Текст книги "Хочу дышать свободой (СИ)"
Автор книги: Анжелика2А
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
21.
Бросает на меня острый взгляд, вижу его вертикальные зрачки, его рука уже на моем затылке и он впивается губами в меня так жадно, страстно, что готов заглотить всю целиком. Сначала отталкиваю его, борюсь… и даже не понимаю как я загораюсь от его напора и страсти вложенной в поцелуй. Во мне растёт жгучее и ненасытное желание и я уже жмусь к нему, льну так сильно, словно не успею напиться им, вырвут из рук, разорвут нашу связь, помешают. Зачем время тянул, не позволял, себе и мне…
Глубоко целует, своим языком мой язык переплетает, не умею, ничего не знаю, позволяю ему действовать, а оторваться, выйти, улизнуть нет, не позволяю. За ним тянусь и глаза слезятся не от боли, а от эмоций и урагана захлестнувшего меня. Как обезьянка вцепилась в него, сам спровоцировал, сам начал, раздраконил. Задыхаюсь от напора. Размыкает губы, делаю шумный вдох и… он смотрит как я разгоряченная дышу, не на него, а на губы его смотрю, свои облизываю и тянусь к нему. Не знаю чего ждёт, почему остановился и медлит.
– Ещё, – шепчу и возмущённо поднимаю глаза, я в недоумении, а он вкрадчиво спрашивает:
– А как же свобода?
– Свободу выбора никто не отменял.
– Животный инстинкт, это ли твоя свобода?
Бросаю на него гневный взгляд, он что издевается надо мною…
– Пусти, – толкаю его в грудь, зачем он так, – Быстро отпусти меня, – кручусь как белка, выскользнуть хочу. – Отпусти меня, – колочу его по плечам и по чем попало.
Смеётся, ловит мои руки своими руками, губы губами, руки заводит мне за спину скрестив их, чтоб не трепыхалась. Придерживает одной рукой мой затылок, целует, не позволяет увернуться. Нежно целует, чуть касаясь языка, посасывает верхнюю губу, обводит её внутри языком, затем нижнюю, плавно отстраняется и улыбается мне в губы не поднимая глаз. Ослабляет хватку. Я облизываю припухшие губы, а внутри всё пылает от гнева, вздергиваю на него глаза, тяжело дышу:
– При-ду-рок, не-нави-жу, – дёргаюсь плечами, он уже не прижимает меня к беседке, поднимает мои руки и подносит их к своим губам, целует мои пальчики, ладошки, покрывает их мелкими поцелуями и прижимает к своей груди, накрыв своими.
– Успокоилась, колючка?
– Пусти, меня… ждут.
– Уверена?
– Да! – фыркаю на него, он убирает свои руки и я отталкиваю его в грудь, убегая от него прочь.
Несусь по дорожке как угорелая. Чувствую как щеки пылают. Гады, игрушку себе нашли, ну я вам… вы у меня ещё… голова кипит как чайник, только крышечка подпрыгивает пританцовывая.
Вижу Рафаэля в кругу девиц, подлетаю к нему запыхавшаяся и румяная.
– Милый, я уже натанцевалась, устала. Может домой? – хлопаю ресничками, губки бантиком, – Ты у меня лучший, я уже сравнила! Девушки, завидовать не надо и провожать тоже, всем пока. – тяну его за локоть.
– Конечно, как скажешь, – и мы быстрым шагом покидаем это мероприятие. Раф с тоской оглядывается на покинутый цветник и томно вздыхает. – Да не спеши ты так…
В экипаже приходим к единому мнению «как нам понравилось». Грэгори не должен узнать, что мы практически были порознь на балу.
Домой вернулась около одиннадцати. Оказывается рано, они не ожидали. Сидели в гостиной, кто на диване, кто за столом. Ждали моего возвращения не раньше полуночи. А Золушка как школьница, нагулялась от души, досрочно. Было с кем.
– Мне понравилось. Рафаэль чудесный кавалер, много танцевали, развлекались. Очень устала, с непривычки. Я спать, – отчеканила вкратце и понеслась по лестнице вверх в свою комнату.
