Текст книги "Только слова (СИ)"
Автор книги: Amberlover
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Всегда стараешься, чтобы нам было лучше, а о себе забываешь.
Я вздрогнула и села. На меня смотрели спокойные темные глаза Короля. Возражать не имело смысла, и я шмыгнула носом.
– И так печешься о мистере Бэггинсе, что… я начинаю беспокоиться.
Я с непроницаемым выражением лица (о, скольких сил мне это стоило!) показала гному средний палец, на котором до сих пор красовалось кольцо с гранатом:
– В моих землях… если мужчина дарит женщине кольцо, это значит, что он просит ее руки.
– А в это время женщина гадает на цветках, любит ли ее тот, кто преподнес такой подарок? – усмехнулся Оукеншильд. – И как же мужчина узнает ответ?
– Обычно он задает женщине вопрос. Если, конечно, не умеет читать мысли. Но, может быть, у вашего народа все по-другому.
– Признаться, мне не доводилось раньше делать предложение, – он пожал плечами. – Но знаю, что для начала нужно спросить разрешения у родственников невесты.
Торин заправил мне за ухо прядь волос и осторожно провел пальцами по щеке. Я не шевелилась. Вдруг это все сон? Моргну и вернусь в кокон к паукам…
– Знаешь, – посерьезнел Оукеншильд, – когда мы отвоюем Эребор, я попрошу твоей руки. Как король.
– Я… буду ждать, – пробормотала я и прижалась к нему, обнимая за шею.
Объятия Торина были бы более уместны, если бы мы были давними боевыми товарищами и встретились на поле боя после блестящей победы. Он как-то неловко уперся лбом мне в макушку, и из всего этого я сделала вывод, что предводитель отряда мог в действительности не общаться столь тесно с девушками. Или это было давно и неправда.
– Стоять!
Я застонала. Женский голос. Ну что за подстава вселенского масштаба?! Выглянув из-за плеча Торина, я убедилась в несправедливости судьбы. Поляну окружил отряд эльфов, в числе которых был очень знакомый блондин и рыжеволосая девушка, которую я не хотела видеть и в более приятной атмосфере.
– Какая честь, Ваше Высочество, – я поднялась с травы. – Сейчас мы бы не отказались от вашей помощи.
Мельком взглянув на круг гномов, не обнаружила там Бильбо. Все шло по плану, и он успел исчезнуть.
– Кто ты? – не опуская лук, спросила Тауриэль.
Фу, как грубо. И как же она уже меня бесит.
Торин, с которым в данный момент у нас совпадали чувства к эльфам, закрыл меня собой и крепко взял за руку. Вступать в схватку было идиотизмом: нам не хватило бы ни сил, ни навыков, чтобы соперничать с эльфами в стрельбе. Пока я придумывала, что бы еще сказать Леголасу или Тауриэль – помимо: «Какого черта вы оба тут забыли?» – гномов принялись обыскивать.
Лесной принц вытащил медальон Глойна и с усмешкой спросил, что за гоблин-мутант там изображен. Оскорблять Гимли – эталон гнома в кинематографе! Да как он посмел?
– Тот, с кем вам суждено пройти долгий путь, – буркнула я.
– Ты так и не ответила, кто ты, – скрывая удивление в иронии, заметил Леголас. – Насколько мне известно, женщины у гномов… мало отличаются от них самих. Ты не похожа на гнома.
Гениальное откровение!
– Ты говоришь с Белой волшебницей, наследник, – вступил в исключительно дружескую беседу Торин. – Она знает твою судьбу.
Я едва подобрала челюсть: вот так я внезапно вошла в Орден Магов. Уж не думала, что Оукеншильд так быстро среагирует. Мне-то по долгу службы требовалось сочинять предсказания на манер древних баллад, а Король… Да, наверное, в самом характере Торина была склонность к эпичным высказываниям, и сей факт не мог не веселить. Вспомнить хотя бы всем известное: «Я никогда так не ошибался в своей жизни».
Заявление Оукеншильда произвело неизгладимое впечатление не только на меня, но и на эльфов. Я порадовалась, что Тауриэль опешила. Правильно – нечего соваться, куда не просили. Например, в фильмы. Все равно она была бесполезна. Ну, залечила рану Кили… Так по канону в него никто и не стрелял.
