Текст книги "Хорошие люди, плохие вещи (СИ)"

Автор книги: Angiras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Пирс заходил к тебе? Что он говорит?

Баки покачал головой. Фьюри был единственным, кто спросил, как он себя чувствует, хотя сегодня он видел, как его друга переломило на несколько частей.

– Нужна помощь? – спросил Фьюри.

– Нет, я в порядке, – ответил Баки.

– Я скажу, чтобы тебе дали снотворного. Завтра станет легче, – он похлопал Баки по плечу, и тот снова остался один.

Время тянулось медленно. Им снова запретили выходить из палат во избежание беспорядков, и Баки на целый день оказался предоставлен сам себе. Пирс к нему так и не зашел и не позвонил, и Баки даже не знал, в больнице он или нет.

Как назло, Баки хотелось поговорить. Или поорать. Или сломать что-нибудь. Он жаждал действия, чего-то, что могло бы помочь выплеснуть неизвестно откуда взявшийся шквал эмоций. Не самых хороших эмоций. После случая с Рамлоу ему было все безразлично, после того, как поранился сам – страшно, когда пострадала Нат – горько, Ситуэлл – интересно. С Тони все было иначе. Он сам не мог понять, то ли он злорадствует, то ли просто продолжает сердиться на него и себя за то, что так и не вступился за Стива, когда Тони сыпал в его адрес этими ужасными оскорблениями. И он злился на Стива, что тот заперся в ванной, оставив Баки один на один с самим собой. Когда у Баки не осталось никого, с кем бы он мог поговорить. С кем бы он хотел это сделать.

– Стив, ты скоро? – крикнул Баки, постучав в дверь ванной.

Он честно не собирался дергать его. Но принесли ужин, и Фьюри обещал заглянуть через пару минут и проверить, как там Стив. Баки втайне надеялся, что, может быть, Стив все же останется с ним до конца вечера, но тот перекинулся парой слов с врачом, уверив, что все в порядке, в мгновение ока проглотил свой ужин и направился в ванную, чуть ли не на ходу расстегивая халат: так ему, видимо, не терпелось вернуться в свою нынешнюю среду обитания.

– Что, ты прямо сейчас полезешь в ванну? Сразу после ужина? Это же вредно, – удивился Баки. Он не знал, вредно это или нет, и поступал эгоистично, желая, чтобы Стив еще немного посидел с ним, но ничего не мог поделать. В конце концов, несколько минут ничего не решат.

– Я часто лежу в горячей ванне, пока не начнет темнеть в глазах, – похвастался Стив.

– Звучит не очень, – хмыкнул Баки. – Но, может, если ты сделаешь маленький перерыв сейчас, то потом сможешь пролежать еще дольше без головокружения? Давай! – подбодрил его Баки. Он рухнул на свою кровать и похлопал по одеялу рядом с собой, приглашая присоединиться.

Стив задумался на мгновение, улыбнулся и сел рядом.

– Я останусь, если ты говоришь, что так лучше, – объявил Стив, плотнее закутываясь в халат.

– Все о тебе сегодня заботятся, да? – рассмеялся Баки. Он не удержался и протянул руку, чтобы поправить загнувшийся ворот.

– Фьюри любит все контролировать, – согласился Стив. – Но смешно думать, что у меня случится обострение из-за пары капель крови и оскорблений.

Речь шла далеко не о паре капель крови и не о паре оскорблений – Тони фактически объявил войну Стиву, пообещав посадить на электрический стул. Да и со Стивом, по мнению Баки, случилась полноценная паническая атака, но тот будто предпочитал всего этого не замечать. Баки тоже решил не заострять внимание. У всех были свои способы переживать проблемы. Стив был стойким оловянным солдатиком, всегда улыбчивым и жизнерадостным. Это та сторона, которую он хотел открыть Баки, и тот совершенно не собирался акцентировать внимание на его слабостях.

– Не понимаю, почему Тони на тебя взъелся, – вздохнул Баки. – Не помню, чтобы он так долго и так настойчиво цеплялся к кому-то.

– Ерунда, бывает, – бросил Стив.

– Не ерунда, никто не должен выслушивать, что он… монстр, – проговорил Баки. Он заглянул в лицо Стива, проверяя, как он отреагирует на это слово. Но на этот раз оно его нисколько не смутило.