Переоделась и завалилась на кровать раскинув руки в стороны, уставившись в потолок… За что мне это всё? Натан… с его признаниями и взглядами полными желания. Офигенный блондин, на него девушки во все глаза с таким восхищением и вздохами, а он в одну точку, на меня. Мог осчастливить любую из них. Но нет…
Астроном. Этот Редингот ошарашил своими словами, что не вернусь. Главный по звёздам, знал бы он, что наши на Луне не раз побывали. Вокруг такое множество дорог и морских путей существует. Маэтан не единственный. Путь домой отыскать сложно будет, но главное не отчаиваться. Здесь или за пределами этого Маэтана, возможно я не единственная перебежчица параллельного мира. Такого же встречу и вернёмся… путь отыщем и вместе вернёмся. Он заблуждается, существует шанс… мой шанс…
С Кридом столкнулась, вот у кого надо было спросить, но не сообразила. Переносчик головной боли в пространстве. А потом Алекс свалился, нет скорее подкрался. Старший из них. Как он меня искусно обработал, подвёл к себе, голову затуманил, поманил в капкан и я вся целиком попалась... нырнула. Дыхание его и прикосновения, дрожь и трепет моего тела, ещё так свежи в памяти, зарываюсь головой в подушку, какая я всё же глупая.. Взбудоражил всю кровь. Голова кругом. К губам его тянулась, как голодная, а он с такой выдержкой. Слабая ему Лолита попалась, сама в лапы угодила. Вот-вот кстати о лапах, чешуйки эти как у Рика, точь в точь, семейное. Подкрались и цапнули, точно помню их прикосновение, руку убирала, а они кусь меня, мелочь этакая.
В его крепких руках словно на дно морское волною штормовой окунуло и обратно на берег выбросило с силой, с всплеском, ярко и так остро. С Грэгори по другому было, спокойно, без взрыва эмоций… тихий омут…
***
Возвращаемся с бала. Натан молчалив, лишь со стороны слышит, разговор братьев, о том как Виталия пыталась Рика охмурить. Алекс и Крид уделили внимание Арлин, юной хозяйке бала, робкой и милой особе. О том как за этим стихоплётом Рафаэлем, девицы постоянно стайками бегали. Про Марину молчат. А я ей столько всего во время танца сказал, душу открыл, как мог, а она глаза отводила и молчала… ни единого шанса, ни малой надежды не дала, что не так сделал, не понимаю.
Заходим в дом, Крид фыркает, что не успел потанцевать с Мариной, улизнула ещё до фейерверка.
– Что бы она не одела, как бы себя не вела, а глаз не оторвать, – Рик толкает плечом в шутку молчаливого Натана.
– Как-то рано Золушка наша уехала. Кто-то её явно спугнул. Колитесь, кто? – в ответ слышны только усмешки, – Чего смеётесь? – Крид недоумевает.
– Кстати, интересно почему она с Рафаэлем на балу была, а не с Грэгори. Мы с этим поэтом только не давно познакомились, помнишь Алекс? А она его парой сегодня была.
– Она везде успевает и лучше всего у неё получается вовремя улизнуть. – Крид всё ещё не доволен.
– А кто её последний видел? – Рик обводит всех взглядом, братья переглядываются и только Алекс ухмыляется.
– На балу было столько нимф, а вы всё о ней. Этот Рафаэль больше общался со своими незабудками, молокосос. И как-то не внимательно он за Мариной присматривал. Если заметили. – и Алекс решает сменить тему, – Кстати, я нам столик на открытие «Магнолии» забронировал, вот и посмотрите с кем она будет, с Грэгори или с юным дарованием. Ну всё, вы как хотите, а я к отправляюсь к себе.