Гномов после заминки связали и выстроили цепочкой. Нас с Торином не тронули, зато весь путь до дворца рядом маячила Тауриэль. Я размышляла, как лучше поставить ей подножку, но вокруг было слишком много стражников. Почетный караул, черт подери! Жаль, мне было никак не обернуться, чтобы удостовериться, что в глазах Кили еще не сияли сердечки.
Пройдя через зачарованные ворота, колонна остановилась. Леголас, источавший прямо-таки любовь ко всему живому, милостиво предложил Оукеншильду прогуляться до тронного зала. Меня такой чести лишили, и пришлось наслаждаться обществом рыжеволосой эльфийки, пока нас распределяли по камерам. Никак не забывалось то, что в сражении у Эребора Кили умер, потому что помчался на помощь к Тауриэль. И нет бы она тоже отбросила копыта!
Постойте, я ведь не смогу теперь увидеть Трандуила, а значит… Нет-нет, никакие стрелы в бедра нам не нужны. Ну почему я не леди Галадриэль и не владею телепатией? Придется решать эту проблему иным способом. Можно биться в истерике и умолять пустить на аудиенцию к лесному королю. Можно попросить Бильбо, когда тот объявится, стащить из оружейной часть доспеха. Можно… фу, договориться с Тауриэль. Она ведь капитан стражи, пусть будет какая-то польза от ее присутствия.
И очень жаль, что пропущу шикарный диалог про «умирали от голода».
Я отметила, что отряд раскидали так, чтобы гномов разделяла как минимум одна пустая камера. Моими ближайшими соседями были Глойн, Бофур и – через лестничный пролет – Балин. От обиды едва зубами не заскрипела: Кили оказался заперт чуть ли не в противоположном углу тюрьмы. Младший принц должен был сыграть ключевую роль в моем плане по уничтожению «драконовой болезни», но для этого его следовало защитить от раны в ноге, чтобы он все время находился подле дяди. И уже бонусом – чтобы Тауриэль не приезжала в Озерный город.
От лесного короля вернулся Торин и оповестил всех присутствующих, что в ответ на предложенную сделку послал Трандуила (и всю его семью) на… признаться, руки так и не дошли посмотреть перевод его слов. Балин глубоко вздохнул и покачал головой.
Эльфы-охранники стали разносить еду. На протиснутом под дверью блюде был хлеб, мясо и вода. С надеждой, что из-за нас всяким капитанам стражи урезали паек, я съела все, что предложили. После путешествия по Лихолесью организм требовал белка. Сурового мужского стейка средней прожарки. Поэтому мясо зашло на ура.
Я знала, что Бильбо находился вместе с нами во дворце – надежно сокрытый магией Кольца, но совершенно не помнила, на какой день нас ожидал спуск в бочках. В первую ночь в темнице мне будто бы слышались шаги нашего Взломщика, но вряд ли это был он: хоббит передвигался настолько тихо, что в пути я иногда считала, что он отстал и заблудился. Возможно, это Тауриэль страдала бессонницей и таращилась на Кили в темноте. Или, например, кто-то из гномов измерял камеру.
Утро меня встретило рыжей эльфийкой у двери. Я окинула девушку недобрым взглядом, но, к сожалению, не придумала, чего бы такого язвительного сказать в ее адрес. Тауриэль заговорила первой:
– Тебя ждет Его Величество. Выходи.
Хорошо, какой-то толк от нее был.
Мы прошли все камеры, длинный коридор, погреба, и Тауриэль отворила передо мной деревянную дверь. Я оглядела небольшой кабинет со столом, заваленным бумагами, и, скривив губы, произнесла: «Не наблюдаю…» Эльфийка прервала меня резким взмахом руки и подошла к столу. Покопавшись в завалах, она вытащила папку, обернутую кожей, и всучила мне.
Я изогнула одну бровь, но раскрыла папку… чтобы тут же выронить все ее содержимое. Тауриэль, ничуть не расстроившись, принялась подбирать свитки с пола. Она все еще молчала, а я бы очень хотела послушать объяснения. Наконец, эльфийка водрузила вновь полную папку на кучу бумаг и – невероятно довольная собой – склонила голову:
– Когда мне бывает скучно, я рисую по памяти… Уже многое забылось.
