Текст книги "В прятки с любовью (СИ)"

Автор книги: AnnysJuly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Чьи-то сильные руки оторвали меня от подушки, прижали к груди. Я уткнулась в любезно предоставленную жилетку, сразу поняв, кто пробрался ко мне, несмотря на запреты. Как-будто, ему можно что-то запретить. Большие ладони гладят меня по спине, по голове, легонько, утешая. Я больше не сдерживаюсь, зачем. Если он решил бросить меня, то уже все-равно, а если пришел утешить, то не могу я больше держать в себе эту пружину.

– Эрик... Николас, погиб... Понимаешь, мой брат, погиб...

– Я знаю, Салли, слышал. Я все слышал...

– Сначала папа, потом Джош, Матт, мама, а теперь вот и Ник. – Эрик мне что-то шепчет, но я не понимаю, убитая своим горем – Мне иногда кажется, что кто-то хочет изничтожить род Фьюри на корню... За каких-то несчастных семь лет, нас из шести осталось трое. Вот такая математика...

– Не думай об этом. Главное, ты живая. Ты сама мне говорила, что Бесстрашные все время сталкиваются со смертью, живут с ней бок о бок. Каждый день кто-то умирает, надо бы уже привыкнуть.

– К этому невозможно привыкнуть, Эрик, – слезы душат, душат, не дают нормально говорить; изо рта выдавливается только какой-то сжатый сип. – Смерть, она стоит за спиной и выжидает момент, она всегда там, ты чувствуешь ее смрадное дыхание. Встаешь – чувствуешь, засыпаешь – чувствуешь. Она ходит за тобой по пятам. Ты пытаешься торговаться с нею за год, месяц, день, минуту жизни. Она вроде соглашается, а потом, в самый, всегда в самый неожиданный момент, она настигает. И ничто, ничто ее не остановит, если она уже выбрала...

– Все, тшшш, успокойся. – Эрик продолжает держать меня в объятиях, поглаживать. Он явно не знает, что говорить, да и не надо. Его присутствие успокаивает, его сочувствие греет. Что же с ним произошло на ринге? Конечно, я не буду устраивать ему разборки. В одном Джанин права, ему необходимо быть уверенным в своих силах. Он потерял контроль, надо над этим работать.

Постепенно рыдания скатываются на судорожные всхлипы. Глаза уставились в одну точку, и я боюсь пошевелится. Кажется, если поменяю положение, боль вернется с новой силой, начнет грызть, сминать, затаптывать... Эрик рассказывает мне что-то, я не понимаю, но голос его успокаивает, погружает в какой-то транс.

– ...если крылья подрезать, то птица или муха камнем падает на землю. Птицы и насекомые тяжелее воздуха и могут в нем летать лишь благодаря силе мускулов, которые приводят в быстрое движение их крылья. Так вот эта машина тоже тяжелее воздуха, и поэтому он во многом похож на птицу. Правда, он не машет крыльями, – они неподвижны, но зато у самолета есть...

– Эрик, а как ты тут оказался? – я наверное его перебила, он говорил что-то, но я не слушала.

– Как оказался? Просто пришел и все. А что такое?

– Джанин сказала, что нам не надо видеться, что это вредно...

– К счастью, не все что говорит Джанин, является истиной в последней инстанции. Я прекрасно справлюсь с пейзажем. Сейчас важно другое.

Он притягивает мою голову к своей груди, опять, и замолкает. Хорошо, что он пришел. Хорошо, что плевать он хотел на запреты Джанин. Может, он не так уж и в рот ей смотрит, как кажется...

Эрик

Я прижимаю ее голову к своей груди, но на самом деле испытываю страшное раздражение. Сколько разговоров было о Бесстрашии, что все там относятся к смерти и жизни по-другому, на деле оказалось, что все как у всех. Я привык видеть в Салли несгибаемую, твердую Бесстрашную, а оказалось, что она обычная девчонка, сейчас утопит в слезах всю палату. Как бы заткнуть этот фонтан?

