Текст книги "Поцелуй Валькирии. Школьные годы Кэтрин Реддл (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Мисс Реддл? – ее рука взметнулась в воздух. Единственная…

– Я читала все, профессор, и одно даже попробовала приготовить. Правда, не получилось…

– Неужели? Впервые вижу ребенка, который это сделал. Десять баллов Слизерин. Но скажите-ка мне, – несколько вопросов и ее блестящий ответ, еще баллы.

Третий курс. Кэтти дает учебник соседке, Мэри Смарт, из книги выпали несколько колдографий. Одну поднимает Северус…

– Вы не знали, что это учебник а не альбом? – Кэт протягивает руку к снимку. – Мисс Реддл, почему фото в учебнике?

– Я просто забыла, я уберу, – мямлит девочка.

– Будьте добры. Даже странно – умная девочка и, смотрите-ка, не умеет отличить альбом от книги, – Кэтти краснеет, мальчики хихикают…

– Отдайте пожалуйста!

– После урока, – она подошла после звонка. Северус отдал ей фото.

– Мама?

– Да, но я уберу, простите…

– Не надо. Просто оставь в сумке. Мог бы поднять и не я… Не надо бросать личные вещи на всеобщий смотр. Иди!

Смена сцены. Пятый курс. Он советует ей профессию трансфигуратора или мракоборца, обсуждает дела факультета. Порой язвит… Но все же он и правда не злой. Может дать хороший совет, наставляет, а еще оказалось, что со своим факультетом он очень внимательный и за своих слизеринцев обеими руками, что называется. Хотя строг, очень, может и наорать, и съязвить. Но они его любят. Боятся и любят. Декан из него неплохой, да и учитель… И ребята многому учатся у него не только в учебном плане, но и в социальном.

Шестой курс, Кэт дерзит ему, срывается, а ночами плачет в подушку. Однажды задумалась на его уроке и перо вывело на пергаменте его имя. Опомнившись, опрокинула на пергамент чернила а на его замечание по данному поводу покраснела, собрала вещи и убежала. В слезах… А потом последнее время. Его нежность с ней, тепло, и в глазах девочки неподдельное счастье, впервые с похорон Розалины…

– Он дал мне счастье вновь, – шепчет она, прервав связь, – я никогда не была так счастлива с той ночи как с ним сейчас. Не отнимайте у меня это, прошу вас…

– Не отниму. Зачем ты показала мне? – мне так хотелось приласкать ее после ее боли. Может быть, впервые в жизни я жалела, что у меня нет своих детей.

– В моем окружении одни мужчины. Папа, Рем, Гарри, Северус, профессор Дамблдор. Мне иногда так нужен женский совет, а идти не к кому… А вас я очень уважаю!

– Ты всегда можешь спросить меня. Я женщина…

– Спасибо! – искренне восклицает она. – Мне так не хватает мамы, до сих пор. А Северус… он умный и всегда помогает принять хорошее решение.

– Верю, девочка, – я не выдержала и обняла ее. Взрослая-то взрослая, но еще совсем ребенок… По щеке катится слеза… А Кэтрин, уткнувшись мне в плечо, вздрагивает от слез…

– А знаете, чего я очень хочу? Хочу выйти за него замуж, родить кучу детей и чтобы все закончилось и Гарри ничего не угрожало. Просто хочу счастья.

– Оно тебя найдет, главное верь в это! – я улыбаюсь, с материнской нежностью гладя тяжелые прядки спутанных волос.

Он любит ее, иначе не бросился бы так на ее защиту, и с ней он настоящий. Моя история закончилась печально. Но я надеюсь, что ей повезет!

Испытание номер 2…

Денбридж, отделение кафедры ТИиСЗоН. Спальня Элеоноры Бутти. Ночь

Молодой парень, открыв окно, затянулся сигаретой и стряхнул пепел на улицу. Женщина, лежавшая в постели, зябко поежилась, кутаясь в одеяло.

– Закрой. Мне холодно!

– Ты же знаешь, я всегда курю после этого. Купи пепельницу и буду стряхивать туда, – усмехается парень.

– Я не курю, нам не нужны лишние вопросы, милый. Ты мог бы потерпеть?

– Нет. Я же смирился с тем, что ты никогда не произносишь мое имя. Вот и ты терпи! – он бросил сигарету вслед за пеплом и сел рядом с ней. Серые глаза и черные встретились.

