Текст книги "Гладиатор (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

И Далат любил. Любил отечество, защищал Империю со всей страстью, так как учили деды… Однако только потеряв половину своей души, он понял, за что так яростно скрещивал клинки и рубил головы…

За тех, кто ждал дома, за мир и возможность проводить отпущенное время с одним-единственным существом, с тем, кто и был родиной, родными, Империей – всем.

Сражаясь так много лет, он наконец понял, что значит род. Род – это та любовь которой дышат рожденные тобой существа.

Так почему же эта мысль немыслимо долго скрывалась от Далата, оставляя лишь сухое громоздкое понятие – Род. Род без любви не имеет смысла, и фамилия превращается в пустой набор букв. Так зачем его сохранять? Оболочка без души не имеет смысла. Род Спиционов без Офиару не имеет для альфы никакого значения.

Далат остановился в проеме, разглядывая темный силуэт в собственной постели. Пламя свечей лоснилось по натертой маслом коже, подчеркивая привлекательность молодого тела. Плавные изгибы скрадывал полумрак, даря эфемерность, словно сам бог решил спуститься к потерявшему надежду воину. Светлые льняные волосы струились по заостренным плечам.

У Далата перехватило дыхание.

– Офиару?

====== Наваждение ======

– Офиару?

– Да, любимый, – отозвался такой дорогой сердцу голос.

Альфа не мог пошевелиться. Сердце глухо стучало в груди.

– Ты вернулся? – не веря себе, он сморгнул и сделал два решительных шага к ложу.

– Не вынес разлуки с тобой, дорогой.

Присев на кровать, Далат протянул руку, коснулся бедра, скромно прикрытого простыней...

Наваждение не исчезло.

Словно в тумане, альфа не мог оторваться от пламени свечи, танцующего в обожаемых глазах. Не выдержав, он резко подался вперед, прижал к себе дорогое тело и стал отчаянно покрывать поцелуями лицо, волосы, плечи.

– Родной мой, любимый, как же я соскучился, – шептал Далат, едва отрывая губы от гладкой кожи. – Зачем ты ушел, зачем оставил, я сходил без тебя с ума, я не отпущу тебя больше, никогда. Слышишь, никогда!

Омега в его руках тихонько скулил от желания, томно вздыхал и теснее подставлялся под жаркие поцелуи, пока Далат продолжал что-то шептать срывающимся гортанным рыком, наваливаясь на хрупкое тело все тяжелее.

– Давай, дорогой, возьми меня скорее, – пропищал распаленный омега...

Что-то было не так.

Опасность острием стрелы утыкалась в макушку, отвлекая от любимого супруга.

Далат немного замедлился, прислушиваясь к инстинктам, но не выпуская Офиару из рук.

Чувство напряжения словно витало в воздухе духом надвигающейся беды.

На секунду прикрыв глаза, Далат сделал глубокий вдох.

Горьковатый огненный запах коснулся ноздрей.

Распахнув глаза, альфа с ненавистью оттолкнул подделку.

– Любимый?! – непонимающе воскликнул омега.

Тем временем генерал кинулся к окну, распахивая створки настежь и впуская холодный ночной воздух.

Дурман развеивался.

Быстро смекнув в чем дело, омега кинулся прочь с кровати, надеясь унести ноги раньше. Далат бросился следом, дотянувшись до развевающихся волос и резко дернув назад.

– Ай!!! – визжал обманщик, когда альфа тащил его за пучок темных косм обратно. – Пусти!

– И что же ты забыл в моей постели, Эвиний? Снова? – не глядя на омегу, пробасил Далат. Свежий воздух рассеял наваждение, и генералу больше не нужно было смотреть, чтобы понять что за змей вполз в его дом.

– Я просто хотел скрасить твое одиночество, – лепетал испуганный омега, пока Далат привязывал его простыней к ножке кровати.

– Скрасить мое одиночество, говоришь? А кто тебя просил об этом? – затянул альфа узел потуже.

– Никто. Но на тебя смотреть больно!

– А ты не смотри, – Далат прошел к сундуку у стены и с грохотом распахнул крышку.

– Да, как же это можно. Я ведь люблю тебя! – чуть ли не с претензией вопил омега.

– Любишь? – альфа в полумраке сверкнул темными как омут глазами.

