  – Фриго!

  – Конфриксо!

  – Ардере!

  – Конфриксо Максима!

  – Игни Радиале Максима!

  – Скорчо! Скорчо! Скорчо!

  – Комбусто Мультикале!

  – Фриго! Фриго!

  Я убил с полсотни пауков, когда они вдруг кончились. Ноги жгло как огнём – несколько укусов я всё-таки пропустил. Я спросил Драко, не покусали ли его пауки, и, получив отрицательный ответ, занялся своими укусами. Проще говоря, разрезал заклинанием каждый укус и выдавил оттуда крови сколько мог. И мы пошли дальше.

  Уже светало, когда мы набрели на кентавров. Их было трое и сначала они не хотели помогать нам, но я был неотразимо убедителен. Один из них принял нас с Драко на спину и довёз до избушки Хагрида, где нас давно искали и где суетилась встревоженная мадам Помфри. Помню еще, как я сполз со спины кентавра...

  Всё моё тело болело. С головы до пят, каждая косточка, разве что уши не болели. Сильнее всего ломило ноги, я воспринимал их как опухшие и забинтованные. Тем не менее сильной слабости я не ощущал. Очень хотелось есть. Лежал я на постели под одеялом – судя по характерному запаху лекарств, в больничке. Я вспомнил себя, сползающего с кентавра, и бегущую ко мне мадам Помфри. Точно, в больничке.

  Я открыл глаза. Больничная комната была двухместной, на соседней койке кто-то лежал. Приподнявшись на локте, я увидел Драко, со скучающим видом перелистывавшего очередное пособие по квиддичу.

  – Поттер! Наконец-то ты проснулся! – обрадовался он, увидев, что я поднял голову. – Очень вовремя, я вот-вот умру со скуки. Мадам Помфри не велела тебя будить, пригрозила, что положит меня в другую палату.

  – Ты как? – спросил я.

  – Всё отлично, завтра вечером Помфри обещала меня выпустить. Нога почти уже не болит. А тебя, говорит, ещё на два дня тут оставит, потому что яд акромантула плохо выводится.

  – Искусали, ноги как подушки, – согласился я. – Я тут долго провалялся?

  – Весь день проспал. До ужина час остался, а мадам Помфри поесть не даёт, хотя я тут с голода умираю. Упёрлась – время ужина, говорит, надо соблюдать.

  – Я тоже с голода умираю. И минуты до ужина считать не буду.

  Я постучал по столу, стоявшему между нашими койками, и почувствовал внимание Бинки.

  – Привет, Бинки, сделай нам копчёного мяса полосками, хлеба и яблочного сока на двоих.

  Через пару минут на столе появился заказ, и я поблагодарил домовичку:

  – Спасибо, малышка.

  – Пока ты спал, как только я домовикам не стучал, а они не появились, – пожаловался Драко.

  – Это хогвартские домовики, им не запрещено откликаться на вызовы учеников, но они не обязаны этого делать. Если не захотят, то не придут.

  Малфой подхватил мясо на хлеб, впился зубами в бутерброд.

  – Вкуснятина, Поттер... Когда мы закончим школу, возьму тебя мажордомом.

  Я тоже взял полоску мяса и с наслаждением отправил в рот.

  – Когда мы закончим школу, возьму тебя пугалом на главные ворота. Дамблдора пугать, если он припрётся.

  Мы с довольным видом расхохотались. Видно, это была реакция на ночные приключения, потому что в другое время такие глупости не рассмешили бы меня.

  – Знаешь, Поттер, я этой ночью на всю жизнь отбоялся, – сказал Драко. – Сначала я боялся ужасно, а когда мы шли обратно, в какой-то момент словно отрезало. Иду и ничего не чувствую, словно забыл, как бояться.

  – Перегорел. Бывает.

  – Сейчас вот вспоминаю – а здорово было... Настоящие приключения...

  – Ничего хорошего, клянусь Мерлином.

  – Знаешь, Поттер, с тобой я теперь куда угодно пойду. Лишь бы опять послушать, как ты материшься.

  – А я с тобой не пойду. Ты очень тяжёлый.

  – Возьми у Крэбба с Гойлом эти... как их... гантели – и тягай.

  – Щас, побегу...

  Мы подтрунивали друг над другом, жевали мясо и хихикали. Вдруг открылась дверь, и на пороге появился Малфой-старший. Его взгляду предстали две довольные морды, удобно устроившиеся полулёжа на кроватях и вовсю нарушающие больничный режим.

  – Папа! – обрадовался Драко. – Ты как узнал?

  – Мне Гойл сову послал. Написал, что вы с Поттером потерялись ночью в Запретном лесу, что вас нашли только утром и сразу уложили в медпункт. Я всё бросил и поспешил сюда.

  – Всё в порядке, папа.

  Лорд Малфой присел на кровать к Драко и заботливо оглядел своё детище.

  – Сын, ты как себя чувствуешь?

  – Хорошо, пап, нога уже не болит.

  – Что у тебя с ней?

  – Мадам Помфри сказала, что вывих и разрыв связок. Вывих мне еще в лесу Поттер вправил, а то бы я не дошёл.

  Малфой-старший нахмурился и посмотрел на меня.

  – Нет, папа, Поттер не виноват, – правильно истолковал его взгляд Драко. – Это нас туда в полночь на отработку послали злодея ловить. Там кто-то единорогов убивал.

  – Одиннадцатилетних детей. В полночь. Злодея ловить. Голыми руками, – голос Малфоя-старшего становился всё более бешеным. – Кто этот... ублюдок?

  – МакГонаголл говорила, что наказание нам назначит лично директор, – сообщил я.

  – За что?

