Текст книги "В прятки с любовью (СИ)"

Автор книги: AnnysJuly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Что встала? Нападай давай? Или струсила?

Тут что-то не то. Если отвечать агрессией на агрессию, мы попадем в замкнутый круг. Так хочется его поцеловать. А что мне в общем-то мешает? Подхожу к нему, притягиваю к себе. Губы жесткие, весь напряжен. Такое ощущение, что его просто сковало холодом изнутри, тепла не хватает.

– Я очень люблю тебя, Эрик. Не забывай об этом.

Но он меня не слышит. Отрывается от меня, весь как сжатая пружина.

– Мы уже закончили тренировку? – резко бросает мне, будто я в чем-то виновата.

– Ты хочешь продолжить избивать меня?

– Нет, я хочу закончить тренировку, только и всего.

– Ну что ж, давай закончим.

Нужна победа, полная и безоговорочная. Нужно насладится своей силой… Ну, ладно. Хочешь уложить меня на обе лопатки, милый? Отчего-то стало очень горько, будто из жизни ушло что-то важное и ценное. Я не буду тебе сопротивляться. Ты хочешь жертвы, ты ее получишь. Блоки не ставлю, терплю удар за ударом. Вот уже сила стала неконтролируемая, в какой-то момент подумалось, когда же он уже придет в себя, когда поймет, что я не сопротивляюсь. Ты победил, ты получил, что хотел. Спасительная темнота накрыла меня и не стало больше ничего. Ни боли. Ни сожаления.

====== «Глава 11» ======

Крис

– Сегодня, мы выдвигаемся в рейд, нашей боевой задачей является найти и обезвредить группу, в которую сбились афракционеры и нападают на наших патрульных. Это явление нечастое, как правило, они сбиваются в группы, когда у них появляется лидер.

Оглядываю личный состав. Сегодня на задание отправляется весь дежурный отряд, все тридцать человек. Рейд обещает быть непростым.

– Разведка донесла, что лидер группировки скрывается в центре города, оккупировав старое здание. Что там было раньше, мы не знаем, однако это место характерно тем, что это огромное открытое пространство, полностью разрушено в середине, там одни руины, но сохранилась высокая башня, с которой можно вести наблюдение. Вокруг руин много зданий, в том числе с подземными этажами. А наверху огромное пустынное место, которое очень хорошо просматривается. У изгоев очень выгодная позиция, тогда когда мы открыты, как на ладони.

Подхожу к схеме местности, показываю, как будем подходить, как двигаться.

– Именно в этих подземных этажах разместилась группа. К этим изгоям постоянно примыкают все больше людей из разных фракций, они отбирают у патрульных оружие, убивая их, воруют продовольствие со складов, разоряют транспортные составы. Их численность растет, группа крепнет, в ней много бывших бесстрашных, озлобленных, а потому опасных. Группу надо обезвредить, пока она не превратилась в небольшую армию.

Вести бой в городских условиях не просто, но у нас выбора нет. В разведке чуть всех ребят не положили, эта ссученая башня дает такой обзор, что не подберешься, а ведь надо было изучить само здание, толщину стен, перекрытий, где разрушено, где целое, где входы и выходы, подвалы. Как все укреплено. Там кругом нарыты траншеи по которым ублюдки выбираются в город, минуя патрули. Умные ссуки.

– Так, смотрите сюда. Вражеские огневые точки здесь и здесь, – показываю на карте, – вот тут сектор обстрела, его надо миновать не давая им снимать нас снайперами, которые засядут скорее всего в башне контроля. Башня круглая, поэтому обстрел ведется сами понимаете, всего пространства. Они не сидят там постоянно конечно, но всегда есть кто-то из охраны. Штурмуем их сейчас, на рассвете, чтоб после ночи очухаться не успели. Все ребя, поперли.

Skillet – Hero

Бойцы экипируются, готовятся. Я стараюсь, как можно незаметнее, подойти к Ким, легонько коснуться ее губ. Она чуть улыбается, на поцелуй отвечает. Мы не афишируем наши отношения, хотя о них все прекрасно знают. Проверяю у нее боекомплект, срывая еще одну усмешку. Может, я и параноик, но если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сам. Проверяю бронежилет, частенько стали пренебрегать этой вещичкой, а зря.