На первом свитке, в который я вцепилась мертвой хваткой, был схематично изображен сотовый телефон.
========== Глава двенадцатая. Не первая попаданка ==========
– Как ты здесь очутилась? – спросила я, грея руки о кружку с подобием чая.
Травяной отвар по вкусу напоминал настои для полоскания рта, но выбирать не приходилось. Кофе у эльфов не водилось, а вино, хранившееся в погребах, меня совершенно не прельщало.
– Неудачно сходила на первый фильм, – Тауриэль усмехнулась. – Решила отчего-то обязательно в день премьеры, а места оставались только на ночь. Вышла я из кинотеатра и… словно меня ударили по голове. Очнулась… вся в липкой паутине, а кругом эльфы. Они решили, что я шпион, и я просидела с месяц в тюрьме.
– А потом в тебя влюбился Леголас, – я отсалютовала ей кружкой.
Тауриэль помрачнела и намотала прядку рыжих волос на палец. При ближайшем рассмотрении эльфийка была… положим, не такая страшная. У нее было вытянутое лицо, из-за заостренных крупноватых ушей выглядевшее еще более худым, узкие брови, бледно-зеленые глаза, прямой нос и неполные розоватые губы. Передние пряди рыжих волос на истинно эльфийский манер были забраны в косички. Между бровями, даже когда Тауриэль не хмурилась, угадывалась морщинка.
Вся ее одежда была в зелено-коричневых тонах. Наверное, потому что если ты рыжий, то других цветов в твоей гардеробе быть не должно. Тауриэль носила нечто вроде рубашки с распахнутым воротом, жилетку-плащ, кожаные штаны и высокие сапоги. Каждая вещь, несмотря на упор, сделанный на удобство, была выполнена с изяществом.
– Я никак не могу понять, – задумчиво произнесла эльфийка, – откуда тебе известно обо мне.
– Вообще-то про тебя сняли фильм, – ответила я. – Сделали чуть ли не главным персонажем… Но я, кажется, догадалась, о чем ты. Получается, мы из разных миров?
– Получается, что так. Хорошо, а тебя как сюда занесло?
– Ну… я немного выпала из окна, – почесав свободной рукой затылок, я улыбнулась. – Увидела, что пейзаж изменился… и что у нашего дома вдруг вырос дуб, и полезла смотреть. Думаешь, в своих родных мирах мы… того, умерли?
– Не хотелось бы в это верить.
– Судя по тому, что говорил Гэндальф, мы с тобой не зря тут оказались. И если исходить из того, что я знаю, то… ты уже переживала это путешествие. Только не помнишь этого.
Тауриэль закусила губу. В обычной жизни сказанное мною воспринялось бы как бред сумасшедшего, но здесь – как здравое объяснение.
– Слушай, мне нужно добыть набедренники для одного гнома из нашего отряда, – опомнилась я. – Ты ведь знаешь, что мы сбежим из плена. Но снаружи на нас нападут орки, и… его подстрелят в ногу. Если не предотвратить это, последствия будут ужасными.
– Хорошо, я постараюсь найти подходящий размер.
Я возликовала. Тауриэль становилась все более полезной.
Трандуила, к слову, я так и не увидела. Ни в тот день, ни в какой-либо другой. Лесной король, видно, не посчитал меня достойной траты времени. Хотя мне нечего было сказать ему: ни тайн семьи, ни будущего самого Трандуила я не знала, – так что, может, все что ни делается, все к лучшему. Попросил бы еще назвать имя деда, и все, я бы поплыла, как на экзамене.
С Тауриэль мы за две недели окончательно сдружились. Раз в несколько дней она выводила меня на прогулку по Лихолесью, и я помогала собирать лечебные травы и ягоды. Это было гораздо круче, чем стоять на допросе у Трандуила. Около дворца воздух был чистый, здесь не кружилась голова, а оттого что рядом всегда находились вооруженные эльфы, я не опасалась появления пауков.
Благодаря вмешательству Тауриэль гномов стали лучше кормить, а тем, чья одежда слишком сильно пострадала после регулярных ночевок в лесу и сражения с членистоногими, выдали новую. Здесь мне повезло больше остальных: эльфийка лично сопроводила меня к швеям, которые не стали задавать вопросов.
