Текст книги "Хочу дышать свободой (СИ)"
Автор книги: Анжелика2А
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
28.
Жак оценил мой «фонарь» – весело присвистнув.
– Надеюсь не этот приласкал? – делает кивок головы в сторону окна, «нет» мотаю головой в ответ. Смотрю на него и меня от его слов тянет улыбнутся, но щека опухла и болит, – Оно хоть того стоило? – добавляет.
– Да, не смогла удержаться и вмешалась кое куда.
– До свадьбы заживёт, – подмигивает мне.
– Сделай мне чай, пожалуйста. Пока шла озябла.
– На улице холод, шапку уже надевай, слышишь? – киваю соглашаясь и снимаю ботинки, – Если надо могу встречать после занятий… Марина?
– Это лишнее, – громко говорю направляясь в свою комнату, оборачиваюсь, он стоит и смотрит в след, – Правда, Жак. Я в порядке, не надо, – и скрываюсь за дверью свой комнаты.
В пятницу девчонки здоровались со мною круглыми от удивления глазами. Объяснила, всё как было, но про Рэма умолчала. А вот в столовой показала им этого урода, который меня познакомил со своим кулаком. Бр…
В этот день Рэм не попадался мне на глаза, это хорошо. В среду сидя в библиотеке заметила его, но не сразу, расположился в стороне от меня, через три стола. Пару раз невольно бросила в его сторону взгляд, а может и специально, не знаю. Сидит вальяжно, откинувшись на спинку стула и мотает ручкой в пальцах. Делает вид что читает книгу, держа её почти вертикально.
Листаю то одну, то другую книгу, готовлюсь к рефератам, делаю пометки в блокнот, устала, свет в глаза режет, да и виски потираю время от времени. С интернетом было бы проще и быстрее, но чего нет, того нет. Делаю очередную запись в блокнот и слышу над ухом:
– Долго ещё?
– Что? – оборачиваюсь и вижу за спиной нависшего надо мною Рэма. Он ухмыляется и усаживается на соседний стул, придерживая рукой спинку моего стула.
– Домой собираешься или здесь ночевать планируешь? Ещё час и мы тут одни останемся. – я бегло осматриваю читальный зал и понимаю, что он прав. Надо закругляться. Библиотека открыта только до семи.
– Ещё минут десять. Ты что-то хотел? – бубню под нос и возвращаюсь к своей писанине.
– Тебя дождаться, а там решим, – бросаю на него короткий взгляд и понимаю, что его ответ мне не понравился.
Заканчиваю, закрываю блокнот и уже немного нервничаю, слышу как в груди сердце трепыхается, не рассчитывала я на такое быстрое общение с ним. Складываю всё в сумку и смотрю на него.
– Ну что? Идём? – спрашивает, я пожимаю плечом.
Он встаёт, касается пальцами моего подбородка и поворачивает мою голову в право, рассматривает синяк, затем обратно поворачивает её и смотрит в глаза, медленно опускает взгляд на мои губы. Вот ещё и я одёргиваю лицо с его руки.
– Я домой, – произношу тихо.
– Как скажешь… Значит к тебе? – выдаёт. Я с возмущением смотрю на него, а он смеётся как ребёнок. И злится на него не получается, такой искренний смех. Мне нравится это мгновение и то как непринужденно и привлекательно он сейчас выглядит. Мотаю головой «нет» и улыбаюсь в ответ. Поднимаемся из-за стола.
Он пропускает меня вперёд и шагает по проходу позади меня. Через несколько метров, резко кладёт руки на мои плечи и поворачивает меня на девяносто градусов влево, толкая к запасному выходу из библиотеки. Я не успеваю повернуть к нему голову и спросить «в чем дело?», а он уже шепчет мне в волосы «быстрее, пока не смотрят».
Минуем последние стеллажи с книгами и выбегаем в коридор, он накрывает мою голову рукой, чтобы я пригнулась и утягивает меня вглубь под широкую лестницу. Выныриваем из-под неё уже с другой стороны, он убирает руку с головы, разворачивает меня лицом к себе и обнимает нежно за талию прижимаясь плотно бёдрами. Улыбается, довольный удавшимся побегом.
