Текст книги "Хорошие люди, плохие вещи (СИ)"
Автор книги: Angiras
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Это из-за того, что я сказал, что люблю тебя? – глухо проговорил Стив спустя некоторое время.
– Что?
– Я сказал, что люблю тебя. Слишком быстро, да? Или…ты ведь только хотел с кем-нибудь переспать, а тут подвернулся я… – продолжал Стив.
– Все не так! – воскликнул Баки.
Ему нравился Стив, ему было хорошо с ним и в постели, и вне ее. Но стоило Баки успокоиться и довериться тому, что происходило между ними, как случалось что-то, что напрочь выбивало его из колеи. Все было неправильно, не так, как надо, не так, как он привык.
Баки винил во всем себя. Свою болезнь, свой дурацкий характер, не позволявший ему просто расслабиться и быть счастливым.
– Все не так, – повторил Баки. – Я тоже тебя люблю, почему ты сомневаешься?
– Ты ничего мне не ответил, когда я признался тебе…
– Разве? – вымученно улыбнулся Баки. – Наверное, я залюбовался тобой и забыл сказать вслух.
– Правда? – просиял Стив. Он снова повернулся к Баки, надеясь, что теперь-то тот ляжет рядом.
– Конечно, я тоже тебя люблю, – сказал Баки. И шагнул к постели Стива, как если бы делал шаг в черную бездну.
*
Они уже собирались выйти и поискать что-нибудь перекусить, но пришел санитар и сказал, что по распоряжению Фьюри снова нельзя покидать палаты. Баки оглянулся на Стива, но тот только пожал плечами.
Баки было подумал, что это может быть как-то связано с их проникновением в кабинет Пирса, но вряд ли их авантюра вызвала такие серьезные последствия. Разве что заперли только его и Стива, но со слов санитара казалось, что речь идет обо всей больнице.
Долго гадать Баки не пришлось. Уже через несколько минут в их палате сидел Фьюри, причем с таким лицом, с которым обычно сообщают очень, очень печальные новости.
– Нашу больницу постигла непомерная утрата, – сказал Фьюри, и Баки испытал иррациональное удовлетворение от того, что оказался прав, и вместе с тем тревогу. Вряд ли это был кто-то, с кем он был близок. Стив стоял рядом живой и невредимый. За Тони после падения следили во все глаза, Клинт не выглядел умирающим, а Нат здесь больше не появлялась.
– Кто? – не удержался и перебил его Баки. Он злился на Тони и был обижен на Клинта, но сейчас молился, чтобы Фьюри не назвал их имена.
– Сегодня днем в реанимации скончался Александр Пирс, – торжественно и печально произнес Фьюри, но Баки как-то не поверил, что он в самом деле грустит.
– Больница? Разве его не выгнали? – выпалил Баки и почувствовал, как Стив незаметно толкает его в бок. – Его же сняли с должности главного врача, его секретарь при мне говорил об этом, – начал было объяснять он, но Стив толкнул его еще раз. Оправдываться, когда есть что скрывать – только привлекать к себе лишнее внимание. Господи, они вломились в кабинет и трахались там, пока его хозяин умирал где-то в реанимации. Баки казалось, еще немного – и его стошнит.
– И я пришел, чтобы выразить тебе, Баки, соболезнования, – укоризненно проговорил Фьюри. – Ведь Александр столько времени был твоим лечащим врачом, может быть, и другом…
– Да, конечно, был, – смешался Баки. – Спасибо. Это невосполнимая потеря для всех нас.
– А теперь, когда мы закончили со всей этой скорбью, перейдем к делу, – сказал Фьюри, и Баки смутился еще сильней. – Полиция сейчас осматривает его кабинет, а потом хочет поговорить с несколькими пациентами, в том числе с вами.
– Полиция? Его что, убили? – ужаснулся Баки.
– Его не убили, – ответил Фьюри. Он замялся, а потом добавил: – Похоже, что он убил себя сам. Отравился лекарствами.
Баки нахмурился и удивился еще сильнее. Пирс не был похож на человека, который стал бы кончать жизнь самоубийством, даже если дела идут из рук вон плохо. Вряд ли ему было стыдно за недостачу или за несчастные случаи в больнице. Даже под угрозой уголовного наказания он скорее крутился бы ужом на сковороде, пытаясь обелить себя, чем свел счеты с жизнью. Но Баки предусмотрительно прикусил язык и только спросил:
– И при чем тут мы? Стив почти не общался с Пирсом, а я вообще был в изоляторе, когда это случилось.