– Люди иногда говорят это, – легко ответил Стив. – Моя мать называла меня монстром, когда я… когда она считала, что я плохо себя веду. И иногда… знаешь, некоторые считают меня странным, а раз странный – значит, какой-то выродок…

– Они полные идиоты, – мягко проговорил Баки. Стив был добрым, открытым и безобидным. Легко поверить, что именно такого парня знакомые выбирали в качестве мишени, чтобы сорвать зло.

– Ты тоже считаешь, что я странный, – возразил Стив, и в его голосе послышалась нотка грусти.

– Только в самом начале, из-за тех лекарств, которые тебе плохо подходили, – солгал Баки. Стив и правда был странным, но Баки уже почти не замечал этого. Странный и странный, кому какое дело?

Стив был весь розовый после ванны, но Баки показалось, что тот смутился, будто ему сказали потрясающий комплимент.

– В любом случае, тебе повезло, – неловко перевел тему Стив. – Пирс даже не заглянул к тебе.

– Сомнительная удача, когда твоему врачу плевать на твое состояние, – ответил Баки. – Раньше он хотя бы звонил.

– Тебе нужен Пирс? – спросил Стив.

– Мне нужно… – Баки замялся. – Не знаю… Я, наверное, немного расклеился из-за всего, – признался он. – Мне нужно немного…

– Заботы, – подсказал Стив.

– Вроде того.

– Как Пирс, и я мог бы позаботится о тебе, – решил Стив.

– Кто угодно мог бы как Пирс, с учетом, что его никогда нет, – рассмеялся Баки. – И слушать мое нытье – то еще удовольствие.

– Это не потребуется, – сказал Стив. – Если делать, как Пирс.

Он подался вперед, и Баки почувствовал его руки на своих щеках, Стив наклонился то ли к его шее, то ли к губам – Баки так и не узнал, он подскочил на месте, но Стив как-то ловко подтолкнул его, и он оказался крепко прижат к постели.

– Что ты делаешь? – прошептал Баки. Он бы закричал, но из легких будто выбили весь воздух.

– Забочусь о тебе. Как Пирс, – проговорил Стив. Баки счел бы, что это сарказм, но Стив никогда не говорил с сарказмом.

– Он так не делает! – задохнулся от возмущения Баки.

– Я видел, как он держал тебя вот так, – возразил Стив и снова положил ладони на щеки Баки, и на мгновение Баки ощутил весь вес его тела на себе. – А потом наклонился вот так, – Стив коснулся лбом его лба, но отпрянул раньше, чем Баки начал протестовать.

– Не так! – сказал Баки. – Просто он использует элементы телесно-ориентированной терапии в работе и считает, что физический контакт – это способ создать доверительные отношения между пациентом и врачом.

– Я что-то читал об этом, но мне кажется…

– Он просто иногда обнимает меня или гладит по щеке, или… – Стив нахмурился, и Баки выпалил: – Это не извращение! Это система! Я подписал согласие, и…

– Ты кричал, Баки, – мягко проговорил Стив.

– Он, наверное, хотел меня успокоить!

– Значит, и я смогу, – решил Стив и прижался к нему снова.

Он замер, крепко вжавшись лицом Баки в плечо и заставив его сделать то же самое. Все это было охренительно жутко, но, в общем-то, Стив больше не делал ничего, что Баки счел бы посягательством на себя и свое личное пространство. Поэтому когда через какое-то время Стив спросил:

– Ты успокаиваешься?

Баки ответил:

– Да.

Честно говоря, ему не слишком нравились эти практики. Но доктора использовали на нем столько разных методик, что Баки сбился со счета. Он не привык рассчитывать, насколько они приятные. Просто надеялся, что однажды они помогут.

Обычно он просто старался перетерпеть физический контакт, но сейчас было иначе. Может быть, все дело во времени и месте: Баки находился в полном раздрае, и уткнуться в плечо друга и ни о чем больше не думать – было тем, что нужно на самом деле. Или ему просто нравилось обниматься со Стивом.

Тот наконец дал ему немного пространства. Они перекатились на бок, и Стив прошептал:

– Что нужно делать дальше?

– Не знаю, – так же тихо проговорил Баки. – Возьми меня за руку?