Смотрит, изучая меня и мою реакцию на его выходку… и начинает одной рукой поднимается по моей спине вверх, остановившись на шее. Я не двигаюсь, застыла, просто смотрю на него и жду…
Улыбка сходит с его лица, взгляд становится мутным, густые длинные ресницы слегка прикрывают тёмные глаза, смотрит почти не моргая. Крадется рукою к затылку и запускает свои тёплые пальцы в мои волосы, наклоняется ко мне и мягко трётся щекой о мою, замирает носом у виска.
Дышит глубоко и протяжно, при этом все ещё перебирает пальцами мои корни волос. По спине прокатывается тёплая волна и не одна.
Я роняю сумку на пол. Касаюсь его бедра и как в замедленном режиме крадусь по его телу вверх, только пальцами, робко, и останавливаюсь на его лопатке. Трусь о его щеку, делая глубокий вдох и выдох. Вторую руку запускаю между нами, провожу по его груди, чуть уловимо касаюсь шеи и останавливаю её у его виска.
Он отстраняется от моей щеки смотрит в лицо, я скольжу рукою к его уху и приоткрываю рот чуть вздёрнув верхнюю губу. Долго ждать не приходится, он накрывает мой рот нежным поцелуем. Не спешит, пробует меня на вкус. Ласково обводит мои губы языком и ныряет внутрь, одновременно изгибаясь телом, вжимается в моё.
Целует осторожно, нежно, при этом не позволяет моему телу отстранится не на миллиметр. Плавно водит языком, словно исследует и запоминает каждый не изведанный уголок моего рта. Не торопливо прерывает поцелуй, но его губы рядом, обжигают горячим дыханием. Отстранившись, даёт нашим телам немного свободы, но руку из моих волос не убирает. Касается губами уголка моего рта, двигается губами по моей щеке не отрываясь и опаляя дыханием останавливается у виска. Странно хмыкает или улыбается мне в самое ухо и, шепчет:
– Если кому нибудь скажешь… следующий раз я… тебя так быстро не отпущу.
– А… разве… здесь… кто-то вырывается? – тихо отвечаю.
29.
Октябрь в Толинхэде не был в стиле «золотой осени», а оказался дождливым и ветреным. Солнце только изредка показывалось из-за тяжелых серых туч и то ближе к вечеру. Мы с девчонками виделись только на занятиях. Ками начала встречаться с Тэо и они вместе проводили всё свободное время. Юлии было интересно помогать родителям с подготовкой к свадьбе брата и она увлеклась этим не на шутку.
Рэм и я в глазах окружающих держались на расстоянии, ничем не выдавая наши отношения. Виделись в закоулках коридоров, а иногда прятались в укромных местечках библиотеки. Бывало он подсаживался ко мне в читальном зале за стол на против. Протягивал свою руку, брал мою за запястье и не выпускал её пока мы так сидели и готовились к занятиям. Мне даже больше нравилось заниматься в библиотеке, чем дома, сидеть одной в комнате и слушать монотонное шуршание дождя по окну было тоскливо и невыносимо.
А когда этого было не достаточно и нам хотелось уединиться, Рэм на втором уровне библиотеки, где не было читательского зала, а только стеллажи с книгами, вешал между стеллажами табличку «Сектор закрыт. Внутренняя работа» и вот тогда мы располагались там в дали от чужих глаз.
Прошло время и мои рефераты были закончены. Письменные работы по поэтике мы сдавали на лекциях или после занятий. А вот реферат «По ту сторону добра и зла» я решила отнести лично профессору Касперу Оннилу. Встретились после занятий в его кабинете, я отдала реферат и мы ещё немного пообщались. Когда я уже собралась уходить, профессор огорошил меня заявлением.
– Марина, я заметил, что вы много времени проводите в библиотеке. Это очень благотворно сказывается на вашей учебе, вы молодец, а вот… о вашем «напарнике» (он выделил это слово) этого я к сожалению сказать не могу. Отношения должны дарить не только счастливые моменты, но и подталкивать в нужном направлении, заставлять двигаться вперёд и действовать без принуждения. Помните? «Любовь это искусство».
Я на него удивленно взглянула и поняла, что нас раскусили. Но то, что у Рэма появились проблемы с учёбой меня застало врасплох.
