Текст книги "В прятки с любовью (СИ)"

Автор книги: AnnysJuly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Вайро, все нормально. Я не нежная фиалка, противно, конечно, но не смертельно. Отомстить я хотела бы, страшно, если с кем-нибудь еще такое сделают. Еще раз, спасибо тебе. Но кто они и чего они хотят? Они не просто хотели меня изнасиловать, они хотели совершить какой-то обряд...

Вайро сильно сжимает челюсти, желваки ходуном ходят у него по скулам. Взгляд становится такой яростный, что спина холодеет.

– Этого я и боялся. Значит все-таки обряды, не простое насилие. Я слышал о таком, проводятся обряды, связанные с насилием физическим и духовным, эти люди верят, что отнимая жизни у невинных людей, они становятся сильнее. Они верят, что заключая сделку со смертью, они получают некое могущество в отношении других людей. Мы стараемся, делаем все, чтобы как можно больше найти таких. Мы все равно убьем их, это только вопрос времени. Идет это все точно из Эрудиции, мы всех их найдем, даже не сомневайся.

– Я даже не знаю, что сказать. Ужас какой-то... Вайро, спасибо, что спас меня...

– За такие вещи спасибо не говорят. Я тебя сейчас спас, ты спасешь еще кого-нибудь в своей жизни. И так по цепочке. Будь сильной.

Также стремительно, как подошел, он, кивнув, уходит. А у меня смешанные чувства. С одной стороны, все это ужасно, конечно, на щеке шрам теперь останется, Билли надо мной поиздевался, какой-то искренний чуть не убил каким-то странным способом, обряды связанные со смертью... и ничего ему официально не будет. Но с другой стороны... Странно, но до этих событий я чувствовала себя совершенно одинокой. А эта ситуация показала, что Ник беспокоится обо мне, и у меня есть что-то наподобие друга, которому не все равно, что со мной будет, следит, чтобы мне не сделали плохо... Чувства все перемешались, горечь с восторгом, унижение с радостью. Короче я совсем запуталась, лучше посплю.

* *

Когда пришел Эван, душа моя убежала сначала в пятки, а потом поднялась к горлу и дыхание сбилось, не продохнуть. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

– Давай, Салли, начнем с того, почему ты мне не сказала, что Билли тебе угрожал? Как так вышло?

– Потому что я сама могу разобраться с Билли.

– И что? Разобралась?

– Нет, – отвечаю, а глаза наполняются слезами, – это он со мной разобрался...

– Так, меня ты своими соплями не прошибешь. Я на эти уловки не реагирую, Салли, я не Крис. Давай, говори мне, как вы с Кимберли додумались НОЧЬЮ! ОДНУ! Отпустить ее к изгоям??! Я хочу узнать каким дерьмом вместо мозгов вы думали?!!!

– Эван, миленький, хороший, любимый, что с Крисом и Ким? Ну скажи мне, пожалуйста! Я от неизвестности умираю тут...

– Ох, Кнопа, какие же вы дуры бабы! Все нормально с ними. Я когда обнаружил, что Кимберли нет, стал вспоминать, где мы были последние рейды, что видели. Мне тоже один из изгоев показался на Кристиана похожим, но я не обратил внимания на это. А вы дурищи, бросились в омут с головой, нет чтобы мне сказать...

– Ты был занят, принося счастье зеленоглазым красавицам...

– Салли, уймись! Ваше дело могло подождать и до утра, между прочим!

– А почему ты мне это говоришь? Выговаривай Ким! Ты Криса видел? Ну, скажи, пожалуйста!

– Видел. Нашел их в башне Баллрума. Кристиан живет возле Дружелюбия, в лесах. Мы организуем место встречи тут, в Бесстрашии, в лидерских подвалах, где нет камер. Все равно его план требует тщательной подготовки, а если мы будем часто отлучаться из фракции, рано или поздно за нами организуют слежку. Так что встреча тут – это самый лучший выход. Главное не проговорись никому.

– Эван, ты за кого меня держишь? – я еле могу удержаться, чтобы не прыгать прямо в постели. Наконец-то я увижу Криса!!! Как я соскучилась!