– Формальность, – отмахнулся Фьюри. – Мы сделали все, что могли, но, к сожалению, когда полиция требует, мы обязаны подчиняться.
– Тогда мне нужен адвокат, если меня будут допрашивать, – решил Баки. – Мои представители – бюро «Барнс, Барнс & Барнс». Без их участия никто меня допрашивать не будет. Стива тоже.
– Не допрашивать, а беседовать, – нахмурился Фьюри. – Тем более, никакого преступления не было, зачем тебе адвокат?
– Я закончил юридический, – отозвался Баки. – И, знаете ли, криминал – дело такое. То его нет, а когда удобно копам – он появляется. Без адвоката с ними разговаривать нельзя.
– Ну так, значит, ты сам себе адвокат. Ты же – Барнс, – ответил Фьюри. – Слушай, чем быстрее поговоришь с ними, тем быстрее они уйдут. В общем, я пришлю за вами кого-нибудь, когда до вас дойдет очередь, – сказал Фьюри и ушел, пока Баки пытался выдавить хоть слово, справившись с негодованием.
– Не волнуйся, – проговорил Стив, обнимая Баки за плечи. – Допрос – это не страшно. Меня допрашивал полицейский после того, как упал Тони. Он оказался очень милым человеком, так интересно рассказывал, как сажают невиновных…
– Тебя допрашивали из-за Тони? – Баки ошарашенно уставился на него.
Если секунду назад Баки нервничал из-за того, что самоубийство Пирса могли как-то увязать с тем, что они вломились сегодня в его кабинет, то теперь вернулась злость на Старка. Мало того, что он цеплялся к Стиву и обвинял его во всех смертных грехах. Теперь еще из-за Тони, из-за его идиотских выдумок, Стиву пришлось пережить настоящий допрос. На мгновение, всего на одно, Баки пожалел, что тот не разбился насмерть.
Мысль была мимолетной, но и ее хватило, чтобы все встало на свои места. Будто сердце остановилось, будто кровь в венах превратилась в лед. Теперь, когда это произошло, Баки не мог отрицать того, что напрашивалось само. Правду, которая во всем своем неприкрытым уродстве предстала перед ним.
Во всех этих ужасах, смертях, увечьях повинен он сам.
Баки мешал Рамлоу – тот вышел из строя не где-нибудь, а в оранжерее, там, где Баки проводил очень много времени и знал наперечет каждый лист, каждый гвоздь. Он поверил, что Ситуэлл – жадный мошенник, и тот нашел свою смерть сразу после того, как Баки увидел код от замка на парковке. Он разозлился на Тони – и Тони выпал из окна, того самого, на котором – Баки видел это каждый день – любил раскачиваться. Пирс сдох, когда начал угрожать Баки. Накануне – или, может быть, еще раньше – он был в его кабинете и мог подсыпать яд в бутылку вина, что до сих пор стояла на столе.
Баки, сам того не желая, время от времени превращался в Зимнего Солдата, безжалостного, озлобленного, готового разорвать на куски любого, кто встанет на его пути, а потом его разум милосердно стирал ненужные воспоминания.
Баки был тем монстром, которого искал Тони. В этом не оставалось никаких сомнений.
Только сейчас он не был Солдатом. Он не был ни бесстрашным, ни безжалостным, и его раздирало на части от ужаса перед тем, что он натворил.
Хуже того – что еще он мог натворить. Что в следующий раз его больной разум сочтет угрозой? Кто следующим станет его жертвой? Фьюри? Или, может быть, Клинт? Или Бекка? Или Стив?.. Стив…
Стив все еще стоял рядом и сжимал его плечи, заметив, что Баки погрузился в себя, и дожидаясь, когда его ступор закончится.
Бедный Стив. Баки взглянул в его теплые, добрые глаза, и внутри него что-то оборвалось. Славный , мягкий, наивный Стив оказался заперт в одной комнате с серийным убийцей, который и сам не знает, когда его замкнет в следующий раз. Может быть, прямо сейчас.
