Текст книги "Чужая (СИ)"

Автор книги: Алин Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– А женщины ходят на охоту?

Он удивленно взглянул на меня:

– А зачем? У женщины есть мужчина, который обеспечит ее всем необходимым.

– А если у нее нет мужчины?

– Ты имеешь ввиду юных эльфиек? Ну, так у них есть отцы. В общем, женщину обеспечивает мужчина. Хотя, иногда, находятся и такие самостоятельные женщины, которые объединившись в отряд лучниц, отправляются на охоту сами. Но, это не необходимость, а, Хвала Небесам, редкий каприз. Большинство женщин не стремится быть полностью независимыми. Ну, это и понятно, ведь если она родит дитя, то оно, в отличие от детенышей животных, появляется на свет недоразвитым и очень долго остается беспомощным, завися от матери, которая его кормит, защищает, обучает. Это приводит к тому, что одинокая мать не в состоянии прокормить себя и потомство, если ей придется еще и нянчиться с беспомощным малышом. Требуется существенная помощь мужчины или сородичей.

Пока болтали, мы собрали свои вещи, и я хотела было надеть шлем, но Адаминэль попросил:

– Пожалуйста, не надевай свой головной убор. Ты и так не слишком красива, а в нем, вообще, у тебя отталкивающий вид.

Я некрасива? Я?! Впервые услышав о себе такую характеристику, я ошарашено замерла. Но быстро взяла себя в руки, сообразив, что это правда, с точки зрения эльфа. Что бы увидеть красоту в непривычном, надо обладать  широким кругозором, независимостью от стереотипов и глубоким чувством внутренней свободы. Вряд ли я такое здесь встречу, не тот уровень развития цивилизации. И с этим придется смириться, задушив уязвленное самолюбие.

– Ладно, – неохотно  согласилась я, оставив шлем в руке, – но только до первой опасности.

– Не волнуйся, я защищу тебя. Только иди у меня за спиной, и не отставай. Когда выйдем на дорогу, идти станет легче. –  Хоть и прихрамывая, эльф пошел быстрым, бесшумным, скользящим шагом, легко обходя или преодолевая заросли.   Я старалась идти за ним след в след, но, конечно, у меня не получалось идти так тихо.

 Вскоре, мы действительно вышли на широкую, рассчитанную на встречное движение, прямую дорогу, далеко просматривающуюся в обе стороны. Покрытие дороги представляло собой   два ряда плотно уложенных, без зазоров, огромных плит восьмиугольной формы, черного цвета.

– Подожди, Адаминэль, дай рассмотреть, – попросила я, опускаясь на колени, сняла перчатку и потрогала поверхность. Она напоминала толстую, плотную, слегка пружинящую резину. Вот это да! Материал и качество сродни моему высокотехнологичному миру. – Вы умеете делать такие дороги? – спросила с довольной улыбкой. Я была беспредельно удивлена и обрадована.

– Нет,  – разочаровал он меня. –  Это сделали Древние, наши далекие предки. Весь материк покрыт сетью таких дорог, но мы поддерживаем в хорошем состоянии только те, которыми пользуемся – между оставшимися заселенными городами, их пять, к Источникам Силы, их всего три, и к проливу Океана. А мы утеряли эти и многие другие знания, умения и Силу Древних.

– Почему? Случилась какая-то катастрофа? – с сочувствием спросила я, поражаясь, как на такое большое пространство приходится, всего-навсего, пять городов.

– Нет. Просто нас рождается все меньше, и мы все менее одаренные, – с грустью ответил он и похромал вперед.

– Ладно, теперь расскажи мне, кто тебя ранил и, почему, ты так долго не был в своем городе, – пользуясь тем, что, двигаясь по дороге, мы могли свободно идти рядом, я тут же возобновили свой расспрос.

– Я был в Дозоре, что, вместе с дорогой к нему и обратно, занимает  почти полтора месяца. При возвращении, уговорил командира отпустить     меня на охоту в ближайшем пригороде. Хотел пополнить запасы еды в доме.

