Текст книги "Глеб Бейбарсов и Шапка Мономаха (СИ)"

Автор книги: Asya_Arbatskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Навьи были недовольны тем, что она ими командовала, это Глеб мог сказать с уверенностью. Наверняка все они претендовали на то, чтобы быть вожаком. «На этом тоже можно сыграть, – подумал Бейбарсов. – Еще бы они в человеческой форме были, а то так-то их как отличишь…»

Тени зашуршали, застрекотали, как в прошлую встречу. Настя, не поворачиваясь, ответила им чайкой, послушала немного, каркнула вороной. Кромешники замолчали; от невнятной толпы отделились два облачка, пошли рябью, наконец, с усилием, из темноты стали проступать очертания вполне человеческих фигур.

Рыжую макушку бывший некромаг узнал сразу же: Оля. Второе же создание оказалось тощим и сутулым представителем мужского пола.

– До чего же их речь неудобная, – Оля повела плечами, как будто привыкала к новой форме. – Чтобы нас понимали, приходится так унижаться!

Бейбарсов вспомнил – парнишку он пару раз видел в университете, но совершенно не знал ни его имени, ни на каком он факультете. Мелькал просто то в коридорах, то в столовой…

– Может, пора перейти к делу? Потом будете языками чесать, – хрипло сказал парень.

Дёмина дернулась, словно ее ударили.

– У кого голосок прорезался! – засмеялась Оля. – Сто лет тебя не слышала.

«Они же все мертвые… Что за лопухоидные замашки?!» – поразился бывший некромаг. Он не мог поверить своим ушам: страшные древние навьи упражнялись в остроумии перед ним, явно наслаждаясь наличием хоть одного зрителя.

– Потому что я… – начал было парень, но его прервала Настя.

– Заткнулись оба! – рявкнула она.

Убедившись, что ее окрик подействовал, она снова вернулась к Глебу.

– Так где же Шапка? Ты ведь не просто так сюда пришел, смертный.

– Ты ведь не всерьез рассчитывала, что я приду, беззаботно размахивая вашей шапочкой? – поинтересовался Бейбарсов. – Она будет здесь, когда я решу, что мы договорились.

– Договорились? Ты еще и торговаться с нами будешь? – Оля откровенно веселилась, впрочем, не превышая разумные децибелы.

– Ты хочешь вернуть силы, – кивнула Дёмина. – Что ж, это понятно… Знаешь, возможно, Хозяйка пожелает наградить тебя, когда мы вернем ее в мир…

Глеб улыбнулся. Именно этого он и ожидал – обещаний, которые никто и никогда не собирался выполнять. Когда Марена шагнет из-за грани, его уже не будет в живых, а навьи только разведут теневыми ручками-отростками, мол, такой хрупкий, случайно поломался, а мы всего лишь хотели помочь.

– Вы мне кое-что обещали, – напомнил он.

Оля и парень переглянулись.

– И кто же именно тебе обещал? – подчеркнуто вежливо уточнила Настя.

Бейбарсов пожал плечами:

– Поскольку вы все одинаково выглядите в своей теневой форме, можно считать, что каждая лично.

Первомертвецам его ответ очевидно не понравился. Те из них, что все еще сохраняли неопределенный вид, рассерженно загалдели. Оля им что-то отвечала на птичьем языке; Дёмина же продолжила молча стоять, внимательно рассматривая бывшего некромага, как будто впервые его увидела.

– Было дано обещание: ты встретишься с Мареной. Но только если мы получим Шапку и будет проведен ритуал.

– С памятью у тебя хорошо, – невинно заметил Глеб.

– Никогда не жаловалась, – Настя по-прежнему не сводила с него взгляда. – Ты выполнишь свою часть – я прослежу, чтобы тебя не обманули.

Бейбарсов спрыгнул со спинки скамейки, прошелся вперед-назад, разминая ноги, однако благоразумно не выходя за пределы защитного круга. Верить навьям было нельзя – об этом знал каждый первокурсник Тибидохса (даже когда ошибался на экзамене именно в вопросе про мертвяков), но и не верить им смысла не было – зачем тогда вообще все надо было начинать? Формулировку обещания менять тоже было поздно; оставалось только выжать максимум из сложившейся ситуации. В конце концов, пока она казалась вполне удачной.