Захожу в свою комнату и бросаю пиджак на кресло, на рубашке расстёгиваю пару пуговиц, снимаю её через голову, бросаю туда же. Свет не включаю. Подхожу к окну, сегодня Луна полная, небо чистое и звёздное, пара движений плечами и шеей, разминаю, открываю окно шире, ночной ветер обдаёт тело прохладой. Вхожу в ванную чтобы освежится, сбрасываю оставшуюся одежду. Вода холодными струйками стекает на пол, тело словно целый день ждало именно этого момента. Не вытираясь и не одеваясь падаю на постель, подминаю по себя подушки. Чувствую, что сегодня произошло что-то хорошее и приятное и ухмыляюсь вспоминая выходку Марины. Загорелась как спичка и распсиховалась не получив желаемого, девчонка. «Мне уже девятнадцать…» только девятнадцать, и так жадно спешит, всё успеть хочет, столько планов – одной жизни мало будет. Никуда ей теперь не деться…
22.
К завтраку почти проспала, пришла последней, все уже допивали чай. Смотрят и лыбу давят. Сегодня блинчики с вареньем, начинаю уплетать, «класс», минута, другая и… Кручу на вилке кусочек, смотрю на него и вздыхаю. Мама по выходным блины готовила, папа любил с поджаркой, а мы с мамой вот такие, с вареньем.
– Лиа, всё хорошо? – Жак вырывает меня из забытья.
– Да, – киваю, – Просто родителей вспомнила.
– Ты же не давно была у них, сама сказала, что всё в порядке, – Кайн протягивает руку и приподнимает мой подбородок, плавно отворачиваю лицо в сторону, глаза слезятся.
На мой День рождение отец планировал поездку в Венецию на четыре дня. «Дорого, но не дороже дорогих мне людей» – говорил он. Утыкаюсь взглядом в тарелку и продолжаю есть уже без того азарта с которым начинала. Берусь за чашку с чаем… и быстро отодвинув произношу:
– Такой большой мир, а кофе нет… – дома пила кофе крайне редко, но вот сейчас, за один только запах расплакалась бы от счастья. – В «Магнолию» приеду по позже, я к себе, – говорю расстроенным голосом, накатило, надо успокоиться, лучше отсижусь пару часов в своей комнате. А ведь почти адаптировалась в этом чёртовом мире.
– Жак, ты дома, приедете позже. Не спишите. – слышу за спиной выходя из гостиной.
Поднимаюсь на верх по лестнице, глаза мокрые, держусь за перила, шаг за шагом, а ноги как ватные, тяжело по ступеням передвигаются, словно я прусь пешком на десятый этаж и мне ещё столько же.
Захожу в комнату, разворачиваюсь и упираюсь лбом в дверь. Наверное у меня психоз от воспоминаний. Внутри всё сжалось в ком и дышать трудно, в легкие мало что попадает, вдохи частые и мелкие, а выдохи затяжные. Отворачиваюсь от двери, плечи дергаются в предверии плача и я прохожу в глубь комнаты. Сажусь в кресло, поджав ноги. Слёзы просто кататься по щекам, всхлипываю и плечи уже сотрясает дрожь. Не хочу жить в этом доме, они не семья и никогда ею не станут. Бежать надо по-дальше и скорее, в день открытия Магнолии. Все будут в хлопотах, суета, праздничное настроение и всё такое, а я вжик и дёру.
Стук в дверь: «Лиа, можно?», голос Жака.
– Открыто.
Жак заходит и закрывает за собою дверь. Смотрит подперев дверь спиной, долго стоит и молчит, выжидает. Я вытираю слёзы рукавом и поднимаю на него глаза.
– Я по родителям скучаю, не приемным, по настоящим. Мне их не хватает. Как они там? Мы в Венецию планировали съездить. А я здесь… на бал пошла… за столом сегодня вспомнила и расклеилась в конец. – вытираю очередную скатившуюся слезинку, Жак подходит и протягивает платок, беру и зажимаю его в кулак. – В университете училась, они мною так гордились… уехать хочу, куда глаза глядят…
– Зачем же куда глаза глядят, в Толинхэде есть гимназии, семинария, наверное и университеты есть.
– Правда? Поедешь со мной?
– Обучение платное, и жить где-то надо. Деньги у меня есть, думаю хватит… А как же Кайн?
– Не знаю? У нас сделка была, долг отработаю и всё. Зачем я ему, малолетка?
– Зря ты так. Изводится по тебе, сама видишь. Не отпустит он, а сбежим не простит.
