Текст книги "Шагая к бесконечности (СИ)"
Автор книги: ArAlex
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– А сами-то Вы ничем не хотите поделиться, месье? Или, если Вы задали вопрос, так Вы сразу и вне подозрений? – неожиданно вмешался в диалог незнакомый Альберту человек с французским акцентом.
Суини скрипнул зубами, но промолчал. Тоби еле удержался от смешка – разумеется, цирюльник уже понял, что пришли не за ним, но раскрывать это всем, конечно, не хотел.
– Ясненько, – фыркнул пекарь, а затем наклонился к жене и шепотом спросил, – а это кто?
– Эрик Дестлер, – также шепотом ответила Нелли, – мы сами не знаем, что он здесь делает.
Мистер Ловетт кивнул.
– Понятно. Итак, коли вы даже об этом ничего не знали, о возможных способах спрашивать бессмысленно, да?
Нелли, слегка смущаясь, тронула супруга за плечо.
– Альберт, расскажи нам, если что-то знаешь. Потому что мы и в самом деле ничего не понимаем.
– И это, кстати, вполне правильно, – внезапно добавил Алжернон, – вам не положено, это часть вашего наказания. Вы находитесь в мире, о котором ничего не знаете.
– Да ладно, – махнул рукой Эм, – если уж подсадили к ним человека, который все это время провёл в Тени Страха, и потому наслушался всякого о Любви и её Тени, то пусть и эти послушают. Может, получше поймут, где они оказались и что их дальше ждёт.
Альберт кивнул и начал:
– Как и сказали господа стражники, фактов у меня нет, я наверху не бывал, но слышал о них многое. Светлые ведь – это, по сути, высшая администрация всего этого мира, причём не только Любви и её Тени, но и Страха.
– Это ещё как? – прижала руку ко рту Люси.
– Вполне логично. Ведь в Страхе и его Тени грешники отбывают наказания, соответствующие своим проступкам. Определяют эти наказания именно высшие чины администрации Страха. Не сажать же на такие должности отморозков каких-нибудь! Нет, нас судят суровые, но справедливые люди. Это те из Светлых, кто по характеру более хладнокровен, и кому это, по-своему, нравится. Ведь определение наказаний – это не признак садизма, это признак того, что человек умеет наказывать так, чтобы назначенные страдания вытащили душу выше и она очистилась от грехов. Из Светлых же выбираются и официальные судьи, опять же, те, кому эта работа по душе, иначе смысла не будет. Но таких судей мало, всего несколько сотен, а нас, грешных, миллиарды, и потому большинство так и сидит в Тени Страха долго, очень долго. Поэтому, даже если человек искупил все свои грехи, он остаётся здесь, ведь он не может просто взять и сам перенестись на сторону света, для этого его должны официально оправдать. Или… неофициально, ведь, технически, способностью оправдывать обладает любой Светлый вообще.
– Час от часу не легче, – пробормотала Люси, прижимая Джоанну поближе к себе.
Та не особо возражала, но и восторга не проявила, просто продолжая внимательно слушать.
– Поцелуй Светлого – и не надо так на меня смотреть, поцелуй в любое место, например, в щеку, или в лоб – автоматически отпускает все грехи поцелованному. Такова уж их сила.
– И все? – вздернул брови Суини, – так просто?
Альберт саркастично взглянул на него исподлобья.
– Конечно, просто! А как иначе-то? В мире же вообще не бывает сложностей!
Он слегка закатил глаза и продолжил:
– Да, просто. Для грешника. А вот для Светлого – не особенно. Потому что он или она должны четко понимать, кому отпускают грехи. Во-первых, они прекрасно понимают, что это жульничество, и не используют эту способность в корыстных целях, чтобы помогать тем, кто такой помощи не достоин. Во-вторых, если они отпустили грехи тому, кто их сам ещё не искупил, вина просто переходит на него, и искупать её должен уже сам Светлый. Так что если кто-то из вас понадеялся сейчас получить поцелуй Джоанны, подумайте ещё раз.
Судья, чьи глаза загорелись мыслью минуту назад, неохотно опустил голову. Как бы там ни было, откровенного зла приемной дочери он не желал.