– За глупую маленькую девчонку, которая вечно куда-нибудь влипает, – с улыбкой говорит Эван и я поняла, что он меня простил.

Не ну, а что, правда...

* *

С Расти мы не виделись два месяца. В школу я не ходила, лечила свои болячки, а потом не хотела никого видеть. Все-таки этот весь ужас оставил во мне какой-то надлом, и даже встреча с Крисом, его гнев и беспокойство за меня, счастливая Ким и постоянно улыбающийся Эван, обжимающий при любой возможности свою девицу не радовали.

Мне тоже хочется любви. Ну или хотя бы... На Расти я уже реагирую спокойнее, невозможно все время быть на пике, да и безответное желание тоже не добавляет оптимизма, просто стараюсь реже с ним встречаться. Часто вижу его в школе, но прячусь от него. В моих тренировках он больше не нуждается на самом деле, он отлично держит форму, у него есть наставники по разным видам борьбы. А мне тяжело его видеть, потому я и бегаю от него.

Но он все-таки меня выловил. В прямом смысле, подстерег, когда я выходила из корпуса, где у детей всех фракций проходят совместные занятия и подхватил меня поперек талии.

– Попалась! Ты долго от меня бегать будешь, Салли? Что у тебя случилось? Мне сказали, что ты заболела, а потом я несколько раз видел, как ты от меня сбегаешь. Ты больше не хочешь заниматься? А как же тренировки? Ты обещала поучить меня в тире...

– Прости, много всего случилось за последнее время, и я просто не готова была с тобой заниматься. Один из моих братьев разбился недавно на мото, теперь он лежит обездвиженный и никто не знает что с ним делать...

– Откуда у тебя шрам на щеке, – нахмурив брови и сощурив глаза, серьезно спрашивает парень. – Кто-то напал на тебя с ножом?

От воспоминаний сразу становится тоскливо. Блин, ну нахрена... Почему так должно было случится, что мой первый опыт был не тем парнем, который нравится, а с придурком Билли и неизвестным мужиком из искренности? Да еще в мой день рождения... И пусть они не сделали ничего, но осадок-то остался...

– Кто это был, Салли? Я хочу, чтобы ты мне сказала. Немедленно. – Он начинает злиться. Зря я его встретила, заговорила, надо было вырваться и убежать. Вся беда в том, что мне не хочется вырываться. Мне очень нравится быть в его объятиях, пусть всего на несколько секунд, но очень нравится...

– На меня напал Билли. С ножом, да, – конечно, всего я ему не скажу. Не хватало еще травмировать хрупкую психику эрудита. – Братья отомстили ему, он отлеживается в лазарете. Не волнуйся со мной будет все хорошо, просто я переживаю за брата...

– Билли, значит... – Не нравится мне это, черт. Как бы он не затеял разборок, блин. – Вот что, приходи сегодня вечером в Эрудицию. Покажем твой шрам Джанин. У нее есть препараты, от шрама не останется и следа. Билли х*ев, черт... Придешь?

У меня так много сейчас в голове мыслей, что я даже не пытаюсь их сорганизовать. Зря я ему вообще сказала. Он за меня волнуется! Хочет, чтобы у меня не было шрама! Он хочет отомстить? Да ладно, с чего бы. Хочу прийти в Эрудицию. Вот прям сейчас хочу бежать, пешком. Черт, какой же красивый когда злится, какие у него губы, когда он их в гневе выгибает. Блин, блин, блин...

– Нет, Расти, я не могу пока. А шрам, ну это ерунда. Не страшно, если он останется.

– Ты не понимаешь. Это доказательство, что Билли победил. Нельзя этого допускать. Пусть он видит, что его попытки тщетны. У тебя ничего не должно остаться от этого нападения, ясно? Ладно, если правда не можешь, принесу тебе мазь завтра, где тебя искать? Тут же?

– Да, – пожимаю плечами, – где ж мне еще быть...

Расти наклоняется, легонько целует меня в щеку и уходит размашистой походкой. А я так и стою, глядя ему в спину. Что, черт возьми, это было?

