Текст книги "Тагир. Ребенок от второй жены (СИ)"

Автор книги: Анна Сафина

Соавторы: Яна Невинная
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

Тагир

Тяжелая бессонная ночь перетекла в мертвое, безжизненное утро, когда все члены семьи и слуги тихо, по-мышиному, сидели по своим норам. Боялись шелохнуться. Показать головы.

Выхожу из спальни, где предложил Ясмине покончить с войной, в полном раздрае. Злой, разгневанный до пульса в ушах. Стиснул кулак и ударил в стену, чувствуя, как тупой болью пронзило костяшки. Надеялся, что это остудит пыл, даст мне порассуждать здраво, без неуместных эмоций.

Есть ли способ построить будущее, если прошлое пропитано болью и кровью? Однозначно нет. Но Ясмина – моя женщина, хочет она того или нет. Так что придется и ей, и мне совершить невозможное – нарушить все законы логики и правила.

Я не позволю ей уйти, только через собственный труп. Положу к ее ногам мир, убью любого, кто посягнет на ту, что всегда принадлежала мне и навсегда ею останется. Но отстраниться не дам. Любой ценой, даже если между нами будет стоять она сама и ее боль. Я залечу все раны, умою ее слезы. Сделаю всё, кроме одного. Не отпущу.

– Господин Тагир, – покорно опустила голову одна из служанок, когда я прошел мимо по коридору.

Не удостоил ее взглядом, но тревога усилилась. Не многовато ли прислуги на наш дом? Много посторонних привносит хаос и таят в себе опасность. Придется повременить с переездом в новый дом. На Наилю у меня теперь новые планы.

Спускаюсь вниз, а в груди печет. Не слишком ли поздно спохватился возвращать Ясмину? Порой проще сжечь разрушенный дом, чем всеми силами стараться его починить.

Стискиваю челюсти, чувствуя, как вздулись от злости и напряжения вены. Не был бы я Тагиром Юсуповым, если бы не попытался исправить то, что было мною же и разрушено. Что ж… Для этого пора разобраться в событиях нашего общего прошлого, чтобы душу не бередили подозрения, а во всей этой гнусной истории не осталось грязных и неясных пятен.

Первым делом разберусь с начальником охраны, который слишком много стал себе позволять. Не для того я нанял его и кормил, чтобы получить нож в спину от практически своей правой руки.

Выхожу с парадного входа, наблюдая его на привычном посту. Стоит и осматривает мои владения пытливым взором, сразу же замечает мое появление, чувствуется опыт и выдержка.

– Динар, – жестко скалюсь, пронзая его холодным взглядом.

Он сразу понимает мой посыл и недовольство. Весь подбирается, вытягивается, словно в него вогнали кол. Мышцы его напрягаются, но смотрит он прямо, не отводит взгляда.

– Господин, – коротко кивает, возле рта напряженные складки.

Когда-то я нанял его за исполнительность и серьезный подход. Никогда не сомневался в его верности. До вчерашнего дня.

– Я отъеду на час. Но сперва ты объяснишь мне, что за шашни у тебя с Наилей, – произношу сквозь зубы, внимательно наблюдая за его реакцией и мимикой.

Ожидаю увидеть ответы на его лице на все невысказанные вопросы, но вместо ожидаемого страха вижу только решимость и честность. По виду понятно, что Динар глубоко оскорблен моим недоверием, даже руки в кулаки стиснул.

Хороший знак. Виновный вел бы себя совершенно иначе. Медленно выдыхаю, чувствуя, как напряжение покидает тело, но наш разговор еще не окончен. Работу он свою выполнил плохо в любом случае.

– Я бы никогда не покусился на то, что принадлежит вам, господин Тагир. Вы поручили мне охранять ваш дом и вашу семью. Доверились моему слову и чести. Никогда и ни за что я бы не предал вас, не опозорил репутацию и честь рода. Вы знаете это, иначе никогда не наняли бы меня, – поджимает губы.

