Текст книги "Глеб Бейбарсов и Шапка Мономаха (СИ)"

Автор книги: Asya_Arbatskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Уходи, – холодно ответила одна из берегинь, высокая, с темными жесткими косами и крупными чертами лица. – Мертвым не положено видеть наши танцы.

– Я ивая! – Жанна почувствовала, что на глаза навернулись слезы. – Ивая!

Она не понимала себя, не понимала ничего, но ей очень хотелось плакать. В памяти всплывали все те немногие встречи наедине с Глебом, что у них были. Его голос, его глаза, его теплые руки, веселый смех, спадающие на глаза волосы… Сердце некромагини забилось в клетке тела, словно плененная пичуга. Ей было очень больно.

– Ты некромаг.

– Я е отеа… – Аббатикова скользнула взглядом по суровым лицам, ища хоть какой-то поддержки. – Еня астаили! Омоите не!

– Трупы в помощи не нуждаются.

– Оему? Оему ак?! Я же ео юлю! Юлю! Омоите еу!

Жанне казалось, что ее переполняет всеобъемлющее чувство любви к Бейбарсову. Ее душа, если она, конечно, была у нее, рвалась к нему, чтобы обнять, закрыть от напастей своим телом, защитить, спасти, чтобы прижаться к нему и почувствовать его поцелуй на своих губах, чтобы подарить ему всю себя без остатка. Столько лет сдерживаемое чувство накрыло ее с головой, лишая способности связно мыслить и говорить.

– Юлю! Олько ео! – выкрикнула она.

Берегини равнодушно смотрели на нее. Их ничуть не трогали слезы некромагини.

– Има азал, то ы оможее! Я е спавюсь она!

Она хотела рассказать, какой Глеб хороший, замечательный, самый лучший на свете, но язык совершенно не слушался ее. Вместо четкой речи получался набор гласных звуков, разделенных знаками препинания. Не выдержав, Жанна кинулась вперед, потянулась схватить за руку одну из девушек, но налетела на выставленный щит и упала, обожженная силой.

– Уходи отсюда, – повторила высокая берегиня. – Никто тебе не поможет.

Аббатикова тихо заскулила, во все глаза глядя на неприступных созданий.

– Прекратите немедленно! – разнесся над поляной мужской голос.

Дима опустился на колени рядом с некромагиней и потянул ее к себе, обнимая, поглаживая по спине, успокаивая.

– Вы с ума сошли? Что вы сделали с девочкой? – он говорил тихо, но твердо, так, как говорит тот, кто знает за собой право сильного.

– Всего лишь помогли научиться чувствовать, – зеленоволосая, оправившись, очевидно, от падения, вышла вперед.

Жанна попробовала поднять голову, но Дима держал ее крепко. Ей ничего не оставалось, кроме как вдыхать его сиреневый запах и слушать перепалку с берегинями.

– Кто вам дал на это право?

– Она мертва! Ты знаешь, что мы делаем с мертвецами, которым не лежится в могилах.

– Она жива! Она любит – и это лучшее доказательство.

– Это ничего не доказывает.

– Вы посмеете ослушаться меня? – голос Димы стал совсем тихим.

Берегини переглянулись.

– Вы поможете ей, – парень не спрашивал, он утверждал. – Вы защитите Глеба Бейбарсова.

– Почему бы этим не заняться тебе? – насмешливо поинтересовалась зеленоволосая.

– Помни, пожалуйста, благодаря кому ты стала верховной, и не хами мне, Дара, – протянул Дима. – В наказание именно ты будешь отвечать за то, чтобы Жанна всегда была в курсе, что происходит с Глебом. И чтобы без напоминаний, как в прошлый раз!

Названная Дарой прищурилась. Не было похоже, чтобы она хоть немного боялась «кладбищенского нахала».

– Какая забота, – отметила она. – С чего бы тебе так беспокоиться о ходячем трупе?

– Не твоего ума дело.

– Правда, что ли? – Дара захлопала белесыми ресницами, изображая святую невинность.

– Да. Ты поняла свою задачу?

– Как уж тут не понять, – зеленоволосая отвернулась.

– Двое, что с тобой в мире людей, тебе помогут. Но не раскрывайтесь раньше времени, Бейбарсов не должен знать, что его охраняют.