Эвиний чуть запоздало кивнул.

– На все пойдешь ради меня? – найдя то, что хотел, Далат развернулся в пол-оборота, позволяя омеге увидеть то, что он искал.

В руке альфы сверкнул нож.

– Чего притих?

Глаза омеги полезли на лоб, он подобрался, в ужасе закусил губу, выдохнул почти неслышно:

– Отпусти меня… пожалуйста.

– Отпущу, родной. Отпущу. Сейчас. – И альфа решительно шагнул в угол к забившейся в истерике крысе.

====== Новая жизнь ======

– Обрить сына благородного семейства! – Тор в удивлении смотрел на безразличное лицо друга. – Как тебе в голову такое пришло?!

Далат лишь передернул плечами.

– Это слишком, тебе не кажется?

– Тор… – в зал ворвался темноволосый омега. Хотя «ворвался» не самое подходящее слово для маленького пыхтящего шарика, медленно, но верно движущегося к цели, – ты уже слышал, – на ходу вещал он, когда заметил генерала. – Ой, я помешал? – и заискивающим щенком уставился на мужа.

– Конечно, нет, солнышко. Обсуждаем дела насущные.

– А дела побритые и жалкие вы тоже затрагиваете? – Дэль с уважением посмотрел на генерала. – Это великолепная идея!

Далат отреагировал на восторженную похвалу легким кивком.

– Ну хоть кто-то оценил. И все же советую принести извинения отцу Эвиния.

– Нет.

– Далат!

Двое альф уставились друг на друга.

– Милый, но ведь он защищал честь Офиару, – тихонько, так, чтобы кроме них троих никто больше не слышал, прошептал Дэль, кладя руку на запястье супруга.

– Вижу, у тебя серьезные заступники, – недовольно сдаваясь, ответил Император. – Ладно, я улажу вопрос. Но больше без фокусов. Каковы донесения с границ?

– Варвары наступают с северо-востока. Движутся пешим ходом, скоро будут у наших границ.

– Войска?

– Часть перебросили, подтягиваем обозы и новые единицы. – Далат нахмурился.

– Есть проблемы?

– Они избегают открытых местностей. Придется перестраивать стратегию, многие боевые сочленения окажутся бесполезными в лесах.

– Докладывай каждый день.

Генерал кивнул.

– Ты свободен.

Массивная дверь захлопнулась за Далатом, а омега уже устраивался у любимого на коленях.

– Это опасно?

– Нет, родной. Это далеко от Рима. Легионеров много, и они хорошо обучены. Тебе не о чем волноваться.

Омежка кивнул. Руки альфы, как и его собственные, обхватили огромный живот.

– Как мы его назовем? – задумчиво спросил Дэль.

– А как ты хочешь?

– Если будет омега, то давай назовем его Хели, только у нас будет альфа. Вот, – Дэль сдвинул руку мужа выше пупка, – чувствуешь, как толкается? Так что мы назовем его Креон. Ты же не против?

– Конечно, нет. – Тор мягко улыбнулся, когда омежка расслабленно выдохнул:

– Слава богам. Так переживал, что мы будем спорить из-за имени. Это же так важно. Ты, наверное, тоже об этом думал?

– Думал.

Тор убрал отросшие черные волосы с шеи и тепло выдохнул, заставляя Дэля ерзать от мурашек, пустившихся вниз по позвоночнику.

– И-и-и? Ты согласен с моим выбором?

– Абсолютно.

Тор легонько прикусил загривок омежки.

– А мой выбор мы используем, когда у нас будет второй, третий, четвертый…

– Зачем так много? – испугался паренек.

– Чем больше, тем лучше. Согласен?

– Ну-у-у да, но… А вдруг они будут такими как я? – скукожился расстроенный омега. – Я не справлюсь.

– А ты и не обязан. У тебя есть я, – альфа крепче обнял свое счастье. – И вместе нам все по плечу…

Недовольно заерзав, промокший от пота омега выбрался из-под медвежьей шкуры. Дед опять накинул на него меха, пока тот спал.

Глянув на острые лучи света, подбиравшиеся все выше к связкам лука, Офиару понял, что снова бессовестно долго дрых. Подпрыгнул, запутался, снова вспомнил деда добрым словом и, наконец, принял вертикальное положение.

