Текст книги "Только слова (СИ)"
Автор книги: Amberlover
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
На горизонте темнела полоса леса, и мне не хотелось сейчас думать о том, что там обитают огромные пауки и не пойми какими судьбами забредшая в канон рыжеволосая эльфийка.
Чтобы попасть к лошадям, нужно было перелезть через деревянный забор. Он был не слишком высоким, чтобы превратиться в серьезное препятствие, и Торин перемахнул на ту сторону без каких-либо проблем. Я последовала за Оукеншильдом и тоже преодолела забор, чем позже безумно гордилась.
Лошади отнюдь не испугались нашего вторжения, и несколько пони даже подошли поклянчить еду. Знала бы – захватила чего-нибудь со стола. Животные же не виноваты, что мой организм их боится…
– Я был здесь вчера. Мне сказали, что ты меня искала.
– Беорн нашел меня раньше, – я усмехнулась. – Здесь так красиво…
– Иногда я сам себе удивляюсь. Устаю от битв и скитаний. Махать мечом утомительно. Даже для того, кто должен был привыкнуть. Кили и Фили не знали другой жизни, и я никак не могу отделаться от ощущения, что это моя вина.
– Что ты мог сделать? Все было слишком давно.
– Я оказался слишком горд, чтобы проситься к кому-то. Не оставил сестре шанса воспитать детей в спокойствии… Ты все время намекала на то, что мы не идем возвращать свой дом, а имеем иную цель.
– Гэндальф сказал тебе собрать армию из семи родов. Их объединит только Аркенстон, так что…
– Я сойду с ума? – Торин посмотрел на меня, и я в который раз восхитилась, какие же красивые у него глаза и сколько всего в них можно увидеть, если постараться. Теперь я заметила какую-то обреченность.
– Нет, если позволишь чему-то большему затмить жажду… власти. Но, может, мы не будем о грустном? – я решила не отворачиваться, и мы очень долго стояли, глядя друг на друга.
– Ты имела в виду любовь? Я не верю в подобные сказки, – очнулся Оукеншильд, который, видимо, все это время обдумывал мои слова.
– Любовь бывает разная, – и добавила, – больше ничего не скажу.
Я посчитала, что хуже моей одежде уже не будет, и уселась на траву. Она была настолько мягкая и так приятно пахла, что захотелось проваляться на лугу весь оставшийся день. Здесь также розовели клевер и чертополох, росли васильки с серебристыми листьями и синими и ярко-розовыми корзиночками цветов, но многие растения оставались мне неизвестны. Мое же внимание привлекла ромашка, и я сорвала ее.
– Там, откуда я родом, на таких цветах гадают.
Торин сел, скрестив ноги, и заинтересованно взглянул на белую ромашку с похожей на маленькое солнце сердцевиной.
– Мужчины моего народа не склонны к подобным заблуждениям, а в женские дела я не лезу.
– У нас ее называют ромашкой. Большинство девушек гадает на суженого или любимого человека. Надо отрывать лепесток и говорить по очереди «любит – не любит».
– Вы, женщины, меня всегда удивляли. Доверять простому цветку…
– Перестань, никто не воспринимает гадание всерьез. Но неужели это не весело?
– Хорошо, начинай. У тебя есть, на кого гадать?
– Ты, – вот, сначала ляпнула, а потом уже подумала. Гениальность – мое второе имя… Третье, если считать, что вторым я выбрала Ниэнор.
– Не годится, – Король покачал головой. – Незачем гадать, если знаешь ответ.
Щеки зажгло огнем. Тут настало то самое время для чертова поцелуя в окружении лошадей и пони, на ковре из луговых трав… И мне почудилось, что Торин приблизился, но как всегда вовремя рядом появились Кили и Фили. Братья уже догадались, кто к кому неровно дышит, но я отчего-то смутилась еще сильнее. Дернулась и смяла ромашку.
– Мы нашли! – крикнул Кили, размахивая какими-то тряпками. – Пришлось немного заштопать, но теперь ничуть не хуже эльфийской одежды.
– Родственники, – буркнул Торин. – Им вечно не сидится на месте. В крови это, что ли?