Элеонора Бутти улыбнулась своему молодому любовнику и студенту самой нежной улыбкой…

– Твое имя звучит для меня очень неприятно. Мне бы нравилось имя твоего брата. Оно бы было лучше для тебя! Но, мой милый, нам и не нужны имена. Ты и сам зовешь меня подчас не по имени.

– Так проще, Элли, – довольно мерзко улыбается парень. Мрачный, угрюмый, пугающий. Полное отличие от брата – полного оптимизма, веселого и энергичного. Оба хорошо могут притворяться и порой играют роли. Никто и никогда не заподозрит, кто есть кто! – что там с зельем Реддл?

– Я убей не пойму один ингредиент, а сам понимаешь, Снейп не скажет.

– Скажет, если не оставить выбора. Любящий разболтает все им любимому.

– Любовное зелье? Ты прав! Но как подсунуть? Я могу сварить без запаха, не Амортенцию…

– Я беру это на себя. Когда сваришь?

– Дня три. Потерпишь?

– Да. Брат что-то заподозрил, кстати, спросил, что у нас с тобой, а я сказал, что Матеи все самостоятельные и я тоже…

– Молодец! – улыбается Элеонора, целуя его. – Ну вот зачем я с тобой связалась? В меня вон жуками швыряют, – она усмехнулась, вспомнив банку со скарабеями, которую в нее кинула Реддл, – но ничего, ты накопишь силы, соберем ифритов, кроме твоего братика.

– Конечно. Однако сначала валькирии, и начнем с Реддл, пожалуй…

– Хорошо, что в обычной жизни ты всегда с братом. Никто ни в чем тебя не подозревает.

– Кроме брата и дяди, – усмехается парень во все тридцать два зуба.

– Да, но их ты можешь запугать…

– Да. Итак, вари, брат слишком усердно ее лечит, а мне нужно, чтобы Реддл еще поболела. Это отнимает ее силы, а пока… – он не успевает договорить, она со смехом тянет его на себя и оба забываются…

Хогвартс. Подземелья факультета Слизерин

– Спи, родная! – одеваясь, я обращался к проснувшейся от шума Кэтрин. До утра осталась еще пара часов, спать я не хотел и решил поработать в лаборатории. Мы сошлись окончательно. Настолько, что ее вещи уже висели в моем шкафу, на полочках в ванной стояла ее косметика, половина стола была завалена ее сочинениями, учебниками, пергаментами, а спальню дормитории Кэтти сохраняла за собой для отвода глаз.

Так вот, я проснулся ночью и собрался работать. Кэт, повернувшись на другой бок, снова сладко засопела. Она вообще могла спать в любых условиях – при свете свечи, при моей ходьбе туда-сюда. Укутается в одеяло так, что видна только голова с копной каштановых волос и сладко спит. Улыбается во сне. Я мог часами просто смотреть на спящую Кэтрин, но сегодня решил, что можно и поработать… Утро встретило меня за делом. Вообще был конец января и через где-то три недели планировалось второе испытание Гарри.

Девятого января мне исполнилось тридцать шесть. Нельзя сказать, что я не рад, но это лишь напомнило о разнице в возрасте с Кэт… Хотя ей самой было решительно плевать. И она взрослела, это было не так ужасно… Подарка было целых три, не один, как всегда раньше. От Кэт, Дамблдора и Тома. Реддлы устроили маленький ужин для троих у них дома. И именно там, на террасе, ужиная, я осознал, что хочу считать себя частью, членом этой семьи. Эти люди дарили мне то чувство спокойствия. Сильнейший мужчина Том, после всего им пережитого и понятого. Не сломался и еще поддерживает других. Следующая дата – День Всех Влюбленных. Теперь это и мой праздник. И отмечать его я буду второй раз в жизни. Первый был год назад, после того, как в мою жизнь ворвался вихрь по имени Кэтрин. Ураган, разрушивший привычный жизненный уклад и подаривший мне счастье…

Амортенция – заказ. Оборотное Зелье. Антиликантропное для Римуса. Все это варилось одновременно, я кидал все ингредиенты как положено… Раздались шаги, заглянула Кэтрин с чашкой, которую поставила на стол.