– Что ж, – произнес бывший некромаг, доставая из-за пояса нож. – Тогда приступим.

Трое кромешников, пребывающих в человеческом облике, непонимающе уставились на клинок. Бейбарсов опять улыбнулся, радуясь их недоумению, и с силой провел лезвием по предплечью, отворяя вены.

Глеб покачнулся и упал на колени. Кровь толчками вытекала из раны, окрашивая в алый цвет снег вокруг. Навьи плотной стеной окружили защитное поле, но ничего сделать не могли, только злобно трещать, не понимая, что происходит.

«Жанна… Где тебя тьма носит…» – пронеслось в угасающем сознании Бейбарсова.

Она не могла не знать, не могла не чувствовать, как жизнь покидает бывшего соратника. Она должна была прийти…

И она пришла.

Аббатикова телепортировала рядом с Глебом очень вовремя, не дав ему упасть лицом вниз. Провела пальцами над порезом, стягивая края. Шепнула заговор, восполняя кровопотерю. Убедилась, что сознание к Бейбарсову вернулось, помогла тому сесть на скамейку, и повернулась к навьям.

– Привет, ребята! Вы, наверное, ждете, что вам отдадут Шапку на блюдечке с голубой каемочкой? Хм-м, спешу вас разочаровать: облом-с вышел. Блюдечки нынче не те, каемочки сплошь позолоченные. И вообще, вы бы лучше за тылами своими смотрели…

Настя злобно зарычала. Черты ее лица исказились, теряя сходство с человеческим; одновременно с этим за спинами кромешников вспыхнуло бледно-розовое сияние.

Рядом с Жанной появился красноволосый парень, небрежно помахивающий кепкой. Глеб, еще слабый после обморока, хотел возмутиться, но некромагиня, не оборачиваясь, сделала ему знак не вмешиваться. И спорить с ней сейчас, когда она наверняка концентрировала все силы, совсем не стоило.

Берегини обступили кромешников полукругом. С правой стороны Бейбарсов заметил Вику, куда более симпатичную без макияжа и в свободной рубашке до пола. Слева мелькнуло и пропало лицо Нади. Белые духи все время перемещались, ни на миг не останавливаясь. Казалось, свечение создает именно их движение.

Но навьев было достаточно для того, чтобы хоть и с трудом, но сопротивляться светлой магии. Эффект неожиданности прошел, и теперь они уже не жались к центру, а, став единой черной массой, даже пробовали атаковать. Один удар призрачным отростком оставлял ожоги на коже не успевшей отклониться берегини, сияние же словно бы меркло на мгновение.

Силы были равны, бывший некромаг это видел. И обеспечить перевес могла только Шапка.

Глеб потянулся и выхватил из рук отвлекшегося красноволосого кепку. И, не раздумывая, кинул ее на окровавленный снег.

Яркая золотая вспышка на миг ослепила всех. Бейбарсов услышал, как вскрикнула Аббатикова. Навьи завыли-завизжали то ли в ужасе, то ли восторженно. Берегини в один голос мелодично ахнули.

Бывший некромаг отнял руку от глаз: он закрылся инстинктивно, даже не замечая этого. Кепка исчезла. Вместо нее, окутанная сиянием, в воздухе висела та самая Шапка Мономаха, картинки которой он видел в лопухоидных книжках. Воздух вокруг артефакта немного потрескивал – явный признак невероятного сосредоточения силы.

Скамейка вдруг нагрелась. Вскочив, Глеб увидел, что все начертанные им Громовники пульсируют светом. Пространство, защищаемое ими, явно увеличилось: кромешники отступили еще на несколько шагов. Жанна внимательно смотрела на Шапку из-под ладони, полуприсев и немного наклонившись вперед, словно готовящаяся к прыжку собака. Ее спутник протянул руку к Шапке, но тут же одернул ее, обжегшись.

– Лапы убери, – зло выплюнул Бейбарсов. – Не твое.

Он узнал парня: тот самый, который терся возле университета и утверждал, что ему нельзя быть рядом с Мариной. «Значит, не просто так крутился, – подытожил бывший некромаг. – Только вряд ли его беспокоила моя безопасность».