Я знаю – то, как выглядит сейчас ее лицо и тело – это моих рук дело. Но осознать, принять этого не могу. Я помню прекрасно, что это делали мои руки, как двигалось мое тело, я видел, слышал, ощущал... И в то же время это был не я. Это... Не передать словами. Будто во мне сидело какое-то существо, какой-то неконтролируемый зверь, который управлял мной. Понимаю, что все это бред, но ощущения такие. Мне не нравится это. Когда и в какой момент я потерял контроль над ситуацией, я тоже не могу сказать. Все это потому, что бои и победы рождают во мне что-то первобытное, не поддающееся осмыслению.

А между тем, Салли начинает затрагивать опасные темы.

– Эрик... Ты ей не доверяешь?

Я наклоняюсь к ее губам, как-будто хочу поцеловать:

– Тише, тут везде камеры. Не надо затрагивать подобные темы. Джанин и так знает больше, чем ей следовало бы знать. Нам надо соблюдать осторожность.

– Но, я думала...

– Я прекрасно знаю ей цену. Знаю, для чего она живет. Я с ней до тех пор, пока мои интересы идут в том же направлении, что и ее. С момента расхождения наших интересов – разойдутся и наши дороги.

– А что, если она разозлится, если откажется тебе помогать?

– Не откажется. Я ей нужен не меньше, чем она мне. Я бы даже так сказал, что в данный момент я нужен ей больше, чем она сама это осознает. Так что не волнуйся. В первую очередь, будь осторожна с ней. Лучше всего будет, если ты прикинешься полной дурой и будешь соглашаться со всем, что она говорит. Делай все, что она скажет и не верь не единому ее слову. Поняла?

– Инициация... Через две недели. Я уже не могу отказаться.

– Да. Я понял. Придется тебе все-таки быть в Эрудиции. Салли, я тебя не оставлю. Обещаю. Все будет хорошо, – она кивает мне, но я вижу, что ей не по себе. – Мы со всем справимся. А дальше уже будем играть по своим правилам.

Вот бы еще самому поверить в это. Из динамиков громкой связи квакает голос Джанин.

– Эрик! Прошу, пройди в мой кабинет!

Салли бросает на меня настороженный взгляд. Я коротко целую ее в разбитые губы.

– Увидимся. Обещаю.

На ходу придумываю, как построить разговор с Джанин. В самом дерьмовом случае можно будет пойти на крайние меры.

Женщина смотрит на экран монитора и ее душе рождается доселе незнакомое чувство, замешанное на ненависти и зависти. Она смотрит, как юноша, которого она давно уже присмотрела и считала своей собственностью утешает, гладит, нежничает с противной девкой. Такого просто не может быть. Эрик совсем не такой. Во всяком случае не должен таким быть. Он у нее еще и прощения просил небось... Пришел к ней, несмотря на запрет! Неужели моделирование не работает? Почему он так отчаянно сопротивляется? Это в девке дело, неужели он к ней так привязан? И что, вы хотите сказать, что привязанность может заставить человека сопротивляться моделированию? Но как? Это же антинаучно!!!

И потом. Эрик не тот человек, который способен привязываться. Это самовлюбленный эгоист, единственное, во что он может быть неистово влюблен – это в науку или в идею, эрудиты все такие. Откуда в нем эта ерунда? Что-то здесь не так.

Начать с того, что он ведет себя как дивергент, хотя по всем признакам дивергентом не является и симуляции в пейзаже не сопротивляется. Дальше. Фредерик и Медисон Эвансы были урожденными эрудитами, никаких примесей там не было, откуда у мальчишки такой темперамент?

И вообще. Что он нашел в этой необразованной, туповатой, блеклой девке? То, что первая дала? Так, давно нашел бы себе кого-нибудь поприличнее, вот не верится что-то, что не было у него других предложений. А он все к этой дурочке бегает. Чем она его зацепила?

От девки надо избавиться, это совершенно точно. Причем таким образом, чтобы он сам ее убил. Только так его можно будет избавить от ее влияния навсегда. Пока она рядом, получается, моделирование не работает. Может, потому что она дивергент? Диверы могут влиять на симуляцию, тогда что им мешает влиять на передатчик? Надо будет это изучить, с ума сойти какие подробности выясняются. И мальчишку надо будет как-нибудь наказать, припугнуть чем-нибудь...

