Текст книги "Ахимса (СИ)"

Автор книги: Baal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

В оранжерее было зонирование на биотопы, из-за чего я сначала немного растерялась: с Адрианом мы были лишь в одном из них.

Тут пахло так же, как и раньше, свежей духотой. Цветами. Землёй и немного средством для уборки.

Хлоя взяла меня за руку и потащила за собой. К моему удивлению, привела меня Буржуа туда же, куда и Агрест. Тропические цветы и плотные тёмно-зелёные листья скрыли нас с девушкой от недоброжелательности работников и, казалось, от всего остального мира тоже.

– Люблю это место, – сказала Буржуа, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь лавочки. – Раньше мама Адриана, это мой друг и краш номер два, водила нас сюда. Было классно. Я сначала цветы ломала, но мадам Эмили мне надавала по рукам… знаешь, все думают, что она этакая женщина-одуванчик, а на самом деле да нифига.

– Приятно понимать, что я не единственный эко-энтузиаст в Париже.

Хлоя рассмеялась.

– Тоже дала бы мне по рукам?

– Скорее отшлёпала бы, как маленького ребёнка.

– Блин, тут ваще никакой нет скамейки. Форменное безобразие! Раньше их тут куча была, мадам Эмили нам с Адрианом здесь столько сказок рассказывала…

Я достала из кармана худи йо-йо и просто кастанула Супер-Шанс. Да, я могла призывать определённый предмет, как делал это Мистер Баг в серии с обменом Талисманами. Но всё равно полагалась на удачу и своё «а вдруг пронесёт».

Пока это меня не подводило, кстати. Надеюсь, так продолжится и в будущем.

В руки мне упала скамейка. Мир перед глазами посерел; только фигурка Хлои подсвечивалась красным в чёрный горох. Спасибо, Вселенная, а то я бы не поняла!

– Чего морщишься? – обратила на меня внимание Буржуа.

Я объяснила ситуацию. Хлоя в очередной раз за сегодня закатила глаза, бросила пренебрежительное «ну и лохушка», после чего скомандовала вернуть скамью туда, откуда взяла, и поискать что-нибудь физическое.

Почесав свежеподстриженную тыковку, я подкинула скамейку вверх. Та распалась на божьих коровок, – Хлоя на них смотрела с плохо скрываемым восхищением, – а потом у меня пиликнули серьги.

– Да твою ж…

– Чего это?

Пришлось объяснять про время.

Буржуа опять поржала насчёт моей «везучести» и во второй раз назвала лохушкой. Я даже спорить не стала, потому что, объективно, Хлоя была права. Подхватив рюкзак, я при помощи йо-йо выскочила в открытое для проветривания крошечное окошко и поспешила в ближайший вещевой магазин.

– Не акума! – оповестила я сразу напрягшихся людей, едва войдя в маркет.

Потом я залезла в примерочную кабинку, скинула Трансформацию и сразу сунула появившейся Тикки печенье в рот. Квами усиленно заработала челюстями; по кивку я опять синхронизировалась.

Вещи, надетые на Ледибаг в момент обратного перехода, пропадали; вот был бы номер, если бы я в своих маринеттовских шмотках оказалась бы ещё и в жёлтом худи, и в штанах, которые легко растягиваются. Зато потом, когда ты возвращаешься в форму супергероя, вещи снова на тебе. Так же, как и костюм. Вот и получается, что приходится раздеваться, чтобы стащить супергеройский аутфит, чтобы потом снова одеться в гражданский лук.

Закончив свои игры с переодеванием, я вывалилась из кабинки, сверкая голливудской улыбкой. Отделавшись от фанатов парой автографов, я быстро поскакала обратно к Хлое.

Буржуа никуда не ушла из-под раскидистых джунглей, зато нашла где-то скамью. Судя по следам на плитке, Хлоя тащила нам сидение сама, без всякой помощи.

– Я вернулась.

– Отлично. Нехрен заставлять меня скучать.

Улыбку у меня сдержать не удалось.

– В самом деле. О чём хочешь поговорить?

– Любая тема? – подняла брови Хлоя.

Я кивнула.

– Абсолютно.