– А что делать с… Этими? – Дара неопределенно махнула рукой, перебирая пальцами.

– Пока – наблюдать.

– Ясно.

– И больше никакого самоуправства! Я к вам девочку посылал не для того, чтобы вы окончательно выбили опору у нее из-под ног.

Возможно, берегиням было, что ответить на этот выпад, но именно в этот момент первый луч солнца показался над горизонтом. С легким вздохом девушки растаяли, оставляя Диму наедине с Жанной.

Некоторое время они провели в молчании. Парень гладил некромагиню по волосам, а та просто не находила в себе сил посмотреть ему в глаза.

– Тогда… Ночью… Это ты был? – наконец спросила Аббатикова.

– Я, – признался Дима.

– Зачем?

– Поверишь, если скажу, что влюбился в тебя с первого взгляда?

– Нет.

– Правильно, наверное, сделаешь, – вздохнул парень. – Таким, как я, по статусу не положено.

– Так кто же ты?

– Жанна, ты уверена, что тебе нравится сидеть на мокрой холодной траве и вести долгие разговоры? Давай сделаем так – мы сейчас пойдем к тебе домой, ты выпьешь горячего чая, примешь ванну, чтобы согреться, а потом мы поговорим честно и откровенно. Идет?

Некромагиня, отстранив его руку, пытливо всмотрелась в его лицо.

– Не морщи лоб, – Дима поцеловал ее в нос. – Вставай. Ты же вся уже промокла!

– Тоже мне, ангел-хранитель нашелся, – смущенно пробормотала Аббатикова.

– Я несколько иное, – улыбнулся «кладбищенский нахал».

Он приобнял пошатывающуюся девушку за плечи и повел ее прочь от поляны. Над городом занимался новый день.

Комментарий к Глава 9

* Песня Инны Желанной.

========== Глава 10 ==========

In the cold breeze that I walk alone

The memories of generation burn within me

Been forever, since I’ve cried the pain of sorrow

I’ll live and hide the pride that my people gave me

Steve Conte

Игорь никогда ничему не удивлялся.

Вовсе не потому, что от природы был лишен этого весьма интересного чувства, а из-за того, что когда твоя жена – ведьма, привыкаешь к чему угодно. И к приверженности выходить через окно, и к опасным зельям в холодильнике по соседству с детским питанием, и к действенности красных искорок в сочетании с абракадаброй, и к полетам на метлах, и к странным знакомым. С Диной он прожил шесть счастливых лет и думал, что так будет всегда, однако однажды выяснилось, что ей наскучило пребывание в мире обычных смертных, и она смоталась на Лысую Гору с первым же заезжим магом. Сына она оставила, обнаружив, что в нем нет ни капли волшебной силы, и Игорь благодарил всех известных ему богов за это. Если бы не маленький мальчик, кто знает, не попробовал бы он повторить фокус с шагом вниз с подоконника.

Помимо наследника, Динка оставила после себя мешок вещей. Первое время после ее исчезновения Игорь не мог заставить себя к ним даже прикоснуться, но прошло полтора или даже два года, и он пересилил себя. Разобрал все на две кучки: «нужное» и «немедленно уничтожить». Во второй оказались всяческие ингредиенты непонятного назначения, книги по магии, украшения и большая часть одежды. В первой – темно-зеленая кепка (Игорь никогда не видел, чтобы жена ее носила) и плюшевый заяц. Игрушку он отдал Андрею, а бейсболку засунул в шкаф на самую дальнюю полку до лучших времен. Остальное он сжег.

Что лучшие времена свалятся на него в виде давно пропавшего племянника, сына сестры, он и представить не мог, но и тут не изменил своему правилу не удивляться. Письмо от некого Сарданапала Черноморова привело его в легкое замешательство, но лишь потому, что Игорь сразу же начал соображать, куда же поселить великовозрастного балбеса. Парень с некромагическим прошлым отнюдь не казался ему хорошей компанией для собственного сына, которому вообще не положено было знать о существовании магии. Он видел маленького Глеба пару раз на фотографиях, слышал рассказы сестры о нем и, если бы этим все и ограничивалось, безусловно, счел бы его самым прекрасным племянником в мире. Но одновременно с этим он знал кое-что и о магии смерти – Дина несколько раз вскользь упоминала, что ни за что бы не хотела встретиться с некромагом на узкой дорожке, ибо тогда бы ее почти наверняка вынесли на обочину ногами вперед. Возможно, ее мнение было очень предвзятым, но само близкое знакомство со Смертью давало повод задуматься о порядочности навязываемого сожителя. Черноморов писал еще и что-то совсем непонятное о каком-то увлечении, смертельном ранении, переосмыслении всей жизни, но Игорь просмотрел эти строки, особенно не вчитываясь: какая ему, в сущности, разница, что там было, если дело придется иметь с тем, что есть?