Горячие пятки коснулись студеного пола, заставляя растрепанного паренька вздрогнуть и поджать пальчики. «Как же холодно», – подумал он и шустро спрыгнул с широкой лавки, превратившейся в кровать для маленького омеги. Нащупав валяные чоботы, мигом надел их на ноги и подбежал к окошку.

Так и есть, тяжелые глухие удары вовсе не приснились. Дед колол дрова силой своей играючи. «Мошенник», – решил Офиару, вспомнив, как еще пару дней назад старик умирал от болей в спине и был не в состоянии подняться. А когда омега наконец согласился с ним перезимовать, хворь как рукой сняло.

Растапливая печь, омега вспоминал, как встретил этого прохиндея впервые. Вернее увидел, потому что разыскивал этого старикана почти неделю, следуя тщательным указаниям Курция, и все впустую. Шел на восток, потом вверх по реке, у ущелья свернул налево – и ничего.

Устав после долгого перехода по имперским землям, а потом замерзая в лесу, он был готов сдаться и идти дальше в родные земли, когда однажды утром проснулся от запаха жареного мяса. Напротив него сидел леший, заросший словно куст, с нависающими бровями из под которых блестело два черных уголька.

– Проголодался, малец? – прохрипел он осоловело пялящемуся на него пареньку.

И удивиться было чему.

Помимо уж очень впечатляющего вида утреннего гостя, Офиару был готов поклясться, что не слышал ни единого шума, ни треска сухих веток, с лихвой стелящих полог дубового леса, ни крика вспуганой птицы, ничего. Старик будто материализовался из воздуха, развел костер щелчком пальцев и спокойно прокручивал тушку зайца над огнем.

Придя в себя, он все же познакомился с чудо-юдом, к облегчению узнав в нем того самого дедушку, к которому отправил его Курций. Узнав о враче, Дридвас, так звали старика, совсем обрадовался, а когда Офиару передал ему посылку и письмо, то и вовсе вцепился в него как клещ и поволок глубже в лес.

Оказалось, что двое суток омега ходил кругами, игнорируя глухую чащу, где притаилась крошечная полянка с приземистой избой, добротно сколоченной и просторной.

Плотно накормив омегу, старик потребовал рассказать ему новости, пока сам заваривал чай и собирал на стол, и как бы не отнекивался омега, он был накормлен и обогрет. Язык развязался сам собой, а на пятой кружке чая Офиару рыдал взахлеб, изливая горести, томившие его с того дня как он покинул Рим…

На ночь глядя старик его никуда не отпустил, и Офиару впервые за последние недели крепко спал.

Наутро ему стало стыдно за собственную несдержанность и он попытался улизнуть втихомолку. Омега уже пробирался к двери, когда дед отчаянно закряхтел, вынуждая паренька вернуться и справиться, не случилось ли чего. И конечно, случилось. Старика скрутили старые боли в спине, и омеге не оставалось ничего иного, как остаться и приглядеть за древностью.

Так он думал тогда.

Всю неделю старик ныл и канючил, как одиноко ему в глуши и что было бы, если бы Офиару не появился. Даже воды некому было бы подать.

В общем, хитрован уговорил его перезимовать вместе.

Немного подумав, Офиару рассудил, что рыдать вдоволь он может везде, и где коротать зиму, да и всю оставшуюся жизнь, совершенно не важно, если рядом нет Далата.

Как только омега сдался, старику как по волшебству полегчало. Колоть дрова, носить воду, охотиться омеге не разрешалось. Вот тут-то омега и понял, как его водили за нос. Этому альфе хоть и перевалило за девятый десяток, но позиций своих он сдавать не собирался, командуя мелким как хотелось.

Офиару думал было возмутиться, но злиться на старика не представлялось возможным, как бы сильно он того не желал. А уж каким интересным рассказчиком тот оказался! Он, казалось, знал все на свете, а по вечерам баловал мальчишку занимательными то ли байками, то ли легендами. Офиару слушал раскрыв рот, и дедушке не раз приходилось напоминать что «чай стынет».

За вечерними посиделками время неслось незаметно, и омега даже иногда забывал о собственных печалях и горестях, всерьез подумывая задержаться у дедушки подольше…

День сегодня стоял ясный, морозный. Ледяные узоры щедро расписали пару небольших окошек. Но вот занялся огонь в печи и тепло потянуло вокруг, отогревая застуженные предметы.

