Текст книги "Гладиатор (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Высечь! – заявил Дэль с порога.

– Доброго тебе дня, солнышко, – как ни в чем не бывало, откликнулся Тор.

– Доброго дня! Доброго мне дня?!!

– Тише, любимый, не стоит так орать, а то наш будущий сын оглохнет еще в утробе.

Тем временем Дэль пересек просторное помещение, чеканя шаг маленькой ножкой и все больше хмурясь.

– Твой будущий сын еще и ослепнет, увидев что вытворяет его блудливый отец!

Тор немного поморщился от нелицеприятного заявления:

– Разве я давал повод говорить такое?

Дэль встал напротив Императора, искря молниями в сторону двух прислужников, что опустив взгляд, стояли чуть поодаль за спиной Тора, будто бы он их защитник! От этой мысли младший супруг завелся ещё сильнее.

– О, повод, – Дэль деланно сложил руки над животом и стал постукивать указательным пальчиком по нижней губе, размышляя, – дай подумать… Какого черта эти двое лапали тебя, а теперь прячутся за тобой! Я все равно вас достану, – злобно прошипел округлившийся омега, от чего его маленький рост и вовсе пошел на убыль.

Подметив этот забавный факт, Тор тепло улыбнулся супругу. Дэль, решив, что над ним не просто издеваются, а открыто смеются, только плотнее сжал зубы.

– Не прощу.

– Оставьте нас, – холодно потребовал Тор, видя что его омега дошел до последней стадии истерики: «Всех убью! Начну с мужа!»

Как только ненавистные приставалы испарились, Император поднялся, оглядев пышущий злобой шарик.

– Так уж и не простишь? – игриво поинтересовался он.

– Не играй со мной.

– И не думаю, – Тор не спеша спускался по ступеням, гипнотизируя Дэля взглядом, будто хищник наметивший жертву. – Просто думаю, ты погорячился.

Дэль сделал шаг назад, прекрасно видя маневр супруга.

– Твои фокусы на этот раз не пройдут.

– Не понимаю о чем ты, – невинно произнес Тор, уверенно сокращая расстояние между ними.

– Стой где стоишь!

– Вот еще. Я так рад тебя видеть, что собираюсь тебя обнять, – и с этими словами Тор бросился к Дэлю, не успевшему из-за недавно приобретенной неповоротливости ускользнуть от крепких объятий.

– Пусти! – вопил он что есть мочи.

– Зачем?

– Я пришел с тобой поговорить.

– А мне показалось, что обвинять, – негромко говорил Тор в маленькое ушко, не забывая выдыхать для нужного эффекта.

– Я видел то, что видел!

– И что конкретно?

– Они тебя лапали! Снова!

– Один делал мне массаж, а другой и вовсе не касался.

– Так накажи их!

– За что?

– За то, что хотят залезть к тебе в постель! И не отрицай!

– Не отрицаю.

Дэль замер от неожиданности. Его муж согласился с тем, что эти омеги спят и видят, как бы залезть в его койку?!!

– Сволочь! – чуть не плача выдохнул омега, забившись в крепких руках.

– Я Император и, кажется, не урод, – с расстановкой говорил Тор, осторожно прижимая к себе брыкающееся тельце и усаживаясь обратно на трон. – По крайней мере, ты мне об этом говорил. И нет ничего удивительного в том, что я привлекателен для других.

– Паскуда! Кобель!

– Но мне до этого нет абсолютно никакого дела, – гортанно продолжал шептать Тор на ушко любимого. – Я уже отдал свою душу и сердце и, разумеется, тело в придачу одному злобному милашке, от одного вида которого у меня стоит так, что кому-то придется с этим разобраться.

Уже не так активно, но все же немного сопротивляясь для приличия, Дэль явственно ощутил правдивость слов Тора пятой точкой.

– Все равно ты сволочь, – обиженно, но уже без следа гнева подытожил младший супруг.

– Как скажешь, родной, – целуя в откинутую назад шею, шептал Тор, поглаживая животик и медленно спускаясь ниже…

Проведя с мужем несколько часов, Дэль проспал до вечера.