– Но… если мы все здесь, и нас выпустили из Страха, разве это не означает, что мы искупили все свои грехи? – робко поинтересовалась Люси.
– Нет, конечно. Иначе вам бы не устраивали испытаний. Наказания Страха – это только часть всего. Далее следует главное – Вы должны осознать каждый свой грех и раскаяться в нем. Иначе смысла во всем этом нет. Только после раскаяния и прощения душа становится свободной.
– Прощения? – нахмурился Суини.
– Конечно. Особенно в том, что касается чужих смертей, что, как я понимаю, как раз ваши случаи. Так, на чем я остановился? Ах, да, все непросто. Именно поэтому Светлые не разбрасываются подобной силой. Их пускают сюда лишь при определенных причинах и основаниях, их тщательно готовят, чтобы здесь их никто не заметил, так как чины Страха, даже те, кто на самом деле Светлые, будут им препятствовать, ведь они в первую очередь честны, и работу свою выполняют на совесть. Если их работа состоит в том, чтобы удерживать души во грехе, всякий раз ввергая их в ещё больший мрак, лишь для того, чтобы те, достигнув определенной глубины, все-таки одумались, они будут это делать… Но в целом, при согласии Светлой стороны, Светлые могут проникнуть сюда и забрать кого-то из… – Альберт осекся, услышав, как смеётся Эрик Дестлер.
– Прошу прощения, что прервал рассказ, – произнёс он, отсмеявшись, – но это действительно очень весело: Вы сказали, что их не должны здесь заметить?
– Но нас предупредили о прибытии Джоанны, да и прибыла она не то, чтобы незаметно… С лучом света с неба на пол грохнулась, – пробормотала Нелли.
Это невозмутимого Альберта откровенно удивило.
– Ничего себе! А вот это и вправду крайне неожиданно… Может, она без разрешения прошла… Хотя, если вы говорите, что вас предупреждали о её прибытии, значит, вряд ли… Тогда, возможно, у них что-то в механизмах перемещения поломалось? Где-то произошёл какой-то сбой? Кстати! – вдруг вскинулся Альберт, – а она что, одна прибыла?
– Ну, да, – подтвердил Суини.
– Значит, точно сбой, причём немалый. У них, поди, теперь все Светлые на ушах стоят.
– Почему?
– Да потому что суть Светлых в любви, в том, что они пары. Они практически все делают вдвоём, а уж спускаться в Страх в одиночку им просто категорически запрещено. Один из них всегда выполняет миссию, а другой находится рядом и оберегает первого. Так что следом за вашей девочкой сюда должен был грохнуться её супруг.
– Наверняка он пытался, – внезапно вмешался Эм, – но мы практически сразу начали испытание, и пространство дома оказалось замкнутым. Даже Светлый не смог бы сюда войти. Так что приходится нашей девочке отдуваться в одиночку. Хотя, надо полагать, её возлюбленный теперь места себе не находит, пытаясь найти к ней дорогу… Все-таки, миссии по спасению чьих-то душ – дело опасное…
– Особенно, коли среди вас нет безгрешных, и просто прийти, поцеловать, и увести человека она не может. Значит, она должна либо помочь тому человеку искупить свои грехи, либо принять их на себя, и самостоятельно понести наказание за них. Либо… воспользоваться старыми лазейками, что тоже не особо безопасно.
– Лазейками? – заинтересовался Тоби.
– Этот мир так же стар, как и людской, и даже старше. Он тоже когда-то был темным и мрачным, и справедливость была далеко не в столь большом почете, как ныне. С давних времён все ещё сохранилось немало ритуалов, с помощью которых можно делать самые разные вещи. Например, если грех не получается искупить по каким-то причинам, его можно отменить.
Глядя на несколько пар широко распахнутых от удивления глаз, Альберт продолжил:
– Во всяком случае, я так слышал. Но это довольно сложно, и направлено на точечные случаи. Например, можно завязать преступление не на человеке, а на его оружии. Если, скажем, убийца должен был убить одного человека, а убил другого, то можно тем же оружием убить чудом спасшуюся первую жертву, и второй грех как бы заменит первый.
– И в чем тут смысл? – нахмурился судья, – убийство-то все равно будет.
– А вот этого я не знаю, – пожал плечами Альберт, – просто слышал, что такое до сих пор бывает.