Еще один вопрос уже давно не дает женщине покоя. У парня темперамент дай бог каждому. И что-то она не заметила, чтобы он беспокоился о предохранении. Ладно с бесстрашной, ей незапланированная беременность не грозит – всем урожденным бесстрашным девушкам делают профилактику нежелательной беременности в 14 лет. Ясное дело, с легкой руки эрудитов создан препарат не дающий девке в подоле принести пять лет после профилактики. Но ведь есть и не урожденные... Комнату юноши посещают и эрудитки, и он себе ни в чем не отказывает. Это что? Беспечность или он просто не понимает? Надо бы что-нибудь с этим сделать.

Изображение на экране демонстрирует, как парень целует девушку. Ну все, это выше моих сил. Женщина включает громкую связь.

– Эрик! Прошу, пройди в мой кабинет!

Что она будет ему говорить и предъявлять, женщина еще не решила. Она точно знает только одно – она должна держать парня от девчонки как можно дальше.

Джанин слышит в коридоре шаги, твердые размашистые, по-юношески резкие. Не должны на нее никак влиять эти шаги. И мысль о том, что на нее будут смотреть серые наглые глаза, тоже не должна никак волновать. Однако, что-то все-таки происходит с ней. Сердечная мышца начинает усиленнее гонять кровь по сосудам. Голова слегка затуманиваться. Холодность, расчет, невозмутимость всегда были верными спутниками жизни Джанин, и только этот молодой человек заставлял ее быть совсем другой. Бесило и раздражало это очень сильно. При всей своей моложавости, Джанин отдавала себе отчет сколько ей лет. Такого просто не может быть! Что это? Последний рывок перед финалом? Думать об этом не хотелось. Хотелось полностью отдаться запретному чувству, погрузиться в ощущения, почувствовать себя молодой, живой. Ну, почему ей встретился этот парень так поздно? Как бы повернулась ее жизнь, если бы они встретились в одной возрастной категории?

Парень уже пришел. Стоит в дверях, в глазах усмешка. Все он прекрасно видит и понимает. Женщина, как и все, купилась на его привлекательность. Раздражало это безмерно; противно было, что все особи женского пола видят в нем только хорошо накачанный торс и пускают слюни до пола, стоит ему показаться где-нибудь в обтягивающей футболке. Хотя, это и не мешало пользоваться плодами своего успеха, все равно, было ощущение, что тебя используют.

Ну что ж, попробуем на этом сыграть, раз все так...

– Что ты хотела, Джанин? – парень чуть сощурил глаза, а лицо приняло нарочито заинтересованное выражение.

– Эрик, мы говорили с тобой о том, что тебе лучше пока не видеться с девушкой. Ты проигнорировал мои слова.

– Да. Проигнорировал. И что?

Брови женщины поползли вверх.

– Как ты со мной разговариваешь? Ты отдаешь себе отчет, с кем ты разговариваешь? Я лидер твоей фракции!

– Да, лидер, я признаю это. Однако девушка может быть нам полезна, она много знает и собирается на нас работать. Не кажется тебе, что наладить с ней отношения выгоднее, чем иметь врага у себя под боком. Девица бесстрашная, как бы тебе ни хотелось сделать из нее эрудитку, она все равно останется бесстрашной, а потому не особенно умной и безрассудной. И неизвестно, куда может завести ее эта безрассудность.

Произнося все эти правильные, но до зубного скрежета лживые слова, юноша неспешно двигался по кабинету. Он давно уже принял решение, разработал тактику, и отступать был не намерен. Он двигался плавно, будто охотник, выслеживающий добычу. Женщина чувствовала нарастающее напряжение. Она вела с собой ожесточенную борьбу. Нельзя сдаваться, нельзя показывать свою слабину. И, вместе с тем, хотелось броситься в эту игру, как в омут с головой. Никогда, даже в молодости, когда вокруг нее было огромное количество мужчин, жаждущих обладать ею, не было у нее такого жгучего, неприкрытого желания отдаться мужчине.

– Хм... Ну ты знаешь ее лучше, конечно... – ни за что, ни в коем случае нельзя показывать истинных чувств, нельзя позволить голосу предательски вибрировать. – Ладно, если ты считаешь, что поговорить с ней было лучшим решением, то пусть так. Но, ты сначала должен был прийти ко мне и поделиться своими соображениями, а не действовать у меня за спиной.