Выдвигаемся четырьмя группами – две группы штурмовиков, группа закрепления и резерв. Все вместе – группа городского боя.

Пока все запрыгивали в поезд, я успеваю проверить весь отряд. Надеюсь, все опытные бесстрашные внутри объекта смогут самостоятельно оценить обстановку, я же координирую уличные бои, обеспечиваю прикрытие штурмовиков. Так, проверяю еще раз – рация, сигнальники, все на месте. Провожу последний инструктаж перед боем:

– В боевой обстановке каждый должен уметь думать непосредственно на месте события, научиться ориентироваться в обстановке и мгновенно принимать решения. Шаблонов в индивидуальных действиях нет. Надеюсь на ваш опыт и смекалку. Объект вы видели, по правилу левой руки и приставного шага, продвигаемся к зданию и штурмуем. Они нас не ждут, во всяком случае, сегодня, но это не значит, что вы должны быть беспечными. Изгои могут ставить ловушки – были группы, которые проваливались в ямы с кольями, попадались в банальные силки, и особенно плохо, когда боец отстал и попал в переплет – окруженный врагом, ему остается только отстреливаться, пока патроны не кончатся. Предельно внимательны, ребята, прикрываем своих и не отстаем. Старайтесь использовать любые укрытия – место там открытое, под пули не подставляйтесь.

Чем ближе подходим к зданию, тем больше рассеивается группа так, чтобы у каждого была возможность прикрыть огнем от внезапно атакующего врага. Пока все тихо, только легкое шуршание подошв о гравий и землю. Стараемся не высовываться, все двигаются от укрытия к укрытию. Вот уже и вышка видна, а вокруг нее – пустое пространство, разреженное развалинами и огромной воронкой перед башней. Была тут какая-то индустрия, да разорили все и взорвали, оставив кучу покореженного металла, стекла и бетона.

Мы были совсем близко к башне, когда с ее стороны раздались первые хлопки выстрелов. Вся группа урывается за что придется – камни, поваленные столбы, покореженные машины, и медленно, но верно продвигаемся ко входу. Ребята грамотно действуют, нахожу глазами Ким, ее прикрывает штурмовик, она бежит к башне. Тут ее напарник высовывается поверх укрытия и моментально получает пулю от снайпера, черт. Ким без прикрытия теперь, и я не могу оставить координацию.

– Ребята, есть кто свободный, у меня боец остался без напарника?

– Командир, у нас все по парам, кто остался. Если освободится кто, сразу подхватим.

– Кимберли осталась без напарника, сняли парня снайперы. Двигайте ребята, немного осталось. Заходите справа от входа, чтобы не облегчать им задачу, закручивайте поле боя влево от себя, как поняли?

– Все поняли командир, организовываем огневой контакт слева.

Да вот только башня эта бл*дская, совершенно круглая. Закрутить влево можно, да только толку от этого не много. Ага, а у нас между тем гости.

– Так, слушай мою команду. Вижу на позиции отряд афракционеров. Вооружены, какой у них запас боекомплектов не известно. Ребята, смотрите, чтобы укрытия были слева от вас, заходите к ним справа, этим вы затрудните им стрельбу.

Продвигаемся неспешно, расстреливая изгоев из-за укрытий. Они действуют нереально тупо, просто вышли и палят, кто откуда. Казалось бы, расстреливай ублюдков и дело с концом. Однако, не все так просто, беспорядочная стрельба дезориентирует бойцов, непонятно кто, куда, по кому, где свои, где чужие. Пока свои в зоне видимости, еще ничего, но при продвижении ближе к штабу изгоев, все перемешиваются, есть опасность палить по своим. Отстреливаясь, мы двигаемся от укрытия к укрытию. Многие остались без напарников, единицы подхватывают друг друга, главное не останавливаться. Адреналин бьет по венам, будоражит, придает сил. Сориентировавшись, командую перемещаться так, чтобы противник оказался против восходящего солнца, ослепляя их.

Бросаем гранаты, не давая ублюдкам прицелится и вообще голову поднять. Рядом со мной у мальчишки кончаются патроны, запаса больше нет, черт, молодняк совсем боеприпасы не экономит. Растерялся, что делать не знает.