– Оке-е-ей… во-первых: что за фигня? Почему опять хвостики?

Я потрогала причёску. Ну да, хвостики вернулись. Зато на правом было не три, а две ленты; та, которую я подарила Буржуа, так у девушки и осталась.

– Видимо, причёска не сохранилась, – расстроено констатировала я.

– Лохушка, – в третий раз припечатала Хлоя. – Ладно, если что, потом ещё раз тебя обкорнаем, мой стилист всегда в твоём распоряжении.

Я хмыкнула. Ну-ну.

– Ещё вопросы?

– Конее-ечно… Расскажи, что ты чувствуешь, когда тебя все любят.

Вздохнув, я села рядом с девушкой и погладила ту по спине. Хлоя, сначала было вздрогнувшая из-за вмешательства в её личное пространство, довольно быстро взяла себя в руки и посмотрела прямо на меня.

– Есть интересное разделение симпатии, – сказала я. – Десяти процентам ты всегда нравишься. Ещё десяти ты отвратителен, что бы ни делал.

– Остальные восемьдесят?

– Плевать на тебя хотели, пчёлка.

Она захихикала.

День с Хлоей слегка привёл меня в чувство и помог перестроиться на новые рельсы. Как говорится, если жизнь дала вам лимоны, то самое время начать готовить лимонад.

К тому же, в природе лимонов не существовало, пока человек не вмешался; жёлтые кислые фрукты появились после скрещивания апельсина и цитрона.

Если переводить с философского на обычный: человек сам создатель своих проблем. В том числе и если мы говорим про настроение.

====== Бытовые мелочи ======

Комментарий к Бытовые мелочи Алоха.

Во имя Ахимсы автор смотрит Нью-Йоркский спешл. Слава тебе, автор. Машем платочками, веерами, ладошками, чем угодно, чтобы депрессия от мультсериала вылетела в форточку.

Михаллна, ещё раз спасибо за возможность поныть. Это бесценно.

.

Далее. Спешл Нью-Йорка не так уж насыщен событиями, плюс по канону детишки путешествуют неделю. У меня – три недели. Понимаете, что разница во времени, да? Так что вопрос: будет ли вам интересно почитать про неканонную акуму (или просто злодея, я пока не разобралась).

.

Приятного чтения.

Судя по довольной моське Альи во время видеозвонков, Сезер отлично проводила время на родине. Нино тоже радовал: присылал в общий чат бесконечные фотки с пустынными пейзажами, улицами, что занесены всё тем же песком, с невероятно красивой архитектурой. Я немного по-другому себе Марокко представляла, ну да ладно.

Я тоже не отставала: Алью порадовала фоткой Ледибаг с короткими волосами в хорошем качестве, Нино получил от меня несколько фоток недавно открывшихся клубов и одного жирафа – Ляиф, оказывается, питал слабость к длинношеим зверям.

Мне жирафы всегда напоминали диплодоков{?}[Динозавр с длинной шеей.], так что я, оказывается, тоже. Я вообще любила всяких реликтов.

С Адрианом мы словно обменивались письмами. Я написывала парню ежедневно, фотографировала всё подряд, делилась впечатлениями от просмотренных в одиночестве фильмов. Агрест радовал одним сообщением, но каким! В него он умудрялся впихнуть всё и даже немного сверху: не только отвечал на мои новости, но и добавлял своих.

Судя по сообщениям, отдохнуть Адриану было некогда. В Италии были недели моды, причём в каждом городе они начинались и заканчивались независимо друг от друга. Габриэль, видимо, решил посетить каждую, хотя бы по паре дней. Так что Агресты не задерживались надолго ни в одном из отелей.

«Это ужасно, – писал мне Адриан, соблюдая все нормы орфографии и пунктуации, – даже нет смысла разбирать чемоданы. Всё время словно на пороховой бочке, не знаешь, когда рванёт и придётся уезжать. Отец практически не спит, из-за чего стал нервным и раздражительным. Срывается на горничных и на мне. Надеюсь, я тебе ещё не надоел со своим нытьём?»

Не надоел, конечно. Мне больше было жалко, что Адриан себя поставил на одно место с горничными по реакции своего отца. Очень… говоряще.