Опять плакать начинаю, лицо руками закрываю и сквозь всхлипы слова почти глотаю:
– А если… уговорить… попросить… пообещать, что… вернусь … разрешит?
– Не знаю Лиа, – опускается на корточки возле меня, руки от лица убирает, держит в своих, – С Ви поговори, может она про университет больше знает, вдруг я ошибаюсь. Тебе же не горит, никто не гонит, живи пока здесь.
– Горит… так горит…
– Успокойся и приведи себя в порядок, ты сильная и умная девочка. Подумаем, что можно сделать, главное Кайна с «Магнолией» не подвести. Столько труда и средств вложили. Хорошая идея, город весь как улей гудит в предверии. Ну, давай детка, соберись. А я внизу тебя подожду. Лады? – вытираю лицо платком и киваю как китайский болванчик.
– Десять минут и буду готова… только Кайну ничего не говори, прошу? – похлопывает меня по руке в ответ и выходит из комнаты закрыв дверь.
С Ви удалось встретиться только завтра. Она действительно больше знала о других городах и университетах. И мы многое обсудили, втроём, за спиной Кайна.
До открытия «Магнолии» меньше недели. Во вторник около полуночи ко мне без стука вошёл Кайн, я уже спала.
Он сел на край пастели и тронул меня за плечо:
– Лиа? Ты спишь? Проснись. – я сквозь сон провела рукой по глазам и повернулась на голос, увидев его привстала на один локоть:
– Кайн? Что-то случилось?
– Нет, Лиа. – он с нежностью коснулся моих волос и медленно убрал руку, – Я не успел тебя предупредить о том, что завтра мы с Жаком на целый день уедем. С тобою будет Крон, ты его знаешь. Не хочу оставлять тебя одну.
– Кайн, точно всё в порядке?
– Да… не волнуйся, всё хорошо. А теперь отдыхай. – наклоняется и прикасается в моему лбу губами, ещё медленно пару раз проводит рукой по волосам, и я накрываю его руку своей:
– Всё будет хорошо, – повторяю за ним, – И в субботу всё пройдёт на высшем уровне, возвращайтесь. – он нехотя и не сразу встаёт, я понимаю это, но не останавливаю его и не даю надежду на совместную ночь. Уходит, оглядываясь у двери:
– Спокойной ночи. – «и тебе» шепчу в ответ и откидываюсь на подушки.
***
Я не раз пялился на Маринины окна, знал, что они выходят на главную улицу. Так и распирает влезть туда, увидеться и поговорить. Днём с ней постоянно этот громила, Жак, не на шаг от неё не отходит, а она словно этому и рада. Решил, что сегодня обязательно к ней проберусь. Ночи тёплые, поэтому окна в доме постоянно открыты.
Чтобы не привлекать внимание с улицы, спускаюсь с крыши через третий этаж на второй, не выдавая себя не единым шорохом, приземляюсь на подоконник и вот я уже на полу в ее комнате. Она спит, слышу ее ровное дыхание, шаг, ещё и… в кромешной темноте медленно открывается дверь. Я чудом успеваю вернуться к окну и спрятаться за кресло, подобрав под себя ноги.
Слышу весь их разговор и молюсь лишь бы он не остался здесь на ночь. Не могу допустить даже мысли, что Марина и он… Слышу как закрывается дверь. Выжидаю ещё пару минут, чтобы подняться с пола и в этот момент Марина встаёт с пастели, на ней очень коротенькая ночная сорочка, она поворачивается в мою сторону и босиком на цыпочках подходит к окну. Наклоняется через подоконник, выглядывает, делает глубокий вдох и так смешно чихает, а я сижу в метре от неё. Смотрю снизу вверх на её ноги, круглую попку, и то как она прогнулась через подоконник и не могу сдержать себя, пара секунд и я стою возле неё обхватив за талию. Она резко разворачивается, я накрываю ее рот ладонью и молю:
– Не кричи, я только поговорить, – она дважды кивает широко раскрыв от удивления глаза и я медленно убираю руку.
– Вторую тоже убери, – шепчет и опускает взгляд на талию. Ох, как же мне не хочется этого делать и я медлю. – Рик… я жду, – она повторяет и её голос звучит с ноткой злобы.
