Текст книги "Шагая к бесконечности (СИ)"
Автор книги: ArAlex
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Чиновник страдальчески закатил глаза.
– Кто вас, имбецилов, на работу берет! Джоанна Хоуп, одна из сильнейших Светлых в мире на нынешний век.
– На нынешний? – негромко осведомился третий стражник, который до этого тихо стоял в углу, – а сколько ей?
– Да откуда я знаю? – гневно всплеснул руками чиновник, – тысячи полторы, наверное… В первой жизни она была женой короля Артура, а он правил веке в пятом… или в шестом, черт его знает. Важно не это! Важно то, зачем она прибывает!
– Ну и зачем? – снова спросил второй стражник, тот, который шутил про ревизора.
– Да затем, чтобы быть судьей кому-то из этих! – чиновник резко дернул головой в сторону двери, – она и так Светлая, то есть, судить может, а тут ещё и компания подобралась… Мать, отец, приемный отец… мало ли, за кем она придёт!
– Правильно ли я понимаю, сэр, – по-прежнему тихо вопросил третий стражник, – что Вы опасаетесь за души наших… кхм, подопечных? Ведь до официального суда пока дело не дошло, там пока ещё придёт их очередь, грешников миллиарды, а судей всего лишь сотни, а Светлая может лично вытащить любого из них как минимум в Тень Любви, а то и в саму Любовь, простив им их грехи?
Чиновник взглянул на третьего стражника и внимательно осмотрел его.
– Верно, – наконец произнёс он, – ну, хоть кто-то среди вас не полный идиот. Имя, грех, срок?
– Имени лишён в качестве дополнительного наказания, – отрапортовал стражник, – для идентификации назван Эм-325. Грех мой в том, что желал людям блага, не понимая, что есть благо. Срок наказания – век службы. Шестьдесят восемь лет от положенного срока я уже отслужил.
– Еретик, что ли? – поднял бровь чиновник.
– Революционер, сэр. Из неудачливых. Неуверен, что о нашем движении даже кто-то услышал в итоге. Произошла пара убийств, списанных на несчастные случаи, и нас убрали.
Чиновник усмехнулся.
– Знаем мы таких революционеров… Мальчишки-мечтатели… Ну, я вижу, наказание тебе на пользу пошло – дегенератизма поубавилось.
Стражник молча опустил голову.
– Где прежде служил?
– В Страхе, сэр. Среди самоубийц.
– О, – протянул чиновник, – это уже интересно… А сюда чего перевели? Провинился чем? В Страхе же лучше работать, ведь там никакой суеты, так, дров регулярно подбавляешь под «котлы», и сидишь себе дальше…
– Никак нет, – по-прежнему спокойно отвечал стражник, – сам вызвался.
– А, – усмехнулся мужчина, – надеешься, что срок скостят? Ну, да ладно, впрочем. Я и так тут задержался. Значит, так, ты… Ты мне сообщишь, когда прибудет эта… Светлая. Скорее всего, как Светлая она выглядеть не будет, её попытаются замаскировать под кого-то из наших. Есть вероятность, что под беспамятную, все же эти суды – испытания и для них, а не только для нас. И нам нужно сделать все, чтобы она это испытание завалила!
– Да, сэр, – кратко отвечал стражник.
Чиновник удовлетворенно кивнул и ушёл.
Те, кто были в доме, быстро отошли от двери, так как стражники после ухода чиновника приблизились к ним и стали караулом.
Тодд и Терпин оба торжествующе улыбнулись, а затем поймали взглядами улыбки друг друга.
– Ты всерьёз полагаешь, что моя девочка прибудет за тобой? – фыркнул судья, – да она тебя не в лицо не знает, нужен ты ей больно!
– Ты… – зашипел Суини, – ты держал её взаперти всю жизнь…
– Последние полгода, – отрезал Терпин, – и вообще, в это лезть не рекомендую. Тебя там не было, а я любил Джоанну, как дочь.
О том, что сам он её лица уже толком не помнит – десятилетия в Страхе стёрли из памяти все родные и хоть сколько-нибудь близкие лица – он упоминать, конечно же, не стал.
– Да, до тех пор, пока не полюбил её не как дочь! – рявкнул Суини, – и, может быть, она пришла не только за мной, но и за своей любящей мамой, которую ты тоже у неё отнял!