Бейбарсов появился слишком внезапно, оборвав тем самым все сомнения и размышления. При ближайшем рассмотрении он оказался не самым плохим вариантом, хотя, конечно, своенравным и в чем-то заносчиво-надменным, как и положено двадцатилетнему подростку с трудным прошлым. Он довольно быстро нашел общий язык с Андреем, пусть по нему было заметно, что он не большой любитель детей; прилежно занимался и нигде не пропадал ночами, даже с девушками, казалось, особо никаких отношений не заводил; да и вообще большую часть времени вел себя так, будто бы его и не было в квартире. А еще Глеб отлично рисовал – это Игорь выяснил, когда заглянул в его комнату забрать одолженный молоток: помимо картинки на стене обнаружилась еще и папка с очень достойными портретами.

Когда племянник явился домой побитым и в компании странной рыжей девицы, с порога продемонстрировавшей принадлежность к магической братии, Игорь насторожился. Опыт жизни с ведьмой подсказывал ему: этим дело не кончится. Глеб попал в какую-то переделку, в которой были замешаны отнюдь не простые хулиганы с битами наперевес. Сначала Игорь испугался за Бейбарсова, потом – за собственного сына. Рыжая, впрочем, успокоившись, показала себя адекватным созданием, помогла Глебу и бесследно исчезла. С Андреем она не говорила, по крайней мере, мужчина этого не видел.

Спустя полторы недели племянник снова намылился искать приключений, забыв о том, как плохо ему было совсем недавно. К счастью, он вернулся целым и невредимым, хотя и ближе к рассвету. На вопросы отвечать отказался, зато посмотрел так, что Игорь невольно почувствовал себя пустым местом, и заперся в своей комнате (когда только успел задвижку приделать?).

– Ну что, Ратников, а мальчик-то подрос, – пробормотал себе под нос мужчина. – И испортился, – добавил он после паузы.

Что-то произошло той ночью, что сделало из приличного парня высокомерного наглеца. Насколько все фатально, правда, Игорь понять не успел: утром Глеб уехал в университет, вернулся после обеда и снова закрылся у себя.

От размышлений о методах воспитания зарвавшихся подростков Ратникова отвлек звонок в дверь. Недоуменно посмотрев на часы – для Андрея было еще рано, он занимался каратэ до восьми вечера, а гостей давно уже никто не приглашал, – Игорь оставил ноутбук, за которым безрезультатно пытался работать, и пошел открывать.

– Глеб, к тебе пришли.

Бейбарсов оторвался от книги по фольклору, которую он увлеченно штудировал, и кинул быстрый взгляд на дверь. Дверь это проигнорировала, намекая, что некромаг он по-прежнему бывший.

«Неужели Жанна?» – подумал он.

Поднимаясь с пола, Глеб автоматически засунул лежавшую на стуле папку с рисунками в рюкзак – подальше от посторонних взглядов.

Вопреки ожиданиям, на пороге его комнаты обнаружилась вовсе не Аббатикова.

– Лена? – бывший некромаг удивленно вскинул брови.

– Привет, – улыбнулась Свеколт.

Она ничуть не изменилась за то время, что они не виделись – все те же разноцветные косы, тяжелые скулы и твердый взгляд человека, знающего достаточно, чтобы ничем уже не обольщаться.

– Я буду в своей комнате, – сказал Игорь, убедившись, что гостья действительно знакома с его племянником.

Бейбарсов кивнул, не придавая его словам особого значения – присутствие некромагини слишком удивило и озадачило его. Возможно ли, что она знает о его договоре с кромешниками и пришла для того, чтобы отговорить его, а если не получится – остановить силой?

