Текст книги "Мы, аристократы - 1 (СИ)"

Автор книги: Бастет Бродячая Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

  Тишина.

  – Грейнджер, я знаю, что ты вся в соплях, что у тебя глаза красные и нос распух. Выходи и умывайся, раковина рядом.

  Тишина.

  – Грейнджер, я дам тебе свой носовой платок, если твой уже мокрый. Приоткрой дверь, я просуну его в щель.

  Тишина.

  – Грейнджер, может, я и вправду вошёл не вовремя? Я могу выйти на пять минут, пока ты свои дела доделываешь.

  – Давай платок, – тихо донеслось из кабинки, и дверь приоткрылась.

  Я просунул туда свой носовой платок и стал ждать. Вскоре из туалетной кабинки вышла зарёванная Грейнджер, комкающая в руках мой платок. Я забрал у неё платок и кивнул на раковину.

  – Повернись-ка сюда... – сказал я, когда Грейнджер умылась. Она не спешила разворачиваться ко мне, а так и стояла перед раковиной с потупленным лицом.

  – Я же сказал – тут все свои, – я взял её за плечо и легонько развернул к себе. Грейнджер сопротивлялась, но вяло. – Поверни ко мне лицо и зажмурься.

  Левой ладонью я стал водить круговыми движениями перед её лицом. Сам затрудняюсь объяснить, что именно я делал, но её зарёванное личико просыхало, а с носа проходила краснота и отёчность.

  – Тепло... – с вялым удивлением пробормотала Грейнджер.

  – Вот и всё. Открывай глаза и принимай работу.

  Я развернул её к зеркалу. Грейнджер посмотрела на своё отражение, хлопнула глазами и ещё раз посмотрела. В зеркале отражалось свежее девичье личико, без малейших следов длительного плача.

  – Поттер, – любознательность пересилила в ней горе. – Это что за волшебство? Ты как это сделал? Научишь?

  – Бытовая беспалочковая магия. Как сделал, не знаю. Само получилось.

  – Поттер, ты как всегда... – с возмущением выдохнула Грейнджер. Вот и замечательно – пусть сердится, пусть удивляется, главное, что она отвлеклась от своей обиды.

  – А теперь давай поговорим. Можешь ты объяснить мне, что тебя так задело?

  – Рон... Он сказал, что я ужасная зануда и что со мной никто дружить не хочет... – Она шмыгнула и приготовилась опять зареветь.

  – Стоп-стоп-стоп... всю работу испортишь. Грейнджер, слушай сюда, и очень внимательно. Для начала скажи, зачем тебе нужна дружба с этим рыжим Уизли?

  Девчонка склонила голову набок и серьёзно задумалась.

  – Не знаю... может, и ни за чем. У меня и прежде... там... друзей не было. Но там у меня был дом, родители, а здесь я совсем одна...

  – А почему у тебя там друзей не было?

  – Ну... я не знаю...

  – Подсказать?

  Она коротко кивнула.

  – Смотри, у тебя очень хорошо получаются отношения с родителями и учителями. Старшие говорят тебе, что ты должна делать, ты старательно выполняешь это – и ваши отношения прекрасны. Так.

  – Так.

  – Это схема отношений как бы снизу вверх – сверху вниз, между старшими и младшими. Тебе известно, что это правильная схема, и ты переносишь её в отношения со сверстниками. Они знают меньше, чем ты, они стараются меньше, чем ты, поэтому ты относишься к ним как старшая – даёшь указания и ожидаешь прилежного выполнения. Но твои сверстники не считают тебя старшей, понимаешь?

  – Ну...

  – Со сверстниками нужно строить равноправные отношения. У каждого из них свои недостатки, но воспитывать их – не твоё дело. Либо вы принимаете друг друга такими как есть, либо не принимаете. Это ты поняла?

  Грейнджер не отвечала. Я ждал.

  – То есть, чтобы ко мне относились лучше, я не должна делать им замечания? – спросила наконец она. – Но ведь они всё делают неправильно, кто-то же должен говорить им...

  – Вот кто должен, тот пусть и говорит. А себе ты скажи раз и навсегда, что это не твоё дело – воспитывать всяких идиотов, на это преподаватели есть. Пусть идиоты сами нарываются и сами расхлёбывают. Если ты будешь воспитывать их, ты только испортишь со всеми отношения, но ничего этим не добьёшься.