– Я вас услышала профессор Оннил. Думаю мне пора… действовать.
– До встречи на лекции, – ответил он и как-то странно взглянул, мне даже на секунду показалось, что на учениц так не смотрят…
После занятий я отправилась в библиотеку, поднялась на второй уровень и увидела знакомую табличку. Я нырнула между стеллажами и в самом конце увидела его сидящего на полу. И склонилась перед ним на одно колено.
– Привет, – улыбнулась и поцеловала в кончик носа. Он отложил в сторону книгу, сгрёб меня в охапку и усадил к себе на колени, поцеловав в ответ.
– Долго же ты. Где была?
– Оннилу сдала работу и…
– Мне не нравится, что ты к нему ходишь, – он вздохнул и стал распускать мои волосы заплетенные в короткую косичку.
– Он… знает о нас, – я внимательно посмотрела на него, – Что если ещё кто-нибудь узнаёт?
– Ты, ему сказала?
– Нет. Он сам сделал выводы. А ещё он сказал, что ты… – он не дал мне договорить и прошептал в самые губы:
– Я долго ждал и мне не до разговоров, – и накрыл мои губы своими.
Он целовал жадно, проникая языком глубоко внутрь, действуя смело, как хозяин. И я ему это позволяла. За пару дней, что мы не виделись я соскучилась по его жарким объятиям, его терпкому запаху и вкусу губ.
Он опрокинул меня на спину и наклонился надо мною тяжело дыша. Я провела ладонью по его щеке, он улыбнулся и поцеловал её. Рэм наклонился ещё ниже и стал покрывать нежными поцелуями – шею, щеки, лоб, а вот губам доставалась вся страсть, его сила и внутренний пожар наполняющий этого мужчину.
В следующий раз я ему не позволила так легко заполучить мою улыбку и всё остальное, что к ней прилагалось.
Я уселась к нему на колени, лицом к лицу и пресекала все его попытки поцеловать меня, накрывая в нужный момент его губы ладонью. Я двусмысленно дразнила его, невесомо сама касаясь губами лица, блуждала пальчиками рядом с губами по его лицу, потом по шее, кончиком носа рисовала узоры на его щеках, расстегнув пару пуговиц на рубашке пробиралась во внутрь и шептала, что:
– Мне нужен нежный… ласковый… очень страстный… немного грубый… даже властный Рэм и обязательно умный… расчётливый… уверенный в себе и… жадный до знаний… открытий, желающий подмять под себя и покорить всех и вся… даже Мир, если это понадобится, – я немного преувеличила, но я старалась… И не заметила как сама увлеклась этой игрой. Я запустила одну руку ему в волосы, другую под рубашку ниже шеи и как голодная пиявка влипла в его рот. А он измученный только этого и ждал…
Выпустив пар мы всё также сидели на полу, только я уже облокотилась спиной на его тёплую грудь. Он обнял меня, положив руку мне на живот, время от времени зарываясь носом в мои волосы он читал учебник держа его на согнутой в колене ноге. А я наслаждаясь его близостью рисовала в блокноте какую-то ерунду и записывала мысли которые всплывали в моём сознании.
Он видя чем я занимаюсь хмыкал, целовал меня в макушку и продолжал читать учебник… после чего его ждала обещанная награда. Я протянула руку к его щеке и мягко, нежно поглаживала пальчиками, чувствуя что он устал. Он терся о неё щекой и дарил лёгкий поцелуй моей ладошке. Теперь было только так: предоплата, занятия и десерт… иначе я не появлюсь в библиотеке.
30.
Пока не выпал первый снег и не ударили морозы, меня не покидала навязчивая идея покорить Туэнский мост и его башню. Очень хотелось взглянуть с высоты птичьего полёта на Толинхэд, Туэнский замок, монастырь, порт и многое другое. Наметила день, когда Жак будет поздно и в путь.
Ближе к вечеру, пока ещё не стемнело я оделась потеплее и отправилась на пробежку в сторону моста. Чёрные брюки, свитер с капюшоном, куртка, выглядеть хотела как парень. Приближаясь к мосту перешла с бега на быстрый шаг.
Прошла по мосту, внимательно его изучила взглядом. Стою и оглядываюсь, пешеходов почти нет, только редкие экипажи и кареты курсируют в обе стороны.