Я отряхнула брюки и отправилась навстречу братьям. А вдруг они, наоборот, спасли меня? Вдруг Король хотел сказать, что из меня пара так себе, что как часть отряда я бесполезна и гожусь разве что на то, чтобы вместе посидеть на травке? Маловероятно, но… черт знает.
– Благодарю, – я взяла вещи у младшего.
– Это ведь мы виноваты, леди, – сказал Фили. – Забыли, что наш дядя вспыльчив.
– Но у вас же все хорошо? Впервые он прилюдно признался, что о ком-то переживал. Даже в детстве мы больше получали подзатыльники, чем выговоры, что заставили его нервничать.
– Врешь! Он честно сказал, что волнуется, когда у тебя не стала расти борода! – подколол брата старший. – И что ты больше на девчонку похож!
– А в моем ми… на моей родине ты бы стал популярен, – решила я утешить Кили и в целом преуспела: оба брата не знали значения слова «популярен» и отвлеклись от возможной перепалки.
Пришлось искать объяснение:
– За популярными лю… – никак не запомню, что в Средиземье имею дело не только с людьми, – существами… бегает много девушек. Их портреты вешают на стены, а иногда… ммм… рисуют на одежде. И еще очень часто про них сочиняют баллады.
– Я хочу туда! Леди, вы просто обязаны показать свою родину! – у Кили засверкали глаза. – И что, если я стану по… популярным, то и про меня сложат балладу?
Как я покажу свой мир, если сама не знаю, вернусь ли в него? И если мне суждено остаться в Средиземье, то что я буду делать? Напрошусь к Бильбо в дом и буду ухаживать за розами на пару с Сэмом? Или выйду замуж за какого-нибудь человека без титула? Ну, это в случае, если моя цель по спасению братьев и Торина не будет достигнута.
– А вы, леди, кого считаете популярным? – спросил Фили. – У вас есть чей-нибудь портрет на стене?
– У меня все стены в них, – я улыбнулась. – В популярных лю… ой, простите, в них ведь можно и не влюбляться. Я, например, вешала портреты бардов. У нас ценится умение петь.
– Как необычно… – восхитился Кили.
– Леди, по вашей милости, теперь нужно переодеваться, – за моей спиной вырос Оукеншильд, и разговор с братьями угас.
Они вручили мне сменную одежду и поспешили вернуться к жилым зданиям.
========== Глава десятая. Тайны волшебников ==========
Вещи, добытые Кили и Фили, оказались мне велики. Рубаху, уж не знаю, чьей она была, пришлось подвязать найденной в сарае веревкой, а штаны – подвернуть. Ворот был слишком открытый, и шрам на шее, даже и не собиравшийся затягиваться, бросался в глаза. Я сунула руку в карман плаща и достала практически чистый носовой платок с инициалами Б.Б. Буквы были вышиты нитками с позолотой, края украшали оборочки… Такую вещь придется портить!
Повязав платок и замочив в одолженном у Беорна тазу грязную одежду, я вернулась к отряду и поспела как раз ко времени песнопений. Ума не приложу, отчего у гномов наблюдалась такая любовь к музыке… На этот раз особенно старался Кили, воодушевленный, наверное, моим рассказом о своей родине, где в почете были «барды».
Все собрались во дворе и развлекали оборотня историями. Гэндальф курил неизменную трубку, Торин разместился рядом с магом, и они устроили соревнования по пусканию колечек из дыма. Я плюхнулась на землю, сцепив руки в замок на согнутых в коленях ногах, и прислонилась плечом к ножке плетеного кресла. Потом принялась подпевать гномам себе под нос:
Дул ветер, мрачный и сырой,
И вереск гнулся под горой.
Смешала тень и ночь, и день
Угрюмой сумрачной порой…
Я плохо помнила слова, но поскольку куплеты повторялись, на энный раз могла уже исполнить их целиком. Дослушав песню до конца, Беорн откланялся и пообещал вернуться к ужину. При этом взял с нас слово с наступлением темноты не выходить за забор. Как же, Торин, вон, был вчера вечером на пастбище, а нам нельзя…
С трудом привыкая к виду отряда без оружия и кольчуги, я отмечала, что многие тянулись к поясу, на котором обычно висел меч, заслышав даже мышиный писк. Есть привычки, от которых не избавиться. У меня, к примеру, до сих пор периодически появлялось желание проверить время на телефоне…
– Что ты можешь поведать нам о Лихолесье, леди? – обратился ко мне Балин, и теперь гномы расселись вокруг меня.