  – За то, что мы не были в общежитии после отбоя.

  – Я его уничтожу...

  – Давай, пап, так ему и надо. Но там всё равно было та-ак здорово...

  – Вывихнутая нога, чего тут хорошего... А ужасов вы там, наверное, каких натерпелись...

  – Папа, я еще что, а Поттера вон акромантулы покусали. А ужасы – да, но там только сначала страшно было, а потом ничего. Когда я этого злодея над единорогом увидел, меня такая жуть пробрала, что я закричал и побежал. Вообще ничего не помню до тех пор, пока моя нога не попала в эту корягу. Лежу там, а больно-то как, и вытащить ногу не могу – всё, думаю, здесь я и умру, а тут ко мне Поттер подбегает... Пап, я никогда в жизни никому так не радовался!

  Малфой-старший слушал сына и страдальчески морщился.

  – Я его уничтожу... – сквозь зубы повторил он. – А дальше что, сынок?

  – Дальше Поттер вытащил мою ногу из коряги, вправил вывих, перебинтовал... он от своей мантии полосу отрезал... затем подставил мне плечо, и мы пошли обратно. – Драко покосился на меня хитрым глазом. – Пап, я столько новых слов за эту ночь от него узнал... и столько нового об аристократах...

  – И что ты узнал от Поттера об аристократах? – заинтересовался Малфой, безошибочно отловив шкодливый тон сына.

  – Что быть аристократом – ещё круче, чем я думал.

  – А новые слова?

  – Папа, я не могу повторить их. Они все нецензурные. Ты только представь – ночь. Темнота. Кругом деревья стоят, чёрные такие. За кустами какая-то дрянь шуршит, с одной стороны воет, с другой ухает. Мы с Поттером идём вдвоём на трёх ногах, под ногами у нас одни коряги, а Поттер аж шатается, сквозь зубы шипит и так эти коряги кроет, что они сами в стороны расползаются.

  Точно, что-то там такое вроде было.

  – Да не коряга это была, а змея, – перебил я Драко. – Она сказала "сам дурак" и уползла.

  У лорда Малфоя сделалось такое лицо, словно он не знал, смеяться ему или браниться.

  – А потом, пап, на нас пауки напали, здоровые такие, величиной с тыкву. Поттер целую сотню их пожёг, не меньше.

  – Драко, там и полсотни не было, – возмутился я. – Надо было тебя их считать заставить.

  – Нет, полсотни было. Ты их сразу десятками сжигал, когда они на нас со всех сторон попёрли. Ну вот, папа, слушай дальше. Пауки кончились, а мы дальше пошли. Уже светает, выходим мы на поляну – и вдруг на нас выступают из кустов три кентавра. Поттер встал, мы с ним висим друг на дружке, а кентавры обступили нас и торжественно так вещают... Один говорит: "Марс нынче необычайно яркий"... Другой говорит: "Звёзды говорят, что Сумрачный Лорд пробудился"... Поттер говорит: "По фигу нам ваш Марс, ваш Сумрачный Лорд и ваши звёзды, лучше подбросьте нас до школы".

  Лорд Малфой взялся рукой за нижнюю часть лица.

  – А третий кентавр говорит: "Мы поклялись не вмешиваться в волю Провидения и никогда не помогаем людям. Поэтому мы почти не покидаем Священную Рощу", – продолжил Драко. – А Поттер говорит: "Мы не люди – мы дети! А если вы такие долбаные ушлёпки, то не фиг пялиться на нас, словно мы два торчка на болоте, а разворачивайтесь отсюда и проваливайте в свою грёбаную Рощу!" Я думал, кентавры убьют нас на месте, а они вдвоём взяли нас с Поттером и посадили на третьего – сначала меня, потом его. И тот быстро так довёз нас до хатки Хагрида – когда мы приехали, я еще стоял, а Поттер как с кентавра слез, так и отрубился.

  Малфой-старший поперхнулся полуистерическим смехом.

  – Что, прямо так и сказал? – переспросил он сына.

  – Нет, пап, это я тебе еще цензурно рассказал. А у Поттера почти все слова матерными были.

  Наша сумасшедшинка передалась отцу Драко. Его плечи мелко тряслись от подавляемого нервного смеха.

  – Мистер Поттер, – обратился он ко мне, – вы откуда такие слова знаете?

  – У меня кузен-магл есть, Дадли Дурсль. С печатным словом он не дружит, зато дружит с непечатным.

  – Понятно, мистер Поттер, тяжёлое детство... – Малфой-старший снова обернулся к Драко: – А ещё чему ты научился, сын?

  – Пап, я научился не бояться. Знаешь, почему аристократ никогда не боится? Потому что когда ничего не началось, бояться еще нечего, когда всё кончилось, бояться уже нечего, а когда всё началось, бояться некогда. Это мне Поттер еще до пауков сказал, а потом я и сам понял. Знаешь, пап, если бы нас кентавр не подвёз, мы с Поттером всё равно дошли бы. Там уже недалеко оставалось, Поттер мне башни Хогвартса на фоне неба показывал.

  Неужели я участвовал в этом безумии?

  – Драко, когда твой отец уйдёт, я научу тебя, когда и почему надо держать язык за зубами, – пообещал я. Это оказалось последней каплей, и мы втроём закатились хохотом.

  – Да уж, с вами не соскучишься... – пробормотал Малфой-старший, когда мы отдышались. Тут появилась мадам Помфри с едой, подозрительно посмотрела на него, на нас, на остатки копчёного мяса у нас на столе, но ничего не сказала, поставила нам ужин и ушла. Мы забрали свои тарелки, а лорд Малфой внимательно посмотрел на меня.