Обхожу башню, вместо лестницы скобы, берусь за них и начинаю медленно подниматься вверх, проверяя каждую на жёсткость. Немного усилий и мои руки уже на парапете, закидываю ногу, другую, выпрямляюсь и вдыхаю холодный осенний воздух. «Не крыша мира», но я на верху, высоко.
Высота башни метров тридцать, а металические конструкции ещё метров двадцать.
Пока поднималась уже стемнело и на безоблачном небе стали хорошо видны звёзды и яркий растущий месяц. Здесь на верху порывы ветра сильнее. Иду к противоположной стороне башни, поднимаюсь на парапет и делаю шаг на металическую балку, её ширина сантиметров пятнадцать. По ней можно пройти к середине моста, я хочу подняться ещё выше. Карабкаюсь с балки на балку, шагая к переходам используя жесткие связи.
Ветер усиливается и я не рискую подняться на самый верх, иду по балке раскинув в стороны руки, подхожу к центральной стойке и обхватываю её левой рукою. Студёный ветер бьёт в лицо и мне тяжело дышать носом, делаю глубокие вдохи и выдохи только ртом.
Вид от сюда, как и предполагала чудесный, крадущаяся ночь и звёздное небо придаёт увиденному волшебства. Порт видно плохо, из-за расположенного на берегу Туэнского замка. Но, многочисленные корабли с опущенными парусами вблизи его видны хорошо. Они стоят плотно, рядом друг к другу, словно автомобили на парковке. Слева, виднеется слабый свет в окнах, это монастырь о котором упоминал лорд Силишь. Вдали, за спиной, угадываются здания корпусов университета в котором я учусь. Наш дом скрыт за крышами высоких домов и его совсем не видно.
Слышу внизу голоса и громкий женский смех из проезжающего по мосту экипажа. Знакомые голоса. Голос Рэма и одного из его друзей, угадываю силуэты четырёх человек, с ними девушка. «Кто-то стоит на мосту, смотрите!» весело произносит она, «наверное какой-то неудачник решил спрыгнуть» добавляет парень. Шаная? Возможно или не похоже, ветер завывает в ушах и это немного искажает звуки и голоса. Экипаж пересекает мост и уезжает в другую часть города, где я ещё не была.
– Эй… Кто там на верху? Немедленно спускайся! – громкий и жёсткий голос снизу одёргивает меня. Вот чёрт, меня заметили, смотрю вниз – это городовой. Надо срочно делать ноги. Спустится тем же путём не получиться, так как другой уже поднимается вверх на башню. Придётся спускаться только по конструкциям, а они уже холодные. Не знаю, что мне светит если поймают, но я этого не хочу.
Двигаюсь быстро, цепляясь руками и ногами, скольжу по стылым вертикальным стойкам, ещё немного и я буду внизу. Там меня уже поджидают любопытные зеваки и грозный городовой. В толпе слышны разговоры: «а я говорю это девчонка», «дурак ты, девчонка туда не полезет», «да это глупый юнец», «может самоубийца, а мы спугнули?».
– А ну куда? Держи его! – кричит до хрипоты городовой.
Мимо проезжает экипаж и я слышу громкое:
– Давай сюда! Прыгай! Ну же… – я спускаюсь и бегу по деревянным перилам, соскакиваю на мост, мужские руки подхватывают меня и жёстко забрасывают в крытый экипаж и мы уносимся отдаляясь в противоположном направлении от моего дома. Я сижу вжавшись в сидение и судорожно пытаюсь согреть дыханием руки. Мужчина с возмущением в голосе рыкает:
– Какого дьявола ты там делал! Высечь бы тебя!
– Уже поздно пороть, выросла, – произношу дрожащим от холода голосом, только теперь осознаю как я вымерзла. Мужчина наклоняется ближе, наполовину снимает капюшон и заглядывает в моё лицо. Возмущённо произносит «Ты?» и набрасывает на меня свой шарф. Быстро обхватывает мои руки своими горячими ладонями.
– Совсем замёрзла… О чем только думала? – и в этот момент из меня вырывается «Ап…Чхи».
