Текст книги "Ахимса (СИ)"

Автор книги: Baal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Чудны дела твои, Господи, раз человеческое тело ведёт себя так. По образу и подобию, говорите, да?

Я бы тоже разделась, но снимать было нечего. Вот если бы я носила спортивное бра под футболкой, то ещё можно было бы подумать, – здесь эти бра выглядели скорее как жёсткие широкие топики на мощных бретелях, чем как нижнее бельё, – но как-то не срослось. Приходилось обмахиваться ладошкой и вспоминать, как пережить жаркий период.

Сначала-то в теле Маринетт я мёрзла. Пальцы на руках и ногах промораживались до того, что я переставала их чувствовать. Та же фигня была с бёдрами и почему-то шеей. Но сейчас, когда Тикки и Адриан взялись за моё питание, организм пришёл в норму и вернулся к заводским настройкам. К тотальному обогреву, то есть.

Это не так весело, если подумать. Ладно, в прошлой жизни я жила в России, там хороший теплообмен – это замечательная штука. Но даже там, в холодной стране, он доставлял мне некоторые неудобства. К примеру: при температуре выше пятнадцати градусов по Цельсию мне хотелось немедленно раздеться и разуться, настолько мне было жарко. Зимой в минус пятнадцать я спокойно ходила в футболке, осенней куртке и в летних кроссовках.

Напоминание: новый мир, – по крайней мере, Париж в новом мире, – был намного жарче, чем моя Москва. Сейчас на улице – плюс-чёрт-знает-сколько, но явно выше двадцати. И ни ветерочка.

Одна радость: квартира семейства Дюпэн-Чэн располагалась в старом каменном здании. Зимой на стене можно было обнаружить иней, летом внутри царила приятная телу прохлада. Томас мёрз и носил огромные плюшевые свитера, тогда как мы с Сабиной ходили и благостно дышали паром, как два ледяных дракончика.

– Заходить куда-то будем? – спросил Адриан.

Он забрал мой рюкзак и теперь тащил наши вещи. Мне было решительно некуда деть руки: карманы на джинсах – печальная обманка, поклажу утащили, руки у моего Агреста заняты. Оставалось только завести их за спину, представляя себя благообразным китайским дедом.

– Зачем?

– Ну… торт можно купить. Я же в гости иду.

– В гости, – покивала я. – К жене пекаря, так что никаких тортов. К тому же, чего-то раньше тебя это не смущало. Приходил и всё.

Адриан вздохнул. Были бы у него кошачьи уши – они бы горестно опустились. Ну, как в мультиках.

– Нервничаешь, что ли? – спросила я, давя зевок.

У нас тут важный разговор, нечего.

Адриан посмотрел на меня поверх маски. Та была ядрёно-голубого цвета, и глаза моего Агреста от такого соседства казались ещё зеленее, чем были на самом деле.

– Самую малость. Не знаю, что нас ждёт впереди.

Я закинула руки за голову и переплела пальцы. Задумчиво уставившись в чистое далёкое небо, я тоже задумалась.

Что нас ждёт… ну вряд ли что-то плохое, Сабина всё-таки не пытать нас будет, а тренировать. С другой стороны, в голову мне приходили картинки, увиденные в прошлой жизни благодаря интернету: бритые налысо мальчишки, держащие огромные брёвна; те же гологоловые мальчишки, провисающие на шпагатах; мальчишки без волос, которых хлестают розгами по спинам и груди, чтобы приучить к боли… и всё это – в рыже-жёлто-коричневых одеждах.

– Как насчёт обриться налысо? – спросила я, задумчиво посмотрев на напарника.

У того волосы чуть не встали дыбом. Зелёный взгляд был полон возмущения.

– Ты хоть представляешь, сколько я ухаживаю за волосами, чтобы они были мягкими и послушными? – горячо зашептал Агрест; смешно и грустно одновременно, что Адриан научился не повышать голос на улице, дабы не привлекать к себе лишнее внимание. – Сколько масок накладываю на них, чтобы они не превращались после съёмок и лака в паклю?!

– А я думала, что ты моешь их кошачьим шампу-унем, – протянула я, довольно щурясь.

– Каким?!

– Кошачьим… стой.