Тор выматывал его до последнего и ничуть об этом не жалел. Пусть его ласки были нежными и чуткими, он все же доводил молодого омежку до полного экстаза еще до того, как проникал в узкое тело, а затем просто пытал… сладко, долго. Пока обессиленный супруг просто не отключался и не забывал о том, кого хотел наказать или убить.

Дэль разгадал тактику супруга, но бороться с Тором было трудно, потому что совсем не хотелось. Все, чего он желал, это находиться рядом со своим альфой, восхищенно взирая на это совершенство…

Дэль вздохнул в такт мерно покачивающемуся паланкину.

Он все чаще жалел, что его муж Император и его нельзя прибрать к рукам. Во-первых, всегда были эти пресловутые «дела государственной важности», а во-вторых, альфа вырос с ощущением долга и ответственности перед Империей, и иногда омега переживал – вдруг он любит эту самую Империю больше, чем его.

Снова тяжело выдохнув, он понял, что уже прибыл в дом брата.

Тор был занят вечером, а папе, герцогу Орингу, нездоровилось, и он запретил обоим сыновьям навещать себя в доме, выделенном Императором, боясь, что может заразить мальчишек. А уж в положении Дэля это было даже опасно, как для него, так и для будущего малыша.

Поэтому, не найдя чем заняться на досуге, омега решил навестить Офиару, которого не видел уже около недели.

Докладывать о своем визите он посчитал лишним. В конце концов, они братья, и младшему омеге совсем не к лицу было задирать нос.

Вполне ожидаемо, что его никто не встретил в атриуме, и Дэль, выбравшись из носилок при помощи слуги, приказал охране и помощникам ждать его здесь, а сам направился в личные покои хозяев без всякого смущения. Вряд ли он мог застать своего братца за чем-нибудь недвусмысленным. Далат наверняка еще не вернулся, а работы по дому были окончены, не считая ужина, который ожидался где-то через час.

Осторожно передвигая ценное и слегка отекшее тело, Дэль не создавал никакого шума, и потому без труда расслышал разговор слуг, проходя мимо одной из комнат.

– ...Бедный хозяин. Как же ему не повезло с мужем.

– Да уж, найти свою пару и остаться без деток, – вторил тонкий голосок.

– Знаешь, может они и не пара вовсе. Ну нравится хозяину его запах, а Офиару и приврал, наверное, мол, его настоящий.

– Ладно сочинять-то!

– А что? – удивился первый омега, прекратив натирать горшок.

Оба молодых раба-омеги были старше Дэля и занимались работой по дому, скрашивая рутину сплетнями.

Они сидели спиной к дверному проему, а поскольку дверь для римлян была излишком, ничто не мешало младшему супругу императора погреть уши.

– Были бы они истинные, уже понес бы. Третья течка закончилась, а он пустой. Не пара он его.

– Не придумывай. Если хозяин признал, значит, так оно и есть. Больной он просто или слабый, что и дитя не выносит. Толку, что с Акилой мечами машут, да из лука стреляют дни напролет.

– А ведь точно! Может, он ущербный?

– Как это?

– Я слышал, – зашептал парнишка с темными, отливающими медью, коротенькими волосенками. – Есть такие, с виду омега омегой, а внутри альфа, и даже органы не те.

– Типун тебе на язык! Во выдумал!

– Ничего я не выдумал. Сам на базаре давеча слышал. Вот и Офиару такой, выродок…

Договорить парень не успел, потому что на этих словах Дэль вцепился тонкими пальчиками в курчавые лохмы и принялся таскать нерадивого раба по полу.

– Ах, вы сволочи! Это какой еще выродок! Себя видели, сучки глупые!

– Ай, ай, пустите! Помогите!

– Сейча-а-а-ас, сейчас я тебе помогу! – трепал Дэль омегу что было сил. Да как они посмели оскорблять брата и судачить у него за спиной в его же собственном доме!

– Дэль, прекрати! – раздался из-за спины обеспокоенный голос. – Прекрати немедленно.

– Ничего, потерпит…

– Дэль, а ну сейчас же перестань, – голос стал тверже, решительней, – а то я все расскажу папе!

– Тьфу на вас, руки марать не хочется, пусть вас лучше завтра с утречка выпорют хорошенько.

– Ты забываешься, Дэль! Это мой дом и наказывать здесь ты не имеешь права.