– Бывает, – подтвердил Алжернон, – и это работает, если новое убийство тем же оружием совершает кто-нибудь другой. В темные времена это было нормальным – скинул свой грех на другого и пошёл. Также, кстати, поступали не только с убийствами, но и с воровством, грабежами, изнасилованиями, если обстоятельства позволяют. Сейчас, конечно, подобные вещи не особенно приветствуются. Хотя Светлые иногда так делают. У них даже особая схема есть на такой случай – они прибывают сюда заранее, и ставят себя в позицию наказанного, отбывая наказание за будущее преступление, которое они ещё только совершат, спасая этим кого-то другого.
Нелли потрясла головой.
– Брр… Информации-то сколько, в голове бы все уложить… Берти, а откуда ты вообще все это знаешь?
Альберт взглянул на неё и внезапно робко улыбнулся.
– Берти? Ты уже много лет так меня не называла, Нелли.
Женщина тоже смутилась и забормотала себе под нос что-то очень сердитое.
– Я ведь не то, чтобы особо грешен, – необычно мягко пояснил Альберт, – чревоугодие, в основном. От него голодовкой лечат, это вы, я думаю, и сами поняли, – он усмехнулся, показывая на собственное худое тело, – но в целом, я просто здесь жил. Примерно так же, как когда был жив, только без тебя, Нелли. Так здесь живут очень многие, и разговоры, как я уже упоминал, ведутся всякие. Слухом земля полнится, и земля Тени Страха не исключение…
Слова Альберта прервало странная искра, невесть откуда образовавшаяся в центре комнаты. Едва завидев её, все, кто был в комнате, повскакивали на ноги, глядя на нее, а искра все разрасталась, пока не достигла размера человеческой фигуры… И пока её сияние не погасло, и в центре комнаты не оказалась реальная человеческая фигура – молоденькая девушка с пышными светло-русыми волосами, миленьким веснушчатым личиком, небольшими, но яркими глазками и курносым носиком. Дополняло образ немного легкомысленное салатовое платье.
– Здрасьте, – весело поздоровалась девчушка, – а я к вам!
– Вы как сюда попали? – отмер первым Базиль, бросаясь к ней.
Та смерила его насмешливым взглядом.
– А тебе что за дело?
Вокруг миленькой барышни вдруг полыхнула темная аура, заставившая стражника поспешно отступить и склонить голову.
Одна из высших чинов Страха…
Выглядящая вот так?
– Здравствуй, Вивиана, – вежливо поздоровался Эм, выступая вперёд.
Девушка закатила глаза.
– Кэти, – поправила она, – Вивианой меня уже полторы тысячи лет как не зовут.
– Эм, ты её знаешь? – хором вопросили Алжернон и Базиль.
– Скажем так, наслышан, – качнул головой Эм, – в первой жизни служанка Морганы и убийца волшебника Мерлина…
Кэти фыркнула и сморщила носик.
– Ой, ну ты и вспомнил… Когда это было! Хотя старина Мерлин, стоит признать, не менее злопамятный, чем ты: до сих пор мне иногда поминает все это… Впрочем, неважно.
– Зачем ты здесь, Кэти? – все ещё спокойно, без намёка на страх или раболепие, произнёс Эм.
– Как зачем? – девчушка мило усмехнулась, – работу свою выполнять, зачем же ещё! – и она хитрым и слегка насмешливым взглядом обвела всех собравшихся в комнате грешников.
А затем с улыбкой потёрла ручки.
– Чувствую, скучать я тут не буду…
========== Часть 8. Испытание ==========
Гвиневра легко улыбалась, хотя внутри уже просто хохотала от души. Честное слово, придумка с наказанием рыцарей, струсивших идти в бой без одобрения короля Артура, была просто превосходной! Заставить гордецов прислуживать своему возлюбленному, да только пока он в образе скверного помощника садовника!
Рядом рассмеялась Мелисена, все ещё невольно поёживаясь – ведь только недавно угрожал захватчик всему их краю, и, кажется, до сих пор не схлынула угроза!