– Что это? – я оторвался от нарезания корней дьявольских силков и сделал полглотка. Вкусно…

– Я сделала тебе чай! – шла суббота, тридцатого января. Она могла бы и поспать, всего лишь девять утра!

– Спасибо, ты иди, одевайся хорошенько и приходи сюда! – она убежала. Через полчаса пришла полностью одетая и готовая работать.

– Доброе утро! Как спалось? Почему так рано тут?

– Потому что рано встал, в шесть утра. Ты выспалась? – она сладко потянулась, улыбаясь мне.

– Да. А это чай? – она взяла чашку в руки, – как пахнет, – с наслаждением прошептала Кэтрин. Я напрягся – она же сама и принесла! А Кэт, прежде чем я мог бы заговорить, сделала глоток и выпила все оставшееся залпом. В этот момент к нам постучали и когда я открыл дверь, увидел сжавшуюся и напуганную гриффидорку.

– Я хотела отдать сочинение по последней работе. Можно? – Мерлиновы штаны, Грейнджер, раннее утро выходного дня. Что тебе не спится?

– Можно. Вы так боитесь своей работы, мисс Грейнджер?

– Нет, я просто встретилась с Каркаровым, – ясно, испугалась Игоря. Я забрал ее свиток и хотел уже отправить восвояси, когда за спиной услышал:

– Гермиона, Северус, я вас люблю, очень, дай обниму! – Кэт обняла ошалевшую Грейнджер. Я, гонимый самым страшным чувством, принюхался, ожидая запахи шалфея, мяты и… неважно… Но этого ничего не было. Не Амортенция. Филеа Филео. Любовь на всех, кого увидит, распространяться будет суток трое, противоядие, даже сейчас начав, закончу только вечером…

– Я тебя тоже люблю, но не души меня! – пропищала Гермиона.

– Я не душу, я же любя! Северус! – жертва изменилась, теперь душили меня.

Освободившись, отправил Грейнджер восвояси и принялся за противоядие. Кэтрин вещала «я тебя люблю», потом я как-то упустил момент, когда она вышла в коридор, меня привлек ее отчаянный визг. Я ринулся туда и увидел Кэтти, вжавшуюся в стену, точнее, ее туда буквально вдавил Кристиан Смарт, расстегнувший ее мантию и запустивший руку под кофту не совсем вменяемой Кэт…

– Ему, значит, можно, а мне нет? А ты сравни, что значит молодой…

– Не надо, я не хочу. Я тебя люблю но не хочу, – секунду спустя гриффиндорец отлетел к стене, я убрал палочку в карман и обнял плакавшую Кэтти.

– Минус семьдесят баллов Гриффиндор и завтра собирайте вещи, Смарт.

– Северус…

– Идем, и сиди не суйся никуда. Я приготовлю антидот… – я быстро увел ее подальше от опасности.

– Я всех люблю, весь мир, – с блаженной улыбкой заметила Кэтрин.

– Я в курсе, – уложив ее на кушетку, я готовил противоядие. Но к несчастью, я не успел его приготовить, когда зашел самый ненавистный Кэт человек после Грюма…

– Добрый вечер, Сев! – начал Люциус, подходя ко мне. – Я на минутку, про Драко спросить…

– Люциус! – только не это! – я тебя люблю!

– Что?! – ради его выражения глаз стоило. Они вытаращились так, словно Кэтти это Господь, сошедший с неба. В ужасе и непередаваемом шоке…

– Она выпила одно зелье, не обращай внимания, – куда там! Он уже с хищной улыбкой искал глазами ее вырез под мантией. Хотелось треснуть его котлом по голове…

– Любимый, – томно выдохнула Кэтрин, раскрывая для него объятья. Люциус обрадовался, посмотрел на меня, подмигнул и шагнул к Кэтти. Я выбирал предмет потяжелее, чтобы треснуть сразу наверняка. Именно физически, без магии. Но едва он приблизился, как ойкнул, согнувшись вдвое… Кэт злобно смотрела на него. – Еще раз будешь лезть к молодым девушкам – оторву то место, куда ударила. И меня оправдают! Пошел отсюда вон!

Он не желал слушать дважды, его уже и не было… Кэт уже разумнее смотрела на меня. Но еще под зельем… А вот теперь я уже задумался над тем, откуда оно взялось. Зельеваров знакомых не столь много, не Бутти ли? Тогда дело пахнет международным скандалом!