Он лежал на правом боку и заворочался, чтобы удобно вытянуть руку, но Стив проигнорировал его жест. Он уже развязал узел на левом рукаве и лез рукой внутрь, намереваясь прикоснуться к изуродованному плечу.

– Не за эту, – выдохнул Баки, когда теплые пальцы коснулись обрубка.

– Лучше эту, – улыбнулся Стив. Он погладил длинные шрамы, а потом накрыл ладонью конец обрубка.

– Стив, – выдохнул Баки. Это было более интимно, чем если бы тот залез ему в штаны.

– Я хочу посмотреть, – сказал Стив. – Я посмотрю, ладно? Никогда не видел такого в жизни, только в кино.

Баки кивнул. Любопытство было ему знакомо. Людям часто интересно посмотреть на уродство. Во всяком случае, Стив наконец его попросил, и Баки был уверен, что его интерес носит скорее натуралистический характер, а не продиктован желанием пощекотать нервы.

Стив поспешно закатал его рукав доверху и снова принялся изучать пальцами его руку.

– Красиво, – сказал он, коснувшись маленькой красной татуировки в форме звезды, которая чудом не пострадала при ампутации.

– Она была больше, – сказал Баки. – Звезды по всей руке, от кисти до плеча.

– Жаль, что ее больше нет, – вздохнул Стив.

– Я все равно собирался ее сводить, – фыркнул Баки.

– Мне жаль, что так получилось с рукой, – пояснил Стив.

– Ну, тебе, похоже, и так нравится? – спросил Баки.

Стив перестал его гладить, и Баки стало неуютно. Ему не нравилось, когда трогают обрубок, но он как-то незаметно расслабился и размяк под осторожными прикосновениями. Сейчас, в этот вечер, между ними появилась какая-то близость, пусть и с привкусом невроза. Баки отчаянно хотелось продлить этот момент. Они могли бы лежать так очень долго, шептаться, откровенничать, и Стив продолжал бы прикасаться к нему, так бережно, так тепло.

– Ты не должен задавать мне такие вопросы, они нечестные, – нахмурился Стив. Он расправил рукав и завязал в узел, такой же, как и был.

– Ты полез ко мне под рубашку без разрешения, так что я могу задавать тебе любые вопросы, какие захочу, – хмыкнул Баки.

– Если я скажу, что мне нравится – значит, получается, я рад, что ты остался без руки, – проворчал Стив. – А если скажу, что не нравится, то значит, ты мне неприятен. Ни то, ни другое не правда, но ты все равно расстроишься. Я же и так еле тебя успокоил.

– А хочешь, я расскажу, как ее потерял? – спросил Баки.

– Если хочешь, расскажи, конечно, – ответил Стив. Кажется, драматичные истории интересовали его куда меньше, чем осмотр обрубка, но Баки тянуло пооткровенничать.

– На самом деле я даже не помню, как все случилось, – начал Баки. – Мне рассказывали потом в полиции, юристы, врачи. Забавно, что я помню главное событие своей жизни только с чужих слов.

– Оно не главное, – безапелляционно заявил Стив. И снова полез к нему с объятием.

Баки не стал возражать. Ему нужно было выговориться, а Стива так и тянуло к его руке. Будет справедливо, если они оба получат то, чего хотят.

– Еще смешнее, что я сам нарвался, – продолжал Баки. – Все из-за Бекки, моей сестры. Она связалась с наркотиками, влезла в долги. Дилер начал ей угрожать. Надо было звонить в полицию, но я решил поговорить сам – она училась на юридическом. А зачем будущему юристу портить биографию наркотиками и криминалом. Пошел на встречу с бандой наркодилеров – вот такой я идиот.

– Ты добрый, – возразил Стив, гладя и баюкая его несчастную руку.

– Добрый идиот, – горько усмехнулся Баки. Он подполз ближе к Стиву и уткнулся лицом в его плечо. – Они назначили встречу вечером, в парке, ну, знаешь, с аттракционами. Прямо под русскими горками. Я еще думал, столько народа, что они мне сделают?

– Они сделали, – печально подтвердил Стив. Он оставил руку в покое и теперь просто гладил его по спине и плечам. Будто пытался стряхнуть тот груз прошлого, что теперь так мешал Баки жить.