Гвиневра снова улыбнулась, но теперь нежнее – она вспомнила, как просила гостивших у них рыцарей Камелота помочь им в борьбе с герцогом Нортумберлендским, который прислал её отцу вызов, но те заспорили о том, разрешено ли им вмешиваться такие дела без разрешения короля, а пока они спорили… Пока они спорили, из леса выехал незнакомый рыцарь, и сам сразился с герцогом, и поверг его. И прежде, чем началось сражение, услышала взволнованная Гвиневра, уже узнавшая свой шарф, подаренный возлюбленному, что рыцарь тот – один из приближенных короля Артура. Так сказал сам он, чтобы доказать, что достоин биться с герцогом. И юная принцесса с волнением и восторгом наблюдала, как её тайный жених выбивает захватчика из седла.
После, дабы проучить гостивших у них рыцарей, она и придумала ту ловкую проказу, про себя полагая, что, коли друг её не лгал, а ему она верила, то и ему не будет от этого вреда, и рыцари, хотя спесь с них будет сбита, большим позором покрыты не будут.
Теперь же Гвиневра ждала. Рыцари вместе с рыжим слугой уехали в лес, а вот теперь, кажется, возвращались оттуда, но уже под предводительством прекрасного рыцаря – видно, в лесу и произошло объяснение. Пятерых рыцарей Камелота, видно, достаточно было, чтобы враг обратился в бегство!
Прибыли рыцари в замок с победой, и проследовали к отцу девушки, что лично хотел их наградить. Легко сбежала Гвиневра по ступенькам, и остановилась неподалёку, скрытая перилами. Её сюда не звали, но не услышать разговора она не могла.
Упали четверо рыцарей на колени перед старым королем Лодегрансом, один же остался стоять. Улыбнулся старик, ни капли этому не оскорбившись.
– Вот ты каков, Артур, – мягко произнёс король, – мы наслышаны о твоих подвигах и добром правлении. Теперь же ты спас и мое. Вся моя страна благодарна тебе.
Артур? Ах…
Юноша солнечно улыбнулся, принимая благодарность.
– Будь ты простым рыцарем, я бы по-королевски наградил тебя за твой подвиг, но ты – Артур Пендрагон, повелитель Британии. Что же я могу предложить тебе в награду, кроме своей благодарности?
– Добрый Лодегранс, – заговорил молодой король, и прекрасный голос его разнесся по всему залу, эхом отдаваясь в соседних коридорах, – плох тот правитель, что в трудный час не придёт на помощь своему союзнику. В другое время я бы вовсе не потребовал никакой награды себе… Да требовать я и сейчас не буду, но просьба к тебе у меня есть.
– Говори, – кивнул Лодегранс, – если это в моей власти, я её исполню.
– В твоей, не сомневайся, – король Артур снова улыбнулся своей пленительной улыбкой, – в твоих руках теперь мое счастье. Добрый друг, отдай за меня свою дочь!
Опешил старый король от такой просьбы. Принцесса же, прижавшись к колонне, глаза прикрыла, справляясь с наплывом эмоций.
– Я… – замешкался на секунду король, – конечно же, согласен! Разве мыслимо отказаться от такой чести?
Гвиневра, так и стоя недвижимо за колонной, расплылась в улыбке, чувствуя, как в уголках глаз начинают собираться слёзы. Затем она промокнула их рукой, собираясь с мыслями, и аккуратно выскользнула из-за колонны, проходя в зал.
– Дочь! – радостно провозгласил король Лодегранс, едва завидев её, – у меня для тебя просто прекрасная новость! Могущественный король Артур просил твоей руки. Скоро ты станешь королевой Британии!
Девушка кивнула и изящно поклонилась юному монарху.
– Почту за честь, Ваше величество.
– Как и я, – мягко ответил Артур, протягивая невесте руку.
Отец позволил им поговорить, сам направляясь отдать приказы о том, чтобы Гвиневру собирали в дорогу – теперь она должна будет навсегда остаться в Камелоте.
– Что же, Вы не обманули меня, мой король, – тихо произнесла Гвиневра, поглядывая на юношу снизу вверх, – Вы действительно более чем достойны моей руки. Я, право же, даже не предполагала, насколько…
– Это тебя беспокоит? – мгновенно спросил Артур, сразу же поняв, что тревожит невесту.