А тот, кто притворился Кэт, ломал руки, принес-то он чай с любовным зельем так. А его выпила девчонка, у которой не узнаешь ингредиенты…

– Опять не прокатит. Какого черта она сунулась?

– Успокойся, я если что, выясню сама. Но ты «гений». Чай он сделал!

– Спасибо, – без тени иронии, устало, он рухнул на кровать и мгновенно уснул…

========== Последнее Испытание Турнира (Кэтрин, Снэйп) ==========

Что это было – не знаю. Я уже так привыкла, что у Сева всегда есть какое-нибудь вкусное зелье, которое можно пить, что нисколько не сомневалась, когда попробовала стоявшую на столе жидкость приятного светло-коричневого теплого оттенка… Пахло это жасмином.

Это был чай, но когда я его выпила, то меня окутало словно дурманом. Не опьянение, нет, я все соображала. Но внутри родилась безграничная любовь ко всему земному шару.

Необъяснимая и в какой-то степени даже пугающая – естественной она явно не казалась. Я смутно понимала, что всех уж точно не люблю. Особенно когда ко мне полез Смарт – «я люблю тебя» у меня вырывалось само собой при виде каждого, а он и зажал меня на радостях в коридоре. Явно не шутки шутить. И я отчего-то не могла ему сопротивляться, но на мое счастье вовремя появился Северус… Ночью уже, почти в полночь, он дал мне противоядие или как там это называлось. Меня отпустило. Именно отпустило, потому что иначе то, как исчезло это одурманивание, назвать нельзя. Северус рассеянно вертел в руках перо, ожидая эффекта…

– Я тебя люблю! – улыбнулась я, обнимая его. – А Малфоя ненавижу, и Смарта тоже…

– Значит, эффект Филеа Филео тебя покинул, – усмехнулся Северус, прижав меня к себе. – Кэтрин, как думаешь, кто его мог подсунуть? – он рассказал, как оно появилось.

– Может, эта из Денбриджа, Бутти? Ну или кого-то попросила об этом. Как считаешь?

– Возможно. Но доказательств у нас нет, так что…

– Просто нам с тобой нужно быть осторожнее и не пить напитки сомнительного происхождения. Кстати, о напитках. Ты говорил, она хотела рецепт моего лекарства?

– Думаешь, ради него? – он смотрел мне в глаза. Черные агаты его глаз тепло блестели в свете свечи. Как же он меняется наедине со мной! Настоящий он самый лучший и я с ним уверена в завтрашнем дне – что тот для нас наступит. Как за каменной стеной… Даже при его двойной жизни…

– Ты бы в таком состоянии был, что все бы сказал. Я вот чувствовала, как Смарт под моей кофтой руками шарит, а сделать ему ничего не могу…

– А Смарту мне вообще хочется уши оборвать, он покушался на то, что мое, – легкий поцелуй в висок. – Но я преподаватель, поэтому применять к нему силу мне просто нельзя. Поэтому я буду просить его отчислить…

– Не надо, я с ним сама поговорю, уже адекватная. Ты завтра свободен?

– Нет, работа, а ты? – я улыбнулась, пряча лицо на его груди.

– А я буду писать сочинение. Нам кто-то задал три свитка про Вилберрит ягоды и цветы. И как их собирать и готовить, не помнишь кто? – это было задание по Зельям. Поэтому я и спросила – немножко, правда, насмешливо, немножко иронично, но ласково…

– Нет… Не помню. И кто бы это мог быть? Не иначе профессор Вектор! – «издевался» любимый. Я треснула ему подзатыльник, легонько, шутя. И мои руки перехватили сильные ладони.

– Осторожнее, девочка моя. Я могу обидеться или даже разозлиться, и съем тебя, – прикусил мне кончик носа и тут же нежно поцеловал, я рассмеялась, чувствуя счастье…

Прошла неделя. Гарри прилетел ко мне утром до завтрака – искал меня по подземелью – и с воплем «Я понял!» выловил из группы идущих на завтрак слизеринцев. Северус в ту ночь дежурил и теперь никак не хотел вставать, а я пошла завтракать, кормить его и на учебу. Хотя он сказал, что он сам себя накормит. Но я считала себя почти его женой и, конечно, меня заботило его состояние…

– Что ты понял? – поинтересовалась я. Гарри затараторил что-то про ванну для старост – тысячу лет, кстати, там не была, купаясь дома. Зачем мне куда-то ходить, у нас с Северусом неплохая, удобная ванная, плавать нельзя, правда, но это лично мне и не страшно!

