Текст книги "Мертвые тоже хотят жить (СИ)"

Автор книги: Ангара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

  Глава 5

  Старательно огибая ряды машин, мне почему-то хотелось чувствовать себя нормальной хоть в чем то, я добралась до мраморных колонн, украшающих вход, и не обращая внимания на охрану, прошмыгнула внутрь. Помещение встретило меня полумраком и таинственностью. Проскользнув мимо гардероба и стойки администратора, подалась в малый зал, мне почему-то показалось, что все действо организовали именно там. Ведь согласитесь, поминать девушку, когда вокруг мифический антураж, да летающие богини вниз опускаются, как то не то. Вот и я решила, что не то, и не ошиблась.

  Малый зал оказался действительно намного меньше основного и был более уютным. Та же сцена, те же столики, но ощущение общности создавало освещение и отсутствие укромных ниш. А нотку мрачности и присущности настрою создавали свечи и темные скатерти на столах и черные драпировки на стенах. Видимо они так же должны были скрыть излишне неуместные фрески. Заглянув за одно из полотен, удовлетворенно хмыкнула. Так и есть. Хотя я бы не обиделась, если бы такую красоту убирать и не стали.

  Богиня Мести, нападающая и пронзающая своего врага копьем.

  Какая прелесть.

  Полюбовавшись изображением с моего ракурса, быстро оглянулась по сторонам.

  Интересно, что там я надеялась найти? Скорбные лица? Наивная.

  Пришедшие ели, пили, разговаривали, обсуждали сделки и новые договоренности. Со сцены, украшенной цветами и моим большим портретом, окаймленным траурной лентой, играла музыканты. Скрипка, виолончель. Еще что-то. Я никогда не была особой поклонницей инструментальной музыки. Нет, конечно я была знакома с классиками и даже слушала некоторые из их произведений, сугубо по настроению, но вот такое минорное пиликанье меня раздражало. Наверное, оно должно было настроить гостей на определенный лад, но...

  Не было ни скорбных лиц, ни настроя. Люди жили своей жизнью, и, скорее всего, даже не помнили о причине пати.

  Грустно усмехнувшись, погладила ткань рукой и сжав ее сильнее, не раздумывая, дернула вниз. Ткань с еле слышимым треском подалась и мягкой волной опустилась на пол, открывая залу искривленное яростью и местью лицо богини.

  Символично.

  Сцепив руки за спиной, взглядом ценителя прошлась по картине и, удовлетворенно хмыкнув, развернулась к залу.

  И где же мой бывший?

  Десяток столиков по двое, трое или четверо, Несколько человек стояли у сцены, о чем то оживленно переговариваясь, то повышая, то понижая голос. А вот благоверного не было.

  И где? Может не заметила?

  Прищурившись, повторно осмотрела гостей. Оценивающе останавливаясь то на одной группе, то на другой, с удивлением опознавая то мэра с супругой, то главного прокурора города, то еще таких же известных и неизвестных, но явно богатых людей. И главное, я не сказала бы, что наш город маленький, нет. Миллионник, чуть больше, а поди ж ты, такие люди приехали выразить горе молодому вдовцу.

  А где сам вдовец?

  Заметив на противоположной стене скрытые двери, решила посмотреть там. Обходя столики по кругу, старалась не приближаться к гостям, мне не нравилось, что они реагировали на меня, ежились, передергивали плечами, кто-то озадаченно морщился и оглядывался, а кто-то и вовсе не замечал.

  Пройдя сквозь дверь, попала в технический коридор. здесь сновали официанты, таская в руках подносы или аккуратно катя тележки, доверху заставленные посудой.

  Не здесь.

  Мысленно качнув головой, просочилась обратно и попробовала другую дверь. За ней двое гостей мероприятия курили возле приоткрытого окна и вполголоса обсуждали судьбу неизвестной фирмы.

  А что? Неплохое место для разговоров. Вряд ли кто додумается здесь подслушивать, окно, закрытая дверь, неплохой обзор в оба коридора и легкая ненавязчивая музыка, заглушающая их слова уже за метр.

  Посмотрев на указатели, развешенные на стене, повернула в один из рукавов. Туалет мужской, пустой. Я даже специально нагнулась и заглянула вниз, чтобы удостовериться, что в кабинках никого нет. Нет. Никого.