Я схватила Адриана за руку и сама тормознула, прежде чем утащить Агреста за живую изгородь. Высунувшись из-за зелёной преграды, я, не веря своим глазам, смотрела на то, как из пекарни родителей Маринетт выходит китайский старикан в красной гавайке. В руках у мужчины был стаканчик с чаем – зелёненький такой, с пастельно-коричневой крышкой и с нарисованным листиком.

Кофе подавался в тёмно-коричневых стаканах с изображением зёрнышка, крышка была светло-кремовой, как пенка. Соки – в ярко-оранжевых с прозрачными крышками. Такое разделение позволяло не путаться в заказах; по моему предложению Сабина и Томас стали при наплыве клиентов подписывать стаканчики, как в Старбаксе. Которого в этом мире не было.

Адриан, – умница, какой же он умница! – достал телефон и сфоткал старикана. Я, недоумевая, какого чёрта я утащила парня в укрытие вместо того, чтобы бежать навстречу мастеру Фу, тихонько сидела рядом и не отсвечивала.

– Скорее всего фото не получится, – сказала я, провожая спину старика взглядом.

Фу обернулся, и мы с Адрианом нырнули под защиту изгороди.

– Почему? – шёпотом спросил Агрест.

– Насколько я помню, он тоже владелец Талисмана, – ответила я, тоже не поднимая голос. – Так что всё будет размазано, как у Чудесных.

Почему я спряталась? Почему не…

Ладно, я знаю, почему. Мастер Фу для меня – величина неизвестная. Непонятно, чего от него ждать; его раннее появление вместе с любимым дядюшкой ещё больше меня напрягло, да так, видимо, и не отпустило. Адриану я рассказала всё, что знала про этого мужика, но вряд ли моя информация была правильной: судя по обмолвкам Тикки, Орден Хранителей отлично себя чувствовал в этом мире и даже не собирался уничтожаться.

Я потёрла лицо и устало посмотрела на обалдевшего официанта – изгородь принадлежала небольшому придорожному кафе, в котором, насколько я помнила, подавали отвратительные салаты.

– Буд-дете делать заказ? – спросил официант, пытаясь выдавить из себя нервную улыбку и прижимая к груди стальной круглый поднос.

Защититься от нас хочет, что ли? Ну да, мало ли психов по улицам шляется. Даже если и таких симпатичных, как мы с Агрестом.

Почему я вообще не расспросила Тикки про мастера Фу? Почему я начала так жёстко тупить в последнее время?

Усталость, что ли, сказывается?

– Вряд ли, – сказала я, отвечая скорее себе, чем официанту. – Идём, мой непобритый друг, мама не любит, когда опаздывают. Китайское воспитание, всё такое.

Адриан фыркнул, пригладив свои вихры. Я пихнула Агреста.

– Да расслабься, – сказала я ему на ухо. – Ты и с ними, и без них будешь моим котом. А что сфинкс, а не перс… я буду любить тебя любым, котёночек.

– Я мейн-кун! – вернул своё возмущение парень. – Пушистый и опасный! А ещё грациозный, сильный, потрясающий, великолепный…

– Идём уже, пушистый, пока этот опасный официант не вызвал полицию по наши уши.

====== Пекарня ======

В пекарне было малолюдно. Судя по пустому прилавку, родители Маринетт только-только разобрались с обеденным шухером и отпустили большую часть клиентов. Когда мы с Адрианом зашли в помещение, пропахшее корицей и ванилью, – а ещё кофе; как же я полюбила здесь кофе, хотя он и не давал мне больше никакого заряда бодрости! – Томас возился на кухне, а Сабина что-то подсчитывала за кассой.

В пекарне, кстати, было пополнение: мой дражайший друг Лука устроился на подработку, так что теперь протирал столы и обаял всех вокруг. Увлечение музыкой требовало хороших струн, музыкальных тетрадок и билетов на концерты, а всё это, в свою очередь, требовало денег.

Семья у Куффена не была бедной, однако Лука, – психолога ему надо, – позволял большую часть бюджета спускать на сестрёнку, – и этой тоже психолога надо, – а мать на это ничего не говорила, – по Анарке плачет целая рота психологов. Как итог: Джулека учится со мной в премиум-коллеже, Лука в этом году закончил обычную школу. Джулека может купить себе дорогое украшение, Лука копит деньги на медиаторы. Джулека получает кучу карманных и в ус не дует, Лука работает.