– Джанин, я знаю, что по всей Эрудиции висят камеры, в чем ты хочешь убедить меня, в том, что не знаешь, что я приходил в клинику?

– Это ради нашего всеобщего блага. Самой ценной вещью является информация, и тот, кто обладает ею, по настоящему всемогущ. Однако, если такое будет повторяться и впредь, мне придется прекратить наше сотрудничество, Эрик. Я не желаю, чтобы мои подчиненные игнорировали мои приказы.

– Признайся, Джанин, ты хочешь от людей невозможного. Одновременно быть послушным мальчиком и бесстрашным воином я не могу, уж извини...

Юноша подходит совсем близко к Джанин. Она чувствует его дыхание, жар исходящий от молодого тела. Нет, она не может, ей нельзя... Он почти на сорок лет младше ее, она прекрасно понимает, что ничего к ней чувствовать он не может. И он видит, как действует на нее. Чувствует, все чувствует. А она тает и плавится от одной мысли, что может произойти. Она застыла, просто полностью обездвижена. Не знает, что дальше делать. Надо бы убежать, скрыться, но это выше ее сил.

Эрик тоже знает. Знает, видит, и до ужаса, до чертиков презирает. Себя, ее и то, что он собирается сделать. Но эта женщин нужна ему покорной. Слабой. Зависимой. И у него есть для этого все, нужно только заключить сделку с самим собой. Он это делает для своей цели, а для ее достижения все средства хороши. Нельзя допустить полного и тотального управления собой. Нужно что-то, что позволит этой стальной несгибаемой женщине сдать свои позиции, согласится на его условия. Вопрос не стоит – плохо это или хорошо. Это приведет к желаемому результату. И это главное.

Комментарий к «Глава 12» Обложка к части

http://images.vfl.ru/ii/1484855172/0fd3272d/15745997.jpg

====== «Глава 13» ======

Крис

Я иду по какой-то местности и не узнаю ее. Никогда тут не был. Местность просматривается далеко, вокруг редкие деревья, справа от меня река, не скажу, что очень широкая, но вброд не перейдешь. Это явно не город, не Чикаго, и даже не окрестности. Иду по тропе, вдалеке виднеется лес. Вижу небольшие домики, деревянные, явно старой постройки. Вокруг тишина такая, что в какой-то момент она начинает давить. Ощущение опасности не покидает, хотя все вокруг вроде мирное. Небо синее-синее, все в кучевых облаках.

Я иду, и не знаю куда и зачем. Просто иду вперед по этой тропе и в какой-то момент ощущая вибрацию. Гул стоит в ушах, ощущается в воздухе, даже кажется, что дрожит земля. А, хотя земля, и правда, дрожит. Замечаю, как подрагивают мелкие камешки, вибрирует трава, рябь идет и по воде. Ощущение, что воздух тоже идет рябью, она отзывается легким подрагиванием на коже. К гулу прибавляется скрип, как-будто старые шестеренки начинают раскручиваться и запускать какой-то странный механизм.

Поднимаю глаза от земли и вижу Ким. Она сидит на берегу реки, на пристани, в ярко оранжевом сарафане и черной футболке бесстрашных. Не красивое сочетание. Не правильное. Девушка встает на четвереньки, наклоняется к воде. «Опасность» – одна-единственная мысль в голове. Она так далеко от меня, я хочу крикнуть ей, чтобы она уходила оттуда, но из горла не могу выдавить ни звука, будто я лишен голоса, только могу беззвучно открывать рот.

«Ким!!! Уходи оттуда, там опасно!!!» Но она не слышит меня, продолжает сидеть у воды, свесив ноги в живительную прохладу. Я бегу к ней, чтобы увести, спрятать, оттащить в безопасное место, но чем быстрее я бегу, тем дальше она удаляется от меня. Воздух сгущается, дышать становится труднее. Небо темнеет, тьма сжимается вокруг со всех сторон, небо тяжелыми свинцовыми тучами давит, давит, накрывает, создает ощущение что захлопывается последний возможный выход.