– Прости, – подчиняюсь её просьбе, я на такое даже не рассчитывал когда сюда крался. – Я окно прикрою, чтобы не простудилась, – протягиваю возле её плеча руку, касаюсь её грудью, утыкаюсь носом в её волосы, вдох и закрываю створку. Беру плед со спинки кресла и предлагаю ей жестом сесть в него.
– Вижу у меня сегодня не только ночь приёма посетителей, но и прикосновений – она усаживается в кресло, поджимает ноги и я накрываю её. Она кладёт руки по верх пледа, а я пристраиваюсь на подлокотник. – Смело, а как насчёт личного пространства? – игнорирую её слова и остаюсь сидеть на подлокотнике. – Говори, ночной посетитель, видно дня тебе не хватает катастрофически.
– Днём к тебе не подобраться, охрана.
– А вы привыкли брать только не охраняемые объекты ? – хмыкает, – Записку напиши и встречу назначь. Иначе за такие ночные вылазки могут и ноги выдернуть.
– Грэгори выдернет?
– Возможно.
– Скажи, что вы не вместе.
– Я думаю над этим.
– Лжёшь, – наклоняюсь к ней, – он же…
– Что он? Такой же мужчина как и вы, – вздыхает, – Те же руки, ноги, голова и… сравнить правда не с чем.
– Зачем ты так?
– Вы мне свою задачу чётко изложили. Запомнила. Правда мои интересы при этом никто не учитывал. Все так и норовите ко мне под одеяло нырнуть, словно я бордель ходячий. Грэгори нельзя, а вам выходит можно? Это ты обсудить пришёл?
– Не знаю что сказать, прости.
– Я уже одной ногой не здесь, Рик. Не Вы, не Грэгори прав на меня не имеете, не трать зря время на то, что тебе не принадлежит. – беру её за руку и обхватываю её ладонями, она не возражает, перебираю ее пальчики и подношу к губам, касаюсь… – Не надо Рик, – возвращает ее на место, – Может у вас и красивый вид на скалы, но мне этого мало, я выше подняться хочу, сама. Я чувствую ногами дно, а хочу летать, не пытайтесь меня удержать, не выйдет. Впереди столько дорог, не могу стоять на месте. И какой бы у Грэгори золотой и нежный ошейник не был, его тоже не позволю на себя надеть.
Она опускает ноги на пол, поправляет плед. Спускаюсь с подлокотника и сажусь у её ног, кладу голову и руку ей на колени.
– Всё не так, не правильно получилось. Первое знакомство с тобой, мебель эту таскали, весело было. А сейчас сердце сжимается, больно внутри. Вижу тебя и день ярче становиться, не угомонённая такая и если улыбаешься, то искренне, не жеманно. Уйдёшь, что делать мне, не знаю? – она запускает в мои волосы руку и медленно пряди перебирает.
– Это просто наваждение, оно пройдёт, поверь. Ты справишься, впусти кого-то другого лучшего, того кого пока не замечаешь… Не бойся потерять то, что тебе не принадлежит. Отец говорил «если наводнения не избежать, научись плавать». Думаю мы научились, каждый по своему, теперь осталось только берег выбрать, твёрдо принять решение и к нему грести, смело и не сомневаясь. Всё ещё будет, Рик, поверь.
– Одна уходишь? – она медлит с ответом, не спешит отвечать, – А если со мною? Прошу? Куда скажешь, Марина? – поднимаю на неё взгляд.
– Прости, я уже выбор сделала. Мне сейчас твёрдое плечо нужно, а не герой-любовник. – тяжело вздыхает, – Мне тяжело это говорить, но… первый мой раз.. он… меня взяли истерзанную, изрезав и измазав в моей же крови, а второй раз… растерянную… напоив, третьего раза не допущу, не сейчас… может быть потом, с кем и когда сама решу, выберу… Но не сейчас уж точно. – убирает свою руку с моей головы, – Поэтому и в напарники беру того, кто сам не тронет и в обиду не даст.