– Еще как имею! Это теперь и моя Империя, – взвился младший. – А если бы ты знал, о чем эти двое болтали, так еще спасибо бы мне сказал.

– Хватит, успокойся! В твоем положении тебе нельзя нервничать.

Вспомнив про столь немаловажное обстоятельство, Дэль замолчал и прислушался к себе, стараясь отдышаться от стремительного нападения. Кажется, все было в порядке, но лучше и правда успокоиться.

– Идем, я напою тебя чаем.

Бросив уничтожающий взгляд на согнувшихся в три погибели омег, Дэль вышел с гордо поднятой головой.

Никто в его присутствии не смеет оскорблять брата.

– Как у них язык повернулся сказать такое! – все еще негодовал младший омега, описав ситуацию Офиару в общих чертах. Конечно, он опустил, на его взгляд, особенно обидные ругательства. – И все же их стоит высечь!

– Успокойся, Дэль. Я знаю об этом.

Темноволосый омега ошарашенно уставился на Офиару.

– Знаешь и ничего не предпринимаешь?!

– Это просто сплетни. Уверен, они не желают мне зла, но просто надо же кого-нибудь обсудить, вот они и несут первое, что в голову взбредет.

– Да, но это не означает, что они могут унижать хозяина и распускать грязные сплетни!

Потупив взор, Офиару откинулся на подушки и поднес блюдце с чаем ко рту.

– Не такие уж и сплетни, – тихо выговорил он.

– Ты о чем?

– У меня ведь действительно до сих пор ничего не получается, – все так же отводя взгляд, говорил Офиару, не зная, чего он смущался больше – младшего брата с которым они сблизились после переезда в Рим, или красивого круглого животика, что с некоторых пор выглядел упреком для него.

– Обязательно получится. Просто нужно время.

– Уже больше полугода я не принимаю травку… и ничего.

– А что говорит Курций?

– Говорит, нужно ждать, и поит какими-то отварами.

– Вот и делай, как он говорит.

Горькая улыбка медленно расцвела на лице ангела.

– Делаю… что еще мне остается…

====== ...глаза режет. ======

Проходя по узкой, запруженной людьми улочке, Офиару смотрел на играющую ребятню чуть завистливым взглядом. Сегодня он сам решил отнести обед альфе, чтобы лишний раз получить повод выбраться из душного особняка, где каждый, как ему казалось, поглядывал на него с жалостью, словно на убогого – еще бы, до сих пор не суметь подарить генералу сына!

Паланкин был благополучно оставлен дома, и стройный омега грациозно плыл вперед, не замечая восхищенные взгляды окружающих.

После разговора с Дэлем чувство собственной ничтожности и ущербности будто обрело реальные черты; пусть до него и доносился украдкой тихий шёпоток, мгновенно замолкавший, стоило ему появиться в пределах видимости, но поговорить об этом с кем-то в открытую было совсем новым, непривычным ощущением. Словно надежда, которая все еще жила в преддверии каждого цикла, подпитываясь целительными отварами Курция, сникла, опустив голову и проступив трещинками на новой тарелке семейного счастья.

Офиару так глубоко ушел в себя, позволяя рабам, несшим обед и охранникам шествовать позади, что заметил ворота тренировочной площадки только когда уткнулся в них носом.

– По какому делу? – сурово спросил бета-стражник на входе, преграждая путь высоким копьем.

Немного смутившись, Офиару нервно убрал длинную льняную прядь за ухо.

– Я к генералу.

– Вам назначено?

– Это младший супруг генерала, – вышел из-за спины Прим. – Сами объясните, почему не пустили его к мужу?

На это стушевавшемуся стражнику нечего было ответить, и он убрал копье в сторону, пропуская небольшую процессию на территорию.

Облегченно вздохнув, Офиару мысленно поблагодарил Прима.

С тех пор, как тот узнал, что Офиару стал его новым хозяином, он прекратил общаться с ним напрямую, намеренно отворачиваясь, когда Офиару к нему обращался. Тем не менее он ни разу не посмел ослушаться младшего супруга.

