Текст книги "Вместе. Синдром Керчепина (СИ)"

Автор книги: Awelina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Где мы?

Вурк подняла брови в удивлении:

– Твой сдох, что ли?

– А я бы спрашивала, если бы не сдох?

– Это же неубиваемая хрень, как ты умудрилась?

– А как ты умудрилась родиться такой?

– Иди в жопу!

Огрызнувшись, Вирона угомонилась и начала изучать информацию в сирсе. Данные вывела в голографическое облако, чтобы и я могла их видеть.

Мы были близко к цели, в квадрате Б-4. Но буквально минут через тридцать выяснилось, что близость не значит легкость в достижении.

Простая охранка. Только вместо специальных чувствительных лучей, немедленно дающих знать о пересечении периметра, стена из водяной взвеси. Высота по колено, подпитка – от сырой земли и частично от капель дождя. Я разглядывала этот интересный стабильный акваобъект, растянувшийся, предположительно, минимум на два квадрата, и мысленно восторгалась замыслом создателя: воистину не уровень дара важен, а умение творчески его применять!

Вирона тихо выругалась позади, вернув меня в реальность, вызвав вспышку раздражения своим присутствием.

– Прекрати дышать мне в затылок, – процедила я, отступила чуть в сторону.

– Он где-то рядом, – с неприязнью выплюнула бывшая одногруппница.

– Да. Метров десять-пятнадцать на три часа. Видимо, проверяет границы постоянно.

– С ним может быть и менталист. Черт! Как же я ненавижу все это! Так близко к цели и…

– Заткнись и успокойся! – прошипела рассерженно я. – Идиотка, мы не заметны для них, пока нас не выдадут эмоции.

– Ты сама как заряженный ствол сейчас, того и гляди пальнешь. Вот тоже успокойся.

Мы синхронно замолкли и начали чутко прислушиваться. Я ощущала рядом создателя охранки, им оказался Водяной, чувствовала, как откликалась стена на силу того, кто ее сотворил. Был ли с ним в патруле напарник из ди-бойцов, трудно сказать. Кроме того, шорохов, подозрительных звуков мы с Вурк не улавливали, но обе знали: опасность близко. И от этого натягивались нервы.

Так. Что можно сделать? Взломать охранку Водяного дело двух-трех минут для меня. Одна беда – он почувствует! И начнет действовать. Теоретически можно и вскрыть ювелирно, так, чтобы он не узнал, вот только на это потребуется больше, чем три минуты.

– Вурк, есть идея, – прошептала я, прощупывая взвесь даром.

– У меня тоже. Но давай ты первая скажи, – Вирона так и осталась стоять у меня за спиной. Это раздражало и напрягало, но отмахнулась от чувства, сосредотачиваясь.

– Я могу сделать так, что стена нас пропустит. Но лишь в одном месте. Вот здесь, где мы стоим. И для этого потребуется минут десять. Есть шанс затаиться и успеть.

Она пренебрежительно хмыкнула за спиной.

– Ты, малявка с начавшим пробуждаться даром, хочешь справиться с акваобъектом второго уровня сложности? Плохая шутка, Зарянская.

– Я справлюсь, это не шутка.

– Послушай, есть более перспективный вариант. Он мой.

– Какой именно?

– До контура дойдет только одна из нас, Артемия. Вторая станет отвлекающим маневром.

– Но можно…

Договорить я не успела. Вурк в мгновение ока выхватила мое оружие из кобуры и что есть силы толкнула меня вперед. Успела бы затормозить перед стеной, но против сыграли пригорок, на котором мы с ней остановились, и торчавшие из-под мокрой листвы корни. На одном поскользнулась и, промчавшись по инерции, свалилась уже за границей действия охранки.

Видимо, мое появление было для Водяного неожиданным. Он вдруг растерял концентрацию, отчего стена из водяной взвеси исчезла, а после показался из-за стволов справа. Мчался ко мне, неожиданно вооруженный, наставив СК-51…

– В нее! Здесь Вурк, – заорала я, а в следующий миг почувствовала короткое жжение на лбу.

Глаза открыла уже в помещении для вирта. Сбросила очки со шлемом.

– Дрянь! Стерва! Сука! – в бешенстве замолотила кулаками по упругому черному полу, утыканному кристаллами-генераторами. – Да лучше б я тебя пристрелила тогда. Мразь!