Омега расслабил плечи. Дэль должен был вот-вот родить, и Офиару в надежде молча просил богов позаботиться о младшем брате. Тогда его рука сама собой спускалась вниз и гладила плоский живот…

– Чего грустишь, малец? – Офиару вздрогнул. У двери копошился дед, скидывая тяжелую фуфайку и стаскивая припорошенные снегом валенки.

– Задумался просто.

– Скучаешь?

Цепкий взгляд темно-карих глаз, казалось, видел его насквозь, и омеге не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть.

– Не переживай, придет весна, глядишь, передумаешь.

– Нет, дедушка. Не передумаю, – отвернулся Офиару.

– Дело твое, но не зарекайся. А пока давай-ка посчитаем, сколько дров нам понадобится чтобы переждать метель.

Омега посмотрел в окно. Солнце сияло высоко, а крошечные снежинки едва заметно блестели в белоснежном хороводе.

– Будет метель?

– Еще какая. Дня на три. Так что давай готовиться.

Дридвас не ошибся.

Метель бушевала трое суток, а после им пришлось откапывать выход из избы. Благо дед оказался бывалый, и в доме обнаружился основательно набитый подвал, так что с голоду помереть им не грозило, а натасканные накануне бури дрова весело потрескивали в раскаленной печи.

Вот уже четвертый час они раскапывали двор, когда старик напрягся и посмотрел куда-то в глухую стену, отгородившую поляну от остального леса.

– Офиару, иди в дом.

– Что-то случилось?

– Иди, сынок. И не показывайся, пока я не позову.

Не став спорить, Офиару скрылся в избе. И, поспешив скинуть валенки, бросился к окну, посмотреть, чем это собирается заниматься дед.

Старик тем временем направился ближе к небольшому зазору, скрытому ветками. Именно таким они пробирались на поляну.

Через несколько минут появились какие-то люди, небольшой отряд.

«Варвары», – с ужасом понял омега, разглядывая пестро одетых людей огромного роста с мечами и топорами наперевес.

====== Судьба ======

Дридвас разговаривал с варварами недолго, и все это время омега выкручивал себе пальцы, переживая за старика. Наконец старик повернул к избе, оставив варваров настороженно ожидать у окраины поляны.

– Что им нужно? – подскочил Офиару к альфе, как только тот переступил порог.

– Вождь заболел. Они хотят помощи.

– Это опасно?

– Зависит от того, смогу ли я чем-нибудь помочь.

– А вы сможете?

Старик оторвался от своей сумки, куда собирал все, что ему могло понадобиться: сушеные травы, коренья, бутылочки и плошки, склонился над Офиару и положил руку ему на затылок.

– Все будет хорошо, маленький. Не переживай.

Уже стоя у двери, натягивая валенки покрепче, он сказал:

– Как только мы уйдем, обожди немного и натаскай себе дров, да поглядывай, чтоб никто не подкрался. Затем запрись и не выходи пока я не вернусь. Понял?

Офиару послушно кивнул, и старик вышел прочь.

Зимний сумрак стал сгущаться рано, выпуская на небосвод сияющие кристаллы звезд. Переживая за Дридваса, омега то и дело подскакивал к окошку только за тем, чтобы увидеть пустынное темно-синее полотно сугробов, обрамленное черными кронами зарослей.

Следуя указаниям деда, омега натаскал дров и закрылся, понимая, что ему может грозить опасность.

Он решил потушить печь и затопить ее лишь когда стемнеет, в надежде, что дым останется незамеченным. После, задрапировав окна отысканными тряпками, омега развел оставленный ему чай, как это делал дед, и сел ждать.

О варварах он знал немного. Что-то ему рассказывал папа, остальное он слышал от мужа. Если он ничего не забыл, то варвары это воинственная орда кочевников, обитающих далеко на востоке. Они не строят жилищ, а предпочитают передвигаться с места на место, уничтожая все на своем пути, словно саранча.