Интересно, что в итоге у Джулеки не случилось никакого перекоса; девчонка не думала, что мир должен ей отдать всё и немного больше, а также не ставила себя выше других. Всё же, не будь Лука так увлечён музыкой, – и не имей я на его голос далекоидущие планы, – то я бы посоветовала морскому мальчику устраиваться в детский сад или в школу. Он восхитительно воспитал свою сестру, учитывая все сопутствующие обстоятельства.

Сабина заметила нас с Агрестом. Обдав нашу парочку сканирующим взглядом, – клянусь, мы с моим Котом мгновенно напряглись и выпрямились, придавая нашим сколиозам идеальную форму здорового позвоночника, – она кликнула Луку:

– Сделай им какой-нибудь сок, и сам пообедай, пока гостей нет. Том тебе оставил рыбный киш.

Адриан облизнулся. Рыбные пироги он обожал; не знаю, было ли дело во второй ипостаси моей модельки, или же Агрест просто фанат рыбы, если учитывать, что в мультфильме он встречался с японкой… с другой стороны, Маринетт, что за расизм? Это может быть никак не связано!

– Вы что будете? – улыбнулся Лука.

– Ничего, – ответила вместо нас Сабина. – Сок, и хватит с них.

Куффен развёл руками, извиняясь без слов. Грустный Адриан грустно вздохнул, прежде чем сесть за свободный столик. Я похлопала парня по плечу.

– Придёшь вечером – я тебе все оставшиеся за день пироги отдам, – пообещала я.

Адриан заметно повеселел. Стащив маску, он подмигнул мне, максимально обаятельно улыбнувшись.

– Эта мысль заставляет моё сердце трепетать, кошечка.

Я хмыкнула. Ну-ну. Давненько он меня так не называл.

– Держите себя в руках, месье, – сказала я, садясь за стол. – Кажется, у вас проклёвывается кошачий хвост. Неловко будет, если это заметят.

Лука принёс нам сельдереевый сок, – что Сабина вообще задумала, скажите-ка мне? – и целый рыбный киш размером с голову для себя. Куффен хотел было уйти в сторонку, чтобы схавать свой обед в одиночестве, но мы с Адрианом не дали ему покинуть нашу компанию.

– Садись, садись, – сказал Агрест, улыбаясь, словно маньяк перед расчленением жертвы. – Кушай. Пирог вкусный наверняка, да?..

– Не обращай внимание на него, – я закатила глаза, но при этом подавила порыв пнуть Адриана под столом; на Агресте сегодня были слишком светлые джинсы, чтобы я рисковала ими. – Никто не обязан заставлять тебя есть или НЕ есть.

Два взгляда сошлись на мне. Ещё я почувствовала насмешливое недоумение из рюкзака Адриана и недовольство от своей почтальонки. Вот для комбо нам ещё Сасса не хватало!

– Ну что вы на меня уставились, – проворчала я, хватая стакан с соком. – Таких красивых и умных девушек, что ли, не видели ни разу?

Адриан фыркнул. Лука хохотнул и принялся за пирог. Парень выглядел уставшим: как Куффен жаловался мне по СМС, он всё никак не мог привыкнуть к тому, что начал работать. Я его успокаивала: мне обычно хватало двух недель, чтобы тело привыкло к новому уровню физнагрузки и расписанию. Так что Луке стоило только потерпеть. Время – лучший лекарь и помощник.

Вообще, он же был на два с лишним года старше меня. Я так и не смогла вызнать, когда у Куффена день рождения, – он его не праздновал по каким-то личным причинам, – даже Роуз не помогла. У Джулеки я ничего не спрашивала: несмотря на все уверения Лавьян в том, что Джул на меня абсолютно пофигу, я не рисковала лишний раз трогать девочку-гота с её загонами. Подойдёт сама – окей, а до этого я напуганный подросток, на которого один раз набузили ни за что.

Короче, пока Джулека не была мне нужна для чего-либо – смысл поддерживать с ней отношения? Вот потом, если будет надо, можно и мосты наводить… а пока – вежливая дистанция, хе-хе.