– Дима, – позвала Жанна. – Не надо.

Дима пожал плечами и демонстративно сложил руки на груди.

– Ты чувствуешь? – спросил Глеб у некромагини.

Та кивнула, сглотнув.

– Очень опасная сила. И очень много.

– Как думаешь, сможешь перенаправить?..

Но прежде, чем Аббатикова хотя бы открыла рот, чтобы ответить, вмешался красноволосый:

– Она нет. Я могу.

Бейбарсов даже не взглянул на него.

– Блазень, не много ли на себя берешь? – вдруг подала голос Настя.

В этот раз рядом с ней в человеческих формах стояла не только Оля, но и Марина. Они образовали правильный треугольник с Дёминой впереди. Боевая фигура, не раз выручавшая троицу некромагов в сложных ситуациях.

– Дара, разберись, – негромко попросил Дима.

Бывший некромаг ничуть не удивился, увидев, что наперерез навьям направились Надя, Вика и Даша. «Трое на трое… Они меня пасли, как бестолкового теленка», – Глебу было противно думать, каким наивным он стал.

Наблюдать за дракой рассерженных девиц не входило в планы Бейбарсова. Куда больше его заботил источник колоссальной силы, висевший прямо перед носом, тем более что других претендентов вроде Марены рядом не наблюдалось. Только бы перенаправить хоть каплю этой магии, зачерпнуть ладошкой… Этого было бы достаточно, чтобы снова стать тем, кем он привык себя считать.

– Так тебе нужна помощь? – небрежно поинтересовался блазень. – Я кое-что могу…

Он покрутил пальцами перед лицом, от Шапки отделился тоненький ручеек, потянулся к нему… И оборвался, когда Дима сжал руку в кулак.

– Но ты гово-ил… – начала было Жанна.

с Бейбарсов поморщился: никто не смел так обращаться с некромагом. И ни один некромаг не потерпел бы такого.

– Глеб, блазень может управлять этой силой, – Аббатикова расслабилась и села прямо на снег. – Прислужник божества. К счастью, у нас тут один завалялся.

«Да что за чертовщина тут происходит?!» – хотелось заорать бывшему некромагу, но он сдержался. Только что Жанна была нормальной, но теперь стала ручной собачкой этого Димы… «Подчиняющее зелье? Управляющее заклятье? Что он с ней сделал?»

– Ничего из перечисленного, – блазень улыбнулся. – Это целиком и полностью ее выбор. Но чем дольше ты думаешь, тем меньше у тебя шансов… Громовник не будет удерживать этих вечно, – он махнул головой в сторону кромешниц и берегинь. – А там и рассвет не за горами… Шапка исчезнет, и где она снова воплотится – угадать невозможно.

– И никаких гарантий, что ты не обманешь, – заметил Бейбарсов.

– Равно как и никакой выгоды от обмана, – парировал Дима. – Я мог бы уже убить тебя…

Громовник на спинке скамейки полыхнул огнем.

– Ладно, не мог, – покладисто сдал назад красноволосый. – Но смысл ясен. Я давно бы уже использовал Шапку по назначению, если бы хотел.

– Я тебе не верю.

Жанна подняла голову.

– Ты теперь даже Лене не веришь?

– Лене? – переспросил Глеб.

В следующий миг он уже лежал на земле и беспомощно смотрел, как блазень не спеша подходит к Аббатиковой и, легонько коснувшись ее лба, погружает девушку в сон.

– Слишком долгие размышления ни к чему хорошему не приводят, – наставительно изрек Дима.

– Если тебе интересно, символ сработал только потому, что я его поддерживал, – будничным тоном сказал блазень, укладывая Жанну под Шапкой. – Тоже мне, придумал – первомертвецов лопухоидными каляками разгонять. Ну а дальше дело за малым. Позвать моих девочек, чтобы они отвлекли на себя все внимание. Убедить эту крошку, что я хочу тебе только добра… Какая глупость. Мне плевать на тебя, некромажонок. А вот она мне небезразлична… – он провел ладонью по рыжим волосам Аббатиковой, и Глеб почувствовал, как где-то внутри разгорается ярость.

«Никто не должен трогать ее!»

