Текст книги "Поцелуй Валькирии. Школьные годы Кэтрин Реддл (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Из него, по описанию Влада, такой же мракоборец, как из меня балерина. Это еще даже возможнее, – усмехнулся Рисмен. – Так что наш первый вывод таков: реагирует твой шрам на темную магию, причем чем она сильнее, тем больше крови…

– А еще тебя прокляли и ты не смогла совсем отказаться от проклятья. То есть оно оставило в тебе свой след, – добавил Видкрафт. Последовала серия экспериментов с моей рукой, уже в присутствии Северуса, и вдруг из камина вывалилась женщина лет двадцати шести… Черные волосы и темно-серые глаза, красивая, стройная. Но стоило ей открыть рот…

– Простите, магистр, аврал на работе. Я много пропустила? – нет, голос был красивый, но вот звучал презрительно и высокомерно…

– Вы пропустили все!

– Ой, я и так спрошу ее лекаря, чем он ее лечил, да и все. И научу как правильно все варить.

– Как правильно я и сам умею, я эту рецептуру сам и открыл, – подал голос Северус… Бутти одарила его взглядом, каким смотрят на насекомое, и усмехнулась.

– Вы пошутили, магистр? Какой он Зельевар? Я всю жизнь в котлах, пробирках. Он, поди, даже не знает, что такое Оборотное зелье…

– Знаю, и не хуже вашего. А вот вы знаете третий ингредиент зелья от ее шрамов?

– Эм…

– Нет! Так что это еще вопрос, кто из нас умнее, – Северус усмехнулся. А я подумала, что уж вот с ней я точно не буду в хороших отношениях.

Они отбыли делать выводы из проведенных со мной опытов с разными заклятиями, но их уже полученный вывод заставил меня задуматься. И я почувствовала, интуитивно, что тот, кто заставляет мой шрам кровоточить, и пособник Темной Леди – одно и то же лицо.

«Не Аластор Грюм, тогда кто? На его уроках мы с Гриффиндором. Может, какой-то ученик? Или же в школе есть кто-то, кого мы не знаем, или путаем с кем-то другим, но тогда вопрос опять же: кто?».

Снейп. «Ты ошибаешься…»

Наступала зима, становилось все холоднее, воздух был промозглым и темнело все раньше. В подземельях было ужасно холодно, в коридоре пар шел изо рта. Но жарко натопленные спальня и лаборатория не давали замерзнуть. И вот в один из таких холодных предзимних дней состоялось первое испытание Турнира. До того Кэт расспрашивала меня о способах борьбы с драконами. Оказалось, что это первое испытание. Гарри показал Хагрид, и не только Гарри, но и мадам Максим, Каркаров мог следить, так что о драконах, я не сомневался, знали все участники турнира… Я предложил ослепить, усыпить или сделать что-то в этом роде – стандартный набор решений, в общем-то.

Делакур, Крам и Диггори прошли испытания с хорошими результатами. Они отбирали у драконов золотые яйца. Получили ожоги или мелкие травмы все. И вот настала очередь Гарри. Кэт вцепилась мне в руку, услышав его имя. До испытания она ходила к Чемпионам в палатку, наставляя брата и желая удачи. Мне казалось, она волнуется даже больше его самого…

– Венгерская Хвосторога, ужас какой, – простонала Кэтрин, узнав о том, какой дракон достался Гарри.

– Акцио, Молния! – раздался молодой голос, когда к испытанию приступил Гарри. Раздразнив самку, он взлетел… А Кэтти тихо застонала, закрыв глаза.

Поттер скрылся из виду, Хвосторога улетела за ним…

– Где он, ну где он? – шептала Кэт, я приобнял ее за плечи, понимая ее страх – мне самому стало не по себе. Казалось, прошла вечность, и когда Гарри появился на фоне башен, с души свалился огромный камень. Гарри, недаром ловец, ухватил-таки яйцо и весь этот ужас закончился… – Гарри, солнце, умница! – Кэтрин слетела к нему еще быстрее, чем мадам Помфри. Обнимала и, не думая, как это выглядит, расцеловала в обе щеки, некоторые ученики помладше хихикнули, постарше язвительно улыбались. – Гарри, ты молодчина! Здорово придумал с метлой!

Я находился неподалеку, делясь впечатлениями с другими преподавателями, и все слышал…

– Это не совсем я придумал, мне Грюм посоветовал, ну, я догадался, что именно он мне говорил. Так что ничего он не злой! Это нормально хоть выглядело?