– Боец, – кричу ему, – быстро, я прикрываю, беги к зданию, тут всего ничего, уходи влево от себя, сейчас! Пошел! – открываю огонь в сторону противника, пока они прячутся, мальчишка успевает добежать до укрытия. Кидаю гаранту, чтоб наверняка. – Группа резерва, мы двигаем внутрь, зачищайте тут все, – мне осталось всего несколько метров. Остальных изгоев уничтожит группа зачистки.

В одиночку в здание заходить нельзя, толпой тоже. Рассредотачиваю штурмовую группу так, чтобы они заходили в помещение, огибая его по часовой стрелке. Штурмовики сначала кидают гранату, потом заходят внутрь, чтобы не встретить врага прямо у входа. Все находятся на расстоянии прямой видимости с напарником и, по возможности, с другими бойцами.

Все время слежу за Ким, у нее так и нет напарника, и меня это очень беспокоит. Стараюсь держаться к ней поближе, может удастся прикрыть ее, если что. Но пока все тихо, здание как будто вымерло. Пока мы обследовали местность, я думал, как будем отступать, если понадобится срочно уходить. Кроме одного единственного входа, тут больше лазеек нет, вдруг это ловушка?

Как спуститься в подземные этажи мы нашли не сразу. Оказалось, что почти все входы завалены полуразрушенными строениями, и мы угрохали почти час, чтобы найти лазейку. Там нас ждали, конечно. У них даже оказалось несколько гранат. Нормально так подготовленные, между прочим. Сколько патрульных они ограбили, чтобы у них еще и гранаты были, обычный патруль не выходит с гранатами на улицы, только особого назначения.

Внутри подземного хода двигаемся поочередно, не разбредаясь, но и стараясь держаться на расстоянии друг от друга, чтобы не погибнуть от автоматной очереди или случайной гранаты. Немного медлим, сходу не вваливаемся, чтобы глаза привыкли к темноте, но это промедление сейчас работает против нас, надо бы быстрее двигаться, пока они не сообразили, что делать дальше или не получили указания сверху. Включаем налобные фонари, двигаем вперед, прикрывая друг друга и проверяя помещение за помещением.

Врываемся вдвоем, я да граната, все помещения так и обходим, граната впереди, боец за ней следом. Все надо делать быстро, вот высовывается изгой, снимаю его очередью, мой напарник продвигается дальше, теперь прикрывает он, я двигаю, только успевай поворачиваться. Внутри бой всегда быстрый и бешеный, тут такое правило, либо ты, либо тебя, кто быстрее, тот и победил. Опасность везде, на каждом шагу, за каждым углом. В каждый угол – гранату, очередь по остаткам потолка, еще гранату на всякий случай и опять вперед.

Изгои тоже не медлят, нападают из-за угла, мы стараемся огибать углы по кривой, но это не всегда получается. Впереди меня, на бойца выскакивает урод, бьет парня ножом. Я снимаю его из автомата, но поздно, парень среагировать не успел, опыта маловато. Вызываю медика, сообщаю о раненом. Может еще можно ему помочь.

Вот, мы уже почти добрались до большого зала, предположительно, где-то здесь, у них штаб-квартира.

Проникнув в помещение, я обследую пространство справа и слева от входа в глубину, затем, с освещенного места луч света резко перемещаю вглубь комнаты, и на ранее освещенное место, резким броском, наискосок, через дверной проем. Где-то уже слышны выстрелы, ахает граната. Ребята кого-то нашли. Пригнувшись и присев, ухожу в сторону от двери, бегу на помощь к нашим. Там уже перестрелка вовсю.

Изгой, ослепленный моим фонарем, на минуту замешкался, давая мне возможность убрать его с дороги. Мои ребята попрятавшись за углы и стены, ведут огонь. Мы нашли группу, теперь надо, по возможности, взять в плен как можно больше бунтарей, выяснить, кто у них лидер, наконец.

Ким стреляет, продвигаясь все ближе, вместе с группой захвата. В какой-то момент у нее закончились патроны, она остановилась, жестом показывая, что ей надо перезарядить оружие. Я увидел, что с ней все в порядке и отвлекся на изгоев, которых уже стало совсем мало. Но они все-равно продолжают сопротивление, продолжат отстреливаться, хотя, обычно, когда остаются в таком количестве, уже сдаются.

– Ребята, старайтесь взять их в кольцо, надо брать пленных, патроны у них не бесконечные!!!