– Верни свою руку, пожалуйста, ещё немного так посидим, прошу. – трусь о её ноги щекой, опять запустила руку и замерла, сидел бы так вечность, у её ног, спокойно и молча. Когда Крид её принёс, думали всё просто будет… не вышло.
Сколько просидели не знаю, но когда в комнату проник первый предрассветный луч, Марина нарушила тишину шепотом:
– Думаю тебе пора Рик, утро уже подбирается, а тебе не замеченным уйти нужно. – с сожалением выдыхаю глубоко и встаю против своей воли, ноги через силу двинутся заставляю, прижимаю её ладони к губам, легко касаюсь.
– С берегом не ошибись… и с напарником.
– Возможно этот берег не единственный, как знать, другой найду, твёрже. Я не боюсь. – зевает в ладошку.
– Прощай, Марина. – залажу на подоконник, оборачиваюсь и не ожидаю того, что Марина подходит, касается ладонью моей щеки, целует в щеку и шепчет «на удачу», «спасибо» отвечаю и исчезаю тем же путём которым и появился.
Утром за завтраком сидел и клевал носом, Натан меня подкалывал, заметил зараза, что я полночи отсутствовал.
– Смотрю вчера было чем меч заменить? Или своему применение нашёл? – смеётся и в лицо пристально заглядывает.
– Ну тебя. – ворчу.
23.
В субботу на шесть вечера намечено торжественное открытие «Магнолии».
Над сценой большое пано с изображением розового бутона магнолии на нежной девичьей ладони, на других стенах красуются фрески с изображением улиц и городов координатно отличающихся от Йорана. Персонал подобран, меню представлено цветными брошюрами, как и планировали. Не большие круглые столики, на две и четыре персоны, да и диванчики вдоль стен с прямоугольными столами, располагаются на достаточном расстоянии не стесняя посетителей в общении.
Последние места были забронированы практически за пару недель до открытия.
Все репетиции с музыкантами и актерами, а так же мое выступление (по просьбе Кайна) отработаны, как и репертуар на ближайшие две недели, но это будет уже без моего участия.
С самого утра мы нервничали, не каждый день ты открываешь новое развлекательное заведение.
В два часа к нам приехала Ви. Кайн переживал больше всех, переспрашивал несколько раз и уточнял те или иные моменты и получал на всё положительные ответы. Ви как могла сглаживала его нервозность и у неё это не плохо получалось, годы общения с ним давали ей преимущество.
Ви помогла мне с прической и в завершение заколола над виском орхидею салатового цвета в тон наряда. Я одела нежно-зелёный комбинезон с клёшными брюками и широким поясом. С виду платье, но при ходьбе угадывается изюминка этого наряда. Когда Ви увидела эскиз, её удивление было не поддельно, она была заинтригована и в итоге получилось отлично. Всё, я готова. Она оглядела меня оценивающим взглядом, крутанула разок за руку и кивнула:
– Просто изумительно, учти, после твоего отъезда у меня будет масса заказов.
– Значит без работы ты не останешься! У тебя золотые руки Ви, как и сердце, я буду помнить об этом. – и обняла её за плечи.
Уже в гостиной перед отъездом, я то и дело бросала не двусмысленные взгляды то на Жака, то на Ви. То что мы собирались сегодня сделать было нашим заговором против человека, который им обоим дорог. Поэтому их волнение, однозначно не сравнимо с моим.
Перед выходом я попросила всех взяться за руки и произнести улыбаясь: «Удачи, удачи, удачи».
Едем в закрытом экипаже, Кайн держит меня за руку и не отказывает себе в удовольствии поднести её к губам, касается и смотрит с нежностью, то на руку, то в глаза. При этом шепчет короткие и приятные комплименты, о том как я хороша, что я его лучик, как он счастлив и рад, что я рядом… и всё в этом духе. Думаю о том, что мы с Жаком сегодня… и чувствую себя отвратительно, о того что подбила его на это безумие и действуем исподтишка. Жак отводит взгляд и я понимаю как ему это неприятно, это его друг, а я… я ему никто, просто девчонка…
К «Магнолии» подъехали за час до открытия. В близи сцены музыканты расставляли стулья и приводили в порядок инструменты. За барной стойкой два официанта натирали до блеска бокалы, тут же лежали карты вин. К Грэгори подошёл Ангус, им назначенный управляющий и они отправились в кабинет. Мы с Ви и Жаком переглянулись.