– Как ты меня нашла? – Глеб понимал, что спрашивать в лоб не стоит, но и слишком хитрить – тоже. Лена всегда была умнее его.

– Шур помог. Подожди, – она заметила, что бывший некромаг готов уже задать следующий вопрос, и поспешила объяснить все сама. – Я тут не столько из-за тебя, сколько… Я думаю, ты сможешь мне помочь в одном деле.

– Я похож на мать Терезу? – Бейбарсов почувствовал, что изумление переполняет его и готово вот-вот перелиться через край. И почему всем понадобилось обращаться именно к нему?

– Это связано с Жанной, – вздохнула Свеколт. – Можно мне пройти?

Глеб сообразил вдруг, что по-прежнему стоит в дверях и, упираясь рукой в косяк, не дает некромагине войти в комнату.

– Пойдем лучше на кухню, – предложил он.

Лена покладисто последовала за ним и села на предложенную табуретку.

– Чай?

– Если несложно, – некромагиня буквально-таки являла собой образец скромности и благочинности.

«Обманывай кого-нибудь другого, я прекрасно помню, что будет, если дать тебе пару десятков мертвяков и полчаса времени», – ставя чайник на плиту, фыркнул про себя парень.

Пока вода грелась, Свеколт нет-нет, да бросала короткие изучающие взгляды на бывшего напарника. Она словно бы прощупывала почву, пытаясь выяснить, насколько изменился ее старый знакомый и насколько с этим новым Глебом можно вести откровенный диалог.

– Лена, перестань во мне дырку сверлить, – Бейбарсов налил чай с бергамотом и протянул ей чашку. – Если в чем-то сомневаешься – всегда можешь подзеркалить.

Свеколт поморщилась, словно у нее разом заболели все зубы.

– Я просто давно тебя не видела, – сказала она. – Сравниваю впечатления.

– Ну, если так, – бывший некромаг умудрился сохранить ироничный прищур, ставя на стол вазочку с апельсиновым печеньем. – Тогда еще ладно.

– Я понимаю, что ты мне не рад, – девушка покачала головой, рассматривая царапины на столе. – Но без серьезного повода я бы к тебе не пришла, поверь.

Глеб сел напротив нее, обхватывая кружку двумя руками. Где-то глубоко внутри что-то шевельнулось, напоминая о совести. Лена говорит, что не пришла бы, если бы ее не вынудили обстоятельства… Это было как-то неправильно.

– Извини, – пробормотал Бейбарсов.

– Не надо, – Лена подняла взгляд на него. – У каждого из нас своя жизнь, и хотеть, чтобы прошлое осталось в прошлом – это нормально.

– Так что там с Жанной? – сменил тему парень.

– Она… – некромагиня провела пальцем по краю чашки. – Она пропала.

– Ты же с ней связана, – недоуменно напомнил Глеб. – Вы же даже меня нашли тогда, после дуэли с упырями…

– Тебя нашла как раз Жанна. Сейчас наша связь то ли разорвана, то ли заблокирована. Я вообще не чувствую ее… Словно бы она мертва.

Бейбарсов вздрогнул.

– Вероятность этого, конечно, мала, – продолжала тем временем Свеколт. – Однако нельзя упускать из виду и такой вариант. В последнее время с ней творилось что-то странное, она изменилась, будто это уже и не она была. Слишком самоуверенна, слишком горда, слишком… Неосторожна. Ты же помнишь Жанку, какой она была с нами в землянке? Милая добрая девочка, даром что некромаг!

Глеб откинулся на стену, прикрыв глаза. Он вспомнил посланный поцелуй, как смотрела Аббатикова на Настю, как вела себя… Картинка неожиданно собралась, последний кусочек паззла встал на свое место. «Самая темная, самая жуткая часть дара старухи была у тебя, Бейбарсов. А теперь, похоже, все перешло к Жанне…» – догадка обожгла холодом.

– Когда мы виделись в последний раз – она прилетала выяснить, что такое эта твоя Шапка – я вообще с трудом ее узнала. Внешне она все та же наша подруга, но внутри-то… Как будто у нее отключился предохранитель.

