Текст книги "Поцелуй Валькирии. Школьные годы Кэтрин Реддл (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

“Да я и так спокоен, волчонок наш!”

– А ты… Помогаешь старому другу, да? Я еще в начале года говорил Дамблдору, что брать тебя на работу глупо и опасно…

– Профессор… – встрял Поттер.

– Молчать, Поттер. Про вас, безответственный мальчишка, я вообще молчу! Вы потащили своих друзей, таких же самоуверенных, в компанию двух преступников… – поза крысы стала спокойнее, Петтигрю даже проявился на свет. Блэк молчал, стиснув зубы. – Дай мне шанс, Блэк, умоляю! – я прищурился, наставив палочку на горло Сириуса. Петтигрю высунул морду (или лицо?) из рук Уизли.

“Молодец, Северус, цели достиг…”

– Экспеллиармус! – три детских голоса выкрикнули заклинание в мой адрес. Поттер, идиот несчастный! Но наложить щит я не успел, почувствовал только, что ударился обо что-то головой, и провалился на краткое время в тишину. Очнулся я в одиночестве, но судя по голосам в туннеле, компания еще не ушла далеко. Спустившись вниз, я последовал за ними. Петтигрю пойман.

“Нет, я все же молодец”.

По лицу текло что-то теплое и липкое. Проведя пальцами по этому теплому и липкому, я ужаснулся – кровь.

“Ладно, потом разберемся, а Поттер отрабатывать будет до конца следующего года. На преподавателя напал, да еще и помогавшего ему же…”

Кэт оглянулась, шепнула одними губами:

– Выйди после нас… Сразу после нас…

Выбираясь наружу, я слышал вой… Луна… Люпин! Выскочив из хода, я огляделся. Дети стояли в кучку, Кэт закрывала их собой, она так и не переоделась. Зеленая спортивная мантия резко выделялась на фоне черных школьных Поттера и его друзей. Люпин еще не перевоплотился совсем. Загородить детей вместе с Кэтти я успел, но вот что делать?

“Дать им убежать? Пожалуй да, только сказать, когда можно…”

Сбоку на оборотня бросился черный пес, схватка между ними дала мне возможность оценить ситуацию. Петтигрю убежал, Уизли со сломанной ногой… Ладно, Грейнджер и Поттер доведут.

– Ступайте в замок, Поттер и отведите друга, – скуление Блэка и Поттер рванулся на звук, Кэтрин с криком “Гарри!” кинулась следом за ним.

– Вы двое немедленно в замок! – Грейнджер кивнула и попыталась поднять Рона Уизли. Наколдовав носилки ее палочкой, я вручил ее девочке: – Донесите только! И в замке поговорим о вашем поведении… Живо! – дважды повторять не пришлось. Грейнджер ушла, удерживая магией носилки с Роном. Я же отправился в лес…

– Экспекто Патронум! – звук голоса Кэт, на него я и сориентировался. К озеру надо…

Голоса звучали неявно, но судя по ним, была перепалка. Гарри и Кэт, потом голос Поттера стих. Раздалось:

– Отвали от него, урод! Не смей подходить к моему брату! – Петтигрю? Я старался идти быстрее, но ветви мешали, лезли в глаза, били по лицу…

– Остановишь, деточка? – хихикнул Хвост.

– Постараюсь…

– Круци… – откуда у него палочка? Но это было неважно… Кэт!

– Финита Нокане! Редальго! – пытается защититься, обожгла его, умничка, но мне просто необходимо было идти быстрее…

– Петрификус Тоталус… – уже близко, еще немного, но увы…

– Не трогай его! Экспеллиармус!

– Ой, а у меня еще есть, – хихиканье из-за двух-трех деревьев. Я нацеливал палочку, главное было попасть не в Кэтрин. – Сектумсемпра! И Баильядос! – моим заклинанием в мою девушку? Ты труп, Петтигрю! Даже неважно, откуда ты его знаешь…

– Ступефай! – я приблизился к замершему магу, убедился, что связан он крепко. И бросился к Кэт, потерявшей сознание. Нет, цела. Сектумпсемпрой не попал… А вот что такое Баильядос – я не имел ни малейшего представления.

– Что это, Петтигрю? – снимая со рта Хвоста заклятье, я хотел его убить.

“Нет, это шанс Блэка”.

– Северус, какая радость! – он и правда вылитая крыса, даже противно…

– Что с ней?