– Ваши вещи я ещё вчера отправила по указанному адресу. Твоя дорожная одежда спрятана как и договаривались, – произнесла Ви взяв меня под локоть, я благодарно кивнула.
– Лиа, ещё не поздно передумать… – прозвучал контрольный вопрос Жака.
– Всё решено Жак. Я не отступлюсь.
– Хорошо, наш выход вечером. А сейчас время «Магнолии», по местам, нам есть чем заняться.
Уже через полчаса стали подъезжать кареты с посетителями. На входе стаяли парадно одетые Ани-Яни и любезно предлагали свою помочь, указывая на места которые были забронированы гостями. Ребята так отлично справлялись со своей ролью, что успели получить немного чаевых от щедрых глав семей, которые прибыли в окружении своих прекрасных дам.
Один Vip столик был забронирован генералом Керси, который приехал с женой, сыном-подростком и дочерью лет восемнадцати. Другой занимали Салеваны, об этом я узнала заранее и меня это мало заботило, не думаю, что они при таком скоплении народа поведут себя не позволительно.
Некоторые мужчины оставив своих дам отправились на террасу зная, что это развлечение как и многие другие больше рассчитано для женщин. А те улучив момент уже во всю шушукались по углам, похожие на веселые и разноцветные стайки птиц.
Музыканты не принуждённо исполняли что-то спокойное и мелодичное создавая приятный фон, его было слышно не только в помещении, но и за пределами здания.
***
Собираемся в «Магнолию».
– Натан, Рик, ну где вы там? Никак не перебеситесь. Карета ждёт. – спускаются по лестнице и друг друга в плечу лупят.
– Так где ты был позавчера, колись? О ком я ещё не знаю в Йоране? Рик, ну?
– Отвали, говорю. Надоел. – Рик подталкивает Натана в спину, чтобы тот первым в двери вышел, – Алекс скажи ты ему, чтоб отстал, с вами никакой личной жизни.
– Сами разбирайтесь, вымахали, а дурачитесь как малые. Хотя мог бы и сказать, дал бы повод порадоваться за тебя. – усаживаемся в карету и на Рика пялимся.
– Что? Да нет никакого повода, отстаньте. – отворачиваю взгляд в окно.
– Значит не наигрались ещё? – хмыкает Крид.
– Скорее доигрались, я уж точно. – Рик откидывает голову в угол караты, закрывает глаза и складывает руки на груди. Крид пожимает плечами и косится на него. Алекс мимикой подаёт знак чтобы оставили его в покое. Натан улучив момент сообщает братьям:
– Если что, предупреждаю. Увижу, что Марина одна, без своего амбала или этого Грэгори, я намерен с ней танцевать. Не хочу чтобы вы мешали. – заявляет Натан. Рик бросил на него косой взгляд и опять закрылся. При этом Крид вскидывает брови «о, как»:
– Серьёзно, что ли? Ты не один, учти. Старшие в приоритете, так Алекс?
– Перестаньте дразнить друг друга. Натан не переживай, потанцуешь и не раз, вечер обещает быть длинным, не заскучаете. Ну вот, подъезжаем.
Кроме нашей кареты здесь уже было порядка двадцати таких же. Герб изображённый на каждой нам знаком. Да и все посетители до боли знакомы, те же лица, те же ухмылки, и те же пигалицы в окружении кавалеров. Натан с удивлением выдаёт:
– А вы обратили внимание, что в одежде здешних дам что-то кардинально изменилось.
– Что? Юбки не такие пышные? Или бантами не увешаны? – хмыкает Рик.
– Кроме юбок ещё, а в общем мне нравится.
– Ну, что идём? Насмотритесь ещё? – Крид первым идёт по алее и рассматривает фонари, – Не плохо.
Зайдя во внутрь, к ним подходит Яни предлагая их сопроводить к месту. Как только они усаживаются, он забирает со стола табличку «забронировано» и удаляется прочь. Легкая музыка сопровождает любопытные взгляды девиц Йорана, которые ловят на себе, каждый из Салеванов без исключения.