Мне показалось, или Гэндальф усмехнулся?
– Гигантские пауки и недружелюбные эльфы, – отмахнулась я и услышала гул разочарования. Окей, продолжения они захотели. – Нет там ни еды, ни питья, и неосторожное касание призовет первых врагов. Вторые же спасут вас и… истории пересекутся. Следите, чтобы никто не упал в реку, иначе тяжело придется. И как бы ни хотели есть, не стреляйте в оленя. А то накличете беду. И… мистер Гэндальф не сможет сопровождать отряд по Лихолесью, его ждет сражение с иной напастью…
– Как? – недовольно спросил Торин.
– Если честно, я пока что не знаю, – признался волшебник. – Это же леди видит будущее, а не я.
О да, так я и поверила. Но для других слова Гэндальфа прозвучали обыденно. Возможно, только я увидела хитрую искру в его глазах. Я могла поклясться, что маг не «видел» обрывками историю, что должна случиться. Он знал все. От начала и до конца. Еще тогда, при нашем первом серьезном разговоре у реки, Гэндальф сказал, что собирается покинуть отряд.
У него не было видений. Черт, он… как будто уже был здесь.
– Что же там случится? – теперь Король перевел взгляд на меня.
– Иногда только Совет может решать. Зло пробудилось. А Некромант не тот, за кого себя выдает.
Завтра с утра надо будет спешить, чтобы успеть добраться до Лихолесья засветло. Но мы ведь все равно там заплутаем, встретим пауков… Как же отвратительно! И эльфов. Почему-то я думала, что Гэндальф не ответит мне на вопрос о наличии Тауриэль. Загадочный же, я сама должна разбираться.
– Некромант и орки Мории действительно заключили союз? – мрачнея все сильнее, спросил Король.
Меньше всего я хотела его разочаровывать, но пришлось:
– Да. Ибо жаждет он получить то, что потеряно.
Бильбо зябко поежился.
Торин вздохнул, посидел в раздумьях, а потом выдал:
– Кили, Фили, что я просил вас сделать? Почему вы и леди Ниэнор до сих пор не тренируетесь?
Мы втроем вскочили, братья при этом вытянулись, как на параде, и опустили руки по швам. По своему опыту могу сказать, что после первой тренировки мне будет очень и очень плохо. Пусть тело за время похода и перестало быть желе, но наверняка я проваляюсь всю ночь без сна…
– Что же, леди, прошу, – Кили отвесил шуточный поклон.
– Я послежу, – пообещал Торин.
И вот так начались наши уроки. Кинжал мне не дали, заменив его на палку. Уж не знаю, что в этом случае было опаснее в моих руках. Кили тоже орудовал толстой веткой, подобранной возле дров. Фили воздерживался от участия, несмотря на то, что я предполагала, что мечом он владел куда искуснее брата. Старший же, главный наследник…
В первый день меня учили правильно держать оружие и защищаться. Это было практично, ведь никто, включая меня саму, не питал надежды по поводу того, что я стану великим воином. Бонусом шли основы рукопашного боя, в котором я преуспела больше, ибо имела о нем краткое представление. Братья оценили, отвесив мне комплименты. Торин, все также сидевший рядом, наоборот – источал ауру пессимизма и скорби. В какой-то из моментов он не выдержал:
– Что вы с ней возитесь? Думаете, что в реальном сражении противник будет галантен и в случае чего протянет носовой платок, чтобы сопли подтереть? С вашими наставлениями у нее меньше шансов выжить, чем без них!
Тогда предчувствие подсказало, что с этой секунды жизнь моя превратится в ад. Когда Торин поднялся и буквально вырвал палку из рук младшего племянника, я издала стон одинокого кита.
– Встань так, как тебя учили эти олухи.
Я выполнила просьбу (приказ?) Короля. Не к добру это! В книжках обычно после такого новичок оказывался на спине или без оружия. Мастер, конечно же, иронично хихикал, показывая всем своим видом, что ему в ученики достался самый тупоголовый из людей.