Итог: я получила рубашку цвета хаки с высоким воротом (иных не носить мне, видимо), жилетку, завязывающуюся шнурками крест-накрест, с размытым узором и брюки, похожие на те, что мне подарили в Ривенделле. От новой обуви я наотрез отказалась. И так выгляжу неплохо. Отросшие ниже лопаток волосы тщательно вымыли местным «шампунем», после которого я благоухала как цветущий сад. Резинок, к сожалению, в Средиземье не изобрели, и я страдала, когда волосы падали на лицо.
Вечером после преображения я засиделась у Тауриэль. Благодаря должности капитана стражи, эльфийка могла много времени тратить на общение со мной под предлогом допроса. Да и, кажется, остальные эльфы из охраны привыкли видеть мою скромную персону и больше не спрашивали, прищуриваясь, куда же я иду.
Идея сыграть во что-нибудь родилась спонтанно, и мы уселись в разных углах кабинета с чернилами и свитками. Задача – изобразить то, что ассоциируется с родным миром. Я задумалась. «Там» были компьютеры, автомобили, сотовые, шариковые ручки… и джинсы, по которым я ужасно скучала. Наверное, основным отличием нашего мира от Средиземье было электричество. Поэтому, напрягая все извилины, я изобразила маленькое желтое существо с пятнами на щеках и хвостом в виде молнии. Привет, детство, от которого я не так далеко ушла.
– Пика-пика! – воскликнула я, поворачивая рисунок.
Услышал бы это Торин, наверняка открестился бы от моего общества или счел бы сумасшедшей. Но Тауриэль только рассмеялась.
– Электричество – двигатель прогресса! И уничтожитель магии. Не могу представить Гэндальфа, смотрящего телевизор, – добавила я.
У эльфийки, как выяснилось минутой позднее, родной мир ассоциировался с небоскребами. Тут, конечно, жилища выглядели иначе: не было отдельных квартир, а некоторые эльфы вообще поселились на деревьях. Я бы не отказалась от уютного домика по типу норок Хоббитании, но мысль о жизни в Эреборе угнетала. Решено – если история закончится хорошо, то буду гостить у Бильбо, если тот не откажется. В противном случае особенных вариантов у меня и не будет.
– Интересно, что на этот раз очень много внимания уделено Азогу, – сказала я, не иначе как великий мастер по смене темы.
– Да уж, – согласилась Тауриэль. – В этом тоже, по-твоему, виноват Гэндальф?
– Когда знаешь, откуда ждать беды, подготовиться легче… Если волшебник не хотел, чтобы род Дурина прервался, и создал одного-единственного противника… Считал, что на дуэли у Торина больше шансов победить, чем в мясорубке около Горы?
– Если предположить, что ты права, то кто же согласился быть приспешником зла? Хотя… я не выбирала, в каком облике появляться здесь. Гэндальф нашел наиболее подходящего? И отправил его умирать? Ну, если план состоял в том, чтобы Торин бился с Азогом и победил его.
Я была вынуждена признать, что понятия не имела, что говорить, и серьезные обсуждения зачахли. Мы поболтали о мелочах за кружкой чая, а после Тауриэль задала самый мерзкий вопрос из всех. Я совершенно не хотела на него отвечать, прикинувшись глухонемой. Звучал он так:
– Что дальше со мной будет?
Я пока еще ни разу не соврала в «предсказаниях», но в этот раз сказать правду тоже не могла. «Ты влюбишься в гнома, но он благополучно откинется, и ты разочаруешься в любви»? «А что будет после, я все рано не знаю, потому что «Властелина Колец» ради тебя не переснимали»? О да, лично мне было бы безумно приятно услышать подобное.
Тауриэль расценила мое молчание по-своему:
– Я умру?
– Нет, – я поспешно замотала головой. – Но не думаю, что имею право тебе говорить что-то еще. Многое изменилось с моим появлением, и я не уверена, как это повлияет на твою судьбу.
– Надеюсь, мы еще увидимся, Ниэнор, – как-то чересчур пафосно сказала эльфийка. Меня чуть не прошибло на слезу. – А сейчас пора тебе возвращаться.