– Нормально, нормально. Стой, мадам Помфри идет, тебя осмотрит. Бедный мой, обжегся! Ну и испытание! – к ним подошла Поппи и разговор стал мне не слышен…

Вечером Гарри праздновал победу с факультетом, с ним заговорили гриффиндорцы. А Кэт праздновала ее же со мной – в гостиную другого факультета ее никто не пустит… В конце декабря намечался Святочный Бал, для курсов начиная с четвертого… Кэтрин безумно хотелось туда пойти, но ее приглашали ребята, а она отказывала. Потому что тот, с кем она хотела бы там быть – я – не мог пойти с ней. Я все еще оставался ее учителем. И Кэт заявила, что пойдет одна.

– Вечером какие планы? – субботним утром, встретив в коридоре, спросил я, украдкой приобнимая ее. Потому как когда мы выйдем из подземелий, обнять друг друга будет уже нельзя.

– Погуляю с Гарри и Гермионой с Роном, сделаю уроки и напишу папе…

– Завтра свободна? – поцеловав ее в носик, я улыбнулся, догадываясь, что услышу.

– Для всех, кроме тебя, я занята, а для тебя я свободна!

– Кэт, я хочу пригласить тебя в кафе, но только в магловское, в Лондоне. Потому как в Хогсмиде и на Косой Аллее сама понимаешь…

– Ммм, заманчиво! Люблю, когда ты на меня так смотришь, так нежно и жадно.

– Жадно? Правильно, я хочу, чтобы ты была моей и лишь моей…

– Я и так лишь твоя. И ты лишь мой! Все, пора! – потянулся самый обычный день, я вел уроки, Кэт училась. А когда она ушла гулять с Гарри, я зашел в лабораторию отнести часть контрольных в класс и проверить кое-какие из них. А когда вышел с бумагами в общий кабинет, где и учатся студенты, застал у себя гостью. Профессора Бутти… Женщина была в черной закрытой мантии. Вызывающе-дерзкий макияж, самоуверенные манеры – неприятное сочетание.

– Профессор Снейп, извините за такое вторжение, но не могли бы вы открыть мне рецепт зелья, которым лечите Кэтрин? Я ставлю бесконечные опыты, нет итога, но я уверена, что там все просто, правда?

– Надо стучать, когда заходите, это первое. И я не дам вам рецепт, это второе. Все?

– Я могу заплатить! Денег, – я отрицательно помотал головой, – много… Я могу помочь вам, у меня большие связи!

– Нет и нет. Вы мне хамите при свидетелях, высмеиваете мои способности как зельевара и хотите рецепт? Нет!

– Но именно тем, что возражали и не молчали, вы и привлекли меня. Мне очень нравятся уверенные в себе мужчины, умные. Я ведь и сама не дура…

– Хватит подмазываться и дайте мне работать. Я сказал – нет!

– Просто скажите мне третий ингредиент, мне стыдно его не знать. И все. Я щедро заплачу, – в процессе речи она подходила все ближе и, замолчав, внезапно обняла, прижимаясь и зашептала на ухо: – просто скажи мне ингредиент, – с этими словами женщина расстегивала мантию, под которой оказалось короткое платье…

– Вы с ума сошли, мисс Бутти? – отпихнув ее, я достал из кармана палочку.

– Просто ты мне понравился, а зелье только повод, а ингредиент просто потому, что мне интересно… Северус! – «а кто ж ей имя мое сказал, а, Альбус?» – я понимаю, не здесь, но тут же есть твой кабинет, я обещаю, что этот вечер ты запомнишь надолго…

– Да не нравишься ты мне! Я вообще к женщинам равнодушен! – рявкнул я. Больная дамочка!

– А может попробуем? – она вновь всем телом прильнула ко мне, впиваясь в мои губы поцелуем, я взял ее за плечи, отталкивая. И твердо решив применить к ней магию. Но не успел.

– Так значит вот как мы работаем. А меня завтра в кафе в магловский Лондон, тайком. Козел! А ты, стерва, еще пожалеешь! – Кэт в ярости швырнула в Бутти банкой с заспиртованными жуками-скарабеями. Та увернулась, начала застегиваться.

– Кэт, солнышко, стой! – догоняя девушку, я проклинал Бутти. – Милая, все не так, ты ошибаешься!