Тоби, сидя у дальней стены, молча взирал на перепалку двух отцов, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться и не посоветовать им закатать губы. С улыбкой он следил за тем, как в спор вмешались Люси и Нелли, давя судью количеством… А толку в том споре?
– Тоби, – прошептала Мелани, аккуратно касаясь его плеча.
Мальчик тут же отвлёкся от разыгравшегося перед ним спектакля.
– Да, Мел?
Девушка обхватила себя руками и сжалась, глядя на остальных с испугом и отвращением.
– Не обращай на них внимания, – успокаивающе прошептал Тоби, поглаживая её по тоненькой ручке.
Мелани покачала головой.
– Мне не нравится этот человек, – пролепетала она, кивая на стоящего в стороне от перепалки Эрика, – он неправильный. Другой.
– Почему? – тихо поинтересовался мальчик.
– Он говорит, что не знает, что делает здесь, но посмотри на него! Разве он удивлён? – ещё тише отвечала ему девушка.
Тоби внимательно взглянул на Эрика.
– Смотри дальше! – продолжала она, – он говорил, что на нем несколько убийств, что он служил шаху и делал для него оружие, и что последние годы жизни прожил в Париже. Только вот…
– Ему лет двадцать можно дать, не больше, – хмурясь, подхватил мысль подросток.
– Именно, – кивнула Мелани, – я не помнила собственного имени, пока ты мне его не сказал, но правила Страха и Тени Страха я помню – нас никогда не лишают их, ибо смысла нет.
– И главное правило состоит в том, что меняться после смерти можно только по специальному разрешению. Это разрешено либо, – он многозначительно повёл глазами вверх, намекая на Любовь, – либо тем, кто заключает договора с «дьяволом». То есть, с каким-нибудь из верхних чинов Страха. Оу…
– Мне не нравится этот человек, – повторила Мелани, – совсем не нравится.
Тоби больше не стал ничего говорить, он просто молча обнял подругу, пытаясь хоть как-то защитить её. Больше сейчас сделать это было некому: у Мел была семья, был даже возлюбленный, но сейчас никого из них не было рядом, да и она сама, поди, даже не помнила об их существовании.
Возлюбленного Мелани Тоби помнил почти так же хорошо, как её саму: он был хорошим человеком, но…
Но тише! Кто знает, здесь могут слышать даже мысли… Мальчику случалось слышать о таком, а значит, думать не стоит. Молчание… Тайна доброй подруги, которую она сама теперь не помнила, должна была остаться при нем.
Суровые папаши тем временем продолжали спорить, и не замолкли до тех пор, пока дверь не распахнулась, и стражники строем не вошли внутрь.
– Ну что, пора начинать? – громовым голосом осведомился первый из них.
– Да, – глухо ответил Эм–325, запирая двери, – чем быстрее начнём, тем больше шансов, что эта самая Джоанна Хоуп не успеет сюда попасть… А после начала испытаний уже ни один Светлый не сможет…
Его прервал внезапный шум и ярко сверкнувший белый свет, лучом ударивший в пол. Спустя секунду световое шоу прекратилось, завершившись на неожиданной (или не очень) ноте: на пол с грохотом свалилась бедно одетая светловолосая девушка.
– Сглазил, – коротко констатировал второй стражник, глядя на замолкшего Эма-325.
Тот, кажется, был удивлён, хотя сказать точно было нельзя, ведь лицо его было полностью скрыто капюшоном и маской. Однако за девушкой он следил тем пристальней, чем лучше её видел – она пошевелилась и приподнялась.
– Джоанна! – тоненько вскрикнула Люси, бросаясь к ней и помогая ей подняться.
Суини и Терпин последовали за ней, чуть не сбивая друг друга с ног.
Девушка смотрела на собравшихся вокруг неё людей с ужасом, быстро вертя головой.
– Не бойся, дочка, – буквально проворковал судья, заставив цирюльника скривиться.
– Твоя дочка, ага, конечно! – перебил он, – Джоанна – наша дочь, и всегда ею будет!
Они оба подхватили девушку за руки, намереваясь ей помочь, когда она вырвалась с криком.
– Оставьте меня! – потребовала она, часто моргая огромными, широко раскрытыми глазами, – Вы кто вообще? Где я? – на последнем вопросе в её голосе начали пробиваться слёзы.
Девушка отшатнулась прочь, выставив руки перед собой.