– А что такое Дозор? –  ни на минуту не оставляла я эльфа в покое,  пользуясь тем, что он беспечно забывает о встречных вопросах.

– Это дозорный лагерь с десятью воинами, на побережье пролива Океана, на границе с орками. В том месте, где пролив самый узкий и орки могут его  преодолеть. Редко, но они предпринимают такие попытки, пересекая пролив  на плотах, в одиночку или группой. Нам, ни в коем случае,  нельзя, чтобы они свободно попали на наш материк и поняли, как нас мало. Дозор длится месяц, это пятьдесят дней. Приблизительно двадцать дней, иногда немного больше, уходит на дорогу туда и обратно. Затем два месяца ты свободен, а потом снова в Дозор. Так вот, во время охоты, я отвлекся, задумавшись о посторонних делах, чего делать нельзя, – тяжело, виновато вздохнул эльф. – Из-за своей невнимательности, задел сторожевую паутинку и пропустил атаку Рицинулея.

– А кто это, Рицинулей? – уточнила я.

– Это огромный паук, хищный  и опасный. Его железы вырабатывают паралитический яд, вместе с которым он впрыскивает в жертву пищеварительные соки. Они быстро разъедают ткани и образовывают питательный раствор.  Рицинулей  всасывает этот раствор приспособленным для этого ротовым отверстием. Вот, в процессе моей  схватки с ним, он успел укусить меня за ногу и впрыснуть яд. Когда я сумел с ним справиться и убить, то сразу же, не теряя времени, иссек себе кусок мышцы в месте укуса, иначе зараза распространилась бы дальше и, через некоторое время, из меня  получилась бы  лужа  органического сиропа. 

Его рассказ вызвал у меня омерзение от опасной твари, здесь  обитающей, и радость, что у меня есть боевой костюм. Ладно, теперь поговорим на другую тему:

– Вы знаете орочий язык?

– Конечно, мы же не раз брали орков в плен, при их попытках попасть на нашу землю.

– Дозор на границе с орками единственный?

– Нет. Стационарный Дозор – один, но передвижных дозоров много. Потому что, основная задача воинов охранять города от диких животных, не давая им приближаться, и, тем более, сделать рядом кладку яиц.

– Значит, ваши враги это орки и опасные хищные животные? – сделала я вывод из услышанного, и эльф согласно кивнул. –  А гномов вы  не опасаетесь?

– Гномам не нужна наша земля. Они могут жить только внутри гор, потому что плохо переносят солнечный свет и перепады суточных температур. Но, на всякий случай, на границе с гномами тоже регулярно проходит дозор. Хотя там пролив гораздо шире и  его трудно преодолеть без помощи магии. А гномы, как и орки, магией не владеют.

– А гномий язык вы знаете?

– Знаем. Один раз в год, когда Красное солнце не поднимается в зенит, а остается стоять над горизонтом, мы этот день называем Новый Год или День Желтого Солнца, наш торговый караван, на плотах, переправляется на гномий материк. Для торгового обмена. Все, кто участвует в этом, и торговцы, и воины их сопровождающие, знают гномий.

– А что за город, в который мы с тобой идем?

– Идем мы в столицу Эльфийского Леса, город Асмерон. До него, от Озера с Источником Силы, полтора  дня пути.

Вокруг нас летали и жужжали какие-то жучки, мотыльки. Иногда, под ногами шустро проскальзывали маленькие змейки. Большая черепаха пересекла дорогу впереди.

– Адаминэль, а почему не видно больших животных, и почему ты сейчас не опасаешься хищников?

– Травоядные и насекомоядные очень пугливы, слышат нас с тобой издалека и разбегаются во все стороны, поэтому охотиться на них не просто.    А хищники бродят в поиске пищи, как правило, ночью, когда прохладно и добыча вялая.  Но ты напрасно считаешь, что я расслаблен и не обращаю внимания на то, что происходит вокруг. Вон, слева от тебя, застыла черепаха, не успевая убежать, она изображает из себя большой камень.