– Так вот. Они там поют, что заберут самое дорогое, и у меня будет час, чтобы это достать, – закончил он.

– Это ты сам додумался с ним нырнуть? – умный, даже я не сообразила…

– Седрик Диггори посоветовал, а уж откуда он решил, не знаю. Мне вот интересно, а что они украдут? «Молнию»?

– Не знаю. Ты лучше думай, как под водой будешь так долго. Может, поучимся воздушный пузырь делать? И еще там что-то в библиотеке поискать… Давай? – это и стало нашим занятием до вечера…

Но и в последующие две недели мы ничего не придумали. Все известные мне способы с Гарри не работали.

Четырнадцатое февраля я провела с Северусом у него дома – романтический ужин, прогулка по садику под луной, белоснежное покрывало Земли, напоминавшее мне платье невесты – все навевало мысли о том, что у нас свадьбы может не быть еще долго. Очень долго… А в конце февраля прошел второй этап Турнира Гарри. Мне предложили принять участие – меня должен был вытащить Гарри из воды в рамках испытания. Но я отказалась, предпочитая быть в сознании, когда ему грозит опасность. Поэтому усыпили Рона, Гермиону, Габриэль Де Лакур и Чжоу Чанг. Любимые, друзья и сестренка. Конечно для чемпионов это был стимул! Первым вынырнули Крам с Гермионой. Они встречались, хотя Герми все еще была влюблена в Гарри и встречались – слишком сильно сказано. Вернее будет сказать, они общались.

Седрик и Чжоу. Флёр…одна. А Гарри все не было, не было, не было… Северус пытался меня упокоить, а меня трясло. Он только утром получил откуда-то жабросли. Я ему их предлагала – взять у Северуса – но он отказался. И теперь его нет и нет.

«А вдруг он там тонет?!»

Гарри выплыл не один – с Габриэль и Роном. Я бросилась к нему, растирала полотенцем, укутывала, и ругала за издевательства надо мной.

– Гарри, их бы никто не топил! Они были заколдованы! А ты вот меня чуть в гроб не свел! Как так можно?!

– Гарри, она права, мы все так напугались! – возникла рядом Гермиона. – Ты что ж творил-то?

– Я для вас же всех там и старался! – буркнул он ей. Гермиона обняла его, заговорила о чем-то еще, подбежала благодарить Флёр, подошел Рон…

Я отошла к Дамблдору, Северусу и МакГонагалл, заговорила, оглянувшись на Крама и Каркарова, про утром присланные мне результаты опытов Щербака и Влада. Это реакция на темную магию – кровь из шрама – или на используемое во зло зелье. А Грюм единственный, при ком это происходит. Поэтому и хотелось уточнить, почему такое вообще бывает со мной.

Решено было к нему присмотреться, хотя Дамблдор и знает его давным-давно, но на всякий случай. Мы допускали в то время мысль, что это реакция на применение им Непростительных, но почему-то мне упорно казалось, что дело не только в этом. И не столько в этом. Итак, учебных месяца оставалось всего три и экзамены. И все… Мне вдруг стало страшно осознавать, что окончив школу, я отсюда уеду и буду жить отдельно от Северуса. Раньше мы как-то не задумывались об этом. А теперь я задумалась… И пыталась успокоить себя тем, что, поступив в Университет, буду жить дома и время от времени мы сможем видеться. Именно такие планы мы и строили, наслаждаясь каждым совместно прожитым мигом.

Папа, конечно, не остался в восторге от моего переезда к Северусу, но и не запрещал. Только просил не заводить пока ему внуков… Итак, в феврале у нас возникло два вопроса – зачем и как Бутти подкинула нам зелье и что именно такого темного в Аласторе Грюме. И каждый из них требовал изучения. Причем решить вторую загадку оказалось проще…

***

В начале марта меня принялся активно доставать Драко Малфой. Нет, он не делал ничего предосудительного, он вел себя на удивление мирно. Но меня просто замучил…

Началось все это с одного завтрака, когда я, как всегда, села с четвертым курсом – после бойкота прошлого года я отказалась дружески общаться с одногруппниками. И, помня, что Драко и его курс тогда приняли меня, я теперь была благосклоннее к ним. Драко обычно сидел немного в стороне от меня – нас разделяли Крэбб и Пенси Паркинсон – но в то утро сел рядом. Подали завтрак, я намазывала на тост джем, когда Драко тихонько обратился ко мне:

– Кэтти, а можно я на следующий год буду ловцом? Ты же уходишь из школы, все. Ты же капитан, да?