====== «Глава 8» ======

Женщина стоит перед зеркалом. Как прозаично и обыденно. Нет, не так. Перед зеркалом стоит лидер Эрудиции, будущей правящей фракции! Да, вот так. Женщина и не сомневается в этом. Будет только так, как она хочет, только так, как она решит. Все, кто ее поддерживает, кто преклоняется перед ней, все готовы слушать и исполнять ее приказы. Всё идет по давным давно задуманному и постепенно выполняемому плану. Женщина никуда не торопится. У нее полно времени. Ей уже много лет, но выглядит она совсем молодо. Так что время у нее есть, ей нужно другое. Не молодость, не богатство, и даже не власть. Женщине нужна смерть.

Ах, я прошу вас, ну что за удивленный взгляд, что за испуганное выражение лица. Ну смерть, ну нужна, что в этом такого. Вообще жизнь не дается просто так, жизнь надо заслужить, не каждый ее достоин и не каждый получит от нее разрешение продолжить бренное существование. Все, кто находится в ее ближайшем круге знают об этом.

Смерть – это потрясающая вещь. Как и многие вещи в жизни, смерть триедина. Она воплощается в себе материальную сущность – был человек и нет его, духовную – была душа и она переродилась, и мерную – тот самый баланс между жизнью и смертью. Ради этого баланса, ради той самой минуты, когда душа в теле еще есть, а тело уже не функционирует, ради этого все затевается.

Смерть смерти рознь, конечно. Есть смерти по необходимости, которые принесут с собой материальную выгоду, есть смерть, которая нужна для питания сущности, есть смерть – как жертва, как высшая степень приобщенности к обществу, когда для того чтобы забрать жизнь, нужно быть достойным этого. Джанин знает о смерти все. Она ее видела, чувствовала, провоцировала. По ее приказу и для нее люди убивали, отдавали жизни и считали это высшей наградой.

Мысли сводятся к неудачному жертвоприношению. Надо же, из-за чего все сорвалось… Девчонку выследили. Как так? Она сто лет не нужна была никому, и на тебе, какие-то подростки все испортили. От девчонки обязательно надо будет избавиться. Она уже намеченная жертва, а смерть, если она наметила жертву, обязательно должна ее получить, иначе она заберет что-то ценное. Джанин не любит расставаться с тем, что имеет для нее значение. Но просто так убивать девчонку нельзя, не простая она. Скорее всего, дивергент, в семье Сэма все дивергенты. Бен выдал себя и его пришлось убрать. Если отец такой, дочь в 90 процентах случаев дивергент. Сыновья в 50. Значит, из пяти сыновей как минимум двое дивергенты. Надо это учесть. До финала совсем немного осталось.

Программа моделирования идет своим чередом. Скоро, уже совсем скоро, будет завершена пролонгированная сыворотка, и можно будет начинать эксперимент. Пока все на руку Джанин. Расти послушный и преданный как пудель, девчонка слюни до пола на него пускает. Надо чтобы они непременно сошлись, иначе может ничего не получится. Подросток в период полового созревания, обязательно должен быть сексуально удовлетворен, в ином случае он может выйти из-под контроля. Так что, девочку мы придержим для него пока, хорошо, что они ее не убили. Все мы задним умом хороши.

Однако, обряд провести надо, надо искать новую жертву. Конечно, это не составит труда, но это опять время, опять проволочки… Не интересно этим заниматься, вот бы на кого-нибудь это скинуть…

Высокий красивый подросток, уже почти юноша, стоит, сложив руки на груди, привалившись к косяку двери, ведущей в кабинет женщины. Он стоит тут уже довольно долго, наблюдая, как женщина разговаривает сама с собой. Она несомненно красива, выглядит молодо, но чувствуется в ней какая-то червоточина. Парень не может четко обрисовать ее себе, вроде как конфета, а внутри поганая начинка. Но он гонит от себя эти мысли. Эта женщина нужна ему, и он будет делать все, чтобы она ему помогала и дальше.