– Не подходите! – одной рукой она откинула назад длинные светлые пряди, загораживавшие ей обзор, и продолжила, – Не трогайте меня!
Люси прижала руки к груди и попыталась приблизиться.
– Детка, не бойся, мы не желаем тебе зла… – начала она, попутно разглядывая девушку.
Она ведь не видела её вблизи взрослой. Не видела этого прелестного округлого личика, волнистых светлых волос, сверкающих сквозь пелену слез глаз…
Приблизилась к новоприбывшей и Нелли, разглядывая незнакомую симпатичную барышню, которой она когда-то порывалась стать новой матерью… Ради мистера Ти, в основном, но все же…
А затем сквозь толпу собравшихся с внезапной решительностью прорвалась Мелани.
– Да оставьте вы её в покое! – велела она, негромко, но твёрдо.
Она подошла совсем близко к перепуганной девчушке и протянула ей руку.
– Здравствуй, – спокойно произнесла она, – я Мелани. Во всяком случае, так сказал мой друг, – она кивнула на Тоби, тоже не сводившего с новенькой глаз, – я тоже не помню ничего о себе. Но ты не волнуйся, мы во всем разберёмся. Здесь памяти не лишаются навеки, уж это мне хорошо известно. Так ты, стало быть, Джоанна?
– Не знаю, – пожала плечами девушка, слегка успокаиваясь и принимая протянутую руку, – я не помню. А они кто?
Мелани улыбнулась, сжимая руку гостьи в своей.
– Насколько я понимаю, твои родители. Кто-то родной, кто-то приемный, и вот они теперь, оказавшись рядом, не могут тебя поделить. Ну да подождут с делёжкой, тебе пока стоит отдохнуть. Я прекрасно знаю, как это дезориентирует, когда у тебя внезапно отбирают все личные воспоминания. Пойдём к нам с Тоби, – она обернулась на мальчика, – ты ведь не против?
– Я? – встрепенулся подросток, – Нет, конечно! Идём, Джоанна. Я, кстати, твой названый брат. Ты разрешала мне называть себя сестрой.
Джоанна улыбнулась, впервые с тех пор, как попала сюда.
– Ты, кстати, тоже, – бросил Тоби, обращаясь к Мелани, – я вообще любил подруг сёстрами звать. У меня их не так много и было… По-моему, только вы две.
***
– Мда… – протянул первый стражник, глядя на весь этот развернувшийся перед ним спектакль.
– Не особенно они старались её скрыть, похоже… – задумчиво добавил второй, – разве что не ожидали, что мы уже будем здесь, а сами грешники, думали, не сдадут?
– Может быть… – пожал плечами первый, – а может, просто что-то там у них пошло не так… Я, конечно, на звание гения не претендую, но вряд ли Светлая, которая прибывает с тайной миссией, неугодной нашим верхам, должна прибывать, как падающая звезда, чтобы всем видно и слышно было…
– Да уж точно… Ладно, её мы уже пропустили, теперь не выгоним, скорее всего. Начинать-то все равно надо, так что… – он не договорил, осознав, что Эма рядом нет.
Неслышно ступая, ухитряясь совершенно не греметь доспехами, тот снова открыл дверь и покинул дом.
Первый стражник переглянулся со вторым и вышел на улицу, оглядываясь.
Эм нашёлся совсем неподалёку, рядом с будкой стражников, и выглядел он… немного иначе. Громоздкие доспехи сменила более простая одежда, хотя и по-прежнему с капюшоном, скрывавшим лицо.
– Алжернон, – окликнул он, заметив искавшего.
– Эм, ты нашёл время для переодевалок, конечно, – фыркнул первый стражник.
– Во-первых, это не лишнее, и тебе я советовал бы сделать то же самое, – спокойно отвечал Эм, – все же нас ждут теперь веселые деньки. А во-вторых, переодевалки, как ты выражаешься, были просто по пути. Я был на пункте связи, мне же велели сообщить, когда появится Светлая.
Алжернон кивнул – он уже и забыл об этом.
– Ну, вот, – равнодушно повёл плечами Эм, – а теперь пойдём, нам и вправду давно пора начинать испытание. Как говорится – раньше начнёшь, раньше и закончишь.
Вместе они вернулись в нужный дом – первый стражник, однако, прислушался к совету товарища и захватил с собой два комплекта нормальной одежды.