После свадьбы Офиару иногда слышал упоминания о них от мужа и его друзей. Омега не до конца разобрался в происходящем, потому что никто не хотел «нагружать голову младшего супруга лишними сложностями»(Офиару злился про себя, вспомнив слова одного военачальника, к которому обратился с вопросом), но общее опасение уловил верно. Варвары неминуемо приближались к границам Империи и, кажется, никто точно не знал, чем это грозит, ибо переговоров те не вели и в контакт с иноземцами не вступали, предпочитая угонять последних в рабство…

Стук в окно напугал Офиару. Он вздрогнул и осторожно подкрался ближе.

– Это я, Офиару, открывай, – раздался голос старика снаружи, и омега кинулся отпирать засов.

Ввалившийся альфа больше походил на сугроб.

– Неси веник.

Тщательно отряхнув деда от снега, Офиару помог ему раздеться, сгорая от снедавшего его любопытства, но проявлять его не торопился, видя, в каком состоянии дед. Нос у Дридваса был красный, а губы и вовсе посинели.

– Чаю, – нашелся Офиару и бросился наливать горячую жидкость в большую глиняную чашу. Дедову травку он нашел в мешочке рядом. Сам он пил другой сбор, говоря, что тот помогает от болей в спине.

Старик устало рухнул на лавку и откинулся на стену, примяв подсохшие пучки трав. Офиару протянул чашу и нечаянно коснувшись ледяной руки, вздрогнул.

– Не переживай, сынок, мороз меня не берет, – подмигнул старый альфа.

– Устали?

– Очень, – выдохнул дед, отрываясь от напитка. – Идти туда несколько часов, а уж после метели и вовсе пришлось... пробираться.

– Как они вообще вас нашли в этой глуши?

Старик, хмыкнув, ответил с уважением:

– У них отличные следопыты. Среди этого племени отыскались те, кто когда-то лечился у меня, поэтому когда их вождь заболел и знахари оказались бессильны помочь, кто-то упомнил, живет-де в лесах один старик… – Дридвас звучно потянул чай, причмокнул, заставив Офиару сдвинуться ближе к краю лавки и опереться на стол.

– Он умрет?

– Я успел вовремя. Еще бы пол-денька, и его не спасти. Лихорадка и обморожение рук. Но ничего, теперь оклемается.

– Почему-то я всегда думал, что кочевники крепкий народ, раз живут без дома, – размышлял вслух Офиару.

– Так и есть. Метель накрыла их в пути, пришлось разбивать лагерь и устраиваться впопыхах. Вождь сам захотел удостовериться, что с людьми все в порядке и никому не нужна помощь. Когда они закончили, буря разошлась вовсю, и альфа слег. Сначала думали, простуда. Ан нет, все оказалось куда серьезней. Всего необходимого для лечения у них не нашлось, а метель привязала их к месту. Так что, сынок, ему повезло. Судьба.

Кивнув, Офиару задумался:

– Дедушка, а они близко к границе?

Дридвас нахмурился.

– Лес принадлежит Империи. Пустошь, где осели танмуры – свободная территория. Стоит им сделать шаг, и... – старик снова отхлебнул, позволив тишине закончить за него.

– Значит, будет война?

– Будет.

– А если бы он умер? – не смог удержаться Офиару от вопроса.

– Если бы он умер, то его место занял бы другой. Поверь, я бы отдал свою никчемную жизнь, если бы она стоила мира. Но, увы, один человек ничего не значит.

От страха омега подобрал ноги и уткнулся носом в колени. Единственное, чего он хотел, это увидеть мужа хоть одним глазком. Вдруг ему нужна поддержка? Или просто забота, ведь он наверное и ест плохо и спит мало.

– Может, домой?

Дридвас внимательно вглядывался в лицо омеги, пока тот не замечал ничего вокруг. Офиару поднял угрюмый взгляд, задержался на морщинистом лице и покачал головой:

– Нет, дедушка. Нет.

– Тогда давай спать. Утро вечера мудренее.

Следующие дни прошли для Офиару как в тумане. Он делал то, что должен был, но мысли его витали очень далеко. Даже истории деда не могли отвлечь его от мрачных дум.

После полудня юноша и старик перебирали ягоды в подвале.

– Дедушка, – нарушил тишину омега.

– Да, сынок. Устал? Говорил же, иди отдохни.

– Я не о том. – Офиару, не отрываясь, брал новую скорченную ягоду шиповника и перекладывал ее в кувшин, определяя как пригодную для настойки. – Я, наверное, вернусь.