Успокоенная его объяснением, я продолжила задавать вопросы. Мы поговорили о временах года и погоде. Оказывается, здесь нет времен года, всегда лето, в моем понимании. Колебания температуры ежесуточные. Утром – тепло, днем – жарко, вечером – прохладно, ночью – относительно  холодно. Дожди бывают  не часто, но регулярно и только в виде грозовых ливней.

– Берегись! – закричал Адаминэль,  отталкивая меня  в сторону, но я отскочила, видимо, недостаточно проворно, раз спикировавшая откуда-то сбоку и сверху громадная змея сумела меня зацепить, и своим большим весом сбить с ног.

Мысленно проклиная себя за то, что согласилась не надевать шлем, я руками и ногами отбивалась от прилипшего ко мне тела змеи, стараясь увернуться от нацеленной мне в голову широко раскрытой пасти, с трепещущим языком. Эльф, стремительно кинувшийся мне на выручку, молниеносно вонзил свой кинжал ей в глаз. Змея медленно начала ослаблять свою хватку,  и  я сумела ее отбросить.

– Как ты? – с тревогой спросил Адаминэль, падая рядом со мной на колени.

– Все в порядке, не волнуйся, – поспешила я его успокоить, восстанавливая сбившееся дыхание и учащенное сердцебиение. Как же здесь, все-таки, опасно! И я, явно, проигрываю эльфу в скорости реакций.

  – Не могу не волноваться, эта змея могла и отравить тебя ядом, и задушить. Страшно представить, что я могу тебя потерять, – со вздохом     облегчения, что со мной все в порядке, ответил он. Это было приятно услышать, только вот, что именно он во мне ценит? – Почему ты такая неуклюжая и медлительная? – задал он обидный вопрос. Я себя такой, раньше, не считала. Но раз это так, найду время для дополнительных физических тренировок.

Неопределенно пожав плечами на его вопрос, предположила:

– Возможно, это наши с тобой расовые различия, а может разный жизненный опыт. Но все хорошо, что хорошо кончается, двинули дальше?

– Нет. Видишь, всходит Красное солнце? Скоро будет очень жарко, время полуденного отдыха – сиесты. И мы, сойдя с дороги, найдем подходящее место и отдохнем. Но вначале, я разделаю эту змею, ее мясо очень вкусное. А еще, надо забрать ее шкуру и яд, их можно выгодно продать,  –   и  эльф  принялся за дело.

Я внимательно наблюдала, как Адаминэль, раскрыв змеиную пасть, на что-то надавил, и в подставленный маленький пузырек, который он вынул из своей сумки, скатилось несколько крупных капель ярко-желтой жидкости. Затем, он аккуратно, как чулок, снял кожу с туши змеи, скатал ее в плотный рулон, завернул в листья какого-то растения и убрал в сумку. Отрезав огромный  кусок мяса, он уложил его на отрез ткани, замотал, и получившийся сверток перетянул веревкой. Закинул его себе за спину, вместе со своим луком.

 Закончив дела, эльф сказал:

– Теперь надо отойти от этого места подальше, скоро здесь будут падальщики, многие из которых так же опасны как хищники.

В быстром темпе пройдя приличное расстояние, мы разбили лагерь недалеко от ручья, где умылись, попили водички и, надо сказать, эта вода не вызвала у меня такого восторга, как вода из озера.

– Жарко, может быть, ты снимешь свою одежду, – спросил эльф, когда мы расположились в тенечке.

– Нет, потерплю, – ответила я, не собираясь объяснять ему тайны моего костюма.

– Ты что, боишься меня? – возмущенно спросил он. – Хочешь, чтобы тебя успокоить, поклянусь, что не причиню тебе вреда?

Какой наивный. Или инфантильный. Внешне совершенно взрослый, сформировавшийся мужчина, кажется, что мой ровесник, а психологически я ощущаю себя более зрелой. Интересно, они все такие? Или, возможно, из-за большой продолжительности жизни они медленно взрослеют? Вот и сейчас, я сама могла бы легко причинить ему вред, если бы понадобилось. Одна шприц-ампула со снотворным чего стоит, а он не опасается меня с момента знакомства. И я, все время, ощущаю его чувство превосходства.