Эм закрыл за собой дверь, снова запирая её, и на этот раз также запечатывая выход какими-то странными знаками – то, что он не успел сделать в прошлый раз.
– Все, – обьявил он, – теперь никто не сможет просто открыть эту дверь и выйти наружу. Вообще испытание началось.
– Так что за испытание-то? – всплеснула руками миссис Ловетт.
– Это не просто дом, это небольшой мир, – кратко объяснил Эм, – ваша задача – выжить здесь и, само собой, не загнать себя в Страх обратно, то есть, не совершать грехов. А это, поверьте мне, будет совсем не так уж просто.
Он пробежался взглядом, незаметным из-за того, что лицо было закрыто, по собравшимся, а затем с недоумением в голосе произнёс:
– Так, а почему вас восемь? Девять же должно быть по итогу, если приплюсовать новоприбывшую… Куда ещё один затерялся?
Комментарий к Часть 2. К началу
Первая часть фанфика, возможно, иногда будет дополняться, так как персонажей там много, и с первого захода я могла вспомнить не всех. Так, сейчас к ним добавился Мерлин, который был там упомянут, но не был описан отдельно.
========== Часть 3. А ведь еще ничего не случилось… ==========
– Кого где нет? – недоуменно переспросил второй стражник.
– Здесь. Нет одного из тех, кого мы сюда привели, – спокойно пояснил Эм, продолжая оглядывать собравшихся перед ним. Их должно было быть восемь.
– Так их и восемь, – нахмурился стражник.
– Их стало восемь после того, как к ним добавилась незваная гостья, Байярд, – слегка раздраженно процедил Эм, – считай сам – Тодд, Баркер, Рагг, Трайер, – он провёл рукой в сторону застывших Суини, Люси, Тоби и Мелани, а затем продолжил, продолжая вести рукой, – Терпин, Дестлер и Ловетт. Ловетт…
– Ловетт! – вскинулся вдруг Алжернон, – Альберт Ловетт! Я же лично первым привёл его сюда!
Нелли судорожно втянула воздух, глядя на стражников широко раскрытыми глазами.
Что значит «Альберт Ловетт»?
Мало ей было наличия здесь Люси Баркер, от которой не отрывался Суини, наличия девочки (теперь двух), которые полностью занимали внимание Тоби, так теперь ещё и это…
– Ну, и где он? – насмешливо вопросил Эм, – угулял куда-то, как я понимаю?
Первый стражник только руками развёл.
– Ладно, – махнул рукой Эм, – наружу выйти он не мог, значит, он где-то внутри. А где – дело пятое. Найдётся по ходу испытаний. Начинаем.
И он хлопнул в ладоши.
А дальше… ничего не произошло.
– И что? – с недоумением спросил Суини.
– И все, – пожал плечами Эм, – теперь мы здесь находимся до тех пор, пока нас не выпустят. Вы живете, мы за вами следим, вот и все.
– И все? – надменно вскинул брови Терпин, – а смысл какой во всем этом?
Тоби внезапно прыснул. Остальные обернулись и взглянули на него.
– А смысл какой? – передразнил мальчик, смеясь, – смысл такой, чтоб мы выжить и не нагрешить ещё больше сумели, разве непонятно? Мы здесь будем жить дни, может, недели или месяцы. А вы двое, – он махнул руками в сторону Тодда и судьи, – за первые полчаса друг друга чуть не перегрызли.
– Мальчик прав, – подтвердил Эм, – что будет дальше, вы ещё узнаете, но, что бы ни было, вы ещё должны до этого дожить. Все, можете расходиться. Сверху есть комнаты, устраивайтесь сами. Нечего в холле толпиться.
Алжернон и Байярд поддержали товарища, и подгоняемые ими грешники отправились наверх. Остался внизу только Тоби, который проследил взглядом за поднимающимися наверх Джоанной и Мелани, а затем повернулся к Эму, который тоже остался позади остальных.
– Здравствуй, – коротко и тихо произнёс мальчик.
Он не видел, но почувствовал, что стражник улыбнулся ему.
–Здравствуй, – ответил Эм, а затем тоже взглянул наверх, где уже скрылись девушки и все остальные, – как она? Все в порядке?
– Вроде да, – серьезно кивнул Тоби, – дезориентирована и напугана немного, но это ведь естественно, учитывая…
– Да, – подтвердил Эм, – присматривай за ней.
– И ты, – отвечал подросток.