  – Но тогда они нахватают штрафных баллов, и факультет скатится на последнее место...

  – Да какое тебе дело, куда скатится этот долбаный факультет! Ты им недовольна, тебя там не понимают, никто там с тобой не дружит. Что они заслужили, пусть то и получают. Пойми, ты не удержишь весь мир на своих плечах! Делай как должно то, что зависит только от тебя, а на остальное забей.

  – Но баллы...

  – Дались тебе эти долбаные баллы! Кому они нужны, кроме преподавателей?

  Грейнджер слушала меня внимательно и серьёзно, её глаза уже не были на мокром месте.

  – Поттер, но ты сам...

  – А что я? Я в таком же положении, как ты, но меня никто не обижает.

  – Я же вижу, что ты стараешься не только для себя, но и для своего факультета.

  – Да, я стараюсь, мне приходится. Нас в школе сорок три, а грифов шестьдесят девять. Но я от наших никогда ничего ни с кого не требовал. Только с себя.

  Снова наступила пауза. Грейнджер уставилась в пол и задумалась, я стоял и ждал, когда она наконец что-нибудь осмыслит.

  – Знаешь, я поняла! – воскликнула она, когда я уже отчаялся дождаться. – Делать для себя и для всех, но требовать только с себя.

  – Правильно. – Я улыбнулся ей. – В качестве бонуса я, так и быть, скажу тебе, в чём сила аристократа.

  – В чём? – мгновенно заинтересовалась Грейнджер.

  – Сила аристократа – это его несгибаемый дух. Но не только... Если аристократ сам не захочет обидеться, его невозможно обидеть. А знаешь, почему? Потому что он считает обидчиков недостойными его обиды. Вот смотри – ты с этим рыжим Уизли даже дружить не хочешь. Ты знаешь, что он трепло, лодырь и тупица, но его мнение тебя почему-то задело. Да мне и в голову не пришло бы расстраиваться из-за того, что какой-то дурацкий Уизли считает меня занудой!

  Грейнджер неуверенно улыбнулась. Вот и замечательно.

  – А теперь, в качестве дополнительного бонуса, давай немного побудем аристократами. Делай всё, что я скажу... Выпрями спину... внимание сюда, – я провёл ей пальцами там, где шея переходит в спину. – Плечики назад... нет, поменьше... так, опусти их... расслабь... голову поставь так, словно она подвешена за макушку... шею вытяни, совсем чуть-чуть, без лишнего напряжения... локоточки так... Миледи, взгляните в зеркало – разве вы не прекрасны?

  Грейнджер повернулась к зеркалу. Она успокоилась и порозовела, её глаза заблестели, поэтому из зеркала на неё глянула хорошенькая девочка с воистину королевской осанкой.

  Я отвесил ей светский поклон и распахнул перед ней наружную дверь туалета.

  – Миледи, прошу вас!

  Грейнджер вышла мимо меня в коридор, неплохо держа осанку. Я вышел следом и подставил ей локоть. Поколебавшись мгновение, девчонка взяла меня под руку. Она была на полголовы выше, но меня это не смутило.

  – А теперь, миледи, прогуляемся по моему родовому замку, – Я неторопливо вел Грейнджер по коридору, она подстраивалась под мой шаг. – Посмотрите, миледи, как пустынны и таинственны эти коридоры... как загадочно и многозначительно их молчание... – Я вошёл в роль, меня несло. – А знаете, миледи, сегодня особенный день. Сегодня мистический праздник, когда все тёмные силы просыпаются, когда наверх из подземелий выходят злобные чудовища. Но самое особенное, миледи – сегодня я имею честь сопровождать вас. Сегодня вы сделали меня счастливейшим из смертных, благосклонно согласившись пойти со мной на бал... – Я положил свою руку на её пальчики, опирающиеся на мой локоть, и доверительно прошептал: – А каждого рыжего, кто посмеет омрачить вашу ослепительную улыбку, я сегодня же прикажу выпороть на конюшне.

  Грейнджер остановилась, в её обращённом на меня взгляде запрыгали весёлые огоньки, и она рассмеялась, расслабленно и счастливо.

  – Поттер, ты... ты просто неподражаем!

  Мы стояли в коридоре, смотрели друг на дружку и хохотали.

  – Пошли на банкет, а то там всё съедят, – я взял её за руку и повёл за собой. – Заходишь первая и идёшь на своё место, я войду минуты через две после тебя.