– Сказать по правде, да, – честно ответила девушка, – ничто не умалит моей любви к тебе… – она на секунду запнулась, а потом с необыкновенной нежностью произнесла его имя, – Артур, но твоё величие огромно. Оно… меня пугает. Достойна ли я такого?..
– Больше, чем все другие женщины мира, Гвиневра! – пылко ответил ей Артур, – ты – прекраснейшее, нежнейшее создание, драгоценность, которая станет венцом на моей голове! Ты будешь моей супругой, моей опорой и поддержкой, как было прежде, когда моя жизнь зависела от твоей заботы. Ты справишься! И мы всегда будем вместе…
Гвиневра робко улыбнулась, а затем, в странном для самой себя порыве, шагнула вперёд и прижалась к груди молодого короля. Артур обнял её в ответ и придал к себе, правда, не слишком крепко – он ведь был в доспехах, и нужно было быть аккуратным, чтобы не впечатать в них будущую жену…
– Так, ну, вы тут пока сидите. Для вас ничего ещё не изменилось, продолжаем тихо-мирно общаться. А вот с тобой, стражник, мне хотелось бы побеседовать. Ты ведь тут самый осведомлённый, как я понимаю?
– Да, – коротко ответил Эм.
Девушка слегка встряхнула головой, отгоняя прекрасное видение. И снова даже не во сне, а прямо так ей видится… её прошлое, наверное? Интересно, а как это выглядит со стороны? Никто не замечает, значит, не заметно? Или, хотя она со всех сторон окружена людьми, на неё и просто не смотрят?
***
– И как ты мне прикажешь это понимать? – зашипела Кэти, как только они вышли из комнаты и остались наедине.
– Лучше пойми правильно, – спокойно ответил Эм.
Девушка раздраженно закатила глаза.
– Не паясничай! Ты прекрасно знаешь, я при исполнении! Я обязана доложить обо всем, что здесь уже увидела! А увидела я предостаточно! Здесь не должно быть ни Джоанны, ни второй девочки, ни тебя, ни этого темненького, как его там!
– Кэти, нет, – покачал головой Эм, – ты не обязана ни о чем докладывать. Ты же Светлая, ты можешь разобраться во всем сама!
– Под свою ответственность? – скривилась та, – ага, а потом мне отвечай, когда вы что-нибудь натворите. Нет уж!
– Кэти, – мягко начал увещевать Эм, – ну ты же понимаешь, что только шум поднимешь! Испытание уже не остановить!
– Его я провожу! Тогда, когда захочу!
– Основное – да, – согласился Эм, а затем затормозил, – ты за этим пришла?
– Конечно! А как иначе?
Мужчина на секунду задумался, а затем поднял взгляд на девушку.
– Ну так и включи нас в испытание! Сделай вид, что так и было задумано! Кэти, пожалуйста, ты же понимаешь, насколько это важно!
Девица раздраженно цокнула языком.
– Понимаю, конечно… Но я не могу просто потворствовать вам, это будет саботаж! Я не могу просто взять и помочь с освобождением души, которая не раскаялась в своём грехе!
– А ты и не помогай. Ты просто… не говори ничего. А нас можешь испытывать вместе с остальными, и даже жестко, мы выдержим. Так все точно будет честно, как положено: в ходе испытания либо мы спасаемся сами и спасаем Тоби, либо все остаёмся здесь!
Кэти снова нахмурилась. Звучало, в принципе, логично. Если она всерьёз будет пытаться оставить их всех в Страхе, то все действительно будет честно. Но…
– Давай так, – вдруг тихо произнёс Эм, почуяв в ней сомнения, – ты делаешь то, что я сейчас сказал, а я взамен сообщаю тебе другую информацию, не менее важную, чем то, что ты знаешь о нас.
– Чего там знать-то, – фыркнула девушка, – я просто тебя узнала, знакомы же были…
– Кэти.
Она взглянула на него, и, хотя не могла видеть его лица, все же кивнула, принимая его слова за правду.
– Ну хорошо. Идёт. Что за информация?
Эм подошёл к ней совсем близко и заговорил почти шепотом.