Нельзя сказать, что Офиару был доволен таким его поведением, но хотя бы темноволосый раб прекратил делать ему гадости и злословить на его счет, по крайней мере, в открытую он этого делать не решался. И вот теперь, все же приходилось признать, что и от него была польза.

Ни разу до сих пор не побывавшему на месте службы мужа, Офиару не приходило в голову, что могут возникнуть какие-либо сложности. И теперь, стоя у ворот, он окидывал взглядом гигантскую по своей величине площадь, представлявшую собой совершенно другой мир.

Сделав всего один шаг, Офиару покинул уже привычную суматоху Рима, оказавшись в центре упорядоченного хаоса гарнизона.

Строй легионеров, облаченных в доспехи, обвешанных оружием, прошагал тяжелым шагом мимо омеги, звучно лязгая металлом и поднимая пыль. Как только удушливое облако рассеялось, перед Офиару раскинулся палаточный город, островами усеявший пространство, позволяя многочисленным воинам беспрепятственно курсировать в одном только им ведомом направлении.

Таращась на такое чудо впервые, Офиару все же определил, что по правую руку от него располагаются шеренги новобранцев, отрабатывавших шаг, а в глубине за ними тяжелые махины пехотных построений выполняли маневры.

То там, то здесь над лагерем поднимались флаги-сигналы, тонко манипулирующие замысловатым действом.

На другой стороне, за несколькими ровными рядами палаток легионеры бились врукопашную, альфы и беты в набедренных повязках блестели от пота не хуже, чем облаченные в латы товарищи.

Немного смутясь такому зрелищу, Офиару поспешил отвести взгляд.

Не зная, куда идти и не желая показывать полного замешательства рабам за спиной, особенно одному из них, или спрашивать кого-то, он просто двинулся вперед в надежде, что либо сам отыщет Далата, либо кто-нибудь подскажет.

Омега понял, что принял не самое правильное решение, как только вступил в широкий проход временных жилищ.

Открытые во внутреннюю сторону полы высоких палаток демонстрировали огромное количество мускулистых тел, тотчас же забросивших свои занятия, стоило лишь поймать взглядом высокую стройную фигурку в легкой белой тунике. Пусть Офиару и был мечен другим альфой, но вот кем – по запаху было не определить, а изголодавшиеся по ласке легионеры с легкостью закрывали глаза на другого самца, сдаваясь на милость влечения и милого личика.

Вслед небольшой группе то и дело раздавался свист, нарастая по мере того, как собиралось все больше зрителей.

Продвигаться вперед стало сложнее, потому что любопытные лица уже виднелись и впереди, высовываясь наружу раньше, чем омега достигал точки видимости. А уж узрев, что за подарок приготовила судьба, никто не спешил возвращаться к своим делам, да и расступаться никто не собирался.

Офиару запаниковал. Щеки, алеющие с каждой минутой все сильнее, не давали поднять лицо выше. Ему едва удавалось вовремя одернуть себя, чтобы не потянуть вниз отчего-то укорачивающуюся на глазах тунику. Спрашивать в таком положении было до ужаса неуместным, и Офиару в панике размышлял над тем, что предпринять в такой ситуации, когда какой-то нахал все же преградил ему путь.

– Что, милашка, ищешь приключений или твой муж так плох, что у тебя просто не оставалось выбора, как самому поискать своё счастье среди настоящих мужчин? И кстати, ты его нашел.

Вокруг раздался одобряющий свист. Пожалуй, Офиару больше удивился наглому заявлению альфы, чем тому, что тот остановил его.

– Не смеши меня. Мой муж в сотни, нет, подожди, – Офиару демонстративно оценил взглядом альфу перед собой, – в тысячи раз лучше.

Толпа загудела, послышался гогот: «А омежке палец в рот не клади», но видимо, такая оценка не пришлась по вкусу самому объекту насмешек.

– А ты проверь сначала, детка. – И с этими словами он потянулся жилистой ручищей к Офиару, намереваясь схватить того за плечо и притянуть к себе.

Только омега оказался быстрее.

Легко извернувшись, ускользая от захвата, он сам схватил альфу за пальцы, выворачивая тому руку и уводя конечность за спину. В последний момент, когда ситуация для альфы становилась патовой, тот все же дернулся и, перекатясь через голову, разорвал захват.