– Натан, думаю тебе будет не до Марины, – заявляет Алекс.
– Почему это?
– Подозреваю, что твои танцы уже расписаны вперёд, всеми присутствующими здесь девицами. Глаз с тебя не сводят.
– Вот так то брат. – смеётся Крид.
– Если сам не приглашу, эти курицы будут сидеть по своим гнёздам. Не вижу проблем.
– Зло, однако. Даже шанса им не даёшь? – заявляет Рик.
– А вот у Марины сегодня не один страж, а целых трое. – парирует Натан.
– Что… задача усложнилась? – подкалывает Крид.
– Как и у вас, заметьте. – ехидно выдаёт тот.
Ровно в шесть в зале появились официанты, скромно став возле столиков за которыми они были закреплены и одновременно раздав меню они начали представляться посетителям и брать заказы, давая при этом необходимые пояснения. Музыканты в положенный час дали о себе знать, заиграв более энергичную и яркую мелодию.
Ани-Яни сообщили Грэгори, что все гости прибыли и столики заняты, он благодарно им кивнул и дал знак, что они могут быть свободны.
– Пора, – сказал Кайн и встал из-за стола.
Как только он вышел в зал музыка стала чуть уловимой. Он представился и поприветствовал гостей. Вкратце изложил программу сегодняшнего вечера, при этом сообщив гостям, что наш танцпол не любит пустовать. Дополнил, что в последующие дни приветствовать гостей будет уже совсем другой человек. После этих слов он дал знак музыкантам и те не заставили себя долго ждать. И он вернулся к нашему столику. Занятый нами столик располагался ближе к главному прохожу, от сюда было прекрасно видно происходящее вокруг, контроль что не говори.
Мы с Ви оглядываем зал и она поясняет мне, что практически все столики заняты знатными семьями этого города, шепотом перечисляет мне их, вижу девушек которые были в салоне у Ви, встретившись взглядом улыбаемся им. Среди них видим и Рафаэля с тремя обворожительными нимфами.
Прозвучала пара классических произведений известных композиторов Майэрана. В зале приглушили свет и я встала улыбаясь своим друзьям.
И вот, новые, не привычные звуки зазвучали сопровождая мой выход в зал. Иду по проходу и начинаю исполнять песню, плавно двигаясь в танце, обязательно улыбаюсь посетителям, подходя и наклоняясь к их столикам, ожидая ответных улыбок. Замечаю как Рафаэль что-то шепнул своим спутницам и они перестали щебетать, быстро переведя на меня свои взгляды. Вижу любопытные взгляды девиц внимательно рассматривающих мой наряд.
Я пела и получала от этого удовольствие, потому, что песня мне действительно нравилась:
«Что оставит ветер?
Пыль на подоконнике, несколько строк.
Что оставит ветер?
Небо новых истин и карты дорог.
Пару фотографий, где на них смеются костры наших глаз.
Только не грусти вспоминая о нас.
Что оставят губы?
Поцелуи лета и запах мечты.
Что оставят губы?
Всё, что на прощание скажешь мне ты.
Всё, что было с нами в сердце на замок я закрою сейчас.
Только не грусти вспоминая о нас.
Где-то далеко золотом горят наши города.
И дорог каждый жест, каждый день и час.
И снова над землёй стаи белых птиц, полетят года.
Ты просто иногда вспоминай о нас.
Только не грусти вспоминая о нас.
Что оставит память?
Всё, что было нежно и было всерьез.
Что ставит память?
Всё, что было в шутку и было до слез.
Небом под ногами между нашим прошлым и будущим мост,
Свет больших вершин и дорог, как от звёзд.
Где-то далеко золотом горят наши города.
И дорог каждый жест каждый день и час.
И снова над землёй стаи белых птиц, полетят года.
Ты просто иногда вспоминай о нас.
Только не грусти вспоминая о нас.
И на островах моей души – дождь,
И на берегах моей любви – дрожь,
И на облаках моей мечты где-то я и ты,
Но туда следы… Ложь… Ложь…».