– Ох, ревнуешь? Как мило. Она этого так хотела… Жаль, что так и не дождалась. Нет-нет, я не убью ее. Ее ждет кое-что другое – она будет жить вечно, дав пристанище для лучшей из когда-либо существовавших…

Дима достал откуда-то несколько зеленых колосков и разложил их вокруг головы некромагини.

– Думаю, этого достаточно. В конце концов, главный маячок для нее – это я. Она поймет, что это я ее зову… Что я приготовил для нее новое тело. И мы наконец сможем быть вместе.

«Тьма, очередной безумный фанатик… Только этого мне не хватало…»

– Как невежливо, – покачал головой блазень. – Но похвально, что не дрожишь от ужаса и не прикидываешь, как бы мне помешать.

«Очень ты мне нужен. Не дорос еще, чтобы я о тебе думал».

– Еще и огрызаешься. Никакого уважения к старшим, – притворно вздохнул Дима.

Но, на самом деле, его ни капли не волновало, что там думает себе некромаг. Его всецело поглотило то, чем он занимался.

Встав у головы Жанны, блазень вновь протянул руки к Шапке. Сила двумя широкими потоками хлынула к нему. Собрав ее в ладони, он перенаправил потоки к телу некромагини.

Аббатикова выгнулась дугой, когда магия вошла в ее тело точно в центр груди. Глеб видел, как лицо Жанны исказились от боли; принимать в себя божественную силу вряд ли было легко и приятно.

Дима запрокинул голову и крикнул:

– Приди же, Леля! Приди в этот мир!

Берегини неожиданно запели. Без слов, просто мелодичный вокализ, но настолько красивый, что даже Бейбарсов безмолвно восхитился. В этой песне было ожидание, радость от близящейся встречи, трепет от того, что должен был прийти кто-то очень ценимый…

Скосив глаза, бывший некромаг увидел, что навьи снова сбились в одну большую тень. Настя слилась с ними последней, и на ее лице он успел прочитать отчаяние и искреннее непонимание, как так получилось. «Надо же, все-таки и у тебя есть эмоции», – почти безучастно отметил Глеб.

– Леля! Я жду тебя! – снова выкрикнул блазень.

Сияние вокруг Шапки потускнело; очевидно, большая часть магии уже перешла в Жанну. Ее черты вдруг смазались, сквозь них вдруг словно бы проступило чужое лицо: с голубыми глазами, высокими скулами и румяными щеками. Вместо коротких рыжих волос разметалась пшеничная коса. Да и в росте некромагиня словно бы прибавила, раздалась немного в бедрах и груди.

Однако наваждение схлынуло так же быстро, как и возникло. Свет от Шапки потух вовсе, но сама она осталась висеть в воздухе, словно раздумывая, что же делать дальше.

– Леля… – прошептал Дима, опускаясь на колени рядом с… Той, кто занял тело Аббатиковой.

Та девушка распахнула глаза.

– Димитрий? – удивленно произнесла она. Голос бы тихим и мелодичным, как маленький серебряный колокольчик.

– Да, это я, возлюбленная, – блазень подал ей руку, помогая сесть.

– Но что ты… Где я? Почему?..

– Ты смогла вернуться из-за края, – прошептал Димитрий, с немым обожанием заглядывая в лицо Лели. – Я привел тебя в этот мир. Прошло уже много веков с нашей последней встречи…

«Начинаются сопли, – фыркнул про себя Бейбарсов. – Избавь меня тьма от выслушивания…»

Он потер лоб.

И тут до него дошло, что он уже может шевелиться. Очевидно, блазень настолько обрадовался возвращению своей богини, что перестал заботиться обо всем остальном.

Глеб перекатился в более удобную для рывка позу – на корточки, упираясь одной рукой в землю. У него не было особых шансов ни на что: кромешникам он был больше не нужен, и они бы его размазали ровным слоем по всему парку; берегини пели песне своей владычице; спасти Жанну… Как?

Лена так и не пришла до сих пор. Она уже должна была все знать, почему же остается в стороне? Улетела в Магфорд? Или Аббатикова ей запретила вмешиваться? Или она уже…

«Нет, она некромагиня, она не могла умереть, не передав дара», – напомнил себе Бейбарсов.