  Может он в женском? Ерунда конечно, но все же.

  Решив наверняка поверить все помещения, направилась в противоположную сторону, по пути раздумывая, где же искать мужа дальше. Или не искать. В одной из женских кабинок слышалась возня, пыхтение, а потом раздался протяжный стон, сразу же заглушенный музыкой и чьей-то ладонью.

  Не доверяя себе, медленно подошла к кабинке и , вздохнув как перед прыжком в воду, нырнула, чтобы узреть перекошенное лицо мужа и не знакомую физиономию молоденькой девицы, открывающей рот и закатывающей в экстазе глаза.

  Сволочь!

  Вывернув обратно, задышала, как выкинутая на берег рыба, пытаясь соотнести увиденное с действительности. Выходило отвратительно. Я растерялась и не понимала свои чувства, хотелось уйти, забыть, и не видеть его больше никогда. Вчерашняя встреча с Вадимом померкла, погребенная под осколками люстры, сегодняшняя же стояла пере глазами.

  Это какой же гадостью нужно быть, чтобы так... Хотя о чем я? Оказывается, нужно быть просто Вадимом, и тогда уже ничего не важно, можно позволить себе абсолютно все. Все! Вплоть, до..

  За закрытой дверью что-то влажно ударилось и женский голос снова застонал.

  Мразь!

  Оглядываясь в поисках тяжелых вещей, через прикрытую дверь женского туалета, наткнулась взглядом на тех двоих, что курили возле окна. Сейчас они отошли, и видимо собрались зайти в зал. План созрел мгновенно.

  Буквально подлетев к двери, с треском ее распахнула, обращая внимание мужчин на звук, и пока те оглядывались, подбежала к кабинке и, просунув руку внутрь, открыла замок, показывая на обозрение зрителям ее содержимое.

  Девчонка застонала, вздохнула и, мазнув взглядам по открывшим рот мужикам, истошно заорала. Вадим, не сразу осознавший ситуацию, продолжал двигать бедрами, заодно пытаясь удержать и закрыть рот начавшей выворачиваться девчонке. Оценив его ракурс со спины, отвернулась и, стараясь не смотреть, стянула с благоверного штаны, чтоб уж наверняка все все увидели.

  – Эм-м-м? Вадим Юрьевич?

  Штаны вместе с исподним съехали до колен, и первым не выдержал зрелища полуголой мужской задницы мужчина постарше.

  Отойдя на несколько шагов подальше, прислонилась бедром к умывальнику и сложила руки на груди с ехидством и злостью наблюдая, как муж дернулся и резко обернулся. На красивом лице эмоция полного удовлетворения сменилась непониманием. А потом, когда до него наконец дошла вся суть проблемы, то оно заменилось отчужденностью и высокомерием.

  Ах так, да?

  И пока муженек не спеша искал в ногах пояс от штанов, а девчонка судорожно прижимала к груди распахнутые полы блузки, я рванула к двери в зал, желая со всей злости распахнуть и ее, чтобы позор бывшего видело как можно больше народу. Меня уже не волновало, что потом скажут обо мне. Ерунда. Мне уже все равно. А вот опозорить Вадима как можно сильнее, хотелось неимоверно.

  – Вадим? Ты бы до дому дотерпел что– ли? – мужчина помоложе засунул руки в карманы и пренебрежительно хмыкнул.

  До дому?!

  Мазнув взглядом из под прищуренных глаз по доброходу, потянула ручку двери на себя. Та подалась, но как-то странно, как будто бы ее подталкивали с другой стороны. Заметив несоответствие, в последний момент успела затормозить и не врезаться в широкую мужскую грудь, затянутую тонкой черной водолазкой.

  – Как интересно, – протянул обладатель низкого, немного хриплого голоса, показавшегося на удивление знакомым.

  Отступив на шаг назад, взглянула выше и наткнулась на темно-серые глаза, разглядывающие меня с любопытством и иронией. Удивленно мне улыбнувшись, он посмотрел поверх моей головы, в сторону распахнутых дверей туалета.