– Кто обидел? – спросил насмешливо Трик.

Отдышавшись, я обвела глазами помещение. Трик остался сидеть в своем квадрате, как и предписывали правила безопасности. Кроме него, дуэль закончили Головастик и Волк, первый взирал на меня изумленно, второй с пониманием. Остальные все еще были в вирте. Я нашла фигуру Вироны, подвешенную в гравиблоках, силовые возмущения мешали четко увидеть ее лицо, но мне казалось, на нем играла мерзкая довольная ухмылочка. Ненавижу ее!

– Никто! – выпалила зло. Внимание команды выводило из себя. И пока не было возможности спрятаться от него, перекипеть где-нибудь в другом месте.

И что скажет Тэпп, узнав, как подставилась?

Я нашла его глазами. Гнев немного утих, когда подумала, что он не просто не похвалит или разозлится. Наверняка накажет. Но сначала выслушает, да. Не успокоится, пока не вытянет из меня всю историю целиком, и охотно ему пожалуюсь. И точно знаю: ему захочется уничтожить Вурк так же сильно, как мне.

Отныне у нее будет два врага. А это уже серьезно.

Когда Вирона вышла из вирта, она увидела мое улыбающееся лицо. И это сбило ее с толку, добавило кислоты в сладость триумфа – стерва сумела достичь контура А.

Через минуту дуэль закончили все остальные. Деймос сиял, потирая плечо, и с чувством превосходства поглядывал на Садиста. А тот хмурился, видно, что негодовал. Прищурился, когда нашел меня глазами, вмиг посветлевшими. Борута был безмятежен, будто вернулся с прогулки домой, едва не насвистывал.

– Команде сорок минут на то, чтобы привести себя в порядок. Сбор в общем зале корпуса Д-2, – распорядился Тэпп. Направил на меня острый взгляд бесцветных глаз, безмолвно приказывая остаться на месте.

– Что произошло? – спросил сразу, как только помещение опустело, а он сам закончил изучать данные в сирсе. Оглядел меня с ног до головы, между бровей заметила складку.

Новое выражение на его красивом лице. Что оно означает? Должно быть, нечто среднее между недовольством и тревогой.

– Ты будто вылетела сразу после смерча, но вирт говорит нет, ты пробыла там еще около часа.

Вздохнув, я поежилась и направилась к панелям, чтобы снять и сложить снаряжение. По-прежнему очень сильно хотелось пожаловаться и еще раз проклясть Вурк, но не знала, с чего начать, как вообще облечь в слова ту огненную смесь эмоций, что разъедали внутри. А еще – вновь предстоит пережить неприятные моменты.

– Так что произошло? – Тэпп встал рядом.

– Я сглупила. Поверила гадине, – злясь, я дергала заартачившуюся застежку на перчатке. – Она отомстила, и вроде мы квиты. Но был реальный шанс дойти вместе! Черт!

– Дай я.

Он обхватил мое запястье, мягко отстранил другую руку и, ловко расстегнув, снял перчатку. Посмотрел в лицо пристально, требовательно.

– Расскажи все по порядку, – провел пальцами по щеке, растрепанным волосам.

Я выдохнула, опустила глаза и тихо произнесла:

– Будет лучше, если сам прочтешь.

Ощутить нас вместе – то, что остро необходимо сейчас. Это все исправит, успокоит, поддержит…

Он впился в меня взглядом, кивнул через мгновение.

– За рекреацией Мирта есть выход на пожарную лестницу. Знаешь? Жду тебя там.

И быстро ушел.

… В этот раз слияние прошло по-другому. Понятно, что мы торопились и сам повод никак не был связан с развлечением или привыканием. В привычном потоке силы, тепла и удовольствия, подействовавшими как бальзам, жгучими взрывными капельками чувствовалась наша с ним горячка нетерпения и жажды, бездонность потребности. Сознания будто схлестнулись в стремительном набеге, как волны, и мы погрузились друг в друга.

Я потеряла целостность, но сумела простить себя за глупость и понять, что такого больше не повторится.

И мне совсем не хочется расставаться, разрывать то, что так чудесно… и велико.

«Сирс немедленно заменишь», – скомандовал Тэпп.