Ким как-будто всего этого не видит. Она продолжает беззаботно болтать ногами в воде, а у меня сердце рвет на части от предчувствия беды. Я не могу добежать до нее, она все отдаляется, или это я просто топчусь на месте не в силах сдвинутся, и вообще что-то сделать. Тело вдруг стало ватным и одновременно страшно тяжелым. Что-то необъяснимо ужасное надвигается, и я ничего не могу с этим сделать…

Вспышка света, ввинчивающийся в мозг свист и пристань взлетает в воздух, вместе с землей, водой, чахлыми деревцами. Взрыв такой силы, что меня, стоящего довольно далеко, валит на землю. Я не могу оторвать взгляда от взлетающих в воздух частей тел, перемешанных с землей, для меня все это происходит, как в замедленной съемке. Внезапно, в теле появляется легкость, я понимаю, что я могу двигаться.

Я срываюсь с места и бегу к тому месту, где раньше была пристань. Я знаю прекрасно, что я там найду, я много раз видел людей, подорвавшихся на минах, но то, что я увидел, не поддается описанию. Растерзанное тело, то, что еще несколько минут назад было моей любимой, кровь, части внутренних органов, и много, очень много крови. Я стою в стопоре и не могу поверить, что это все на самом деле, но факт, теплая кровь на моей ладони, оторванная рука, еще сокращающиеся пальцы на ней…

Гул, стоящий в ушах набирает обороты. Я оборачиваюсь и вижу… Боевую машину. Она чем-то похожа на драгстер эрудиции, возможно тем, что тоже бронированная, но при том довольно сильно отличается. Во-первых, у нее нет колес. Она едет на непонятной конструкции, напоминающей пулеметную ленту. Железное основание, по которому перекатываются небольшие колеса. Эта машина надвигается на меня, гул, который я слышал, создавала именно она, и чем ближе ко мне была машина, тем явственнее я слышал лязг, издаваемый ею. На приплюснутой крыше машины, поворачивающийся пушка, даже и не скажу какого калибра. Огромного. Я никогда раньше не видел такой техники, это просто сюр какой-то. Пушка поворачивается в мою сторону, по ушам режет протяжный скрежет. Вокруг стало очень тихо, невыносимо, поглощающе тихо, а скрип, который издавала пушка, наоборот, оглушающий, режущий по ушам.

Я знаю, надо бежать. Срываюсь с места, но пушка движется за мной. Я бегу, как только могу, инстинкт самосохранения толкает вперед, не дает устать. Но меня это не спасает. Страшный по силе, взрывающий залп, вспышка света… режущий по ушам свист… Чудовищный по силе взрыв настигает меня… толкает в спину, разрывая мою плоть.

Что-то мне кажется не так во всем этом. И даже не то, что я должен был умереть, но я все еще мыслю. Я смотрю на свою оторванную руку и понимаю, что кровь, что вытекает из раны, какая-то искусственная. Не настоящая. Как клюквенный сироп… И боли совсем нет. Черт…

– Все, Джанин, можешь выключать, это симуляция. Или может хочешь кино посмотреть, как я разберу на атомы твою хренову машину?..

Вокруг сразу все стало белым. Как-будто я попал в безвоздушное бесцветное пространство. Открываю глаза. Я все еще в комнате для симуляций. Привязан к креслу, бл*дь. Опять симуляция, четвертая за сегодня.

– Ты решила меня угробить, Джанин? Сколько можно симуляций?

– Столько, сколько надо, Крис. Ты выдаешь интересную реакцию, отключаешь симуляцию за секунду до ее прекращения. Тогда, когда я уже…

Да, знаю. Когда уже думаешь, что все получилось. Хм. Это ведь специально. Пока ты думаешь, что у тебя вот-вот получится, до тех пор я нужен тебе.

За это время я совершенно вымотался. Я потерял счет времени. Даже не знаю, сколько я тут нахожусь, а эта сука не говорит мне. Я полностью в ее власти, и силы мои на исходе. Каждый день симуляция за симуляцией, а потом она вводит меня в сон. И я сплю до следующей симуляции, а она изучает меня. Иногда кажется, что она с удовольствием вырезала бы мой мозг и изучала его независимо от меня. Все, что я могу от бессилия, это иногда говорить ей всякие гадости и не поддаваться симуляциям. Иногда я сразу понимаю, что со мной происходит, иногда, и правда, только в самом конце, одно остается неизменным, я даю ей почувствовать, что у нее почти все получилось.