– Правильно, Офиару, правильно.

Долго думая обо всем на свете, Офиару понял еще в пути, что отныне никогда. Никогда не сможет он подпустить к себе другого альфу. Но и думать ни о чем другом, кроме своего мужа он тоже не мог.

Тоска глубже вгрызалась в сердце, и даже еженощные приступы отчаянья, кончающиеся тихим хрипом в подушку, не приносили облегчения. С каждым днем становилось только хуже.

Вещи летели из рук сами собой, он не помнил, зачем его послал дед на двор, руки стало мелко потряхивать от тревоги. Ему казалось, что вот сейчас Далат нуждается в нем больше всего. А Офиару, его пары, нет рядом.

– Я уйду завтра, до зари.

– Хорошо, Офиару. Я соберу тебе небольшой гостинец. Тебе же понравился мой чай?

Кивнув, омега улыбнулся.

Вечером оба поняли, что это их последние посиделки.

– Ты ж навещай меня. И детишек своих прихвати.

Побледневший омега поджал губы:

– Вы же знаете, что это невозможно.

– Все возможно. Ты еще молод и все у тебя наладится.

Ничего не ответив, Офиару опустил взгляд на стол.

Он не хотел говорить Дридвасу, что вернувшись, потребует у мужа взять второго омегу в семью, иначе он не намерен с ним оставаться. Таково будет его условие. Пусть Офиару будет страдать, но Далат узнает радость отцовства, и если ему повезет и омега окажется достаточно добрым чтобы позволить несчастному первому супругу помогать ухаживать за ребенком, то о большем счастье он и мечтать не посмеет…

Тук, тук, тук.

Дридвас и Офиару переглянулись.

– Кто там? – Гаркнул старик так, что омега плотнее вжался в угол.

– Открывай, дед! Октар пришел! – раздалось в ответ.

– Кто это? – прошептал Офиару.

– Похоже, воскресший вождь.

====== Вождь ======

– Оденься и сиди тихо, – скомандовал пожилой альфа. Омега быстро кивнул и кинулся к вещам.

– Иду! – проголосил дед для ночных гостей.

Усаживаясь в самый угол за спиной деда, Офиару старался не пялиться, когда исполинского роста альфа закрыл собой дверной проем, а затем выпрямился, доставая макушкой до потолка.

Скинув плащ, тяжело рухнувший на пол, громила предстал во всей красе. Силы он был немереной, мышцы напоминали бычьи, бугрясь наперегонки. Смуглая кожа переливалась мокрым песком даже в скудном освещении избы. Варвар, или танмур(как однажды назвал их племя дед) был опоясан мехами и кожей. Темные штаны прятались за бесчисленными шкурами неизвестных Офиару зверей, нависавших ниже бедра. Их светло-коричневые и желтые расцветки украшали пятна и полосы, словно повелителя животного царства.

– Доброго вечера, дедушка, – прохрипел еще сиплым от простуды голосом альфа.

– Добрый, коли с миром, – настороженно ответил хозяин.

– С миром. – Альфа слегка склонил голову, а его провожающие темной массой перекатывающиеся позади, тут же согнулись пополам в поклонах.

– Тогда милости просим.

Тотчас ноздри альфы затрепетали, и он застыл, хищно зыркнув в сторону омеги, ловя того за подглядыванием. Глаза сверкнули желтым, как у волка в темноте, и Офиару потупился, втянув голову.

Тот же сиплый голос проговорил что-то на незнакомом наречии, и дверь захлопнулась.

– Холодно, поди, на дворе, – сетовал дед, волнуясь за оставшихся снаружи.

– Нам? Нет. – В голосе гостя померещилась слабая улыбка.

– Прошу к столу.

– Благодарствую.

Дридвас повел пришедшего, опережая того на шаг, предложил противоположную лавку, сам уселся рядом с Офиару. Доска натужно скрипнула под весом гостя, и места в домике сразу не стало, словно альфа заполнил собою все пространство.

Омеге стало не по себе.

Слишком много этого пугающего человека, слишком резкий запах. Хотелось уйти, но так просто омега не собирался сдаваться. Альф он видел не в первый раз, и он уже не маленький, несмотря на обращения деда. В конце концов этот варвар просто гость в чужом доме, а значит, Офиару не станет бояться и трусить. Все будет хорошо.