– А я тут при чем? – как можно более равнодушно поинтересовался бывший некромаг. Он не был намерен делиться своей идеей.

– Она же к тебе должна была вернуться. Ты видел ее? Она рассказала тебе о Шапке?

Бейбарсов помедлил.

– Мы почти не говорили в последнюю встречу, – наконец сообщил он. – Я торопился, она, похоже, тоже. Про Шапку она мне ничего не рассказывала.

Лена выглядела озадаченной. Она отпила начавший остывать чай, потянулась за печеньем, передумала.

– Я ничего не понимаю, – призналась некромагиня.

– Я тоже, – согласился Глеб. – Может, ты мне все-таки объяснишь, о какой Шапке шла речь? А то вдруг меня убьют, а я так и не узнаю, за что…

Он был уверен, что кромешники рассказали ему больше, чем знала Свеколт, но решил, что информация никогда не бывает лишней. Духи вполне могли умолчать о чем-то важном в силу своих устаревших представлений о жизни в целом и смертных в частности.

Некромагиня добросовестно пересказала статью из найденной в библиотеке Магфорда книги, благо, на память она никогда не жаловалась. Ничего нового Бейбарсов не услышал, но взял на заметку тот факт, что владельцы Шапки кончали не лучшим образом.

– А куда она направилась после вашей встречи? – почти безо всякого перехода спросила Свеколт.

– Понятия не имею, – Глеб и бровью не повел. – Она телепортировала.

– Замкнутый круг, – Лена нахмурилась.

Бейбарсов развел руками, показывая, что ничем не может помочь.

– А ты ее точно не обижал?

– Я? – брови бывшего некромага от изумления поползли вверх. – Зачем мне?

– Скажи, как ты относишься к Жанне?

– К чему это?

– Просто скажи. Пожалуйста, Глеб.

– Это только мое дело, нет?

– Понятно, – прикусив губу, Свеколт посмотрела куда-то поверх головы Бейбарсова. – Ты, как обычно, умудряешься не замечать очевидного, если тебе от этого никакой выгоды. Никогда не думал, что ты для нее нечто большее, чем просто соратник?

– Ты про ее детское увлечение?

– Нет, Глеб, не детское. Она тебя действительно любит.

– Ты бредишь.

– Думай как хочешь, – некромагиня залпом допила чай. – Только это ничего не изменит. Жанна влюблена в тебя уже много лет, она появилась в Нижнем Новгороде только из-за тебя – и из-за тебя же, похоже, пропала.

– Разумеется, во всем виноват Бейбарсов, – процедил парень. – Роковой красавец, разбивающий женские сердца пачками и не замечающий этого. Свеколт, очнись!

– Мои розовые очки давно разбиты, – холодно произнесла Лена. – Если кому и стоит открыть глаза, так это тебе.

– Я сам решу, что мне надо делать, – отрезал Глеб. – Обойдусь без подсказок.

– Надеюсь, твои решения не приведут к множественным летальным исходам. Если Жанна объявится, скажи ей, что я ее ищу. Не смею больше занимать твое драгоценное время.

Некромагиня встала из-за стола и направилась к двери. По дороге она обернулась, словно хотела еще что-то сказать, но передумала и не проронила больше ни слова.

Щелкнул закрытый магией замок.

Бейбарсов с отвращением посмотрел на свою нетронутую кружку. Жанна его любит? Как бы не так!

Выливая чай в раковину, он вдруг вспомнил о своих рисунках. А что же чувствует он к рыжей некромагине?..

Дима так упорно настаивал на горячей ванне, что Жанна не выдержала и поинтересовалась, не собрался ли он составить ей компанию. Кладбищенский нахал в ответ рассмеялся и заметил, что еще не так давно она утверждала, что у нее есть парень, которому наверняка такое развитие событий не понравится. Аббатикова прикусила язык, с удивлением осознавая, что вообще не думает о Глебе.

Греться некромагиню все-таки загнали, как она ни упиралась: Дима наотрез отказался рассказывать что-либо, пока, по его словам, не убедится, что девушке не грозит никакая простуда. Напоминание о том, что она заболеть не может, на него никак не подействовали.

Помимо ванной, Дима сделал ей какой-то травяной чай и заставил укрыться пледом. Жанне подобная забота казалась чем-то надуманным и совершенно неискренним, но любопытство пересиливало в ней все остальные инстинкты.