– Ты прав, Динар, – холодно и зло улыбаюсь. – Тогда объясни мне, в каком протоколе о безопасности предусмотрено то, что ты так рьяно вертишься вокруг нее?

Ревности в моих словах нет. Но персонал, особенно мужского пола, сразу стоит ставить на место. Если я не позволяю крутиться рядом с нелюбимой женой постороннему мужику, то уж с желанной тем более, за нее и вовсе порву глотку.

– Она сама инициировала наше общение. Я не стал сопротивляться, решил войти в доверие, чтобы быть в курсе всех ее планов. По моим наблюдениям, она может представлять угрозу, – отрапортовал спокойно, без сумбура.

Я усмехнулся, лучше него понимая, какую опасность представляет эта ядовитая змея, так умело проникнувшая в самое сердце нашей семьи. Столько лет терпел ее в своем доме, а теперь пожинаю плоды совершенной ошибки.

– Ты превысил свои полномочия, – качаю головой. – Я не приказывал тебе шпионить за ней и давать ей какие-то ложные надежды. Что ты делал, Динар? Как далеко зашли ваши отношения?

Мне нужно было знать этот момент, чтобы понимать, как поступать дальше: оставлять эту должность за ним после ухода Наили или же довериться другому парню.

– Я не позволял себе ничего лишнего, – сразу же открещивается от подозрений начальник охраны, глаза пылают неподдельным негодованием. – Соблюдаю все заветы и стараюсь не совершать грехов. Ваша супруга не сбила меня с пути истинного.

Уважительно смотрю на него. Завуалированно дал понять, что девчонка пыталась его соблазнить, но при этом ни словом ее не опозорил. Я усмехаюсь, но, видимо, движение губ похоже больше на звериный оскал. Динар даже отходит на шаг, будто боится моего гнева. Горькая улыбка ползет по губам. Неужто думает, что я заревновал бы эту лживую гюрзу?

Звучит очень складно. И я верю ему. С ним мы знакомы много лет, да и Наиля не та женщина, ради которой мужчина поступится своей честью, положением и деньгами. Ради которой потеряет важный пост и деньги.

Вот только нельзя подобные вольности спускать с рук. Пусть каждый знает свое место. Я приказал – он выполнил. За это я и плачу ему деньги.

– Твоя задача была охранять дом и ничего больше. Я не требовал сообщать о каждом ее левом шаге и помыслах. Ты должен был просто молча исполнять свои обязанности, Динар, – жестко напираю, подавляя своей энергетикой. – Кто тебя просил проявлять самодеятельность?

– Никто, – поджимает губы и опускает голову, видит свою неправоту. – Это сугубо моя инициатива и моя вина.

Молодец. Признает ошибку, не оправдывается, словно шакал. Это и решило сейчас его судьбу.

– Хорошо. Что нарыл на нее? Есть что-то стоящее? – спрашиваю то, что интересует больше всего.

– Да, – кивнул. – Взгляните на это. Такой же пакетик был отдан госпожой Наилей двум преданным ей служанкам.

Он протягивает мне пакетик размером со спичечный коробок. В нем вижу какую-то бледно-зеленую, мелко порезанную травку. Еще до того, как Динар открывает рот, знаю, что он скажет. Холодею, представив кромешное будущее, которое сейчас пресекается. Злость полыхает внутри, обжигая нутро.

– А второй у тебя как оказался? – спрашиваю, но догадываюсь об ответе и сам.

Всё это в духе первой жены и укладывается в концепцию ее мироустройства: использовать собственную красоту для достижения заветной цели.

Стискиваю челюсти, чувствуя, как скрипят от злости зубы, грозя стереть эмаль в щепки.

– Служанки должны были подсыпать эту траву госпоже Ясмине, когда она понесет. Для надежности второй пакетик дали мне, – прокашлялся в кулак, словно ему стыдно было произносить эти слова. – За определенные услуги последовала просьба закрепить результат.

Беру пакетик в руку, и пальцы сминают горстку травы, что способна нанести серьезный вред. Точно такой же вред должны получить они. Те, кто готов был посягнуть на мое.