Стив обнял его, и у Баки на глаза навернулись слезы. Он казался таким уязвимым, доверчивым, опрометчиво подпуская Баки к себе так близко. Не зная, кого прижимает к свой груди.
– Не трогай меня, – прорычал Баки, отталкивая Стива. Безуспешно. Стив так крепко вцепился в него, что Баки пришлось его почти ударить, чтобы он отступил хоть на шаг.
– Я опять сделал что-то не так? – озадаченно спросил Стив. Он снова пристроился к Баки, на этот раз пытаясь приобнять его за талию, но тот отскочил на безопасное расстояние.
– Отойди, не прикасайся ко мне!
Стив присел на край кровати и устало опустил голову.
– Я не знаю, что тебя опять задело, – вздохнул Стив. – Я очень стараюсь понять тебя, чего ты хочешь. Как с тобой правильно обращаться. Но не могу. Может быть, никогда не смогу?
Он выглядел таким печальным, таким разбитым, но сейчас Баки было не до жалости. Куда важнее было спасти Стиву жизнь.
– Просто держись от меня подальше. А лучше свяжи! – Баки заметался по комнате в поисках каких-нибудь пут, ничего не нашел и просто сорвал со своей постели простыню. Он подсел на кровать к Стиву и вытянул перед ним руку. – Вот, давай, привяжи меня к спинке. Скорее.
Стив покачал головой, недоуменно глядя то на Баки, то на простыню.
– Зачем? – спросил он.
– Просто привяжи! Пожалуйста! Стив! Так нужно!
– Ты становишься Солдатом? Я его не боюсь, он не злой. Он не опасен ни для меня, ни для кого-то еще.
– Хватит! Я же сказал тебе…
– Баки! – оборвал его Стив. Он снова схватил его и обнял, не обращая внимания на сопротивление. – Баки, что с тобой, что случилось, пожалуйста, скажи мне, Баки…
Баки почувствовал, как из его глаз хлынули слезы. Сейчас, как никогда раньше, он чувствовал близость к Стиву, то, кем он стал для него, как сильно успел полюбить. И именно теперь Баки не мог позволить себе всех этих чувств.
– Ты не понимаешь, Стив, я опасен. Для тебя. Для всех. Я чудовище!
– Не говори это слово! Ты не чудовище! – горячо зашептал Стив. – Скажи мне. Я ведь люблю тебя. Мне ты можешь сказать все.
– Меня не за что любить. Потому что это я во всем виноват! Это я убил Пирса. И всех остальных! И тебя убью, – сказал Баки и разрыдался по-настоящему.
– Ты? Меня? – ошеломленно проговорил Стив. – Нет, ты же не станешь?
– Ты что, совсем не слушаешь, что я говорю? Я убил Пирса. Отравил его, как и хотел, и даже не вспомнил потом. Кто-нибудь может пострадать, ты можешь пострадать! – давясь слезами, продолжал Баки.
– Ты не помнишь, что убивал, но уверен, что это ты? – спросил Стив.
– А кто еще мог? – всхлипнул Баки. – Видишь теперь, какой я? Видишь, меня нельзя любить.
– Ты – мой, – медленно проговорил Стив. – Каким бы ты ни был, ты – мой, а я – твой. Разве ты разлюбил бы меня, если бы я начал на себя наговаривать?
– Это другое!
– Я знаю, что у тебя есть темная сторона. Что ты считаешь ее темной. Я не откажусь от тебя из-за этого. Ни из-за чего не откажусь, – он как-то особенно яростно обнял Баки, и тот наконец позволил себе уронить голову ему на плечо и обнять в ответ. Он рыдал в объятьях Стива, оплакивая свою бессмертную душу, свою человечность, жизнь, которая полетела под откос в очередной, в последний раз.
– Как мне теперь быть? – всхлипнул Баки. – Что мне теперь делать, когда я сотворил все эти ужасные вещи?
– А разве ты сделал что-то ужасное? – мягко, очень мягко спросил Стив.
– Убийство – это ужасно!
– А то, что делал Пирс, – нет? А Ситуэлл? А Рамлоу? Разве ты заставлял их издеваться над теми, кто от них зависел? – спросил Стив. Он обхватил лицо Баки ладонями и прижался лбом к его лбу. – Баки, это ты их заставлял? Ответь мне.
– Нет, – прошептал Баки.