Это ещё и энергию сбережёт. Ментальное топливо не тратится, если ты ни с кем не контактируешь. Отличный план, Маринетт. Спасибо, Маринетт!

Но вообще, про «ни с кем» – это уже явно не про меня. Как-то я в этом мире обросла связями, которые рисковали остаться со мной и после коллежа. Адриан, Алья, Нино, Хлоя, Лука, Роуз вот теперь тоже… Мне на самом деле хотелось думать, что хотя бы половина из этого состава сохранится после нашего восемнадцатилетия, не став тем, что в книгах иногда называют «слабыми связями».

Ну, допустим, Роуз и Нино я могла бы отпустить более или менее спокойно; по Ляифу скучала бы больше, чем по Лавьян, но оно и понятно. Алья… это будет потерянный кусочек сердца, не меньше. Лука? Не знаю. Он только вошёл в мою жизнь, хотя успел уже зацепиться за душу стальными коготками. Адриан…

Кажется, я попала в ловушку, которую установила себе сама. Хорошее отношение к персонажу переросло во что-то другое, более глубокое. Агрест оказался лучше, чем просто милый мальчик из мультика; он был живым светловолосым засранцем с отвратительным чувством йумора{?}[не ошибка], откормленными ментальными паразитами и тяжёлой жизненной ситуацией.

Я так хотела ему помочь, что привязалась. Как корги, который случайно вырвал поводок на прогулке, а потом заметил это, взял шлейку в зубы и вернул хозяину прямо в руку. Мда… надо бы дистанцироваться от Агреста: никогда ещё подобное «прорастание» в человека не приносило мне ничего хорошего. Предатели, вокруг одни предатели, ха.

Ладно, убирая душевные метания и панику перед будущим: кажется ли мне моё собственное отношение к Адриану излишним? Ну… может быть, немного. Но я, вроде бы, не превращаюсь в канонную Маринетт, несмотря на то, что на моей пробковой доске кученная куча наших с Агрестом фоток плюс его расписание.

– О чём задумалась? – спросил объект моей мучительной рефлексии.

Я прямо слышала неодобрение Тикки. Наверняка квами сказала бы, что я опять загоняюсь без причины. И была бы права.

Адриан положил ладонь поверх моего кулака, заставив меня неприятно удивиться: лапищи у моего Агреста оказались огромные. Пальцы – тонкие, музыкальные, с красивым ровным ногтем. Наманикюренные, аккуратные, что хоть плачь.

Я перевернула руку, сцепила наши ладони и переплела пальцы. Улыбнулась.

Хрен с ним. Даже если моё отношение излишне – разве это плохо? Мы с Адрианом должны быть продолжением друг друга, иначе ни о какой синхронизации во время боя не может быть и речи. Тикки долго нудела о том, что, чем лучше понимают друг друга носители противоположных Талисманов, тем быстрее идёт развитие и легче проходят сражения.

Можно сказать, что моя забота об Адриане – это практически рабочий момент! Да и просто мне нравился этот битый жизнью котёнок. Почему я должна ограничивать свою привязанность? Агрест – не тот человек, который в итоге бросит приручённую на одинокой планете розу.

Второй мой кулак накрыла прохладная ладошка Луки. Я мельком посмотрела на Куффена: тот сидел с закрытыми глазами и выражением полнейшей сосредоточенности на лице. Брови Лука выкрасил в тёмно-тёмно синий, видимо, в честь окончания старшей школы. С пирсингом на левой смотрелось изумительно.

Другой рукой Лука схватил за грабку Адриана. Агрест выглядел растерянным и милым, так что у меня сама собой вылезла улыбка на губы.

Лука приоткрыл один глаз, стрельнул по нам с Адрианом лукавым прищуром и почти сразу зажмурился.

– Раз уж у нас такая тесная компания, может, проведём спиритический сеанс? – спросил он низким таинственным голосом. – Я чувствую, что духам предков есть что донести до своих потомков…

Я развернула вторую руку, тоже переплетая пальцы с Лукой. Забавно: у Адриана руки были горяченные и чуть влажные, у Куффена – прохладные и до грубости сухие. И только я тут: сухие ладошки и высокая температура тела! Переходный элемент.