– Что с ними делать? – спрашивает Динар, так и не дождавшись от меня ответа. – Уволить? Или?…

Это “или” зависает в воздухе. Наши взгляды пересекаются, время словно останавливается. Наиля совершила лишь один прокол, который разрушил весь ее план. Доверилась не тому мужчине со своими планами. Впрочем, мне это на руку.

– Нет, Динар. Возьми эту траву и позаботься, чтобы девушки выпили нужные дозы. Око за око, глаз за глаз, как говорят у нас, – холодно скалюсь, не испытывая жалости к потенциальным преступницам. – Больше я не хочу их видеть в этом доме. Выживут… Выгнать без рекомендаций и жалованья!

Начальник охраны молча забирает пакетик и, кивнув, убирает в карман. Знаю, просьба будет выполнена беспрекословно. Правосудие свершится по-моему, не по закону, так даже лучше.

Осталось закрыть еще один вопрос, который занозой сидит в мозгу. Подхожу ближе и хватаю Динара за грудки, впечатывая спиной в кирпичную кладку дома.

– А теперь поясни, гнида, – цежу сквозь зубы, вспоминая, как ждал пробуждения Ясмины. – Если ты знал, что Наиля неадекват, с какой стати оставил их наедине на ипподроме?! Ты дебил?!

От злости вздуваются вены на шее, лицо краснеет от прилива крови, а я наблюдаю за тем, как бледнеет подчиненный.

– Готов понести наказание. В этом полностью моя вина, – прикрывает глаза, выдыхает, чувствуя мою агрессию. – Недооценил степень ненависти госпожи к второй жене. Не подумал, что она решится ее толкнуть на виду у всех.

Недооценил… Как хорошо сказано. Будто про меня. Я тоже не думал, что после наказания она найдет в себе силы подняться, пойти на скачки и совершить покушение. Чертов Ахмет со своими рощами.

Отталкиваю Динара и резким движением вбиваю кулак ему в живот. Он сгибается пополам от силы удара, но я рассчитал точно, быстро оклемается.

– Если с Ясминой что-то случится, ты выйдешь из этого дома вперед ногами, – похлопал по плечу, когда он стал подниматься. – Усек?

Он кивнул, закашлялся. Уроком ему будет. Пусть знает, кто в этом доме в приоритете моей защиты.

– А теперь слушай меня внимательно, Динар. Ошибешься, уйдешь с волчьим билетом.

– Слушаю ваши указания, – кивает, напряженно наблюдая за мной со стороны.

– Устрой Наилю в больницу, – командую, немного подумав, – пусть держат как можно дольше. Заплати за молчание. Никто не должен знать, по какой причине член семьи Юсуповых там находится. Пусть ее охраняют круглосуточно. Даже в туалет ей не положено заходить одной, ясно? Пусть кровь у нее там сразу возьмут и привезут мне по этому адресу, – показываю ему телефон с геолокацией лаборатории, где уже договорился об экспертизе крови с рубашки.

– Будет сделано, – кивает подчиненный, на себе прочувствовав мой буйный нрав. – Психиатра подыскивать?

Его вопрос застал врасплох. Видимо, удивление слишком сильно было написано на моем лице, раз он отступил, опасаясь очередной вспышки моего гнева.

– Поясни, – нахмурился, не нравились мне с некоторых пор сюрпризы.

– По словам охраны, госпожа Наиля всю ночь смеялась и бормотала, взывала к мертвым. Мои парни не рискнули зайти, подумали, что шайтан в нее вселился. Только старая Фаина осмелилась и сидела возле постели до утра по приказу госпожи Ясмины.

Эти слова как удар под дых.

– О чем ты говоришь? Они виделись?! Я же приказал не допускать встречи женщин! – рычу, вне себя от гнева и ярости.

– Госпожа Ясмина сама изъявила желание войти в комнату вашей первой жены. Охрана не рискнула препятствовать, зная, как вы к ней относитесь.

