Текст книги "Вместе. Синдром Керчепина (СИ)"
Автор книги: Awelina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Потянулись друг к другу за поцелуем, но в нем не было жадности, страсти. Я их хотела, а Нир решил иначе: невесомые, мимолетные, практически целомудренные прикосновения к губам, щекам, скулам. Это даже злило: наконец-то во мне раскручивается нечто, похожее на похоть, вот только ее объект держит дистанцию и сдерживается.
Привстав на носочки, я обвила свободной рукой шею парня, притягивая ближе, и охнула: он коснулся моей «бабочки» на правом бедре.
– Позволишь рассмотреть поближе? – бархатистый, возбуждающий шепот. И надо бы отказать, но силы воли не хватит на это.
Это не было татуировкой. Через два года после рождения мне под кожу ввели наночастицы, сложившиеся в буквосимволы, их соединившиеся линии и элементы напоминали недорисованную бабочку: усики, верхняя часть крыла, едва обозначенное тельце… Не чип, нет, а хранитель информации обо мне: генетические коды матери, отца, место, время и обстоятельства моего появления на свет, направленность дара, параметры сознания, физиологические данные. Меня пометили, как и всех детей, зачатых ради эксперимента. Вот такое свидетельство о рождении. Похожее на язву.
Кожа на «бабочке», точно когда-то травмированное место, была чувствительной, я не любила прикасаться к ней, тревожить. Одно время яро пыталась избавиться от носителя, расчесывая до крови. Потом смирилась. А теперь Иоданир Тэпп желает «рассмотреть поближе» это уродство.
Он знал, как я к «бабочке» отношусь, поэтому не стал дожидаться ответа, опустился на колени, чуть сдвинул полотенце. Я застыла в нервном возбуждении, предвкушении, закусив губу, стиснув похолодевшими пальцами ткань на груди. Адреналин смешался с желанием, кожа покрылась мурашками.
Мгновение-другое он рассматривал буквосимволы, выдохнул на кожу, словно пронзив разрядом силы, а после коснулся долгим, лелеющим поцелуем, еще одним. Меня вдруг прострелило таким сильным наслаждением и трепетом, что крепко зажмурилась, не сдержала стона. Ноги стали ватными, и поспешила ухватиться за панель душевой кабины. Нир тоже поддержал, обхватив ладонями мои ягодицы, нисколько не способствуя успокоению, скорее, еще большему возбуждению.
– Она очень красивая, – проговорил серьезным тоном, глядя на меня снизу вверх. – Как и ты.
Улыбнувшись, я запустила руку в темные густые волосы, растрепала их, пригладила.
– Фантастическое заявление. Главное, что ты сам в него веришь.
Он быстро понялся на ноги. Обняв меня, коротко поцеловал в лоб.
– Пора избавляться от неуверенности, Артемия, – изрек жестким тоном, отпустив. Собранный, совладавший с собой. – Одевайся и выходи за своим подарком.
Провела ногтями по его плечу, шутливо царапнув напоследок. Поймала взгляд пожиравших меня серых глубоких глаз, нахально фыркнула. Когда осталась одна в санблоке, подумала, не залезть ли мне обратно под душ. В итоге передумала. Сосредоточилась на одевании: белье, футболка (опять отданная Иоданиром), гольфины. Успокоилась и переключилась.
Он ожидал меня, сидя на кровати с той самой коробочкой в руках. Я не сдержала широкой детской улыбки, забралась с ногами на постель, нетерпеливо протянула ладонь:
– Ну давай уже!
Коротко рассмеявшись, Тэпп поманил меня к себе, требуя сесть в нашу привычную позу, и сунул в руку подарок сразу же, как прижалась спиной к его груди, скрытой, кстати, чистой футболкой.
Прикусив губу, я порывисто начала вскрывать упаковку (кто-то не поскупился на классический старинный вариант, предусматривающий несколько слоев красивой обертки).
– Черт, может, скажешь, что там? Пока доберусь… – пробурчала, пихнув его плечом.
Гад водил носом по моей шее, по ямочке у уха, щекотал легкими поцелуями, невесомо исследовал обнаженные участки бедер кончиками пальцев, невольно отвлекая.