– Мне сказали, у них были электрошокеры. Наверное, они просто хотели меня проучить или вроде того. Но я влез в драку. А потом кто-то толкнул меня. Я налетел на ограждение механизма аттракциона, и моя рука попала прямо в него… В полиции считали, что они сами испугались, поэтому не стали меня добивать и сбежали.

– Наверное, – отозвался Стив.

– Просто повезло, – как мог равнодушно бросил Баки и сильней прижался к нему. – А потом мне повезло еще раз. Мы отсудили у парка деньги на мое лечение – им пришлось учредить для меня трастовый фонд. В моей семье все юристы. Кажется, это самое громкое дело, которое отцу удалось выиграть, – рассмеялся Баки. – Я бы тоже работал, если бы не это все, только теперь не могу. Зато могу себе позволить лечиться здесь. Моя семья не смогла бы оплачивать эту больницу. Вот так вот, – неловко закончил Баки.

– Ясно, – сказал Стив.

Баки был разочарован его реакцией. Конечно, Стив не напрашивался на откровения. Баки навязал ему свою историю, и было несправедливо ждать от него какого-то особенного сочувствия. И все же Баки ждал.

– И помнишь, ты спрашивал меня про Солдата? – предпринял еще одну попытку привлечь его внимание Баки. – Это его вина. Я бы не стал драться или спорить с ними. Я бы договорился или убежал. Все из-за него!

– Если он появился, значит, ты не мог убежать или договориться, – возразил Стив.

– Зачем ты его защищаешь? – раздраженно бросил Баки.

– Потому что он защищает тебя.

– Он не… ладно, – запротестовал было Баки, но передумал. Он не хотел спорить. – Может быть, ты хочешь о чем-нибудь меня спросить?

– Я не знаю, о чем спросить, – признался Стив. – И не могу изменить того, что случилось. Можно, я просто буду тебя гладить дальше?

– Можно, – вздохнул Баки.

За окном совсем стемнело, а они так и не включили свет. Баки едва различал лицо Стива в темноте, хотя он был совсем близко. Баки чувствовал его ровное, глубокое дыхание на своей коже, как чувствовал прикосновение ладоней к своему телу.

Они лежали довольно давно, и Стив, как и с рукой, совсем не стеснялся трогать его где угодно, но эти странные ласки так и не перешли черту дружеских, если их вообще можно было так назвать.

Баки хотел, чтобы перешли. Вначале его напугал напор Стива, потом – он просто наслаждался теплом человеческого тела и покоем, который оно дарило. Но, черт возьми, он же не железный. Теперь, когда эмоции улеглись, он едва удерживался на грани желания.

У него очень давно никого не было. Такому, как Баки, было непросто найти партнера. Им интересовались либо те, кто неравнодушен к ампутантам, либо такие же психи, как он. Баки не имел ничего против ни тех, ни других, просто это серьезно сокращало круг поиска. Особенно, если нужен был кто-то не на одну ночь.

Стив, похоже, относился и к тем, и к другим. И было бы так здорово любить друг друга сегодня и остаться друзьями – завтра. Вот только Стив совсем не хотел Баки. Его точно не интересовал секс, потому что как иначе он мог столько времени держаться в рамках приличий? Баки едва удавалось выравнивать дыхание, когда Стив пропускал сквозь пальцы его отросшие волосы, когда гладил чувствительную шею. Было что-то ненормальное в том, чтобы обниматься с человеком, которого так хочешь сам, и который, наверное, даже не думает ни о чем подобном. Баки хотел все закончить, поблагодарить Стива и готовиться чувствовать себя назавтра очень неловко, но вместо этого выдохнул:

– Пирс считает, что мне нужно начать с кем-то спать.

Стив замер. Баки почувствовал, как он беззвучно охнул, как сжались пальцы на его плечах. В полумраке видел, как широко распахнулись его глаза от удивления. И после бесконечно, мучительно длинной паузы Баки услышал:

– Ты мог бы спать со мной.

– Мог бы, – прошептал Баки, и тогда Стив его поцеловал.