По моему предложению Агрест-младший вплотную взялся за свою инста-сеть, так что фотографии там появлялись регулярно. Иногда это был Адриан на фоне какого-то здания или фонтана, – выглядел мой Кот нормально, но я была уверена, что это заслуга косметики, а не отдыха, – иногда это были просто пейзажи или фотография красивого заката. В общем, парень старался не уехать кукухой вслед за отцом, который покорял подиумы своими смелыми нарядами.

«Отец вчера чуть с ума не сошёл. Модель надела чулки, был завершающий выход для короткого свадебного платья. Оказалось, что один чулок проела моль – было несколько разных по размеру дырок. Но вышел он шикарно: заставил модель надеть второй чулок, который порвал прямо на девушке в нескольких местах. И фату ей тоже порвал, причём перестарался, и та стала скорее косой вуалью. Но выглядело потрясающе.»

Журналы с моим Агрестом были согласны. Фото с «разодранной» невестой в свадебно-коктейльном платье были на всех первых полосах. Я тоже с удовольствием поглазела: что ни говори, а вкус у Габриэля был отменный.

Но с сообщения Адриана я посмеялась, конечно. Знаю я одного мотылька, который мог бы проесть чулки… после подстрекательства со стороны одного котёнка, конечно же.

Мы с Тикки занимались фигнёй: я ухаживала за застывшим зельем-какашкой, – если его поливать, то ароматизация увеличивалась в несколько раз, – писала новую книгу про покорение далёкой планеты и любовь, слонялась по городу в компании Хлои или Луки; квами моя, естественно, меня сопровождала всюду, а в свободное время начала плести фенечки и наузы.

Это такие волшебные узелки, обереги от разных неприятных штук в жизни. Но квами их воспринимала скорее как приятное хобби, себе по размеру.

Вообще, Тикки долгое время искала, чем бы ей заняться. Полгода точно было. Начались эти поиски после моего вопроса о том, чем квами увлекалась в прошлом. Если честно, мне стало совсем грустно, когда малышка, нахмурившись, попросила объяснить мой вопрос.

– Хобби, – сказала я. – Действие, которое тебе нравится. Оно может не приносить никакой пользы, ты просто занимаешься им, чтобы отдохнуть.

– Поедание сладостей считается? – с сомнением спросила малышка.

– Нет.

Так и начались её Большие Поиски – благо, интернет всегда был под боком, а печатать Тикки научилась быстро. У квами были небольшие проблемы с восприятием букв, приходилось сосредотачиваться, чтобы понимать текст; всё из-за того, что квами были мультиязычны и понимали любую письменность. К счастью, в интернете было достаточно видеороликов.

Тикки пробовала бисероплетение, вышивание, лепку из глины, – как раз пригодилась та глина, которую я не использовала до конца при изготовлении рун; после лепки мне пришлось отмывать малышку от серо-голубых разводов, – рисование и разукрашивание мандалы, которую я нарисовала ей сама. В этом мире не было бума на раскраски! Господи, да это ж поле непаханное.

Рисование по номерам Тикки тоже не подошло, как и скрапбукинг, и ещё куча всего. Хорошо, что мы не были сильно ограничены в средствах: к моим карманным добавилась банковская карточка от Сабины, на которой всегда была тысяча евро для непредвиденных расходов. Только потратишь – денюжка автоматически добавляется со счёта родительницы.

Пожалуй, спалиться перед этой женщиной было лучшим моим не-решением.

Сабина очень помогала, правда. Узнав, что Адриан не сможет приходить к нам на «уроки», она облегчённо выдохнула и вплотную занялась обустройством нашей будущей «качалки». Не знаю, что Сабина говорила Томасу, однако папан совсем не реагировал на этот ремонт в семейном гнёздышке.

Я замечала, как Сабина иногда подолгу стоит в дверях второй детской и смотрит на светлую краску стен, бежевый пол и молочную мебель. Было ясно, что женщина хочет ещё одного ребёнка, но по каким-то причинам не может больше забеременеть; или понимает, что в нынешних реалиях иметь карапуза – совсем не здравая идея.