Выдыхаю сквозь зубы, чувствуя, как всё выходит из-под контроля.

– Иди и не спускай глаз с Наили, пока она не уедет в больницу!

Он кивает и уходит выполнять приказ. Я же смотрю вслед и злюсь на самого себя. Черт! Это моя вина. Сам ведь не учел, что Ясмина захочет поговорить с подругой после того, как та пыталась нанести ей серьезный вред. Избавиться от соперницы самым отвратительным способом.

Смотрю на дом, в котором прожил много лет с нелюбимой опостылевшей женой. Сожгу его в тот же день, когда получу развод!

Глава 19

Ясмина

Тагир ушел, и я осталась в его спальне одна. Обуреваемая раздирающими на части эмоциями. Обхватила себя руками и еще полчаса бездумно смотрела в окно, не решаясь подойти ближе. Казалось, весь мир через прозрачное стекло увидит мою слабость и боль. Когда время шло, а облегчение так и не наступало, я привстала и решила умыться. Пришлось осторожно выглянуть в коридор, но там, к счастью, никого не оказалось. Как и в комнате, которую временно мне выделили по настоянию Юсупова.

Принимаю душ, чувствуя, как капли воды, стекающие по телу, казалось, смывают слабость и тоску. Вот только незаживающие раны стереть они неспособны. Не решаюсь посмотреть в зеркало, не глядя обтираюсь и надеваю домашнее платье. Ворох вещей, лежавший на кровати, волшебным образом исчез, но это последнее, что меня сейчас волновало.

Снова и снова вспоминаю всё произошедшее вчера, мелко дрожу, не в силах согреться даже под теплым одеялом, которым пришлось укрыться. Холод сковал до самого нутра, проморозил насквозь и не отпускает. Тру друг о друга ледяные руки, но окно не закрываю. Оно дает мне ощущение мнимой свободы.

Лучше выпью горячего чая. Помню, как в детстве, когда еще была бабушка, это был наш особый ритуал. Беседка во дворе, ослепительное солнце с палящими лучами, смех брата.

“Плохо на душе, пей чай. Не ошибешься”.

Ее ласковый голос, мягкие нежные руки, перебирающие мои волосы. Поглаживания головы, которые дарили успокоение…

Отвлечься, мне просто надо хоть чем-то отвлечься. Иначе я сойду с ума, накручу себя и загоню в стресс.

Вот только идти на кухню нет никакого желания, как и встречаться с обитателями этого дома. Они мне неприятны. Все до единого! Жестокий Тагир и лживая Наиля. Нет сил слышать шепотки слуг, которые преданы лишь первой жене и относятся ко мне с презрением.

Но и сидеть в спальне означает проявить страх и слабость. Недостойно уважения. Да и разве бездействие привело меня к чему-то хорошему? Нет. Как и обет молчания, который я всё равно нарушила. Он дал мне лишь отсрочку и ощущение искупления собственной вины перед братом. Впрочем, ради его памяти я и нарушила обещание.

– Что мне теперь делать, брат? – подошла к окну и подняла голову вверх, впервые глядя на небо с вопросом.

Мне никто не дал ответа, но я его и не ждала. Прошу лишь какой-то знак, чтобы выбраться из лабиринта, в котором я оказалась по собственной глупой воле.

Выдохнув, решаюсь выйти наружу и спуститься вниз, на кухню. Голодом себя морить я больше не имею права. Вполне возможно, что во мне теплится новая жизнь, за которую я ответственна. И ее уничтожить никому не дам, даже самым близким.

– Напугали меня, госпожа Ясмина! – шугается от моего появления Фаина, оборачивается, прикладывает ладонь к груди и округляет рот буквой “О”. – Вам подать обед?

– Нет, – слабо мотаю головой в отрицании и усаживаюсь за стол, ненароком оценивая бардак на кухне. Морщусь в недоумении, и старшая служанка замечает мой молчаливый укор, спешит оправдаться:

– Ой, госпожа Ясмина, не серчайте за беспорядок.