  – Лика? – преувеличенно внимательно посмотрев на часы, удивленно приподнял брови, – Мне кажется или твое рабочее время еще не закончено?

  – Нет, н-н-не закончено, – девушка побледнела и еще сильнее вцепилась в края блузки.

  – А что же тогда ты тут делаешь? – мужчина принципиально не замечал невольных слушателей и неторопливо застегивающегося мужа, – В твоем трудовом Договоре пункт оказания личных услуг клиентам не значился.

  Девчонка громко сглотнула, преданно глядя в темно-серые омуты.

  – Пошла вон.

  Подпрыгнув, она протиснулась мимо широко расставившего ноги Вадима и ,на ходу поправляя юбку и застегивая блузку, побежала к двери.

  – Стоп. В мужской туалет. Приведи себя в порядок, и чтобы до вечера я тебя не видел. Пошла.

  Кивнув болванчиком, она завернула в нужном направлении и тихонько прикрыла за собой дверь.

  – Вадим Юрьевич, я так понимаю? – процедил брюнет после.

  – Прошу прощения за инцидент, неловко вышло, – Вадим обаятельно улыбнулся и поправил волосы пятерней ладони.

  – Не то слово, – прошептал мужчина постарше и обмакнул вспотевший лоб чистым платком.

  Неловко? И все? И на этом все закончится?

  Возмущенно фыркнув, сложила руки на груди.

  – Но, я думаю, мы это уладим между собой? – муж застегнул последние пуговицы на пиджаке. Теперь уже ничего не напоминало в этом человеке того, кто буквально несколько минут назад предавался разврату.

  – Посмотрим...

  – Что?

  Брюнет, услышав мой вопль, покосился на меня и чуть поморщился.

  – Благодарю, – Вадим расслабил напряженные плечи, – Похороны дались мне не легко. Сами понимаете, молодая супруга, была.

  Бывший покачал головой, как бы сам не веря, что оказался в подобной ситуации. Мужчина помладше хмыкнул, постарше что-то пробурчал, задумчиво разглядывая носки своих туфель.

  – Какой же ты гад! И ты тоже, – я полоснула глазами по задумчивому брюнету, отступившему в сторону и пропустившему уходящего мужа.

  – Прошу прощения, меня ждут в зале, – тот последний раз чуть приподнял уголки губ в улыбке и скрылся за дверью.

  Сволочь!

  Возмутившись итогом импровизации, не обратила внимание на предложение мужчины его подождать, сказанное тихим голосом лично мне. Я скользнула сквозь стену вслед за мужем и принялась выискивать его подтянутую фигуру среди гостей. Сейчас меня совершенно не интересовал тот факт, что меня не только слышали, но и видели, тем более этот странный брюнет. Он до сих пор вызывал неоднозначную реакцию: страх, любопытство, негодование, интерес, неприятие. Единственной понятной эмоцией в этом клубке оказалось чувство дискомфорта. Мужчина подавлял аурой властности. Казалось странным, что я простояла с ним рядом так долго и не убежала как в утром, попав под прицел внимательных серых глаз. Возможно, отвлекала ситуация с Вадимом или мое чувство мести. Но возвращаться и ждать неизвестно кого и неизвестно чего?

  Нет. Я найду дела поинтереснее.

  Следуя за мужем неотрывно, словно привязанная ,я пристально следила за его действиями, за его словами. Я всматривалась в его лицо, легко меняющее маски от случая к случаю.

  И как я этого не замечала раньше? Где были мои глаза, когда я соглашалась и радостно шептала "да" этому человеку? Когда отдала всю себя в его руки? О чем я думала? Явно не о том, что скоро умру. Явно не об этом!

  Руки сжались в кулаки, но я не торопилась, выжидала, контролируя каждое его движение.

  -Вадим, какая жалость, вы были такой красивой парой, – незнакомая монументальная женщина в черном бархате похлопала пухлой рукой по плечу мужа, – Уже нашли того, кто это сделал?

  да, бывшему задавали и такие вопросы, и я мысленно злорадствовала, наблюдая за борьбой на его лице. Злость, ненависть, чувство обреченности. Я одна понимала о чем он думал, только я, остальные же наверняка сразу же начинали причитать "бедный мальчик, он так страдает".