– Ты обещала мне дать увидеться с Ким! Ты говорила, что отпустишь ее, если я пойду с тобой!

– Да. Говорила. Но изменились обстоятельства. С Кимберли все в порядке, она спит. Она знает только то, что ее похитили, она для меня не опасна, так что я отпущу ее, не волнуйся.

– Я хочу ее увидеть!!! Я требую, чтобы меня отвели к ней, Джанин. Иначе, я отказываюсь проводить дальнейшие опыты!

– Хочешь посмотреть на нашу спящую красавицу? Ну, что ж, это можно. Сейчас тебя отведут в ячейку. А вечером тебя отведут к ней.

Двое лаборантов отвязывают меня от кресла, а провожают меня до ячейки бесстрашные из карательного отряда. Интересно, что им Джанин сказала обо мне. Они не разговаривают со мной и ведут себя так, будто я действительно преступник. Я предатель-дивергент, да, ребята? И когда карательный отряд стал работать на Эрудицию?

Именно этого она хочет. Чтобы бесстрашные были ее карательной армией. И она продвигается к этому, медленно пока, но верно. Карательный отряд уже ее. Кто дальше?

Бесстрашные втолкнули меня в ячейку и расположились в наблюдательном отсеке. Теперь время до следующей пытки потечет медленно, можно немного отдохнуть. Других заключенных не видно или не слышно. Я знаю, что это ячейки для смертников, Джанин тут держит тех, кого она хочет убить. Привели девицу. Она рыдала, брыкалась и была явно не готова к такому исходу событий. Она долго выла, действуя на нервы, пока ей не вкололи транквилизатор.

Тут довольно тихо, почти ничего не происходит. Бывает, приходит конвой, и я вижу, как из других ячеек выводят заключенных, на расстрел или на опыты. Я знаю, что когда-нибудь и за мной придут, но стараюсь об этом не думать. Больше всего на свете мне жаль, что мне больше нельзя обнять Ким, прикоснуться к ней, почувствовать ее поцелуй. Как же нам мало отпущено было, просто капля в море. Очень жаль…

В наблюдательной комнате какая-то возня. Вроде, даже крики. Интересно… Джанин. Пришла, сама, без охраны… Вот, уж, странно. Она почти бегом идет вдоль ячеек, за ней размашистым шагом, неторопливо, идет молодой человек. Высокий, с хорошо развитой мускулатурой, в одежде бесстрашного, но не карательного отряда. Странно, кто это? Я его раньше не видел в Бесстрашии, такого я бы запомнил. Надменное лицо, холодный взгляд. И очень молодой, вряд ли больше двадцати. Переходник? По идее только-только инициация закончилась у фракций… Да, скорее всего переходник, но движется и ведет себя, как урожденный. Очень интересно.

Джанин, чуть ли не волоком затаскивает его в соседнюю ячейку, там где истеричная девица.

– Силена Рамирес. Дивергент 40%. Вина в мятеже доказана. Действуй, – говорит Джанин парню. Скорее всего ему, больше некому.

Вот это здорово. Теперь еще и вот так, в камере, она будет убивать. И почему этот парень должен это делать? Кто он вообще такой. Я медленно, оставаясь в тени комнаты, стараюсь выглянуть из-за решетки. Парень медлит. На лице его целая гамма эмоций. Он явно бесстрашный и убийство не является для него проблемой, но чтобы вот так, по указке… Правда, если он из карательного отряда, хотя по форме этого и не видно, то он должен уметь убивать по приказу. Что же такое тут происходит?

– Я ни в чем не виновата! – опять заголосила девица. – Меня привезли из дома, я ничего не делала! Пожалуйста поверьте!

– Твоя беда в том, Эрик, что тебе жалко этих людей. Но ты посмотри на это с другой стороны. Это преступники. Они очень опасны. Преступником может оказаться кто угодно – старушка, ребенок, мать, сестра… Убить нужно каждого, несмотря ни на что. Только таким образом мы спасем нашу цивилизацию от умирания. Не медли, Эрик. Промедление может поставить под угрозу твою жизнь.

– Нет! – заорала девушка, – прошу, не надо… я не хочу… я ничего не сделала… я не виноватаааа!