– Нет, я не боюсь тебя и доверяю, так что клятва  не нужна. Но одежда мне не мешает, она сделана из особого плотного материала и защищает от укусов, уколов, порезов, а такая опасность для меня кругом, ведь я еще не умею жить в вашем мире.

Отдыхая, мы обсудили, как хронометрируется здесь время. У эльфов десятичная система измерения всего, в том числе и времени. В одной минуте – сто секунд, в одном часе – сто минут, в сутках – шестнадцать часов. Обычно эльфы двенадцать часов бодрствуют и четыре часа спят. В самое жаркое время дня – сиеста, два часа отдыха, когда все прячутся по домам, отложив все дела.

В году четыреста дней, которые условно делятся на восемь месяцев по пятьдесят дней каждый. Месяц делится на пять недель, в неделе десять дней.

Больше мне ничего узнать не удалось. Мы, закончив отдыхать, снова вышли на дорогу и, до наступления вечера, была уже моя очередь    рассказывать эльфу о моем мире.

Вечером мы снова сошли с дороги, нашли ручей и устроились на ночевку. Адаминэль собрал сухие ветки, подгреб к ним осыпавшуюся хвою и совершил какой-то замысловатый жест пальцами. Вдруг, из его ладони вырвалась искра запалившая хвою, огонь с которой быстро перешел на ветки.

– Как ты это сделал? – не веря своим глазам, пораженно воскликнула я.

– Что именно? – не понял он моей реакции.

– Создал искру!

– С помощью магии, – он недоуменно пожал плечами.

Ну, ладно, про магию буду выяснять потом, чувствую, что это    непростой, долгий и очень важный для меня  разговор.

 С любопытством наблюдая, как эльф жарит мясо змеи на углях, я удовлетворенно отметила, что тоже так умею, недаром сдавала экзамен по «Выживанию в полевых условиях». Приготовленное мясо, действительно, оказалось очень вкусным, а Адаминэль заверил, что самое вкусное блюдо  из него – змеиный суп, но у него нет с собой котелка, чтобы его сварить.

Спать мы легли на плаще, вместе. Снова, коснувшись моих волос, он быстро убрал руку.

– Еваниэль, у эльфов ни у кого, нигде нет волос. Твои волосы делают тебя особенно чужой. Когда мы придем в город, позволь Целителю убрать их  навсегда. Я заплачу ему за эту работу. Тогда, ты будешь чуть-чуть похожа на эльфийку. –  Это его «чужой», вызвало неприятную ассоциацию и резануло по сердцу. Эх, если бы он только знал, кого мы называем чужими.  

– Ни за что, – твердо ответила  я. – В моем мире это считается украшением женщины. Наши воины иногда убирают волосы, из соображений гигиены и удобства, но я не воин. Без волос я буду похожа на уродливую эльфийку, а с волосами на красивую человеческую женщину, и я предпочитаю второй вариант. Если вы, эльфы, не примете меня в таком виде, я буду искать себе другое место в вашем Мире, там, где мои волосы не будут помехой, – от чего-то,  по-детски, еле сдерживая слезы, обиделась я. Понимая при этом, как  глупо в моей ситуации переживать из-за волос.

Он вздохнул несогласно, а я, отвернулась.  Не буду становиться здесь кем-то другим ни внешне, ни внутренне. Иначе, так недолго и себя потерять, став бесполезной, беспомощной, экзотической зверушкой, не вызывающей ничего кроме пренебрежительного любопытства.

Утром мы проснулись, как приклеенные друг к другу. Что это у эльфа за страсть такая, обнимать твердое, бесчувственное тело? Или он,  до сих пор,  не понял, что мой костюм непроницаем, и я не чувствую его прикосновений? И тут, я все же почувствовала. Его нос у своей шеи. И поняла, что он принюхивается ко мне.