– Не думаю, что у вас хватит времени, – сказала Сабина, подходя к нашему столику. – Я освободилась, идём наверх.

– Предки наставляют, чтобы вы слушались старших, – уловил момент Лука, снова открывая только один глаз.

Сабина засмеялась и пригрозила парню пальцем.

– Хорошо, подлиза, можешь взять те корзиночки с персиками, на которые облизываешься с утра. Но только две! – женщина перевела взгляд на нас и успокаивающе кивнула заметно нервничающему Адриану. – Идём?

Я напоследок сжала ладони парней и выпуталась из пальцевого захвата. Лука козырнул нам и отвалил к прилавку, высматривая те из пироженок, на которых было больше всего персиков и сливок.

– Пошли, – сказала я своему Агресту. – Перед смертью не надышишься. Вряд ли нас ждёт что-то серьёзнее обычной физкультуры.

– Мне нравится твой настрой, Маринетт, – Сабина кивнула. – Я, кстати, купила деревянную линейку.

Ась?..

– Чтобы мерить расстояние для шпагата, да? Да, мам?

Сабина улыбнулась настолько по-доброму, что меня передёрнуло. Адриан вздохнул и взъерошил волосы в жесте отчаяния.

– Так я и знал, – простонал он, сильно переигрывая. – Так и знал!

====== Неясные телодвижения ======

– Итак… что мне нужно о вас знать прежде, чем мы начнём?

Этот вопрос ввёл меня в ступор. В голове сразу пронеслось как минимум с десяток различных предположений, о чём я могла бы рассказать Сабине. Масштаб самый разный: от того, что я переселенка в тело её дочери до того, что итоговый экзамен по математике я сдала на максимальный балл. Последнее – чистой воды случайность, блажь скучающего разума: мне настолько осточертели комментарии нашего преподавателя вроде «ну как же так, Маринетт, ты же умная девочка!», что я решила просто подготовить нужные темы, дабы от меня отстали.

Кто же знал, что эта контрольная окажется конечной для года?

Адриан рядом со мной неловко переступил с ноги на ногу. Тоже, видимо, раздумывал о том, что он мог бы рассказать Сабин. Тут ещё дело такое: непонятно, насколько откровенными мы можем быть с матерью Маринетт.

Да, она прекрасная женщина. Да, она любит свою дочь; не меня, а именно Маринетт, хотя я уже не уверена, что это не одно и тоже. Эй, уже больше года прошло с тех пор, как я попала сюда! В прошлый раз я переместилась где-то девятого апреля… хе-хе, получается, что я прямо подарочек для Адриана, про который он не знает.

– Мы не уверены, что физические тренировки смогут улучшить наши показатели, – начал Адриан, переглянувшись со мной.

Я кивнула.

– Это не первостепенно. Самое главное другое: у Кота Нуара и Ледибаг есть заклинание, которое скрывает их личность. Оно довольно слабо держится, так что, если ты вдруг узнаешь личности супергероев, ни в коем случае не раскрывай их. Даже по имени не называй, ладно? Ну это я так, на всякий случай.

Адриан кашлянул, Сабина улыбнулась.

Для наших тренировок мать Маринетт разобрала заднюю часть гостиной, где раньше стояли бесчисленные горшки с цветами. Места там было достаточно, чтобы мы с Адрианом спокойно встали и не касались друг друга, даже если поднимаем руку или ногу. К стене Сабина, – наверняка на самом деле Томас, но да это не так важно, – прикрепила огромное зеркало от пола до потолка. В ширину оно было метра три.

Повезло, что квартира у семейства Дюпэн-Чэн была необычной. Насколько я помнила, в Париже очень компактное жильё, практически как в Японии, но всё-таки не настолько. А вот Маринетт раньше жила в офигенных хоромах.

Квартира её семьи – это три комнаты, не считая гостиную, плюс мой чердак. Не знаю, сколько Дюпэн-Чэны отвалили за эти помещения, но я была счастлива тому, что у меня был собственный угол. Оставшиеся три комнаты использовались не все: помимо родительской спальни и второй детской, – которая в итоге не потребовалась, не знаю, по какой причине, – было ещё одно просторное помещение.