– Ты с ней целовался и намеревался обнять. С этой стервой. Как ты мог так вообще?! Видеть тебя не хочу!

– Кэт, я ее не целовал, я ее отталкивал и…

– Я все сказала, я не хочу тебя видеть. Я видела ваш поцелуй, – Кэт развернулась и ушла. Я вернулся к Бутти. Та ждала. Пыл страсти у нее прошел…

– Вон отсюда! И чтобы никогда больше я тебя не видел тут, дрянь! Ты даже подумать не можешь, что для меня значит эта девушка. Так что по-хорошему, брысь отсюда!

– Но я, но правда… я же…

– Брысь!

– Северус…

– Я неясно сказал?! Вон отсюда! – она ушла, я прислонился спиной к стене… Благодаря внезапному визиту ведьмы из Денбриджа я почти потерял дорогого человека в очередной раз.

Кэт не разговаривала со мной до Святочного Бала, куда пришла с Димитром Матеем и веселилась с ним. Но, выйдя в холл, подальше от шума, я увидел Кэтрин, сидевшую на подоконнике и рыдавшую, закрыв руками лицо. Сердце сжималось…

– Кэт, милая, послушай, – она отпрянула, отворачиваясь, – я правда не хотел тогда ее целовать, это она.

– Ты целовался с другой, я видела то, что видела…

– Я люблю только тебя, я никогда тебе не изменю, клянусь! Прости, я понимаю, тебе больно. Я просто не ожидал от нее этого. Хочешь, я покажу как все было? Попросим у Дамблдора Омут и я покажу. Хочешь?

– Нет, оставь меня, я должна была этого ждать. Счастье не бывает вечным, – она собралась в дормиторию.

– Кэт! – девушка оглянулась. И остановилась. Белоснежная сова отдала ей письмо и улетела в открытую дверь на улицу. Кто открыл дверь? Неважно… Кэтрин прочла записку, посмотрела на меня, а секунду спустя повисла у меня на шее…

– Что сие значит? – обнял я ее. – Ты мне веришь?

– Тебе нет, но мне написали, как все было, а ей я верю. Идем в Зал? – я шел рядом, обнимая ее, медленно-медленно. И мысленно благодарил ту, что прислала это письмо. А кто это, сомнений не было. Тезла-Экала.

Кэтрин. Примирение

– Кэт, милая, послушай, – я сидела на подоконнике в холле, не справившись со слезами. Хотелось быть гордой и сильной, но видеть его, хмурого, сидевшего за преподавательским столом, одинокого и печального, оказалось выше моих сил. Я извинилась перед Димитром, хотя тому было все равно, тут я или нет. Я договорилась с Владом, Влад не смог быть и прислал младшего брата, – я правда не хотел тогда ее целовать, это она… – я отвернулась от Северуса, сжимая в руках край подола платья…

– Ты целовался с другой, я видела то, что видела, – я смотрела на звезды. Возникало отчего-то странное, тоскливое чувство того, что я уже когда сидела вот так же, но не тут, и я была старше.

«Была старше?! Это как?!»

Я хотела остаться одна. Быть гордой не получилось. Слезы помимо моей воли текли по щекам.

Мне подала лапу красивая сова, я сняла письмо, отпустила птицу, прочла записку. Там подтверждалась правота его слов. Не в силах больше удерживать свои истинные чувства я обняла его за шею, прижалась. И хотелось простоять так вечно… Что на меня нашло?

– Что сие значит? – обнял меня Северус. – Ты мне веришь?

– Тебе нет, – я еще дулась, поэтому решила его помучить, – но мне написали, как все было, а ей я верю. Идем в Зал? – мы вернулись. Остаток вечера я провела с ним, мы разговаривали, я даже согласилась на танец с ним. И казалось, что мы и не ссорились. А еще было дежавю, словно это я уже переживала, но не здесь и старше…

– Ну, спокойной ночи? – Северус проводил до спальни, собрался уйти к себе. Я чувствовала натянутость и поняла, что если я сейчас не перестану дуться, это кончится новым скандалом.

– Северус, – он остановился, глядя на меня. – Северус, прости, я люблю тебя, – я прижалась к нему, – не отпускай меня… – внезапно вырвалось из моих уст. Северус удивленно смотрел на меня. Я не знала, что говорю и зачем…

– Ты куда-то собралась и не хочешь идти? – он попытался разрядить обстановку.