  Да уж, я видела, как он страдал. На себе ощутила всю боль его страдания. Что он там говорил? Болен? Мало осталось? Ничего, я добавлю, останется еще меньше.

  Подхватив с подноса проходившего мимо официанта бокал белого, муж сделал глоток и состроил грустно-обаятельную физиономию, глядя на которую, каждый бы начал выражать свое сочувствие.

  Подойдя практически впритык, дождалась его нового глотка и со всей силы ущипнула кожу за ухом, самое чувствительное место Вадима. От неожиданности супруг поперхнулся, а потом выплюнул вино в лицо даме.

  Замечательно.

  Думала просто подавится. Но глядя на возмущенное покрасневшее лицо женщины, с которого медленно стекали пьяные капли, подумала, что так даже лучше.

  – Прошу прощения, Мария Николаевна, – округлив глаза, муженек отдышался и, вытащив платок из кармана, попытался помочь собеседнице.

  – Не нужно, – отбросив мужскую руку, женщина смерила его взглядом, – Кажется с потерей супруги вы потеряли и манеры.

  Да, неплохо.

  – Развлекаешься? – хриплый шепот коснулся уха.

  Резко обернувшись, наткнулась на внимательный взгляд серых глаз.

  Что опять?

  – Имею право!

  – Да ладно? Свобода муженька покоя не дает? Ревнуешь? – лениво скосив глаза в сторону моей фотографии прокомментировал ситуацию брюнет.

  – Свобода... Не дает! – высказавшись, ринулась за отошедшим мужем.

  Будут тут мне всякие указывать. Посмотрела бы я на него в других обстоятельствах, наверняка бы он первый ринулся мстить. Да еще и не так мелко.

  А на мужа меж тем уже поглядывали, не знаю, способствовала этому небольшая инсинуация с вином, или все же мужчины с коридора решили поделиться увиденными подвигами, но шепоток по рядам гостей побежал. И почти сразу же утух.

  Почему?

  Вскоре гости начали собираться за столы, точнее ведущий вечера пригласил уважаемых вспомнить замечательную девушку, по поводу которой тут все собрались, и выпить за ее покой.

  Вино лилось рекой, меня вспомнили хорошим словом, даже и не знала, оказывается, у меня было столько почитателей, даже приятно. И молодая и красивая и умная. Почти спортсменка и почти комсомолка.

  Слово взял бывший. Поднявшись, он откашлялся и, прикрыв глаза, начал вдохновленно врать о любви. Говорил красиво и складно, и если бы так было на самом деле, я бы даже прослезилась. Оказывается, мы планировали детей, через полгодика, но вот, не сложилось. И здесь соврал. У нас действительно был такой разговор, с пару месяцев назад, где четко было сказано, что сейчас живем для себя, а вот лет через пять можно будет задуматься и о наследнике. Я согласилась, в тайне надеясь, что эти пять лет плавно перетекут в годик – два, все же становиться мамой в первый раз предпочтительнее в двадцать четыре чем в двадцать восемь. Но не сложилось.

  Мужчина закончил говорить и склонил голову, выдерживая необходимую трагическую паузу. Я тоже склонила и положила ладони на спинку стула, а потом резко выдернула его из под опускающейся задницы мужа.

  Пауза удалась.

  – Это мелко.

  Не знаю уж как этот брюнет оказался рядом, но он стоял за спиной и вместе со мной наблюдал, как муж в абсолютной тишине пытался подняться на ноги.

  – Это нормально.

  Вадим почти поднялся и стоял, немного согнув руки в коленях и упираясь ладонями о стол.

  Неужели отбил копчик? Какая жалость.

  Хмыкнув, без размаха саданула носком туфли под коленку.

  Ноги мужа подкосились и он снова упала на пол, потянув за себя скатерть и все ее содержимое.

  – А ты оказывается мстительная стерва. Неприятное открытие.

  – Я? Что ты. Всегда была нежной домашней девочкой.

  И я не соврала ни на грамм. Да. Я была такой. Пока меня не убили.

  – Не понимаю, все люди когда-нибудь умирают, ну умерла ты раньше, а парень то живой. Ну заинтересовался он моей сотрудницей чуть раньше чем кончился траур, и что?