– Постой! Я… не знаю, сможем ли мы поговорить нормально, когда в следующий раз встретимся. Пообещай, что расскажешь Леголасу про поход в Мордор. И… если получится, то приди на Совет.
– А ты?
– Я… я всего лишь человек, Тауриэль. Мне не дожить, – я пожала плечами. – Ты эльф, у тебя есть все шансы.
– Человек, – повторила Тауриэль. – Значит, Торин соврал тогда?
– Он приукрасил, но…
Что «но»? Король под Горой ведь не знал всю правду о том, кто я такая.
– У меня нет никаких сил, – призналась я. – Я представилась как… предсказательница, а потом было несколько моментов, когда… хм, думаю, это Гэндальф не давал им меня раскрыть.
Итого, переместившись в Средиземье, я не получила ничего, даже долголетия. А, ну, разве что шрам на шее, который не брала ни магия, ни травы, и дергающийся глаз. Я как-то поначалу и не думала, что через десятилетия после похода к Одинокой Горе соберется Братство Кольца, а теперь, сидя в одиночестве в камере, только что локти не кусала от обиды. Оставалось полностью довериться Тауриэль.
В ту ночь мне вновь мерещились шаги Бильбо. Я подкралась к решетке: никакой охраны. Неужели эльфы настолько полагались на волшебные ворота, что пленников караулили далеко не все время?.. Или это все та же Тауриэль подговорила стражников?
– Ниэнор, – раздался заговорщицкий шепот. Я пожалела, что нас разделяла дверь камеры и я не могла обнять хоббита. – У меня есть план, как сбежать отсюда. А… ты же наверняка уже его знаешь!
– Немножко, – меня смущало разговаривать с пустотой, поэтому я перевела взгляд на камеру Балина. Гном спал.
– Я стащил ключи, – в это же время тихий скрип ознаменовал мою свободу. Я осторожно толкнула решетку, чтобы ненароком не прикончить Бильбо, но ошалелые крики гномов подсказывали, что хоббит был уже далеко.
Отряд, засидевшийся в темницах, наделал столько шума, что я начала опасаться, что нас засекут. Но эльфы не отличались бдительностью, и попытки мистера Бэггинса успокоить гномов были в целом без надобности. Торина Бильбо освободил последним, когда уже снял Кольцо. Я не решилась сразу подойти к Королю: он выглядел слишком недовольным.
– Что ты рассказала им? – глядя исподлобья, спросил Оукеншильд. Меня передернуло. Какое выдающееся доверие!
– Глупости! Ниэнор никакой тайны не раскрыла Трандуилу! – вступился за меня Бильбо. – Я долго бродил по дворцу, чтобы найти выход из него для нашей славной компании, и однажды увидел, как лесной король допрашивал Ниэнор. Он умолял и угрожал, но она молчала. Сказала, что ее предсказания всегда для кого-то определенного и что ей нечего ему поведать. Он звал ее каждый день, но ничего не добился.
Взгляд Торина смягчился. Разумеется, мало чего изменилось за время заключения, и поэтому никакого «извини, вспылил» я не услышала.
– Тебе, правда, было нечего сказать Трандуилу?
– Все мои видения обходили его стороной, – сказала я. – Если Ваше Величество изволит, я расскажу все, что знаю об эльфах… Но только после того, как мы окажемся в Озерном городе и я перестану вонять рыбой.
– Рыбой? – переспросил гном. Я посмотрела наверх и тихонько засвистела, мол, вообще не при делах.
Тут меня схватили под руки Кили и Фили:
– Леди, нам пора уходить отсюда.
Меня заботил один вопрос – ждали нас орки или нет. Раньше с нами был Гэндальф, который мог незаметно посылать заклинания, чтобы меня не прикончили до завершения похода. Теперь же, в хаотичной стрельбе и под ударами топоров, словить собой отравленную стрелу или стать половинчатой было нетрудно.
Добравшись до погреба, отряд недоверчиво покосился на бочки, которые Бильбо представил как «план спасения». У меня не было морской болезни, но заслышав шум реки, я скривилась. Страшновато думать о том, каким увлекательным будет сплавление. Гномы упрямились, а мистер Бэггинс бегал от одного к другому и уговаривал залезть в бочку. Первым решился Балин, а за ним уже последовали и все остальные.