Но блазень мог сделать что-то и с ней. Подчинить, усыпить. И та странная фраза Жанны… Почему она решила, что он не верит Лене? Ее вообще не было рядом!

«Думай, Бейбарсов, думай!» – приказал Глеб себе.

Он кинул взгляд на милующихся голубков. Леля не выглядела радостной. На лице Жанны было почти то же самое выражение, что бывший некромаг частно наблюдал у Зализиной, только чуть более благородное. «Надо вытащить из нее это создание», – мысль была банальной и очень очевидной, но ничего лучше в голову не приходило. «Она уродует Аббатикову!»

Это было странно, потому что Леля олицетворяла молодость, красоту и жизненную силу, то есть отрицательного воздействия ее сила не должна была причинять. Возможно, дело было в конфликте божественной сущности и бесконечно черной силы старухи-некромагини. Или в том, что она была чужой, лишней в этом теле, которое принадлежало его старой верной соратнице.

Блазень самодовольно заявил, что Громовник подействовал только потому, что он питал его силой. Но кто сказал, что только ему было по силам провернуть такой фокус?

– Настя, – тихим шепотом, на грани слуха, позвал Бейбарсов.

И она услышала. Маленькое черное облачко, совсем крохотное и почти незаметное на фоне общего ажиотажа, отделилось от смоляной массы кромешников и поплыло к бывшему некромагу.

«Поможешь мне – помогу тебе», – отчетливо подумал он. Дёмина должна была читать его мысли ничуть не хуже блазня.

Облачко замерло рядом. Сочтя это согласием, Глеб мазанул пальцем по крови, успевшей впитаться в землю. У него был только один шанс – и если он ошибется хоть в черточке, никому из троих воспитанников старой ведьмы не выжить.

Одним прыжком Бейбарсов сбил с ног Лелю и отшвырнул от нее блазня. Краем глаза увидел, как черное облачко атакует оглушенного противника. Рванул кофту на груди некромагини и тремя быстрыми росчерками нарисовал на обнажившейся коже Ладинец.

– Нет! – страшно закричал Димитрий, но было уже поздно.

Леля (или Жанна?) захрипела, будто что-то мешало ей дышать. Ее лицо снова подернулось рябью – сквозь голубые глаза проступили черные, волосы никак не могли определиться, какого же они цвета, мелькнули и пропали искусанные губы, опять сменившись пухлыми… Девушка заметалась, словно в агонии, и если бы бывший некромаг не удерживал ее на месте, наверняка бы забилась в эпилептическом припадке.

– Давай, Жанна, ты сможешь, – пробормотал Глеб. – Ты победишь эту тварь!

Некромагиня дернулась еще несколько раз, но уже ощутимо слабее, и наконец затихла.

И перестала дышать.

Настоящие некромаги – одиночки. Настоящие некромаги не знают, что такое отчаяние. Настоящие некромаги никогда не меняют свои планы.

Что ж, Глеб Бейбарсов уже год как не был некромагом.

«Ты не можешь умереть! Ты не передала дара!»

Однако Аббатикова не подавала признаки жизни, несмотря на все некромажьи кодексы. Ее лицо разгладилось, с него исчезло всякое выражение, губы побледнели. Веки не подрагивали, как это бывает у спящих; грудная клетка не вздымалась. Нарисованный кровью и грязью знак Лады медленно исчезал, словно впитывался в кожу.

– Жанна, очнись, открой глаза, – бестолково пробормотал Глеб. Он понимал тщетность подобных воззваний, но ничего не мог с собой поделать.

Бесстрашный, сильный, высокомерный Бейбарсов стоял на коленях перед телом той, к кому привык относиться как к данности, и совершенно не знал, что ему делать. Весь мир перестал существовать, ни кромешники, ни берегини, ни Шапка его не волновали. В голове осталась одна мысль: «Убить!», и направлена она была исключительно на блазня.

Бывший некромаг поднялся на ноги, осмотрелся. Дима-Димитрий, однако, был слишком занят, чтобы заметить намерения Глеба: стоя на четвереньках, он пустым взглядом смотрел куда-то сквозь тело Жанны. Облачко в нерешительности замерло над его головой, словно считало, что бесчестно атаковать того, кто и так не представляет опасности.