– Это мой племянник, Офиару, – без зазрения совести солгал старик. Врать о более близком родстве не имело смысла, между их запахами не было ничего похожего, а вот за дальнюю кровь омега мог сойти. Офиару сразу понял, что дед старается защитить его и согласно кивнул.

– Рад знакомству. Меня зовут Октар.

– Здравствуйте, – тихо и твердо ответил омега, решаясь посмотреть на гостя напрямую.

Ему хватило секунды, чтобы необычный облик альфы врезался в память. Высокие скулы и огромные миндалевидные глаза чайного цвета. Волосы дикаря растрепанно спадали на лоб, выгоревший на солнце темно-русый оттенок терялся в пепле и бронзе. Множество колец из белого металла украшали уши гостя. И запах… Специи и мускус, горькая трава и слабый запах пота, усиливающий аромат, разом затопил избу, перебивая запах дедушки и омеги.

Побороть такого будет не просто.

Запах подчёркивал ореол силы и могущества. Внешность лишь подтверждала скрытую угрозу, притаившуюся за снисходительной маской благодарности, не отменяя искренности последней. Перед ним был один из сильнейших представителей своего пола, с которым Офиару довелось повстречаться.

Офиару поспешно опустил ресницы и сделал вид что его здесь нет, позволив Дридвасу и гостю вести беседу, из которой становилось ясно, что Октар хотел лично выразить благодарность за свое спасение.

В это время Офиару думал о том, что именно ему, супругу генерала, чьим легионам предстоит сразиться против варваров, выпала доля сидеть за одним столом с врагом.

Ему срочно нужно было возвращаться к Далату.

– Спасибо, но мне ничего не надо, – вежливо и настойчиво повторял Дридвас.

– Я уверен, что могу дать то, что вам придется по душе. Если золото и каменья вас не прельщают, то могут покорить меха. Ничего подобного вы не найдете в округе.

– Такому древнему старику как я, немного нужно. Пара медвежьих шкур да зайцев на шапку.

– Тогда вам понравятся танмурские ткани, – не сдавался Октар.

– Куда мне, – скромно развел руками Дридвас. – Я живу скромно, уединенно. Жаль будет тратить такую красоту на нашу глушь и грязь.

– Может, скот? Наши коровы и козы славятся отменным молоком, – зашел Октра с другой стороны.

– Щедрое предложение. Однако я слишком стар, чтобы присматривать за кем-нибудь помимо себя.

– Наверняка пара юных омег скрасят ваше одиночество и заодно присмотрят за хозяйством.

– О, спасибо, но вынужден отказаться. Мне хватает забот с Офиару, – прикинулся старик беспомощной древностью, пытающейся совладать с молодым юношей.

Альфа дураком не был и видел, что старик попросту отнекивается, но гордость не позволяла остаться в долгу и не отблагодарить спасителя, пусть тот и начинал его немного раздражать. Он, Октар Неукротимый, Повелитель Многотысячной Орды, Наместник Небесного на Земле, сидит и уговаривает упрямого деда принять его милость! Пора было с этим заканчивать.

– Если племянник вас тяготит, могу подыскать ему отличного мужа среди моих лучших бойцов. Уверен, мой выбор сможет осчастливить любого омегу.

– У меня есть муж, – последние слова зацепили Офиару, заставив вынырнуть из собственных размышлений. Застигнутый врасплох, он забыл о смиренной роли, отведенной ему стариком и прямо посмотрел в глаза альфе.

Октар не видел ни страха ни смущения. Только достоинство и твердость.

– Прости, если обидел. Но запаха я почти не чувствую, – нахмурился альфа, не понимая как у замужнего омеги мог быть такой слабый запах мужа. Вдохнув тонкий будоражащий аромат омеги впервые, он почувствовал лишь слабый отголосок чужого присутствия, рассудив, что у парня был ухажер или друг, не более того.

Растерянный омега чуть нахмурился.

– Не стоит придавать этому значения. Запах вещь тонкая. У Офиару действительно есть муж. Так что простите, – поспешил вмешаться старик.

– Альфа, так редко навещающий омегу, не достоин столь прекрасного супруга. – Октар вперился в Офиару, заставив того порозоветь от неуместного комплимента. И все же Офиару выдержал взгляд.