– Разве они особенные? Разве им можно причинять зло и оставаться безнаказанными?
– Нет, – повторил Баки.
– Я не жалею их. Мне не жаль их за то, что с ними стало. А тебе, Баки?
– Нет.
– Нельзя было оставлять их здесь, позволять им творить все, что заблагорассудится.
– Нет.
– Они не заслуживали жизни…
– Нет… – ужасаясь сам себе, признался Баки. – Нет! Все равно! Они люди, нельзя так! Я не такой!
– Какой, Баки? – спросил Стив. – Какой?
– Я не имею права судить людей. Осуждать их. Выносить приговор.
– Почему нет? – спросил Стив. – Ты добрый, ты заботливый, тебя не оставляют равнодушным чужие проблемы.
– Я не хочу крови! Не хочу причинять людям боль, – снова разрыдался Баки.
– Закрой глаза. Давай, – велел Стив. – Представь себе Пирса.
Баки подчинился. Было что-то грязное, неправильное в том, чтобы представлять того, кого сам и убил. Но Стив сказал, что так нужно, а раз Баки больше не мог верить себе, ему не оставалось ничего, кроме как слушаться Стива.
– Представил? Что ты видишь?
– Он в своем кабинете. За своим столом. Пьет вино, чем-то занят, как обычно. Он не знает, что я уже был здесь, что я уже здесь! – сквозь всхлипы проговорил Баки.
– Ш-ш-ш, конечно, не знает. Никто не знает, – успокоил его Стив. – Как думаешь, чем он занят?
– Смотрит видео… со мной.
– С тобой? Как думаешь, у него было видео только с тобой?
– Нет, – прошептал Баки.
– Думаешь, раньше он тоже записывал видео? С другими? У которых не было Зимнего Солдата, чтобы их защитить?
– Нет…
– Что происходит дальше? – тихо спросил Стив.
– Он пьет вино, – сказал Баки.
– Остановишь его? Это твоя фантазия, Баки. Ты можешь делать все, что захочешь. Предупредишь его об опасности?
– Нет! – прорычал Баки. – Пусть умирает!
– Да, – прошептал Стив. – Пусть умирает. Видишь это?
– Да, – выдохнул Баки.
Он представил, как Пирс хватается за горло или за живот. Он понятия не имел, что происходит с теми, кто отравился лекарствами. Как Пирс падает на пол и кричит, но никто его не слышит. Никто не хочет его услышать, чтобы прийти на помощь. Как распахиваются все двери и окна больницы, и свежий ветер уносит всю ту грязь и гниль, что поселилась здесь, пока клиникой управлял Пирс. Баки увидел, как над ней воссияло солнце. Как во всем мире стало чуть-чуть светлей.
– Хорошо, да? – спросил Стив.
И Баки нервно, несмело улыбнулся сквозь подсыхающие слезы.
– Да. Да! – повторил он и рассмеялся. Ему вдруг стало так легко и спокойно, ведь он знал, что мир стал безопаснее. Что исчез еще один повод бояться его. – Мне очень хорошо!
Стив тоже рассмеялся и поцеловал его. Он гладил и обнимал Баки, как будто поздравлял с чем-то, как будто тот проснулся утром и оказалось, что у него сегодня день рождения.
– А я там есть? Там, где умер Пирс, – вдруг спросил Стив.
– Есть, – признался Баки. – Ты всегда был там. Мы были там вместе.
– Вместе, – ласково проговорил Стив. – Мы всегда будем вместе. Вместе до конца.
– Вместе до конца, – повторил Баки.
Вот только конец мог оказаться очень близко.
– Полиция узнает, что это я, – удрученно сказал Баки. – Лучше, если тебя со мной не будет. Они обо всем догадаются, и я сяду на электрический стул. Я не хочу! Не хочу умирать, – вновь разрыдался он.
– Они ни о чем не узнают, – уверенно сказал Стив. – Пирс покончил с собой из-за аудиторской проверки, из-за загубленной репутации. Из-за тюрьмы. Кто подумает на хорошего человека, который в тот момент вообще был заперт в изоляторе?
– Будет допрос, – всхлипнул Баки. – Я не смогу, они заставят меня рассказать им.
– Никто тебя не заставит, Баки, – отрезал Стив. – Никто не узнает, если ты не скажешь. Обещай мне, что не скажешь.