Слишком наигранно ее уважительное отношение, аж зубы сводит от этого спектакля. От кого-кого, но от нее я этого ожидала меньше всего.

– Помощницы мои с самого утра болеют, животы у них крутит, беда такая в дома пришла, сначала госпожа Наиля, теперь вот… Не иначе как Аллах на нас осерчал.

– Отправьте их в больницу, – пожимаю плечами, выискивая в себе сочувствие, вот только нет там его, пусто внутри, словно выкорчевали всё хорошее, что когда-то во мне было.

– Так машины заняты, а врач не едет, – чуть не плачет Фаина, а затем отвечает на мой вопросительный взгляд: – Да если бы я знала, госпожа, может, дела серьезные какие. Они как позавтракали с утра, выпили чая – и вот… Старая Фаина слаба сердцем, не выдержать ей таких передряг. Может, испорченное что-то съели, да вот только не бывает у нас такого, с этим всё строго, я же сама слежу…

Сказанное засело в моей голове, не отпуская. Я начала было раскручивать логический узел, но в этот момент хлопнула входная дверь, затем настала тишина и…

– Никуда я не поеду! – послышался визгливый голос Наили.

Она уже оправилась? Привстаю с места, допив чай, иду к выходу. Дверь нараспашку, скрипит от ветра.

– Госпожа, прошу, садитесь в машину, не заставляйте меня применять силу, – Динар держит ее за локоть около открытой двери автомобиля, хмурится и в недовольстве поджимает губы.

– Силу? Да ты понимаешь, кому говоришь такое?!

От ее криков у меня стучит в висках.

– Убери лапы свои, мужлан! Скажу Тагиру, он тебя убьет!

Она переходит практически на ультразвук, и в этот момент я оступаюсь, когда мне дверью чуть не прищемило палец, и тем самым выдаю свое присутствие.

Наиля оборачивается и вдруг резко меняется в лице.

– Ясмина, – улыбается, демонстрируя, что у нее всё отлично.

Я замираю на своем месте, стискиваю кулаки. Она пришла в себя, больше не в бреду. Как же быстро оклемалась, вон даже дерется.

– Фаина сказала, что ты ко мне приходила. Хотела о чем-то поговорить? – щебечет, даже смеется, словно пытается так скрыть только что развернувшийся скандал.

– Ты не помнишь? – вздергиваю бровь, беру себя в руки и холодно спрашиваю у нее.

Больше я не буду играть в ее игры, отыгрывая ту социальную роль, которую она отдала мне. Второго плана, грушей для завуалированного битья и сарказма.

Из-за моего тона она меняется в лице, слегка кривится и с недоумением смотрит на меня. Вот только Наиля была бы не Наилей, если бы моментально не преобразилась, быстро перестроившись и заняв выигрышную позицию.

– Давай потом, хорошо? – сияет, трогая себя за шею и приподнимая подбородок. – Динар везет меня в больницу. Тагир такой заботливый, не может смотреть на мои страдания. Винит себя за то, что переборщил с наказанием, и обещает, что компенсирует мне мои страдания. Меня будут лечить лучшие врачи страны. Наш муж позаботился, всех согнал к нам, чтобы они наблюдали за моим состоянием.

Не только мне ее слова кажутся бредом. Вижу, как не может скрыть удивление Динар, стоя на своем месте. Он от неожиданности даже отпускает женский локоть и делает шаг назад, словно опасается агрессии или неадекватного поведения от нее. У меня по коже проходит озноб. Слишком странной кажется мне Наиля.

Но я поджимаю губы и делаю шаг вперед, не собираясь делать поблажки на ее психологическое и физическое состояние. Когда-то она не пожалела меня, подставила и уничтожила мою семью.

– А давай вместе, – подпрыгивает и хлопает в ладоши. – Пусть проверят твою беременность. С Тагиром я договорюсь, он всё оплатит. Ты представляешь, будет как в старые добрые времена, мы вдвоем и…

У меня больше нет сил слушать ее бред, который звучит таким милым и невинным голоском. Обманчивым и опасным, словно самый сильный яд.