  Знакомые помогали Вадиму подняться, но уже каждый с интересом поглядывал на него и обсуждал происшествие. Наверняка завтра история обрастет новыми подробностями и об этом заговорит весь город.

  Я отвернулась от мужа и посмотрела на нового знакомого. Он так и не представился.

  – Ничего. Вот только я не собираюсь ему прощать свою смерть.

  – И что ты будешь делать? Мелко мстить? Там толкнешь, здесь подставишь подножку? Детский сад, не находишь?

  – Да, мелко, как могу. И что? Ты против?

  – Мстить за то что жив? Ты явно повредилась головой, – мужчина недовольно прищурился и вгляделся в мои глаза.

  – Нет. За то, что убил меня .

  – Что? – черные брови поползли вверх, и он посмотрел за мое плечо. А я, не желая больше говорить, зажмурилась и скользнула вперед, растворилась сквозь стену и вышла в осеннюю ночь.

  Вдохнув прохладный, слегка отдающий бензином воздух, задрала голову вверх, к небу, забрызганному тысячами каплями звезд.

  Детский сад?

  Кто он такой, чтобы судить меня? Кто?

  Передернув плечами, прислонилась к стене, все так и продолжая наблюдать за небом.

  Толкаюсь и подставляю подножку?

  Хмыкнув, сложила руки на груди.

  Ну что умею! Я никогда никому не мстила, никогда не делала пакости. Зачем? Если что случалось неприятное, за моей спиной всегда появлялась грозная фигура брата. А там и неприятностей уже не было. Испарялись раньше, чем образовывались, потому как связываться со здоровяком, старше тебя на несколько лет, желающих не находилось.

  Так с чего бы мне уметь мстить по-настоящему, по-крупному? Если и поводов то почти никогда не было.

  Вот и получаются тычки да подножки.

  Отлепившись от стены, пошла в сторону ближайшего парка, уже дойдя до кованой ограды, обернулась назад. Раздумывая, вернуться или нет, все же выбрала второе. Мужа для меня на сегодня оказалось достаточно, да и снова встречаться с незнакомцем не хотелось. Он все еще необъяснимо пугал меня. А я ненавижу это чувство страха и беспомощности. Он видит и слышит меня, что он еще умеет?

  Бредя по дорожке, освещенной лунным светом, пинала кучки листьев, снова и снова возвращаясь мыслями к брюнету из "Черной фурии".

  Кто он вообще такой?

  Представив его лицо и фигуру, неуверенно качнула головой.

  Не знаю. И ведь он совсем спокойно отнесся к моему бестелесному существованию, как будто видел такое не в первый раз.

  Не понимаю.

  В голове проносились мысли о прочитанных ранее фентези и просмотренных фильмах. Призраки, духи, некроманты, ведуны... Что там еще? Так сразу и не вспомню, ясно что не зомби и не гули. Это я про себя, а вот что касается его? Некромант?

  Снова представив лицо мужчины, скривилась. Не похож.

  Бред, какой же бред лезет в голову!

  Пихнув аккуратную кучку листьев, снова посмотрела на небо и, закрыв глаза, в деталях представила кухню брата, чтобы уже через долгие несколько секунд очутиться там.

  – Максик? – кухня встретила тишиной. Рассмотрев в темноте очертания пустых тарелок и пары бутылок, вздохнула. Ничего не меняется, Макс ненавидел мыть посуду, особенно вечером, впрочем, как и я. Оставив все на своих местах, пошла в комнату, с надеждой застать брата там.

  О том, что он мог быть не один, я даже не думала, Макс, в отличии от моего бывшего, своим временным подружкам не изменял. Пусть месяц, но одна, а уж когда сказал "прощай", смело заводил вторую. Так что место временной уже на протяжении трех с лишним месяцев занимала Юлька, но в связи с сегодняшней ссорой ее быть здесь не должно. Что меня радовало неимоверно.

  Глухие удары я услышала еще в коридоре. Не спеша распахнув дверь, увидела сверкающего голым торсом братца, с остервенением колотящего грушу. Понаблюдав несколько минут за избиением наполненной песком игрушки, улыбнулась:

  – Максик? А я пришла! И даже десяти нет, как и обещала.