– А… Я не знаю, вычитал в одной книге…

Дементоры… Они подлетали к лежавшему без сознания Блэку, все трое были без сознания. И Кэт, и Блэк, и Поттер.

– Экспекто Патро…

– …нум! – с того берега мчался олень, Патронус, все равно чей. Дементоры отлетели, моя лань почти не вышла из палочки. Почему? А потому что я же удерживаю веревки на Петтигрю, точно…

Создав носилки и положив на них мужчину и мальчика, я поднял Кэт на руки. И остановился… Ибо к нам с горящими глазами близился волк… Римус?

Он был далеко, но если услышит или учует – конец всем четверым, я не справлюсь один, еще и удерживая Петтигрю. Я отвлекся на минуту, и Петтигрю, на глазах став крысой, сбежал. Люпин прошел мимо. Я двинулся обратно в замок, к счастью, без опасностей, всего только что-то типа скорпикоры, легко было справиться… Однако за ногу она меня тяпнула.

А навстречу мне и моему грузу бежали учителя и Том Реддл… При взгляде на Кэтрин он изменился в лице. Сейчас, когда Луна ее осветила, я тоже ужаснулся. Потому что и руки, и шея, и лицо Кэт были покрыты иссиня-черными пятнами. Петтигрю проклял ее…

========== Это важнее всего (Томас Реддл), У дружбы бывает конец (Кэтрин), День Рождения Кэтрин (Снейп) ==========

POV Томас Реддл

Мне сообщили, что Кэт и Гарри в опасной ситуации, Дамблдор и МакГонагалл. Я примчался в школу, вместе с учителями двинулся куда-то к лесу. А оттуда вышел, хромая, мужчина в длинной изодранной черной мантии, по лицу стекала струйка крови, на щеке ожог… Он нес на руках Кэт, а рядом плыли носилки с Гарри и Сириусом Блэком.

Снейп остановился. Кэтрин осветила Луна…

– О Мерлин, что с ней? – взвизгнула профессор Стебль.

– Проклята… – хрипло ответил Северус, – ее проклял Петтигрю. Заберите их, а мне нужна мадам Помфри и профессор Дамблдор. И вы, Томас, если хотите, – уже в больничном крыле Северус осмотрел мою дочку при свете свечи. Помфри заставила его вымыть руки, но кровь он и не думал остановить. Свою кровь.

– Жить будет, точно. Но болеть может долго… Принесите из моей лаборатории зелье в синей бутыли на верхней полке. Живее! – кто-то ушел исполнять приказ, меня позвала Помфри в соседнюю комнату. К Гарри…

Когда я вышел, Снейп растирал синяки Кэтрин каким-то отваром, поил с ложечки чем-то, и все время говорил, что Гарри жив и все в порядке…

Так прошли три дня, Снейп не спал совсем, я едва ли час в сутки проводил в тревожной полудреме, постоянно открывая глаза и уверяясь, что она жива… Чем только не поил девочку за это время Северус. И, надо заметить, она поправлялась, даже обошлось без больницы Святого Мунго. Просыпаясь на миг, Кэт звала Гарри, сквозь бред – Гермиону. Отдать дар… Северус категорически не подпускал к Кэтти женщин…

На третий день я вернулся от Дамблдора – Блэка от тюрьмы спас Гарри с маховиком. Вместе с Гермионой. Блэк просто сбежал, Питера же так и не поймали… А мы теперь отмазывались от приставаний дементоров по этому поводу.

– Тише, родная, я все равно тебя не отдам так просто, я что угодно достану для тебя. Не отпущу… – я замер в двери. Северус прижал к губам руку Кэт, не видя меня. – Я люблю тебя, я не смогу без тебя… Прошу, помоги мне! Я не пущу к тебе Гермиону, никого, пока не поправишься. Кэтрин, ты умничка, ты герой, Солнышко… Но ведь я просил быть осторожнее, просил! Почему я опоздал? Солнышко. Я люблю тебя, слышишь? Ты нам нужна, мне, Гарри, папе… – мне стало стыдно. Я испортил ему жизнь, а он сейчас уговаривает мою дочь жить, борется за нее, не спит четвертые сутки… Совсем.

– Северус… – он резко обернулся, я прошел ближе. – Северус, простите меня за ту сцену зимой… Я был неправ.