В любом случае, я решила помочь ей. Потом, когда проблема Бражника решится. Вряд ли это дело затянется на много-много лет, до климакса мадам Дюпэн-Чэн мы с Котом точно разберёмся с Габриэлем и его девиациями. У любой сказочки есть конец, даже у страшной.

Мои собственные «тренировки» были такими, что мне хотелось или убиться, или истерически посмеяться. Сабина заставила меня танцевать, как и обещала, да не абы что, а восточные танцы. Бёдрами круть-круть, ручками помаши, наклон, отклонение и всё такое.

– Большинство этих движений подразумевают работу бёдер и точное положение позвоночника, – говорила Сабина, кружа около меня подобно голодной акуле; в руке у женщины был деревянный толстенный портняжный метр. – Держи голову, Маринетт, и не забывай о правильном положении таза.

Я старалась, но всё равно нет-нет, да и получала по заднице деревяшкой. Методы преподавания у женщины были драконовскими: объясняла всё она только один раз, во второй просто говорила «Предупреждение!», а в третий мне прилетало по неправильно стоящей части тела. По голове, конечно, Сабина не била, но вот по холке, если шея уходила вперёд – это пожалуйста.

Деревянная линейка, которую Сабина купила изначально, пала смертью храбрых, переломившись об мою руку. А вот шлепки портняжным толстым метром, – больше он напоминал просто обтёсанный брусок дерева, – давали именно тот эффект, который и требовался. Мне было не особенно больно, скорее обидно и чувствительно. Да и момент замаха тоже нервировал.

Адриану от Сабины перепадали регулярные пожелания всего хорошего, моральная поддержка и указания, что Агрест должен делать следующий день. Вечером мой Кот отчитывался по заданию, выполнил он его или нет. Если нет – Сабина не ругалась ни в коем случае, а просто ждала, пока у Адриана всё получится.

Задания, кстати, были забавными. Типа «целый день концентрируйся на своём ногте на безымянном пальце левой руки». Или «выпиши, что тебе не нравится в своём теле, присылать список не обязательно»; через недельку-другую Адриан должен был перечитать этот список и записать, какие мысли у него были при прочтении.

Естественно, Сабина в какой-то момент взяла у меня номер Адриана, чтобы получать его сообщения напрямую. Ну мне же и лучше: никогда я не хотела знать все тайны людей, которые рядом со мной.

Я познакомила Сабину с Тикки. Мадам Чэн была полностью очарована большими голубыми глазами квами, её вежливостью и смущённым хихиканьем. Конечно, пришлось Тикки представить, как высокотехнологичную игрушку из Японии, не давая никаких дополнительных объяснений, но Сабина была умной женщиной, и вполне могла додумать что-то самостоятельно.

Единственное, что меня продолжало немного напрягать – это неосведомлённость Томаса. Обычно в фильмах не происходит ничего хорошего, если один из компании, – в нашем случае из семьи, – чего-то не знает, а потом это «что-то» вскрывается в самый неподходящий момент.

Сабина, выслушав мои рассуждения, задумчиво кивнула.

– Действительно, – сказала она на это.

И всё. Всё!

Не знаю, может, у неё там были какие-то ещё телодвижения, мне неведомые. В любом случае, эту проблему я со своих плеч скинула на чужие, так что могла больше не переживать. Сабина взрослая умная женщина, разберётся, что можно сказать своему супругу. Что-то я не заметила, чтобы у этих двоих были тайны друг от друга.

====== Скала не камень, Роше не Стоун ======

Комментарий к Скала не камень, Роше не Стоун Алоха.

Роше на фр – Скала.

Стоун на англ – Камень.

.

Несколько рандомных фактов, которые нужны просто для того, чтобы вы помучились со мной в ожидании будущего развития событий:

1. Во втором году обучения будет переписана для наших героев серия Обливио. Марин попадёт под обнуляющий луч, насчёт Адриана не уверена.

2. В NY Марин сделает татуировку. Угадаете, какую?

3. На второй или третий год я планирую акуманизацию Маринетт. Ну а шо поделать, не мы такие, жизнь такая.

4. Донни. Донни! Донни-и-и-и! (звуки из миоценского периода)

.