Так что можно было сказать, я предвидела подсечку и вовремя перенесла вес на вторую ногу. Удар, призванный свалить меня на землю, заставил лишь неловко пошатнуться. В поединке меня бы тут же добили, но это была тренировка, поэтому Торин обернулся на Кили и Фили. Кажется, в его глазах они только что получили с десяток очков.
– Хорошо. Хоть я и не поверю, что это не случайность. Но главное – помни, что любое твое движение должно заканчиваться надежной стойкой.
Не думаю, что за один день я из припадочной бабы, размахивающей кинжалом, аки дубиной, превратилась бы в искусного воина, но Торин, судя по всему, стремился именно к этому. Как-то подход братьев мне был более ясен… Закончилось все тогда, когда у меня при очередном выпаде затряслись колени и я рухнула на землю. Лицом. Не успев даже отпустить палку и выставить вперед руки.
– Дядя, ты перестарался! – я уже не понимала, кто говорил. Это называют изнеможением?
Меня подняли, в глазах все плыло, и я никак не могла сфокусировать взгляд. Для меня теперь Торин и Кили выглядели примерно одинаково, а Фили походил на белесое пятно.
– Ну вот, у леди кровь! Дядя!
Оукеншильд молчал, но разобрать выражение лица мне было не под силу. Надеюсь, он сожалел.
– Что у вас тут… Ай! Ниэнор! Что случилось?!
На сцене появился Бильбо, да? Такой заботливый, как же это мило… Я не расслышала, что и кто ему ответил, потому что некто утащил меня в сарай и положил на… плащ, наверное. Нет, у меня не было романтичных мыслей, что это сделал Торин. У меня тогда вообще не было мыслей.
– Почему у нее кровь? – словно из бочки донесся голос Бильбо. Догадалась по вопросу. – Ах, сейчас… Вот ведь, именно Ниэнор принесла мне платок в начале нашего путешествия!
Он наклонился ко мне, вытер лицо. На заднем плане замаячили темные фигуры, а потом привели Балина. Гном уже имел удовольствие ухаживать за моей скромной персоной, когда я натерла ноги после езды на пони. Белесое пятно, к тому моменту вернувшее себе облик Фили, принесло в кувшине воды, кто-то всунул мне кружку. Напившись, я принялась с улыбкой всех уверять в том, что помирать в ближайшее время не собираюсь.
– У тебя платок испачкался…
Прежде чем я успела среагировать и прикрыть рукой шею, Бильбо выставил на всеобщее обозрение шрам от цепочки. Балин, сидевший рядом, вздохнул, остальные зашептались.
– Леди, кто это сделал?! – воскликнул Кили, подаваясь вперед.
– Это… моя плата, – ответила я, краснея от повышенного внимания. – За то, что я могу быть с вами и… знать, что случится.
Неумелая женщина с дефектами. Что же, в любом случае, моим основным желанием было помочь братьям и Торину выжить, а не влюблять в себя все Средиземье. И не то чтобы у меня было бы больше шансов, не имей я мерзкого ожога. Вот, взаимоотношения с Королем и так напоминали черт знает что.
– Ничего, это все ерунда! – излишне позитивно сказал мистер Бэггинс. – Он тебя ничуть не портит.
Глубочайшим потрясением было услышать тихое «угу» от предводителя отряда. Я так и застыла, хлопая глазами. Кили и Фили засияли, будто это им отвесили самый приятный комплимент. Балин хмыкнул в бороду и накрыл мою ладонь своей:
– Леди Ниэнор, тебе лучше отдохнуть здесь. И… пожалуй, положиться на защиту воинов. Женщины нашего народа не выходят на поле битвы.
– Спасибо, – кивнула я. Без уточнения, что я не являлась гномом. Ну разве что по росту подходила.
Когда все разошлись, а в сарае остались только четверо: Бильбо, братья и Торин, – я попыталась найти замену платку и была остановлена словами Кили:
– Не переживайте, леди! Дяде вы и так симпатичны… ай!
– Точно, может, ты не женился потому, что тебе не нравятся девушки с бородой? – подлил масла в огонь Фили, вовремя уклоняясь от подзатыльника.