– Ах, ты мокрощелка!

«Во дает, парень! Не хер руки распускать. Сам напросился, герой…»

Комментарии собратьев, тесно окруживших парочку, вились перед глазами альфы словно красная тряпка перед быком, заставляя глаза наливаться кровью.

– Выучил пару приемчиков, выкидыш. Давай посмотрим, на что ты способен, сучка. Только когда поймаю за шиворот, трахать буду здесь же, а потом ребятам кину что останется, будешь головой думать в следующий раз, на кого руку поднимаешь!

С этими словами могучий самец опустился ниже, готовясь атаковать.

Офиару игнорировал напыщенные слова, внимательно глядя и оценивая соперника. Все преимущества были налицо. Сила, рост, какие-то боевые навыки, раз ему все-таки удалось вывернуться.

Нужно быть настороже.

Резкий выпад, и две руки прошли над светловолосой головой, заставив Офиару припасть к земле. Второй маневр последовал без остановки: альфа развернулся и выбросил вперед кулак, задел плечо омеги, но все же, благодаря увертливости парня, удар прошел по касательной и тому удалось подавить мощь атаки, отклоняясь по кругу.

Локтем в шею омега все же попал, отомстив громиле. Тот закашлялся и сплюнул. Не давая Офиару отдохнуть, альфа снова напал…

Через пару минут омега почувствовал, как мышцы согрелись и тело задвигалось быстрее, в то время как альфа явно выдыхался очень быстро, истекая потом от жары и собственной массы.

Серия точно поставленных ударов достигла цели, нанеся значительный, пусть и неочевидный урон через болевые точки и нервные сплетения. Еще немного, и Офиару одержит верх.

Увлеченный сражением, омега не замечал ничего вокруг. Ни нараставшие возгласы поддержки в свою сторону, ни чуть проблескивающее уважение в глазах тех, кто сумел оценить навыки омеги, ни пары горящих гордостью глаз.

Он почти выигрывал бой.

У альфы явно не было сил, правая рука была сломана – Офиару не был склонен к милосердию, когда жизнь заставляла сжимать кулаки(первое правило, усвоенное им в детстве – вышел драться, так дерись); левый бок тянул так, что казалось, почка отвалилась, да и нога плохо слушалась после одного точного нажатия шустрого парня.

– Довольно! – раздался голос над толпой, заставив дерущихся остановиться, а толпу смолкнуть. – Офиару, – обратился Акила к омеге, – ты защитил свою честь, но этот лентяй мне, возможно, понадобится. Оставь его на ногах.

Офиару выпрямился, обернувшись к бете:

– Да, учитель.

– Генерал ожидает тебя. Не заставляй мужа ждать, – четко, так чтобы все слышали, выговорил Акила.

– Конечно, – покорно кивнув, Офиару поспешил за одним из солдат, готовым показать дорогу…

– Это еще что за демон! – вскочил Далат, вмиг сокращая расстояние между собой и супругом. – Что случилось? – требовал он, в сердцах встряхнув омегу, с ужасом глядя на разбитую губу и потрепанный вид мальчишки.

– Все в порядке, – застенчиво улыбнулся омежка, видя как за него переживают.

– Где в порядке? – сердито спросил Далат, поворачивая его подбородок из стороны в сторону, чтобы оценить весь ущерб.

Офиару покорно терпел, пока его разглядывали, зная, что если он попытается воспротивиться, муж точно накажет половину гарнизона.

– Внеплановая тренировка.

– Акила к тебе больше не подойдёт!

– Что ты! – занервничал омега. – Он тут ни при чем. Просто один из твоих солдат попросил преподать ему урок, не зная, что я твой супруг. Все было честно, – чуть краснея от небольшой лжи, отвел глаза Офиару.

– Так уж и «попросил преподать урок?» – Далат сгреб тоненького мальчика в охапку и притянув ближе, попытался заглянуть тому в лицо.

– Э-э-ээ… или напросился, – неуверенно пробурчал омега. Он ненавидел врать мужу и потому совершенно не умел.

– Офиару. Я его убью, – без эмоций произнес Далат.

Ведь что значит жизнь одного человека, когда руки по локоть в крови и есть идиот, угрожающий его паре!