Приятного чтения.

Алья и Нино задержались на родине, так что даже с наступлением июля я осталась в одиночестве. Адриан должен был прилететь только через несколько дней, и мы на двоих уже изнывали от разлуки. У меня скопилось просто до неприличия много мемов и шутеечек, которые я не могла прислать Агресту.

Почему? Понятия не имею, Адриан просто просил не слать ему картинки. Может, Габриэль проверял, или тариф мобильника не вывозил. Мне нравилось думать, что месье Агрест читает переписки сына, потому что чувство юмора у Габриэля должно было быть таким же упоротым, как у меня.

Так и вижу: проверяет папан, нет ли среди ММС моих или Адриановых нюдсов{?}[Голые фотки.], а вместо этого видит мемасики и пытается сдержать хохот.

Хлоя умотала на Бали, прихватив с собой Сабрину, словно та была нелюбимой, но очень удобной сумочкой. Я несколько раз говорила с Буржуа насчёт отношения к рыжей, так что блонди, вроде бы, несколько смягчилась к Ренкомпри. По крайней мере, последние посиделки мы провели втроём; Сабрина была до того тихой и незаметной, что поняла я это только к концу вечера.

Серьёзно, она просто просидела в уголочке, смотря на то, как мы с Буржуа красим друг другу ногти и с удовольствием обсираем Джаггеда с его облезшим чёрным маникюром!

Пришлось оставаться ещё на час, бросать Хлое полный недовольства взгляд и ваять на ноготках Сабрины что-нибудь. Девчонку, несмотря на её тихушничество, мне было жалко. Никто не заслуживает такого отношения, на которое порой не скупится несоциализированная Буржуа.

У Сабрины были короткие пальцы и широкие ногтевые пластинки. Я покрыла их светло-салатовым лаком и нарисовала несколько божьих коровок, которые типа сидят на листиках. Ещё добавила ромашку, потому что просто любила этот цветок в сочетании с салатовым.

Сабрина перенесла все процедуры молча, ничего не комментируя. Потом, после сеанса фотографирования её ногтей, робко поинтересовалась: не сильно ли обидится уважаемая Ледибаг, если она сотрёт эту красоту?

– Чего? Почему?

– У меня ногти чувствительные…

– Сабрина, что за бред?! – возмутилась Хлоя. – Да не бывает такого!

– Вообще-то, бывает, – заметила я. – У меня раньше было, я даже лечебный лак терпеть не могла, чувствовала, что на пластине что-то есть. Жалко, конечно… давай стирать.

Ренкомпри кивнула, наконец робко улыбнувшись.

Я не знала, как к ней относиться. По моему мнению, в паре Сабрина-Хлоя опасность представляла именно рыжая. Тихушница, с папой-копом, который может отмазать если что, с доступом к табельному оружию и слабенькими моральными границами, что я помню по ситуации с моим обожжённым лицом. Ух, до сих пор в дрожь бросает при этих воспоминаниях.

Решила я в её отношении воспользоваться давним своим принципом: каждый заслуживает второго шанса, но никто не заслуживает третьего.

Итак, Хлоя улетела со своим молчаливым багажом, моя компания оказалась разбросана по странам, преступники затихарились, – оказалось, что в отсутствие Нуара у меня слегка слетают тормоза, и при задержании быдла я могу сломать пару-другую костей, – и делать мне стало откровенно нечего.

Вот так я и оказалась рядом с Лукой, помогая Томасу и Сабине с их пекарней.

Народу было не то чтобы прямо много, но у нас регулярно столовались студенты и школьники, свободные от обязательного посещения госучреждений. К тому же, наплывы гостей происходили неожиданно и резко: вот никого и ничего нет, а в следующее мгновение ты уже носишься между столиками, спрашивая, всё ли понравилось.

В пекарне так-то не было официантов, но при наличии лишних рук – почему бы и нет? Томас до сих пор не знал, как лучше: чтобы гости самостоятельно всё покупали или чтобы кто-нибудь симпатичный принимал заказы. Моё свободное время позволило папе-пекарю провести тест-драйв, не оформляя новое рабочее место – с этим была связана волокита и налоги, так что нежелание мужчины возиться я понимала.