– Ты чего меня обнюхиваешь? –  отодвигаясь, возмутилась я.

– Твой запах, это, пожалуй, единственное, что привлекает в тебе. Очень хорошо пахнешь, невозможно надышаться. Похоже на Лесные Жемчужинки, это очень редкий, ценный и нежный цветок.

– Дай я тоже тебя понюхаю, – расслабившись,  сказала я, ну, хоть что-то во мне не отталкивает. Развернувшись  в его объятиях, я уткнулась ему в шею.

 Он пах, как свежескошенная трава в жаркую погоду. Мне понравилось. Двинулась носом от шеи к груди и не сразу, в моем-то костюме, заметила, что он, видимо, обнимает меня крепче, а его мужское желание однозначно выдает выпуклость внизу живота. О! Здорово! Значит  физиология у них такая же, как у нас. Но, что гораздо важнее, взаимная привлекательность запахов и сексуальный интерес, это не просто свидетельство принадлежности к одному виду, а возможность давать совместное жизнеспособное потомство. Ну, так, по крайней мере, в теории.

 Выставив вперед руки, я с усилием отодвинулась и, со словами:

– Так, хорошего понемножку! Давай вставать! Нас ждут великие дела! – вскочила на ноги.

Он не стал силой удерживать меня,  неохотно встал и, повернувшись спиной, стал собирать свои вещи. Хорошо. Значит, тут не практикуют насилия в отношении женщины.

По дороге эльф начал объяснять:

– Еваниэль, мы подойдем к Асмерону, когда поднимется Красное солнце. Это время сиесты, и улицы будут пусты. Но ты, на всякий случай, накинешь мой плащ, чтобы никто случайно не увидел тебя в этой странной одежде и не схватился за оружие. Я оставлю тебя в своем доме и уйду. Чтобы принести   тебе подходящую одежду. Чтобы рассказать о тебе кому следует. Чтобы выяснить, когда Королева и Совет Старейшин дадут тебе аудиенцию.

Приближение к городу заставило мои мысли течь в определенном направлении: «город – цивилизация». Ох, как хочется окунуться в ванну. От гигиенических возможностей моего костюма, кожа и волосы стали неприятно сухими.

– А у вас есть… – и тут я с разочарованием поняла, что слова «ванна» нет в эльфийском языке, только «душ». Как много язык, на котором говорят разумные, может о них рассказать.

– Что именно? – не дождавшись продолжения, уточнил Адаминэль.

Я, как могла, объяснила ему, что такое ванна.

– У многих, на цокольном этаже  домов,  есть бассейны, но только  Древние обладали таким большим резервом Силы и могли сразу, нагреть такое количество воды. Так что, сейчас они стоят пустые. А мы, ныне живущие, с помощью бытовой магии, можем нагреть только емкости с водой  для душа.

– Ну, ладно, душ – это тоже здорово!  – радостно улыбнулась я, не уточняя, пока, подробности. И так голова гудела от избытка полученных впечатлений и информации.

Когда мы подошли к городу, как и предсказывал Адаминэль, светили оба солнца. 

 – Надевай мой плащ,  –   сказал Адаминэль, протягивая мне  сверток, вынутый им из сумки. Плащ оказался слишком длинным для меня и доходил почти до земли. – Ничего,  – прокомментировал Адаминэль,  – если кто и увидит тебя, подумает, что рядом со мной подросток.

Когда лес перед нами расступился, я увидела то, что, в моем понимании, нельзя назвать городом, скорее большой поселок. Широкий и глубокий ров, заполненный водой, замыкал периметр. Дорога, по которой мы пришли, переходила в большой, крепкий, надежный деревянный мост, перекинутый через ров. В конце моста стояла сторожевая будка с висящим рядом колоколом, а дорога за мостом появлялась вновь, переходя в центральную улицу города.