– Нет! Нет, пожалуйста, – Офиару не обманулся спокойствию мужа. Тот только что поделился своими планами на будущее.

– Как его имя?

Офиару затих на секунду.

– Я не знаю, – с облегчением выдохнул он и обмяк в могучих руках, вдыхая возбужденный запах своей половины.

– Как он выглядел?

– Я не помню, – скривился омега неумелому оправданию, и заерзал, пытаясь высвободиться.

– Родной мой, ты же понимаешь, что такое оскорбление смывают только кровью?

– Он не знал, кто я. И я сам в состоянии себя защитить.

– Не сомневаюсь. Но я не хочу, чтобы ты боролся, пока у тебя есть я.

Омега уже отчетливо ощущал эрекцию любимого, упиравшуюся ему в живот.

– Почему? – еле сосредоточив внимания на словах, спросил он, поплыв от желания. Только что после боя, в середине лагеря, где их отделяет лишь тонкое полотно от тысяч незнакомцев…

– Потому что я – альфа, и моя задача бороться за тебя. Так что я…

Омега тонул в нежности слов своего возлюбленного и крепких объятьях, обещавших не только защиту...

– Предлагаю сделку, – неожиданно для Далата начал Офиару.

– О чем ты?

– Ты не будешь убивать того солдата, а я сделаю тебе приятное.

Офиару явственно ощутил, как плоть Далата дрогнула при сладком обещании.

– И… как именно?

– Как ты любишь, – Офиару наклонился ближе к уху своего генерала, боясь что снаружи их могут услышать, – ротиком.

Далат прохрипел что-то нечленораздельное, подхватывая драгоценное тело и неся его на просторную кушетку…

В сопровождении слуг и десятка ненужных охранников, после того как все узнали кто его альфа, Офиару беспечно направлялся обратно в особняк, чуть не мурлыча себе под нос от воспоминаний о том, чем они занимались с «могучим генералом» – так иногда звал его младший супруг, сдаваясь на милость любимого и раздвигая стройные ноги…

– Лучше бы детей рожал, – бросил недавно побитый верзила, взявшись из неоткуда. – Тоже мне, омега.

Он презрительно сплюнул на землю и прижимая перебинтованную руку, заковылял прочь, в противоположном направлении, не видя, как кинулся вперед золотоволосый, пряча сгорающее от стыда лицо и глотая тихие слезы.

====== На кушетке ======

– Дэль, мне не нужен новый муж, – медленно вскипая, герцог Оринг в сотый раз повторял неугомонному сыну.

– Очень нужен, папочка. Ты у меня вон какой молодой и красивый.

– Мне приятно, что ты обо мне заботишься, и все же, думаю, это мне стоит приглядывать за тобой, а не наоборот.

– А ты приглядывай.

Дэль обнял старшего омегу сзади, вынуждая того оторваться от подрезания кустов, заботу о которых он был вынужден забросить на то время пока болел.

Работы скопилось непочатый край, и руки давно чесались от вынужденного безделья. Оринг никогда не любил рукоделие, а вот садик и пребывание на свежем воздухе пришлись ему по душе. Вот только Дэль не давал как следует заняться делом, затянув уже надоевшую песню – мол, ты приглядывай за мной, а я помогу отыскать тебе хорошего альфу.

– Вот только я его не ищу, Дэль.

– А следовало бы. Теперь у тебя есть время на себя, а с альфой намного интересней, – мечтательно произнес беременный омега, размышляя о сути самого «интереса».

– Не сомневаюсь, – усмехнулся папа. – Но мне и так не скучно.

– Скучно, конечно, – бесцеремонно заявил вредный малец. – Ну, папочка, ну пожалуйста, послушай меня. Я тебе отличные кандидатуры подыскал, – жалостливо строя глазки, скорчился Дэль.

– Значит, уже и подыскал? – стараясь сохранить серьезное лицо, ответил герцог, давя непрошенную улыбку и размышляя, что такая букашечка скоро сама превратится в родителя. И как такое возможно?

– Они не плохие. Вдруг тебе кто-нибудь понравится.

– А вдруг нет? – снисходительно улыбнувшись заботе сына, спросил Оринг.

