Текст книги "Мертвые тоже хотят жить (СИ)"

Автор книги: Ангара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

  Внезапно Марк поднял голову и посмотрел поверх плеча Сергея прямо на меня. Серые глаза потемнели, брови дернулись в удивлении.

  – Привет, – выдохнув, с трудом улыбнулась, уголки губ стремились опуститься вниз, но я держалась. Хотелось уйти достойно. без слез, с улыбкой на лице. Хотя бы так. – Удачи.

  Развернувшись, перенеслась в неизвестность.

  Ночь медленно вступала в свои права, разгоняемая лишь бледными пятнами огромных светильников стоявших на удалении друг от друга. Добавляя картине странного одиночества. Обычно наполненный людьми сквер сейчас был пуст, и лишь ветер шумел голыми ветвями берез и кленов совершенно не обращая внимания на меня.

  Остановившись посреди дорожки, подняла голову вверх и часто заморгала, смаргивая набежавшие слезы. Теперь я точно буду самостоятельной. Буду учиться, буду болтать с Анной и шутить по поводу ее несбывшихся прогнозов. Буду радоваться отношениям брата и может быть начну интересоваться жизнью нового родителя. Он вроде неплохой мужик. И Федор тоже вроде неплох. И если посмотреть с этого ракурса, то так даже и лучше.

  – Мариш?

  Вздрогнув, опустила взгляд ниже. В паре метров от меня стоял Марк. Засунув руки в карманы брюк, он внимательно разглядывал мою фигуру, вот только о чем он думал, я понять не могла. Почерневшие глаза скрывали все мысли.

  – Ты хотела поговорить?

  Склонив голову набок, мимолетно отменила его брюки и пиджак. Те же, в которых брюнет был в клубе. Интересно, как у него получается менять вещи на себе, ведь судя по логике, в первый раз он у мер в доспехах, на коне. А нет же, никаких элементов истории, обычный костюм, а я все в том же платье в цветочек.

  – Передумала, – отвернувшись, хотела снова переместиться, но была остановлена тихими словами, сказанными на ухо.

  – Снова бежишь? Трусишка.

  Замерев, резко развернулась:

  – Нет! Просто ухожу.

  Сердце колотилось, а ледяные ладони вцепились в платье, сминая подол.

  – Труси-и-ишка, – твердые мужские губы почти касались моих. Хотелось отступить... Ударить? Стереть напряжение и усмешку. Но я стояла и не шевелилась.

  – Зачем пришел?

  – А ты? Что хотела ты?

  Что я хотела? А не все ли равно сейчас?

  – Боишься? – неверно истолковав, он усмехнулся и подался навстречу, прошептав вопрос прямо в губы, касаясь своими горячими моих ледяных.

  – Нет!

  И уже не раздумывая, поцеловала.

  Я поставлю сейчас точку. Раз и навсегда.

  "Уверена?"

  "Да!"

  Уверенно ответив на мысленный вопрос, нырнула в воспоминания, неосознанно открывая свои. Мои мечты, переживания, страхи. Моя боль и потеря. Моя нежность. Мой якорь, почти потерянный и разрушенный.

  Вцепившись в плечи мужчины, была подхвачена твердыми ладонями и с силой прижата к груди.

  "Смотри. До конца".

  И я смотрела, проживала жизни, теряла и находила, умирала и хоронила. Искала тихую гавань и неожиданно нашла.

  "Смотри".

  Голос сопровождал меня всюду, в каждом воспоминании, в каждой мысли. Это странно смотреть на себя со стороны. Это дико чувствовать к себе привязанность и нежность. Это страшно видеть как дорогое тебе существо забирают холодные воды, чувствовать боль разрывающихся легких и содранных до крови ладоней и ногтей. Ужас от осознания "я опоздал" и огонь ожидания чуда, когда вовремя подъехавшая скорая пыталась запустить остановившееся сердце, которое не смог запустить я сам. Обидно, когда от тебя бегут и отвергают твою помощь. Холодно, когда отступаешь и даешь время в надежде... И радуешься, всего лишь секунду, когда видишь любимые глаза.

  " Смотри".

  И я смотрела, не силах оторваться. Смотрела до конца, до последней секунды. Анна была права. А я действительно поставила точку, но только не в зарождавшихся отношениях, а в недопонимании и одиночестве.

  А самостоятельность? Как-нибудь я вернусь к ней. Потом. Может быть. Когда найду этому слову иное, устраивающее меня определение.

   Эпилог

  – Горько! – выдохнула моложавая чернобровая тамада и, задорно улыбнувшись, снова подбодрила молодых: – Горько!