– Разумеется, – твёрдо произнёс Эм, – ладно, иди, а то заметят, что тебя нет. И помни…
И он приложил палец к губам, которые едва виднелись из-под маски и капюшона.
Тоби снова коротко кивнул и, развернувшись, легко взбежал по лестнице, направляясь к небольшой каморке рядом с комнатой, из которой доносились девичьи голоса.
Не говори. И даже не думай.
У Эма было имя, разумеется, было, но называть его, даже в мыслях, было чревато для него самого, в первую очередь. А вреда стражнику Тоби не хотел.
Он знал – ему сказали – что назвать его по имени могла лишь Мелани, которая теперь едва ли помнила не то что имя мужчины, но вообще факт его существования. Однако Тоби знал также и то, что Эм и не потребовал бы от неё этого, не стал бы давить на неё. Однажды она вспомнит сама, а до тех пор он будет ждать. Ждать столько, сколько потребуется.
Потому что он её любил. Конечно же, любил, как иначе…
– Тоби! – окликнула его вынырнувшая из комнаты Джоанна, – давай к нам!
Глаза девушки весело блестели, она улыбалась, видимо, уже вполне оправившись от испуга и шока.
– Здесь не так уж плохо, – прощебетала она, а затем скосила глаза вниз, на лестницу, – ишь ты, как смотрит!
Эм, стоявший у подножия лестницы, никак не отреагировал на комментарий блондинки, глядя ей за спину, откуда робко выглянула Мелани. Поймала его… взгляд, хотя и не видела его глаз, и скрылась где-то в комнате, махнув светлыми волосами, в которых яркими пятнами выделялись чёрные лепестки.
– Джоанна! – окликнул девушку судья Терпин, выглянув из соседней комнаты, – зайди к нам. Нам следует поговорить.
Тоби, сверкнув глазами, молча встал рядом с девушкой, показывая, что без него она никуда не пойдёт.
Джоанна с любопытством оглядела пожилого мужчину, а затем пожала плечами.
– Ну пойдёмте. Я все равно пока ничего не понимаю. Так хоть послушаю, что вам там есть сказать, – и она, подхватив братца под руку, потащила его вперёд.
Поднявшийся Эм без особых прелюдий зашёл в комнату девушек, в которой они ещё и обустроиться не успели, и негромко велел:
– Иди тоже. Незачем одной сидеть, мало ли что случиться может. Вон, мистер Ловетт был один, так вы его даже увидеть не успели.
Девушка испуганно подхватилась и поспешила следом за Джоанной и Тоби.
Стражник, провожая её взглядом, грустно усмехнулся.
Боится.
Ну разумеется, она его боится – он сейчас на человека-то едва похож. Он – тень, безликая, безымянная тень, от которой шарахнулся бы любой.
Ничего. Это не навсегда. Он должен лишь защитить её, и тогда все закончится. Для них обоих.
***
– Садись, девочка, – приветливо кивнула ей миссис Ловетт.
Почему обратилась к ней именно она, не знал никто, даже сама Нелли – все же здесь, в комнате находились куда более близкие девочек люди.
– И правда, присаживайся, – перехватила инициативу обычно робкая Люси, указывая дочери на кресло.
Единственное кресло во всей комнате.
Сама комната была небольшой и довольно темной – лишь немного света пробивалось сквозь старое разбитое окно в наклонённом потолке (вероятно, это была крыша всего дома), но все же разглядеть окружающую обстановку удавалось: комната действительно выглядела, как часть давно заброшенного дома, холодного, темного, с обшарпанными стенами и старыми картинами на них, со старой, ветхой мебелью и несколькими свечами, расставленными тут и там.
Джоанна присела в предложенное ей кресло – обитое пожелтевшим бархатом со слабо различимыми узорами и даже какой-то картиной, с резными ножками и подлокотниками, и с любопытством уставилась на собравшихся вокруг неё людей.
– Ну? – вопросила она с веселой улыбкой, – зачем звали-то?
– Поговорить хотели, – начал Суини, отодвинув судью, – здравствуй, Джоанна. Я твой отец.
Девушка аккуратно склонила головку в сторону и пристально вгляделась в темные глаза, резко выделявшиеся на бледном лице мужчины. А затем тряхнула головой и пожала плечами.
– И Вам не хворать.
Тоби, устроившийся неподалёку, тихонько прыснул, закрывая рот рукавом.