«Он загрузился», – отозвалась лениво, будто охмелевшая.

«Я не стану дважды повторять, Мия. Он сломан. Точка. Здесь выдают топорные модели, плюс нашпигованы следилками и контекстными шпионами. Некоторое время попользуешься, потом вернем».

«А что с ней?»

«Я улажу».

«Мне интересно как».

Я не обманулась, Тэппа Вурк разъярила еще больше, чем меня. Только его гнев не горел, в отличие от моего, а холодел точнейшим, острым расчетом, хладнокровно выстроенным за несколько секунд планом. Пыталась уловить в его мыслях, что именно парень задумал, но не позволил.

«Перестань, – Садиста весьма забавляли мои попытки прорваться сквозь защиту. – У тебя потом будет сильно голова болеть».

«У меня еще остались волшебные конфетки, они помогают».

У меня внезапно потемнело в глазах, а дыхание колом застыло в груди, не могла сделать вдох, пошевелиться. Парализована. И каждую клетку мозга будто распирало изнутри.

«Ты больше никогда к ним не притронешься».

«Я больше никогда к ним не притронусь».

«Ты спустишь их в унитаз, как только вернешься в свою комнату».

«Я спущу их в унитаз, как только вернусь в свою комнату».

Будто вынырнула из глубины, жадно хватая воздух, широко распахнув глаза. Мы стояли у двери пожарного выхода, Тэпп по-прежнему крепко обнимал меня, прижавшись своим лбом к моему. Чувствовала его тепло, крепкие мышцы, частое горячее дыхание у рта, но не чувствовала его сознания в своем, а свое – в его. Могла пошевелиться. Все закончилось? Что это вообще было?

– Надо идти, у нас мало времени, – прошептал он, не изменив позы и не отпуская меня.

– Ты что-то мне внушил?

– Это называется ментальная директива. Для твоей пользы. Наркотик, который в ходу здесь, влияет на лобную кору. Ослабевают воля и способность к инициативе. Он распространяется нелегально, но администрация в курсе и каналы не закрывает.

То есть студентов травят с благословления руководства «Пикса три». С послушными баранами проблем меньше, бесспорно. Впрочем, какие у меня претензии? Не я ли в последнем интернате подмешивала транквилизаторы в вечернее какао по указанию старших воспитательниц и молчала.

Надо быть благодарной Садисту, но… не чувствовала ничего. Все эмоции были заморожены, я сама – словно заторможена.

– Что со мной? – спросила, заглянув в близкие светло-серые глаза.

– Отпустит минут через пять. И ты наказана, – он неожиданно широко улыбнулся, помогая мне вернуть ди-чип на место.

– Не удивил, – механически ответила я, анализируя собственное состояние: ничего, пустота.

– Три часа в тренировочной капсуле. Трип-113.

– Снова могила, снова веселье.

– Нет, – выпрямившись, он поцеловал меня в лоб, потом повернулся и, не выпуская руки, открыл выход в рекреацию. – Это трип про то, как дорого обходится доверие.

– Тебе я доверяю. Зря?

Садист расхохотался, продолжая тащить меня за руку вперед:

– Нет.

Я помассировала висок, пытаясь хотя бы отчаяние испытать, но тщетно.

– Иоданир Тэпп, если ты еще раз проделаешь такое со мной, я тебя убью, – тряхнула головой.

– Просто слушайся меня, – озорной смешок.

– Да, и не сопротивляйся, – продолжила я. – Ты сказал: никаких утаиваний, замалчиваний, а сам не дал узнать…

– Свои тайны открою тогда, когда придет время. Смирись.

Ну пока смирилась, все верно. Тем более что смогла увидеть, что произошло между Тэппом и Деймосом на последних минутах дуэли. Эту его маленькую тайну сумела заполучить, и, кажется, он пока об этом не знает.

Деймос подставился. Как-то он смог замаскироваться под Волеса. Иоданир, все же раздобывший новое оружие, выстрелил. Густов уцелел и, раненый, пересек контур.

Это мастерски сработанная провокация, пахнувшая разбирательством и проверкой компетенции лидера. Это противостояние. В котором Деймос проиграет. Потому что Тэпп готов, потому что наслаждается, непоколебимо уверенный в своем превосходстве, силе.