– Кое-что полезное. – Да уж, исчерпывающий ответ. – Ты пахнешь ванилью… И сахаром.
– Я использовала то же самое средство, что и ты. Должна пахнуть, как ты, – отмахнулась. Возликовала, потому что добралась до красновато-коричневой коробки с незнакомым символом на ней. Похоже, что-то дорогое…
– И все равно как карамель. – Он оставил долгий поцелуй в изгибе между шеей и плечом и выпрямился, убрал руки, ожидая, когда открою крышку. Следил за моей реакцией.
Сирс. Последняя навороченная модель, рекламные кадры с которой даже в Сети «Пикса три» иногда крутили. Но, пожалуй, не это было самым ценным и значительным, а звенья браслета, инкрустированные пластинами из тончайшей дирги, драгоценного и прочного металла, отличительного знака всей элиты Дель-Эксина.
На правом боковом звене, служившим еще и активатором облака, были выгравированы мои инициалы – А.З. Красиво переплетенные в одно буквы, четкие, веские, значимые…
Изящная штучка. Баснословно дорогая.
Ошеломила и последняя находка – эмблема в виде звезды-метеора, ломавшей щит. Ее мастер (чувствовалось, что этот браслет – ручная работа) поместил на звено-застежку. Фамильная эмблема Тэппов. Такая же была на браслете сирса Нира…
Все это означало одно: как только застегну сирс на своем запястье, мне откроются те же двери, что членам семьи Тэпп. Фамильные эмблемы не утверждались просто так, в стране было лишь двенадцать семей, имевших их, в общей сложности подобными благами и пропуском пользовалось что-то около трех сотен человек. Теперь в это число вошла и я… Посторонний ноль, обменявший свободу на… выгоду?
– Я не могу это принять, – отрезала глухо и потянулась за коробкой, чтобы спрятать в нее подарок.
– Стоп, – услышала холодный приказ, ладонь Тэппа накрыла мою руку, останавливая. – Почему ты не хочешь его взять? Что не понравилось?
– Я не ваш домашний песик, чтобы меня помечать, – выплюнула в бешенстве.
Очень хотелось всучить подарок обратно парню, но мешала его рука и внутреннее сопротивление, явно чужое. Проклятый ди-эффект! Я чувствую Нира, даже не снимая чип.
– Это странная и ничем не обоснованная интерпретация. – Он пока не кипел, но ощущала, что был раздражен. – Этот знак – твоя защита, Мия. Не более.
– Метка, что я твоя, – зажмурилась, пытаясь сбросить ментальное давление, но нет, тщетно.
– У тебя есть сомнения в этом? Благодаря сирсу их не останется. И не только у тебя. У всех.
– У меня нет сомнений в этом. Мне просто не нужна протекция твоя и твоей семьи. Ничем ее не заслужила и ничем не готова платить за нее. Я все могу сама. Поэтому приняла бы сирс, но он не отделяется от браслета, так что забирай.
– Ты все можешь сама, Карамелька. И у тебя нет моей протекции, наоборот, к тебе я еще требовательнее, чем к кому бы то ни было. И нет протекции моей семьи, пока ты сама не надумаешь повернуть руку запястьем вверх и не потребовать чего бы то ни было.
Мы замолчали, а я наконец ощутила, что Тэпп «отпустил» меня. Положив сирс на постель между коленями, помассировала виски, глаза, обхватила себя руками и повернулась к парню лицом.
– Значит, простой подарок? Без намека? – задумчиво поинтересовалась, наблюдая за выражением бесцветных глаз. Малейшее его колебание, фальшь, которые увижу или почувствую, и я останусь без этого знака внимания-принадлежности, а он – без девушки.
Иоданир отвел волосы от моего лица, ласково коснулся щеки. Кивнул бесстрастно. А я выдохнула, удовлетворенная.
– Хорошо.
Я позволила застегнуть у себя на запястье эту дорогущую вещицу. В этот раз настройка и синхронизация отняли чуть больше минуты.
Была знакома с поговоркой, что дорог не подарок, а преимущества, которые он дает. У нового сирса, без сомнения, было их множество. И все ни к чему использовать. Просто – полезная и незаменимая штука. Которую могу вернуть, если пожелаю.