– Молодец, сестрица, – пробормотал он.
– И все? – продолжила Джоанна, – мне так Вас и звать, просто «отец»?
– Его зовут Бенджамин Баркер, милая, – мягко улыбнулась Люси, – а я – Люси Баркер, твоя мама. Правда, сейчас твоего папу, кажется, зовут не совсем так, но причины этому я сама пока не знаю, – и она кинула вопросительный взгляд на мужа.
– Я сбежал с каторги и вернулся в Лондон, – поморщившись, пояснил тот, – не мог же я сделать это под своим именем.
– О! – вскрикнула Люси, тут же забывая о дочери, – Бен, мой дорогой! Ты все же сумел вырваться от них! Ты возвращался к нам…
И женщина бросилась ему в объятия. Губы Суини расплылись в невольной улыбке, и он обнял супругу в ответ.
Судья Терпин, глядя на это, скривился и отвёл взгляд. Нелли лишь опустила глаза.
Джоанна пару раз перевела взгляд с одного родителя на другого и повернулась к судье.
– Ну, а Вы, сэр?
Мужчина аж вздрогнул, осознав, что обращалась девушка к нему.
– Вы кажетесь мне знакомым, – слегка хмуря идеально очерченные бровки, пробормотала девушка.
Уильям улыбнулся с несвойственной ему робостью, вглядываясь в прелестное лицо, давно стертое из его памяти Страхом. Она была по-прежнему прекрасна, с нежным округлым личиком… Глаза, впрочем, кажется, были темнее… Они были каре-зелёными, а теперь…
– Сэр?
– Я… – прошептал судья, – твой отец, Джоанна. Тот, кто вырастил тебя, научил всему, что ты знаешь, но теперь забыла. Я…
– Отправил твоего настоящего отца на каторгу, обесчестил твою мать, а потом, когда ты выросла, решил жениться на тебе, – перебил его Тодд, оторвавшись от Люси, – отец года, или даже века, учитывая обстоятельства.
Джоанна, задумчиво глядевшая на приемного отца, отшатнулась прочь, закрыв лицо руками.
– Он забрал тебя после того, как твоя мать сошла с ума от событий, произошедших по его вине, – поддержала возлюбленного Нелли, – так что, детка, ты не очень-то верь в его добрые чувства. Он детей на казни отправлял!
– Я судья! – тут же отбил Терпин, – карать всех, кто нарушает закон – моя обязанность!
Суини фыркнул.
– Ага, конечно! Тогда что же ты здесь делал все эти годы, если всего лишь исполнял свои обязанности? Честные судьи в Страхе десятилетиями не сидят!
– Уж кто бы говорил, мистер «горит сарай, гори и хата!» – рявкнул Терпин, – я по крайней мере не резал всех, кто попадался мне под руку!
– Если бы не Вы, он бы таким не стал! – вступилась за Тодда Нелли.
Терпин лишь глазами сверкнул, переходя на неё:
– И не запекал убитых в пирогах, впоследствии скармливая их обычным людям, – ядовито бросил он.
Миссис Ловетт вспыхнула и вскочила на ноги.
– Да что б Вы понимали! Вам-то откуда знать, на что толкает крайняя бедность!
Терпин горько рассмеялся.
– Ох, как вы, чернь, любите осуждать богатых, не зная ничего о них! Я, к Вашему сведению, дамочка, простым адвокатом начинал. Практически всего в жизни добился сам, выучился, женился, ребёнка завёл, ещё не будучи судьей! А потеряв все, заметьте, ВСЕ, не начал бритвой махать налево и направо!
– Это какое же все Вы потеряли? – внезапно вскинулась Люси, тоже подскакивая на ноги, – я видела, как Вы жили – один из самых богатых людей в Лондоне! Как сыр в масле катались…
Она осеклась, увидев, как страшно исказилось лицо её злейшего врага. Сжавшись, она ожидала, как он продолжит кричать о черни и прочем…
Но ярко сверкавшие глаза Уильяма Терпина внезапно потухли, и он лишь тихо, хрипло произнёс:
– Мою жену, мою красавицу Лили зарезали в подворотне. За пару камней в украшениях. Нашу с ней малышку Аланну забрала холера. Ей было четыре. И она была… так похожа на Джоанну. И ты, – он кинул горький взгляд на Люси, – ты была… совсем как Лили, когда я впервые увидел тебя. Даже платье почти такое же… Так-то стал бы я заморачиваться ради какой-то простой девчонки… Каторги, балы, подарки… Нужна ты мне была больно. Но ты была совсем как она… И когда ты оставила девчоночку одну, я забрал её. Я был ее отцом, всегда был.