Глава 6

Сумбур в голове, сумбур в эмоциях. Хотелось реветь, рвать и метать. Словно из перекрытых ранее кранов мощным напором хлынул поток воды. Как только вошла в каморку на техническом этаже, полились слезы. Почему-то не могла их удержать, не могла остановиться, и это приводило в ужас.

Всхлипывая, утирая ладонями щеки, я нашла пакет со стиксом и смесью, дрожащими руками закурила.

Он был не прав. Трип-113 не про то, как дорого обходится доверие, а о том, что его больше нет. Близость и открытость признаны опасными, связи строятся на выгоде, сохранении социального статуса, роли или же сексе, страсти, они прочны лишь при возможности ментального контроля. Неверно надеяться и искать что-то другое, но чертовски приятно противостоять этому.

Но противостою ли? Не желая вписываться в окружающую среду, я, возможно, увлеклась мимикрированием и больше не та, кем была.

Вурк сказала: мы с ней одинаковы, внутри нас высокопрочный сплав и сверхкрепкий лед. Я бессердечна и расчетлива, такая же, как все… Нет, не может быть.

И Деймос… Во что-то его втянула. В ответ он во что-то безжалостно втянул меня. Он хороший парень, из которого так хотелось сделать союзника…

Несколько затяжек, и я успокоилась, дрожь унялась, хотя слезы все еще продолжали литься, а внутри пекли, раскручиваясь, тоска и безысходность, от которых хотелось выть и орать. Лейда как-то говорила, что слишком контролирую себя, не расслабляюсь, поэтому срыв неминуем. Она дала мне указания, как в этом случае действовать.

Дыхание и счет. Пятьдесят вдохов и столько же выдохов. Кисти рук переплести, пятьдесят раз надавить на точку между большим и указательным пальцем. Мысленно проговорить то, в чем всегда была и буду уверена.

Я, Артемия Зарянская, дочь проклятой даром матери и неизвестного отца. Я не пустое место и не пешка, я управляю своей судьбой. И я… хороший человек, у меня есть сердце, и я испытываю чувства, настоящие, неподдельные, не предписанные регламентом.

Помогло ли это или, может, десятая часть дури (по словам Деймоса) в смеси, но меня в конце концов отпустило. В голове и душе стало легче. Поймала себя на том, что беззаботно, бездумно улыбаюсь, глядя на оранжевое в красных всполохах небо.

Закат. Когда-нибудь, когда буду свободна, отправлюсь туда, где можно беспрепятственно за ним наблюдать. А пока… У Тэппа в списке видела ролик «Закат, на крыше «Бельветты», это самое высокое здание в Рийске. Наверное, красиво… Нужно посмотреть.

Почти бесшумно открылась дверь.

– Ну привет, нечаянная гостья, – ехидно проговорил вошедший Деймос.

Через мгновение он опустился на пол рядом со мной, выдернул из ослабевших пальцев стикс, сделал затяжку, вгляделся в мое лицо.

Впервые за несколько дней заметила, что он в отличном настроении, холодная темнота и отчужденность ушли из глаз, парень больше не настораживал тщательно спрятанной агрессией.

– У тебя глаза красные и мокрые. Ревела, что ли? – доброжелательно поинтересовался, выпустив в сторону дым.

– Правила это не запрещают, – пожала плечами я.

Пожалуй, впервые не увидела ничего дурного в проявлении слабости. Кроме того, была уверена, что Густов поймет как никто другой. Ведь он тоже в некотором роде жертва…

– Нир?

Я догадалась, что он спрашивает о причине недавней истерики.

– Нет. Бывшая одногруппница.

– Эта рыжая? Как там ее… Вирона, кажется.

– Именно.

Мы умолкли. Оба глядели в окно, на небо, ставшее уже песочным. Деймос курил, погрузившись в собственные мысли. Видимо, невеселые – на его губах застыла жесткая ухмылка.

Вздохнув, я стянула заколку, распустив волосы, помассировала виски, голову. Мерзкий, тяжелый день. К концу он не скоро подойдет: еще предстоит разобраться с сирсом и подготовить два блока по социологическому проектированию (терпеть его не могу) и один по новой истории (здесь проще).

– И что она тебе сделала? Была же с нами сегодня, не должна была нагадить, – спросил Деймос, дезактивируя стикс.