Осадок от неоднозначного преподношения растворился в поцелуях. Десерт (никогда не ела ничего подобного и настолько вкусного, куда уж там плоскому пирожному в столовой) вовсе заставил позабыть обо всем… Когда мы, расслабленные, утомленные долгим безумным днем, обнявшись, лежали в темноте, готовые соскользнуть в сон, я спросила:
– Почему ты не сказал, что раньше приедешь?
Он вздохнул, прижался теплым губами к моему лбу.
– Хотел сделать сюрприз.
– Знаешь, – подняла голову, посмотрела в размытое полутьмой красивое лицо, – сегодня я поняла, что ненавижу почти так же сильно, как эту клетку под названием «Пикса три». Сюрпризы.
– Значит, их больше не будет.
Глава 8
– Обиделась на меня? Или это он запрещает тебе со мной разговаривать? – спросил Деймос, как только опустился рядом со мной, явившись на общую лекцию.
Вздрогнув от неожиданности, я повернулась к нему, нахмурилась.
Обидой и злостью мои эмоции сейчас не исчерпывались, но определять их, как и разговаривать с Густовым не стала. Возможно, никогда не стану…
– Я пытался и писать, и вызвонить тебя. Глухо. – Мое молчание и холодность раздосадовали одногруппника, взгляд стал колючим, неприветливым. – Заблокировала?
Автоматически опустила глаза на новый сирс. Лично Элдора Густова не блокировала. Это мог сделать Нир. Втайне от меня, через свой, синхронизированный с моим. Посчитав, что так будет лучше.
«Не разговаривай с ним!» – мелодично звякнув, сирс принял сообщение от Тэппа. Нашла парня глазами, оценила выражение ледяной ярости на лице. Впрочем, даже смотреть не надо было – все чувствовала. Ярко и полно. Как будто была в его голове в этот миг.
А Деймос наконец заметил подарок, язвительно хмыкнул.
– Все ясно, Зарянская. Вопросы сняты.
«Сядь рядом с Триком. Немедленно. Не думал, что у этого куска дерьма хватит наглости сесть рядом с тобой и заговорить».
Пересаживаться не потребовалось. Деймос быстро поднялся и опустился на другом конце ряда, выделенного для группы М-135. Покосился на меня с глумливой и какой-то обвиняющей ухмылкой. «Ты его вещь», – прочла в пристальном взгляде темных глаз. Меня передернуло.
Ты тоже его вещь, Деймос. И даже если отомстишь за то, что больше не нужен, свергнешь короля, ею быть не перестанешь.
Я потеряла друга… Но горчило во рту и свербело раздражением не от самого этого факта, а от того, как потеряла. Поступок не перечеркнешь, не отодвинешь в сторону, не простишь. А хотелось бы…
Кера Дольская сегодня подняла бредовую тему: какой информации можно верить. Оказывается, только из федеральной Сети и игнорировать всемирную. Ибо враги повсюду, они намеренно дезинформируют граждан Дель-Эксина, чаще всего их влиянию подвержены студенты, так как их гражданская сознательность еще не сформировалась. Над формированием таковой и трудятся денно и нощно преподаватели и воспитатели «Пикса три»…
Вся лекция – фоновый шум ощущений безысходности и тоски, смыкавшейся над головой тьмы, злости, стучавшей молоточками в голове.
Отслеживая пальцами выпукло-вогнутые узоры на звеньях браслета сирса, бездумно смотрела в окно. Кажется, сегодня снаружи пахнуло весной… Что-то изменилось в желтоватом оттенке низко нависшего неба. Словно туда добавили каплю тепла, и она медленно растекалась, затрагивая безнадежность, безжизненность, заставляя оттаивать. Представилось, что даже тоненькие хилые веточки растительности чуть повеселели.
«Я отменил общий сбор сегодня, – написал Нир, отвлекая меня. – С тобой увидимся в четыре двадцать, переоденемся и в вирт».
«Почему отменил?»
«Небезопасно. Кроме того, любое мое действие на сборе теперь будет рассматриваться очень пристально. Доносчиками и свидетелями станут все».
«Ты о комиссии и разбирательстве?»
«О них».
«Я хочу общую подготовку, Нир. Пожалуйста, давай без вирта сегодня».