– Послушайте, пожалуйста, – я встала напротив надутых и бормотавших ругательства на родном языке гномов. – Скорее всего на открытой местности нас встретят орки, но… ваша главная задача – не выходить на берег и не вступать в бой. Эльфы справятся. И… помните, что какими бы ужасными эти часы ни казались, это прямой путь к Озерному городу.
Наставление кое-как подействовало, и они угомонились. Бильбо приладил крышки, мы с хоббитом обменялись кивками… и оба синхронно замерли. У нас появилось как минимум две проблемы: бочек не хватало, их было ровно тринадцать, и мы уже не успевали раздобыть еще, потому что к погребу приближались эльфы. Мистер Бэггинс, использовав кольцо, еще мог сигануть вместе с какой-нибудь бочкой, что прикатили бы стражники, но я…
– Ой-ой, я подозревала, что так все и обернется, – цокнула языком Тауриэль. – Там в углу я припасла специально для вас две лишние…
– Огромное спасибо! – я крепко обняла эльфийку. – У меня это совсем вылетело из головы!
Бедный Бильбо Бэггинс, добропорядочный хоббит из хорошей семьи, тщетно пытался быть как можно более вежливым и прикрыть рот. Я была уверена, что после того как мы окажемся в безопасности, от меня не отстанут – ни сам Бильбо, ни гномы, которые точно все слышали.
– Я, к сожалению, не нашла ничего подходящего в оружейной, но кто-то предупредил охрану, что у реки засели орки… И совершенно случайно весь отряд перебили. Сейчас там спокойно, – Тауриэль подмигнула.
Мне стало стыдно, что я не дала ей познакомиться с Кили. Но… черт знает, может, это все равно было к лучшему? Мысль долго не развивалась, ибо эльфийка самолично затолкала меня в бочку.
– Ну, еще увидимся, – улыбнулась Тауриэль и эпично захлопнула крышку, чуть не прищемив мне волосы.
Я только подумала, что бочка – самый неудобный в мире транспорт, и тут погреб посетила парочка эльфов. Скрестив пальцы на удачу (а потом спешно сжав кулаки, чтобы по приземлении на воду не переломать кости), я заткнулась даже мысленно. Плевать, что эльфы вроде бы не телепаты.
Сначала меня подкатили к люку, откуда слышался отнюдь не воодушевляющий рев горной реки, и уже к этому моменту я почувствовала, как ужин протестует и не собирается быть переваренным. После – невежливо спихнули вниз, еще причитая, какая тяжелая бочка попалась. Это они еще не катили гномов! В особенности Бомбура. В краткий миг невесомости я заорала, почти что оглушила себя саму и заткнулась, ударившись о дно. Меня несло течением, и я размышляла: вдруг выберусь на берег и обнаружу, что гномов нет, или хуже – не смогу выбить крышку и задохнусь, или на том берегу нас будет ждать не Бард, а отряд Азога? Так, смирившись с неминуемой кончиной по одной из вышеназванных причин, я плыла в бочке, окруженная лишь шумом воды.
Было холодно, мокро и уныло. Вот так и подбадривай всех, а потом откинь копыта от скуки. Я затруднялась сказать, сколько точно провела в скрюченном состоянии, но не чувствовала нижнюю часть туловища. Разминая руки, с сожалением вспоминала об оставшемся у эльфов кинжале… Да и прочие члены отряда, за исключением Бильбо, лишились оружия. А хоббит по иронии судьбы владел клинком примерно на моем уровне.
Бочка затормозила, несколько раз ударившись о что-то, и я, наверняка получив добрых два десятка синяков, уперлась в крышку. Та не поддалась. Я попробовала еще раз, но мокрые ладони скользили по дереву. Какой печальный и абсурдный финал мне был уготован! Впрочем, сдаваться было рано, и я со всей дури врезалась в крышку плечом… Нет, это слишком глупо! Я перевернулась, застучала кулаками по стенкам в надежде, что гномы услышат. Конечно, если их бочки прибило к этому берегу.
В отчаянии пнула крышку, но та засела слишком плотно и затекшие ноги слушались плоховато. Я взвыла. Смерть от клинка орка казалась все более предпочтительной.