– Не смотри на меня так, – попросил парень, поймав изучающий взгляд. – Не люблю себя чувствовать подопытным кроликом.

– Я хочу понять, кто ты. Ты же не маг, но и силой богов от тебя тоже не пахнет.

– Я нечто среднее, – кивнул Дима.

– Это как? – не поняла Жанна.

– Что ты знаешь о богине Леле?

– Ты опять со своими вопросами?

– Не все в этом мире дается на голубом блюдечке с золотой каемочкой, – хмыкнул кладбищенский нахал.

– По блюдечкам все больше Склепову с Припятской дают, – отшутилась Аббатикова.

Ее клонило в сон после ванной и чая и совершенно не хотелось думать и строить логические цепочки.

– Ладно, – Дима сдался, видя, что его собеседница вот-вот бессовестно уснет. – Леля отвечала за весну и молодость, она была богиней-невестой. Как у каждой уважающей себя невесты, у нее были женихи – не удивляйся, именно в множественном числе. Среди них были и смертные, и маги, и боги младших рангов. Как нетрудно догадаться, ни один из них не мог стать ее мужем – ведь она бы в таком случае потеряла свой статус и почти наверняка была бы изгнана.

– Как удобно быть божественной сущностью. Развела себе кучу парней и оправдывалась перед всеми, что ей под страхом изгнания нельзя быть с кем-то одним, – с некоторой ревностью пробормотала некромагиня. – Ты же не хочешь сказать, что ты новое воплощение Лели?..

– Нет, конечно, – Дима засмеялся. – Она все-таки всегда была девушкой, причем очень красивой. Зря ты на нее наговариваешь, ей самой было в тягость, что ей любить нельзя кого-то одного… Чтобы не обижать женихов, она создала себе берегинь. Они служили ей из любви, и каждая могла стать в свое время невестой, если приглянется кому-то из кавалеров Лели.

– Значит, ты…

– Я тоже был ее женихом. Тем, кто до последнего остался ей верен, кто не предпочел ей берегиню, даже когда сила языческих богов пошла на спад, и они оказались не у дел.

– А где сейчас Леля? – неосторожно поинтересовалась Жанна.

Дима разом помрачнел. Он встал с дивана, на котором до этого сидел, прошелся по комнате, остановился у книжного шкафа, читая имена авторов и названия.

– Я не знаю, – наконец сказал он, не поворачиваясь к некромагине. – Она исчезла много веков назад. Возможно, просто не выдержала и предпочла смерть незаметному существованию… Я пробовал ее искать и за кромкой мира, и здесь, но потерпел неудачу. Однажды я нарвался на мага, который поймал меня (я тогда был духом) и, заточив в тело смертного, заставил себе служить. К моему счастью, маг оказался рисковый и довольно быстро погиб, позарившись на кусок не по зубам, однако мне не удалось освободиться от плоти после его смерти. С тех пор я вынужден пребывать в теле, которое ты видишь перед собой.

– Значит, ты дух?

– Блазень, – поправил Дима. – Из божков помельче, которых припоминали только как присказку. У меня и силы-то особой не было никогда, так, сплошные обязанности – не дать засохнуть маленькому росточку, с трудом пробивающемуся сквозь неплодородную землю, например. Для присмотра за плодородием существовала Макошь, а я был мальчиком на побегушках. Я и сейчас ничего особенного не могу, что не связано с берегинями. Разве что хорошо копирую чужие ауры, отражаю их, как зеркало – правда, для этого мне надо хотя бы раз увидеть человека.

– Так ты и изобразил Глеба?

– Да. Мне надо было встретиться с Дарой, а он случайно оказался рядом. Извини, что воспользовался этим.

Жанна неопределенно передернула плечами. С одной стороны, ей действительно было очень обидно, что ее обманули, но, с другой, она ведь хотя бы таким образом получила то, о чем долго мечтала…

– Я его правда люблю, – зачем-то сказала она. – Это не проклятие и не наваждение, и даже клятва тут ни при чем.

– Кому, как не мне, тебя понять? – Дима наконец отвернулся от шкафа, посмотрел на некромагиню.