Интересное кино. Выстрелит или нет? Медлит, значит сомневается, значит не такая уж и паскуда… За стеной раздается выстрел, вопли девицы прекращаются. Все-таки паскуда. Хотя… Смотря, кто он такой. Если из карателей, то у него приказ. С другой стороны, с каких это пор приказы Джанин выполняют бесстрашные. Она что, уже испытывает свою сыворотку?

– Вот поэтому, мой дорогой, ты и должен пойти в карательный отряд, пока будет идти лидерская инициация. Ты не должен медлить. – Голос Джанин мягкий, вкрадчивый. – Ты должен видеть преступников. Тебе все еще трудно убивать дивергентов, а должно быть на автомате. Поэтому карательный отряд – это то, что тебе сейчас необходимо, поверь мне.

Что, бл*дь? Лидерская инициация? Так это тот самый… Черт, вот это х*йня… Просто за*бись какая х*йня!!! Вот, значит, к кому бегала Салли в Эрудиции. За прихвостнем Джанин, убивающим по ее приказу. Не удивлюсь, если и меня он придет сюда в камеру и замочит, по ее указке. А, ведь, Салли тоже дивергент… Черт, ну надо было так…

Когда они пошли обратно, я постарался детально разглядеть парня. Да уж, что он будет лидером, можно даже и не сомневаться. Холодный, расчетливый, циничный. Бедная Маська, во что она влезла? Перешла ли она в Эрудицию? Ах да, ее ведь тут заперла Джанин, до самой инициации, значит она тут. Знает ли Салли, что творит этот парень? Как же увидеться с ней? Выполнит Джанин свое обещание, даст увидеть Ким? Уже не нужно свидания, но хотя бы посмотреть на нее?

Время опять потянулось медленно в нелегких думах. Ясно, что нам уже не выбраться, своих объектов Джанин уничтожает. Мы живы, пока я ей нужен. Как только она поймет, что на меня ее разработки не действуют, или как только она создаст что-то, что все ж таки подействует, мы сразу умрем. Оба. И выхода никакого нет, меня никуда не выпускают. Салли, если она в Эрудиции, не знает, что, я тоже тут. Не знает, что с нами произошло, иначе, уже давно нашла бы меня… Или нет? Или она вместе со своим дружком помогает Джанин? Она теперь эрудитка, фракция выше крови и все такое… Тогда это полный провал. Джанин использует старую древнюю тактику – не можешь победить всех врагов – подружись с ними. Сучка не может не знать, что Салли дивергент, Сэм ей сдал нас обоих. Может быть сестренки уже нет в живых. При этой мысли в груди заворочался колючий клубок. Неужели, все так и закончится. Почему конец всегда такой уродливый и мерзкий?..

Конвоиры пришли за мной, чтобы отвести к Кимберли, почему-то неожиданно для меня. Сколько я так просидел, раздумывая над своей жизнью, не знаю, похоже, то долго. Меня сковали наручниками и повели по бесконечным коридорам, лестницам, проходам… Я не смог бы здесь жить, я бы моментально запутался…

Мы идем мимо большого застекленного помещения. Оно пустует, но видно, что тут делают ремонт. Строительный материал, инструменты… Какие-то установки. Наконец мы вошли в помещение, резко пахнущее лекарствами. Меня подвели к одной из витрин, за которыми угадывались очертания белой, идеально чистой комнаты. Посередине палаты стоит кровать, на которой… лежит почти бестелесная оболочка. Ее лицо такое темное, что я даже не узнал ее. Чуть было не спросил «Кто это?»

Она лежит на кровати, глаза закрыты. Если бы не работающий аппарат, вдувающий в легкие воздух, можно было бы подумать, что она мертва. Но она жива, хоть и не похожа на нормального человека. Интересно, восстанавливаются люди после такого лежания. Сколько она уже тут лежит, месяца два, больше? Какая же сучка, что она с нами сделала… Теперь стало совершенно ясно, никого она отпускать не собирается. Кимберли теперь не сможет жить без системы жизнеобеспечения и даже если придумай я как можно было бы ее отсюда выкрасть, она все равно не жилец. И руки сцеплены за спиной. От отчаяния, я толкаю стекло плечом, резко, с криком выдыхая воздух из легких.