  Глава 6

  Той ночью мы еще долго разговаривали с братом. При свете луны я весело пересказывала свои шалости, жаль, не могла изобразить действа в лицах, но голосом старалась показать каждый интересный момент, преувеличивая там, где нужно, или наоборот, не договаривая, сглаживая негативное впечатление. Про своего нового знакомого я почему-то умолчала, предпочтя обозначить его обычным гостем. Просто «гость», появившийся не вовремя и расстроивший мою первую пакость. Скорее всего, я его больше не увижу, так зачем пугать брата новыми обстоятельствами. Он итак переживает, и похоже даже больше меня. А я наверно еще не смирилась со смертью, ведь я думаю, говорю, чувствую. Я живу! Пусть даже в таком непонятном состоянии, я все равно живу.

  Вскоре Макс расслабился и даже начал периодически подхихикивать над особо смешными моментами, а на ситуации со скатертью и тарелками полными еды, украсившими костюм и физиономию господина Аксаковского, он откровенно заржал.

  – А потом я решила уйти. Для одного раза вроде как достаточно. Как думаешь?

  – Неплохо, – брат потер усталые глаза и откинулся на подушку, подложив под голову обе руки, – Что дальше делать будешь?

  – Есть одна задумка на сегодня, не знаю, получится или нет, поэтому говорить пока не буду.

  – Ну попробуй, – Макс зевнул и лег на бок, – А ты вообще спишь? В смысле, тебе сон нужен?

  Подумав, качнула головой:

  – Нет. Наверно нет. Ладно, спокойной ночи, братик, я пойду.

  – Куда это? – Макс приподнялся и посмотрел туда, где я недавно сидела.

  – Мстить конечно же. Утром вернусь и все расскажу. Все, меня нет.

  И не слушая возражения Макса, перенеслась в нашу квартиру. Пустую и темную. Муженек, оказывается, еще не вернулся.

  Я медленно прошлась по квартире, зашла в каждую комнату, новым взглядом осматривая привычные вещи. Странно ощущать, что хоть я и сама выбирала многое из обстановки, но только сейчас поняла, что выбирала больше с учетом вкусов Вадима, его предпочтений, его видения идеального дома, моего же здесь было удивительно мало. Легкий флер, который исчезнет спустя пару другую месяцев.

  Почему так? Зачем я потакала чужим мыслям и ощущениям. Для чего? Наверное потому, что считала это правильным. Быть вместе, быть единым целым, навсегда. Поддерживать друг друга. Я ошиблась. Оказалось, была вместе только я, Вадим же...

  Сглотнув образовавшийся в горле ком, провела ладонью по кованым деталям столика гостиной.

  А Вадим оказалось жил своей непонятной жизнью. И я даже не знаю, что обиднее всего, понимать, что жила в мечтах, или что эти мечты убили быстро и больно, убив заодно и меня.

  Встряхнувшись, стукнула по столику и пошла в спальню. Быстро открывая и закрывая ящики, с удивлением обнаружила наличие на своих местах всех моих вещей. Взяв в руки полупрозрачную ночнушку с удивлением опустилась на ковер.

  Подумать только! Он ничего не выбросил! Почему?

  Неверяще качнув головой, поднесла к лицу ткань и вдохнула, ощущая легкий запах луговых цветов. Даже пахнет, как раньше. Поднявшись, закинула вещь в шкаф и закрыла дверцу, а потом уверенно пошла к комоду. Если все находится на своих местах, то там, в верхнем ящике лежало именно то, что нужно. Косметика.

  Достав маленький флакончик духов, подошла к изголовью кровати и легко побрызгала подушки, оставив еле уловимый запах. Принюхавшись, удовлетворенно кивнула и метнулась к комоду. Открыв нижний ящик, вытащила белые трусики и тоже их обрызгав, запихала под правую подушку, именно на той стороне обычно спал муж. Довольно улыбнувшись, потерла ладони.

  Тонкий намек. Неплохо.

  Уже успокоившись, вдруг подумала, что после поминок и выпитого за упокой, легкого намека может показаться недостаточно. Взгляд заскользил по комнате, отмечая все возможные варианты шалостей. Но они были или слишком тонкими или слишком грубыми, вроде разрезания всех рабочих штанов и пиджаков на ленточки. Неинтересно.