Люси молчала, открыв рот.
Суини же сверкнул глазами, приобнимая жену за плечи:
– Ваша честь понимает, что это ни разу не оправдание? – едко поинтересовался он, – это не мы забрали Вашу семью. Я и мои любимые жена и дочка ничего Вам не сделали!
А затем внезапно мелодично рассмеялся Эрик, который все это время молча сидел в углу комнаты, не влезая в чужой разговор.
– Ой, не могу я с вас, – усмехнулся он, ловя удивленные взгляды, – мальчик-то прав был! Для вас нахождение в одной комнате – уже испытание, которое вам не по силам, – он встряхнул головой, откидывая темные волосы со лба, – вас вообще не смутило, что вашей «любимой» дочки, которую вы делите, как голодные собаки кусок мяса, уже и в комнате-то нет?
Четверо спорщиков обернулись, только сейчас обнаружив пустующее кресло.
– Сбежала, как только вы ссориться начали, – флегматично закончил Эрик, – и друзей с собой прихватила. Вы, кстати, уверены, что она вообще за вами пришла? Потому что впечатления такого она не производит.
И в комнате повисла тишина.
Комментарий к Часть 3. А ведь еще ничего не случилось…
Совет от автора: следите за поведением персонажей, это важно))
========== Часть 4. Чужие тайны ==========
– Вот хижина отшельника, госпожа. Дары для него готовы, нам стоит навестить его, если Вы пожелаете.
– Да… – задумчиво произнесла прелестная светловолосая девушка, направляясь к хижине.
Подол дорогого платья мазнул по пыльному порогу, и она вошла внутрь, готовясь ласково приветствовать хозяина хижины.
Но того там не оказалось. На секунду хижина показалась молодой даме пустой, однако уже через мгновение она услышала слабый стон, и взгляд её прекрасных голубых глаз упал на рыцаря, почти без движения растянувшегося на тростниковом ложе.
Девушка ахнула и поспешила к нему.
Рыцарь был совсем юн, ненамного старше самой девушки, и необыкновенно красив, несмотря на своё плачевное нынешнее положение. Темно-золотые волосы его разметались по подушке, прекрасное лицо хмурилось во сне, а на высоком белом лбу выступила испарина. Взглянув же не только на лицо его, но и на тело, девушка мигом обнаружила на нем несколько аккуратно перевязанных серьезных ран.
Она положила руку на лоб мечущегося в бреду юноши, и тот замер, а затем медленно, с трудом открыл глаза.
– Ах! – прошептал он, – разве я сплю? Если так, то сколь прекрасный сон я вижу!
Взгляд его глаз, тоже голубой, хотя и помутневший от лихорадки, бродил по её лицу, и в нем блестели искры восхищения.
Девушка выдохнула, машинально оглаживая золотисто-русые волосы, и невольно улыбнулась. Она привыкла слышать всякие комплименты, но такие были в новинку даже для неё. Однако же… сейчас совсем не время для этого.
– Госпожа! – испуганно окликнула её служанка, зашедшая следом, – госпожа Гвиневра!
Юная принцесса, даже не оборачиваясь, негромко приказала:
– Лекаря!
Служанка покорно вынеслась наружу, звать лекаря, что присутствовал в свите госпожи.
Сама принцесса одним движением откинула назад волосы, которые уже задевали лицо незнакомого рыцаря, и убрала руку с его лба. Юноша, почувствовав это, протестующе застонал.
Гвиневра снова улыбнулась и вернула руку на место.
– Не беспокойтесь, сэр рыцарь, – успокаивающе пробормотала она, – кто бы Вы ни были, я позабочусь о Вас.
Он снова взглянул на неё, столь пронзительно, что у девушки защемило сердце. Она открыла было рот, чтобы сказать что-то ещё, но в эту секунду в хижину вошёл призванный служанкой лекарь, принёсший особый заживляющий бальзам.
Гвиневра слегка отошла, позволив лекарю заняться ранами рыцаря, и столкнулась у входа с отшельником, и ещё одним мужчиной, взрослым, высоким и статным, с мудрыми глазами и темно-каштановыми волосами.