  Вслед за ней "Горько" заорали друзья и родственники молодых, а я улыбнулась, глядя как жених в очередной раз полез целоваться к смущающейся невесте. Ольга – невеста, а теперь уже и законная жена брата оказалась девочкой милой и скромной, что удивительно, особенно зная любимый типаж Макса – ухоженная холеная стерва с ветром в голове. Глядя на светящиеся счастьем лица молодоженов, покосилась на родителей. Мама нежно улыбалась, хотя порой казалось что в глубине родных глаз порой мелькала грусть, папа сжимал ее ладонь и с гордостью смотрел на сына, и мне до боли в груди хотелось подойти и обнять их, быть рядом с ними, но...

  Почувствовав мое состояние, Марк обнял меня за талию и притянул к себе.

  – О чем задумалась? – обдав жаром шею, нежно поцеловал в кончик уха.

  – Так. Грустно немного.

  – Я с тобой, – меня, развернув к себе спиной, сильнее прижали, поцеловав в макушку, и я, улыбнувшись, расслабилась, облокачиваясь на надежное тело.

  С моей смерти прошло девять месяцев. Долгих девять месяцев, когда я снова училась жить, доверять, любить. Было сложно, хотелось ругаться и с Марком, обожающем мягко контролировать мое место нахождение, и с Максом, появляющемся у нас набегами и странно спевшимся с первым, отчего контролирующих органов у меня было целых два. Хотя нет, вру, три с половиной. К ним добавились новоприобретенный родитель, решивший, что я просто обязана получить второе высшее по специальности "экономика" и Федор, с чего-то вздумавший поддержать родителя в этом благом деле. Но так как они были оба заняты, то в моей жизни появлялись реже, чем им хотелось бы. Но когда появлялись... Марк посмеивался, а я старательно сдерживала рвущийся наружу рык взбешенного гиппопотама и улыбалась, при этом не забывая отнекиваться и отбрыкиваться. В прошлом месяце сдержаться не удалось, отчего мужчины узнали о себе много нового и интересного, и прибывали какое-то время в молчаливом шоке. После этого я конечно думала, что отношения испортятся, но я оказалась в корне не права. Федор лишь ухмыльнулся и показал мне поднятый кверху большой палец, а родитель и вовсе довольно рассмеялся, удовлетворенно выдохнув:

  – Ну наконец-то! Моя порода! Молодец! Но про экономический ты все же подумай! Зачем тебе эта история?

  В какой-то мере он был прав, история за этот год меня особо не привлекла. Я с трудом сдала зимнюю сессию на "хорошо" и вышла на дипломник, а благодаря ценным советам Анны и Марка написала черновик вовремя. Через две недели защита, и, я надеюсь, проблем никаких не будет.

  Свадьба гуляла и веселилась. Причем в уже знаком зале "Ночной фурии", именно в нем девять месяцев назад Вадим заказывал поминки, провожая в последний путь свою "любимую и дорогую" супругу. Странно, что среди всего многообразия кафе и ресторанов был выбран именно этот зал, но выбирала невеста с подружками, и на тонкий намек Макса о другом варианте, она лишь удивленно сложила брови домиком. В принципе, она права, а почему бы и нет? Тем более Марк предоставил неплохую скидку, а мне было все равно: хоть здесь, хоть на Луне, лишь бы Макс был счастлив.

  Вспомнив Вадима, прикрыла глаза и грустно усмехнулась. Этого человека я не забуду никогда, особенно его смертельную страсть, чуть не стоившую мне жизни второй раз. Его самоубийственный поступок привлек больное внимание общественности, что потянуло за собой не только служебное расследование полиции, но и журналистское, вытряхнувшее на белых свет огромную корзину грязного белья. Тогда досталось всем: и Вадиму, и его отцу, и умершей матери, и мне, причем и как Марине, и как Марии. Шизофрения. Об этом говорил разве что только не немой. Болезнь передалась бывшему мужу от матери и долгое время никак не проявляла себя, не считать же редкие вспышки необоснованного гнева и чрезмерный контроль за ее проявление? Вот и Вадим не считал, да и я не замечала, хотя должна была, и тогда, может быть, я и осталась бы жива. Хотя, вру. Не осталась бы. Намеки и подтасовка результатов анализов мечтающей о богатом муже Арины легли на благодатную почву. Вадиму не хватало лишь толчка, и он произошел, последствия же его я в полной мере ощутила на себе.

  – Марк? – чуть повернув голову, нашла любимые серые глаза. – Я на пару минут отойду. Не теряй.

  Получив поцелуй, поднялась и одернула подол темно-красного платья, льнувшего к ногам. Расположение помещений и коридоров клуба я знала уже наизусть, поэтому без проблем вышла через черный ход на улицу, вздохнуть немного прохладный, с нотками цветущих яблонь воздух. Задрав голову к небу, нашла глазами серпик луны в окружении звезд и улыбнулась.