Он осторожно коснулся губами его губ, но нежного первого поцелуя не случилось. Их сорвало моментально, стоило только осознать, что теперь наконец можно. Баки захлебывался глубоким, мокрым поцелуем, тонул в тяжести Стива, его жарком дыхании. Он, позабыв об узле на поясе, стягивал с его плеч махровый халат, дрожа от нетерпения прикоснуться к такому желанному телу без слоя толстой ткани. Стив сунул сразу обе руки в его штаны, будто в горсть собирая его член и яйца. Баки выгнулся навстречу, запрокинул голову, но стон так и не сорвался с губ.

– А Пирс тоже так тебя трогал? – спросил Стив как ни в чем не бывало, продолжая мять его яйца.

– Что? Какого хрена ты несешь? – задохнулся от возмущения и удивления Баки.

– Я спросил, Пирс тебя трогал так же? – промурлыкал Стив, прикусывая его ухо.

Баки будто окатили холодным душем. Он отпрыгнул от Стива и скатился с кровати так быстро, насколько это было возможно, не лишившись ни уха, ни гениталий.

– Зачем? – ошарашенно проговорил Баки, одновременно возмущаясь тем, что сказал Стив, и собой, затеявшим все это.

– Беспокоюсь за тебя, – ответил Стив. Он облизал губы и протянул Баки руку, будто правда думал, что тот как ни в чем не бывало заберется в постель и они продолжат делать то, что начали. – Потому что если он трогал, то…

– Никто меня не трогал! – закричал Баки. – Как ты вообще такое придумал, блядь, господи! – Он зарылся пальцами в волосы и встряхнул головой, собираясь с мыслями. – Все, ладно, давай забудем, да? Ничего не было, договорились? Что за дурацкая идея, правда. Просто разойдемся по своим углам, и завтра будет все по-старому?

Стив снова удивленно распахнул глаза, как и несколько минут назад, когда Баки предложил ему переспать, кивнул, а потом суетливо завозился с распахнутым и перекрученным халатом, как обычно наглухо заматываясь в него.

– Наверное, я подождал достаточно после ужина, – пробормотал он. – Пойду полежу в ванне, раз это больше не вредно.

Баки поднялся с пола, стоило Стиву скрыться из виду, и рухнул на кровать. Постель все еще хранила тепло их тел, и простыни сбились после вспышки страсти. Что вообще это было? Как? Зачем? Как он вообще решил, что потрахаться с самым странным парнем психушки – это отличная идея? Хуже Нат, хуже Тони, хуже тех больных, что вообще не слезают с транквилизаторов. С кем он сейчас зажимался? Какой, нахрен, Пирс?

Баки вжался лицом в подушку и будто почувствовал едва уловимый запах Стива, хотя ткань вряд ли бы успела его сохранить. Зачем Стив вообще о нем вспомнил? Все ведь шло так хорошо. Ведь им было хорошо. Баки до сих пор чувствовал возбуждение, они могли до сих пор быть здесь вдвоем. Может быть, сейчас Баки бы уже кончил и вовсю отсасывал Стиву, чтобы вернуть удовольствие. Что если Стив видел больше, когда зашел в кабинет Пирса во время сеанса гипноза, чем сказал ему? Баки ничего не помнил, черт знает, что мог делать Пирс. Черт знает, как Стив мог это понять. Что поделать, Стив все же очень на своей волне. Возможно, он правда беспокоился о Баки, просто выбрал дурацкий момент, чтобы выразить беспокойство. Он ведь хотел продолжать, в самом деле, не обвинял Баки ни в каких отвратительных вещах, к которым безусловно относилось что угодно, связанное с сексом и Пирсом одновременно. Просто Стив немного наивен в таких вещах. Это даже мило для парня его возраста и внешности. Он даже не понял, что Баки не против, хотя они битый час зажимались на кровати.

Все еще можно поправить. Баки просто зайдет к нему в ванную и скажет… Нет. Баки вскочил с постели и схватил стакан с таблетками, которые так и не выпил после ужина. Он постучится в дверь, спросит что-нибудь о лекарствах, потом извинится перед Стивом и скажет… Да ничего он не скажет. Он ляжет спать, спрячется под одеялом, просто выкинет все из головы, а завтра попросит, потребует, чтобы его переселили в другую палату. И тогда…

И тогда Солдат распахнул дверь и в два шага оказался перед ванной. Стив опять был беззащитен, как и днем, во дворе, но иначе. Он весь поджался, будто хотел спрятаться, и накрыл ладонями все еще стоящий член.