  На полпути к залу со стороны Грейнджер оказалась лестница, ведущая в коридор из подземелья. Девчонка вдруг ойкнула и остановилась, заглядывая туда.

  – Поттер, ну ты и напророчил... – изумлённо пробормотала она. – Оттуда тако-ое лезет...

  – Какое? – Я тоже заглянул на лестницу и увидел поднимающегося по ней огромного тролля с дубиной. Чудовище не замечало нас – оно смотрело себе под ноги, выбирая, как ставить лапищи на слишком маленькие для него ступени.

  – Может, это часть представления для праздника? – предположил я, меньше всего ожидая, что по нашей школе свободно разгуливают злобные тролли. – Шутка такая...

  В этот миг тролль поднял голову и увидел нас. Зарычав, он кинулся к нам по лестнице, от него веяло такой злобой, что мне мгновенно стало не до шуток.

  – Быстро беги в зал и зови подмогу, – скомандовал я девчонке. – Я задержу его.

  – Поттер, я тебя не оставлю! Бежим вместе!

  – Ты с ума сошла, там полный зал народа!

  – Но...

  – Ты еще здесь?! – рявкнул я.

  Грейнджер помчалась вниз по коридору. Тролль успел взобраться по лестнице почти до верха. Я выхватил палочку.

  – Ступефай!

  Тролли устойчивы к магии, но толчок был неожиданным. Чудовище потеряло равновесие и закувыркалось по лестнице до самого низа. От ушиба оно озверело ещё больше и помчалось ко мне на четвереньках, удерживая дубину в одной из передних лап.

  – Ступефай!

  Тролль только чуть-чуть покачнулся. На четырёх точках он был устойчивее.

  – Петрификус Тоталус!

  Никакого эффекта.

  – Эверта Статум!

  Ничего. Тролль снова добрался почти до самого верха, и я отступил от лестницы по коридору в том направлении, куда побежала девчонка. С лестницы в коридор вывернулся тролль.

  – Пиро!

  Тролля обдало огнём, но он только затряс башкой и чихнул. Я выиграл полторы секунды.

  – Ступефай!

  Тролль приостановился. Ещё полторы секунды. В голове, как назло, вертелась только всякая хрень вроде Мелофорса. Я пятился, тролль наступал.

  – Конфундус!

  Ноль внимания.

  – Ступефай!

  – Пиро!

  Тролль взмахнул дубиной. Я увернулся и отпрыгнул назад.

  – Ступефай!

  – Секо вива!

  На шее у тролля образовался небольшой порез, оттуда потекла густая тёмная кровь. Эдак его полдня пилить, надо что-то помощнее. Тролль взревел и снова замахнулся на меня дубиной. Я снова отпрыгнул.

  – Ступефай!

  – Диффиндо!

  Рана на шее тролля увеличилась, но всё равно он меня еще десять раз убить успеет. Надо что-то порадикальнее, ведь есть же заклинания для разделки троллей! Ага, оно!

  – Секо Тролблэйдо! – и горизонтальный росчерк палочкой.

  Жёлтое призрачное лезвие пролетело сквозь шею тролля, как сквозь масло. Не поняв еще, что с ним произошло, тролль снова взмахнул дубиной, и от резкого движения его голова отвалилась. Она покатилась на меня, я отскочил. Туловище по инерции сделало несколько шагов вперёд и упало. Из срубленной шеи хлестал поток крови и быстрыми ручейками устремлялся вниз по коридору. Неужели всё?

  Я стоял с опущенной палочкой, глядел на тушу тролля и осознавал, что выжил чудом. Сзади послышался звук бегущих ног.

  Я повернулся назад. Ко мне подбегали МакГонаголл, Снейп, а позади них Грейнджер и ещё десяток старшекурсников. Дальше по коридору сюда бежала ещё толпа.

  Увидев, что тролль убит, замдиректора остановилась и впилась в меня суровым взглядом.

  – Поттер! – её голос не предвещал ничего доброго. – Что ты тут делаешь?

  А то она не видит... Мерлин, этот мир полон идиотов.

  – В туалете был, вот что, – мрачно буркнул я. – Я думал, у вас тут крысы, а у вас тут тролли.

  Грейнджер подбежала ко мне, схватила меня за плечи и уставилась мне в лицо.

  – Поттер, ты живой? Ты же весь белый!