– Обещаю, – выдохнул Баки.
Стив довольно кивнул.
– Ни о чем не волнуйся. Я научу тебя, как с ними говорить, – он слегка отстранился и размазал ладонью слезы по щеке Баки. – А пока, – проговорил он, довольный результатом, – ты ведь очень подавлен из-за смерти своего врача, и, возможно, друга…
*
Допрос полностью оправдал ожидания Баки. На него давили, старались загнать в угол, подстраивали ловушки. Баки выпутался. Он чувствовал необыкновенную легкость, и слова сами приходили на ум, когда полицейский задавал вопрос. Те слова, которым научил его Стив, и те слова, что сами рвались наружу. О том, что случилось с Нат, о том, как сам поранился из-за халатности персонала, про Ситуэлла. Он абсолютно искренне удивился, когда ему показали одну из записей Пирса. Но его только спрашивали и спрашивали, в каких отношениях они состояли, и все.
Баки вернулся в палату совершенно вымотанным. Ему очень хотелось обнять Стива, послушать его голос, его утешения, чтобы набраться сил. Но того сразу увели на следующий допрос, и Баки остался один.
В голове у него все плыло: от переизбытка эмоций, событий, попыток как-то осмыслить все это и разложить по полочкам. Баки не хватало воздуха. Он выкрутил кондиционер до минимальной температуры, но это не помогло. Он вспомнил чувство свежести, которое испытал, когда вместе со Стивом представлял смерть Пирса, и которое мог принести только настоящий воздух, не прогнанный через несколько фильтров.
Баки подошел к окну, но створка, которой так редко пользовались, не поддавалась. Баки дернул сильнее, потом еще, пока она с грохотом не распахнулась, впуская в палату тяжелую летнюю жару.
Баки выругался. На полу прямо под окном лежал цветок Стива. Баки задел его, когда дернул раму. И теперь он вместе с землей выпал из пластмассового горшка. Правда, не только он. Оплетенный корнями растения и перепачканный землей, на полу блестел целлофановый пакет.
Баки нахмурился. Наркота? Этим так банально объясняются все странности Стива? Он просто плотно сидит на наркотиках, да так, что не смог удержаться и приволок их даже в психиатрическую больницу? Но мешок так плотно оброс корнями, будто находился в горшке с тех пор, как туда посадили растение.
Баки поддел его носком кроссовка, а потом присел и начал очищать от земли и корней. Он до конца не верил, что это правда. Но когда закончил работу, отрицать было невозможно: в пакете лежала почерневшая и высохшая человеческая ладонь.
Баки вытаращился на нее в ужасе, явно недостойном человека, который собственноручно убил как минимум двоих. Как она там могла оказаться? Он слышал истории о пальцах в колбасе или в банках с газировкой. Но целая кисть в горшке с цветком! Хорошо, что Стив не взялся пересаживать растение и не увидел, какой «подарочек» ему приготовил флорист.
Стиву и так досталось. Ему достался Баки со своими мрачными тайнами, а теперь еще и в любимом цветке нашлась чья-то отрезанная кисть. Стив не заслужил таких потрясений.
Баки со смесью любопытства и отвращения еще раз взглянул на находку. Она выглядела как рука мумии, тонкая и ветхая. Но кожа, хоть и потемневшая, на удивление казалась чистой. Настолько, что на ней до сих пор сохранились следы рисунка.
Баки почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Как неожиданно в комнате пропал весь воздух. Как погасло солнце. Потому что в грязном пакете лежала часть его собственной руки, той, которую он потерял несколько лет назад. На которой все еще просматривалась татуировка в виде россыпи звезд.
Баки отшатнулся и пятился назад до тех пор, пока не забился в противоположный от окна угол комнаты. Он зажал рот рукой, чтобы не заорать во весь голос.
Стиву неоткуда было взять его руку, но она все равно лежала здесь, прямо перед Баки. Да зачем бы ему вообще хранить руку Баки, если только… Если только Тони не был прав. С самого начала. Стоило Стиву появиться в больнице, как тот сказал, что он пришел убивать и для чего-то выбрал Баки. Стив с первых дней вел себя так, будто они с Баки старые друзья, а потом начались все эти несчастные случаи.