Оглядываю всех, нас много, человек двадцать штурмовиков и 6-7 изгоев. Чего они ждут, перевес сил на нашей стороне. И тут я понимаю, что нигде не вижу Ким. Сначала, я даже как-то не понял, что произошло, потом, когда стало ясно, что на не прячется и не отстреливается, меня охватила тревога.

– Кимберли! Ким, ты где!!! – сквозь хлопки выстрелов, мат раненых, ругательства изгоев, меня почти не слышно. – Бойцы, мы потеряли рядового, быстро обследовать все пространство вокруг себя, найти Кимберли!

Но ее нет нигде. Вот как сквозь землю провалилась.

– Ребята, заканчивайте с ними тут, я на поиски...

Держа автомат у бедра, чтобы не выбили ногой или палкой, я начинаю методично обследовать помещения. Куда она могла деться, не сбежала же она с поля боя... Впереди меня мелькает какой-то силуэт, я подаюсь навстречу, и вдруг, неожиданно для себя, оказываюсь перед огромным залом с выходом на улицу. Получается так, что пробежав по подвальным помещениям, я выбрался наверх к этому залу вообще с другой стороны. Мы сюда даже и не заходили, потому и не знали об этом выходе. Вдалеке я вижу, как один из изгоев тащит Кимберли, она изворачивается, но у ее головы – пистолет. Изгой пихает ее в машину, и она срывается с места.

Я бегу этой машине наперерез. Машина не боевая, стрелять по ней опасно, можно задеть девушку. Стреляю по колесам, в надежде, хоть как-то ее остановить, но они слишком далеко. Все, что я успел увидеть, это двоих мужиков, сидящих в машине, Кимберли на заднем сидении, ее отчаянный взгляд, беззвучно умоляющий о помощи...

Бл*дь, да, что это такое творится? Сжав челюсти от безысходности, возвращаюсь тем же путем. В подвале перестрелка закончилась, бесстрашным удалось обезвредить группу, и теперь четыре изгоя стоят на коленях связанные, остальные трупы. С ходу, входя в помещение, бью ногой одного из ублюдков, мне не до церемоний и реверансов. Поднимаю его за волосы.

– Говори. Зачем украли девушку? Кто вас послал? Я тебя убью, ты подохнешь в страшных мучениях, если не откроешь свой х*ев хавальник и не скажешь мне, куда и зачем увезли девушку.

Изгой смотрит на меня, тяжело дышит. Он знает прекрасно, что я не шучу, но медлит, сука. А Кимберли у них. Достаю пистолет, стреляю ему в колено. Штанина у него сразу окрасилась в красный цвет, он хватается за рану, будто этим можно как-то облегчить свое состояние, и оглашает подвал своим криком. Я пихаю его в рану ботинком.

– Говори сука бл*дская, кто и зачем. Быстро.

– Из Эрудиции чувак. Сказал, что девка будет, показал ее изображение. Сказал, она будет в составе отряда. Сказал привести ее.

– Заказ на живую или мертвую?

– На живую, – поверхностно дыша отвечает изгой, – она живая им нужна. Зачем не знаю. Вроде для шантажа.

«Bring Me To Life» Evanescence

Пинаю его от досады еще раз. Кимберли, как сама по себе, так и в качестве моей девушки, очень даже может быть нужна Эрудиции. Значит, ничего не забыли. Значит, она, как и я, все еще опасны. Опасны теперь все мы. Значит, эксперимент живет, и не только живет, а развивается, и мы стали помехой его осуществлению. О Дружелюбии никто не забыл. Это было временное затишье, чтобы мы расслабились, открылись. Они ждали, когда нам надоест прятаться, чтобы мы вышли, и взять нас тепленькими. Все знали о наших отношениях с Ким. Она, практически, жила в моей комнате. Это может быть попыткой давления на меня, это может быть просто способ убрать ее с дороги. А что нужна живой, так это чтобы выяснить, что она знает. Черт, зря я послушал Салли. Надо было осуществлять свой план тогда еще.

Все, никаких больше проволочек. Сегодня же говорю с Эваном. Надо действовать, но теперь у них Кимберли, и у меня, практически, руки связаны. Черт! И Салли бегает в Эрудицию... И что это за «чувак», который закал Ким, уж не тот самый сестрин парень, который метит к нам в лидеры?