– Гм… Сказала правду? – вопросительно произнесла я.

– А за такое в лучшем случае убивают, – кивнул с серьезным видом Деймос.

– Я не знаю. Я… Понимаешь, она задела за живое, будто вывернула наизнанку. И теперь вся эта хрень бурлит внутри. Очень муторно на душе. Еще и трип, в который меня Тэпп загнал, он доказал, как же на самом деле все убого и мерзко.

Я нервно кусала губы, чесала голову. Густов молча слушал, взгляд был задумчивый, застывший, сжатый рот изогнулся в презрительной полуулыбке. Именно это выражение отрешенности и злой иронии подстегнуло продолжить и выложить парню целиком всю эту историю.

Когда я закончила, Деймос еще долго хранил молчание, напряженно обдумывая сказанное.

– Ты не пробовала зайти с другой стороны? – в итоге спросил он.

– Ты о чем?

Заполнив стикс новой порцией смеси, он активировал его и протянул мне:

– Держи, у тебя сегодня непростой денек. Тебе это нужно. Я о том, что твоя Вирона очень вовремя все это высказала.

Я затянулась, чувствуя, что все же зря второй раз закурила: голова закружилась, цвета, звуки и запахи стали резче и словно обрели материальность.

– С такой стороны я не смотрела, – медленно проговорила и вернула стикс Густову.

– Смотри, она сразу выполнила несколько задач. Во-первых, заставила тебя опустить оружие и не стрелять в нее, во-вторых, нашла нужный рычаг и манипулировала тобой от и до. Очень и очень неплохо для нементалистки, которой в дуэле было не положено оружие. Далеко девчонка пойдет, уверен.

Долго переваривала слова парня, а тот молча курил, глядя в окно.

– То есть я не испортилась. Я не такая, как все, я другая? – спросила с такой детской надеждой, что расхохоталась сама над собой.

Деймос присоединился ко мне.

– Ну конечно, ты другая, Мия, – придвинувшись, он приобнял меня за плечо, заглянул в глаза. – Хотя бы потому, что задаешься этим вопросом.

– А ты умеешь утешать, – констатировала с восхищением, глядя в черные с золотыми крапинками насмешливые глаза.

– При ближайшем рассмотрении, Зарянская, я идеал, – с деланным самодовольством заявил он и, заправив мне за ухо локон, потянулся к губам.

Я оцепенела:

– Ты меня сейчас что, обольстить пытаешься? – спросила, пораженная.

– А шансы есть? – прошептал.

Мне хватило двух секунд, чтобы оценить, есть или нет. От касаний и взглядов только одного человека меня пробирало до мурашек, адреналина и жара. Элдор Густов им не был.

– Ни единого.

– Ну ладно тогда, – с усмешкой он тут же отпустил меня, сел ровно, продолжил нарочито весело, с убийственной вескостью:

– Проверял просто. Он тебя давно застолбил для себя. Вступил во владение сразу же, как только заметил. Шансов не было даже у тебя, про других вообще молчу. Если менталист на чем-то мешается, это страшно и серьезно. Лечится только ликвидацией. Вот уж для кого ты по-настоящему особенная, Артемия. Исключительная. Вся: голос, облик, запах, дерзость, слабость. Его светлая, сладкая девочка. Карамелька.

Деймос заметил, что я вздрогнула, услышав это прозвище, хмыкнул довольно.

– Он же так тебя называет? Узнал это и не только в последнее слияние с ним для тестирования. Он не контролирует почти ничего, что связано с тобой, вытащить было легко. И кстати, Лейда Чен подтвердила, что ей сказали подтвердить: я больше не нужен и не подхожу.

Я наконец вспомнила, что нужно дышать. И дар речи вернулся, слава богу.

– Зачем? На кой хер, Густов, ты все это на меня вывалил?

Смущение, замешанное на ярости и сдобренное безрассудством, которое впрыскивает в кровь дурь, поднялись ураганным огненным вихрем. Я почувствовала, что инстинктивно начинаю концентрировать силу, собираясь убить, и немедленно приказала себе расслабиться.

– Потому что, Мия, ты тупик и выход, – он пожал плечами и, вновь дезактивировав стикс, убрал его в пакет, отложил подальше.

Я выругалась, хлопнув по колену.