 Еще  на подходе, Адаминэль объяснил, что город окружен рвом для защиты от диких животных. Что мы войдем в Северный вход, а есть еще и Южный. Что вход контролирует страж. Он звонит в колокол, когда в город возвращаются отряды охотников или воинов. Один удар колокола, означает для горожан, что кто-то появился  у Южного входа, два удара – у Северного. Звук колокола усилен магией и его слышат все в городе.  Если же жителям грозит какая-либо опасность, бьет тревожный набат.

Подходя к будке стражника, я поглубже натянула капюшон плаща и пошла за спиной  эльфа так, чтобы меня было трудно разглядеть, правда, я и сама из-за этого  почти  ничего не могла увидеть. Хотя,  коротко брошенный взгляд на стражника позволил отметить, что выглядит он так же, как Адаминэль.

Поравнявшись со стражником, Адаминэль обменялся с ним приветственными кивками  и пошел вперед. Я прибавила шаг и встала рядом с Адаминэлем так, чтобы быть с противоположной от стражника стороны. В общем, все прошло благополучно, эльф на страже не заподозрил подвоха.

Зайдя в город, я, с волнением, опасением и любопытством,  завертела головой. Возможно, мне здесь придется жить. Смогу ли я приспособиться к местным условиям? Все ли эльфы такие, как Адаминэль и сумеют ли они принять меня в свой круг?

 Вдоль прямой и широкой улицы, мощенной все теми же плитами что и дорога, но имеющей с обеих сторон тротуар, росли широколиственные деревья, образуя аллею, дающую тень. За этими деревьями, вдоль дороги, тянулись одинакового размера разграниченные участки земли, в глубине которых располагались двухэтажные деревянные дома с высоким каменным цоколем. Все дома приблизительно равной площади и высоты. Невысокие, четырехскатные, деревянные крыши покрыты какой-то полупрозрачной пленкой. Большие окна застеклены. Только фасады домов отличаются разнообразием: где-то портик, где-то башенка, где-то балкон, где-то крыльцо в виде стеклянного фонаря, где-то открытая терраса.

 Территория вокруг каждого дома отгорожена со всех сторон густой, колючей и непроходимой живой изгородью.  С передней стороны изгороди, в нее врезаны двухстворчатые, кованные въездные ворота и пешеходная калитка. Через ворота можно разглядеть весь сад, аккуратно засаженный цветущими деревьями, кустарниками, лианами и цветами. Иногда видны скамейки, вазоны, скульптуры, фонтанчики, беседки, прудики, каменистые горки. Кругом чистота, приятные цветочные запахи, все очень гармонично, красиво. Просто райские уголки! Ну, здорово. Все не так плохо, как я ожидала после того, как увидела примитивное оружие Адаминэля.

Меня, привыкшую к совершенно другим представлениям о городе, к многолюдью, шуму многочисленного транспорта, высоким  строениям, пластику, металлу, стеклу, асфальту, бетону, отсутствию натуральных, природных, зеленых насаждений, запахам пыли и синтетических материалов,  увиденное просто заворожило. Удивительная близость к природе.

Я ахала и охала, бурно выражая свой искренний восторг, от окружающей красоты и  потрясающего чувства  тихого покоя.  Заметила, что эльфу  приятна такая моя реакция.

– А как спланирован город и как нумеруются дома? – заинтересованно спросила я.

– Город вытянут с севера на юг. Мы сейчас идем по Центральной улице, есть еще четыре параллельных, аналогичных, справа – Западная, а за ней Речная, слева  –  Восточная и Лесная. Перпендикулярно, их пересекают еще сорок улиц. Вот они и нумеруются. Первую мы уже прошли, сороковая недалеко от Южного входа. Я живу на пересечении Центральной и Третьей улиц.

– Здорово! Какая разумная планировка, – восхитились я. И, действительно, такая строгая регулярность не вызывала ощущения скучного однообразия, а радовала своей простотой и логичностью. –  В таком городе никогда не заблудишься!

Он не понял меня:

– Как можно заблудиться в городе, это же не лес?

Улицы были пусты, поражая тишиной и безлюдьем. Да, поняла я, сиеста для эльфов нерушимая традиция, отражающая образ жизни и менталитет.  Но, видимо, и правда, в это время очень жарко. Мне, в моем костюме, трудно это почувствовать.  