– Кто-нибудь! Помогите мне!
Бочка качнулась, и я упала на бок, не удержавшись от земных ругательств.
– Так ты здесь? – спросил кто-то с той стороны. Голос был уж никак не гномий.
– Да! Не спрашивайте, пожалуйста, как я здесь оказалась! Я потом объясню все-все, только помогите! – я прильнула всем телом к влажной крышке. – Прошу вас!
– Крепко сидит, – посетовал незнакомец. – Пока можешь сказать, чем насолила эльфам. Я ведь прекрасно знаю, откуда эти бочки.
– Вы из Озерного города? – спросила я, продолжая налегать на крышку.
– А откуда ж мне еще быть?
Наконец, дерево сдалось, и я эффектно вывалилась к ногам высокого темноволосого мужчины в… дубленке? Он смотрел прямо, без презрения к моему внешнему виду, и чуть улыбался. Я просто обязана была признать Барда красивым вне зависимости от того, насколько бедно выглядела его одежда. Мы без напряжения рассматривали друг друга. Ну, лучник искал глазами оружие, а я изучала первого представителя рода человеческого.
– Теперь я жду обещанную историю, – еще шире улыбнулся Бард. – Надеюсь, твое появление не накличет на наш город беду. Воевать с эльфами… это безрассудно.
– Не могу не согласиться, – пробурчала я, строя из себя обиженную и оскорбленную. – Если вкратце, то эльфы посадили нас в темницу, потому что мы спасались от пауков Лихолесья на поляне рядом с дворцом Трандуила.
– «Нас»? – удивился Бард и заглянул мне за спину.
– Увы, я не знаю, где остальные. Их бочки могло прибить не сюда… или… ох, – я закрыла лицо руками. – За нами не станут посылать, не волнуйтесь. Мы простые торговцы из Синих Гор. Хотя, по правде сказать, сейчас торговать-то нам нечем.
– Так ты, значит, гном?
– Нет, я человек. Так… вышло.
– Если твои друзья путешествуют таким же способом, то я вижу их.
Я повернулась. По реке плыли четырнадцать бочек.
========== Глава тринадцатая. Озерный город ==========
Бочки приближались медленно, и у меня оставалось немного времени на то, чтобы поговорить с Бардом наедине. Было бы неразумно в первые минуты встречи выкладывать все, что я помнила о лучнике. Зная, как его не любит бургомистр, он запросто мог бы решить, что я просто шпион, и, соответственно, без проволочек лишить меня жизни. Нет, был еще шанс, что Бард потащит меня прямиком в Озерный город на допрос… А гномы и мистер Бэггинс застрянут здесь.
– Меня зовут Ниэнор, – представилась я и чуть было не протянула руку. Наверное, он бы неправильно меня понял. В Средиземье все вообще обходились без приветственных рукопожатий.
– Бард, – ответил лучник. – Твоему отряду не помешает моя помощь, верно?
– Похоже на то… если вы готовы ее предложить, – я нацепила на лицо наимилейшую улыбку. – Только сколько бы они ни давали вам денег, не соглашайтесь достать оружие. Поверьте мне, каждый гном слишком хорошо разбирается в мечах и топорах…
– У меня есть кое-какая идея, как провезти вас в город.
– Засыпав рыбой? – не выдержала я.
– Откуда?.. – Бард нахмурился, но тут первую бочку прибило к берегу.
Не испытав никаких трудностей на пути к свободе, гномы и хоббит повыскакивали на сушу. Видать, только с моей крышкой Тауриэль перестаралась. А дальше случилась немая сцена. Гномы смотрели на Барда, Бард – на гномов.
– Торговцы, значит? – с иронией спросил лучник, прерывая молчание.
– Надо же за себя уметь постоять в походе, – ответила я, пожимая плечами. Авось поверит.
– А это еще кто? – Бард понизил голос и кивком указал в сторону Бильбо. – Карлик?
– Это хоббит из уважаемой семьи, мистер Бильбо Бэггинс. Именно он приютил меня до нашего путешествия, так что…
С хоббитами Бард был не знаком, и я пообещала, что он сможет расспросить Бильбо, как только мы доберемся до города и обсохнем. Гномы все еще не выглядели дружелюбно настроенными, кое-кто из менее пострадавших при спуске в бочках практически незаметно выискивал на земле камни или палки. Мое присутствие почему-то не убеждало в том, что Бард не представляет угрозы.