  Марк, глядя на моего братца и его девушку, периодически намекал на официальную регистрацию наших отношений. Но я не торопилась. Мне нравилось состояние влюбленности и романтики, хотя какой из Марка романтик? Он больше действовал по принципу– пришел, увидел, победил. Не победил с первого раза – осадил, и скрупулезно доводил противника до нужного состояния. В деловом мире такая тактика срабатывала стопроцентно, со мной же...

  Я хитро улыбнулась

  Со мной она сработала сразу, и в глубине души не мертвый это прекрасно знал, а потому и не волок меня в ЗАГС, а чинно ждал моего счастливого "да".

  – Веселишься?

  Вздрогнув, медленно обернулась. Об этом человеке, я тоже старалась не вспоминать.

  – Привет, Глеб. Отдыхаешь?

  – Отдыхаю, – согласился парень и, слегка покачнувшись, привалился к стене, отчего я не смогла рассмотреть его лицо. Да и не хотела. И вообще, что-то я уже надышалась.

  – Ясно, ну удачи, – развернувшись, потянулась к ручке двери.

  – Не так быстро, детка, – холодные пальцы сомкнулись на запястье.

  – Отпусти, – сделав шаг назад, дернула рукой.

  – Не так быстро, – дыхнув в лицо сивушными парами, не мертвый попытался притянуть меня к себе. – Я вот тут подумал. Ты же не выполнила договор... А мне нужен результат.

  – Глеб, ты пьян.

  – Совсем немного, мне это не помешает.

  – Ты с ума сошел? Тебя Марк по стенке размажет.

  – Да ладно, детка, думаешь он тебе поверит? Твое слово против моего...

  Пытаясь вывернуться, согнула ногу в колене и..

  – Не-е-ет! Не получится, – парень пьяно хохотнул и толкнул меня к стене. – Я помню этот трюк.

  – Ма-а-арк! – громко заорав, почувствовала влажную ладонь, затыкающую рот.

  – Не услышит... Мы быстренько... Расслабься...

            Сердце громко стучало в груди, пока я мысленно звала Марка и брыкалась, ногтями царапая обнаженные участки кожи насильника. Внезапно мужское тело навалилось сильнее, вжимая меня в холодную кладку, а потом отпустило, чтобы через несколько секунд застонать в нескольких метрах от меня.

             Дыша широко раскрытым ртом, сползла на землю и широко раскрытыми глазами со злорадным удовольствием наблюдала, как корчится на земле мужское тело, методично избиваемое Марком.

  Откуда он взялся? Да какая разница! Главное пришел. Снова.

  – Марк Анатольевич? Кажется он не дышит.

  Группу поддержки я тоже не заметила.

  – Тебе кажется. Сергей, возьми парней и отвезите эту падаль домой, желательно живым. Ему пока рано умирать.

  Отойдя от скрюченного на земле тела, брюнет молча подошел ко мне и осторожно поднял.

  – Вот нельзя тебя даже на минуту из виду отпускать.

  – Угу, – уткнувшись в распахнутый ворот рубашки, вздохнула терпкий аромат тела и попыталась расслабиться. Ноги до сих пор дрожали, и если бы не поддержка Марка, я снова оказалась бы на земле.

  – Пойдем-ка, горе ты мое, – аккуратно подхватив меня на руки, направился на второй этаж, в свои комнаты.

  – Почему горе? Я хочу быть радостью...

  – Будешь, – согласился тот и сгрузил меня на кровать. – Обязательно будешь. Как только скажешь мне "да", вот так сразу и будешь...

  Скинув туфли, лег рядом и обнял, с силой прижимая к себе.

  Где-то далеко играла свадьба, где-то далеко веселились люди, а мы молча лежали, слушая стук наших сердец.

  – Что с Глебом?

  – А что с ним? – широкая ладонь погладила меня по плечу и руке.

  – А если он опять...

  – Не будет никаких опять, заигрался мальчик.

  – А...

  – Тш-ш-ш, закрой глазки, все будет хорошо. Я все устрою...

            Через несколько дней я узнала, что любимый сын моей новой родительницы скоропостижно скончался во сне. После этого я долго всматривалась в мужские чужие лица, со страхом выискивая вернувшегося Глеба, пока однажды Марк со вздохом не решился на слияние и я не узнала, Глеб не вернется. Уже никогда. Его душа погибла в черном нигде.

  Марк боялся показывать это воспоминание. Боялся моей реакции. Зря. Вглядываясь в открывшуюся мне душу, я послала волну нежности и любви, а потом тихо прошептала "да".