– А почему ты подошел ко мне тогда, на кладбище?

– Ты мне чем-то Лелю напомнила. Я подумал сначала, что нашел ее новое воплощение… Ошибся, конечно. Она бы никогда не связалась со смертью.

– Все считают это чем-то зазорным, – вздохнула Аббатикова. – А хоть кто-нибудь спросил, хотела ли я этого? Просила? Мея поитили! Мея асталяи елать уасное!

– Я тебя не осуждаю, – блазень сел к ней, взял за руку. – Я догадываюсь, через что ты прошла.

– Мне нравится то, чем я владею сейчас, – делая над собой усилие, медленно проговорила Жанна. – И то, какая я сейчас. У меня меньше возможностей, чем было у Глеба или есть у Свеколт, но и то я могу больше, чем обычные выпускники Тибидохса.

Дима опустил глаза, разглядывая клеточки на пледе. Некромагиня подумала, что его слишком тянет рассматривать что-то мелкое. «И это называется откровенный разговор?..»

– Мне казалось, я могу рассчитывать на честность, – заметила она вслух.

– Я не думаю, что тебе интересны мои ассоциации, – отмахнулся парень. – Я не хотел, чтобы ты знала, но твой Бейбарсов был этой ночью в том же парке. Он зачем-то встречался с кромешниками. О чем они говорили, я не знаю – моих сил не хватило, чтобы подслушать, зато у меня получилось их спугнуть. Бедняжкам оказалось достаточно одного напоминания о бывшей власти Лели и ее матери.

– А Дара и остальные? Они могут узнать?

– Если только Глеб сам расскажет. Мы не умеем подзеркаливать. Хотя между собой мы можем общаться мысленно.

– Наверняка это связано с Шапкой.

– Шапка Мономаха? – удивился Дима.

– Навьи решили, что она у Глеба, – сказала некромагиня. – Ты что-то о ней знаешь?

Блазень усмехнулся.

– Она могла бы вернуть Лелю к жизни.

Жанна непонимающе на него посмотрела.

– В Шапке Мономаха заключены силы языческих богов. Не всех и не полностью, но их хватит для того, чтобы оживить одного из них.

– А если за ней приходили первомертвецы, то за ней, получается, охотится Марена? – Аббатикова почувствовала себя неуютно. Вроде бы и потенциальная покровительница, но что станет с миром, в котором царит Смерть?

– Скорее всего, – согласился Дима. – В наших интересах, чтобы Марена осталась ни с чем, не так ли?

– А эти силы может забрать себе человек? Чтобы стать магом?

– Нет. Бейбарсову глупо на это рассчитывать, божественные силы никогда не будут служить обычному смертному.

Некромагиня разочарованно вздохнула, сворачиваясь клубочком на диване. Она до сих пор еще надеялась, что есть шанс вернуть Глебу его былое могущество.

– Мы можем попробовать найти Шапку сами, – предложил блазень.

– Мы это сделаем, – выдохнула Аббатикова.

– Как хочешь, – покладисто кивнул парень.

Уже засыпая, Жанна вспомнила, что же еще насторожило ее в диалоге с берегинями.

– А благодаря чему Дара стала верховной?

– Я назвал ее своей невестой, – признался Дима. – Спи теперь, проснешься, посмотрим, что мы будем делать дальше…

«Тоже мне друг, – обиженно подумала Жанна. – То чуть ли не в любви признается, то другой женихом оказывается», – додумать мысль она не успела, окончательно отключившись.

Блазень некоторое время посидел с некромагиней, наблюдая за ней, потом поднялся и покинул квартиру. Он спешил: у него были незавершенные дела в этом мире.

Комментарий к Глава 10

Про жену Игоря, Дину Ратникову, есть мини: https://ficbook.net/readfic/4536579

========== Глава 11 ==========

We are like mourners when they stand and cry

At open grave in wind and rain.

Yes, it is death. But you shall rise again

Your sun return to this benighted sky.

Satyrian

– Он медлит.

– Возможно, задание слишком сложно для него.

– Нет. Его промедление намеренно. Этот некромаг в первую очередь думает о себе.

– Все люди думают только о себе. Мы служим Хозяйке.

– Его надо подогнать.

– Вокруг него вьются берегини, они сразу же забьют тревогу.