– Допустим, вы торговцы из Синих Гор, – не переставая кривить губы в улыбке, сказал мужчина. – Что вы можете предложить мне в качестве платы за доставку в Озерный город?
– У нас осталось немного золотых, – Балин вышел вперед. Его мокрая борода походила на мочалку и из белоснежной превратилась в грязно-серую. Одежда кое-где была порвана.
Уж как они сохранили деньги, я не знала. Но вообще у всего отряда был такой жалкий вид, что Бард, возможно, согласился бы помочь и «безвозмездно, то есть даром». С пониманием валюты в Средиземье у меня было туго, поэтому сколько заплатили лучнику, я также не поняла.
Все шло относительно неплохо и Бард протягивал мне руку, чтобы помочь забраться в лодку, когда у Торина произошло помутнение рассудка. Почему-то именно в ту секунду он решил, что притворяться торгашом ниже его достоинства. А, может, так на него повлиял рассказанный план «доставки».
– Я Торин, сын Трейна, внук Трора, король Под Горой! – процедил гном, оттесняя меня от лодки. – Я вернулся и хочу видеть бургомистра, а не строить из себя попрошайку и скрываться от стражи в бочках с рыбой!
– Так все верно же, – ответил Бард, – «Под Горой». А мы сейчас, простите великодушно, «На Озере». Но я буду очень горд оказать содействие столь высокопоставленному лицу. Позвольте помочь вам взойти на борт!
Весь путь до Озерного города Торин ненавидел мир. Его откровение избавило нас от необходимости сидеть под слоем рыбы, поэтому я имела относительное удовольствие наблюдать злую физиономию Короля. Балин предпринял попытку привести Торина в чувство и обернулся ко мне с немой просьбой. Я только развела руками: не хотелось становиться «громоотводом». Мы с Бильбо сидели на корме, рядом с Бардом, и я ловила на себе взгляды лучника.
– Вы не очень-то удивились, когда Торин назвал себя, – заметил мистер Бэггинс. Он в принципе дружелюбно относился к каждому, кого мы встречали во время путешествия. И, кстати, так и не спросил ничего о Тауриэль.
– Я сразу понял, что никакие вы не торговцы. Этим вы провели бы разве что ребенка… Но сейчас мне безумно интересно узнать, что же в королевской свите делают человек и… хоббит?
– О, леди Ниэнор – великая волшебница! – с гордостью воскликнул Бильбо. – Она видит грядущие события!
– Неужели? – Бард присел на лавку. – И что вы можете рассказать о моей судьбе, леди?
Он не поверил мистеру Бэггинсу и теперь смотрел с усмешкой, не ожидая получить вразумительного ответа. Так же примерно был настроен и Торин, когда впервые услышал о моих способностях.
– Позвольте мне сделать это позже, – попросила я. – В вашей судьбе будет много такого, о чем остальным не следует знать… Не обижайся, Бильбо, я не о тебе говорю.
Какое-то время мы плыли в тишине, а потом из тумана стал проявляться Озерный город и лодка наполнилась шумными возгласами. Неудивительно, что первые же стражники приказали Барду остановиться и мгновенно за их спинами замаячила темная непривлекательная фигура.
– Бард-лучник, – мерзко протянул человек. Его, кажется, даже трясло от радости, что у нашего проводника назревали проблемы. – Никак ты незаконно провозишь… что это?
– Я Торин, сын Трейна, внук Трора, – ответил Оукеншильд. – Я король Под Горой и хочу говорить с бургомистром.
– Восстание! – завопил человек, маша руками. – Жалкие изменники! Вам не захватить власть! Бард, я знал, что ты способен на такое! Я говорил бургомистру! Тебя давно должны были повесить!
– Мистер Альфрид, – как обычно вовремя вставила я, пока стража без разбирательств не упекла нас за решетку, – мы не претендуем на Озерный город. Мы всего лишь сопровождаем Торина Оукеншильда в его нелегком путешествии до Одинокой Горы, чтобы вернуть Эребор…