– Сейчас не это важно, главное заставить ее жить, она снова звала Гермиону, но правда уже не отдать дар. Однако пока не стоит рисковать…

– Может, поспите?

– Нет, пока не очнется – нет… Зачем ты туда сунулась одна?

– Гарри… – слабо прозвучал голос дочери. Мы с Северусом повернулись одновременно. Кэт открыла глаза, смотрела вполне осмысленно. С души свалился камень при словах Северуса:

– Вот теперь ты точно будешь жить. Умничка! Ты победила проклятье.

– Или ты. Я помню, что ты меня поил чем-то горьким все время… Северус… – она сжала его руку. Я показался себе лишним тут сейчас и вышел. Она жива. И это важнее всего…

***

Кэтрин поправлялась гораздо быстрее, чем можно было ожидать. В первые сутки ей было еще плохо, но уже на вторые Кэт даже шутила. Вот тогда только Северус рискнул пустить к ней Гермиону Грейнджер. Девушки остались наедине, о чем-то долго говорили. И из крыла Гермиона вышла повеселевшей – до того девочка ходила чернее тучи. А теперь улыбалась, причем искренне. Позже Кэт сказала мне, что Гермионе нравился Гарри, и Кэтрин удавалось поддерживать девушку. Для племянника Грейнджер была просто подругой… Позднее первая влюбленность девочки прошла, но тогда ее еще тянуло к Гарри.

Вообще с того мая Гермиона и Кэтрин сильно сблизились. Позднее девушки, уже обе взрослые, стали настоящими подругами. Но тогда, в том возрасте, разница в три года была велика. Одна уже взрослая девушка, встречается с мужчиной, а вторая – еще подросток, еще только становится девушкой из девочки. Это была не дружба, но уже первые ее проблески. По крайней мере ни с кем, кроме Кэт, Гермиона не откровенничала.

Соревнование между факультетами закончилось в том году девятнадцатого мая. Победой Слизерина.

– Итак, – мы сидели за завтраком в Большом Зале, Северус тоже. Он впервые за все время с возвращения из Леса оставил Кэтрин на попечение мадам Помфри. Поспал пару часов и поднялся пообедать. Дамблдор же решил сразу закончить все процедуры учебного года, Снейп еще отказывался продолжать уроки, пока не поставит Кэт на ноги, а ему к тому же через две недели, даже меньше, уже надлежало принимать экзамены. Причем в том числе и Защиту от Темных Искусств, Римус уехал из замка еще семнадцатого мая, он не хотел подвергать учеников опасности. Ему хватило одного раза… Кэт его крестница и закрывала собой от него Гарри и его друзей. Римус, обратившись в человека и узнав об этом, сказал, что уходит из школы. – Прошу внимания. В связи с некоторыми событиями этого года соревнование мы закончим раньше. А именно – сегодня. На данный момент счет таков, – начал Дамблдор. – Со счетом четыреста семьдесят баллов лидирует факультет Слизерин, – это заявление вызвало за соответствующим столом бурные овации. – На втором месте Равенкло – четыреста десять баллов. На третьем Гриффиндор – четыреста баллов, – еще более бурные овации. – И, наконец, Пуффендуй – триста тридцать баллов. Но теперь, – повисла тишина. Ученики напряглись. – Немало смелости нужно, чтобы в тринадцать лет сразиться с дементором. Немало смелости нужно, чтобы поверить в невозможное. За храброе и достойное поведение я присуждаю Гарри Поттеру шестьдесят баллов! – первое место достанется Гриффиндору, если всех участников событий оценят так же. Увы… Кэтрин огорчится. – Гермиона Грейнджер получает пятьдесят баллов за самообладание и способность вовремя убедить других, что они ошибаются, за то, что мисс Грейнджер не только верит, но и делает невозможное… Рон Уизли – пятьдесят баллов за умение отказываться от дорогого сердцу. Итак… Общее число баллов – пятьсот шестьдесят у Гриффиндора… – гриффиндорцы встали с мест, сияя. Дамблдор улыбнулся… МакГонагалл, аплодируя, недоуменно смотрела на него, – но не торопитесь радоваться. Умение в тринадцать лет сразиться с дементором достойно похвалы. Но многие ли из вас готовы закрыть собой другого от серьезного проклятья взрослого, темного мага? Многие ли смогут найти в себе силы защищать жизни троих человек от смертельной опасности до последнего вздоха? Многие ли смогут поверить человеку, от которого отвернулись почти все? – воцарилась гнетущая тишина, ученики посерьезнели и притихли. – Наконец, многие ли из вас любят кого-то до такого самоотвержения, что забывают о себе, имея целью его покой и счастье? Многие ли из вас умеют любить до самой последней черты? Не обязательно девушку или парня, можно и брата. Подводим итог, – гриффиндорские флаги затрепыхались. Я уже знал, о ком речь… «Баильядос» Петтигрю был предназначен Гарри, это рассказ самой Кэт. Она сказала, кстати, что дар отдать хотела не чтобы умереть, а потому, что действие он лишь усиливал. Действие проклятья… Баильядос должен был ее медленно убить – сжечь изнутри. Но Северус все сделал, чтобы спасти ее…