Женщина замечает подростка, улыбается ему, приглашает войти. Юноша за последнее время очень изменился, стал превращаться в молодого мужчину. Такой тип мужчин очень нравится Джанин. Высокий, широкоплечий, мускулистый, эгоистичный и самовлюбленный, грубоватый, надменный. Да, определенно перспективный молодой человек. Яркие, молодые, серые глаза смотрят на женщину с интересом. Хм, она раньше ни у кого не видела таких глаз… Обычно, это либо серо-голубая радужка, либо светло-голубая, либо серо-зеленая… У юноши же радужка окрашена в цвет хмурого неба, с серебряным отливом, напоминающим блеск стали. Такие глаза раньше, чаще всего встречались у скандинавов, есть даже миф, что человек с глазами цвета стали, является прямым потомком бога Одина.

Женщина рассматривает юношу слишком откровенно. Парень постоянно ловит на себе ее заинтересованные взгляды, но не знает точно, с чем это связать. Конечно, он не глуп, много проводит времени за учебой и книгами, прекрасно знает, какого рода интерес может быть у женщины к мужчине и наоборот. Но парень отдает себе отчет в том, кто он и кто она. Понимает, что разница в возрасте у них значительна. Он не может заинтересовать такую шикарную женщину, значит она рассматривает его, потому что у него что-то не так. Он опускает глаза и мельком себя осмотривает. Да нет, вроде все нормально. Да он высок стал ростом, и честно говоря, это немного мешает. Эрудиция не рассчитана на высоких людей, да и все, кому не лень, задают ему вопрос «Расти, ты куда растешь?» Куда-куда, вверх, блин. Вниз еще никто расти не умеет.

Джанин наконец находит в себе силы отвернутся. Черт, ну надо же куда мысли убежали. Нет, с подростками много возни, надо чтобы он уже получил где-то опыт, и пришел ко мне уже готовым, иначе детский сад получится. Надо его свести с этой бесстрашной, Салли, они и так в Бесстрашии все шлюхи с рождения, пусть она трахнет его уже.

– Здравствуй, Расти! У тебя ко мне какое-то дело? Или ты просто так зашел?

– Да, Джанин, у меня к тебе дело. Понимаешь, одному хорошему человеку нужно помочь. Я знаю, что у тебя есть лекарства связанные с регенерацией. Хотя бы экспериментальные. Мне нужно такое лекарство.

– Для себя? Или для твоей девочки?

– Какой моей… А, ну да, для моей подруги, Салли. На нее напали и оставили на лице шрам. Я хотел бы помочь ей…

– Расти, не стоит так мямлить. Я все понимаю, девочка, красивая, а шрамы красят только мужчин. Конечно, я помогу ей. Пошли со мной.

Женщина выходит из кабинета, закрывая его на ключ. Идет по длинным коридорам штаб-квартиры своей фракции. Конечно, управлять должны только эрудиты. Тут все шикарное, роскошное, даже люди все красивые и молодые. Не то, что эти отреченные… На чем бы их подловить? Должно же у них что-то быть, что дало бы повод от них избавиться…

Парень думает о том, что сказала Джанин. «Твоя девочка». Слова, будто толкнули его в грудь, пробили брешь в его глухой обороне. Он старается не думать ни о чем, кроме своей цели. А цель у него вполне себе понятная – стать бесстрашным, пройти инициацию, выдвинутся в лидеры. Ради этой цели он живет, дышит, существует и не намерен от нее отступать. «Твоя девочка». Салли. Она может быть его? Он никогда не рассматривал ее в этой точки зрения. Да нет, рассматривал, конечно. Но гнал прочь, далеко и надолго такие мысли. Однажды, он чуть не сорвался. Когда оказался на ней сверху и увидел, как она на него смотрит, как облизывает губы, как тяжело дышит. Он прекрасно знает, понимает и уже давно хочет этого. Но он не хочет отвлекаться. За девушкой надо ухаживать, возиться с ней, признаваться, дарить подарки, водить куда-то, слушать ее глупую трескотню… Долго он это выдержит? С учетом того, как сильно это все его раздражает?