– Нет! – с неожиданным жаром ответила я. – Не отпускай никуда, куда бы я ни собралась. Я опоздаю и снова потеряю тебя… Я не затем все меняла!

– Меняла что? Меняла реальность? Ты меняла реальность? – он взял меня за руки, сжал их в своих.

– Я не помню, кажется, да… – меня захлестнули видения той, другой реальности, когда папа был Темным Лордом, когда я жила тайно от всех. Я училась в Америке, безответно любила, долгие годы, Северуса. На моих глазах умерли Дамблдор, Римус, Тонкс, Сириус… И я все это видела… И вот когда я поняла, что все закончено ужасно, я разбила маховик, а потом наступило то, что я все забыла, – я не помню, – я и впрямь все забывала вновь.

– В той реальности я был хуже. Я не знал тебя, – Северус провел рукой по моей щеке, – я люблю тебя и никогда не отпущу. И ты меня не потеряешь, обещаю! Но мне пора. Ложись спать…

– Нет, не уходи, я не хочу, останься! – я открыла дверь спальни. – Ты зайдешь?

Кровать с серо-зеленым покрывалом, цвета факультета, команды по квиддичу на стенах в виде постеров… Северус с легкой улыбкой огляделся. И обнял меня:

– Истинная слизеринка, Зайка. Ты точно моя студентка!

– Так шляпа то же сказала, помнишь, сразу. Как только наделась, так и заорала: Слизерин. А я потом смертельно боялась декана…

– Ты меня боялась?

– Да, я была маленькая и трусишка! – я улыбнулась. Он мой и никаким Бутти я его не отдам!

– А сейчас? – жаркий шепот на ушко. Я почувствовала, как предательски дрогнули пальцы рук, как стало тепло и по телу словно прошел ток.

– Сейчас я тебя не боюсь, ты меня боишься! Даже госпожой называешь!

– Да, моя госпожа, – он усмехнулся… – Моя госпожа не устала? – я помотала головой. Северус поцеловал меня в щеку, пожелал спокойной ночи. Сказал, что уходит. Когда за ним закрылась дверь, я в шоке осознавала, что произошло.

Я переоделась в джинсы и свитер, надела мантию и пошла к нему. Из двери кабинета Зельеварения вышел злобный Каркаров, бледный и его трясло. Из кабинета донесся странный стук, Каркаров, пролетевший мимо меня, не заметив, оперся рукой о стену и стиснул зубы… Ему плохо? В следующий миг директор Дурмстранга съежился у стены, сжав правой рукой левое запястье, и вскрикнул от боли.

А из кабинета донесся тот же стук еще раз. Я бросилась в класс… Северус вцепился рукой в край парты, за счет этого держался на ногах, в отличии от Каркарова, он всего лишь стиснул зубы, но не кричал.

– Северус, что случилось? – я обняла мужчину. Тот перевел на меня глаза и сфокусировал взгляд, уже спокойнее дыша.

– Кто-то видимо играл с Меткой, она никогда так не нажимала, уж слишком сильно. Но все нормально, терпимо…

– Ага, а Каркаров там чуть не плачет. Ты поэтому от меня ушел?

– Да, ее уже начинало жечь. Не обижаешься?

– Нет.

– Каркаров просто слабый. Так ты меня совсем простила?

– Да, совсем, так что там с Меткой?

– Она горела, больно. Я уверен, что нажимал пособник и довольно молодой, не знает, с какой силой жать. Но сама она, думаю, еще не вернулась… А Каркаров убеждал меня бежать. От тебя – никогда и ни за что!

– Верю и надеюсь, что кончится все хорошо и она подольше не вернется…

– Я тоже. – Я уснула в его руках, а утром на столе лежал букет хризантем, билеты в театр и духи, мои любимые. Его не было. Он появился через полчаса. Каникулы, завтра домой на полторы недели. Северус с нами. Я обняла Северуса, прижалась. И не хотела отпускать…

– Готова ссориться с тобой хоть каждый день, если будем так мириться! – прошептала я в его губы и мне тут же заткнули рот страстным поцелуем. Мы помирились, я поверила ему и после видений из иной реальности я вдруг поняла, что никому его не отдам. Он стал моим счастьем.