С первой встречи и до сегодняшнего дня, как бы хорошо ни шли дела, все в Баки кричало – беги от Стива. Баки списывал это на болезнь, винил себя в нетерпимости и черствости, находил тысячи объяснений и оправданий жутким странностям Стива. А ответ был прост – он попался на крючок настоящему психопату, убийце, маньяку, который, блядь, хранил в цветочном горшке его собственную отрезанную руку.
Баки впервые с тех пор, как потерял ее, доверился, полностью открылся кому-то. И этот человек при нем убил двоих, покалечил его друга и был причастен к несчастью, которое обрушилось на него самого. Он припомнил взгляд, который чувствовал на себе, пока лежал раненый в ожидании помощи. Теперь он готов был поклясться, что это был взгляд Стива. Ему казалось, что он даже припоминает, как тот склонился над ним и с любопытством разглядывал искаженное болью и страхом лицо.
Баки не привык рыться в чужих вещах, но сейчас он должен был знать, какие еще ужасы хранит у себя Стив. Может быть, у него вся сумка набита руками предыдущих жертв.
Баки достал ее и вытряхнул содержимое на постель, ничуть не беспокоясь, что Стив узнает, чем он занимался. Руку все равно скрыть уже не получится.
В сумке была одежда, белье, предметы личной гигиены и все то барахло, которое Стив притащил в подарок психам, но не успел раздать. Вещи как вещи, и только в конце осмотра из горы хлама Баки выудил остро заточенный нож. Он снова зажал рот рукой, сдерживая сухие рыдания. Если раньше он мог и дальше пытаться придумывать оправдания Стиву, то теперь все они окончательно рассыпались в прах.
Баки крепко, до боли, сжал рукоять ножа. Он был в здании, полном полицейских, но сейчас ему казалось, будто он один на целом свете, и некому будет помочь, когда вернется Стив. Баки и представить себе не мог, что он с ним сделает, когда застанет врасплох, застанет с поличным, поняв, что его тайна раскрыта.
Баки медленно поднял глаза. Конечно же, в дверях стоял Стив. Должно быть, он пришел довольно давно, но Баки, взволнованный своими находками, не услышал ни его шагов, ни хлопка двери. Стоял и смотрел, как жертва все сильней и сильней увязает в ловушке.
– Только не смей говорить, что я все не так понял, – закричал Баки, вскакивая на ноги и выставляя вперед нож.
– Нет, ты все понял правильно, – ответил Стив.
Он казался смущенным и виноватым, как если бы Баки застал его за просмотром порно. Он сделал шаг вперед, но Баки заорал «Не подходи!» так громко, что Стив заозирался, не идут ли на шум санитары.
– Я все объясню, Баки, – сказал Стив, примирительно подняв руки, но что тут было объяснять?!
– Не подходи! Не смей ко мне подходить! Не смей разговаривать со мной! – надрывался Баки, беспорядочно размахивая ножом из стороны в сторону.
– Пожалуйста, дай мне сказать…
– Ты во всем виноват! Ты все подстроил, заставил меня думать, что я чудовище! – не унимался Баки. Он краем сознания понимал, что его гнев и страх уже переходят в малоконтролируемую истерику, но ему было все равно. Плевать, что он может спровоцировать Стива еще сильнее. Ему уже нечего было терять. – Ты сделал это с ними! Ты сделал это со мной! – продолжал он, размахивая в воздухе обрубком руки.
– Я никогда не причинил бы тебе вреда, Баки! – уговаривал Стив.
– Лжец! Ты лжец! Ненавижу тебя! Убирайся к черту! – кричал Баки, мало соображая, что говорит. Осколки разбитого сердца резали так больно.
– Прости, – тихо пробормотал Стив. – Прости за то, что сейчас сделаю, – сказал он и сделал шаг к Баки.
Он ловко увернулся от слабого и неточного удара ножом, перехватил руку Баки и прижал к стене.
– Прости, – повторил Стив, предплечьем надавив на шею Баки, – но сейчас я хочу поговорить с Зимним Солдатом.
Баки захрипел, хватая ртом воздух, который все равно не мог поступить в легкие, бессмысленно бился в хватке Стива, стараясь освободить руку, но тот был сильнее. На мгновение в глазах у Баки потемнело. Он почувствовал, как теряет сознание.