Бумажки – зло.

Ежедневно мне в карман прилетало до тысячи евро чаевыми; Лука получал столько же, потому что родители разрешили делить эти деньги только на двоих. Вроде бы огромная сумма… но это если не вспоминать, что пахали мы, как пчёлки, по десять часов. И что пекарня TS располагалась в старом городе.

Перевожу: туристов и голодающих по круассанам парижан здесь было просто до пиз… много. Очень много!

Официанткой я ещё никогда не работала, но мне, в принципе, понравилось. Один раз Томас буквально за шкирку выкинул из пекарни парня, который решил, что мои булочки привлекательнее, чем булочки месье Дюпэна. Ну, что я могу сказать… папан страшен в гневе, так и знайте.

Он даже подкупил приехавших полицейских. Не деньгами, что вы! Честным рассказом, круассаном и кофе, слава о котором давно покинула наш округ и распространилась по Парижу. Вот так, детка, да! Подсаживаем парижан на кофеин! А то всё вино да вино, грустно же.

После смены мы с Лукой могли просто сидеть, выпрямив ноги и смотря в потолок. Сабина над нами посмеивалась, но не напрягала с уборкой: маман-то целый день за кассой, ей надо размяться. Я не особо уставала, больше психологически, тогда как Куффен просто умирал.

Но он парень молодой, а большие чаевые позволяли ему не только покупать что душенька захочет, но и задумываться о съёме жилья. Или даже о приобретении.

– Но это надо прям поднапрячься, – лениво размышлял Лука. – К тому же, Луи звал меня к себе жить. У него трёхкомнатная квартира недалеко от Эйфелевой. Старый район, высокие потолки…

– Чего не соглашаешься?

– Да как-то… не уверен, что смогу стать сухопутным жителем после восемнадцати лет практически в воде.

Я захохотала так сильно, что начала хрюкать. Сабина с улыбкой посматривала в нашу сторону, Лука оживился из-за такой сильной реакции. Один Томас, заложив карандаш за ухо и нацепив очки, продолжал методично отсчитывать сегодняшнюю прибыль из кассы.

– Ты чего смеёшься?

– Чувак, – я перешла на всхлипывания. – Когда-то рыбы вышли на сушу. Пришла пора и тебе повторить путь предков!

Наверное, он моего юмора не понял, но всё равно улыбнулся. Я же думала о том, что в каноне Лука у нас был змейсом – практически той самой рыбой, решившей выйти из воды, чтобы потом эволюционировать.

Чешуя-чешуйки…

– Кстати, помнишь, ты обещала сходить со мной к Луи?

– Что-то такое было, – сказала я, вытирая выступившие слёзы. – При условии, что ты его предупредишь и расскажешь мне, кто такой Луи.

Лука выставил большие пальцы.

– Ещё вчера предупредил, а завтра у меня выходной, потому что в пекарне санитарный день. А Луи – это Луи.

– Очень информативно.

– Луи Роше, – выпучил глаза Лука. – Мой крёстный вроде как. Но я думаю, что он брат моего отца.

Чутьё тренькнуло – с таким же звуком рвётся струна, пережившая слишком много песен. Я села ровнее и уставилась на Куффена.

– Дядя?

– Ну, никто напрямую не говорит, но я всё-таки не идиот, – пожал плечами Лука. – Мама называет его единственным порядочным мужчиной в семье Роше, так что, учитывая наше внешнее сходство, я могу предположить, что он мой дядя. Как тебе такая логическая цепочка?

– Очень ровненькая, – сказала я, хмурясь.

Почему чутьё отреагировало?

И где связь между наркоманией Джаггеда, Луи Роше и моим беспокойством?

Это вообще безопасно – идти туда, куда меня зовёт Лука?

– Дашь матери адрес, – сказала я, поднимаясь со стула. – И номер Луи.

– А? Это ещё зачем?

– Во имя безопасности, – криво усмехнулась я, переживая не самые приятные моменты; интуиция говорила о чём-то, чего я никак не могла понять. – Я всё-таки девочка, опасно по разным местам просто так шляться.