Вдруг,  навстречу нам выехала повозка, запряженная большой ящерицей с длинной, вертикально поднятой шеей.  Такого большого размера ящериц я в жизни не видела. Прям, небольшой динозаврик! Ящерица, шустро извиваясь всем телом, пронеслась мимо на бешеной скорости.

– Ой! Расскажи про ваш транспорт! – поразилась я примитивному способу передвижения.

– Как ездовые, используются определенного вида ящерицы. Управляют ими с помощью Ментальной магии.  Есть ящерицы, которые тянут большой вес, а есть такие, которые, как вот эта, развивают большую скорость. Соответственно и повозки разные. Фаэтон – легкий, открытый экипаж. Карета – большой, вытянутый, полностью закрытый кузов. Самые быстрые, но и сложные в управлении – кабриолет и колесница, это не четырех– , а  двухколесные экипажи. Ну, вот, мы и пришли.

Дом и сад Адаминэля были так же восхитительны, как и другие. Когда мы подошли к входным дверям, ключа он не достал, а сделал рукой какую-то распальцовку и толкнул дверь, она открылась.

– Входи, Еваниэль. Ты согласна быть хозяйкой в моем доме? – с каким-то, непонятным мне, напряженным предвкушением в голосе, спросил он.

– Нет, нет, не хозяйкой, а гостьей, – после недолгого раздумья,  осторожно ответила я. И, переступив порог, услышала за спиной разочарованный вздох.

Адаминэль устроил мне экскурсию по дому, объясняя по ходу дела, как чем пользоваться. Все рационально,  вполне цивилизовано и, я бы даже сказала, относительно привычно, кроме, разве что, отсутствия пластика, который заменил нам практически все натуральные материалы. Здесь не было бессмысленных украшений, ничего излишне яркого, кричащего, каждая вещь функциональна и выглядит как произведение искусства. Этот стиль я  назвала бы  комфортным экологичным минимализмом.

На первом этаже гигиеническая комната, в ней  туалет с водяным сливом и душ. Кухня-столовая, с обеденным столом и креслами, очагом для приготовления пищи и холодильным шкафом, для хранения продуктов. Большая комната отдыха, в ней  –  диван, кресла, шкаф. Кабинет с библиотекой. Книг мало, они похожи на наши древние, бумажные, с напечатанным текстом, но гораздо большего размера. С такой книгой, на диване не поваляешься, читать можно только за столом. На второй этаж вела красивая широкая лестница, с перилами на витых балясинах. Там располагались  четыре просторные спальни, залитые светом солнечных лучей из больших,  застекленных, панорамных окон.

– Мой дом похож на твой, в твоем мире? – заинтересованно спросил Адаминэль.

– Нет, но он мне очень нравится,  – с улыбкой, искренне ответила я.

– Сиеста закончилась, и я должен уйти. А ты занимай любую из свободных спален, можешь все рассмотреть, потрогать. Пользуйся, чем  хочешь, для тебя здесь нет запретных мест, – дружелюбно предложил он.

– Спасибо, я так тронута твоей заботой, вниманием и доверием, –  растрогано поблагодарила я и, неожиданно для себя, обняла его за талию, прижавшись щекой к его груди.

Не ожидала я такого доброжелательного отношения, с первого знакомства. Я была уверена, что все будет намного труднее, опаснее, дольше. Или я рано радуюсь, и основные сложности впереди?

 Адаминэль в ответ обнял меня за плечи, притянув ближе. Мы некоторое время стояли так, внимательно смотря друг другу в глаза, и тут, он наклонился и  нежно поцеловал меня в нос. В тот же миг я отчетливо поняла, что он думает о том, как хорошо нам было бы вместе, но он боится, что меня заберут у него, и у него нет уверенности, что со мной обойдутся гуманно. Ох! Я что, могу читать чужие мысли?

– Адаминэль, скажи, вы умеете читать мысли других? – стараясь скрыть свое непонимание и растерянность, спросила я,  осторожно отстранившись.