Она спасала Гарри, Сириуса и себя от дементоров, мужчин от Петтигрю еще. Речь сейчас шла о Кэт явно.

– Я присуждаю девяносто пять баллов мисс Кэтрин Реддл, Слизерин. За умение в сложной ситуации не терять головы и бороться… И за умение до самоотверженности и самопожертвования любить своих близких. Да, нужно быть осторожнее. Но я искренне уважаю смелость этой девушки, чья мама гордилась бы ей сейчас! Итого с перевесом в пять баллов победил Слизерин! Сменим декорации!

Когда через час Кэт это сообщили, она слабо поднялась от подушки, улыбнулась и легла обратно.

– Здорово! – слабая улыбка давало надежды больше, чем весь смех мира… Мое единственное сокровище, моя единственная дочь.

Вечером этого дня мы с Северусом трансгрессировали к нам, уложив Кэт. И сидели на кухне с чаем и шоколадными магловскими конфетами. Не знаю, зачем я тогда его пригласил, но внезапно меня прорвало. Я рассказал о своем детстве, о ранней смерти мамы, работавшей на трех работах ради прокормления меня. К счастью или к горю, я был на последнем курсе, когда ее не стало. Меня уже не ждал приют, мне было семнадцать, но эту потерю оказалось почти невыносимо пережить, отца же я никогда не видел…

– Она была сквибом, так радовалась, когда мне пришло из школы письмо… Больше чем я, – рассказывал я. В черных глазах мелькнула грусть одному ему ведомых мыслей, – когда мама умерла, я решил, что стану Министром Магии, никак не меньше. И сделаю такой закон, что женщина-маг с ребенком будет получать помощь Министерства, даже если она сквиб… Вот теперь я замминистра, выше вряд ли прыгну. Да и не хочу, я теперь и так могу помогать тем, кому могу помочь. Розалина всегда шутила, что я настоящий министр, а на этом посту так, поддельные, я конспирируюсь…

– Ваша жена была мудрой женщиной, Томас… Может быть, она была и права в чем-то… – улыбнулся Северус, уголками губ, но улыбнулся.

– О да, о да… Розалина была замечательной, я не знаю, как смог пережить ее смерть… Наверное, меня спасла Кэт, она похожа на Роззи, я занимался ее воспитанием и Роз словно была рядом, а вот уже почти восемь лет как осталась там… Она умерла так, как хотела бы. Защищая ребенка, ради жизни других… Розалина была истинно «Несущей жизнь», так переводится «Валькирия» с какого-то древнего языка, вроде бы.

– Вы любили ее? – я кивнул, посмотрев в черные глаза. Он, думалось мне, понимает меня, мы оба любим валькирий, но в отличии от меня он мог быть рядом с ней…

– Да, она была для меня всем – смыслом жизни, лучиком света. Кэт стала ее продолжением, смыслом жизни без Роззи… А я ведь никогда не наказывал дочь до этого февраля. Кричал, да, но не трогал. Сам себя после этого презираю…

– Вас можно понять, учитывая мой возраст и мое прошлое… Вы же заботитесь о дочери.

– Мне на момент встречи с Роззи был тридцать один год, так что это не оправдание. А прошлое… У кого его нет? Только у святых… Все мы что-то плохое сделали или недоделали в жизни… Уверен, что все.