– Нормально поясни. Я без переводчика с менталисткого.

Деймос пристально посмотрел мне в лицо, взгляд ожесточился.

– Не ты ли сама этого хотела, а? Использовать меня, чтобы достать его. Вдохновляла меня, все прыгала вокруг, пытаясь внушить, что мы с ним равны, что я вполне могу занять особенное место в команде, типа стать ее голосом. Ну так я внял, услышал тебя, принял приглашение использовать тебя тоже.

Я, чувствуя себя беспомощной и обозленной идиоткой, тряхнула головой.

– Деймос, не надо. Нир не допустит. Я ошиблась. И ты сейчас ошибаешься.

Я впервые просила, ощущала, что вот-вот расплачусь. Тревога и сожаление о том, что затеяла, не приняв во внимание все условия задачи, жалили и горчили. Элдор Густов стал почти как… друг, которого никогда у меня не было. И не будет.

Он вдруг уверенно и торжественно улыбнулся:

– У меня есть план. И у него много шансов быть исполненным. Тебе в нем тоже отведено место.

– Нет. Не надо, – я покачала головой. – Я не хочу.

– Разумеется, не хочешь. Больно не будет, Карамелька, не переживай. Больно и плохо, возможно, даже до смерти, будет только одному из нас двоих, – закончил Деймос жестко.

– Перестань! Просто прекрати это! – выкрикнула я, зажав уши руками, мотая головой, из глаз снова хлынули слезы.

Да что ж сегодня за день такой!

Густов прекратил мою истерику, просто всучив пак с водой и снова по-дружески приобняв.

– Все, не реви, Зарянская. Это явно усталость и дурь в тебе говорят. Я остановлюсь, успокойся только. Остановлюсь обязательно. Ну все, все…

Он трепал меня по плечу, гладил по волосам, будто маленького ребенка. Я, сделав несколько глотков, наконец, начала успокаиваться, веря каждому слову, а потом пискнул мой сирс.

«Ты где? Приходи ко мне, отдам тебе новый сирс, настроим его вместе».

– Потерял тебя? – спросил с насмешливым сочувствием Деймос, когда смахнула послание, прочитав его.

– Вроде того. Мне нужно идти.

Вздохнув, я осторожно поднялась на ноги, словно заново знакомилась с собственным телом. Сразу явиться к Тэппу – скверная идея, сначала приму душ и приду в себя. И к черту, если его терпение лопнет и он начнет устанавливать мое местоположение.

– Помни, что обещал, – я нацелила указательный палец на Деймоса.

Тот отсалютовал:

– А то!

… Душ решил несколько проблем: окончательно прочистил мозги от дури, освежил и дал возможность спокойно поразмышлять о многом…

Стерва Рони Вурк за все ответит, далеко точно не пойдет. Это раз. К мести Иоданира Тэппа обязательно добавится моя рано или поздно. Деймос угомонится, а я попытаюсь смягчить Садиста, потихоньку, исподтишка. Это два. И как же хорошо, когда тебя выслушают, причем с разным итогом: Тэпп готов был действовать, Густов нашел нужные слова…

Когда, завернутая в полотенце, вышла, он уже садил аккумуляторы почти сдохшего планшета, вызывая.

– Мия, – заговорил Тэпп холодно, отстраненно, посветлевшие глаза сверкали от недовольства. – Стандартные десять минут, которые даются на исполнение требования лидера прийти, давно истекли.

– Сожалею, – вздохнула я и взлохматила волосы, которые не успела высушить. Полотенце при этом опустилось ниже по груди. – После трипа мне нужен был душ. Не хотела приходить к тебе до этого. Какое назначишь взыскание?

Он ничего не говорил, просто цепко оглядывал мое лицо, тело, видимое ему по пояс, злость и холод явно ушли. Мысленно удивилась своей удаче (выйти из санблока в полотенце) и какой-то инстинктивной провокации (никто не учил и нигде не было информации о проделанном мной фокусе).

– Останешься на ночь у меня. Десять минут пошли, Артемия. Опоздаешь, будет две ночи.

Мои взлетевшие на лоб брови Тэпп уже не видел – отключился. Я же, пожав плечами, отмахнувшись от напиравшего волнения и неприятного удивления, отторжения, начала собираться. Белье, форменные блузка, юбка, высокие гольфины, сушка волос, которые не стала убирать. На все ушло около пяти минут. Еще пять – чтобы добраться до места.