С другой стороны, он дружит с Салли уже четыре года. И за четыре года она не только не начала раздражать его, он все сильнее хочет ее видеть, ждет каждой встречи с нетерпением, ему приятно ее трогать, смотреть в ее яркие васильковые глаза, страшно нравится, когда она улыбается необычайно красивыми полными губами. А когда он оказался на ней сверху, страшно, просто до рези, захотелось попробовать их на вкус. Но что, если они станут чем-то большим, дружбе придет конец? Что, если он поцелует ее, и она из отличного, прекрасного тренера, хорошего, надежного друга, превратится в капризную девчонку, надувающую губы? Он знает, как это происходит, он уже пробовал. Сначала все прекрасно, а потом… Начинается… Вот, если бы можно было бы сделать так, чтобы остаться друзьями и в то же время… Но так не бывает с девицами. Как только они допускают до своего тела, сразу начинают командовать, стараться подавить, воспитывать, чего-то требовать… Нет, пусть лучше остается все, как раньше.

Между тем, они дошли до какой-то неприметной двери. Джанин подошла к аппарату сканирования, едва видный белый луч прошелся по ее лицу, считывая информацию. Однако. Неужели, это та самая святая святых, знаменитая личная лаборатория?

Юноше было интересно все, что делает эта женщина. Какая бы она ни была, ясно только одно – она умна, талантлива и многому может научить. Знания казались парню самым ценным ресурсом, он старался впитать в себя как можно больше из всех областей, потому что неизвестно, где он окажется и что ему дальнейшем пригодится. Он проходит в помещение, разглядывая и восхищаясь масштабом исследований. Вот бы поработать тут, хотя бы недолго. Как много можно было бы узнать.

– Вот, Расти. Это сыворотка глубокой регенерации эпидермиса. Никаких шрамов, – и морщин тоже, кстати, думается вдруг. Почему-то рядом с этим головокружительно молодым человеком, она чувствует себя… старой. Надо срочно пройти процедуру полного обновления. Сегодня же.

– Спасибо, Джанин, – улыбается юноша, не стараясь и не выдавая своей лучшей улыбки, но женщина чувствует, что внутри что-то скручивается в тугую пружину и становится трудно дышать. Вот черт, надо срочно с этим что-то делать, а то она уже на детей кидается.

– Передавай привет своей девочке, надеюсь у нее все наладится. Она исключительно хороша и очень тебе подходит. Вы потрясающе вместе смотритесь.

Парню нравится слушать то, что говорит Джанин. Но не нравится то, что она это все произносит. Насколько он успел узнать ее, эта женщина никогда не говорит и не делает ничего просто так. Зачем она хвалит Салли, что она от нее хочет? Он чувствует ответственность за эту девушку, он не желает, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. А если Джанин интересуется кем-то, то это значит – зачем-то она ей нужна.

– Джанин, еще такой вопрос. Помнишь, ты учила меня распознавать дивергентов? Мне кажется, я знаю одного. Это Бильям Крамар. Он подает все признаки дивергенции по методичке, что ты мне давала. Я думаю, его надо проверить.

«Значит, ты решил сдать мне Билли, – думает, улыбаясь про себя, Джанин. – Таааак, это уже становится интересно. Стало быть, девчонка все-таки пожаловалась. А Билли подставился. Ну, вот и отлично, прекрасная кандидатура на роль жертвы. Как много бонусов сразу принесет его смерть. И основной обряд будет завершен. И Расти будет мне предан и почувствует свою власть над другими. И выполнит реверанс перед девочкой, защитив ее. А победитель получает все. Ну что ж, браво, Расти, как хорошо, что я в тебе не ошиблась».

– О, это на самом деле ценная информация, Расти, спасибо. Я все проверю и если ты оказался прав, это будет просто отлично, что ты умеешь распознавать дивергенцию без дополнительных приборов. Это очень ценный навык, поздравляю!

– Ну что ты, Джанин, не стоит. Я всегда рад тебе помочь.

Юноша едва заметно наклоняет голову и уходит размашистой, пружинящей походкой. Женщина смотрит ему вслед. Черт, до чего хорош. Надо с этим что-то делать.

Эрик

Салли все-таки пришла. Через неделю. Пришла и, привалившись к двери, смотрит как я отрабатываю ОФП. В глазах мелькает одобрение.

– Привет! Не присоединишься? – спрашиваю, стараясь удержать дыхание в норме.

– Я форму не взяла сегодня. Думала, мы в тир пойдем.

– Для тира поздно уже. Во фракции после шести часов наступает режим «тишина». Ты можешь взять эрудитскую форму, в шкафу для вещей, ты знаешь где.