– Интересное суждение. Я поспорил бы, но подумаю над примерами…

– А вы, Северус? Я очень мало о вас знаю… А мы теперь вроде не чужие…

– Мой отец, как и ваш, был магглом. Я его видел все детство, только лучше бы не видеть, – Северус рассказывал медленно, выбирая фразы, наверняка что-то пропуская. Я начинал понимать его и сочувствовать. Отец избивал мать, трудное и одинокое детство, Лили Эванс с ее предательством их дружбы, – я не хотел тогда обзывать ее. Но вот вышло так…

– Она могла бы простить… – он отрицательно мотнул головой, рассказ шел дальше – смерть Поттеров, потом приезд Гарри в школу, а до него Кэтрин… Он что-то скрывал от меня, но настаивать, понимал я, не надо, каждый имеет право на секрет… Потом рассказ о последних двух годах, когда Гарри умудрился вляпаться в историю с Квиреллом и Философским Камнем. Тогда Кэт участие принимала пассивное – давала советы. В прошлом году случилась передышка, не считая Локхарта и чего-то там с ним связанного, что он память себе отшиб.

Рассказ о последнем году был посвящен Кэтти, он действительно любил ее, видно было по всему… Наши отношения потеплели. Не дружба… Но хорошие…

От третьего лица

Двое мужчин лишь в четыре утра покинули кухню дома номер пять в городке Литтл-Хэйминг, по улице Тисс… Они сели за стол не врагами, просто нейтральными людьми. Но покинули дом…

Нет, это не была дружба. Один был на двадцать лет старше другого… Один заместитель министра, другой простой преподаватель. Один до мозга костей предан добру, второй был Пожирателем смерти. Но оба выпускники Слизерина, полукровки, не имели друзей в детстве, обоим доставалось от сокурсников и они придумывали свои заклинания в отместку… Их объединяла и общая забота о Кэтрин.

С той ночи их отношения изменились. Они улыбались друг другу при встрече и пожимали руки, позже переписывались. Им всегда находилось о чем поговорить… Их споры много лет спустя слушали с восторгом. Нет, они не были друзьями в полном смысле… Но они не были просто нейтральны. Это была не дружба, но что-то очень похожее на нее…

POV Кэтрин

Я провела в больничном крыле ровно месяц. Мадам Помфри выписала меня пятнадцатого июня, вечером. Я сдала экзамены в письменном виде, профессора, которые хотели увидеть мою практику, приходили сами. А МакГонагалл вообще поставила оценку автоматически. И на момент выписки у меня не было долгов, результаты всех экзаменов – «Превосходно».

Зачем я бросилась в Лес за Гарри, не став ждать Северуса? Просто я нужна была Гарри там и тогда, я должна была помочь брату… Я не думала о том, что могу пострадать. Как говорил Дамблдор, любовь – величайшее чудо на Земле. И это чудо вело меня и тогда в Лесу, и в дальнейшем. Любила ли я кого-нибудь сильнее, чем Гарри? Став старше, я задала себе этот вопрос. Сильнее – нет. Но наравне – да… Спустя годы после войны я с уверенностью могу сказать, что в моей жизни сыграли роль трое мужчин. Папа, Гарри и Северус… И каждого из них я по-своему любила всю жизнь… Люблю по сей день…

Северус выхаживал меня лично, сидел у меня в ногах, рассказывал о событиях в школе, лечил, поддерживал. Рядом был папа, они стали относиться друг к другу лучше. Иногда даже говорили между собой довольно тепло. Как-то раз я притворилась, что сплю, папа и Северус сидели на одной из пустых кроватей и рассуждали о моей учебе после школы.

Северус предлагал Денбридж, они спорили из-за факультета. Однако без злости, просто мирный спор двух, нет, не друзей… приятелей.

Петтигрю сбежал, но все было не напрасно… Бродяга на свободе, пусть в бегах, но это не Азкабан… Увидев Петтигрю и услышав почти вырванное признание того, Гарри поверил Сириусу. На краткий миг крестный и крестник воссоединились. Клювик тоже жив и свободен. В Лесу Гарри пытался разбудить Сириуса, над нами снижались дементоры, я отогнала их, пыталась заставить Гарри идти за помощью…

Но вместо этого попались мы Петтигрю. Чем он попал в Гарри, не знаю, но тот потерял сознание сразу. А Петтигрю наставил на него палочку Римуса и прошептал: «Авада…»

Итак, пятнадцатого июня я была выписана. Мне было уже гораздо лучше, только слегка тошнило по утрам после завтрака. Но была проблема – с лица и руки – правой тыльной стороны кисти – не сходили кроваво-бордовые шрамы… Это напоминало язвы, кровавые, не заживающие, они сильно выделялись на лице. Вся правая сторона лица была покрыта такими метками. Левую Северус очистил за две недели примочек, бинтов и отваров, а правая упрямо не заживала…

Поспала я еще в больнице, а на завтрак пошла в Большой Зал. Все, кто там был, ели и болтали. Я ужасно соскучилась по всем… Улыбалась – мне было весело, я старательно зачесала волосы на правую сторону, закрывая шрамы хоть немного. Но когда я собралась сесть на мое привычное место…

– Реддл, сядь куда-нибудь в другое место… – протянула Амели Кант, моя одногруппница. Большая модница.