Возвращаюсь во фракцию в тяжелом молчании. Кимберли надо выручать, это несомненно. Что ж от нас хотят? Первым делом, поговорю с Салли. Она должна понять, во что ввязалась. Этот ее парень не такой плюшевый, как она пытается его изобразить. Он сотрудничает с Джанин, а значит сам такой же, как она. Эван должен мне помочь, он как раз сегодня возвращается с задания, надо обговорить с ним, как лучше нам проникнуть в Эрудицию. У него широкая агентурная сеть, как у разведчика, может быть, у него есть кто-нибудь, кто сможет меня провести туда незаметно. Если ничего не получится, приду туда открыто. Если нужен я, то можно попробовать обменять меня на Ким. Хотя это, конечно, самый последний вариант. И надо постараться никого больше не впутывать в это дело. Чем больше людей в курсе, что разрабатывается моделирование, тем опаснее становится.

Макс. Макс знает обо мне все. Что я раскопал про моделирование, неудачный эксперимент в Дружелюбии, подземную лабораторию производства измененной сыворотки, что я вернулся, что я встречаюсь с Ким... Скорее всего, он нас сдал. Я все чаще во фракции вижу Джанин, видел, как она приходила вечером и уходила утром. У нее интрижка с Максом. Она не оставила идею пролонгированного моделирования, она продолжает свой адский эксперимент...

Не успел я прийти в себя после операции, как встречаю в штаб квартире Эвана. Он сам на себя не похож, идет какой-то потерянный, уже почти прошел мимо меня, не замечая и никак не реагируя.

– Эван! Ты чего такой, что-нибудь случилось?

Взгляд брата сфокусировался на мне. Лицо приобрело более или менее осмысленное выражение.

– Кристиан... Тебе не сказали еще?

– Что? Что еще такое?

– Ник погиб. У меня на глазах. Сняли его снайпером. В голову. Без шансов.

В груди что-то сорвалось и упало со страшным грохотом. Потом перевернулось и стянулось в тугой узел где-то в горле. Николас, твою мать! Ему только двадцать один, еще жить и жить, бл*дь. Когда я ушел в Дружелюбие, ему было четырнадцать, а когда вернулся – восемнадцать. Я не узнал его, угловатый, нескладный подросток превратился в широкоплечего, красивого парня. Эван сказал, что официально Ник числится в разведке и ходит с ними в рейды, но основная его работа – это особая группа, которая занимается всякими сложными делами и убийствами. Почему он погиб? Случайность? Или хорошо продуманная акция?

Эван, прислонившийся к стене, медленно сползает по ней, пока не усаживается на корточки. Голова свешивается на колени. Джош, Матт, теперь вот, еще и Николас. Черт. И Кимберли украли... Да что это за х*евина?

– Салли знает? Ей сказали?

– Масявки нет. Она, как ушла позавчера, так и не приходила...

– Чтооооо? Бл*дь, ну этого еще не хватало!!! Куда она ушла и не приходила?

– В Эрудицию. Она там. Джанин позвонила Сэму, сказала, что Салли подхватила какую-то инфекцию и пробудет в лазарете три недели на карантине.

– Эван! Какой карантин! Кимберли украли, увезли в Эрудицию! Салли там! Ника убили! Нет никакого карантина, ее там держат в заложниках! Чтобы мы не рыпались! Давай, быстро ко мне в комнату!

– Крис. Я выбываю. Я не подписываюсь. Если ты считаешь, что это из-за того, что ты нам рассказал, тем более. Я не хочу, чтобы с Марлин что-нибудь случилось. Пожалуйста, оставь эту идею. Джанин ничего не сделает Салли, побоится Сэма, а Кимберли... Прости Крис, мы не только ее не спасем, мы и сами там поляжем и подставим наших. Нам не потянуть это все... Прости...

Я могу его понять. Во мне все клокочет и трясется, но понять его я могу. В какой-то степени он прав, соваться в Эрудицию вот так, просто, нельзя. Надо заручится поддержкой лидеров. Надо с Сэмом поговорить.