На мой вопрос, почему мы тут, а не там, Сабина ответила коротко: ремонт. Комната была закрыта чёрт знает сколько времени, её даже как склад для пекарни не использовали, так что требовалось как минимум изгнать оттуда пыль, прежде чем превращать доступные метры в тренажёрный зал.

Я не заметила какого-то спортивного инвентаря возле нашего зеркала, даже завалящих ковриков для йоги или тугих лент. Говоря откровенно, я думала, что маман принесёт шест для Адриана и груз для меня; видимо, сегодня у нас был ознакомительный день, потому что мы с Агрестом даже о спортивной форме не подумали. Нет, я-то могла подняться в комнату и найти себе что-нибудь… а ему что делать? Заниматься в одних трусах? Да Адриан сварится от смущения раньше.

Хорошо, что в квартире было прохладно, иначе Агрест сварился бы из-за своих шмоток.

– У нас повышенный порог выносливости и гибкости, – сказала я. – Шпагат даётся без проблем.

Адриан угукнул.

– А я один раз отжимался целый час подряд. Слегка вспотел.

Сабина слушала нас, не меняя добродушного выражения лица, от чего становилось слегка тревожно. Что она там надумала, кто скажет?

– А ещё…

– Ладно, – женщина хлопнула в ладоши. – Я поняла основную мысль. Давайте тогда начнём с основ. Маринетт, ты, насколько я знаю, ходила на курсы самообороны… ты действительно думала, что я об этом не знаю?

Я неловко пожала плечами. Честно говоря, да, я правда думала, что мать Маринетт не знает о том, куда я инвестирую свои офигенно большие карманные. Сабина никогда ничего не выведывала, не выспрашивала, не проявляла излишнего интереса… вот и ввела меня в заблуждение насчёт своей осведомлённости.

– Я научила Адриана падать, заламывать руки и ноги, а ещё показала основные болевые точки и слабые места. А, ещё использовать разный мусор для драки.

Учитывая, что этому мастерству должна владеть любая Ледибаг, список выглядел не особенно внушительным.

Я задумалась. Вообще, чем мы целый год занимались? Детородные органы попинывали? Кофе на крышах гоняли? Получается, что именно так: несмотря на наши еженедельные дни для тренировок, умели мы с Адрианом преступно мало.

– Помимо шеста, – взял слово Агрест, – я хорошо обращаюсь со шпагой, ещё немного с метательными ножами и дротиками. И с йо-йо тоже. Тренировался на всякий случай.

Последнее он добавил с красными щёчками. Ух ты ж прелесть какая. Сознательный. Я-то даже не подумала о том, что при обмене Талисманами мне в руки попадёт шест Кота Нуара, так что и не пыталась научиться махать длинной палкой. Очередной просчёт, Маринетт, какой уже по счёту?

– Хорошо. Упор лёжа, планка на прямых руках.

Мы с готовностью упали. Сабина поправила наши позы и… ушла на кухню, заваривать себе чай.

Адриан хехекнул.

– Чего ты? – спросила я, на всякий случай не повышая голос.

– У меня сок в животе булькнул, – поделился проблемой Агрест. – А вообще, ужасно хочу спать.

– Голова не кружится?

– Нет, только ментальная усталость.

– Уже хорошо.

Сабины не было минут пять. Вернулась она с подносом, который поставила на кофейный столик в гостиной. Подойдя к нам, маман Маринетт опустилась около меня, после чего положила руку мне между лопаток.

Не знаю, что она там делала, но рука у неё была горячей. Может и ничего, но можно же мне помечтать о каком-нибудь супер-сенсее, который столько времени был у меня под носом? И я не про мастера Фу говорю.

– Дрожи в мышцах нет, – довольно хмыкнула Сабина. – Хорошо.

– Я могу так стоять буквально час, – заметила я.

– Отличные новости, но проверять мы это не будем, пожалеем наше время. Поднимайтесь и к стене.

«Расстреливать буду», – добавила я за Сабину.

Мы вскочили на ноги и позволили установить себя спинами к стене. Сабина лёгкими движениями поправляла наши позы: затылок к стене, лопатки распрямить, копчик прижать, пятки и икры тоже.

Заметив что-то, женщина опять понимающе похмыкала. Потом сказала нам наклониться, так ничего и не объяснив. Попу было велено не отрывать от стены.

Ну мы послушались – а что ещё делать-то?