Раздался хлопок телепортации.

Лена выглядела не очень хорошо: волосы растрепались, под глазами залегли глубокие тени, в уголке губ запеклась кровь. На ногах она стояла не очень уверенно, чуть покачиваясь, и когда она сделала два шага в сторону тела подруги, стало заметно, что она идет с большой осторожностью, как больной, вставший с постели после многомесячной неподвижности.

– Где ты была? – требовательным тоном спросил Бейбарсов.

– Сдавала книжки в библиотеку, – огрызнулась Свеколт. – Не хотела абонемент просрочить, понимаешь ли.

Она пощупала пульс Аббатиковой, провела раскрытыми ладонями над головой, корпусом; прикоснулась двумя пальцами к вискам рыжей некромагини и что-то начала бормотать вполголоса.

– Она жива?

– Нет, – Лена закусила губу, и та снова закровоточила.

– Но… – начал было Бейбарсов.

– Глеб, пожалуйста, заткнись и не мешай мне! – вспылила Свеколт.

Но, несмотря на все пассы, касания и вполголоса произнесенные заклятья, Жанна продолжала лежать на промерзшей земле в парке лопухоидного города. В ее волосах запутались веточки и подгнившие листья, руки и одежда были испачканы грязью. Она выглядела такой маленькой, такой беззащитной, а цвет ее прически попеременно то тускнел, то снова становился апельсиновым, словно магической краске все было нипочём. Впрочем, так оно и было – зелья Лены никогда не давали осечек. Как и руны, заклинания и сглазы.

До сего дня…

– Что не так? Почему не получается?! – Бейбарсов не мог оставаться на месте, он мерил шагами пространство возле скамейки и нервно то сжимал, то разжимал кулаки.

Будь у него сила, он бы точно ее оживил, вернул, перевернул бы весь загробный мир, но притащил эту рыжую нахалку обратно! Что ей вообще вздумалось умирать, ведь в мире было так много всего, ради чего стоило жить…

Свеколт встала, пожала плечами.

– Я не понимаю. По всем законам Жанка уже должна бы вскочить и начать отрывать головы всем несогласным с ее мнением…

Она кивнула на компанию потусторонних гостей, о которых бывший некромаг уже успел забыть.

Те, как оказалось, забывать ни о ком и не думали. Перегруппировавшись, они явно готовили наступление, причем тылы кромешников прикрывала рота очень злых берегинь.

– Мы попали, – почти весело констатировала Лена.

========== Глава 16 ==========

Still feels like the first time

to stand here by your side

together regardless

we’ll walk through the darkness

Still feels like the first day of my life

The Rasmus

Вокруг Глеба, Лены и распростертого на земле тела Жанны вспыхнул круг огня. Свеколт, встряхнув кистями, сместилась в центр, откуда ей явно было удобнее держать защиту. Бейбарсов поднял Аббатикову и устроил ее на скамейке, после чего занял позицию позади, оставил лавочку между собой и последней оставшейся в строю наследницей дара старухи.

– Долго я не протяну, – предупредила Лена. – Может, телепортируемся? Я смогу и тебя подхватить.

Глеб покачал головой.

– Некромаги не сдаются, – твердо произнес он. – И мы не можем бросить здесь…

– Тогда остается только присоединиться к ней. Некромажье трио снова вместе, спешите видеть! Уверена, о нас напишут во всех магзетах… – Свеколт старалась шутить, но напряжение ей заметно мешало.

Ситуация была патовая для живых. Да и духам уже стало нечего терять, равно как и выигрывать – кроме мимолетного удовольствия, которое они получат, умертвив слишком наглых смертных. Шапки больше не было, израсходовав силы, она исчезла; и никто не мог сказать, навсегда ли или просто спряталась, чтобы подзарядиться и снова вернуться в мир через несколько веков. Блазень тоже пропал из виду, скорее всего, берегини либо уговорили его уйти с поля предстоящей бойни, либо спрятали за собой, опасаясь неожиданного подвоха от навьев.