  Взгляд остановился на зеркале комода, а веселая ухмылка зазмеилась по губам. Достав одну из любимых помад, решительно, пока не передумала, написала " Я вернулась, дорогой". Коротко и ясно. А чтобы он не подумал о взломе и проникновении в квартиру чужих, закатила помаду под ножку кровати. Вадим спал чутко, и от шорохов открывания и закрывания ящиков наверняка проснется. А помада мне еще пригодится. Завтра утром.

  Критически осмотрев содеянное, устроилась на кровати, ждать.

  Ждать пришлось долго. Часы в комнате показывали начало второго, когда в полнейшей тишине квартиры я услышала тихий скрежет ключа. Вадим оказался один и на удивление относительно трезв. Не включая свет, он закрыл дверь и на ходу раздеваясь прошел в спальню, где и повалился спать, на мою сторону кровати. Благо я вовремя успела вскочить и отодвинуться.

  Удивленно рассмотрев раскинутую на одеяле полуголую фигуру мужа, перевела взгляд на свое художество.

  Он даже не посмотрел!

  – Мариш?

  Вздрогнув, обернулась.

  Муж с закрытыми глазами подтянул к себе соседнюю подушку и зарылся в нее носом, глубоко вдохнув запах, снова прошептал мое имя и улыбнулся.

  – Вадим? – скептически приподняв брови, смотрела, как подушка была подмята под большое тело, и это тело, еще немного поелозив, и устраиваясь удобнее, вскоре окончательно заснуло. А мой ничего не понимающий взгляд остановился на скомканном нижнем белье, сиротливо лежащем на самом видном месте, прямо напротив спящего лица бывшего.

  Оставить или убрать?

  Спустя минуту размышлений, решила оставить, и устроилась ждать утра, чтобы наверняка не пропустить ничего из предстоящего действа. О том, что Вадим вдруг решил вспомнить мое имя и так странно отреагировал на запах, старалась не думать, мало ли что пришло на ум спящему пьяному мозгу? Так что выкидываю из головы непонятный эпизод и смиренно жду утра. Очень уж хочется посмотреть на его реакцию.

  Утро настало как обычно, в семь. Я решила быть доброй и все же дать мужчине немного поспать. Утром он должен быть полностью адекватен, чтобы потом не списать свое последующее состояние на похмелье. И вот, семь часов настало, но благоверный спал без задних них, а будильник, обычно в это время усиленно играющий марш, спал вместе с ним.

  Вадим любил все натуральное, а потому и подушки у нас были не из холлофайбера или не дай Бог синтепона, а из пера и пуха. Аккуратно вытащив одно из маленьких перышек, начала водить им по лицу спящего мужчины. Сначала аккуратно, затаив дыхание, чтобы вовремя скатиться с кровати и не зацепиться за его тело, потом, не получив результата, усилила нажим, заползая пером в ноздри и уши. Вскоре реакция последовала и муж заворочался, отмахиваясь от раздражителя.

  Высунув кончик языка от азарта, увереннее заработала перышком.

  – М-м-м, – муж замычал и махнул рукой, пальцами проходя сквозь мое плечо. было неприятно, как оказалось, ему тоже.

  Он распахнул глаза и вскочил, озираясь по сторонам, и практически сразу же наткнулся на ярко-красную надпись на стекле.

  – Что за черт? – моргнув, прищурился, читая, а потом провел рукой по лицу.

  Вскочив, медленно подошел к зеркалу и недоверчиво склонил голову набок, а потом снова стал озираться, словно кого-то искал, но нашел только белье, до сих пор продолжавшее лежать у изголовья кровати. В три больших шага преодолев расстояние до кровати, схватил трусики и поднес их к лицу, вдыхая запах и злобно щурясь.

  – Убью гада!

  Реакция оказалась странной, я конечно не ожидала что муж забьется в судорогах пароксизма, но хоть какой-то страх должен был нарисоваться на его физиономии?

  – Серый! Твои шутки?

  Пока я возмущалась неправильной реакции мужа, он успел схватить телефон и даже позвонить одному из своих приятелей.