Он раздумывал. Минуты две ждала, что же ответит.
«Обойдешь меня в тесте Л-34, будет по-твоему».
«Сволочь и гад!»
Но вызов приняла. Под монотонное бухтение-предостережение Кионы Дольской мы одновременно запустили программу.
…. Обессиленная, растянулась на упругом полу зала для вирта, отбросив в сторону очки и шлем. Тэпп вышел следом, подтянулся и лег рядом. Мы, взявшись за руки, переплели пальцы.
– Они ведь все знают. Почему тогда еще не вызвали?
Он понял о чем, о ком я спросила. И немудрено: грядущее разбирательство шлейфом сквозило в каждом моменте этого дня, отравляя его, вызывая напряжение и чувство жжения, скручивавшееся под ложечкой.
– Стандартная позиция.
– Разве?
– Да. Ожидание заставляет объект нервничать. Особенно эффективно действует, если он как раз виноват в том, в чем его подозревают.
– Что ж… Это работает, – сквозь зубы выдохнула я.
Некоторое время мы молчали. Чувствовала, что парень рядом полностью расслаблен. Я же, напротив, кипела и мысленно проклинала происходящее. И, наверное, завидовала способности Тэппа вот так быстро переключаться: отрешаться от ситуации в тех случаях, когда он не мог переломить ее, и мобилизоваться, действовать жестко и безжалостно – тогда, когда появлялась возможность влиять.
– Нир, – позвала, потерев уставшие глаза. Вирт был на зрительное внимание, и теперь они казались сухими и воспаленными. – Что мне говорить?
– Про нас – безопасную правду. Про поединок – правду. Остальное – на твое усмотрение, Карамелька.
Тяжело вздохнула.
– А что скажешь ты керу Идена?
Их куратор отличался агрессивным и крутым нравом. У Тэппа он вызывал презрение, смешанное с брезгливостью. Я знала благодаря нашим слияниям, что Идена начал терять свой ди-дар, был разжалован в довольно высоком звании и распрощался с мечтами продвинуться в корпусе «Муссон», «Пикса три» стала спасением и проклятием. Возможно, теперь придется тесно с ним пообщаться…
– То, что потребуется. Не волнуйся, наши истории совпадут. Ты и записи с глазиков подтвердите, что мы вместе, я сделаю упор на том, что он расковырял мою защиту и спровоцировал меня на нападение, используя тебя.
Вроде выходило гладко. Но тревожное предчувствие сверлило внутренности, отзывалось дискомфортом, будто язвочка на теле.
– Что нам грозит, по-твоему? – сглотнула зарождавшиеся слезы.
Быстро перекатившись, Иоданир оказался сверху, накрыл меня своим телом. Привычно обняла его за шею, заглянула в серые глаза, ставшие сейчас серебристыми, непроницаемыми.
– Нам ничего не грозит, Мия. Угрозу тебе или мне я немедленно уничтожу любыми способами.
Так и есть. Ни на миг в этом не усомнилась. Кожа покрылась мурашками. Взметнувшиеся страх, отторжение заглушила, потянувшись к его губам за поцелуем.
Через несколько минут, распаленные и часто дышавшие, мы отстранились друг от друга.
– Встретимся через час в нашем переходе, – шепнул мягко Тэпп, быстро поцеловал меня в кончик носа, губы.
– Давай через полтора, я закончу блок. Ролики? Или…
– Все, что захочешь, – он медленно улыбнулся, заставив меня улыбнуться в ответ.
****
Вызов от Лейды получила на следующий день. Копалась тогда в виртархиве, лениво составляя эссе по истории искусственного интеллекта. Короткое сообщение гласило, что кера Чен ждет меня в кабинете 14/79 корпуса Д через двадцать минут. Внутри все сжалось, мгновенно затошнило от осознания: началось.
«Иду к Лейде», – написала я Тэппу.
Вот только ответа не дождалась. Видимо, он все еще был в вирте с остальными лидерами менталистов. Да и данные с его сирса это подтверждали. Плохо… Обрадовало бы пожелание удачи от него или же стандартное «Тебе не о чем переживать. Я все контролирую».