Но я все-таки опоздала. Перед поворотом в коридор, где располагалась комната Тэппа, меня поджидала Вирона.

– А ты не торопилась, – нагло улыбнувшись, вдруг выдала эта стерва.

Я округлила глаза, остановившись:

– То есть? С чего это я должна торопиться. И к кому? К тебе?

– К кому надо, – добродушно огрызнулась Вурк, потом вцепившись в мое лицо острым взглядом добавила:

– У меня есть к тебе просьба. Большая. Поскольку ты не станешь выполнять ее добровольно, я напомню тебе, Артемия Зарянская, о долге передо мной.

Я сглотнула, напряглась, сжав пальцы в кулаки. Уверена: то, о чем Вирона Вурк меня сейчас попросит, мне очень не понравится. И отказать ей, к сожалению, права не имею. Но чем мне аукнется исполнение? Наверняка ничем хорошим. Эта гадина априори не способна сделать мне ничего хорошего.

– Что тебе нужно? – чужим невыразительным голосом спросила ее, замерла.

– Я взломала вирт. Меня действительно выкинуло тогда, я солгала, что просто ранило и залаталась за очки. Меня выкинуло, я вернулась и смогла дойти до контура А. И все бы получилось, но в этот раз код засекли и вычислили, что его ввела я. Разбирательство завтра, кер Лорин заявил, что меня исключат.

Я облизала губы, с интересом вгляделась в бывшую одногруппницу. Вурк выглядела озлобленной и отчаявшейся. Было приятно видеть ее по горло в неприятностях, но неприятно, что к этому не я причастна.

– Солгу, если скажу, что сожалею. Рано или поздно ты бы поплатилась за свои фокусы, надо было забыть о них. Мне одно непонятно: чем я могу помочь, почему ты требуешь возврат долга?

Брови Вироны удивленно приподнялись:

– Ты даже не в курсе, какую птицу поймала?

– Я не хренов птицелов, – процедила в ответ, теряя терпение. – Ближе к сути!

Она раздраженно закатила глаза:

– Попроси своего парня поспособствовать тому, чтобы мне вынесли предупреждение и не исключали.

– Что?

Я некрасиво открыла рот, в шоке уставившись на Вурк. Откуда она знает про нас с Тэппом? И каким образом вообще приплела его к своей ситуации.

– Ты головой приложилась, Вирона? – неприязненно скривилась я. – У меня нет парня.

– Ну, статус не важен, Зарянская. Ты поняла, о ком речь, дуру из меня не лепи. Я видела, как ты на него смотришь, от ревности в бешенство приходишь. И видела, как он смотрит на тебя и мимо ушей пропускает твои подначки. Вы связаны. И то, что вас связывает, зайка Мия, зовется интересом и влечением.

– Допустим, – я сделала паузу, горло сжал спазм. – Мы общаемся…

– И довольно близко, – с язвительной усмешкой закончила за меня Вурк. – Именно поэтому сейчас ты спешишь к нему.

– За новым сирсом!

– Все! – рявкнула Вирона, разозлившись. – Не хочешь признавать, не надо. Просто повлияй на него, попроси.

– Он-то как поможет?

– Ты идиотка, Зарянская, – прошипела эта дрянь, шагнув ближе ко мне. – И, видимо, именно твой милый идиотизм ему пришелся по вкусу. Ты даже не в курсе, что дядя Тэппа заведует военной подготовкой менталистов и лучший друг директора. У твоего парня, дурында, огромные связи в администрации не только «Пикса три», но и где повыше.

Она чувствительно ткнула меня в грудину указательным пальцем, умолкла, а затем презрительно выдала с кривой ухмылкой:

– Некоторым везет. Впрочем, возможно, однажды ты так его достанешь, что он превратит твои мозги в кучку пепла.

– Ты закончила? – спросила ледяным тоном я.

Что ж, может, однажды так и случится: я достану Иоданира Тэппа. Но кто сказал, что не уничтожу его раньше? Мы умрем вместе, потому что теперь мы вообще вместе. Но Вироне этого не понять.

– Долг, Зарянская, – напомнила Вурк, с брезгливым видом убрала от меня руку.