  – Нет, это я хотел у тебя спросить, что за художества у меня на зеркале? Откуда я знаю как? Это в твоем репертуаре. Сейчас, перезвоню через минуту.

  Сбросив звонок, он поднял телефон и сделал пару снимков, а потом снова позвонил.

  – Получил? Не ты? А кто? Женский? Подожди секунду.

  Вадим почесал подбородок и внимательно, со всех сторон осмотрел надпись.

  – Похоже. На детский тоже похоже. Мы в началке вроде так писали.

  Приподняв брови, тоже посмотрела на надпись.

  Детский почерк? С чего он детский? Да, каллиграфический, я старалась. Прямо как учили в педе, на каллиграфии, но явно не детский.

  – Бред не неси. Не напоминай. Ладно, бывай, разберусь.

  Отключившись, снова посмотрел на надпись и, задумчиво проведя рукой по щеке, схватил вчерашнюю рубашку, валяющуюся на полу и стер слова, а потом, как ни в чем не бывало, пошел мыться.

  Просверлив спину уходящего мужа недовольным взглядом, дождалась, пока закроется дверь в ванну и послышится шум воды, решительно подошла к тайнику и достала помаду.

  Так значит, да?

  Поджав губы, уверенно написала: "Доброе утро, милый!"

  Почерк радовал аккуратностью и правильностью, моя учительница по каллиграфии мной бы гордилась. Спрятав помаду, забралась на кровать и сложив руки на груди, снова стала ждать. Можно было бы конечно ускорить выход мужа ванной, например перекрыв подачу воды, но, здраво рассудив, решила оставить эту пакость на потом. Пусть он расслабится, окончательно проснется и увидит сюрприз.

  Ждать снова пришлось долго, Вадим почему-то не торопился на работу, засев в ванной на час с лишним, потом, когда наконец выполз, распаренный и довольный жизнью, поплелся на кухню, варить кофе.

  И вот, час "Икс" настал.

  Зайдя в комнату, он мазнул взглядом по стенам, по зеркалу, сделал несколько шагов к гардеробной, а потом резко повернулся и во все глаза уставился на аккуратную надпись, нарисованную точнехонько по центру зеркала.

  Емко выругавшись, он сделал шаг назад и потер глаза, а потом снова уставился на не исчезающую надпись.

  Моя душа ликовала, когда я наблюдала за метаниями мужа по квартире. Сначала он побежал ко входной двери и проверил ее на наличие открытых и закрытых замков. Все оказалось закрыто, причем со стороны квартиры, а не общего коридора. Потом он пробежался по комнатам, залез во все шкафы, заглянул в ванную и туалет и напоследок под кровать. С какой-то детской надеждой он медленно поднял голову к зеркалу и надписи, но та все продолжала радовать нас своим ярко красным цветом. Опустившись на край кровати, он долго смотрел на свое отражение и придя к какому-то выводу, схватил валяющийся рядом телефон и не глядя набрал номер.

  – Серый?

  – Что опять?

  Я находилась рядом, буквально в нескольких сантиметрах, а потому отлично слышала голос Сергея, нашего с Вадимом свидетеля.

  – Да, опять, – прорычал муж, буравя взглядом жизнерадостную надпись на стекле, -Это уже не смешно.

  – Так, стоп, давай подробнее! Что я якобы опять сделал?

  – Сейчас, лови.

  Муж повторил утрешнюю процедуру: выключил телефон, сфотографировал зеркало и отправил фото, а потом вновь позвонил.

  – Мило.

  – Мило? Да я чуть с ума не сошел. Ты вообще мозгами пользуешься иногда?

  – Э-э-э! Стоп! Это не я!

  – Не ты? – Вадим взъярился и заорал на собеседника, – Млять! А кто? Как будто я твои студенческие приколы не помню. С проявителями.

  – Вадим! Хватит! Притормози, – голос Сергея из веселого стал серьезным, – Это действительно не я. Млин! Да даже не знаю, как доказать, но это не я. Ты квартиру проверил?

  – Да! Я тут как ищейка все обыскал. Все закрыто, никого нет и не было.

  – Слушай, надо подумать. А куда первая надпись делась?