Кабинет 14/79, где меня ждали трое, поразил и испугал абсолютно пустыми серыми стенами: ни камер, ни панелей для выведения голографических изображений, ни патриотических плакатов. Только несколько стульев в одном конце и единственный – в другом. Часть ламп затенена. Полумрак дезориентировал, сбивал с толку.
Лейда Чен была в чем-то кремовом и воздушном, с воротником из многослойного кружева – платье в духе позапрошлого века. Она смотрела на меня с милой улыбкой, в которую бы даже поверила, если бы не сканирующий взгляд.
Мужчины не стали навешивать на лицо положенные по этикету улыбки, разглядывали меня цепко и равнодушно одновременно. Одного из них, угрюмого, с острыми чертами лица, глубоко посаженными глазами и черными, побитыми сединой волосами, не выпускающего из руки активированный стикс, я узнала – кер Лит Идена, куратор выпускников-менталистов. Другой, с широким круглым лицом, мясистым носом, в возрасте, почти налысо стриженный, был незнаком. Он и насторожил больше всех почему-то.
– Артемия, как твои дела? – заговорила кера Чен. – Прости, что прерываем твой продуктивный день, но вынуждены задать несколько вопросов. Сядь, пожалуйста.
Кивнув, не сумев выдавить ни слова, на несгибающихся ногах я прошла к стулу, стоявшему напротив этой троицы, села. Неудобное, жесткое сиденье, спинка, часть которой впилась в поясницу, – безусловно, все это тоже будет способствовать тому, чтобы провинившийся охотнее открывал рот, стремясь как можно быстрее покинуть кабинет.
– Знакомься, – Лейда кивнула на Идена, сидящего справа от нее. – Это кер Идена, куратор групп М-53. А это, – теперь кивок на мужчину слева, – господин Даменцкий, независимый ди-психолог.
Я облизала губы, оглядела представленных и приказала себе собраться. Сейчас все зависит исключительно от моего умения анализировать ситуацию и мгновенно принимать решения. Не позволю им вывести меня из равновесия и вытащить информацию.
– Позавчера, Мия, ты покинула общую лекцию на четырнадцать минут. Это подтверждают кера Дольская, данные твоего сирса, а также система безопасности. Чем объясняется твой поступок? – Лейда, как всегда, была мягкой и любезной, но за привлекательной оболочкой тона крылась жесткость, четкие намерения.
– Я вышла следом за студентами Тэппом и Густовым, – постаралась сделать свой голос максимально нейтральным, спокойным.
– Зачем? Тебя не взволновало взыскание за твой поступок?
– Какое, кстати, взыскание будет назначено? – я подняла брови, удовлетворенная тем, что удалось перехватить направление беседы.
– Информацию направлю тебе позже на твой планшет, – кера Чен посуровела. – Я жду ответа на вопрос: почему ты покинула общую лекцию вслед за студентами Тэппом и Густовым?
Я пожала плечами.
– Мне показалось, что оба расстроены. И посчитала нужным оказать поддержку, если потребуется. Товарищеское участие, разумеется, проявленное в меру, по словам керы Дольской, в некоторые моменты очень важно для окружающих нас людей.
Лейда переглянулась с Даменцким. Кажется, оба поняли, что не намерена прямо отвечать на их вопросы.
– Зарянская, – грубым командным тоном произнес куратор менталистов, выпустив дым изо рта и ноздрей. Сердце застыло, а руки похолодели. – Прекратите ломать комедию! Двое моих студентов затеяли ментальный поединок. И руку к этой хрени приложили именно вы!
Лейда закашлялась.
– Кер Идена, – с укором прервала она мужчину, лицо которого перекосило от злости. – Этот вопрос мы будем разбирать отдельно. Мия здесь не для этого.
– Как раз для этого! – отрубил Лит Идена.
– Чуть позже вы, кер, сможете задать Артемии свои вопросы, – вмешался Даменцкий. Сильный, глубокий голос, таким можно и гипнотизировать. – Пока позвольте разобраться в нашей части.
– Пожалуйста, – недовольно буркнул куратор менталистов, сделав неопределенный жест рукой со стиксом.