– Того темноволосого юношу зовут Эрик Дестлер. Что он здесь делает, я не знаю, но, вероятно, прячется, так как ко всем остальным он не имеет никакого отношения. На днях дети видели рядом с ним одного из ваших. Я не знаю, как он сюда проник, но он это сделал. Я сам его не видел, и потому не знаю, кто он, но знаю, что он не должен был попасть сюда…
– Я знаю, – задумчиво прервала его Кэти.
– Знаешь, кто это был?
– Да. Я вспомнила этого пацана, он в Страхе ещё с 1825 года… Тогда, в предпоследней жизни, он совершил первый серьёзный грех, попал в Страх, и его взяли в оборот. С тех пор вот уже сотню лет…
– Кто взял? – перебил Эм.
Кэти мрачно выдохнула.
– Мерлин. Так что ты прав, дело серьезное. Ты ведь Мерлина знаешь, он свою работу всегда старается выполнить на 200%.
– Как я понял, в его планах использовать супругов де Шаньи, – сообщил Эм, – а это уже очень опасно. Я знаю Мерлина, он не остановится, даже если ему придётся навредить им, он очень предан своей миссии. Его нужно притормозить!
Кэти кивнула.
– Хорошо. Будем считать, что я приняла твои слова к сведению. А теперь пошли, нам пора начинать основную часть испытания, тем более, что пока мы разговаривали, я полностью её додумала.
– Уже боюсь себе представить… – пробормотал мужчина.
***
Кэти впорхнула в общую комнату и хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание.
– Итак. Как вы, скорее всего, не знаете, поэтому я вам и поясняю, моя миссия здесь – придумать и дать вам сложное задание, которое вы должны выполнить. Ваша задача – сделать то, что я скажу, и при этом не согрешить. Если Вы задание не выполните – вас отсюда не выпустят. Ферштейн?
– И что за задание? – поинтересовался Альберт, успев прежде, чем остальные начали бы засыпать девушку вопросами и возмущениями. А этого делать не стоило, уж он-то знал.
– О, – потёрла ручки Кэти, – задание обязательно должно быть связано с одним из смертных грехов, так уж заведено. А дальше все на откуп моей фантазии. И, посмотрев на вас, я нафантазировала. Из смертных грехов я для вас выбираю… похоть. На ваше счастье, у вас тут женщин и мужчин неравное количество, так что активно участвовать будут не все. Я добрая.
Девушка обвела взглядом замерших людей и довольно усмехнулась.
– Итак. Каждая женщина должна оказаться с мужчиной, с любым, по её выбору и доброй воле – изнасилований нам тут не надо, они вам спастись не помогут. Только и всего.
– И все? Серьезно? – с удивлением вопросила Нелли.
– Я не хочу! – пискнула Джоанна.
Кэти насмешливо взглянула на блондиночку, зажатую между родителями.
– Хотя, у нас ведь здесь особые гости… – протянула она, – так уж и быть, я очень добрая. Одной из женщин разрешается не участвовать, но только при условии, что каждый человек в этой комнате от всей души согласится, что именно эта женщина не должна участвовать в испытании и с кем-либо спать. Кандидатуры есть?
– Джоанна! – тут же вскрикнула Люси, прижимаясь поближе к супругу. Следом это же имя повторили Суини, Нелли, Альберт, стражники…
– Подождите! – ахнул вдруг Тоби, – а как же Мел?
Девушка грустно покачала головой.
– Ничего страшного, братик. Сестре важнее.
Джоанна тихо всхлипнула и с благодарностью посмотрела на Мелани, которая, грустно улыбнувшись и согласившись, развернулась и выбежала из комнаты. А очередь тем временем обошла всех и пришла к последнему человеку, который ещё не согласился исключить Светлую из порочного круга.
– Ну, мистер Терпин? Что Вы скажете? – насмешливо вопросила Кэти.
Суини и Люси оба побелели, как мел. Судья тяжело сглотнул, глядя на прелестную фигурку молодой красавицы…
– Отец, пожалуйста! – в отчаянии вскрикнула Джоанна.
Уильям Терпин взглянул ей в глаза, сверкавшие отчаянием и… верой в него? И произнёс её имя.
– Ну, вот и решили. Чудненько, – захлопала в ладоши организаторша сего мероприятия, – теперь можете разойтись по комнатам и начи… Хотя стоп!