Я, конечно, если что и мужика ушатаю… но с осведомлённой о моём местоположении Сабиной мне будет спокойнее.

Она, в конце концов, на проверку оказалась тем ещё терминатором. Не три, а пять тысяч.

Если добавить в руку портновский метр – то все десять.

====== Луи ======

Чего я ожидала от дома пока не известного мне Луи Роше?

Не знаю точно. Пустоты? Запущенности? Отклеившихся обоев, разводов на полу, химического запаха. Скорее всего, такая картинка была навеяна простой логической цепочкой Луи-дядя-Джаггед-наркотики, так что квартира месье Роше представлялась мне в лучших традициях наркопритонов.

Я на них за своё бытие Ледибаг уже успела насмотреться. Везде одно и то же, – если мы не говорим о «высоких» нарко-приёмных, где богато одетые дяденьки употребляли увеселительные таблетки для высшего сословия, – пустые стены, никакой мебели, люди с пустыми глазами. Последние могли дать мне фору в худобе и болезненности.

Луи вообще не был похож на человека, который употребляет наркотики. Это был высокий мужчина в прекрасной физической форме; волосы у Луи были чёрными с ярко-голубыми крашенными кончиками. Месье Роше настолько часто их мучил химией для сохранения цвета, что они казались сухими, как солома.

Глаза у Луи были морскими, совсем как у Луки. Черты лица – немного острее, чем у моего друга; скорее всего, даже в детстве и юношестве Луи не мог похвастаться трогательными пухлыми щёчками или круглой кнопкой носа. Роше был красив, как статуя, высеченная из камня, и казался таким же твёрдым и острым, как её необтёсанные грани.

Незавершённое творение.

Кожа у Луи была светлой, с остатками давнего загара; вероятно, пару месяцев назад месье Роше отдыхал где-то, что было для меня немного странно: в Париже и так холод длится только месяц, смысл уезжать? Но, может, у Луи были какие-то дела по работе?

Роше был выше меня на добрых полметра, так что, когда мужчина открыл дверь, я задрала голову наверх. Получается, мужчина был ростом где-то под два метра. Очередной гигант в моей жизни.

Одежда – полный минимализм. Светлая футболка без какого-либо принта, часы с чёрным ремешком на запястье, мягкие штаны и белые кеды.

– Привет! – махнул рукой Лука, широко улыбаясь. – Это Маринетт, я тебе о ней рассказывал!

– Привет, Маринетт.

Луи посмотрел на меня. Потом улыбнулся.

Улыбка изменила черты его лица до неузнаваемости; передо мной словно появился другой человек. Ушла резкость, в глазах зажглись знакомые мне искры и смешинки: Лука, казалось, полностью состоял из них. На щеках у Луи появились ямочки, в уголках миндалевидных глаз разошлись гусиные лапки.

Не знаю, что у меня в голове тренькнуло, но я покраснела до корней волос. Потом, после смешка со стороны Луи, пришло запоздалое осознание: хоть мужчина и был очень даже в моём вкусе, я его могла привлечь только если он педофил. Ах, эти прекрасные четырнадцать… чёрт бы их побрал.

Это помогло мне собраться. Я протянула Луи руку и тоже улыбнулась.

– Здрасьте, Луи. Очень приятно.

Его квартира – тот же минимализм в самом лучшем проявлении. Светлые стены, светлые полы. Никаких ковров или занавесок, – шторы в общем не особо любили в Париже; у меня они висели исключительно как дань китайскому происхождению Сабины, наверное, – из декора я заметила несколько совместных фотографий с Лукой и один полумёртвый кактус.

По давней европейской традиции, разуваться было не нужно. В уличной обуви, да на светлые полы… конечно, таких разводов, как в России, тут не будет, но остаётся же ещё хотя бы пыль! Ох уж эти выдумщики-затейники.

В квартире помимо гостиной было три комнаты: спальня, гостевая, – Лука с гордостью сказал, что он её приватизировал, потому что гостей к себе Луи не водил, так чего помещению пропадать? – и мастерская.

Луи Роше создавал музыкальные инструменты.