– Нет, я отказалась от роли капитана. И, по-моему, в этом году у нас его нет, мы же не играем…

– А как тогда можно решить этот вопрос? Ну, с тем, что я стану ловцом, – наивный. Думает, я его бегом возьму только потому, что он крутой и Малфой? А я Реддл, дочка замминистра, я тоже крутая. И меня взяли на основании смотра команды, декана и директора. Правда на первом курсе, как запасного ловца. Но сначала смотрели мою игру.

– На основании вердикта всей команды после смотра или на общих условиях, если есть еще желающие. Я могу объявить конкурс, на правах старосты. Ну или декана попросим.

– Может, посмотришь мою игру? Я хорошо летаю.

– Не сомневаюсь, Драко, но на общих основаниях примем, а так нет…

– Ну хотя бы просто глянь. Ну немножко!

– Драко, ты понимаешь человеческий язык? Нет! – завтрак закончился и я ушла на пары. После второй Малфой поймал меня в коридоре, задавая все тот же вопрос.

В обед он снова сел рядом и донимал вопросом – не посмотрю ли я, как он играет. Я снова отказала. Но вечером в гостиной – я делала уроки там, для отвода глаз, – он продолжил.

– А у меня Нимбус-2001, папа сказал, если стану ловцом, он мне купит Молнию. И я с семи лет летаю. Я даже ловить пытался и вроде получалось… ну посмотри мою игру!

– Я тебя удушу и на могиле напишу – мечта о счастье быть ловцом не сбылась! Ты меня достал, Малфой. Еще слово и точно нет! – Драко обиженно замолчал, а я вечером разговаривала с Северусом, на тему того, можно ли, минуя заявление, сделать Малфоя ловцом. У нас был запасной, но его игра была ужасна, сам он ни разу не принимал участие в игре.

– Заявление нужно в любом случае, его должны подписать я и Дамблдор. Без этого никуда. Но ты должна быть твердо уверена, что он поймает снитч и не свалится с метлы. Иными словами, заявление ты пишешь после смотра его качества игры. Желательно всей командой смотреть, и мне. Но ты уверена, что никого лучше нет?

– Северус, я напишу объявление о приеме ловца в команду, посмотрю всех желающих и решу. Он хорошо играет, я видела его игру в Малфой-Мэноре, но я не хочу его брать, потому что это Малфой. Хотя он такой покладистый ходит, что просто поразительно!

– Отлично. Тогда пиши, объявляй и ждем с недельку-две и проводим смотр. Кто-то еще нужен в команду?

– Нет, у нас вратарь и охотник вместо Памелы будут из запасного состава, а потом капитан возьмет запасных игроков, кто там на следующий год будет капитаном. Просто Джейкинс ловит так, что… Северус, это ужасно! Он брат Памелы по матери, неполнокровный, вот она его и держала в команде.

– Хорошо, тогда берем только ловца и все, – улыбнулся любимый. Я объявила о наборе, список уже через неделю составлял пятнадцать человек, и это без первого и седьмого курсов. Чуть меньше трети учеников второго-шестого курса! А Малфой ежедневно пытал меня, когда смотр… Наконец мы с Северусом решили, что пора провести смотр. Назначили дату, время – вечером, Северус получил у директора разрешение на тренировку на квиддичном поле. И вот я с метлой стояла и ждала желающих. Я не летала больше полугода и сама боялась потерять форму.

«Ну вот и посмотрим…»

Драко появился на выборе ловца первым из участников, почти за ним подошли Северус и ребята из основной команды. Подтянулись остальные кандидаты и я начала смотр ловца… Второй и третий курс отпали сразу. Не таким я видела ловца, который заменит меня. На пятом курсе была одна девочка, неплохо играла, я просмотрела одиннадцать человек, Драко в них еще не входил. И почти десять сразу отпали. По веским причинам. Потом оставшиеся четверо. Двое снова не подошли. Это было не то. Последним был Малфой. Он наверняка специально смотрел на соперников, чтобы переплюнуть их.