– Не вздумай болеть, сейчас где-нибудь остановимся, выпьешь горячего чая и домой. И никаких больше ночных приключений, это понятно? – киваю в ответ, с ним лучше не спорить… отыграется на учебе.
Чай с молоком был вкусный или мне в данный момент, что ни дай было бы вкусно. Кекс с изюмом был приятным дополнением. Профессор пил глинтвейн и молча смотрел на меня, изредка качая головой.
– Высоты значит не боишься?
Ответила ему молча помотав головой «нет».
– А если бы упала?
– Ну, не знаю. К берегу бы поплыла, правда вода холодная. Но я ведь не упала.
– В этот раз, да. Это было праздное любопытство или доказать что-то хотела?
– Скорее любопытство… Вы меня домой отвезёте?
– Обязательно. И поговорить с родителями не мешало бы, – профессор строго взглянул на меня.
– А если пообещаю, что это больше не повторится? Разговор с родителями отменяется? – он усмехнулся уголком рта.
– Ну… так и быть и, пообещай, что это была последняя выходка с твоей стороны, – я подняла на него глаза и произнесла «обещаю».
На следующий день перед занятиями, в фойе собрали всех первокурсников. Профессор Лебон вышел вперёд, громко и строго произнёс:
– Доброе утро, надеюсь. Хочу сообщить вам следующее. Вчера, поздно вечером, на Туэнском мосту, возомнив себя не то орлом, не то Богом, один из наших студентов взобрался на самый верх, решив покорить его. Что было крайне опасно с его стороны. И только чудом он не был пойман городовыми. Иначе нашему Университету не избежать позора и нареканий в воспитании студентов. Кто это был и зачем он это сделал, останется на совести этого бесстрашного оболтуса. Хочу предостеречь, что в следующий раз, затеяв очередное приключение, подумайте стоит ли оно того? Опасно ли оно для вашей жизни и подумайте о родителях. И о том, как это отразится на чести Университета? Лучше докажите своё бесстрашие на занятиях и позвольте нам гордиться вашими успехами в учёбе, – он видел, где я стояла, но не разу не взглянул на меня, – Надеюсь все меня услышали. А сейчас прошу вас разойтись по аудиториям и приступить к учебе.
Целый день я только и слышала разговоры об этом чокнутом безумце. Но хуже всего было то, что я безбожно чихала и даже кашлянула пару раз. «Не вздумай заболеть» – вот от этих слов мне действительно было стыдно.
С Ками и Юлией договорились встретиться в столовой, но я туда так и не дошла. Шагая по коридору в сторону столовой, меня резко втянули в открывшуюся перед носом дверь кладовки. Рэм. Вот кто оставил меня без обеда.
Оказавшись внутри он отбросил в сторону мою сумку, усадил меня на тумбочку с полотенцами, а где-то рядом на стеллажах стояли, лежали порошки, мыло и ещё черти что.
– Привет, – прошептал этот змей совратитель, – Я получил по тесту «А++», угадай кого ждёт награда?
– А до вечера она подождать не может?
– Нет, вечером я занят, поэтому здесь… и сейчас. У нас мало времени… и я не намерен терять ни минуты, – он целовал меня как в последний, нет как в первый раз в жизни – голодный зверь дорвавшийся до самки. Потом нежно, чтобы я запомнила какой он неповторимый, вкусный и, требовала добавки. И как только в этом дерзком и наглом парне умещается столько нежности в словах, в руках, и губах… Ах… и в шёпоте… Мм… Не знаю через 30 или 40 минут, но он быстро повесил мне на плечо сумку и выставил меня за дверь со словами «Ты первая». Я ПЕРВАЯ?!
Взлохмаченная, взъерошенная, зацелованная до обморока, румяная, на подгибающихся ногах В ЭТОМ коридоре… Опускаю в пол глаза и шагаю как пьяная, если он так каждую отметку намерен отмечать в стенах университета, то нашим «шашням» неминуемо придёт капец раньше чем мы думаем.
– Марина! Где ты была? Мы… тебя… ж…дали, – у Ками глаза округлились, сузились, замерли не моргая. Она подхватила меня под локоть и потянула к куче старой мебели складированной в конце коридора. А Юлия словно хвостик чуть успевала за нами сзади.
– Кто он? Марина!