– Ты не очень-то расстроился, что Ник погиб, да? – Эвана понесло, ох, наговорит сейчас, – такой спокойный, я смотрю. Ты не видел, как он рос, а я видел. Я каждый день с ним прощался, как навсегда, когда он вместе с Маттом уходил кататься по своим крышам. И вот теперь, когда он стал нормальным человеком, когда он остепенился, вроде, и девушка у него появилась постоянная, и тут его снимет снайпер. Да я готов всю фракцию послать к чертям, за то, что плевать на нас хотела. Мы каждый день умираем, и никто ничего не делает, чтобы это предотвратить. Так что, я не хочу лезть на рожон и рисковать своей женой, чтобы еще больше потерять, Крис. Нам не сдюжить с Джанин. Особенно сейчас, когда она зареклась поддержкой Макса.

Молча ухожу, оставляя Эвана сидящим посреди коридора. Может, он будет более контактным, когда придет в себя. Паскудно, ох, паскудно от него слышать такие вещи. Николас, как и другие братья, дорог мне. Нас было пятеро братьев, осталось двое. Всего за каких-то несколько лет. Конечно, жизнь в Бесстрашии не сахар, и каждый день кто-нибудь погибает, не в бою, так на улице, прыгая на крышу или в поезд, но потеря всегда тяжела. Сколько бы смертей ты не видел, легче не становится.

Направляюсь к Сэму, надо выяснить у него, что произошло с Салли и, в конце концов, что можно сделать, чтобы вытащить Кимберли. Понимаю, что Макс на крючке у Джанин, но Сэм-то должен нам помочь!

Сэм оказался у себя и даже любезно согласился меня принять.

– Проходи, Крис. Я сам хотел тебя найти. Мне так жаль, я слышал про Николаса, мои соболезнования. Бесстрашные не выбирают смерть, смерть выбирает их. Николас умер, как воин, это великая честь для бесстрашного. Он...

– Хватит Сэм. Я знаю наперечет все напыщенные речи лидеров, которые сами в них не верят. Я хотел с тобой поговорить о другом. Сегодня во время операции, похитили одного из моих людей. Пленные сказали, что его отвезли в Эрудицию...

– Ее. Ты хотел сказать, ее отвезли, так?

Киваю. Все-то ты знаешь, Сэм. Уж, не твоих ли рук это дело?

– Да, это девушка. Кимберли Атвуд. Я хочу выяснить, кто и зачем это сделал.

– Ну, что ж. Ты пришел по адресу, Крис. Я бы мог сам тебе объяснить, но, я думаю, есть человек, который объяснит все лучше меня.

Он смотрит куда-то мне за спину, а я чувствую страшную горечь на душе. Я никогда не верил, что «фракция выше крови». Все это туфта, родные люди всегда были, есть и будут. И никто и ничто их не заменит. Можно сменить фракцию, но нельзя сменить душу. Если уж прикипел к кому-то... Но у Сэма похоже нет никакой души. То, что он брат нашего отца – для него, всего лишь, формальность. Жаль, что я понял это так поздно. Я знаю, кто входит в помещение у меня за спиной. Лидер Эрудиции. Джанин Метьюз. Сэм сдал нас всех ей, он знает, что я и Салли дивергенты. Не знаю, в курсе он насчет Эвана или нет, уходить от теста я учил его сам. А вот меня и Салли учил Сэм лично. И он нас сдал, так глупо все.

Эрудированная сучка, с неизменной папкой в руках, проходит и садится на место Сэма. Вот даже как? И место ей уступаешь, Сэм. И родственников не пожалел. Чем она тебя зацепила? Что ты задумал?

– Кристиан Фьюри. Как мне бесконечно приятно, наконец, познакомиться, – улыбка женщины сразу вызвала отвращение. Будто смотришь в глаза самой смерти. – Я так много слышала о тебе, – от кого, интересно, уж, не от Сэма ли? – и вот, наконец, мы встретились.

– Что тебе нужно от меня, Джанин? Зачем ты похитила Кимберли?

– Ооо, не стоит бросаться такими обвинениями, Крис. Я пригласила Кимберли на беседу. И еще, хотела уберечь ее от опасности, ведь в Бесстрашии сейчас очень опасно. Столько людей погибает на улицах, в боях. В Эрудиции ей будет гораздо...

– Хватит! – мой кулак опускается на столешницу, – мне надоело всасывать этот бред! Скажи, что тебе нужно от меня, я все-равно не смогу тебе перечить, пока моя сестра и Ким у тебя! Кто тебе нас сдал? Он? – киваю на Сэма.