Салли кивает и исчезает в раздевалке. Крем, что я дал ей неделю назад, помог на ура. От шрама ничего не осталось. В душе поселилось чувство маленькой победы. А Билли скоро исчезнет. Джанин сказала, что данные подтвердились, и Билли признан опасным для нашего общества. Так что с Билли можно попрощаться. Салли выходит, одетая в голубую эрудитскую спортивную форму, и мы приступаем к спаррингам.

Сегодня она что-то вся задумчивая и не разговорчивая. Видимо, переживает за брата, который разбился и обездвижен. Надо будет спросить у Джанин, можно ли ему чем-то помочь. Мысли пролетают в голове, пока мы отрабатываем удары и броски.

– Ну же, Расти, дерись уже нормально! Сколько можно мямлить? Я же знаю твой удар, почему ты не можешь нормально ударить?

Блин, ну что она от меня хочет? Да, я могу ее ударить, но ведь при этом я ее покалечу. Сила моего удара давно не мальчишеская. Чего она несет-то?»

– Давай, хватит уже фигней страдать! Дерись давай, Расти! Если я захочу чтобы меня погладили, я уж точно не к тебе за этим пойду!

Интересное заявление. Почему не ко мне? Странно, мне казалось, что она ко мне все-таки неравнодушна. Волнуется, тренирует, беспокоится… Чего она сегодня такая агрессивная? Злость поднимается во мне. Что это еще за заявления? Она хочет разозлить меня? Нападаю уже более уверенно, наконец-то, у меня стали на автомате получаться все приемы, мне даже несколько раз удалось попасть по ней. Вот странно как, вроде девчонка, должна ныть от боли, а она радуется, что у меня получилось. Я даже начинаю подозревать, что она специально пропускает удары, вот только зачем ей это надо?

Мы сидим в тренажерном зале, как всегда, после тренировки. Интересно, какие залы в Бесстрашии? Если в Эрудиции такие впечатляющие, то уж в Бесстрашии должны быть на высоте.

– А в Бесстрашии хорошие тренажерные залы?

– Ну, вообще-то в Бесстрашии нет как таковых залов, как тут, например. Там просто Яма, где все занимаются, это невозможно объяснить, сам увидишь.

Она сидит на коленях, длинные влажные после душа волосы, распущены по плечам. Последнее время она изменилась, стала какой-то другой. Улыбается все время как-то загадочно, смотрит на меня и улыбается. Может смеется? Я наверное все не так делаю. И спросить не могу. Волосы темные, слегка вьются. Вдруг возникло непреодолимое желание их потрогать. Черт, вот сколько мы знакомы… Почти четыре года. И я как-то за это время не обращал внимания на ее волосы. А тут вот обратил.

– В Бесстрашии вообще все по другому, не как в Эрудиции. Вот например форма. Почему у вас тренировочная форма похожа на пижаму? Ведь в ней не так удобно двигаться, как в облегающей тело форме. Залы тренажерные хорошо оснащены, но они маленькие, мне тут воздуха не хватает. Нет, здорово, конечно, что прямо из зала можно сходить в душ, но оно и понятно, если в таком крохотном пространстве заниматься, это нужно в разы чаще. И я не заметила тут ни разу никого, зачем вам вообще они нужны эрудитам?

– Эрудиты не очень любят физические нагрузки. Очень редко занимаются. Тебя кто сегодня забирает? Ты не опаздываешь?

– Нет, Сэм пришлет машину к восьми. Ты иди, если спешишь, я тут побуду, подожду его. Он мне сообщение скинет на пейджер.

– Ладно, пойду.

Встаю, начинаю собираться. Так, все взял, форму переодену в своей комнате. Ах ты, черт, очки забыл.

– Расти, зачем ты очки носишь? Все забываю спросить, у тебя ведь очень хорошее зрение.

– Это атрибут. Принадлежность к фракции, понимаешь? Вот у вас татушки, а у нас очки.

Салли подходит ко мне. Снимает с меня очки.

– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень красивые глаза, Расти? Ты ведь уже точно решил, что будешь Бесстрашным, сними дурацкие очки и сделай татушку, вот и будет у тебя принадлежность.