  – Нет, я очень мёртвый и мантия у меня очень чёрная. Грейнджер, не задавай глупых вопросов. Ты шла с той стороны коридора и увидела, что на меня напал тролль, ясно? – скороговоркой добавил я, приглушив голос.

  Девчонка понятливо кивнула.

  Прибыла вторая группа поддержки, с Дамблдором и Флитвиком. Директор, увидев, что никто из детей не пострадал, окинул поле боя благостным взглядом и посетовал, что погиб такой экземпляр... Мерлин, и этот туда же – у него бардак в школе, а он об экземплярах плачется. Экземпляр должен сидеть в своей Экземплярии, а не шастать по коридорам, где дети ходят.

  Профессора озаботились наведением порядка, а Снейп с МакГонаголл подхватили нас с Грейнджер и вместо праздничного банкета увели в кабинет замдиректора на допрос. Начали они с меня, причём с того, что МакГонаголл заподозрила меня в освобождении тролля.

  – Профессор МакГонаголл! – возмутился я. – Я даже не знал, что в школе есть тролль. Спросите Нотта, я вместе с ним был около банкетного зала, когда все шли туда, но мне понадобилось отлучиться по нужде. Если бы я вдруг и узнал о тролле, за это время я просто не успел бы его разыскать.

  – Вы могли бы и пораньше сходить в туалет, Поттер!

  – А меня с вашей тыквы слабит!

  МакГонаголл видела, что я выкручиваюсь, но доказательств у неё не было.

  – Тот коридор совсем не по пути от туалетов к банкетному залу!

  – Я спешил обратно и не в тот коридор свернул! И не надо со мной на повышенных тонах, профессор – до отбоя я имею полное право находиться в том коридоре. Он не запрещён для учеников.

  – МакГонаголл, Поттер действительно имеет право находиться в том коридоре, – подтвердил Снейп. – Ученики только что сели за столы, когда Квиррел вбежал и сказал, что из подземелий вырвался тролль. Если Поттер был вместе с факультетом у входа в зал, за это время он не успел бы дойти до подземелий.

  – Но мальчик должен был сидеть вместе со всеми в зале!

  – Праздник – не учебное занятие, и я имею право не присутствовать на нём, если не хочу, – напомнил я. – Отсутствие на празднике не считается нарушением дисциплины.

  – С чего вы взяли, Поттер!

  – Школьные правила читал. И вам, профессор, очень рекомендую.

  Я думал, она сейчас меня ударит, но МакГонаголл взяла себя в руки.

  – А вы, Грейнджер, что там делали?

  – Я была в туалете на первом этаже... – слегка покраснев, сказала Грейнджер.

  – Тоже тыква? – саркастически поинтересовалась замдиректора.

  – Нет. Я там плакала.

  – Плакала? Почему?

  – Я по дому соскучилась. Дома тоже сейчас праздник.

  – Вы опоздали на наш праздник, Грейнджер!

  – Я не заметила, как время прошло... И... Поттер вон сказал... я имею право находиться там до отбоя и не ходить на праздники, – твёрдо сказала девчонка.

  МакГонаголл всячески допрашивала нас, пыталась припугнуть, давила авторитетом, грозила лишить баллов, но мы с Грейнджер стояли на своём.

  – Снейп, они ведь что-то не договаривают, – обратилась она наконец к моему декану.

  – Минерва, мы ничего не можем этому противопоставить, – криво усмехнулся Снейп. – У нас нет фактов.

  – А вы тут для чего сидите, Снейп?

  – В отличие от вас, Минерва, я понимаю, что можно только напугать детей, чтобы они сами всё рассказали. У вас это не получилось.

  – Может, вы попробуете, Снейп, – ехидно предложила МакГонаголл, кивнув подбородком на нас.

  – Хотел бы я посмотреть на того, кто запугает Поттера... – с непонятной интонацией произнёс декан. – Он же при вас свалил этого тролля, а вы хотите его дисциплинарным взысканием пронять. А мисс Грейнджер смотрит на него и берёт с него пример. С троллем надо еще разбираться, как он сумел вырваться из клетки, а сейчас нам лучше вернуться в зал. Происшествие обошлось без жертв, а дети еще не ужинали.