– Я не женился, потому мне было нечего предложить будущей королеве, – зачем-то ответил Торин, хотя мог как обычно испепелить всех взглядом и удалиться в угрюмом молчании.
Интересно, а он влюблялся? За столько-то лет наверняка встречал претенденток на роль дамы сердца. А с другой стороны, он всегда был при отце и деде… И дракон еще выгнал из дома, и орки напали. Постоянные войны, смерти… Может быть, сознательно не хотел ни с кем себя связывать, потому что мог погибнуть в любую секунду?
– А сейчас? – тоже зачем-то спросила я.
– Сейчас я не уверен, что королеве будет нужно золото и чертоги предков.
– Точно! Мистер Бэггинс, а у вас кто-нибудь есть на примете? – не унимались братья. Или так умело отвлекли внимание от слов дяди.
На фоне Бильбо мямлил, что, мол, он еще молод, чтобы жениться, а я, не таясь, уставилась на Оукеншильда. Мне нужно было поговорить с Гэндальфом. У мага обязательно найдутся ответы на кое-какие вопросы. Например, почему я так легко сошлась с Королем. Ясное дело, что для меня Торин был довольно… ммм… привлекателен, хоть и не столь высок. Но я – безбородая и безусая женщина, не такая плотная, как изображали гномов, выгляжу, наверное, сущим ребенком. Вне истории о походе к Одинокой Горе вряд ли Оукеншильд проникся бы ко мне какими-либо чувствами.
Это, наверное, все, что следует знать о моей самооценке.
После появления идеи обсудить все с волшебником я не стала задерживаться в сарае и под недовольное бурчание мистера Бэггинса, что мне стоило бы еще полежать и отдохнуть, вышла на улицу. Уже было непривычно без высокого ворота или хотя бы платка, и мне казалось, что каждый из отряда пялился на шрам. Вряд ли это было правдой, и скорее всего гномы просто переживали… Гэндальфа я нашла на террасе одного из домов. Маг клевал носом, не выпуская изо рта трубку.
Я кашлянула, на что Гэндальф чинно поднял голову:
– Здравствуйте, леди.
– Сколько раз вы уже были здесь? Ну…
Он в который раз сделал вид, что и понятия не имеет, что я несу. Я почесала шею. Нет, я должна добиться ответов.
– Прошу вас, будьте честны! Я предполагаю, что вы не впервые укрываетесь с гномами у Беорна.
– Присаживайтесь. Раз уж мы разойдемся на долгое время… – волшебник задумался. – Да, я третий раз путешествую с отрядом, и вскоре вы встретите того, кто поведает вам больше. Не только вы можете говорить загадками, – он улыбнулся и выпустил в небо колечко дыма.
– Это из-за вас я оказалась в Средиземье?
Гэндальф даже не взглянул на меня, умиротворенно наблюдая за игрой колечек, переливающихся на свету. Видимо, я угадала. Одним вопросом меньше, но…
– И вы можете вернуть меня обратно?
– Захотите ли вы?
Это маг гнусно намекал на то, что я без памяти влюблюсь в Короля, каким-то чудом спасу его и Кили с Фили, обоснуюсь в Одинокой Горе и забуду свой мир? Гэндальф собирается с моей помощью изменить историю? Постойте… он здесь в третий раз? Значит, предыдущая попытка ни к чему не привела? Обнадеживающее заключение.
Я устроилась поудобнее в плетеном кресле. Это была одна из последних передышек, не считая плена лесных эльфов и времени пиров в Озерном городе, и завтра с утра нас ждал путь до Лихолесья. О гигантских пауках лучше не вспоминать… и о том, что мне катастрофически нечем впечатлять эльфов. Я не интересовалась длинноухими долгожителями и не знала о Трандуиле ничего кроме того, что он хотел «вернуть свои подвески», точнее, самоцветы. И мне меньше всего хотелось, чтобы началась идиотская «эльфо-гномья любовная линия», от которой меня воротило. Плевать, что я сейчас находилась в подобном положении. Наши отношения не начинались с пошлой шутки по типу: «А ты не поищешь оружие у меня в штанах?» Вспомнив о Тауриэль, я почти задала очередной вопрос, но совершенно не к месту вернулся хозяин дома.