– Эрудиция не одобряет раскрашивание тела…

– А тебе есть дело до того, что одобряет Эрудиция, а что нет?

Она стоит так близко ко мне, что еще сантиметр, и между нами не будет вообще никакого расстояния. Стало почему-то трудно глотать. Ее губы оказались совсем рядом с моими так, что когда она говорила, я чувствовал ее дыхание. Мне показалось, что она сейчас прижмется своими губами к моим. А через секунду мне ужасно захотелось этого.

Ее полные губы растянулись в улыбке, и все также, глядя мне в глаза, она сказала:

– Не надо так меня бояться, – отвернулась и пошла в сторону тренажеров.

– Очки отдай.

– Не отдам. Ты сделай себе тату в виде очков. Будешь ходить, как панда.

– Салли, если я буду ходить без очков, это как… Это все равно, что тебя в рыжую юбку обрядить…

Черт, вот что за девчонка, а? Догоняю ее, хватаю за локоть, поворачиваю к себе, и она, едва слышно охнув, впечаталась в мою грудь. Я слегка завис от неожиданности, потому что ее губы близко опять. И я не могу думать ни о чем, кроме как об этих губах. Расстояние сокращается между нами, дюйм… полдюйма, четверть… Первое прикосновение, легкое, но такое головокружительное, что ноги едва не подкосились, а по телу разливается ноюще-тягучее удовольствие, граничащее с блаженством. И постепенно простого прикосновения становится бесконечно мало, хочется большего и не просто посильнее втянуть в себя ее верхнюю губу, слегка посасывая, до рези не терпится попробовать ее на вкус всю, без остатка… Она отвечает мне, втягивая и прихватывая, язык, немного высунувшись, обводит мои губы, оказывается, мне невероятно нравится ее целовать. Что-то звякнуло и разбилось, а руки девушки уже обвивают меня за шею, тихонько гладят по плечам. От Салли пахнет чем-то сладким, ванильным, как от конфеты, я шумно тяну этот ее аромат, стараясь погасить рвущийся из груди стон...*

Обнимаю ее за талию, покрепче к себе прижимая, говорю:

– По-моему на сегодня надо заканчивать, – а она меня целует. Ну вот где у этой девчонки ум. Кажется, идея насчет матов не такая уж и безумная…

Пейджер, бл*дь. Ну, конечно, всегда пейджер. И как, скажите на милость, теперь тренироваться с ней? И что же это будут за тренировки?

– Да, ты прав, на сегодня надо заканчивать. Следующая тренировка завтра в восемь, не забудь, ладно?

Да, как можно теперь о тренировках забыть? Я приду, о-бя-за-тель-но. Приду, да.

*

Салли оказалась просто невероятной девушкой. Она не капризничала, не надувала губы, продолжала меня тренировать и никак ничем не показывала, что наши отношения перешли другую плоскость. Она не требовала никаких ухаживаний, и прочих соплей, если бы не темнеющие глаза, когда я оказываюсь к ней слишком близко, было бы не понятно как вообще она ко мне относится. Но если вдруг накатывало, она всегда отвечала. Если на нее накатывало, я ей никогда не отказывал. И она не пыталась использовать это против меня. Да и поговорить с ней интересно. Пожалуй, это оптимальный вариант.

Джанин поймала меня на выходе из библиотеки. Меня страшно заинтересовали ее рассказы о древности, и решение поковыряться в архиве, чтобы узнать, что означает мое полное имя, пришло само собой. В Бесстрашии типично эрудитское прозвище будет звучать глупо. Нужно привыкать к полному имени, чтобы успеть свыкнуться с ним.

– Хм, Эрик… Конечно, так будет лучше. Намного. – Джанин улыбнулась и потрепала меня по плечу. Я привык, что эта сильная женщина олицетворяет для меня всю мощь эрудитских знаний, но когда я смотрю на нее сверху вниз, она кажется обычной слабой женщиной. Это непривычно и странно. – Вижу общение с бесстрашной идет тебе на пользу… Эрик. Ты неплохо выглядишь, как самый настоящий воин. Это хорошо. Но в тебе не хватает решительности, твердости, упорства, что ли. Позволь мне помочь тебе.