– Да как ты смеешь открыто смотреть мне в глаза? – подлетаю к ней в два прыжка, с ненавистью глядя в чистое красивое лицо.

На такую никогда не подумаешь, что она способна на подлость. Но время наивности прошло. Хватит! Восемь лет верила, больше не стану.

– Ясмина… – растерянно произносит мое имя, губа у нее дрожит. – О чем ты?

– Я считала тебя другом семьи, – цежу сквозь зубы и не могу скрыть ту боль, что сейчас отражается на мимике лица. – Аслан всегда защищал тебя в школе от обидчиков, помогал и прикрывал перед твоим отцом, а ты…

В конце прошипела, схватила ее за плечи, наклонилась к самому лицу, желая ударить ее, пнуть, чтобы она лежала в грязи и не смела встать.

– Не понимаю, о чем ты, – лепетала Наиля, но взгляд скрыть не смогла.

Там я прочитала неподдельный животный ужас, словно сейчас на ее глазах рушилась ее картонная жизнь, разлетаясь по воздуху, словно от взрыва бомбы.

– Динар, – оттолкнула меня и посмотрела с надеждой на начальника охраны. – Позови Тагира. Ясмина не в себе, мне срочно нужно с ним поговорить!

Топнула ногой, голос отдавал паникой. В этот момент у меня сорвало тормоза. На глаза навернулись слезы, и я, не контролируя себя, ударила ее ладонью по щеке. Хлестко и с силой, да так, что у нее дернулась вбок голова и волосы взметнулись, ударив следом. Она застыла, воцарилась тишина, даже Динар замер в ступоре, открыв лишь рот. Тишину нарушил какой-то стук о землю, но я не опустила взгляд, смотрела на бывшую подругу.

– Что ты хотела сказать ему, Наиля? – выкрикнула, но голос звучал надорванно, в горле встал комок. – Скормить ему очередную ложь? Что?! Хотела на этот раз уже избавиться от меня? Это ведь было твоей целью?!

Она стала медленно поворачивать ко мне голову, ноздри задергались, глаза снова стали бешено вращаться, и это выглядело жутко. Словно передо мной не человек, а зверь. Бесчувственный, ненормальный.

– Идемте, у меня приказ. Вы должны быть в больнице, – вмешался вдруг Динар и, схватив Наилю за локоть, толкнул в салон машины.

Вот только она вдруг резко дернулась и оттолкнула его, набросившись и вцепившись ногтями ему в лицо.

– Не пойду! – завизжала так громко, что могли лопнуть на осколки окна. – Тагир меня любит! Меня! Слышите! А ты должна сгинуть! Ты!

Кинулась на меня, но ее в воздухе перехватил Динар, держа крепко за талию и заталкивая в машину. Вот только я видела ее горящее безумством и ненавистью лицо. Оно было искажено и выглядело страшно. Пугающе.

– Что тебе сделал Аслан? – хрипло шепчу, не чувствуя опоры и земли под ногами.

К начальнику охраны подбежал второй мужчина, сел в салон и потянул Наилю на себя. Она брыкалась, рычала и кусалась, окончательно забыв о том, как выглядит. Хлопнула дверь, Динар кивнул мне, извиняясь, и сел за руль.

Я осталась стоять посреди двора одна, наблюдая за тем, как отъезжает за ворота черная машина. Наиля извернулась и обратила лицо ко мне, глядя мне в глаза через окно. Мы смотрели и смотрели друг на друга, словно вскрывая наши раны. Вот только мои были настоящие, а ее – надуманные больным воображением.

Это была точка невозврата, после которой нет пути назад. Мы обе это понимали.

Когда машина исчезла из поля моего зрения, я опустила голову, увидев блеск. Наклонилась, взяла в руки то, что слетело с шеи Наили, и… Стиснула кулон в ладони. Я узнала его. И ненависть новой волной вспыхнула в груди, растекаясь лавой по венам, отравляя мой разум и душу.