Последний плотный ужин перед дурманом леса, камерами эльфов и спуском в бочках ознаменовался гробовой тишиной. Виновником был Гэндальф, напомнивший, что дальше не сможет сопровождать отряд. Гномы поникли, и от грустных лиц Кили и Фили мне стало тошно. Бильбо, честно старавшийся разбавить похоронную атмосферу шутками и рассказами, сдался на пятой минуте, когда на его реплики перестали реагировать даже кивками.
Перед сном Балин осмотрел меня и, не выявив новых повреждений, пожелал спокойной ночи. Тут он ошибался: чего-чего, а спокойствие меня не ждало. Я ворочалась, не смыкая глаз. Если план Гэндальфа провалился в предыдущий раз, какова надежда на то, что теперь все получится? И в чем заключался этот план, кстати? О, и еще – кто поведает мне больше? Трандуил?.. Вот уж не поверю, что он станет распинаться перед незнакомкой, помогающей гномам!
– Ты не спишь, – заключил Торин, пробравшись мимо храпящих товарищей. Когда он понижал голос, это звучало потрясающе.
– Слишком многое должно случиться, – шепотом ответила я, пододвигаясь и давая возможность гному сесть рядом. – И меня пугает, что мы бежим от одних врагов в лапы к другим. Беорн единственный, кто приютил нас, не гонясь за выгодой. Зная это, не давай обещаний, которые не собираешься выполнить.
– Хватит меня поучать, – буркнул Король. – Я прекрасно представляю, что люди не менее алчны и эгоистичны, чем эльфы. А у последних я не собираюсь искать приюта.
Я зевнула. Ну что за издевательство? Организм вроде бы устал после тренировки, а сон все не шел. Тогда я поднялась на ноги:
– Пройдусь, пожалуй. Свежий воздух должен помочь.
– Одну я тебя не отпущу. Пускай Беорн охраняет свою обитель, случиться может всякое.
Закутавшись в плащ, я согласно кивнула. Снаружи, в отличии от сарая, было прохладно и потрясающе пахло цветами и сеном. Здесь никто не храпел в ухо, не произносил какую-то несусветную чушь во сне, не пытался огреть тебя локтем или коленом… И здесь рядом со мной стоял Торин Оукеншильд в рубахе и штанах.
– Не представляю, кто додумался селиться в горах, если рядом есть такие просторы! – сказала я. – Там, должно быть, стены давят. Все холодное и безжизненное… и каждый сидит на своем сундуке золота и бриллиантов.
Гном коротко рассмеялся:
– В последнее время драгоценностей едва ли хватит, чтобы усадить на них мистера Бэггинса. Я сожалею, что не смогу показать все великолепие залов Эребора. Не быть мне радушным хозяином…
– Для начала нужно прогнать порядком засидевшегося гостя, – уверенно заявила я, и в глазах Торина блеснул огонек азарта.
========== Глава одиннадцатая. Лихолесье ==========
Выехав засветло, половину пути мы скакали молча. Слева темнели горы, впереди придвигалась линия деревьев, а солнце золотило луга. После привала и завтрака отряд взбодрился и принялся болтать. Трудно было все время помнить об орках и погоне, а уж тем более – о мрачной тропе Лихолесья. Я раздумывала, как предотвратить пленение гномов и ранение Кили. Ноги вообще как-нибудь защищаются? Лесные эльфы должны будут забрать все оружие и верхнюю одежду, вряд ли удастся уговорить их оставить Кили набедренники. Нет, я, конечно, попытаюсь поговорить с Трандуилом… или Леголасом. А ведь это идея!
Когда мы приблизились к лесу, небо застлали тучи и грозился начаться дождь. Не слышно было голосов птиц, не стало оленей, и не видно было даже кроликов. Стволы деревьев словно поразила болезнь: они были толстые, узловатые, с искривленными ветками и темными листьями. Пейзаж располагал к слезливому прощанию с волшебником и входу в Лихолесье. Мы наполнили мехи водой (неужели нельзя было сотворить лес и не отравить там источники?!), расседлали пони и разделили поклажу.
– Не сходите с тропы, – в последний раз наказал Гэндальф. – Иначе вряд ли выйдете из леса, и тогда уже ни мне, ни кому-либо другому вас больше не видать. А теперь до свидания!