   Но ужина в зале уже не было. Никто не был уверен, что по школе не бродят ещё тролли, поэтому учеников быстренько покормили и распихали по общежитиям. Праздник был испорчен, и теперь только головы-тыквы и стаи летучих мышей под потолком напоминали о нём. МакГонаголл спохватилась, что нас надо накормить, но кухня была не её стихией, а я сказал, что мы с Грейнджер сами найдём, где поесть. Увидев, что мы направились к картине с грушей, она осталась доругиваться со Снейпом.

  – Теперь я поняла... – сказала Грейнджер, пока мы шли до кухни.

  – Что поняла?

  – В чём сила аристократа. Это его несгибаемый дух.

  – И как тебе удалось? – хмыкнул я.

  – Я всегда рассказывала старшим всё, и про себя, и про других. Я считала, что старшие всегда правы и всё равно всё узнают...

  – Мы и не утаили ничего, что им нужно знать. Им достаточно знать, что тролль вылез с той лестницы и напал на нас с дубинкой. А что тебя обидел рыжий придурок – этого им знать не надо. Это тебе не ничем не поможет, а только навредит.

  Мы подходили к кухне, когда нам навстречу попался старый завхоз.

  – Здравствуйте, мистер Филч.

  – Здравствуйте, мистер Поттер. Вам чем-нибудь помочь?

  – Ничего не надо – из-за сегодняшнего происшествия мы не успели на ужин. – Я погладил миссис Норрис, дружелюбно потёршуюся о мои ноги. – Не беспокойтесь, мистер Филч, нас домовики накормят.

  Мы вошли в кухню, где хозяйничало несколько домовых эльфов. Здесь были кухонные плиты и разделочные столы, а у смежной с коридором стены стояло несколько квадратных столиков на двоих. Я отодвинул перед Грейнджер стул, и мы сели за один из них.

  – Бинки, ужин, – сказал я устремившейся к нам домовичке.

  Пока мы ждали еды, Грейнджер с любопытством осматривалась. Она была здесь впервые и никогда еще не видела домовых эльфов.

  – Ты разве с Филчем в хороших отношениях? – подивилась она. – У нас нет ни одного парня, который не возмущался бы им. Особенно близнецы его не любят.

  – Пакостники они, вот и не любят. А так он – добрый старик и ответственный. Я раза два в неделю к нему по вечерам заглядываю.

  – Правда? А зачем?

  – Ну ведь не каждый же день старшим балбесам отработку назначают, а старику одному таскать мешки тяжело. Вот я и проверяю.

  – Поттер, ты и мешки таскаешь?! Скоро я уже ничему про тебя не удивлюсь.

  – Не я, а Вингардиум Левиоза. Мне тренировка, а старику помощь.

  Домовые эльфы наставили нам вкусностей с праздничного стола, и мы стали ужинать. Голодная Грейнджер накинулась на еду, но посмотрела на меня и стала есть медленнее.

  – Слушай, Гарри...Поттер, – сказала вдруг она. – Мы ведь с тобой друзья, да? Если не друзья, то я не знаю, как ещё...

  – Ну... у нас уже не шапочное знакомство, если ты об этом.

  – А раз мы друзья, давай ты будешь звать меня Гермионой? А я тебя – Гарри?

  Я опустил руку с вилкой на стол.

  – Я очень ценю твоё предложение... и, пожалуй, да... как с тобой, я дружу только еще с Ноттом. Но есть одна небольшая тонкость...

  Грейнджер насторожилась, она уже поняла, что ей предстоит услышать что-то неприятное.

  – Понимаешь, у высокородных магов свой этикет. По имени они могут обращаться только к членам своей семьи, к близким родственникам, к своей невесте или жениху, и еще к очень близким друзьям, каких бывает двое-трое за всю жизнь. Причём к последним – только в неофициальной обстановке. За глаза по имени называть можно, чтобы ясно было, о ком идёт речь, а обращаться – нельзя. Здесь, в Хогвартсе, факультет у нас в статусе семьи, поэтому по имени я могу обращаться только к слизеринцам. Чтобы я звал тебя по имени, ты должна быть моей невестой или хотя бы моей девушкой, а у нас с тобой вроде бы ничего такого не намечается. У меня на факультете начнутся серьёзные проблемы, а мне там еще семь лет учиться.

  – То есть, дружить ты не отказываешься?

  – Нет, не отказываюсь... – и во что это я сейчас влип? Моя доброта меня когда-нибудь погубит.