Метка? Пугала, конечно, но я знала, что когда вернется Беллатриса, мы быстро об этом узнаем. А пока у нас еще была возможность жить счастливо…

Снейп. Зелье по обмену снами…

Третий день нашего пребывания у Реддла в гостях запомнился яркими событиями. Точнее, ночь и утро следующего дня… Мы с Кэтрин посетили театр, она осталась в полном восторге. Кэт доверяла мне, верила, а в случае с Бутти… Не сомневаюсь, что я вел бы себя не лучше, застав ее целующейся с другим мужчиной! Так вот, мы провели вместе Рождество и домой с ней поехал и я. Кэт сжимала мою руку, прижималась ко мне и выглядела по-настоящему счастливой. Но третий день каникул…

Мы сидели в гостиной, всей компанией. Гарри играл с Сириусом в шахматы, Римус и Тонкс, бывшая у нас в гостях, о чем-то говорили. Гермиона, ставшая незаменимой частью моих визитов сюда – влюбилась в Гарри, что ли? – читала, сидя в кресле у камина и поглаживая своего рыжего и не самого красивого кота… Том же невозмутимейше смотрел среди всей этой идиллии телевизор, где шел какой-то концерт. Магловская техника заполонила дом еще больше – он приобрел телевизор и кофеварку и зачем-то хотел еще один холодильник.

А мы с Кэт, сидя в теплом уголке, якобы обсуждали эксперименты по зельям. А на самом деле нежничали – да, я не лишен человеческих слабостей.

– Рем, слушай, сделай чаю, ты его вкусно делаешь. Если можно, зеленого и погорячее! – голос Тома перекрыл шум, Римус ушел на кухню в компании Тонкс, а через минуту заглянул обратно в комнату.

– Том, а у нас целый чайник чая на плите стоит! Вот! – он показал пузатенький белый чайник. Том удивленно на него смотрел.

– Интересно, кто в чайнике заваривает чай? Не в таком же чайнике! – наконец выдал заместитель министра. – Но давайте попробуем, может, я заварил. Бывает уже, забываю…

– М, а пахнет вкусно! – открыв крышку, заметила Тонкс. И уронила крышку, которую тут же подхватил Римус, вносивший чайник и чашки в комнату. Когда чай был разлит, я почувствовал запах какого-то ингредиента…

– Римус, ты уверен, что это чай? – поинтересовался я. Тот кивнул.

– Ну да, зеленый, у нас такого целая пачка стоит. Стояла… Я только не помню, когда это сделал…

– Ой, так это же я! – жизнерадостно отозвался Поттер.

– Стой. Северус, а что тебя напугало? – поинтересовался Том. – Чем-то пахнет странно?

– Да, слишком зелено для чая и пахнет как-то странно, – я пытался распознать запах. Кэт же, сделав несколько вдохов, начала специально глубже дышать.

– Бергамот! Вот откуда примеси запахов. Ну что, пьем?

– Я бы для начала посмотрел, мне кажется, это зелье. Вы точно заваривали чай, Поттер? – я взял чашку в руку. Не чай…

– Да, – кивнул мальчик.

– Но это мало похоже на чай, – задумчиво пробормотал я, покручивая чашку и глядя на слишком уж зеленую жидкость.

– Ой, ладно, чай это. И пахнет он чаем, – Реддл-отец выпил глоток, его примеру последовали, казалось бы, все. Но я отставил чашку в сторону. Не похоже на чай, я всю жизнь варю зелья и это запах именно ингредиентов! Еще через полчаса Тонкс, поднимаясь, чтобы уйти домой, резко начала падать. Римус подхватил ее и рухнул обратно на диван уже с девушкой…

– Что-то я спать хочу очень, – часы пробили десять вечера. Ну всякое бывает.

– А ты у нас ночуй. Что-то я тоже устала, идем спать, – Кэт, до того игравшая в шахматы с Сириусом, поднялась. Задела доску и свалила фигуры, – пошли… – две девушки казались одурманенными. Но когда они ушли, а я посмотрел на Гарри… Взгляд расфокусирован, он явно то ли был одурманен, то ли проваливался в сон… И не только он.

– Спать, ух, отосплюсь, завтра все дела, отдыхать, – бормоча, наверх ушли все участники чаепития. Все же это был не чай, почему меня никто не слышал?

– Ничего не понимаю! – раздалось рядом со мной. Я вздрогнул.

– В чем дело, мисс Грейнджер?

– Какие-то они все странные ушли!