И посыпались вопросы. Заданные неизменно вежливым тоном, с правильно расставленными акцентами, подобранными словами, они крушили, подтачивали и жалили, будто рой насекомых. Что именно, по моему мнению, случилось? – До конца не разобралась, потому что менталисты впали в транс и не слышали меня. Причастна ли я к произошедшему? – Догадываюсь, что да, но каким образом, все же не поняла, возможно, Густов и Тэпп неверно истолковали действия и поступки друг друга. Делала ли я что-либо, спровоцировавшее бы конфликт между указанными студентами? – Не думаю. Не уверена. Каковы мои отношения с Элдором Густовым? – Мы члены одной группы, много общаемся. Каковы мои отношения с Иоданиром Тэппом? – Мы пара, нас связывают эмоции. Как Иоданир Тэпп относился к моему общению с Густовым? – Вполне нормально. Какова атмосфера в группе в последний месяц? – Все как прежде, изменений не заметила. Чего хотел добиться Элдор Густов, поддерживая идею организовать ментальный поединок? – Мне это неизвестно. Чего хотел добиться Иоданир Тэпп, напав на Элдора Густова? – Защититься таким образом от оскорбления и унижения. Что было после поединка? – Тэпп и Густов разошлись. Почему члены группы не хотят воспринимать Иоданира Тэппа как лидера? – Не слышала об этом, сама я воспринимаю его как лидера.
Как, что, почему – виски ломило от бесконечных попыток комиссии восстановить всю цепочку событий и заставить меня ошибиться в ответе. Наконец Лейда и Даменцкий выдохлись. Я немного расслабила пальцы, вцепившиеся в сумку на коленях, судорожно выдохнула и встретилась со взглядом глубоко посаженных синих глаз кера Идена, пристальным и опасным.
– Студентка Зарянская, вы готовы поклясться, что правдиво ответили на все вопросы? – спросил он с нажимом.
Вымораживающий взгляд. Пусть уже давно нулевка, но менталистские привычки так и не оставил, отлично делает вид, что ему известно больше, чем остальным.
– Конечно, – ответила твердо, кивнула.
– В таком случае правдиво ответьте еще на один вопрос. У вас уже было слияние с Тэппом?
У ди-психологов дружно вытянулись лица от удивления.
– Кер Идена, – нарочито небрежным тоном заговорила Лейда. – Артемия пока на стадии тестирования для определения партнера.
Куратор менталистов недобро усмехнулся.
– Это согласно отчетным файлам. А на деле существует договоренность, что Зарянская станет партнером Тэппа и фактически стала. Ведь так, Артемия?
– Я не знаю, кер Идена. У меня нет доступа к решениям администрации «Пикса три», – бесстрастно солгала я.
– Никаких решений нет, Мия. – Кера Чен зачем-то успокаивающе улыбнулась мне, во взгляде скользнуло раздражение.
– Они есть, не морочьте студентке голову. Но сейчас речь не о них. – Лицо куратора менталистов стало еще более хищным. – Речь идет о нарушении правил. В частности, о нерегламентированном снятии ди-чипа Зарянской под давлением Тэппа.
Лейда нервно дернула кружево на воротнике, побледнела, стиснула челюсти.
– У вас есть доказательства данного проступка? – спросила блондинка, отстукивая пальцами ритм по дезактивированному планшету.
– Пока нет, – отрубил Идена. – Я повторю свой вопрос. Зарянская, у вас уже было слияние с Иоданиром Тэппом?
Я чувствовала себя исчерпанной, до предела напряженной. Этот допрос повернул в крайне опасную сторону. Что подтверждало ощутимо давящее на затылок предчувствие катастрофы.
– Это было бы пренебрежением правилами. Вы сами сказали, – ответила, сглотнув.
– Так да или нет? – Кер Идена впился в меня взглядом, словно стремился прочесть по лицу ответ еще до того, как он будет озвучен.
– Кера Чен вам сказала, что я только подхожу подготовку. Следовательно, нет.
– У меня другие сведения, студентка Зарянская. У вас было слияние с Тэппом.
Куратор менталистов отвернулся от меня с нечитаемым выражением лица и обратился к ди-психологам:
– Как член совета и куратор групп М-53 я требую не доверять словам Артемии Зарянской и начать ментальную проверку девушки по форме А-3. Ответственным за процедуру будете вы, господин Даменцкий, исполнителем – кера Чен.