Когда его лошадь скрылась за холмом, до меня дошло, что маг не обнаружил знак на стволе, сокрытом плющом. Вот ведь! Что же, его ждало много неожиданных встреч. В том числе та, о которой он вряд ли поведает Торину…
И тут припустил ливень, будто бы подгонявший отряд вступить в зараженный дурманом и населенный пауками лес. Мы не стали более задерживаться и прошли под аркой, образованной двумя высокими деревьями, склонившимися друг к другу и почти лишившимися кроны. Узкая тропинка вилась между стволами, а солнечный свет после краткосрочного дождя очень редко прорывался сквозь спутанные ветки.
Время текло слишком медленно, мне казалось, что от духоты очень скоро появятся галлюцинации. Периодически накатывала апатия и отчаяние. Несмотря на то, что я-то как никто другой знала, что мы выберемся из Лихолесья и не останемся бродить тут, пока не умрем с голоду, сознание подкидывало далеко не радужные образы.
Заночевать решили, когда едва не потеряли в темноте тропу. Здесь даже ночью было не холодно, и я воспротивилась охранному костру: не хотелось, чтобы он привлек внимание недружелюбных обитателей леса. Спать, разумеется, ни у кого не выходило – кто-то дремал, а кто-то, как я, лежал с прикрытыми глазами. Мысль о том, что чем быстрее заснешь, тем быстрее будет завтрак, не вдохновляла: с самого начала мы экономили на еде.
– Ниэнор, – позвал Бильбо дрожавшим голосом. – Что это?
Нас окружили огоньки чьих-то глаз. Они мигали и появлялись в другом месте, и мне захотелось спрятаться под одеяло. В результате я лишь накрылась с головой плащом и постаралась поместиться под ним целиком. Теперь моей задачей было не думать об огромных пауках, которые в любой момент могли сграбастать кого-нибудь из компании.
– Эй-эй, Ниэнор, пора вставать!
Я с трудом разлепила глаза. Черт! Одновременно хотелось спать, пить и есть. В лесу было так же душно – ни намека на утреннюю прохладу – и тихо. Я слышала тяжелое дыхание гномов и стук крови в висках. Тогда же окончательно утвердилась во мнении, что ни за что не поселюсь в недрах гор.
С удовольствием перекусив, мы продолжили утомительный путь по Лихолесью. Брели по одному в ряд, потому что тропинка была слишком узкая даже для двоих небольших существ. Сейчас я бы согласилась на какой угодно разговор или песню, лишь бы мозг не сдавливала липкая тишина, но отряд погрузился в свои нелегкие думы.
Я потеряла счет времени и уже не могла с точностью сказать, сколько мы волочились по лесу. Унылый серый день сменялся страшной черной ночью, запасы еды и питья уменьшались, и я боялась, что такими темпами сойду с ума. Мне не хватало лугов, бодрых пони, пасеки Беорна и уютной норки Бильбо… И вновь – гениальная мысль: «А что если Торин ходил смотреть на пастбище, потому что в горах ему тоже не хватает свободы?»
Когда мы вышли к реке, я торопливо предупредила, чтобы на том берегу никто не задерживался у лодки и чтобы следили за Бомбуром. Сначала на меня посмотрели как на сумасшедшую, а потом Бильбо воскликнул: «Действительно! Там лодка!» Я, к слову, ее не видела, как ни вглядывалась в туманную даль. Фили, подозванный Торином, с ожидаемой второй попытки закинул крюк так, чтобы подтащить лодку к нам.
– Кто поплывет первый? – спросил Бильбо.
Я усиленно кивала в сторону Бомбура, и Оукеншильд сдался:
– Хорошо, Двалин и Бомбур. За ними я, Балин, Фили и Кили. Затем Бильбо, Ойн, Глойн и Дори. После – Ори, Нори, Бифур, Бофур и Ниэнор.
Благополучно переправившись на другой берег, Двалин усадил Бомбура так, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не мог грохнуться в воду. Лодку перетянули обратно. Уже с меньшей опаской гномы затащили мешки и уселись на лавки. Когда они были на середине потока, я крикнула: «Не стреляйте в оленя!» – и получила смиренный (хотя и немного ироничный) кивок от Короля.