Солдат, напротив, не сомневался в том, что делает. Он наскоро избавился от всего лишнего – поставил на тумбочку стакан с лекарствами и скинул одежду.

– Тебе, наверное, надо в туалет? – спросил Стив. – Я все время забываю, что ванная у нас одна.

Он спешно начал вставать. Солдат вернул его на место, надавив на плечо, и его ноги окатило волной воды из переполненной ванны.

– Нет, не вставай, – приказал Солдат.

Он никогда ни в чем не сомневался. Сейчас он хотел Стива. Сейчас Стив был его целью, и никакая сила в мире не могла остановить его на пути к ней.

Солдат перешагнул через край ванны и оседлал колени Стива. Тот снова подался вперед, желая поддержать Солдата, пока тот устраивается на месте.

– Я сказал – нет, – прорычал Солдат и толкнул Стива в грудь, заставляя откинуться на покатую стенку ванной.

– Да, – еле слышно выдохнул Стив, и Солдат впился в его губы поцелуем.

Вода была обжигающе горячей, но тело Стива казалось еще жарче. Солдат вжался в него сильнее, притираясь грудью к груди, пахом к паху. Его поцелуй становился жестче, яростней. Зубы вместо губ, укусы вместо ласки. Он с силой провел пальцами по спине, плечу, боку Стива и откинулся назад, наслаждаясь тем, как краснеет истерзанный рот, как расцветают яркие полосы от ногтей на розовой распаренной коже.

– Я же сказал – да, – застонал Стив, возвращая его назад, на место, на себя. Подставляя рот, шею, плечи под новые и новые укусы.

Его близость кружила голову. Вкус его губ, соль его пота на языке возбуждали сильней, чем кровь, сильней, чем боль, сильней, чем страх поверженных врагов. Солдат зарычал и двинул бедрами вперед, скользя по его животу, зажимая сильнее, до боли, их члены между телами.

– Пожалуйста, Баки, – застонал Стив, хватая его под бедра, подчиняясь его ритму, отдаваясь так же яростно, как Солдат хотел брать, брать, брать.

Его кровь закипала от жажды действий, движений. Но сколько он ни целовал, как бы ни сжимал Стива в своих объятьях, этого было мучительно мало.

Он немного отстранился, просовывая руку между их телами, едва не потеряв равновесие. У него была только одна рука, ему нечем было опереться, нечем защититься, если он поддастся желанию утолить эту страсть.

– Я держу, я тебя прикрою, – застонал Стив, подхватывая Солдата, удерживая так, чтобы он мог сжать в ладони их обоих. Чтобы мог закрыть глаза, не думать о врагах, что окружали их, почувствовать, как бывает хорошо, когда есть кто-то, кто может тебя защитить. Солдату никогда не было так хорошо. Солдату никогда прежде не было хорошо.

*

– Как же хорошо, – застонал Баки, потягиваясь в объятьях Стива. Он ворочался, наполовину стараясь удобней устроиться в коротковатой ванне, наполовину – наслаждаясь новыми и новыми соприкосновениями.

Они нежились в остывающей воде с долгими поцелуями, неторопливыми ласками. Баки страшно не хотелось, чтобы этот вечер кончался. Он сидел привалившись боком к Стиву и касался губами его шеи, плеча, груди. Сколько еще всего он мог бы поцеловать. Стив обнимал его за талию и снова держался за обрубок левой руки, и Баки сквозь истому казалось, будто чудесным образом вернулась его собственная рука. Они удивительным образом подходили, чувствовали друг друга. Каждое прикосновение, каждая ласка – точно в цель. Ну, или просто у Баки давно не было секса.

– Хорошо или очень хорошо? – спросил Стив.

– Очень хорошо. Идеально. Почти, – улыбнулся Баки. – Еще бы сейчас пива или вина, и было бы идеально.

– Когда мы выйдем отсюда, я приглашу тебя к себе на ужин, и будет все, что захочешь, – пообещал Стив.

– Решил меня напоить и соблазнить еще раз?

– Да, – смущенно признался Стив.

– У тебя и так это получается, – рассмеялся Баки.

– Пока у меня только это, – сказал Стив. – Он потянулся к тумбочке и взял стакан с таблетками. – Нужно выпить, Баки, ты же сам их сюда принес.