– Кристиан... Не будь так наивен. Для эрудита наука главное в жизни. Никакие родственники, любимые и прочее никогда не пойдут ни в какое сравнение с результатами, которых мы добиваемся в Эрудиции. Я знаю о твоих способностях. Ты нужен мне.

– Будешь на мне тестировать свою сыворотку? Или что?

– Я могла бы просто схватить тебя, обвинить в измене и предательстве, и просто проводить опыты, но вот беда в том, что дивергент должен пойти на это добровольно. Опыты показали, что насильно сыворотка не работает с самого начала. Поэтому, предложение мое такое. Ты едешь со мной и я провожу опыты. По результатам, я либо отпускаю тебя и Ким, либо... Ну, ты сам понимаешь. Что скажешь?

Черт. Вот, что я тебе скажу, иди на х*й, тупая п*зда. Сдохни и гори в аду. Но на самом деле произношу другое:

– А у меня есть выбор?

– Конечно. У всех людей всегда есть выбор. Другое дело, что человеку может этот выбор не подходить. Если ты пойдешь со мной, добровольно согласишься походить тесты, ни с твоей сестрой, ни с твоей девушкой ничего не случится. Это я гарантирую.

Ну да, конечно. П*здеть, не мешки ворочать, бл*дь. Не случится, как же. Вот только живому ни мне, ни девчонкам из Эрудиции не выйти. Все кончено.

Мысль лихорадочно работает, отчаянно пытаясь найти выход из положения. Надо попасть в Эрудицию и найти там парня Салли. Может, она в нем не ошиблась и он, правда, неплохой парень, надо предупредить его, что Салли у Джанин в заложниках. В любом случае, мне только один путь, в Эрудицию.

– Я правильно понимаю, что подумать или собраться мне не дадут. Эван будет спрашивать обо мне. – Только сейчас я понял, что с тех пор, как пропал Джош, умер Матт, за ним мама, а теперь вот и Николас, Салли и Ким в заложниках, в Бесстрашии Эван остается один. И то, скорее всего, не надолго. – Я хочу, чтобы вы гарантировали мне, что с ним ничего не случится здесь.

– Все, что от нас зависит, можем гарантировать. Но, ты же сам понимаешь... – Я смотрю на поганую рожу родственничка и понимаю, что отдал бы все на свете, чтобы пустить пулю ему в лоб, желательно из крупного калибра. Чтобы разлетелась на части. Урод. – И Крис. Я ни в чем не виноват. Клянусь.

Ну да, конечно. Я встаю, не отрывая от него взгляда, ухожу с Джанин. Знаю, что иду на верную смерть, но очень хочу, когда умру, призраком возвращаться каждый раз к этому уроду и преследовать его до конца дней его поганых.

====== «Глава 12» ======

Салли

Первое, что я вижу открыв глаза, лицо Джанин, застывшее восковой маской. Интересно, сколько она так стоит тут, пялясь на меня? И вообще, где я? Судя по виду потолка, режущему свету и противному запаху, в лазарете. То есть, в клинике, чтоб ее.

– Салли, девочка, как ты себя чувствуешь? – а сколько участия и заботы! Не была бы я такой циничной стервой в данный момент, наверное поверила бы даже. Как чувствую? Наверное не лучше, чем выгляжу.

– Сколько я тут лежу? – это мой голос? – Какой сегодня день? – и это мой голос? Ну, что ж делать...

– Ты тут уже двое суток. – Скока-скока? – Девочка, мне надо с тобой серьезно поговорить. – Да, неужели?

– Я вся внимание, Джанин.

– Понимаешь, тебе нельзя сейчас выходить отсюда. Ты в таком виде... Если кто-нибудь узнает... У Эрика могут быть проблемы.

Я выжидательно смотрю на нее. Ясно, что у Эрика могут быть проблемы, и также ясно, что она хочет от них его избавить. В очередной раз. Он избил меня и, скорее всего, на мне живого места нет. Пока заживут все синяки, ушибы и остальное, пройдет не меньше месяца. Мне что, месяц тут торчать?

– Предвосхищая твой вопрос, скажу, что я позвонила в Бесстрашие и сказала, что у тебя инфекция.

– Зачем? – понимаю, что глупый вопрос, но должна я была что-то сказать.