– Госпожа Гвиневра, – с улыбкой поклонился ей отшельник, – Ваш визит всегда радость для старика.
– Благодарю, мой добрый друг, – улыбнулась принцесса.
Мужчина с подозрением перевёл взгляд с девушки на суетившегося над рыцарем лекаря.
– Не стоит переживать, достопочтенный Мерлин, – успокоил его отшельник, – при дворе короля Лодегранса держат лучших лекарей.
Мужчина кивнул и поспешил к раненому юноше.
Мерлин… Это имя было девушке знакомо. Именно так звали известного чародея, о котором слагали легенды… Но что он делает здесь, и как связан с неизвестным рыцарем? Может, он просто проезжал мимо и решил помочь? А может, они знакомы, или этот рыцарь даже состоит при дворе самого короля Артура, которому Мерлин является верным советником?
Однако что толку гадать?
Девушка тряхнула головой, отгоняя лишние мысли, и вернулась к изголовью раненого.
– Как его состояние? – мягко поинтересовалась она.
– Не волнуйтесь, госпожа Гвиневра, – проскрипел лекарь, – парень крепок, да и бальзам мной ему поможет. С ним все будет хорошо.
Принцесса вздохнула с облегчением, глядя на юношу, чьи глаза теперь снова были закрыты. Он, кажется, успокоился, и уснул крепким, живительным сном.
– Хорошо, – улыбнулась девушка, – хорошо.
– Госпожа, нам пора возвращаться, – тоненько пискнула за её спиной служанка.
Гвиневра нахмурилась. Ей совершенно не хотелось сейчас уходить, но ей действительно было пора возвращаться в замок, иначе отец будет тревожиться за неё.
У порога она снова обернулась, кидая последний взгляд на спящего юношу, и вышла, перед этим успев распорядиться, чтобы дары отшельника занесли в хижину.
Взгляд красивых, глубоких голубых глаз не оставлял её и тогда, когда хижина отшельника уже скрылась из виду. Ей бы стоило перестать думать о незнакомом рыцаре, это ведь совершенно недостойно порядочной девушки, тем более, принцессы… Но…
Голубые глаза девушки распахнулись, и она негромко выдохнула, медленно осознавая, что находится там же, где и была – в их небольшой комнате в закрытом доме в Тени Страха. Все вокруг спали – видно, была ночь… Да, точно, была ночь, и они решили лечь спать вскоре после того, как вместе с друзьями сбежали от остальных, устроивших ссору из-за прошлого…
Но что это было? Сон? Видение? Воспоминание?
Девушка осторожно поднялась с кровати, стараясь не шуметь, однако вторая блондинка и братец все равно проснулись.
– Ты чего не спишь? – сонно поинтересовался Тоби.
Девушка пожала плечами, не желая рассказывать о странном сне. Это казалось чем-то слишком личным. А потому она все же замялась на секунду, зная, что он переспросит, и внезапно приложила палец к губам.
Откуда-то издалека слышались голоса. При том, что весь дом, по идее, теперь должен спать, и на голоса стражников они не походили.
Тоби сориентировался первым, поманив сестёр за собой. Все трое неслышными тенями выскользнули из своей комнаты, и остановились перед холлом, в котором стояли и негромко разговаривали двое мужчин. Одним из них, как первой разглядела Мелани, был Эрик, а вот второй был им незнаком.
– Ты будешь здесь, пока не придёт время, – негромко и властно заявил он, – а время придёт уже скоро. Скоро ты снова сможешь назвать свою Кристину своей, как…
– Как и было всегда, – горячечным шепотом закончил Эрик, и Мелани с Джоанной аж вздрогнули от того, сколько страсти было в его голосе.
Незнакомый мужчина кивнул. Его лица невозможно было разглядеть, но были видны богатые темные одежды и уложенные темно-каштановые волосы, которые почему-то напомнили что-то бывшей королеве Гвиневре… Но эта мысль ускользнула от неё, и она просто продолжила слушать. Тоби же, который лучше остальных помнил этот мир, сразу же понял, что перед ним один из высших чинов администрации Страха. Таких называли «демонами», такие заключали с людьми сделки, в которых фигурировали их души… Но как же он попал сюда? Даже столь могущественные существа, как он, не могут просто так прерывать испытания и вмешиваться в их ход!