– Ментальная магия такой силы очень редка. В нашем городе ею обладает только Королева и некоторые из Старейшин. Почему ты спрашиваешь?

– Я хочу знать, можно ли закрыть свои мысли и чувства от других? – быстро сориентировалась я.

– Конечно. Надо опустить Ментальный щит.

– А как это сделать?

– Самый простой способ, сосредоточить свое внимание на каком-нибудь постороннем предмете или ничего не значащей мысли, – охотно ответил он.

– А как узнать, что тебя читают? – продолжила я свой расспрос, чувствуя, что это очень важные для меня сведения.

– Это ощущение щекотки в голове, или легкая боль. Но это если нет щита. Если же действует ментальный маг такой силы, что может взломать Ментальный щит, то это очень больно.

– Адаминэль, а ты можешь договориться, чтобы аудиенция произошла не сегодня? Сошлись на то, что я очень устала, и мне надо время на отдых. Ведь это же правда, – жалобно попросила я его.

– Не волнуйся, я и сам хотел так поступить. Тебя, наверняка, замучают вопросами, а день-то уже скоро кончится, лучше уж с утра. Еваниэль, я понимаю, что тебе страшно в чужом Мире. Но в этом доме ты в полной безопасности, у нас никто не может зайти в чужой дом без приглашения, даже Королева. Так что расслабься и отдыхай.

Я согласно кивнула, чувствуя, что он меня не обманывает и искренне настроен доброжелательно. Вопрос только в том, как отнесутся ко мне его сородичи?

Когда он ушел, все еще заметно хромая, я, выбрала себе спальню, ту, в которой стояла изящная мебель из светлого дерева. Комод, над ним зеркало, платяной шкаф, два кресла, кровать застеленная покрывалом из гобеленовой ткани с растительным рисунком – большие зеленые листья папоротника, в которых  притаились яркие бабочки. Вид из окон, в данном случае, не имел значения, к сожалению,  из  всех, обзор закрывала зелень.

 Наконец, я сняла боевой костюм и отметила, какое огромное облегчение и наслаждение, при этом, испытала. Вновь, как это было у Озера, откуда-то пришло чувство бодрости, оптимизма, восхищения окружающим миром, вытесняя из груди тревогу и боль утраты.

 Захватив с собой свою земную одежду, освободив при этом майку от уложенных в нее вещей, я отправилась в душ. Всего один кран, в виде прямой ручки. Открыла его, повернув в сторону, сверху, через рассекатель, полилась теплая вода. Внизу поддон со сливом. Расплетя косу, с удовольствием помылась. Здесь, на полке, были  и жидкое мыло, и ароматные ополаскиватели. Перенюхав их все, я выбрала тот, который напоминал мой любимый  запах ландыша.

Завернулась в полотенце. Выстирала свою одежду и повесила ее сушиться в своей комнате, на спинке кресла. Боевой костюм убрала в шкаф, кажется, смертельная опасность мне здесь не грозит. Судя по Адаминэлю, эльфы вполне адекватные разумные.

Раз мне было позволено,  пошла в спальню Адаминэля. Отыскав у него в шкафу рубашку, освободилась от полотенца, и надела ее. Получилось, как раз, свободное платье до колен, только рукава закатать. Нигде, по понятным причинам, не найдя расчески, кое-как разобрала влажные волосы пальцами.

Несмотря на волнение по поводу того, чем там закончатся переговоры Адаминэля, я пошла внимательно осматривать предметы быта. Убедилась, что все они природного происхождения, сделаны из дерева, керамики и стекла, натуральных тканей, светлого металла, кажется серебра, и из чего-то желтоватого цвета, похожего на твердую резину, может быть аналога каучука? Все емкости закрываются либо накладной крышкой, либо, как раз из этой резины и плотно закупориваются притертой пробкой. Винтовых крышек, как на моих флягах, нет. Неужели не додумались? Столовые приборы – ножи, ложки и двузубые вилки, посуда фарфоровая.