– Да, правда, а то заразишь еще какой-нибудь заразой… – хмыкнул кто-то из парней. Я стиснула зубы, стало обидно, веселость сняло как рукой.

– Что, красотка ты наша, притащилась? Ты заразить хочешь? Спасибо, но я такой уродиной становиться не собираюсь! – Лаванда, лучшая подруга Амели. Я огляделась, ища поддержки.

Северус о чем-то очень оживлено говорит с Вектор, не видит стол, у которого меня мучают. Папы нет… Гарри сидит ко мне спиной, Рон тоже на стол не смотрит на слизеринский… Профессор Дамблдор увлеченно читает. А Мэри, моя лучшая подруга с семи лет – мы соседи почти и часто играли вместе в детстве, она жила за три дома от нас – сидит, уткнувшись в тарелку, и молчит…

– Реддл, ты оглохла? Мы объявили тебе бойкот, ты не сядешь с нами рядом. Решение единогласно? – Амелия оглядела кивавших студенток и студентов… восемь из девяти (не считаюсь же я…) – Мэри, так ты поддерживаешь ее? Тогда за зону отчуждения… Для обеих. Поддерживаешь бойкот Реддл?

– Да… – это «да» стало гранью. Я встала и направилась к выходу. Я старалась для брата, а на вас всех мне плевать. Даже плакать не хотелось, просто чувство омерзения.

– Кэтрин, сядь, – меня потянули обратно. Драко Малфой подвинулся, я села. Впервые я ела с третьим курсом, не отогнавшим меня за зону «карантина»…

После завтрака ко мне подошли Кристиан и Мэри Смарт – мои лучшие друзья. Они лишь подтверждали бойкот, не более того. Мэри обычно пожимала мне руку при встрече, а теперь отдернула как от огня. Но это же не заразно и не навечно!

– Ты предала свой факультет, Реддл! Тогда тащись к братику-гриффиндорцу! Ты грязная предательница, за какого-то гриффин…

– Это мой брат, идиотка!

– Это ты идиотка, Реддл, ты же слизеринка! Нам не о чем говорить. – Мэри ушла. Кристиан усмехнулся. Он, кстати, гриффиндорец…

– Съела, красотка? – издевательский шепот мне на ухо. – Отвали от моей сестры, Кэтрин, ей не нужна юная гулящая подруга, плюс предательница…

Северус, узнав об этой сцене, орал на весь факультет. Меня после беседы с ним боялись. Еще утром издеваясь, Амели первая уступила за едой место и всячески вилась вокруг меня. Уже в день отъезда Мэри подошла ко мне, шрамы мои чуть потускнели, но выделялись еще ярко. Двадцать пятое июня, домой, отдых!

– Кэт, это… ты домой?

– Да…

– Ты прости, меня Крис заставляет это все делать. Прости…

– Я не злюсь. У тебя все?

– Да… Стой, нет… – я оглянулась на отчаянный крик, – мы же подруги, правда?

– Нет, Мэри, мы больше не подруги. Извини, мне пора, я не еду на поезде, я же прокаженная! – я ушла от нее. Это было первое крушение дружбы, были они и потом, но только от этого было так больно.

А я отправилась к Севу, в его семейный дом – меня еще лечили. Папа дал мне побыть у любимого четырнадцать дней, прямо до моего дня рождения! И все же я свернулась клубочком на кровати в гостевой спальне и плакала. Я потеряла единственную подругу, я на всю жизнь могла остаться с шрамами по лицу, они не сходили…

– Тише, я знаю, тяжело терять друзей, но отпусти ее, она сама решит для себя свой путь. Тише… – я уткнулась в плечо Северуса, гладившего меня по спине, впервые в жизни я плакала, чтобы облегчить боль. И это помогло… На следующий день я обошла дом. Мне тут не нравилось – мрачно и темно. Но вот библиотека уютная, теплая, моя спальня тоже… И главное – тут Северус.