Оцепеневшая Лейда, метнула в меня растерянный взгляд, а я…
Ведь ожидала этого краха, подсознательно готовилась к нему, потому получилось удержать лицо, не выдать свой страх. На всплеск адреналина отозвалась сила, секунду или две застывшим взглядом наблюдала, как начинает пузыриться вода в квадратном поликриловом графине на столе у керов, ощущала вибрацию жидкости в их телах… Ведь что стоит чуть ослабить контроль, позволить дару и желающему этого сознанию завершить начатое – уничтожить угрозу? Всего три смерти… В Дель-Эксине ежедневно умирают тысячи, а они ведь ни у кого не стояли на пути…
Сбросив наваждение, я сжала кисти в кулак, вдохнула, выдохнула и заставила себя остановиться.
– Артемия, – кера Чен запнулась, ее голос дрогнул. Обменялась взглядами с Даменцким. – Ты понимаешь требование кера Идена?
– Да.
– Регламент проверки по форме А-3 я пришлю тебе чуть позже. Пока же руководствуйся указаниями: пока идет проверка, ты не должна ни с кем контактировать. Ни общей лекции, ни групповых тренировок, ни чатов, ни связи. Это касается в том числе и общения с Иоданиром Тэппом. Тебе все ясно?
Сердце помертвело, к глазам подкатили злые слезы. Как все это выдержать, вынести, если вдруг лишили опоры? Взяли и грубо отсекли половину твоей души?
Сволочи!
Сглотнув комок горечи, застрявший в горле, я четко произнесла:
– Все ясно.
«Угрозу тебе или мне я немедленно уничтожу любыми способами», – сказал он. Насильственное расставание, ментальную проверку сочтет ли угрозой? Не знаю…
… Виноват ли Деймос: проговорился во время своего допроса? Вряд ли. У него не было точной информации о том, что между нами с Ниром. Никаких доказательств. Никакого подтверждения с моей стороны – точно.
Мы с Тэппом где-то прокололись? Где-то, в вирте ли, в его комнате, в коридорах уны, показали, что между нами и это случилось? Возможно, но вряд ли. Мы были осторожны.
У Лита Идена какие-то свои цели? Он предположил, что слияние было, и инициировал проверку. Но чего он добьется? За самовольного студента и с него жестко спросят.
И сама проверка… Ее порядок и правила уже ждали мне в планшете, когда вернулась в свою комнату. Многое было непонятно, пыталась получить информацию, в том числе в федеральной Сети, но к этим блокам у меня просто отсутствовал доступ. Одно ясно – тестирование, анкетирование и исследование направлены на выявление остаточных признаков ментального вмешательства. Любое слияние оставляет в слоях разума следы, будто тонкие шрамы, по которым читают картину воздействия: его глубина, области, последствия…
Вопросы, сомнения, тревога, паника, ярость. Несколько часов после допроса я металась по комнате, отжималась, делала растяжку – все, чтобы успокоиться, не допустить срыва, удержать зудящий под кожей дар, смириться.
Очень нужен был Нир… Отсутствие его рядом – пытка. И невозможность получить желаемое вызывало бешеную ненависть ко всему: самой себе (впавшей в зависимость, оказавшейся в западне), «Пикса три», ди-психологам, преподавателям, Деймосу, даже Тэппу.
Погода за окном соответствовала моему настроению. Болезненную, мертвецки серую и унылую весну смывал дождь. Остатки грязного снега растворялись под его желтоватыми струями, уходили в висма-материал, которым покрыли бесящий своей квадратностью двор. Мокрые туи жалко дрожали под порывами ветра и будто жались друг к дружке, страдая от сырости, холода и одиночества.
Чуть полегчало часа за два до отбоя. Когда вывела в свой сирс данные с сирса Иоданира. Судя по показателям, он спокоен, в полном порядке, наверное, отдыхает или занимается. Несколько минут следила за цифрами и значками, практически любовалась ими. Казалось, вот таким образом касаюсь его, будто нахожусь рядом, наверняка он так же «наблюдает» за мной… А потом встала и, заняв рабочее место, загрузила свой проект. Его следовало сдать через неделю… Нир по-прежнему был нужен. Хотя бы пять минут разговора. Да просто взгляд в глаза!