– А ты не пила этот чай? – может хоть кто-то здравомыслящий тут есть. Правда откуда взялось это зелье, я понятия не имел…

– Нет, я зеленый чай не пью.

– Отлично. Думаю, что этот их сон – только начало…

– Я тогда тоже пойду спать, – Гермиона так же меня покинула. А я остался с непонятной жидкостью в чашке.

– Что же это такое? – я пытался понять, постепенно в каждой ноте узнавая ингредиент. К утру пришел к выводу, что это Зелье обмена снами… А если так, будет весело утром. И я не ошибся. Когда я пил кофе, на кухню спустилась бледная зевающая Кэт.

– Мне снился такой ужас…

– И мне тоже! – показался в дверях Гарри. Тонкс покраснела как помидор, заходя к нам… Через минут пятнадцать стало ясно, что «ужас» снился всем. А по мне, так сны перепутались, вот и все дела. Слушать меня надо!

– Я постараюсь восстановить, где чей сон и заколдую вас соответственно… Итак, начнем с Гарри. Пошли в гостиную, – я воспользовался одолженным мне на день директором Омутом Памяти Дамблдора, смотря их сны. Самое яркое во сне Гарри, то есть, того, кем он был во сне, было то, что он ударил пощечину Малфою-старшему и убежал. А еще через миг он уже выходил замуж. Правда неясно за кого.

– Следующий! – сон, посетивший Сириуса, был таким – луг, к нему бегут две девочки и мальчик и он с ними играет, и ему хорошо, и его зовут дедушка и двое больших детей: «папа и дядя!». И это Гарри и Кэтти. Значит, это сон Тома… Томасу снился его первый полет на метле. Ясно, сон Гарри… А вот сны Римуса, Кэт, вот где был «ужас». Тонкс видела Мародеров, их шалости – сон Блэка. Но вот сны Кэтрин и Римуса…

***

Кэтти возмущалась, смотря сон вместе со мной вновь. Ей снилось, что она гуляет в осеннем парке с Тонкс, безлюдно и грустно. Они молчат. Вдруг он (а ей снилось, что она мужчина) останавливается. Тонкс тоже…

– Я не тот, кто тебе нужен. Ты молодая и красивая, а я старый, изгой, меня все сторонятся, – а может Тонкс снились сны Люпина, а это сны Сириуса?

– Но я же уже сказала, что мне это неважно…

– Ты правда решила, что я тебе подхожу, – шепчет незнакомый гость сна, – правда? – с надеждой…

– Да, – просто отвечает Нимфадора. И оказывается в кольце рук мужчины…

– Я боюсь повредить тебе, боюсь подставить, но ты мне нужна, Тонкс. Я тебя, – пора наверх! – я тебя люблю, – поцелуй и идиллия. Кажется, это… Люпин? Было бы не плохо сделать это явью, но я не Бог…

– Мне стыдно что я это видел и стыдно, что мой сон кто-то видел. – Римус покачал головой. – Это просто ужасно!

Началось все с признания. На берегу озера, в романтической обстановке, а потом торопливые свидания, потом свадьба и семья… Была там довольно откровенная сцена. Мечта девушки о первой ночи, а мне стало тепло. Я, как ни странно, рад был бы за него в такой ситуации… Люпину снилось, что он девушка. Обдумав все, я пришел к выводу, что это сон Тонкс, а то, что «досталось» Кэтрин – сон самого Люпина. Что предвещало интересные события в будущем.

***

Я заколдовал их забыть виденное. Кэтти думала, что Тонкс снилась бы Блэку. Вот их родство ей и не нравилось. Римус думал, что его сон снился бы Кэтрин. А сама она во сне Гарри вышла замуж, надо думать, за меня… Им было стыдно, всем шестерым, что не слушали меня и пили непонятно откуда взявшийся «чай». Хотя это и был чай с примесью зелья. Наверно проданного вместо чего-то или забытого кем-то и использованного Гарри… Им было стыдно, что они теперь видели кто-то чей-то сон, а я, зная все сны – чей и о чем – хотел, чтобы сны о будущем сбылись. Они давали надежду на счастливое будущее…

Комментарий к Первое Испытание (Кэтрин, Снейп)

(1) Ученые степени Денриджа по авторской задумке имеют свою классификацию.

Профессор – обычный преподаватель, не имеющий особой степени, так же, как любой из преподавателей Хогвартса.