Он неуклонно падал в беспамятство, пока вдруг его рука не вывернулась под невероятным углом, освобождаясь от хватки, а Стив не отлетел чуть ли не на другой конец комнаты из-за мощного удара ногой.
Баки перехватил нож удобнее, застыв в подобии боевой стойки.
– Нет никакого Зимнего Солдата, – услышал он собственное злое тихое шипение. – Есть только я.
Стив выглядел слегка помятым, но продолжал излучать совершенно обычные тревогу и смущение, как если бы Баки просто взял и закатил скандал, а Стив пытался его успокоить. Как будто он не душил его секунду назад, как будто не хранил в цветочном горшке его руку.
– Я просто хотел поговорить спокойно, Баки. С кем-то, кто может мыслить… трезво, – объяснил Стив.
– Нет никакого Солдата, – снова прошипел Баки, не сводя глаз со Стива. – А если бы и был, то не стал бы тебя слушать.
– А я думаю, он уже стал, – проговорил Стив. Он засунул руки в карманы и беспечно присел на край стола. – Если бы тебе грозила опасность, ты бы превратился… наступило бы состояние «Солдата». Но его нет, а значит, он знает, что со мной безопасно, а значит, и ты знаешь.
– Я знаю, что ты что-то сделал со мной, тогда, в парке, – отрезал Баки. – Ты был там, я вспомнил. Пришел закончить начатое?
– Да, я был там, – спокойно согласился Стив. – И я пришел сюда к тебе. Но не для того, чтобы навредить.
– Да ну!
– Я в тот вечер вышел прогуляться в парк…
– В парк аттракционов, – ядовито вставил Баки.
– Я хотел посмотреть на людей, на их эмоции, набраться впечатлений, – объяснил Стив. – Нужно иногда это делать, ты же знаешь, я художник, – добавил Стив и застенчиво улыбнулся.
Он помолчал немного, будто ждал, что сейчас Баки опустит нож, и они усядутся с альбомом смотреть, сколько еще Стив успел нарисовать кругов, но, так и не дождавшись, продолжил:
– Я гулял по аллее, когда заметил тебя и тех парней. Я не слышал, о чем вы говорили, но мне показалось, что они были настроены агрессивно. Я залюбовался тобой тогда, правда, ты был один, но держался так уверенно, так смело! Не знаю, сумел бы я сам проявить такую выдержку. А потом один из них толкнул тебя…
– В общем, тебе понравился Солдат, и ты пришел сюда искать его, – выплюнул Баки. Солдат и раньше доставлял немало неприятностей. Теперь еще и привел к нему маньяка-убийцу. Было неожиданно осознавать, что в каком-то смысле Солдат увел его парня. Баки влюбился в Стива, а Стиву понравился Зимний Солдат.
– Нет никакого Солдата, – возразил Стив. – Сам же говорил. Это все ты, Баки. Сильный и смелый, когда это нужно. Добрый и нежный, когда все в порядке. Я так люблю в тебе все это… Все это.
– Ближе к делу, – оборвал его Баки, и Стив как будто меньше начал улыбаться, отрезвленный его холодностью.
– А потом, когда началась драка, я хотел прийти тебе на помощь, но не успел. Когда я подобрался к вам, те бандиты бросились врассыпную, а ты лежал в этом механизме, – огорченно продолжал Стив. – Я собирался догнать этих парней, наказать за то, что они сделали. Но почему-то не стал. Не знаю, – вздохнул Стив. – Я ведь не врач и не спасатель, чем я мог тебе помочь? Вот наказать плохих парней, это да. Это я могу. Я ведь с детства был таким. Когда вижу, что с кем-то обращаются несправедливо, сразу завожусь и…
– Не надо про детство, – оборвал его Баки.
– Извини. В общем, я вызвал скорую и был там, с тобой, пока она не приехала. А потом ушел. В конце концов, я же просто случайный прохожий, а тех бандитов должен был кто-то найти.
– Их так и не нашли, – сказал Баки.
– Ну, потому что я их нашел, – с легкой гордостью отозвался Стив. – Они больше никогда тебя не побеспокоят. Никого не побеспокоят.
– Про руку! Говори про руку! – настаивал Баки.