Танмурец не мог не признать привлекательности паренька. Пусть тот и прятался в десяти одеялах, его кожа была чиста как гладь озера в безветренную ночь, а волосы заплетали серебро луны. Туман в глазах завораживал. Октару всегда нравилось утро после дождя – свежее, чистое, обещающее.

Намек на то, что запах отсутствует по причине неисполнения мужем своего долга задел омегу за живое:

– Мой муж достоин тысячи омег и ни одна из них не заслуживает чести вымыть ему ноги.

Веки танмурца опустились ниже, превращая глаза в узкие щели

– Поскольку ты не принадлежишь мне, то твой муж либо сам Небесный, либо, на худой конец, Император? – решил поддеть храброго омежку вождь, щуря хитрые глазищи.

– Достоинство человека не измеряется его статусом, – подняв подбородок, гордо ответил Офиару и сложил руки на груди.

– А чем же оно измеряется?

– Способностью защитить близких ему людей или проиграть, сделав все ради этого.

– Не вижу защитника рядом, – с хрипотцой протянул Октар, наклоняя голову чуть вбок и продолжая рассматривать занимательного мальчишку.

– Это мой выбор, – уперто, со сквозившей в голосе горечью заявил Офиару, выпрямившись.

«Так и есть», – подметил про себя альфа. Королевская осанка омеги выдавала в нем далеко не простого лесного жителя и порождала еще больше загадок.

– Ой, дети, – вступил старик, когда понял что на его подстольные щипки Офиару не реагирует, и дело нужно брать в свои руки, – поздно уже. Устал я.

– Да, пора в обратный путь, – поднялся Октар, в тот же миг потеряв всякий интерес к беседе и направляясь к выходу. – Говорят, вы мастер заваривать зелья? – обернулся он уже перед дверью.

– Я всего лишь скромный травник.

– Могу я вас попросить об одолжении?

– Постараюсь помочь, если смогу.

– У моего близкого друга ноют зубы. Вы могли бы помочь?

– Конечно. Отвар будет готовиться несколько часов, – довольный предстоящим уходом гостя сказал старик. – Первым делом с утра я позабочусь об этом.

– Отлично, – улыбнулся Октар. – Тогда пришлите вашего племянника с лекарством, как только будет готово.

Старик запнулся.

– Думаю, это невозможно. Я лучше сам принесу.

– Не стоит утруждать такого почтенного человека. А судя по словам мальчишки, все важные выборы он уже сделал и абсолютно свободен.

Хищный прищур расставил все на свои места. Старик и мальчишка сами загнали себя в ловушку.

– Он заблудится. Мальчик плохо знает лес.

– Живя в нем всю жизнь? – удивленно вскинул бровь альфа. От былого дружелюбия не осталось и следа. – Я пришлю провожатого, он будет ждать у реки.

– Октар, пожалуйста, – старик понимал, что силы неравны и он безвозвратно проигрывает омегу.

– Волноваться не о чем, мой друг, – сделал он ударение на последнем слове. – Раз вам ничего не надобно, значит я сам выберу подарок. А за мальчика не переживайте, его не тронут.

– Но…

– Даю слово. Надеюсь, этого достаточно?

Тон превратился в предостерегающий, и дед был достаточно мудр, чтобы вовремя сдаться. Пусть будет слово, но если он посмеет раскрыть рот, то не останется и этого.

– Достаточно, – сокрушенно ответил Дридвас. – Офиару принесет отвар.

– Доброй ночи, – и Октар вышел.

Набравшись духа, старик обернулся – и встретил взгляд, полный испуга и непонимания.

====== Бой ======

– Но зачем я ему? – растерянно, давя голос на шепот, произнес Офиару.

Альфа, сгорбившись, устало прошел к печи.

– Это я виноват, сынок.

– Не нужно брать вину на себя, дедушка…

– Ты не понимаешь. Помолчи, – дед покачал головой и опустился рядом с омегой. – Курций прислал письмо и просил о помощи. Первый раз на моем веку, когда он обратился ко мне за советом. Он написал, чем лечил тебя, а ты рассказал о своей беде. Мне оставалось только продолжить лечение, – дед перевел ласковый, полный жалости взгляд и чуть дернул подбородком. – Тебе же понравился чай?