Пока Лука разливался соловьём, рассказывая о том, что у его дяди «руки растут из очень правильного места», я думала. Разве в каноне не Куффен выстругивал скрипки и делал гитары? Здесь я за ним такого не замечала; хотя, если припомнить, то не так уж много мы с Лукой пока общались. Пара встреч, пара прогулок, неделя совместной работы.

Маловато времени, чтобы понять человека и узнать про его увлечения.

– А ты не хочешь этим заняться? – на всякий случай спросила я.

Лука, показывающий в этот момент мне скрипку удивительной красоты, улыбнулся.

– Мои руки не настолько прямые.

– Это поправимо.

– Девочка дело говорит, – услышала я голос Луи. – Надо только начать.

Мужчина стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и улыбался, глядя на нас. Я снова покраснела, словив ещё один насмешливый взгляд от дяди-красавца. На этот раз румянец хотя бы не залил мне лицо полностью. Аргх, хорошо, что Алья этого не видит – застебала бы.

– Ой, да ну, – сморщил нос Лука. – Мне больше играть и петь нравится, чем делать инструменты!

Луи хмыкнул, очень соблазнительно наклонив голову к плечу и привлекая внимание к своей мощной шее. Я прикусила губу.

Неужели моё тело тоже начало страдать из-за гормональной перестройки? В прошлый свой пубертат, – смешно звучит, если подумать, – я ненавидела весь мир и мечтала о том, чтобы от меня все отстали. С возрастом это, в принципе, не изменилось, но вот контролировать это состояние и вовремя натягивать на лицо добродушие стало намного легче.

Не хотелось бы повторения.

– Идём, я выжал вам сок.

Мы переместились на кухню, где Луи вручил нам в руки по стакану со свежевыжатым апельсиновым. Лука болтал, не переставая; парень то обращался ко мне, вовсю рекламируя своего дядю, – какой он крутой, классный, замечательный, настоящий мужчина! – то говорил Луи обо мне, – почти такие же эпитеты, только нужно добавить «милая» и «смешная».

Куффен выглядел как ребёнок, что изо всех сил пытается свести двух своих друзей, которые друг с другом не знакомы. Я заметила, что на Луку мы с Луи смотрим с одинаковой лёгкой доброй насмешкой.

Когда мы с Роше переглянулись, я успела первой и подмигнула мужчине до того, как он что-то сделает. Вот так тебе!

Луи улыбнулся. Стрела попала в самое сердечко. У нас тут не купидон был, а какой-то ангел-снайпер!

Вообще, я всегда легко влюблялась. Серьёзно, могла ощутить огромную привязанность и желание прожить долгую жизнь вместе с парнем, который приглянулся мне в метро. В школе у меня каждый день была новая цель для приложения своей любви. В один день мне нравился одноклассник, который сидел рядом; в другой – парень из параллельного класса; на третий я посматривала в сторону девочки, которая очень заразительно смеялась и обладала самой милой в мире улыбкой.

Интересно, что эти настроения истаивали, как туман, стоило мне по-настоящему вкрашиться в кого-нибудь. К примеру, когда я завязала первые отношения, то все влюблённости пропали ровно до момента разрыва. Потом снова период поиска, новая влюблённость в одноклассника, опять тишина. Пережила чувства по парню – на тебе, заново!

Наверное, про таких, как я, и слагались анекдоты. Ну, те самые, в которых девушка только увидела юношу, но уже спланировала совместную жизнь до гроба, трёх детей и собаку. А потом узнала, что парень, к примеру, курит или пьёт, – вообще, сюда можно подставить любой стоп-сигнал, – или же что он женат. И все её мечты лопаются, как мыльный пузырик.

Любви у меня сейчас не было, если не считать Тикки, так что я быстренько запала на первого подходящего мужчину. Ну а что, на кого ещё тут крашиться? Джаггед наркоман, Томас носит усы, – упаси меня господь от краша на «собственного» отца, – Дамокл вообще сова, Адриан и Нино мелкие, Лука…

Я задумчиво посмотрела на Луку. Потом на Луи. Сходство на лицо и на лице: одинаковые черты, одинаковые взгляды, улыбка опять же. Куффен, заметив мой взгляд, приосанился на стуле; Луи захихикал в свой стакан с соком.