Огонь – защита от любого мертвеца, будь он свежеподнятым вчерашним трупом или скитающимся покойником уже три столетия кряду. Духу же пламя ничего не сделает – они не скованы материальностью; зато переступить очерченный круг они не смеют. У любого сверхъестественного существа есть ограничения, против которых он бессилен. Лена могла назвать, какие и у кого, даже если бы ее разбудили посреди ночи, потревожили бы в середине сложного эксперимента или поймали бы во время очередного спора с Шурасиком. Однако сейчас перед ней стояла немыслимая ранее задача – отразить атаку сущностей настолько разных, что сама наука отрицала возможность их нахождения рядом друг с другом, и Свеколт с удивлением обнаружила, что в голове у нее ни единой дельной мысли. Вообще. Только одинокая шальная думка, что теперь-то все правильно, даже если это конец. Пусть Жанна не грустит в одиночестве, скоро двое ее самых близких людей к ней присоединятся…

Глеб понимал, на что рассчитывала Лена. Он сам зубрил основные методы защиты – без этих умений ни один маг не продержится и месяца. Но что такое силы одного некромага против тех, кто прислуживал богам? Старуха, может, что-то бы и смогла им противопоставить, только вот сейчас от ее магии осталась всего треть. Да, та треть, что слушала ее внимательнее всех и успешнее всех постигала заковыристые заклятья, но такая хрупкая и беспомощная на фоне тех, что собирались их убить… «Один ноль в пользу древних выродков», – зло подумал Бейбарсов. Но прежде, чем провалиться в Тартар, он постарается если не сравнять, то увеличить счет со своей стороны. Пусть он лишен магии, но и заговоренный нож – не бесполезная игрушка.

Навьи, пока осторожничая, выстроились полукругом и начали медленно приближаться. Свеколт, прищурившись, заставила огонь взметнуться выше собственного роста; кромешники послушно остановились. К счастью для находящихся внутри круга, магическое пламя не давало тепла, иначе бы они уже поджарились, облегчив противникам задачу по их уничтожению.

– Здесь наверняка есть кости, – подал голос Глеб. – Может, получится собрать стража? Моей крови должно хватить.

– Если это твое последнее желание, то давай, – совершенно серьезно откликнулась Лена.

Бейбарсов чертыхнулся. Да, вряд ли получится использовать то, что он уже пролил – ритуалы активации Шапки и изгнания Лели израсходовали все до последней капли. В землю успела уйти только малая часть.

Но не могут же они только защищаться! Это же все равно что добровольно растягивать предсмертную агонию. Внутри бывшего некромага закипало бешенство и непреодолимое желание сделать хоть что-то, хоть как-то показать, что он не обычный лопухоид, что он чего-то стоит. Парень лихорадочно перебирал варианты: создать костяного стража, поднять армию мертвяков, вызвать хмырей и прочих готовых услужить нечистиков, ударить связкой из трех самых сильных проклятий… Все было не то. Для армии вообще нужна была длительная подготовка и десяток обрядов, проведенных заранее в определенные фазы луны.

Свеколт тоже не улыбалось стоять и ждать, когда их порвут на сувениры. Она наугад, не прицеливаясь, метнула несколько заклятий; последнее, в котором Глеб узнал модифицированное «дыхание смерти», даже легко задело одну из берегинь, но, к сожалению, не причинило ни малейшего вреда навьям. Берегиня с алеющим ожогом на щеке выстрелила чем-то, напоминающим острое белое перо, однако огонь благополучно его сожрал и даже заискрил салатовым от удовольствия.

«Мы такими темпами, перекидываясь комплиментами, рассвета дождемся», – мелькнула у Бейбарсова нетерпеливая мысль.

– Рассвет не придет, – прогрохотал кто-то с той стороны защитного круга.

В то же мгновение пламя погасло.

– Форменное свинство, – поморщилась Лена. Отдача больно ударила ей в виски.

В пяти шагах от нее стоял блазень. Сейчас он мало напоминал того бледного худого юношу с красными волосами, который когда-то повстречался Жанне на кладбище. На лице его застыло хищное выражение, глаза потемнели. Он замыкал на себе сразу две окружности: внутреннюю из навьев и внешнюю из берегинь. Подпитываясь силой сразу из двух источников, он раздулся, как переевший рыбы водяной. Кожа стала неприятного землистого оттенка, волосы наоборот побелели, и только редкие красноватые пятна напоминали о прошлом роскошном цвете.