Присутствующие остановились, со страхом ожидая новой подлянки.
Которая, естественно, не заставила долго ждать. Глядя на две автоматически сформировавшиеся супружеские пары, Кэти радостно заявила:
– Чуть не забыла! Мистер Ловетт, довожу до Вашего сведения, что Ваша жена по уши влюблена в Вашего соседа, и уже очень давно, и ради него она и попала в Страх. И… миссис Баркер, это Ваш муж – тот маньяк, который Вас убил, а ещё он чуть не убил Вашу дочь, не узнав её, переодетую мальчиком, в темноте цирюльни, в которой он перерезал ещё несколько десятков невинных людей. Вот теперь можете приступать к совершению актов любви. Приятного времяпрепровождения!
========== Часть 9. Дыхание дней былых ==========
– Не подходите! – взвизгнула Джоанна и швырнула в Суини книжкой.
– Да не подхожу, не подхожу, – поднял руки цирюльник, не делая попыток приблизиться, – Люси, послушай…
Стоявшая рядом с Джоанной Люси только отшатнулась и заплакала. В первую секунду после слов Кэти она испытала лишь невероятное удивление, недоверие и даже гнев на ту, кто посмел сказать такое о её любимом муже. Но в таком состоянии она пробыла недолго. Слишком недолго… Жестокие в своей правдивости слова пробудили в ней воспоминание… То самое, где она находилась в странно знакомом ей месте…
– Да не знаю ли я Вас, мистер?.. – в ужасе пробормотала женщина, а перед глазами встал образ, тот самый, что она столь упорно гнала от себя, не желая вспоминать.
Теперь она понимала, почему.
Суини слабо вскрикнул, протягивая к ней руки, едва услышал ту страшную фразу, но Люси уже отступила прочь от него, в ужасе закрыв лицо руками. Джоанна последовала за ней, и теперь они обе отступали прочь от Суини Тодда, демона-парикмахера с Флит-стрит.
Заметив взгляд Джоанны, мужчина вдруг остановился и повернулся к Кэти, которая к тому моменту взгромоздилась на спинку высокого ободранного дивана и с удовольствием и искренним интересом наблюдала за происходящим.
– Неправда! Джоанну я не трогал!
– Ты не помнишь, – спокойно парировала Кэти, – ну так ты никого, кроме Пирелли, Бэмфорда, Терпина и Люси, из своих жертв не помнишь. Даже не помнишь, сколько их было.
– Я бы никогда…
– Она говорит правду, – в возникшей суматохе звонкий голосок Тоби прозвучал, как резкий звук трубы над гулом толпы, – я знаю. Я точно знаю.
Легкими шагами он подошёл ближе к мужчине и, слегка запрокинув голову вверх, чтобы смотреть ему прямо в глаза, и негромко, но очень четко произнёс:
– Я очень хорошо помню эту ночь, сэр. Ночь страха, ночь, сравнимую с настоящим адом. Я помню, как окончил Вашу жалкую жизнь после того, как Вы сожгли миссис Ловетт в печи.
Люси испуганно вскрикнула, услышав это, но Тоби не обратил на неё ни малейшего внимания.
– И я помню её… Девочку в моряцкой одежке и шапке, спустившейся в подвал и лицезревшей весь этот ужас вместе со мной… она и увела меня оттуда, мы вызвали полицию, потом прибежал брат… то есть, её жених, который и привёл её туда… Вы не помните его? Не помните Энтони, который доверял Вам, и любил Вас, как родного отца? Не помните, как пригласили их с Джоанной к себе только для того, чтобы заманить туда судью? Энтони привёл её к Вам домой, и оставил там, доверяя Вам. А она, заслышав приближение, – и он кивнул головой на Люси, – спряталась в сундук, и узрела все, что там происходило дальше.
Суини, дрожа всем телом, отступил прочь от мальчика, но тот лишь усмехнулся.
– Вы не помните… Да Вы вообще ничего не помните и не знаете, не так ли? Вы не видели ничего, кроме своей мести! А Джоанна ведь возненавидела Вас за то, что Вы сделали! Вы лишили её тех, кто был ей дорог, и причинили много боли оставшимся!