– Скажи, меня сильно изуродовало? – прижалась я к нему вечером второго дня.

– Нет. Я даже не замечаю, ты у меня красавица.

– Правда? – я верила, просто хотелось наивно верить хотя бы ему.

– Правда, – нежно поцеловал он меня, штора закрыла окно. – Все пройдет… – нежно целуя каждый мой шрамчик, шептал Северус. И я верила ему, просто верила.

POV Снейп

Солнечный луч пробился сквозь шторку, заблестел на глазах… Пришлось открыть их, уже простившись со сном…

Я уже не знал что делать, Кэтрин часто плакала тайком, глядя в зеркало. Красавица прежде, она стала предметом насмешек других девушек. Но мне было решительно все равно, как она выглядит, она нравилась мне не только красотой… Она была добра, мила, умна. Всегда веселая, всегда помогает тем, кому нужна помощь, смелая. И плевать на шрамы, главное – она со мной. Меня ждала работа, я пытался усовершенствовать ее лекарство, чтобы вылечить лицо… Но для работы надо было хотя бы встать…

Через пару часов услышал шаги. Кэтрин в пижамке стояла в двери, любовалась моим движениями. И улыбалась:

– Ты все же настоящий мастер зелий… Умничка… – она прошла внутрь, накрыла мои руки своими ладошками и улыбнулась вновь: – но может отдохнешь? Ты со мной совсем про себя забыл!

– Отдохну потом, пойдем делать примочки или сначала кушать?

– Я приготовлю завтрак, а ты готовь отвар, жду через полчаса на кухне! – она убежала, я снова занялся бумагами и ингредиентами – немного систематизировав, определил очередность пунктов, и поднялся наверх, на первый этаж – лаборатория в подвале. Кэт накрывала на стол – тосты с джемом, какао, фрукты… Откуда что взяла?

– Садись кушать, все готово, руки вымыл?

– Да… ммм, как аппетитно выглядит! – поджаренные хлебцы… Давно уже их не ел! Я сел за стол, Кэтрин присела рядом и взяла чашку с какао.

– Ты почему не ешь сама? – я встревожился. Ее выздоровление идет еще, мало ли что, вдруг ей плохо…

– Я уже поела, кушай, – сделав глоток, она улыбнулась. Я попробовал тосты, оказавшиеся очень и очень вкусными… Поев, прижал к себе мою кормилицу, в глазах которой блестели огоньки.

– Спасибо, Солнышко! Очень вкусно…

– Я только тосты сделала, остальное папа прислал. У нас, кстати, нет ужина, ты в курсе? Я приготовлю к вечеру, хорошо?

– Ты в гостях и…

– Я в гостях, да, но это еще ни о чем не говорит. Я планирую сюда еще вернуться… Вы же не против, мистер Снейп?

– Нет, мисс Реддл. Но как вы вернетесь сюда? – отрицательное мотание головой. Озорная улыбка, взгляд карих глаз совсем близко и шепот:

– Как жена…

– Я хочу только одного, Кэт, быть с тобой… И я обещаю, что когда все кончится, я женюсь на вас, мисс Реддл, – она кивнула, спрятав лицо у меня на груди. Малышка, любимая и родная малышка…

– Верю… Идем, пора делать процедуры…

Эти две недели с ней стали подлинным счастьем. Кэт явно вживалась в роль хозяйки, я же лечил ее, помогал по дому, а вечерами Кэт укладывалась у камина в библиотеке – на теплый ковер – и читала, а я искал рецепт. И все же быть рядом, просто рядом с ней, две недели… Мне хотелось, чтобы они никогда не заканчивались, но это было невозможно. За день до ее дня рождения – одиннадцатого июля – я отвел ее домой, с личика уже сошли почти все шрамы. Я нашел нужную рецептуру, за три дня шрамы стали царапинами и уже заживали и они.

– Северус, у тебя еще отпуск? – глядя в окно на обнимавшуюся с братом Кэт, поинтересовался Том. С улицы долетал смех Гарри и Кэтрин, голос Гермионы Грейнджер, уханье совы Гарри… Кэт повеселела. Ее сильно задело отношение к ней факультета, но Гарри и его внимание к сестре компенсировали такое отношение ее бывших подруг.