– Чтобы тебя не искали и не беспокоились. За это время мы проведем тебе полную регенерацию, есть у нас новейшая разработка, правда еще не протестированная, но она нормально себя показала на животных. Что касается Эрика, не держи на него зла, ему необходимо быть таким – сильным, уверенном в своих силах. Просто, он не сдержался... Ты сама говорила, что ему не хватает решительности...

Мда... Мамочка вышла на тропу войны. Ой, что это я сегодня такая язва? Мне что, по голове сильно досталось? Я опираясь на локтях приподнимаюсь, пытаюсь сесть. Получается плохо. Голова закружилась со страшной силой, пришлось откинуться обратно. Если они меня как-то и лечат, то я пока не чувствую этого. Хотя, неизвестно, как бы я себя чувствовала без этого их нового лекарства. Которое на животных показало результаты.

– Не волнуйся, Джанин, в Бесстрашии не редкость подобные поединки, когда один из бойцов теряет контроль. Однако, было бы лучше, если бы ты предоставила Эрику самому отвечать за свои поступки...

– А вот это не твое дело... – В глазах сучки полыхнула ненависть, но она быстро взяла себя в руки. Понимает, стерва, что не надо ссориться со мной, еще не время. – С любом случае, тебе лучше будет пока остаться здесь.

– Джанин, – мысль, как всегда, пришла внезапно, – но, ведь, через две недели церемония выбора и начинается инициация. Как быть?

– Это самая меньшая из всех проблем. Выбор мы за тебя оформим, а инициацию ты считай уже прошла, так что об этом не волнуйся.

Ах, как вовремя случилось это избиение. Уж, не приложила ли ты к этому руку свою гадскую. Кряхтя, все-таки сажусь в кровати. Черт, все тело как один сплошной синяк. Что ж на тебя нашло, солнышко? Джанин тебя накачала чем-то? Теперь, даже если бы я и решилась бы в последний момент остаться в Бесстрашии, уже не получится, черт, черт, черт!!! Джанин всех кругом обвела вокруг пальца. Выкрутила мне руки. Так или иначе, а я останусь в Эрудиции, и ничего теперь не могу с этим сделать. На глаза набегают предательские слезы. Нет! Нельзя при суке плакать. Надо держаться! Вспомнилось крепкое плечо Криса, пришлось закусить губу до крови. Нет, не буду пока думать об этом. Надо разобраться, что же произошло с Эриком.

– Да, и я думаю, вам пока не надо видеться, – продолжает вещать Джанин. – Эрик готовится к инициации, ему необходимо работать над пейзажем страха, у него не все получается. Так что ты сама должна понимать, ему сейчас не до разборок. Мы тебя подлечим, девочка, будешь самой красивой, – эрудитка дотрагивается до моего плеча, а меня аж передернуло. Фу, бл*, как будто к могильной плите прикоснулась.

– Мне можно связаться с Бесстрашием, поговорить с братьями? Они волнуются, несмотря на твой звонок. Да и я волнуюсь, да и вообще, что же получается, я больше не увижу Яму...

– Не стоит так ностальгировать. Не забывай, что «фракция выше крови». Ты теперь эрудитка. Почти. Так что привыкай тут, осваивайся. Потом я введу тебя в курс дела. Как только вылечишься, приступишь к работе. А пока... Отдыхай. – Коротко кивнув, Джанин направилась к выходу. Но у двери остановилась, обернулась и навесила на лицо скорбное выражение. – Ох, извини, совсем вылетело из головы. Твой брат, Николас, кажется, погиб в рейде. Мои соболезнования.

Я смотрю на то место, где только что стояла эта сука, складывала слова в какие-то ужасные фразы, мило вышла за дверь... Фразы постепенно оформляются в информацию. Николас... Ники... Погиб, нет больше... Господи... Больше не сдерживаюсь, сначала слезы просто вытекают из закрытых глаз, потом из груди начинают вырываться рыдания... Нет, пожалуйста, пусть это будет ошибка... Может погиб кто-то на Ника похожий, бывали такие случаи... Душа рвется, на мелкие тряпочки, сердце чувствует – он это, такая тоска... Тягучая, отчаянная... Подушка впитывает мое горе вместе со слезами. По Матту, по маме, даже по Джошу я так не плакала. Ники, всегда меня защищал от Матта, всегда был на моей стороне... Спас меня от... той секты. И эта сука, так спокойно об этом сказала, будто сообщила прогноз погоды. Гадина, какая же гадина...