– Я не знаю, что можно сделать с этим, Джанин. Салли говорит то же самое, мне не хватает напористости, я могу сильно ударить, вывихнуть или сломать руку, провести болевой прием, но мне жаль калечить человека. Не могу себя перебороть.

– Есть способ, Эрик. Всего одна инъекция. Это моя личная новая разработка. Она поможет тебе стать сильнее, увереннее, тверже. Тебе твоя девушка не рассказывала про пейзажи страха? – Интересно, откуда она узнала. Неужели наши отношения настолько очевидны? – Ну, же, Эрик, не надо так смущаться, конечно, я вижу, что ты не равнодушен к этой милой бесстрашной… Как ее зовут?

– Салли.

– Ах, да. Так вот. Она говорила о пейзажах?

– Да, но как можно к этому подготовиться? Ведь эти ступени проходят только в Бесстрашии?

– Ну, а все сыворотки создаются здесь, в Эрудиции. И уж конечно, у нас есть симуляционные программы для испытания новых разработок. Так что, я помогу тебе. Ты не только научишься проходить свои страхи, но мы еще постараемся сократить их до минимума. Ты будешь первым, несомненно. И насчет твоей девушки… Вам обоим пошло бы на пользу, если бы вы были не в своих фракциях. Мне не помешала бы помощница, бывшая бесстрашная, а ты будешь лидером во фракции лихачей.

Странное предложение… Мне это совсем не нравится. Однако, сейчас еще не время спорить. Вероятно, у Джанин есть какой-то план.

– Но, Джанин, как же мы будем видиться тогда? Я не хочу с ней расставаться…

– Все можно устроить, Эрик. Ты будешь лидером, ты сможешь беспрепятственно покидать фракцию тогда и когда захочешь. А если твоя девушка будет мне помогать, то я ее всегда отпущу к тебе, обещаю.

– Но зачем это надо? Объясни мне!

– Понимаешь ли… Время сейчас опасное. Количество врагов-дивергентов растет. Да, мы успешно справляемся с их устранением, но их все больше, они научились обходить наши ловушки. Мне нужна не только помощница, мне нужен телохранитель. Сначала я думала, что это будешь ты, но потом оказалось, что у тебя есть все шансы стать лидером. А я больше никому не могу доверять. Помогите мне, а я помогу вам. Идет?

– Как скажешь, Джанин. Я думаю, Салли не будет против.

Салли

В принципе я получила, что хотела. Хотелось ли мне признаний, свиданий и прочих соплей? Неа. И так неплохо. Расти оказался ну просто классным. Я видела, как другие парни, получив от девушки свою порцию удовольствия, начинали заявлять на них свои права, типа мое и больше ничье, изводили их ревностью, преследовали их… С Расти все по-другому. Мы общаемся как и раньше, просто теперь между нами нет никаких недоговоренностей. Мне безумно нравится, что я в любой момент могу прикоснуться к нему, поцеловать его, прижаться и он мне ответит, с радостью, а потом, как ни в чем не бывало, продолжим тренировку. Я, наверное, какая-то не правильная. Прав Крис, нескладуха я.

Влюбилась в парня, влюбленного в свою идею. Конечно, я не буду у него ничего требовать, – прекрасно знаю, как его раздражают все эти сюси-пуси. Да меня они раздражают не меньше. Хочу чтобы у него все получилось, моя задача – рассказать и показать ему как можно больше о жизни Бесстрашия, подготовить его. Он хочет быть лидером, и у него это получится, он, как никто этого, достоин.

Сомнения меня берут только тогда, когда он с придыханием говорит о Джанин. Меня беспокоит и очень бесит эта стерва. Она явно что-то задумала. Со мной она очень сладкая, прямо медовая, улыбается, а улыбочка то – крокодилья. И она все время капает на мозги Расти. Постоянно внушает ему какие-то тупые идеи. А он слушает ее раскрыв рот. Каждый раз, когда я завожу разговор о том, что надо бы включить голову и не все так радужно в Бесстрашии, он переводит разговор на другую тему. Надо провести его в штаб-квартиру, показать ему там все. Знаю, нельзя, но по-другому он не поймет.