– Да, я отдыхаю до семнадцатого августа… Если хочу. Профессор Дамблдор решил, что я заслужил отпуск.

– Может, останешься у нас на каникулы? Думаю, Кэтти будет рада.

– А Гарри? Блэк? – он жил у них, просто сейчас куда-то трансгрессировал. Из-за праздника. Он прятался в тот период времени от всех… у заместителя министра магии в доме.

– Гарри, думаю, смирится и переживет. А Сириус… Постарайся поменьше с ним встречаться. Просто Кэт лучше, когда ты рядом. А за две недели она, наверно, привыкла, что ты все время рядом.

– Хорошо. Я останусь, но завтра. До свидания, мистер Реддл! – я отправился домой. Утром вернулся в особняк Реддлов. Мы с Томом вместе подарили ей набор дорогой волшебной косметики, декоративной, лечебной… И платье для Святочного Бала. Мы-то знали о Турнире Трех Волшебников…

Гарри ко мне привык довольно быстро. Он просто старался меня игнорировать, зато от Кэтрин не отходил – он понимал, что сестра спасла его жизнь.

Блэк фыркал, но терпел. Люпин почти рад был меня видеть. Он тоже гостил в огромном доме Томаса Марволо Реддла, где места наверно хватило бы всему Ордену Феникса. Блэк трансгрессировал лишь раз – одиннадцатого июля. Отсутствовал он в сам день рождения. И это потому, что к Кэт на праздник пришли всей семьей лорды и леди Малфои. Гарри стиснул зубы, поел и сразу ушел к себе. Драко же остался. И о чем-то разговаривал с Грейнджер, потом с Джинни Уизли. Те тоже молча и озлобленно ушли.

Малфои остались и после ухода семьи Уизли, и после ухода Хагрида и Римуса… В конце концов они остались последними кроме меня гостями… Кэт через силу улыбалась Люциусу, а в глазах написано было желание его выгнать.

– Мне кажется, что уже поздно, – наконец не выдержал я почти в полночь.

– Да, правда, Кэтрин устала, наверно… – Люциус хищно оглядел хозяев дома и ушел в камин. Том закрыл камин и вздохнул:

– Работа, чтоб ей… Позовите на праздник Малфоя. Испортил дочери День Рождения… Кэт, зайка, считай, это была репетиция, отметим пятнадцатого, с фейерверком и с размахом. Прощаешь?

– Ну учитывая, что я уже с полчаса как совершеннолетняя – дай подумать…

– А если мы поедем на… – шепот на ухо дочери. Та просияла.

– Да! Но мы едем все, и еще дядя Артур и его сыновья. Это же Кубок Мира! Это… это… это сам Крам!

– Железный аргумент. Значит, завтра решим, кто посетить хочет Кубок Мира по квиддичу, и я достаю билеты. Это же… это… целый Крам! – Реддл-отец передразнил дочь и через миг оба весело смеялись…

– Пап, а может пятнадцатого пригласим Тонкс? Познакомим с остальными, с Ремом, с Гермионой, давай?

– Давай… А сейчас – иди спать, – мы разошлись по спальням и вскоре почти весь дом – кроме Хэдвиг – спал.

========== Праздник номер два (Кэтрин), Черная Метка (Снейп), Новый преподаватель Защиты (Кэтрин) ==========

Кэтрин

Пятнадцатого июля решено было отметить мой день рождения повторно – папа чувствовал свою вину за визит Малфоев. На этот раз список гостей составлялся с моих слов. Там значились Молли, Артур Уизли и их дети, хотя я не горела мечтой увидеть Перси. Билл и Чарли, правда, не смогли приехать.

Их я должна была увидеть на Кубке Мира – папа достал билеты всем желающим… Кроме Уизли, я пригласила Римуса, уехавшего было на поиски новой работы – куда же без нашего любимого Люпина? Гермиону, которая собиралась было уехать. И Нимфадору Тонкс, и, разумеется, Сириуса Блэка – Бродяга вообще жил у нас. Северус тоже остался… Никаких гостей, приглашенных отцом.

С утра я помогала тете Молли на кухне, с нами крутилась, но скорее мешала, Гермиона. Мы использовали магию, а ей было еще нельзя. Обед, ужин… Вечер обещал быть длинным и веселым. Настроение у меня было приподнятым еще с утра. Уизли сокрушались, что пришли с пустыми руками. Они подарили свой подарок еще на прошлом ужине.