Пока, пусть и тяжело, но получилось принять: наша встреча случится где-то через сутки. Надо выждать, замереть на это время… Вообразить, будто мертва и ничто меня не касается.
Наверное, мое терпение было вознаграждено, потому что мы с ним увиделись во сне. Мое ли желание сыграло здесь роль, привычка ли, что Тэпп всегда рядом – какая разница, если подсознание подарило мне такую необходимую передышку от катившейся в бездну реальности.
Мы, обнявшись, стояли в нашем переходе, смотрели в ночь за прозрачными стенами, исполосованную ярким светом фонарей, установленных по периметру ограждения уны. Чувствовала его крепкие руки на своей талии, спине. Под ухом, прижатым к его груди, вибрировал негромкий голос:
– Доверься мне. Не делай глупостей.
– Я так зла, что хочу их всех убить, – прозвучало капризно и обиженно, не похоже на меня.
Иоданир усмехнулся.
– Успокойся. Смерть не всегда выход, иногда это тупик.
Я вздохнула, отстранилась и заглянула в его лицо, в светлые безмятежные глаза, как обычно, заворожившие меня. Как же сильно хотелось вновь ощутить тепло и экстаз объединения… До злых слез.
– Что покажет эта проверка? – нервно облизала губы.
– Следы слияния. Но ведь необязательно говорить, с кем оно было, что-то подтверждать или отрицать. Ты помнишь пятый пункт третьего параграфа устава уны?
Сосредоточившись, рассеянно поскребла ногтем нашивку лидера на его форме.
– Я имею право сохранять молчание при внутренних разбирательствах. Тогда администрация передаст дело Управлению или правоохранителям, это зависит от проступка, – воспроизвела строчки.
Коротко улыбнувшись, Тэпп провел рукой по моей щеке, обхватил затылок, зарывшись в растрепанные волосы.
– Вот и молчи, Мия. Пусть передают. Все будет хорошо. Доверься мне. Доверься.
Обжег поцелуем.
… Это случилось около полудня. Как раз покинула кабинет Лейды после двух часов проклятой проверки реакции, эмоционального фона, ассоциативной памяти и еще часа в поле психографа, регистрировавшего отклик на мыслеобразы.
– Все чудесно, Мия. Я уверена, ты не нарушала правила. Кер Идена просто перестраховался, – сказала на прощание ди-психолог. Противоречие между ее милой улыбкой и холодным напряжением во взгляде разозлило и позабавило одновременно.
Ведь она знает, что я нарушила правила, готова закрыть на это глаза и теперь обдумывает, как выйти из опасной ситуации. Видимо, в ее уравнении Лита Идена тоже не было, как и в моем. Что ж, если бы не столь привычное и практически узаконенное везде лицемерие, позирование на камеры службы безопасности, мы с ней могли бы сесть вместе, обдумать тактику. Тем более что мой сон очень удачно подсказал, как могу действовать…
В мысли ворвался короткий, но будто насквозь пронзивший мозг звук сигнализации. Первая серия, после вторая, еще более высокая, от которой передернуло и заныли зубы. Несколько студентов, оказавшихся вместе со мной в том же проходе, на секунду застыли, а потом, встревоженные, заторопились в рекреацию поблизости, к информационному голоэкрану.
Но дойти мы не успели. Над головами раздался автоматический голос:
– Внимание, студенты и преподаватели «Пикса три». Всем необходимо немедленно разойтись по своим комнатам. Инструкции о дальнейших действиях будут даны позже. Вводятся ограничения по пункту 7.5 устава. Передвижение без разрешения администрации уны запрещено.
– Что происходит?
– Что это? – раздались за спиной раздраженно-изумленные голоса учащихся, их вновь прервало автоматическое сообщение:
– Внимание, студенты и преподаватели «Пикса три»…
Оглядевшись по сторонам, увидела испуганные побледневшие лица. Подумалось, что мое собственное не слишком от них отличалось.
– Расходимся! – прозвучал со стороны рекреации зычный приказ кого-то из администрации или же преподавательского состава. – Все слышали: расходимся!