– Не очень романтично, – нахмурился Баки. Он выудил из стакана одну таблетку. – Это гомеопатия. Значит, она не нужна, – сказал он и бросил таблетку в воду. – А от этой становятся странными. – И вторая таблетка последовала за первой. – А это что? – спросил Баки, взяв в руку следующую.

– Хорошая штука, если у тебя нет проблем с сердцем, – ответил Стив.

– Мне не нужны проблемы с сердцем, – вздохнул Баки, и лекарство тоже оказалось в воде. – А это?

– По большому счету, она дублирует прошлую, только…

– Принимать одинаковые лекарства нет смысла, – хмыкнул Баки. – А что с этим? – спросил он, достав последнюю таблетку.

– Это витамины, – ответил Стив.

– Без толку, – решил Баки и собрался выбросить и их, но Стив перехватил его руку.

– Витамины полезные, Баки. Тебе нужно их пить.

– Ты такой милый, – улыбнулся Баки. Он потянулся к Стиву с поцелуем. Он хотел потихоньку отправить и эту таблетку в плавание, но Стив разгадал его маневр и не дал разжать руку.

– Выпей, – строго сказал он. – Я проверю.

– Как ты проверишь? – удивился Баки, отправляя таблетку в рот.

– Проглотил? – спросил Стив и поцеловал его.

Баки рассмеялся сквозь поцелуй, и ему снова стало хорошо. Правда, недолго. Стив отстранился от него и тихо, пряча глаза, спросил:

– Баки, послушай… Ты и я сейчас… Это ведь был Зимний Солдат, да?

Баки вздохнул. Меньше всего ему сейчас хотелось вспоминать о проблемах. Куда лучше было просто обниматься и строить романтические планы. Но, кажется, у Стива была привычка заводить дурацкие разговоры в неподходящий момент. Похоже, Баки придется с ней смириться.

Он кивнул, и Стив смешался еще сильней:

– Я не хотел начинать с измены… С другой личностью… Я…

– Нет никакого Зимнего Солдата, – рассмеялся Баки. – И нет никакого раздвоения личности. Его растиражировал Билли Миллиган, чтобы не сесть в тюрьму. Солдат – это все равно я, просто, ну, я меняюсь… немного… Это всего лишь болезнь. Просто мы еще с доктором Золой придумали так называть ее проявление, чтобы было удобней.

– Разве меняться – это болезнь? Все меняются в зависимости от ситуации. Я тоже меняюсь. С тобой я один, с другими – другой, или когда злюсь, или когда расстроен…

Баки вспомнил, как изменился Стив, когда ссорился с Рамлоу, но отогнал это воспоминание.

– Это не одно и то же. Когда у тебя меняется настроение, ты не становишься ни для кого опасным. Ты же не становишься? – проговорил Баки.

– Если бы тебе грозила опасность, я бы стал, – прошептал Стив и легко прикусил мочку его уха.

– Тони считает, что это ты покалечил Рамлоу и убил Ситуэлла, – признался Баки. Раз уж Стив сам заводит сложные разговоры после секса, то Баки тоже может разобраться с тем, что давно его мучает, прямо сейчас.

– Я знаю, – ответил Стив. – Думаешь, он прав?

– Конечно, прав. Я как раз из тех, кто мечтает переспать с известным убийцей. Хотя ты пока не очень известный, но так даже лучше. Потому что тебя не поймали, и, заметь, ты мне понравился до того, как твое фото попало в списки самых разыскиваемых преступников, – рассмеялся Баки, но Стив оставался совершенно серьезен, не пожелав поддержать шутку.

– И все же?.. – проговорил он.

– Не знаю, – вынужден был признаться Баки. Он не верил, не верил россказням Старка. Но иногда его слова были так убедительны…

– Ты думаешь, я могу быть опасен для тебя, – продолжал Стив.

– Если и так, то, надеюсь, со мной ты обойдешься не так, как с Рамлоу или Ситуэллом.

– А что не так с Рамлоу и Ситуэллом? – спросил Стив.

– Слишком грязно, – отозвался Баки, радуясь, что наконец удалось перевести тему в русло шуточек. – Столько крови, отвратительно. Не люблю кровь.