– Хрен с ними. Я тебе новых найду, – не задумавшись ни на минуту, ответил Дэль, вызывая приступ смеха у папы.

– И как же ты это себе представляешь, родной? Смотрины устроим?

– Можно и смотрины, если хочешь, но вообще-то скоро будет пир в честь юбилея основания империи, и я думал представить тебе всех там…

– Всех?

– Ну, – омега стал нервно отряхивать ручки, словно он тоже помогал, – нескольких.

– Нескольких – это скольких?

– Семь, восемь… может, десять.

– Адальвальд, – строго произнес герцог.

– Что сразу Адальвальд! Их четырнадцать, и я желаю тебе счастья.

– Четырнадцать! Забудь. Мой ответ – нет.

– Ну, папочка, – взвыл младший супруг его императорского величества. – Папочка, просто посмотри на них. Тебя никто ни к чему не принуждает, но почему бы не дать себе шанс? И я спал бы спокойней.

Герцог не ответил.

«Шанс. Шанс?»

Он совсем не был уверен, что ему нужен этот шанс, но в одном младший сын прав – он действительно ощущал себя немного одиноким в выделенном ему доме, несмотря на то, что любимые чада исправно его навещали, делясь своими новыми радостями и горестями. Всем тем, чего у самого Оринга никогда не было…

– Ладно, попробуем.

У Дэля вспыхнули глаза.

– Только попробуем, – осадил Оринг пугающе вспыхнувший энтузиазм в глазах беременного авантюриста.

Может, и для него где-нибудь прибережен крохотный кусочек личного счастья…

– Ты не собран! – строго отчитывал Акила своего ученика.

– Простите, – автоматически извинился Офиару и нахмурился, стараясь не пропустить следующий удар учителя.

С тех пор, как он впервые побывал у мужа на месте службы, прошло уже несколько дней, и сейчас неприятное происшествие практически выветрилось из головы. Но стоило ему увидеть учителя, как гадкие слова снова всплыли в сознании, препятствуя необходимому сосредоточению во время боя, что, конечно, не могло укрыться от наблюдательного глаза Акилы.

Промучившись около получаса и раздосадованный нерадивым учеником, бета удалился, выразив свои пожелания по поводу отношения к занятиям в самой что ни на есть жесткой форме.

Омеге было очень стыдно, но ничего поделать с собой он не мог, а объяснить в чем причина, казалось невозможным.

Именно с такими невеселыми мыслями застал его Далат вечером.

– Тебя что-то беспокоит, – наконец убедившись, что подавленность супруга ему не мерещится, спросил он за ужином.

Вздрогнув и растерянно оторвав взгляд от тарелки, Офиару почувствовал себя пойманным за руку.

– Нет, все в порядке.

– Офиару, – настойчиво потребовал муж, демонстрируя что он ничуть не поверил.

Плотнее сжав полные губы, омега отвел взгляд и потер шею, не зная как подавить волнение. Делиться с мужем страшными опасениями о том, что он никогда не подарит ему дитя, было пугающе.

– Всё хорошо. Тебе не о чем беспокоиться.

– Тогда почему этот печальный виноватый взгляд так прочно пристал к твоему лицу? Не хочешь со мной поделиться?

«Хочу. Очень хочу. Но мне так страшно, так страшно понять, что я тебе не нужен».

Сердце сжималось от этих мыслей, и язык никак не поворачивался.

Собрав волю в кулак, Офиару вдохнул и поднял взгляд, стараясь искренне улыбнуться. С каждым разом эта фальшивая улыбка становилась все привычнее и естественнее.

– Просто думаю о домашних делах на завтра. И о пире – Дэль прислал официальные приглашения.

– Этот пир, – недовольно пробормотал генерал, кажется, поверив причинам волнения омеги, – пустая трата времени.

– Зато у тебя будет шанс развеяться. Ты же целыми днями в лагерях.

– Скучаешь? – хитро улыбнувшись, Далат подтянул омегу ближе, прижав спиной к своей груди. Они ужинали в обеденном зале вдвоем, заняв просторную кушетку.

– Конечно, – тепло отозвался омега, чуть поерзав.