  – Так это ничего, мы и по фамилии друг к другу обращаться можем, – облегчённо заулыбалась Грейнджер. – Главное, что мы с тобой дружим.

  – Знаешь, у аристократов в общении очень важна интонация... Всегда слушай интонацию внимательнее, чем слова. И понаблюдай за нашими, тебе пригодится. Можно ведь и по фамилии обратиться так, что прозвучит теплее, чем имя. Я буду мысленно называть тебя Гермионой, и ты это почувствуешь.

  – Я так рада, Поттер! Знаешь, а ведь ты – мой самый первый друг.

  – Раз один друг есть, значит, будут и остальные. Только ведь я такой друг, с которым запросто можно нажить неприятности.

  – Зато с тобой так интересно!

  – Даже и не знаю, хорошо это или плохо. Да! – я вдруг вспомнил кое-что очень важное. – Когда директор вызовет тебя к себе, ни в коем случае на пей у него ничего и не ешь. И ни в коем случае даже на секунду не смотри ему в глаза. Если он будет как-то просить тебя посмотреть на него, уговаривать или провоцировать, давить на совесть – не поддавайся. Если он будет очень настаивать и у тебя не будет другого способа увернуться, просто зажмурься, поняла? Это очень важно.

  – Поняла. Только он меня еще ни разу не вызывал. А зачем это надо, Поттер?

  – Я это обязательно скоро узнаю. А пока я чувствую, что это необходимо. Потом ты при первой же возможности передашь разговор с ним мне. И не верь ему, если он скажет, что делает всё для моего блага, понятно?

  Гермиона растерянно кивнула.

  – Видишь, не успели мы стать друзьями, а уже начались странные вещи, – усмехнулся я.

  7.

  В воскресенье утром на моей тумбочке обнаружилось письмо. В школе все письма приходят в совятню, а потом их разносят домовики, поэтому в способе его доставки не было ничего удивительного. Но я ни от кого письма не ждал, поэтому удивителен был сам факт его появления.

  Проверив письмо на заклинания, я открыл его и обнаружил записку:

  "Есть срочный разговор. Я в библиотеке."

  До завтрака было еще полчаса, и я поспешил в библиотеку. Там за учебником по трансфигурации сидела Гермиона. Я подошёл к ней и остановился рядом.

  – Твоё? – показал я ей уголок записки из кармана мантии.

  – Сейчас я сдам учебник. – Гермиона сдала трансфигурацию мадам Пинс и пошла из библиотеки. Я последовал за ней. В коридоре она огляделась и неуверенно свернула налево. Я шёл за ней, пока мы не оказались в каком-то тупике.

  – Поттер, – сказала она трагическим шёпотом. – Я уже не знаю, что и думать. Когда ты позавчера сказал мне про директора, я подумала, что ты нагляделся детективов... еще там у нас, до школы – и играешь в шпионов.

  – С тех пор что-то случилось? – догадался я.

  – Вчера я засиделась в библиотеке и возвращалась незадолго до отбоя. От библиотеки я пошла в другую сторону – помнишь, где там балкон и лестница вниз? А у меня мягкие тапочки, мама велела мне ходить в них по школе, чтобы ноги не простыли. В них моих шагов совсем не слышно. Когда я вышла из коридора на балкон, я вдруг услышала фразу... прежде не обратила бы внимания, но ты велел мне прислушиваться к интонации... А фраза была такая: "Так хочешь ты новую метлу или не хочешь?", – и прозвучала она... угрожающе. Так мётлы не предлагают.

  Гермиона испуганно глянула на меня исподлобья и сглотнула.

  – Родители всегда говорили мне, что подслушивать нехорошо. Я никогда и не подслушивала, но тут... остановилась. Они стали говорить дальше, и по голосам я узнала, что это директор с Роном. Они стояли внизу прямо под балконом и не видели меня.

  – Они обсуждали что-то важное?

  – Они обсуждали что-то странное. Директор сказал Рону, что тот не оправдывает его надежд и что ему нельзя поручить ничего важного. А тот сказал: "Я же не виноват, что этот Поттер так дерёт нос." Директор сказал ему: "Завтра ты опять пойдёшь к Хагриду к трём часам. Возьми с собой Невилла. Поттер тоже получит приглашение. Он ходит точно к трём, вы постарайтесь быть у калитки без пяти три, чтобы было видно, что вы идёте вместе. Нужно чтобы слизеринцы это заметили, понял?" Рон говорит: "Я скажу Фреду с Джорджем, они опять с этим справятся."