Едва Малфой оторвался от земли, я поняла, что это именно то, что мне нужно – он не просто играл, он весь ушел в то, что делал. Концентрация, скорость, внимание. Джеймс когда-то говорил мне, что ловец должен «думать как снитч», то есть стараться понять логику этого мячика. Мне удавалось… И, видимо, удавалось Драко. Он поймал золотой шарик трижды, прежде чем я дала знак, что хватит. Как бы я ни ненавидела его, как и его отца, играл он прекрасно. Без остатка отдавался своему занятию. Такое бывает редко, очень редко. Поэтому мое решение было уже готово. Участники ждали, я подошла к команде.

– Ну что ты думаешь? – спросили меня. Я посмотрела на кандидатов… Не хотела, но он идеален и с этим не поспоришь.

– Драко Малфой.

– Ты уверена? – я подняла на Северуса глаза. Он внимательно, серьезно, но ласково смотрел на меня.

– Абсолютно. Он идеален!

– Отлично. Тогда пишите заявку, мисс Реддл, мы оформим назначение нового ловца, – вечером того же дня, уже довольно поздно, Драко Малфой официально стал ловцом нашей команды. И начал пытать меня просьбами о дополнительных тренировках с ним. Сначала я отказывалась, но после раздумий я решила, что это неплохая идея для моей же формы. И два раза в неделю – по понедельникам и субботам – я по несколько часов я уделяла тренировкам с Драко…

В конце марта я начала понимать, что не так в Грюме. Вот как это произошло. Я шла из библиотеки с толстым фолиантом, когда ко мне подошел Кристиан Смарт. Когда-то мы были лучшими друзьями, а теперь нас можно было назвать врагами. После моего дневника, того, что он запретил мне общаться с Мэри, его попытки лезть я уже никогда не смогла бы его простить. А он, как оказалось, в этом и не нуждался…

– Реддл, помочь? – он улыбнулся, но гаденько, как всегда.

– Нет, спасибо, я справлюсь сама, – я сжала книгу крепче. Смарт подошел ближе.

– Я хотел извиниться перед тобой за все. Мир? Я понимаю, что мы уже не друзья, но хотя бы нейтрально, давай?

– Странно поешь, Смарт. Что-то наклевывается… Что задумал?

– Это от всей души, а ты не веришь, – я задумалась. И решила попробовать.

Я протянула ему левую руку. И тут же оказалась стоящей около него… Смарт рывком притянул меня к себе и полез целовать в щечку, за что получил по ушам, разумеется… Но когда я его отгоняла, задрался его левый рукав. На коже ярко выделялась Черная Метка. В памяти всплыло предупреждение Тезла-Экалы. Он – Пожиратель Смерти… Я ушла молча, не нарываясь. Он для меня с того момента умер…

– Кэтти, что случилось? – обнял меня Северус, когда я пришла домой. Он чутко замечал мое настроение, я не могла его обмануть никогда. Даже если пыталась это сделать.

– Смарт оказался Пожирателем, а я с ним дружила, считала лучшим другом, – я рассказала, как увидела Метку.

Для нас с Северусом его Метка стала началом отношений, с нее тогда все и началось. Но вот тут обстояло иначе. Все кончилось…

– Кэт, рука болит? – внезапно прервал меня любимый. Я посмотрела на правую руку – из шрама текла кровь. Причем шла быстро и сильно, но без боли…

Именно так и раскрывалось это явление, я помотала головой и подняла руку повыше. По мантии стекала кровь, уже накапавшая, и на полу виднелась капелька. Северус остановил кровь уже привычными нам способами. Я задумалась почему она вообще пошла, Грюма рядом не было…

– Сев, может, это реакция все же на Метку? Или комплексная. Или на злой умысел, например.

– Если бы на Метку, кровь бы шла и при мне. Это что-то иное. Я могу согласиться со злым умыслом…

– Знаешь, я все думаю, – я прижалась к нему, – ты же любил Лили, да? И потом разлюбил или…?

– Любил. Но сейчас люблю тебя.

– Покажи мне ее. Вообще вашу дружбу…

– Зачем тебе это? – он внимательно смотрел на меня. Я улыбнулась.