За то время которое они провели вместе, Офиару хорошо узнал, что заводит его генерала. Рука альфы, перехватывающая его за живот, жадно прошлась по груди, считая косточки стройного тела, коснулась ключиц и остановилась на нежной шее. Он немного отклонил голову супруга, не сдавливая и не причиняя боли.

Глаза омеги были прикрыты, сверкая из глубины чернотой зрачка, пухлые губы приоткрылись навстречу требовательным губам альфы. Далат всегда был напорист, проникая в маленький рот. Ему словно всегда было мало. Он брал его не спрашивая, не стесняясь, не переживая, что тому может что-то не понравиться.

Ведь именно так и никак иначе любил Офиару. Как тогда, в их первый раз на берегу реки…

Далат тоже наблюдал за супругом, и к своему удивлению обнаружил, что ярче всего его маленький омежка отвечает на слегка грубые неосторожные ласки. Что ж, так тому и быть.

Язык безраздельно хозяйничал во рту, вторая рука прогладила бедро лежавшего на боку супруга и опустилась ниже к краю туники. Крупные пальцы немного сжали нежную кожу, отвели ногу в сторону, заставляя согнуть и поставить конечность на пятку, тем самым открывая Далату полный доступ к телу.

Офиару подавленно всхлипнул, когда шершавые мозолистые пальцы воина коснулись нежной плоти.

Генерал не спешил. Провел подушечкой вдоль ствола, опустился к аккуратным яичкам, взял их в ладонь и немного оттянул, отчего супруг чуть выгнулся, уперевшись попкой в член мужа. Это было приятно, и альфа толкнулся немного вперед, в мягкое тело, давая понять чего он хочет.

Офиару разорвал поцелуй и сладко улыбнулся, заставив Далата пожалеть о том, что не умеет читать мыслей партнера.

К счастью, омега не стал мучать мужа и, выгнувшись пятой точкой сильнее назад, оперся на локти, подхватил небольшую глиняную пиалу с оливковым маслом и протянул альфе.

– Ты сам напрашиваешься, – предупредил Далат смачивая пальцы в жидкости. Откинув собственную тунику, он обильно размазал лоснящуюся субстанцию по стволу.

Он не спешил, позволяя Офиару наблюдать за уверенными и неторопливыми действиями. Затем, особенно медленно, он снова смочил самые подушечки и,не разрывая взгляд с супругом, проник под коротенький подол легкой сорочки, легко протискиваясь вдоль выставленных навстречу ягодиц. Коснулся указательным пальцем яичек, а затем отыскал и нетерпеливо сжимающуюся дырочку.

Он остановился на входе, заставляя мужа сильнее податься назад. Влажные от поцелуя губы раскрывались трепетными лепестками, а взгляд Офиару был сосредоточен на руке, мучавшей томительным нетерпением.

Далат с тихим удовольствием наблюдал за горящим от желания лицом.

«Сейчас», – и он проник двумя пальцами до второй фаланги, грубо растягивая нежное колечко и заставляя мужа вскрикнуть от смеси боли и вожделения. От вида бесстыдно выгибавшегося тела и расставленных, насколько позволяла поза, ягодиц, Далат не стал сдерживаться.

Не вытаскивая пальцев он приподнял прямо за них легкое тельце, заставляя омежку перекатиться на живот, и тот неуклюже приподнялся, застыв на согнутых ногах, все еще четко ощущая проникновение в заднем проходе. Далат отвел руку и шлепнул развратно отставленные ягодицы, когда омега расстроенно выдохнул, не желая расставаться с распирающими изнутри пальцами.

А уже в следующее мгновение напряженный член уперся в проход, и альфа ворвался в кричащего от страсти и боли омегу до основания. Протяжно, позволяя ощутить каждый миллиметр собственной плоти. Заставляя шире развести ноги и практически упасть, прислонившись щекой к кушетке.

Да, это было то, что нужно Офиару, и Далат абсолютно разделял его предпочтения.

Нависнув над хрупким телом супруга, он провел языком вдоль шеи, собирая крошечные бусинки пота, придерживая омегу одной рукой за бедро, в то время как его другая ладонь легла на стоявший член Офиару. Толкаясь глубоко в теплое тело, Далат ласкал супруга, пока тот не брызнул, пачкая кушетку под собой и протяжно всхлипывая.