  Я подтверждающе кивнул. Гермиона продолжала:

  – А дальше Дамблдор сказал: "Пока вы туда идёте, расскажи Поттеру о собаке. Заинтересуй его, чтобы ему захотелось на неё посмотреть, и предложи ему сходить туда вместе." Рон ответил: "Да по фигу ему этот коридор и эта собака..." Директор ему на это: "Про собаку он еще не знает. В коридор ты его не зазвал, но с собакой ты уж постарайся. И не забудь спросить у Хагрида, как эту собаку усмирить."

  Гермиона сделала страшные глаза и уставилась на меня.

  – Поттер! Что всё это значит?

  – Коридор – тот самый, в который никому ходить не велели. Я как примерный ученик это исполняю. Почему меня стремятся туда затащить, я не знаю. Про собаку я ничего не слышал и узнаю только сегодня в три часа. Спасибо за предупреждение, я пойду к Хагриду так, чтобы наши меня не заметили.

  Гермиона покивала, не сводя с меня вопросительного взгляда.

  – Я не об этом. Поттер, ЧТО происходит?

  Я пожал плечами.

  – Если бы я знал, Грейнджер, если бы я знал... Но в одном я уверен – если кое-кто увидит, что мы с тобой дружны, он тобой точно заинтересуется. Они тебя заметили?

  – Нет. Когда я поняла, что они закончили говорить, я потихоньку ушла назад.

  – Со мной опасно дружить, Грейнджер. Подумай еще раз как следует...

  – Ну уж нет! Теперь мне самой стало интересно. Поттер, я ведь до сих пор не замечала, что вокруг меня творится! Не видела ничего, кроме своих уроков. Может, рядом со мной каждый день такое происходило, а я не обращала внимания...

  – Это нормально, ты же ни в чём не была замешана.

  – Поттер, теперь я буду наблюдать. Расскажешь, что это за собака?

  – Расскажу. А теперь пошли на завтрак, он уже начался. Иди первой, я выжду здесь пару минут.

  Гермиона ушла. Я вынул записку и сжёг её невербальным Пиро. До сих пор никто здесь не уличил меня в невербальной магии – видно, школьная система наблюдения на неё не настроена. Тем лучше.

  К Хагриду я пошёл заранее. Полтретьего я вышел через калитку на заднем дворе, прогулялся вдоль опушки Запретного леса. Был холодный безоблачный ноябрьский день, трава на лугах пожухла, но сам Запретный лес зеленел. Времена года влияли на лесную магию по-другому.

  В три часа я постучался к Хагриду, первым вопросом которого было "где же Рон?". Я без особого любопытства поинтересовался "а что, его тоже позвали?" и стал расспрашивать лесника, что новенького в его владениях. Минут через двадцать подтянулись злой Уизли и озябший, хлюпающий носом Лонгботтом.

  – Вы чего, ребята, опоздали? – спросил Хагрид, наливая им горячего чаю. Я уже сидел над полной чашкой и внюхивался в пар, стараясь распознать состав, потому что лесник имел обыкновение пихать в заварку не меньше десятка трав. Успокоительные, рассеивающие внимание, снижающие осторожность и на общем фоне – слабый аромат зелья приязни. Нет, всё-таки я сторонник чистого цейлонского – подумал я, отставляя чашку.

  Уизли сердито шмыгнул и ничего не сказал.

  – Точность – вежливость королей, а они не короли, – позволил я себе подколку. Мне было интересно, как Уизли теперь будет справляться со своим поручением.

  – Много знаешь, Поттер, убивать тебя пора! – огрызнулся рыжий.

  – Мечтай-мечтай... Я еще спляшу на могилах моих врагов.

  – Вы, эта... ребята, не ссорьтесь, – забеспокоился Хагрид. – Гарри, ты чего не пьёшь?

  – Чай горячий. Попозже выпью, пусть остынет.

  Уизли с Лонгботтомом стали пить чай. От булок на этот раз остерёгся и рыжий, а Лонгботтом всё-таки взял одну, куснул, ойкнул, положил на стол и осторожно покачал пальцами зуб.

  – Вот ты, Поттер, не захотел со мной идти, а ведь я там был, – с места в карьер начал Уизли.

  – Где?