– Я не знаю о чем ты… вы…
– Прекрати врать, я же вижу, – Ками наклоняется к самому уху и произносит, – Ты целовалась, я вижу и другие увидят.
– Что? Что ты видишь? Ками скажи мне? – наивная и чистая Юлия растерянно переводит взгляд с одной на другую.
– У Марины появился парень… и она нам скажет кто он… Скажет? – произнесла всевидящая Ками, – Вот видишь Юлия она покраснела, гляди.
– Я сейчас ещё и сквозь землю провалюсь если вы меня и дальше пытать будете. Раз вы это заметили, то и другие… я дура, да?
– Да Марина, ты дура, но счастливая дура, потому что светишься на весь универ, – когда прозвучал второй звонок мы все дёрнулись, – Мы на занятие, а ты отсидишься здесь «чудо наше», а потом расскажешь иначе мы тебя… – она не успела договорить потому, что Юлия её потянула за рукав:
– Ками! Опоздаем, влетит от историка, ну же!
Ну вот спалилась. Что теперь им говорить. Ками нам про Тэо открылась. А у меня все совсем запущено, засекречено, скрыто за семью печатями, защищено табличкой «Вход воспрещён. Убьёт током.» Ещё и контрольный выстрел не заставит себя долго ждать. Что делать?
РЭМ – Я ТЕБЯ прикончу!
31.
В конце недели Тэо сообщил нам, что в субботу нас будут ждать на ипподроме, всё расскажут и покажут. В назначенный день Тэо, Макс, Лукас, Камила, Юлия и я отправились на ипподром. Погода нас не жаловала, ветрено, небо было серым и унылым, поэтому пришлось одеться потеплее.
На входе нас встретил и провел на трибуны Аккон, работник ипподрома, седовласый, коренастый мужчина лет пятидесяти. Мы увидели ипподромное поле, то есть их было два, одно состояло из беговых или скаковых дорожек. А мы были ближе к малому, оно похоже не большой комплекс для проведения ипподромных испытаний и тренировок с постоянными препятствиями.
Аккон работает здесь более двадцати лет. Он поведал нам историю создания этого ипподрома.
Однажды два джентльмена Толинхэда поспорили, чья лошадь быстрее.
Адам О’Каллан и Тимон Блейк проскакали почти пять миль, держа направление на соседние деревушки и преодолевая на пути многочисленные овраги. Это был первый своего рода заезд. Кто из них был первым об этом история умалчивает. Но со временем скачки стали проводить на специально подготовленных дорожках . А через год Атль Хайд решил основать скаковую арену. Он приобрел усадьбу и прилегающий к ней парк, и тремя годами позже, летом, здесь был открыт ипподром. В то время эта скаковая арена пользовалась заслуженной популярностью у любителей скачек.
За всю историю скачки не проводились только во время военных действий.
– А когда ближайшие скачки? – поинтересовалась Юлия.
– Ближайшие скачки намечены на Рождество, а призовой фонд в этом году составит сто тысяч ланеров.
Пока все были увлечены беседой и созерцанием тренировочного процесса молодых лошадей, меня кто-то тихонько тронул за плечо. Обернувшись я увидела Рэма, он прижал к своим губам палец, молча говоря «тсс…». Я кивнула и улыбнулась ему в ответ. Он взял меня за руку и потянул прочь с трибун.
Я быстро семенила за ним держась за руку, потом мы бежали куда-то пока не оказались во внутреннем дворике. Здесь были помещения для седловки или запрягания лошадей. Шли дальше, а Рэм указывая рукой по сторонам пояснял мне:
– Это ветеринарный лазарет. Там кузница. В этом здании находятся склады кормов и подстилки, – мы уже прошли мимо весов, но Рэм тянул меня ещё дальше, увлекая к самому большому зданию. И вот мы внутри конюшни.
Рэм расплывается в улыбке, смотрит на меня ожидая похвалу в свой адрес:
– Сюрприз. Нравится? Здесь тепло, не то что на улице, – я довольная и удивлённая кивнула и мы пошли вперёд по проходу. С двух сторон в стойлах стояли лошади, много лошадей.
– Рэм, сколько их здесь?
– Не знаю, может пятьдесят или больше. – шли и встречали работников обслуживающих лошадей, они улыбались видя нас и кивали в ответ здороваясь. Рэм попросил одного из них показать победителя последних скачек и нам не отказали.