– Хочу сравнить ее со мной и мамой. И хочу знать их лучше. Я в детстве обожала Джеймса и с ним проводила гораздо больше времени. Как-нибудь покажу, как он меня учил летать, драться, плавать. Вот теперь я хочу сравнить маму и себя с Лили…

– И как? – он улыбнулся мне в ответ. – Кэтрин, вы очень разные…

– Вот и посмотрю.

– Покажу. Но только кое-что. Для меня это прошлое, которое хуже настоящего… И я не хочу тебя заставлять ревновать.

– Я не буду. Обещаю, – я ответила на его поцелуй, успокоившись. Скорее всего, Грюм задумал что-то плохое и использует магию. А Смарт? Если он получил задание, то все понятно с темным умыслом… Я и не подозревала тогда, как близка была к истине. Я ошибалась, но, тем не менее, совсем немного. А в целом была права.

Снэйп. Возвращение Беллатрисы

Растаял снег, потекли ручьи, а вскоре и они начали высыхать… Обычный ход времени, как и сотни тысяч лет до и после нас. Пролетел март, за ним апрель. Каждый день неумолимо приближал нас к куда более разнообразной жизни, чем та, что мы вели. Каждый день приближал нас к возвращению Лестрейндж и, соответственно, войне.

Боялся ли я? Нет. За годы двойного шпионажа я разучился бояться смерти. Азкабан меня, конечно, пугал, но даже заключение там можно пережить, думаю. А Поцелуй дементора… Не все ли равно поцелованному, целовали его или нет? Единственное, что смущало меня, так это то, что я не хотел уходить из жизни. Не хотел из-за Кэтти, потому что не знал, как она сможет без меня.

Я показал ей несколько отрывков, где характер Лили проявился сильнее всего. Это было еще в конце марта. Она и впрямь не проявляла ревности, что меня даже радовало. И вот оставалось примерно недели три до ее экзаменов, потом она окончит школу и все, мы не будем прятаться по углам и таиться от всех. Знать бы мне тогда, как ужасно я ошибаюсь!

Это был день последнего испытания Гарри. Точнее, канун последнего испытания, на котором должно было для Кэт стать на одну неприятность меньше. А стало наоборот больше и не на одну…

Кэт еще занималась уроками в Общей гостиной, когда я зашел к нам в комнату. На стуле у письменного стола сидела молодая женщина в длинном черном платье. И читала книгу Фиоганна… По длинным черным волосам и глазам я сначала подумал, что это Бутти. Но потом сообразил, что это скорее должна быть Тезла-Экала.

– Очень интересная книга, Северус, любопытные суждения, не правда ли? Для пятнадцатого века шедевр! – раздался холодный высокий голос. Она поднялась с места и подошла ко мне. – Вообще я ждала Кэтрин, но, значит, скажу тебе…

– Скажете что? И как вы здесь оказались, закрыто ведь?!

– Для меня нет запретных мест, – улыбнулась она, как улыбаются монахи. Печально и ласково, но абсолютно безжизненно, – я получила разрешение профессора Дамблдора на посещение Школы, а попасть в комнату для меня не составляет труда. Я не совсем обычный человек. Ну а насчет того, что я хочу сказать – передай Кэтрин, что он не тот, кем кажется. Это другой человек. Она поймет о ком речь. И скажи, что ей поможет Карта Мародеров. Тот, кого она видела и насторожилась, только другой. Не старый, он моложе. Он притворился им, но каждый час должен заново притворяться, его потому легко будет отличить, – притворился с помощью зелья и теперь поддерживает. А если поддерживает, значит, каждый час что-то глотает. А с фляжкой у нас Грюм ходит. Это было единственное, что я смог надумать сам.

– Ничего не понимаю. Но передам дословно… – вздохнул я.

– Вот и славно, потому что ей эту информацию важно получить. Она сама все додумается и потом расскажет вам. Итак, мне пора. – Она исчезла. Я все еще пребывал в состоянии легкого шока и задумчивости, когда пришла Кэтти, которой я и передал слова Тезла-Экалы. Она, в отличии, от меня поняла явно куда больше, так как посерьезнела, села с дневником на коленях у кровати и оставшийся вечер проводила какие-то расчеты. И уже перед сном взглянула на меня взглядом из разряда «я все знаю».