Бильбо, залезая в лодку, сжал мою ладонь так, что у меня побелели пальцы:
– У меня нехорошее предчувствие.
– А у кого его сейчас нет? – хмыкнул Глойн.
Пожалуй, его не было у меня. Бомбура не придется тащить на своих двоих, мы спокойно дойдем до… пауков. Потеряемся и найдемся уже в темнице у эльфов. Что плохого может еще случиться? Поэтому я выдавила ободряющую улыбку, и хоббит, наконец, выпустил мою руку.
– Вот и все, – надевая свой тюк, удовлетворенно произнес Бофур. – Леди, позвольте я вам по…
Произошло нечто очень скверное. Я слишком поздно услышала бешеный стук копыт, слишком поздно сообразила, что стояла в лодке, и слишком поздно среагировала на черного оленя. Отряд разметало, словно кегли, а олень взвился в воздух и одним прыжком перемахнул через реку. Я начала падать в воду. Успев подумать только о том, что меня нести легче, чем Бомбура, задержала дыхание и крепко зажмурилась. Может, обойдется?
Вместо всплеска воды раздался крик: «Держись!» – и мое падение резко остановилось. Голова дернулась, и я осмелилась открыть глаза. Торин рывком поставил меня на ноги:
– Сейчас не время для купаний.
– Спасибо, – прошептала я.
Адреналин зашкаливал. Как я могла забыть, что от порядка нашей переправы появление оленя не зависело?! И как хорошо, что Торин успел…
– Ниэнор! С тобой все в порядке? – с извечным вопросом подскочил Бильбо. – А я чувствовал ведь, что что-то отвратительное должно произойти.
Стараясь не возвращаться мыслями к оленю, я надела свой мешок:
– Скоро вы увидите лань. Не стреляйте. Мы приближаемся к владениям эльфов, и ее не убить просто так.
Белоснежная лань как по заказу вынырнула на тропинку, но испугалась одного нашего вида и так же бесшумно, как и появилась, скрылась среди деревьев. Гномы сдержали обещание. Не знаю, понадобятся ли еще стрелы, но по крайней мере они были.
Через несколько дней начался сплошной буковый лес. Он был не такой мертвый, но его наполняла какая-то печаль. Под ногами шуршал ковер из опавших листьев. Тропа пошла под уклон, и вскоре мы оказались в ложбине, заросшей могучими дубами.
– Кто-то должен залезть на дерево и оглядеться. В конце концов должен же этот лес кончиться! – проговорил Торин.
Вариантов было два: Бильбо залезет наверх и так спасется от пауков, а нас всех радостно скрутят, как мух; Бильбо залезет наверх, скажет, что лес бесконечен, и потом мы распугаем эльфийскую пирушку… и все равно появятся пауки. Может, не пускать хоббита? А что это изменит?.. Если он будет вынужден надевать кольцо при всех, добром это не кончится. Я вздохнула, смирившись со встречей с пауками. Хотели спасать королевский род? Помогать любимым героем в путешествии? Получите и распишитесь: полный пакет услуг «Гадости Средиземья».
– Мы почти выбрались, – с самый скорбным видом заявила я, когда Бильбо поднялся по стволу. – Мистер Бэггинс там видит либо Одинокую Гору, либо сплошные деревья. В любом случае… дальше нам идти не придется.
– Что? – не понял Оукеншильд.
Из чащи послышалось негромкое стрекотание. Я, обернувшись на звук, увидела приближавшихся гигантских членистоногих. У них было несколько пар глаз, бледных и полупрозрачных, покрытые шерстью конечности и… клыки. Пауки передвигались так проворно, будто не были размером со слона. Тут, наверное, испугался бы не только арахнофоб, а уж у меня ноги затряслись и подавно. Но надолго меня не хватило, и, превратившись в комок из мурашек и рвотных позывов, я упала к ногам Торина.
Я не знала, каким богам молиться, когда очнулась на поляне, а не в коконе из паутины или в разгар битвы. Гномы вычищали волосы и бороды, окружив хоббита. Бильбо что-то им втолковывал, и я заметила, что у него алели щеки. Не привлекая внимания уставших товарищей, с улыбкой растянулась на зеленой траве.