– Ясно, ясно… ложитесь на пол. Адриан, будь добр, сними футболку. Маринетт?..

– Сейчас.

Я сбегала в комнату и переоделась. Джинсы заменила на спортивки, футболку – на тот самый плотный топ. Мда, нехорошо выходит, что Адриан остаётся в своей обычной одежде… но вроде бы физкультуры у нас как таковой и нет до сих пор. Подумаешь, немного у стены постояли.

Интересно ещё, зачем?

Внизу Адриан уже сидел за столиком и задумчиво пил чай. Одетый, так что на кубики я сегодня не посмотрю; только если на пресс Кота Нуара, когда Агрест заявится ко мне вечером, чтобы вытребовать обещанные недавно пироги.

Одну руку Адриан держал перед собой, не опуская; в кулаке у Агреста была гиря килограмм на шесть – где только она лежала до этого момента.

– Ложись на пол, – приказала Сабина.

Затем я поднимала и опускала ноги, сгибала их, поднимала корпус. Мать Маринетт явно преследовала какую-то цель, которая мне была не ясна.

– Всё, вставай, – сказала Сабина, когда я в очередной раз опустилась на шпагат после её приказа.

Она села рядом с Адрианом, прощупала его сухожилия и забрала гирю. Агрест крутанул запястьем и смущённо мне улыбнулся.

– Давай-ка выпьем чаю, и я скажу, что мы с вами будем делать, – сказала Сабина.

Вот вечно что у англичан, что у китайцев так. Обсудим что угодно, но сначала – чай! И вообще, как сказал один мудрый кот: кто цай не пьёт – тот цьмо.

Мудрый был зверь.

====== Расшифровка ======

Пироги Адриану всё-таки достались, и даже не под вечер. После разговора с Сабиной маман Маринетт отправила нас с Агрестом в мою комнату – подумать.

Адриан сбегал к себе домой за вещами для переодевания; я тактично отошла в ванную, чтобы не палить Трансформацию, а по возвращению не стала акцентироваться на «непонятно» откуда взявшихся домашних штанах. Ну в самом деле: если бы мой Агрест испачкал жиром от пирогов штаны из новой коллекции отца, то Адрикинса пришлось бы хоронить в закрытом гробу. Габриэль ещё даже не выпустил эту коллекцию, чтобы вы понимали; Адриан был ходячим рекламирующим шмотки манекеном.

Оставим за кадром мои возмущения по отношению к Адриану, как к модели, а не как к человеку. Но идиотское же решение: мой Агрест, если ест что-то для него вкусное, обычно умазывается, как поросёнок, а не кот. Слишком много жмурится от удовольствия, может начать пританцовывать или качать головой, иногда даже лезет обниматься, забывая про жирные пальцы. Милая особенность, совершенно ужасная для модели.

С другой стороны, когда это мой Агрест ест вкусное, скажите на милость? В основном Адриан соблюдает низкожировую и высокобелковую диету; даже молочку не ест, потому что она провоцирует прыщи. Это я могу забить, если что-то выскочит на лице, а бедняге так нельзя. Работа-с.

Кстати, после появления у нас Талисманов прыщей явно стало меньше, что бы мы ни ели. Ещё один плюс.

Мы с Адрианом развалились на моём розовом пушистом коврике, разложили вокруг наше хрючево, честно натыренное у Томаса, и вяло жевали, каждый думая о своём. Не знаю, что за мысли были в голове у моего Кота, а я была в растерянности. Сабина не предлагала нам никаких супер-тренировок, не включала во время бесполезных для нас отжиманий Eye Of The Tiger, не заставляла стоять в планке до посинения. Вместо этого она сказала, что я буду танцевать.

Танцевать. И это должно будет мне помочь. Танцы, блин?

Я не имела ничего против танцев, да и ситуация была такой, что мне оставалось только поверить в профессиональность Сабины, но всё равно. Нет-нет, да в голове появлялась мыслишка: а не шутит ли мадам Чэн над нерадивой мной?

Адриан тоже получил свою порцию нетрадиционных комментариев. Сейчас мой Кот сидел, одной рукой кормя меня кусочками пирога, тогда как другую он просто вытянул вперёд.

Кстати…

– Рука качается, – сказала я.