–А Ланселотик-то прав, между прочим, – снова вмешалась Кэти, лениво потягиваясь, – девчонке потом много лет кошмары с твоим участием снились, да и её любимому муженьку и бабке тоже. Вот, поди, радости старухе было: сын-каторжанин, которого она считала уже мертвым, вернулся убийцей, и его труп разорвали на части у неё на глазах…
– Перестаньте! Замолчите! – вскрикнул в отчаянии Суини.
– Что, господин мститель, правда глаза колет? Ну, бывает. Правда, она такая… Ты же убийца невинных людей, или ты об этом уже забыл?
– Невинных? – вдруг взвился Тодд, – все они заслуживали смерти!
– Мало тебя в тюрьме жарили, – расхохоталась Кэти, – кто там из них смерти-то заслуживал? Куча людей, у которых ты даже имён не знал, не то, что их грехов? Или бидл, только за то, что помог судье избавиться от тебя и изнасиловать Люси? Хотя… тут спорный вопрос был бы, имей ты, цирюльник, право его судить… Вот только вот в чем загвоздка – ты, само собой, об этом не подумал, но даже смерть дурных людей приносит вред и горе людям.
– Да Вы что? – окончательно взъелся Суини, – и кому же? Бидл был скользким уродом, который потворствовал несправедливости судьи! Без него мир стал на каплю лучше! И кого же…
– Ух, речь-то какая пламенная! – фыркнула Кэти, – взять бы тебя наверх на пару минут, просто для того, чтобы ты повторил эти слова, глядя в глаза его вдове, и четверым его детям, которых ты, поборник справедливости, сиротами оставил! И это при том, что двое из них были даже младше Джоанны!
Мужчина замер, глядя на демонессу широко раскрытыми глазами.
– Ути-пути, какие мы удивленные! – не стихала та, – поди, и не знали о том, что у бидла семья была?
Взгляд Суини заметался по присутствующим, и наткнулся на бледную миссис Ловетт.
– И правда была, – сипло прошептала она, – об этом, вроде как, все знали.
Кэти покачала головой.
– Ну, зачем же нам такое знать? Это же только у нас семья есть, и только мы – бедные, несчастные и обиженные. Да? А ведь эти ребята, младшие Бэмфорды, были друзьями Джоанны… А сам бидл был Джоанне за родного дядюшку…
Суини упал на колени и закрыл уши руками, надеясь хоть что-то из этого не услышать. Но голоса вокруг него так и не хотели замолкать…
***
Вокруг неё была темница. Холодная, мрачная, слабо освещённая темница, как нельзя лучше отражавшая настроение своей узницы…
Какая невероятная глупость! Пригласить Ланселота к себе, зная, что за ним могут следить! Право, дружественные чувства к этому юноше совсем затмили ей разум…
С тех самых пор, как Ланселот появился при дворе её августейшего супруга, она благоволила к нему, как и сам Артур. Ланселот же был влюблён, и с этим Гвиневра не могла поделать ничего. Только смириться. Наказывать юношу было не за что – он никак не компрометировал свою прекрасную даму, которую сам себе выбрал, да и король, доверяя жене, не возражал против их дружбы.
Но случился Мордред, племянник мужа, который совершенно не нравился Гвиневре, а вместе с ним и Агравейн, второй из братьев Оркнейских, которые и замыслили этот заговор и вместе с отрядом воинов подловили их вдвоём как раз тогда, когда королева уже почти уговорила Ланселота уехать ради их безопасности…
И вот она здесь, в тюрьме, как простая преступница, и участь её известна… Теперь о случившемся доложат королю, и приговора ждать останется недолго… Хорошо, хоть Ланселот сумел скрыться… Надолго ли?
Грозно лязгнул замок, знаменуя визит, и женщина прекрасно понимала, чей. Она поднялась с каменной скамьи, оправляя тяжелое от влаги платье, и подняла голову, глядя на своего повелителя.
Артур Пендрагон взмахнул рукой, и дверь за ним захлопнулась, а стража осталась снаружи. Они были одни.
– Королева Гвиневра, – негромко, но четко, чеканя каждое слово, проговорил он, – ты обвиняешься в измене своему королю и супругу. Множество свидетелей уже подтвердили твою вину.
– Мне это известно, – со спокойствием и кротостью отвечала королева.