Доктор – волшебник, добившийся определенных профессиональных успехов и научных достижений. Выше профессора.

Магистр – высшая ученая степень Денбриджа. Маг, обладающий высшим искусством в профессиональной сфере.

========== Перед вторым испытанием (МакГонагалл, Снейп) ==========

Минерва МакГонагалл. «Он хороший, правда!»

Начался второй семестр очередного учебного года. Иногда мне кажется, что за годы своего преподавания я уже выучила хронологию учебного года наизусть. Обязательно найдутся парочки, которые будут прятаться по углам, нежно обнимая друг друга. Обязательно где-то с середины сентября найдутся новые шалуны среди первокурсников, к ноябрю осмелеют, а зимой…

Зима интереснее всего. Холод загоняет студентов в здание, и тогда их отношения явнее для преподавателей – все происходит в стенах замка. Не скажу, что мы следим за студентами – никоим образом! Но, например, отношения Лили и Джеймса мы видели и они нас радовали. Это о Поттерах…

Влюбленные глаза, переглядки. Первая любовь всегда прекрасна и мне всегда нравится узнавать в двух молодых людях пару. Может, в конечном итоге они и не будут вместе всю жизнь, но эти дни останутся в их памяти как одни из самых счастливых. Семестр шел уже неделю, когда я встретила еще одну пару. Необычную для нашей школы…

– А если добавить настойку валерьяны, то это будет перебор! – я спустилась в лабораторию Северуса, попросить зелье для укрепления зрения, голос Кэтрин нисколько меня не удивил. Альбус рассказал, что девочка получила его разрешение на ассистирование Северусу. Она всегда увлекалась зельями, ничего странного в этом не было.

– А может мне все же виднее, а? Кто тут профессор? – необычайно мягко произнес Снейп… Я бы сказала, он говорил нежно. Приоткрывая дверь и открыв рот для того, чтобы позвать, я услышала ее:

– Ой, профессор он. Я вот окончу Денбридж и выясним, кто тут умнее. Буду министерским зельеваром!

– Нет, ты будешь сидеть дома и воспитывать детей. А я работать, – немного шокированная услышанным, я случайно открыла дверь совсем. На «ты» и, судя по всему, обсуждают свою будущую семью…

Северус нежно обнимал за талию прижавшуюся к нему Кэтрин, девушка улыбалась, обвив руками его шею. Она стояла к двери немножко боком, Северус почти спиной. Увидела меня Кэтти. Побледнела и что-то шепнула ему на ухо. Северус резко обернулся…

– Стучать надо, Минерва. Хотя теперь уже не имеет значения. Мне собирать вещи в Азкабан или просто будете требовать моей отставки? – столь привычным для него саркастичным тоном осведомился он. А секунды назад в его голосе звучала неподдельная нежность к девушке, что сейчас рядом с ним…

– Северус! – она потянула его рукав. Бледная, с большими напуганными глазами, прижалась в поиске защиты. Любовь это или что-то иное? Он обнял ее левой рукой, правой сжимая палочку.

– Если вы попробуете хоть что-то ей сделать, Минерва, я не побоюсь Азкабана. Это исключительно моя вина и моя воля…

– Не так быстро. Что тут вообще творится? Мисс Реддл, я поражена! Вы, столь умная девушка, серьезная. Вы понимаете, что творите? Такие вещи запрещены! – я не злилась, просто не понимала, как это возможно. Почему именно он? И почему она?

– А есть такие вещи, в которых нет правил! Например, любовь! Что я творю? Я люблю этого человека и… – неожиданно горячо заговорила она.

– Кэтрин, тише, это моя вина и наказание буду нести я, – Северус отпустил девочку. – Только вы сразу в Министерство… Директор и мистер Реддл все знают!

– Нет! Я не позволю тебе, я прекрасно знала, на что иду. Вы можете исключить меня, но не трогайте его – я инициатор отношений, я сама во всем виновата, – как же это благородно. Две любящих души защищают друг друга. Я и не думала доносить, но Альбус, конечно, молодец, все знал и не сказал мне…

– Кэтрин, доучись! А я найду работу.

– Северус, вам я советую быть сдержаннее. Я не стану доносить. Но с тобой, Кэтти, я поговорю отдельно. Ты же понимаешь, что правила морали тебе должен кто-то высказать, а раз твой декан по ряду причин не может, то это сделаю я…

– Говорите здесь, – тихо произнес Снейп, не выпуская ее руку.