Работник подвел нас к стойлу с табличкой «ГрандМин».
– За последние два года, из семи выступлений этого гнедого мерина, четыре завершились его победой, – с гордостью произнёс он.
– Он такой… Рэм… – у меня даже не было слов чтобы описать этого красавца. Рэм обнял меня руками, прижавшись ко мне сзади.
– Согрелась? – поинтересовался Рэм.
– Да, согрелась, – ответила я и накрыла его руки на своей талии, – Спасибо, ты лучший, Рэм, – я почувствовала как он улыбнулся и сжал меня сильнее в кольце своих рук.
– Это ещё не всё, пошли, – и он потянул меня в самый конец прохода. Остановился у пустого стойла, открыл его и втолкнул меня, закрыв за нами дверь.
Здесь было убрано и не обжито. Рэм развернулся спиной к большой куче соломы, раскинув руки в стороны плюхнулся на неё спиной. Приземлившись засмеялся как нашкодивший ребёнок.
– Иди ко мне, – произнес, а я указала рукой в сторону двери и вопросительно посмотрела на него.
– Не бойся, никого не будет, – произнёс он тише, – Ну же, давай… – я подошла ближе, сняла шапку и шарф и во весь рост улеглась на Рэма. Мы оба провалились ещё глубже в это сухое и хрустящее безумие. Он обхватил меня руками, коротко коснулся моих губ и резко перекатился подмяв меня под себя.
– Теперь не вырвешься, – он приник к моим губам и я неожиданно зажмурившись чихнула, – И что это было? – засмеялся Рэм.
– Здесь своеобразный запах, у меня защекотало в носу и вырвалось, – улыбнулась я извиняясь. Рэм не теряя времени расстегнул своё пальто и взялся за моё, – Кое кого надо достать из кокона, – прошептал.
– Уверен, что там бабочка? Вдруг там… злобный шмель?
– В поисках бабочки… готов проникать всё глубже и… глубже… – подбирался он ко мне.
Нам никто не мешал, никто нас не спугнул и поэтому я не знаю как долго мы миловались в этой соломе. Я ещё пару раз чихнула в самый не подходящий момент. Мы целовались, смеялись, а когда я забралась ему под рубашку – он не оставил это безнаказанным. Снимая с меня свитер, задрал его вверх запутав в него мои руки и не позволяя им опустится, крепко держал их своей рукой.
Прижался в глубоком поцелуе, расстегивал мою блузку, я извивалась под ним как гусеница, но он был настойчив. Он целовал в шею, ласкал мои плечи, опускался ниже, груди он касался только рукой, не освобождая её из лифчика. Наслаждаясь его ласками я выгибалась, облизывала и покусывала губы, поджимала их, когда хотела сдержать тихий стон.
Рэм тяжело дышал и согревал меня своим горячим дыханием и когда он жадно целуя поднимался от моего пупка продвигаясь всё выше и уже навис глядя в мои затуманенные глаза… он требовательно развёл своим коленом мои ноги. Я от переполнявших меня эмоций и возбуждения стала короткими вдохами хвататься за воздух. Чувствуя между ног его твёрдое желание, в моем животе что-то свернулось в жесткий узел и я не удержавшись на выдохе произнесла:
– Руки… отпусти, прошу…
– Я тебя испугал? – «нет» покачала головой, – Я не трону, веришь? – кивнула в ответ «да», выпутав свои руки я запустила пальцы в его волосы.
– Хочу чтобы целовал крепко и не выпускал из рук, – прошептала…
– Не отпущу… даже если умолять будешь… – Рэм снова вторгся в мой рот…
Этот невероятный мирок с его запахами и вкусами и Рэм рядом, такой разный, то загорался и остывал, то был напористым и нежным или медлил и вновь накрывал страстью… И я полностью с головой окунулась в это безумие.
Он первый оторвался от моих губ и я непроизвольно потянулась за ним словно меня лишили чего важного.
– Ты… не вероятная… – он вытащил из моих волос сухостой и дунул на пальцы, – С тобою опасно, можно голову потерять, зря я тебе обещал, что не трону, – я ударила его ладонью в грудь и он улыбнувшись поцеловал меня в кончик носа, – Надо собираться, но не хочется. Здесь лучше чем в библиотеке, однозначно, – он потерся о мою щеку.