Адриан чертыхнулся и заставил непослушную конечность замереть. В отместку Агрест засунул мне в рот половину сырного круассана. Щёки у меня раздулись, как у хомяка, и Адриан расхохотался.

Я бы улыбнулась, но круассан во рту мешал.

– Раз я не могу помочь вам с увеличением силы, – задумчиво говорила Сабина, – то я займусь другим. Не всё в этом мире решается мышцами или даже умением махать жезлом. Так что…

Так что буду я танцевать, а Адриан следить за собой. Не в привычном для него смысле.

Неясные телодвижения и стояние у стенки были нужны Сабине, чтобы понять, в каком состоянии наши с Адрианом позвоночники.

– Это ось вашего тела, – наставляла Сабина, пока мы с Котом слушали её во все уши. – Любое отклонение от идеального положения ведёт к снижению эффективности. Тело человека – это тонко настроенный инструмент. Немного перетянешь или недожмёшь, и звучание испорчено. Понимаете?

Китайская муть.

Говоря проще: если позвоночник перекошен, то страдает всё тело. Одни мышцы провисают без нагрузки, другие, напротив, перенапрягаются. Как итог – мы не можем прыгать так далеко, как могли бы. Не можем реагировать настолько быстро, насколько могли бы. Да много чего не можем.

У Адриана с осанкой всё было отлично, но я в этом даже не сомневалась. Если он и Феликс до определённого момента воспитывались вместе, то откуда бы взять проблемам с идеально ровной спиной? А вот я оказалась гордой обладательницей выпавшего таза. Лордоза, если я не путаю термины.

Казалось бы, настоящая инста-поза: попу отклячить назад, грудь и живот увести вперёд. «Красота», которую я раньше не замечала.

– Смотри, – сказала Сабина, устанавливая меня боком около зеркала. – Видишь?

Естественно, я не видела. Адриан, кстати, тоже. Так что Сабина цыкнула и начала тыкать в меня, как в анатомическую модель человека.

– Отклонённый таз. Выпавший живот. Искривление позвоночника. Голова, уехавшая вперёд, что в будущем станет горбом вот здесь, – она совсем не нежно ущипнула меня за холку. – Может и не станет, учитывая ваши особенности, но пожалей своё тело, Маринетт. А теперь…

Сабина положила ладони мне на бёдра и подкрутила их в «нормальное» положение. Потом надавила мне на подбородок, заставляя вернуть голову на место.

– Будешь ходить так. Вспоминай, отслеживай. Первое время будет неудобно, потом тело перестроится.

Ну… задницы у меня и так не было из-за недостатка веса и генетической предрасположенности к плоскопопию, а теперь вообще пропала. Я задумчиво посмотрела на идеально круглые полупопия Адриана и хмыкнула: ситуация как с Капитаном Марвел и Спайди.

Мда… не быть мне Кардашьян.

Идеальная осанка Адриана не значила, что парню нечем заняться. Как заметила Сабина, Агрест словно не воспринимал своё тело своим.

Почему бы это, подумать только.

– Ты его не чувствуешь, – сказала женщина.

Адриан во время нашего чаепития вынужден был сидеть с выпрямленной параллельно полу рукой. Я тоже – за компанию, видимо.

– Смотри, – Сабина кивнула на руку Агреста. – И минуты не прошло.

Мы как по команде уставились на конечность моего Кота. Рука качалась, словно пьяный матрос на суше. Когда Адриан это заметил, то остановил руку и недовольно дёрнул уголком губ. Моя рука оставалась спокойной, ни капли раскачивания.

Сабина поднесла чашку с чаем к губам. Вдохнула аромат. Посмотрела на Адриана.

– Уверена, что такая ситуация будет с любой частью твоего тела. Ты даёшь посыл, но не следишь за точностью движения. Понимаешь, о чём я?

Мы не понимали, так что Сабина принесла ноутбук и включила видео со сражением Чудесных. И показала.

Оказывается, Нуар частенько огребал от акум из-за того, что неправильно оценивал возможности собственного тела или промахивался с движениями. Прыгал не туда, куда хотел; бил левее, чем было нужно; начинал движение, но не доводил его до конца. Куча моментов, когда можно было бы победить акуму на раз-два, были упущены.