– Помню, – мягко проговорил Стив. – И что бы ты сделал, если бы хотел кого-то убить?

– Отравил бы, – решил Баки. – Хорошая бескровная смерть. Напросился бы в гости, посыпал таблеток в еду, и все. Таблеток у меня полно.

– Ты придешь в гости ко мне, – как-то расстроено отозвался Стив.

– Нет уж, ты мне нужен живым, – рассмеялся Баки и снова полез с поцелуями. – А я о ком-нибудь, кого стоит убить.

– Тебя быстро поймают, – хмыкнул Стив. – Если ты просто так придешь в дом своего знакомого и отравишь его. Тем более – своими лекарствами.

– Ну, тогда бы я его задушил, – легко отозвался Баки. – Тебя что, это заводит? – удивился он.

Баки подвигал бедрами и убедился, что это член Стива упирается ему в поясницу.

– Ты все время об него терся, – смущенно проговорил Стив. – Это так приятно. И у тебя тоже встал.

Его рука скользнула по животу Баки и обхватила крепко стоящий член. Может быть, Стиву и правда не хватало опыта, но Баки нравилось, что он не стесняется ни говорить, ни делать приятные вещи.

– Меня заводит твой голос, – ответил Баки, потеревшись щекой о его намокшую бороду. – Просто скажешь что-нибудь, все равно что, и мне уже нужно больше.

– Так значит, если бы тебе дали выбирать, как ты хочешь умереть, ты предпочел бы удушение? – промурлыкал Стив.

Он уложил голову Баки себе на плечо, заставив запрокинуть ее назад. Теперь он шептал ему прямо на ухо, и тихий, глубокий голос будто пронизывал Баки насквозь, отзываясь сладкой дрожью по всему телу, от макушки до кончиков пальцев.

Баки хотел рассмеяться, но рука Стива задвигалась по члену, так уверенно и крепко сжимая его, будто они трахались уже год, точно зная, что и как лучше друг для друга. Он поглаживал большим пальцем под яичками, и Баки правда хотел задыхаться, захлебываться в удовольствии, в собственных стонах, в той страсти, что неожиданно захлестнула их обоих с головой.

– Я бы мог тебя задушить, – пробормотал Стив. – Но не хочу.

Он подхватил Баки под бедра, заставляя чуть приподняться, и тот почувствовал, как головка члена трется и давит на его вход. Баки как мог расслабился. Ему нравились такие игры, нравилось чувствовать Стива между ягодиц, твердого, горячего, желавшего любви не меньше, чем Баки. Он подвигал бедрами, раздразнивая, обещая, приглашая взять его.

Но Стив толкнулся раз, другой – и недовольно заворчал, безуспешно пытаясь проникнуть в закрытый вход. Баки пришлось извернуться, чтобы направить его рукой. Он окончательно лишился собственной опоры, распластавшись на Стиве, доверившись силе его рук и тому, что тот собирался с ним сделать.

Стив входил тяжело. Как бы Баки ни отлежался в горячей ванне, это не заменяло полноценной подготовки. Но он был готов потерпеть. Иногда лучше потерпеть, чем упустить момент, когда так нуждаешься в ком-то. Баки сейчас был очень нужен Стив.

Тот больше не держал Баки. Он помог перекинуть его ноги по обе стороны ванны, и Баки сам – как мог медленно – опускался на его член. Не так медленно, как было нужно. Он хотел опереться на край ванны, но Стив перехватил его руку, заставив прижать ее к животу. Баки оказался совершенно беспомощен, с широко раскинутыми ногами, с обездвиженной рукой, переполненный Стивом до краев. Тот вздыхал, хрипел едва слышно ему в ухо. То, что для Баки было невозможно тяжело принимать его, приносило Стиву, судя по всему, огромное наслаждение.

Они почти не двигались, только медленно съезжали вниз, глубже в воду. Баки видел, как задираются выше его ноги, как погружается в воду грудь. Вода снова хлынула через край, и Баки попробовал приподняться. У него ничего не вышло, только под тяжестью собственного тела глубже насадился на член Стива.

– Мне больно, – пожаловался он.

– Вначале всегда больно, – шепнул Стив. – Потом пройдет. Потом все пройдет.

Назад к карточке книги "Хорошие люди, плохие вещи (СИ)"