Когда мы встали он сам помогал мне застегиваться, отстраняя постоянно мои руки. Улыбался, целовал в кончик носа, в губы, в подбородок и легонько бил по рукам. Тихо произнося «ты такая румяная, на лице так и написано, чем ты здесь занималась…». «Ты такой же, учти» парировала я в ответ.
Оделись, намотав на меня шарф он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что мы ничего не забыли и оба побежали прочь из конюшни. Уже начало темнеть и Рэм подвёз меня к самому дому, остановив экипаж у калитки.
***
Утром по дороге в универ Макс поинтересовался у Ками:
– Ты в курсе с кем встречается Марина?
– Нет, но у неё явно кто-то появился, я тоже заметила. А что?
– Я кое-что видел Ками, и мне это не нравится.
– Ты о чем?
– Даже не знаю как сказать… сначала хочу всё проверить.
– Как знаешь? – пожала плечами Ками. – Но я уверена, что Марина кого-то достойного выбрала, – и подмигнула Максу.
Макс умолчал о том, что видел как после Марины из тех злополучных дверей вышел Рэм. И на ипподроме заметил, как они вместе спешили через хоздвор. Он не забыл о том, что Рэм с ребятами забился на Марину, только о чем они тогда договорились, он не был в курсе.
Рэм не делал ни шага в направлении Марины и Макс был уверен, что тот дурацкий спор забыт как страшный сон. А вот теперь мозаика стала складываться и ему было не по себе. Если что, Ками мне этого не простит, за свою подругу.
Сидя на лекции я клевала носом, им же сопливым и шмыгала. Ещё утром заметила, что у меня глаза красные как у вампира. К концу занятий все больше кружилась голова и одолевала слабость. Оставалась последняя лекция и я жутко хотела домой.
«Ложь – это слова озвучиваемые противоположно тем о чем думает любой человек… Ум это… культура человека, формирование его личности… индивидуальности… наше духовное богатство и совесть», – монотонный голос преподавателя действовал на меня как снотворное… и я отрубалась с каждым его словом. Толчок в плечо меня мало чем растормошил.
– Марина… не спи.
– Ками, я… плохо себя чувствую, простыла и… голова какая-то…
– Меньше тискаться по закоулкам надо, и спать во время ложиться, – хмыкнула Ками и прозвучал долгожданный звонок.
Домой пришла на «автопилоте» разделась и завалилась в постель. Вечером пришла кухарка, выполнив свою работу на кухне она заглянула ко мне в комнату. Сообщила о том, что всё приготовлено как договаривались и упомянула о Жаке. Он не хотел меня тревожить пока я спала, поэтому просил передать, что уехал дней на пять, по делам. Я сонная кивнула и опять уткнулась в подушки. Ночью меня стал душить кашель и я поняла, что вляпалась со своими поздними прогулками окончательно, заболев.
Утром проспала на занятия. Была вся разбитая и чуть поднялась чтобы позавтракать. Горло болит, глотать больно, глаза слезятся, нос течёт. На лицо все признаки ОРВИ. Заварила чай, нашла у Жака виски и сделала себе импровизированный компресс. Пошатываясь отправилась отлёживаться в пастель.
***
Отецу Рэма в очередной раз подтвердили, что успеваемость его сына значительно улучшилась, да и сам он присмирел. В университете ведёт себя сдержанно, конфликты со студентами окончательно сошли на нет. В последнее время всё чаще просиживает в библиотеке, видимо взялся за ум.
– Неужели Рэмуэль повзрослел, – с надеждой в голосе произнёс Дэрек Геррер.
– Возможно… или на то есть другие причины, – ответил Эдмунд, – Я тут кое-кого проверить хочу, людей отправил в Йоран.
– О чем ты?
– У вашего сына зазноба появилась среди студенток. Приезжая, из Йорана. В учебе отличница, не придраться и преподаватели как один хвалят. Дождусь вестей ваше сиятельство, тогда и доложу подробнее.
– Хорошо, Эдмунд. Спасибо за хлопоты, а пока не спускай с моего сына глаз.