– Про руку, – вздохнул Стив. – Ладно. Я нашел этих парней, но ты никак не выходил у меня из головы. Все время думал о тебе, ужас. Так сложно было сосредоточиться на чем-то. Даже думал, может быть, проведать тебя в больнице. Но что бы я сказал? «Привет, я видел, как ты умираешь в парке»? Худший подкат в мире. А через пару дней привезли мусор. Ну, из той больницы, куда тебя увезли. У меня небольшая компания по перевозке биологических и медицинских отходов. Я не удержался и посмотрел, а в одном из пакетов лежала твоя рука. Точнее, ее часть. Не знаю уж, что стало с предплечьем. Может быть, они надеялись сохранить побольше руки, но были вынуждены отрезать по кусочку…
– И ты ее оставил? – хмыкнул Баки, подталкивая рассказ Стива вперед.
– А что мне с ней было делать? Утилизировать как мусор? Выбросить в помойку? Я просто не смог. Сначала я держал ее в морозилке, но это как-то странно, когда у тебя в морозилке лежит чья-то рука. Даже если это твоя рука, уж прости, Баки. Так что я мумифицировал ее и пристроил сюда, – Стив кивнул на останки растения и цветочный горшок. – Но дело же не в руке, Баки. Дело в тебе! Я думал о тебе все больше! Наверное, я влюбился… Даже начал за тобой следить.
– Господи, а просто подойти и познакомиться ты не мог? – не выдержал Баки.
– Я попробовал, – грустно признался Стив. – Однажды ты обронил ключи от машины, и я их поднял. Ты очень мило меня поблагодарил и ушел. А в другой раз я спросил, что тебе нужно, когда ты вечером бродил один по улице. Ты сказал, что «не нарываешься» и чтобы я «отвалил», и опять ушел. Не так-то просто познакомиться с человеком на улице. Поэтому я решил попробовать там, где ты не сможешь от меня уйти.
Баки покачал головой. Каким же дураком он был. Он чувствовал себя здесь в безопасности, а оказалось, что его маленький уютный мирок сплошь населен чудовищами, которые только и думают, как подобраться к нему поближе.
– Но ты не думай, Баки, что я какой-то сумасшедший, – быстро добавил Стив. – Я влюбился в тебя, но понимал, что влюблен как в киноактера или певца. Что я совершенно не знаю тебя настоящего. Я надеялся, что даже если не добьюсь тебя, то разочаруюсь и успокоюсь. Буду жить как раньше. Ну каков шанс, что парень, с которым ты и не говорил толком, окажется точно таким, как ты его представлял?
– И что, оказался я таким? – буркнул Баки.
– Нет, – признался Стив. – Ты оказался лучше! Живым! Настоящим! Было так здорово узнавать тебя, Баки. Влюбляться в тебя заново, видеть, что ты тоже влюбляешься в меня…
Стив нежно улыбнулся и сделал шаг вперед. Баки предупредительно взмахнул ножом, и он снова замер на месте.
– А если бы я не влюбился, – возразил Баки, хотя последнее слово чуть не застряло у него в горле. – Убил бы меня?
– Зачем? – удивился Стив. – Лишать человека жизни из-за разбитого сердца? Это нужно быть каким-то маньяком.
– Да ты и есть маньяк! – воскликнул Баки.
– Я никогда не причиню боли тем, кто мне дорог! – возразил Стив. – И не стану убивать без очень серьезной причины.
– Ты убил свою мать! – выпалил Баки, озаренный неожиданной догадкой. – Ты говорил, что она ушла, когда тебе было восемнадцать. Ты ее убил!
– Что? – удивился Стив. – Моя мать жива. Она вышла замуж и переехала в Чикаго. Только за прошлый месяц она прислала мне две открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления и пачку презервативов.
– Это еще зачем? – удивился Баки.
– Ну, чтобы таких, как я, больше не было, – улыбнулся Стив и сделал еще один шаг вперед.
– Но ты хотел убить Тони! Он не плохой человек! А еще Рамлоу! Он сволочь, но не до такой степени.
– Но ведь я их не убил, – возразил Стив.
– Это случайность, – покачал головой Баки.
– Если бы я хотел их убить, они были бы мертвы, – ответил Стив. – Рамлоу больше не будет никого доставать здесь, а Тони… мне пришлось это сделать.
– Тони никому не мешал, – возразил Баки. – Он придумывает свои байки с тех пор, как болеет. Но он оскорбил тебя, и ты решил отомстить.