– Если успеть, они его не остановят. Пусть выпьет кое-что… Берегини не выведут яд из его крови.

– Зато они могут поставить барьер вокруг него!

– Появившись, Шапка сама нас позовет. Берегини не будут ей помехой.

– Ты уверена?

– Да. Возьми это и заставь его выпить. Я предоставлю тебе шанс.

– Да будет так.

Приглашение на день рождения Оли свалилось на Бейбарсова совершенно неожиданно в самом прямом смысле слова. Записочка, написанная крупным округлым почерком, стукнула его по голове и приземлилась на парту во время одной из лекций. Покосившись на преподавателя (тот отличался нетерпимостью к переговорам на его занятиях, будь они устными или письменными), Глеб развернул тетрадный листок.

– А меня не позвала, значит? – почти неслышно прошелестела Настя, заглядывая ему под локоть. Ее обычно безразличные глаза вспыхнули обидой, как оказалось, преждевременной.

Спустя мгновение такое же послание познакомилось и с ее макушкой.

– А просто передать нельзя, – фыркнула она уже более миролюбиво.

– Дёмина! – рявкнул преподаватель. – Выйдите из аудитории и там общайтесь, здесь вам не клуб благородных девиц!

Настя вздохнула, закатив глаза. Спорить с этим лектором было бесполезно, поэтому она быстро сгребла свои вещи и, подхватив сумку, вышла из кабинета, напоследок шепнув Бейбарсову, что подождет его в холле на первом этаже.

Бывший некромаг никак не отреагировал на слова своей девушки, продолжая конспектировать лекцию. В последнее время он вообще с трудом заставлял себя сосредотачиваться на людях и их мыслях, гораздо больше его интересовало собственное состояние. Ни на какие дни рождения идти не хотелось, даже о собственном, грозившем случиться через полторы недели, не думалось.

Шапка Мономаха. Источник силы. Если найти, то снова можно будет жить только для себя, не оглядываясь на окружающих. Идти по головам к своим целям. Добиваться исполнения любой прихоти. Быть центром мира, диктовать ему свои желания. Наказать тех, кто заставил его ползать, когда его судьба – летать.

Рука дрогнула, разрывая бумагу. Поморщившись, Бейбарсов вырвал испорченный тетрадный лист и, скомкав его, засунул в парту. Если все пойдет так, как он задумал, ему больше не понадобятся дурацкие лекции.

Одна беда – он никак не мог понять, чем же Шапка стала сейчас и как ее заставить активироваться. Если Марена чуяла, что она где-то рядом с ним, значит, так оно и было – не может же богиня промахнуться мимо собственной силы; но сама Шапка, обладая зачатками разума, похоже, не слишком желала воссоединиться с законной хозяйкой. «Ну же, глупый головной убор, прояви себя! Я не отдам тебя никому», – повторял про себя Бейбарсов. Состояние погони за то и дело ускользающей жертвой, превращающейся в идею-фикс, было ему слишком хорошо знакомо. И, тем не менее, он не мог не получать от этого удовольствие.

Пара закончилась, и студенты гудящим потоком вылились в коридор. Глеб быстро затерялся в толпе, отрываясь от своих слишком настырных подруг, заметил в дверях одной из аудиторий Серёгичева. Преподаватель махнул ему рукой, прося подождать; одновременно с этим откуда-то вынырнула Настя и вцепилась в его локоть.

– Меня Сергей Юрьевич хочет, – процедил Бейбарсов, стряхивая пальцы Дёминой. – Давай позже?

– Я только спросить хотела, пойдешь ли ты к Оле, – улыбнулась Настя, ничуть не обижаясь на его тон.

– Пойду, – кивнул бывший некромаг быстрее, чем понял, на что согласился.

– Замечательно! – девушка быстро поцеловала его в щеку. – Там завтра и увидимся. До встречи!

Серёгичев уже подходил к ним, и Настя, избегая преподавателя из-за своих прогулов, поспешила исчезнуть. Что Бейбарсову в ней нравилось – так это то, что она не стремилась виснуть на нем при людях, доказывая право собственности. Зато когда они оставались наедине, она льнула к нему, заглядывала в глаза и охотно отвечала на поцелуи.