– Что ты вообще за человек? И человек ли, Джанин? Что ты делаешь, ты бога за бороду взяла, что не боишься творить такие вещи? Сука, бл*дкая сука!!! – Крики набирают громкость, я не могу и не хочу больше держать себя в руках. Она сломала, растоптала все, что могло только растоптать. Я смотрю на женщину, которая стоит от меня на безопасном расстоянии, нас разделяет, скорее всего, бронированное стекло. Джанин ухмыляется, и во мне рождается лютая, ледяная ненависть. Я отомщу тебе. Я не знаю как, не знаю где, но ты умрешь, обязательно и непременно…

Я еще что-то кричу ей, а она что-то говорит в коммуникатор. Дверь у нее за спиной открывается, и в комнату входит… Салли. В синем эрудитском костюме, который ей совсем не идет, смотрится на ней чужеродно. И самой ей неудобно, она все время оправляется. Она останавливается за спиной у Джанин, фокусирует взгляд и узнает меня. Лицо ее меняется, на нем целый калейдоскоп эмоций, от удивления до отчаяния. Она что-то кричит, бросается на разделяющую нас перегородку, а я не слышу, похоже, что стекло звуконепроницаемое. Она замечает Кимберли, из глаз начинают течь слезы. Ладоши упираются в стекло, влагу он со щек не стирает и когда она прижимается лицом, на стекле остаются мокрые разводы.

Я подхожу к стеклу, прижимаюсь к нему любом. Салли что-то шепчет мне, гладит, смотрит умоляюще. А я понимаю, что вижу ее в последний раз. Я стараюсь запомнить все ее черты. Она стала совсем взрослая, красивая девушка. Вот только судьба так и осталась нескладной. Бедная ты моя. За что тебе это все? Не плачь обо мне. Не надо. Мы обязательно встретимся. Просто не здесь и не сейчас. Одними губами шепчу: «Люблю тебя, маська», пытаюсь улыбнутся ей.

Она все одним и тем же жестом наглаживает перегородку, смотрит не отрываясь, как будто пытается взглядом забрать меня с собой. Прости меня, Салли. Я не уберег тебя. Я обещал тебе, что все будет хорошо, но я не смог, не уберег. Ничего не сделал, чтобы это предотвратить. Мне не надо было идти сюда, я думал, что Джанин все-таки отпустит Кимберли, хотя бы ее спасти. Но поскудности этой женщины я недооценил. Отдал ей тебя, Ким, и сам… Прости меня, сестренка. Видно, не сложилась у нас жизнь. Надеюсь, твой парень любит тебя, может, хоть он тебе поможет.

Бесстрашные уводят меня, а я не свожу глаз с малышки. Она оседает на пол, в беззвучных рыданиях, а за спиной у нее стоит холодная женщина и с презрением смотрит на нее смотрит.

Джанин смотрит на всю эту истерику и понимает, что ее это безумно раздражает. Какие же эти людишки жалкие в своей истеричности. Тоже мне – бесстрашные. Прям само отречение. Сколько слез, сколько эмоций… То ли женщине не довелось, то ли она просто была не способная на эмоции, но ей было не понять этих людей. Никто не умер, брат во фракции, а девица вообще ей чужая… Чего так переживать-то?

– Салли, вставай. Хватит дурить. Я хотела тебе приятное сделать, позволила тебе увидеться с братом, а ты принялась рыдать. Что ты устраиваешь? Ты должна быть сильной…

– Может ты замолчишь уже, Джанин? Просто закрой рот и помолчи!

Это уже становится интересно. Эта плаксивая курица решила проявить свой несуществующий характер?

– Ты не забыла, с кем ты разговариваешь? Я лидер твоей фракции, не забывайся, девочка.

– Нееет, я не забыла, кто ты такая. Я очень хорошо понимаю и вижу, что ты из себя представляешь. Я не работаю больше на тебя, Джанин. Ты можешь делать со мной все, что хочешь. Хочешь – убей, хочешь положи, как Ким, хочешь – пытай. Мне уже все равно. Мне больше нечего терять, я уже все потеряла. Если у человека нечего больше отнять, этот человек становится опасным. Ты просчиталась, Джанин. Ты слишком рано забрала у меня все, что только могла. Зачем я тебе? Убей меня уже и дело с концом.