– Солнышко, все будет хорошо, я вернусь и все расскажу. Не злись на профессора МакГонагалл, она права! Люблю тебя, – она вышла вместе со мной и до моего кабинета мы шли молча…

– Что ему будет, если вы расскажете Совету Попечителей? – спросила она уже на месте. Не о себе, о нем… О святое чувство Любовь!

– Уволят, лишат права преподавать и это лучший случай. А если он тебя принуждает к отношениям – Азкабан лет на десять и все выше упомянутое. Но не волнуйся, я не донесу. Просто скажи мне, почему? Тебе всего семнадцать, ты учишься, а он учитель! Он почти вдвое старше…

– Именно поэтому. Он учитель и он старше. Мне скучно с парнями моего возраста. Я повзрослела слишком рано. Вы будете читать мне мораль о чистоте отношений? Простите, но тогда вы сильно опоздали, – я этого и ожидала.

– Знаешь, – я вспомнила свою историю. Она закончилась плачевно. Я любила своего профессора в университете. А он любил другую и просто издевался над моим чувством… Я потом вышла замуж, овдовела и пришла в Хогвартс. Может, ей повезет больше? – Учитель и ученица, учительница и ученик – оба молодые чаще – это вечно бывает. Но не всегда кончается хорошо.

– Самое страшное, что может быть – возвращение Лестрейндж, потому что это опасность. А в нем я уверена. Я доверяю ему и я люблю его… А меня бы исключили? – я кивнула. – Почему это запрещено? Ведь любовь не выбирает…

– Потому что вы еще дети в сущности, вот и вся причина, – я невольно улыбнулась. Мне всегда нравилась эта девочка. Умная не по годам…

– Я не ребенок. А хотите я вам покажу все? И Вы поймете, что он хороший. Северус правда хороший, он очень добрый! Правда!

– Покажешь? Тогда можно с начала? И это только если ты сама хочешь…

– Смотрите! – она заглянула мне в глаза и я внезапно для себя погрузилась в ее мысли. Сняла блок, наверное…

Ее детство было счастливым даже в условиях войны. Я видела ее прогулки с мамой, видела, как Розалина заплетала Кэт косички, а та смеялась и норовила пощекотать маму, видела их в магазине, видела, как Том и Розалина дарили Кэтти подарки на праздники, как девочка пекла вместе с мамой пирог. Их беззаботный смех, когда девочка и женщина варили «любовное зелье» для папы – компот… Розалина явно любила дочь… и Кэт была счастлива рядом с мамой…

Ночь смерти Розалины я попросила пропустить – мне было страшно увидеть смерть этих замечательных ребят. Пусть они будут для меня живы… На похоронах Гарри плакал. А по щеке Кэтти, прижавшейся к отцу, не текли слезы. В глазах была только пустота взгляда в то, что будет, и выражение неизмеримой боли и тоски. Она плакала позже, дома, горько и безутешно, уткнувшись лицом в материнский халат…

Год девочка говорила только с братом и отцом, плакала каждую ночь. Том окружал дочь заботой, но он не мог заменить ей мать, тем более когда он сам был в состоянии апатии. Они вытаскивали друг друга из боли и смогли это сделать. А потом последовала другая сцена – ее приезд в Хогвартс, первый.

– Реддл, Кэтрин! – вызываю я. Она идет, садится. Серьезная не по годам и замкнутая. Прошло менее двух лет, конечно, ей еще тяжело…

– Слизерин! – едва коснувшись ее головы, кричит Шляпа. Девочка садится за стол, ей называют учителей, а она встречается глазами с Северусом. Она тогда испугалась его, может быть, подсознательно видела в нем кого-то злого… Первая пара по Зельям. Кэт молча готовиться к уроку, заходит Снейп. Задраивая окна с помощью магии, проходит к преподавательскому столу.

– На этом уроке будут не глупые помахивания палочкой, – сарказм и язвительность, такой знакомый Северус, – а тончайшая наука… Зельеварение… И если вы достаточно умны, то я научу вас разливать по бутылкам любовь, остужать гнев и даже узнавать правду. Но только если вы умнее столь частого на моих парах коллектива глупых и бездарных студентов, машущих палочкой ради каждого действия. А теперь скажите мне, читал ли кто-то из вас учебник? – мертвая тишина, напуганные студенты моргают, глядя на него…