– Ты же лопнешь, – фыркнул Глеб. – Никто не выдержит такого коктейля из противоположностей!

– Спасибо за беспокойство, – все тем же громовым голосом откликнулся Димитрий. – Но лучше бы ты подумал о том, как лопнешь ты.

Блазень небрежно сжал рукой воздух; Бейбарсов тут же охнул, схватившись за голову. Ему казалось, что мозги закипают и пытаются скинуть лишнюю пену, выдавив крышку черепа.

– Уери лаы!

Дима одернул руку. На его лице читалось крайнее изумление, словно он увидел призрака давно погибшей тетушки, в завещании обещавшей, что являться будет только раз в году и только благочестивым родственникам.

Лена выглядела чуть лучше. По крайней мере, она ограничилась вопросительным изгибом брови, повернувшись на голос.

Глеб надеялся, что внезапно охватившая его радость никак не отразилась на его внешности. В голове все еще пульсировала боль, но к таким мелочам он давно привык.

Жанна немного неловко села на скамейке, окинула взглядом выстроившуюся мизансцену, улыбнулась лукаво:

– Соскучились?

И, не дожидаясь ответа, поманила старых друзей:

– Глеб, Лен, подойдите.

Бейбарсов и Свеколт переглянулись. Ни одному некромагу еще не мешала разумная осторожность: кто знает, кого нелегкая могла занести в пустующее тело? Может, это и правда его хозяйка, а может, и какая зловредная неупокошка. Отвлечет внимание, а тем временем злобный Дима их съест без масла.

– Атит уить! – Аббатикова вскочила на ноги, схватила за руку Лену, повернулась к Глебу, посмотрела вопросительно.

Бывший некромаг обошел скамейку, приблизился к девушкам. Жанна, не церемонясь, притянула его к себе. Теперь все трое стояли, соприкасаясь лбами, правда, Аббатиковой пришлось придерживать затылки соратников, чтобы они не сопротивлялись.

– Потом объясню, просто верьте мне, – шепнула рыжая некромагиня.

Это ощущение Глеб не перепутал бы ни с чем. Некромагия внутри него проснулась, забурлила, выплеснулась наружу, чтобы встретиться с двумя родственными силами, сплестись с ними и образовать одно целое.

Он видел, что лица девчонок побледнели, приобрели то самое неживое выражение, что появлялось всегда, когда они соединяли свои дары. Белки глаз обеих слабо светились, и Бейбарсов знал: у него тоже. «Бессмертие по-некромажьи… Привет, хозяйка!» – мысленно поприветствовал Глеб силу.

Жанна первой сделала шаг из круга. Посмотрела невидящим взглядом. Лена тут же отошла назад.

Им не надо было переговариваться, не нужны были никакие слова, чтобы понимать друг друга. Теперь они стали одним боевым организмом: разве печень спрашивает у желудка, что ей делать дальше?

Они выстроились в цепочку. Аббатикова, выбравшая место первой, вскинула руки, вздохнула глубоко.

Да, раньше они предпочитали использовать треугольник, но в этот раз у руля оказалась рыжая, и Бейбарсов совершенно не испытывал никакого чувства ревности или соперничества. Тем более он догадывался, что у Жанны есть план, и это было для них единственным шансом пережить эту бесконечную ночь.

– Арчи, иди ко мне, – негромко позвала Аббатикова.

Глеб услышал, как Лена за его спиной речитативом повторяет заклятие призыва. Они всегда так работали – подхватывали мысли другого, продолжали то, что кто-то из них начинал, или просто одним порывом сносили все на своем пути.

Земля вдруг заходила ходуном, вспучилась сразу в дюжине мест, выплевывая из себя то, что противоречило всем законам жизни. В руках трио сама смерть стала послушным инструментом.

Один за другим из-под земли выкапывались мертвяки. Самые обычные, не древние, одни посвежее, другие уже полежавшие в своих могилах не одно десятилетие. Они занимали позиции справа и слева от некромагов, и неожиданно Бейбарсов понял: все вместе они образуют Громовник. Та самая древняя руна, что он использовал для защиты. Та, о которой так презрительно отозвался блазень.