  – Как где? Там, где нельзя бывать. Ты еще сказал мне – слазишь и расскажешь.

  – А это ничего, что тебя Хагрид слышит? – ухмыльнулся я.

  – Ох... – рыжий плохо изобразил испуг. – Хагрид, ты ведь никому не расскажешь?

  – Не бойтесь, детишки, я вас не выдам, – успокаивающе сказал лесник. – Мы с вами друзья, а друзей не выдают.

  – Вот! Друзей не выдают, – назидательно повторил Уизли. О том, что мы с ним не друзья, он как-то не вспомнил. – Та дверка запросто открывается обычной Аллохоморой. Ну знаешь, мы месяц назад эту Аллохомору проходили.

  Я бы там Гермецио поставил – и фиг бы он открыл. Аллохоморой можно открыть разве что магловский замок.

  – Знаю, – лениво подтвердил я.

  – Там внутри была собака, огромная такая, трёхголовая. Злая и страшная...

  – Не надо так про Пушка, он совсем не такой, – вмешался Хагрид. – Пушок у меня добрый, как дитя. И не собака он, а цербер. Щеночек он еще... А музыку он как любит... споёшь ему колыбельную – и он сразу же засыпает.

  Я хмыкнул про себя.

  – Значит, у него там конура?

  – Нет, – качнул косматой головой лесник. – Дамблдор купил его в конце лета для охраны. Я говорил ему, зачем такого малыша на охрану ставить, а он мне сказал, что Пушок всё равно большой и страшный, а эту важную вещь надо тщ... тщ... э-э... сильно охранять. А то Фламель будет недоволен. Но тссс... я вам ничего не говорил.

  Новую метлу, похоже, заслужил Хагрид, а не Уизли.

  – Само собой, Хагрид, можешь на нас положиться, – важно подтвердил рыжий. – Мы друзья и тебя не выдадим. Ты ведь никому не скажешь, Поттер?

  – Что я, больной – подставлять своих знакомых под цербера? У меня и врагов-то таких нет. Хагрид, ты не против, что я уже пойду? А то у нас в понедельник зельеварение, подготовиться надо.

  – Конечно, Гарри, иди, раз надо, – покивал лесник. Видно, он сказал всё, что от него требовалось.

  – И мы с тобой, Поттер, – подхватился Уизли.

  – Да вы сидите, сидите – вы и так сюда опоздали. Еще и погостить не успели, зачем хозяина обижать...

  Не дожидаясь ответа, я выскочил за дверь и зашагал вдоль опушки леса. Двором я сегодня и обратно не пойду.

  От Хагрида я пошёл сразу в библиотеку, не сомневаясь, что Гермиона ждёт меня там. Кроме неё, там было ещё несколько учеников, сама она сидела на отшибе, в дальнем конце читального зала.

  – К зельеварению готовишься? – спросил я достаточно громко, подойдя к её столу. – Как насчёт вместе позаниматься?

  – Давай.

  Я сел на соседний стул, она пододвинула ко мне учебник. Мы склонились над страницами.

  – Ты там был? – едва слышно спросила Гермиона.

  – Да. Собака – это щенок цербера, зовут Пушком. Он сидит в запретном коридоре и что-то охраняет. Дверь туда открывается Аллохоморой. Пушок очень быстро засыпает под колыбельную в любое время суток.

  – Зачарован на колыбельную?

  – Наверняка.

  – Ты знаешь, что он охраняет?

  – Какую-то мелкую вещицу, которую Хагрид при мне забирал из Гринготса, когда водил меня покупать учебники. Хагрид сегодня сказал, что к ней имеет отношение какой-то Фламель.

  – Ты догадался, чего от тебя хотят?

  – Чтобы я полез туда за этой штучкой, желательно в компании младшего Уизли и Лонгботтома.

  – Ты знаешь, что это за штучка?

  – Нет.

  – Полезешь?

  – Нет пока.

  – Почему?

  – Нужно узнать об этом замысле побольше. Хотя бы о том, кто такой Фламель и с какими штучками он имеет дело.

  – Понятно. Давай я попытаюсь узнать что-нибудь о Фламеле?

  – Было бы замечательно.

  – И ещё я послушаю, о чём говорят в общаге. У нас привыкли, что я всё время за книгами и больше ничего не замечаю.

  – Посмотри, не вербует ли Уизли кого-то ещё, кроме меня и Лонгботтома.