Оттолкнув ее, я продолжила путь. Не оглядывалась. Не слышала шагов за спиной, указывавших на то, что дрянь ушла своей дорогой. Может быть, она стояла, наблюдая, как зайду к Тэппу в комнату. На здоровье тогда.

Он листал инфопапки, сидя на рабочем месте, не обернулся, когда я вошла. Одет в светлую футболку и свободные штаны. Никогда не видела его в столь… неформальных вещах. Это и взволновало, и сбило с толку. И еще внезапно вспомнила о взыскании за опоздание и ощутила странный покалывающий иголочками адреналина жар.

– Иногда, Мия, я думаю, что ты треплешь мне нервы и испытываешь на прочность мою выдержку специально, – произнес Тэпп безмятежно. – Или все-таки тебя соблазнили две ночи?

На деревянных ногах я прошла к кровати, села на нее. Когда была здесь в первый раз (как раз благодаря предательству Вироны), даже подумать не могла, что в один тяжелый день приду сюда добровольно и… захочу остаться.

– Соблазнила помощь отличника в социологическом проектировании, – ответила задумчиво, вглядываясь в темный затылок, измеряя ширину плеч, оценивая крепкую шею.

Он хохотнул.

– Велика вероятность, Карамелька, что я окажусь здесь бОльшим монстром, чем кер Бремер.

Голографический экран с данными погас, Тэпп дезактивировал инфопапки и, встав, присоединился ко мне на кровати. Несколько мгновений мы молча смотрели друг другу в глаза. Вглядываясь в теплую в приглушенном свете серебристую глубину, я думала о том, что сказал сегодня Деймос: у меня не было шансов. Пусть так. Шансов не было, остались результаты, да. Они дадут ростки, а те затем – плоды. Ужасные или приятные? Или ужасно приятные?

– Какие у тебя блоки? – тихо спросил Тэпп, коснулся моих распушившихся волос, поглаживая, пропуская сквозь пальцы.

– На сегодня – В-15 и В-16. Планшет на зарядке, где-то через час будет готов, заберу и приступим.

Я все никак не могла идентифицировать свои ощущения, потом все же определила: растерянность и взбудораженность. И едва не рассмеялась. О долге перед Вурк надо думать и о том, как на Тэппа все это вывалить, а не о том, что он завораживающе красив, что касается меня и смотрит с… какой-то испытующей, острой нежностью, требовательностью.

– Ладно. Потом сочтемся с тобой, – кивнув, он дотянулся до коробки на тумбочке у кровати.

– То есть это небескорыстно? – неприятно удивилась я.

– До бескорыстности мы с тобой дойдем, когда позади будут несколько пунктов, – спокойно отозвался Садист, извлекая сирс из специального гнезда.

– Каких?

– Когда уровень твоей подготовки будет полностью меня удовлетворять, когда ты, наконец, прекратишь сопротивляться и пытаться обыграть меня. И последнее: когда уже не будем ограничиваться сексом в мыслях.

Я нервно рассмеялась.

– То есть как раз к моему выпуску, – резюмировала саркастично.

Он бросил на меня насмешливый взгляд, протянул ладонь:

– Возможно, гораздо раньше. Давай сюда руку и иди ко мне.

Я опустила взгляд на сирс на своем запястье, инстинктивно накрыла его рукой, скривилась.

– Что такое? – Иоданир откинул волосы мне на плечо и, придвинувшись ближе, заставил усесться в нашу с ним привычную позу: я прижата спиной к его груди, в коконе его рук и ног, окружена теплом и перечным жгуче-сладким запахом опасности.

– Знаешь, он со мной уже семь лет, – прошептала, поглаживая мизинцем сегменты простого браслета из полифекта. – Мама подарила в последний из периодов прояснения. Сказала что-то вроде: ты не разделишь мою судьбу, у тебя своя дорога, если потребуется, выгрызи ее даже в камне.

Он запечатлел долгий поцелуй на моей макушке, выдохнул в нее:

– Это теперь уже в прошлом. В настоящем, наша с тобой договоренность.

– Какая?

– Что я позабочусь о тебе.

Да. А взамен я отдам тебе всю себя. Но не все так просто, Иоданир, тебя себе я ведь тоже заберу. Потому что не сдамся, потому что не жертва.